Ян Сергей: другие произведения.

Ян Сергей. Граница. 38 параллель

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Ян Сергей (han1000@yandex.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 11k. Статистика.
  • Статья:
  • Скачать FB2
  •  Ваша оценка:


    Сергей Ян

    ГРАНИЦА. 38 ПАРАЛЛЕЛЬ

      
      
       Выставка достижений народного хозяйства не оставила ни­какого впечатления. Павильоны, плакаты и графики, товары, ко­торых нет в магазинах, изобилие риса и фруктов. Чуть ли не самый выдающийся экспонат - огромная шестидесятикилог­раммовая тыква. Макеты заводов, портреты вождей. Всё, как было раньше у нас на ВДНХ в Москве.
       Днём уезжаем на юг, в город Кесон, расположенный кило­метрах в десяти от границы с Республикой Корея. Всего три часа езды, и вот она - тридцать восьмая параллель - незажива­ющая рана на теле многострадальной страны, пережившей меж­доусобные войны, столетнее татаро-монгольское иго, японскую оккупацию ив 1953 году по решению ООН, а конкретнее СССР и США, разделённой на два государства. Только зарубежная диаспора и с недавних пор корейцы Сахалина служат связую­щим звеном между простыми людьми одной страны, разделён­ной на две части. Объединение -- единственная мечта и надеж­да народа Северной Кореи на нормальную жизнь. Об этом го­ворят, об этом поют, лишь на это надеются.
       При желании можно найти сотни путей, ведущих к общей цели - воссоединению единого государства. Первыми шагами к ликвидации границы могла бы стать взаимная торговля, раз­решение на посещение родственников, обмен туристическими группами, отказ от применения военной силы, уменьшение чис­ленности войск и взаимные инвестиции. Но пока между Севе­ром и Югом - состояние перемирия, холодная война. Во всю работает пропагандистская машина, создавая образ врага. В средствах массовой информации соотечественники с юга де­лятся на две категории: забитый, обездоленный, угнетённый народ и марионеточная клика, управляемая из-за океана. Назы­вают их здесь повсеместно, в том числе и в официальной прес­се, не иначе, как "южнокорейские собаки" - более точного пе­ревода не получается.
       В абсолютной темноте въезжаем на огороженную решет­чатым металлическим забором охраняемую территорию гос­тиницы. При свете автобусных фар (в городе отключена элек­троэнергия) проходим в тёмный вестибюль. Тусклый огонёк единственной свечи безуспешно пытается осветить стойку ад­министратора. На лестничных площадках коптят самодельные светильники: заправленная маслом или жиром жестяная банка с фитилём. В номере нет и этого. За пределы гостиницы выхо­дить запрещено.
       Сидим в номере у соседей, дверь открыта настежь. Посте­пенно в комнате собралось человек пятнадцать. С каждым при­бывшим увеличивается число рассказываемых анекдотичес­ких ситуаций. То дедок, перепутав комнаты, забрался к спящим женщинам и сел на кровать, то паренёк, проводив бабушку до туалета, из вежливости предложил посветить зажигалкой. Не­известно, где тут правда, а где вымысел, но всё равно весело. Появилась водка, к которой нашлись стаканы. С этажа утащи­ли к себе в номер светильник. Сидим в дымной комнате и рас­сказываем анекдоты. Через два-три часа потихонечку все раз­бежались по номерам. Утром в одной из тумбочек нашёл так необходимый вчера огарок свечи.
       В центре бывшей демилитаризованной зоны, в пяти кило­метрах от линии раздела, до сих пор сохранены здания ка­зарменного типа, в которых во время войны проходили пере­говоры о перемирии. По одному зданию было предоставлено каждой воюющей стороне. Здание, стоящее в центре, предназначалось для рабочих встреч. Эта часть Кореи, радиусом десять километров, не знала бомбардировок и артобстрелов. Здесь не шли бои.
       Широкий длинный стол под белой скатертью, обтянутые бе­лыми чехлами стулья, два микрофона. С разрешения лейтенан­та-гида я посидел на стуле, где некогда восседал американский представитель ООН. На стороне КНДР присел семидесятит­рехлетний дед с Сахалина.
       Документ о перемирии был подписан в четвёртом по счёту здании. В нём три стола, накрытые плотной зелёной тканью. Один - для правительства Кореи, второй - для делегации ООН. Третий, нейтральный, был поставлен по настоянию корейцев. На него клали документы для передачи одной из сторон. Подписы­вался не мирный договор, а договор о перемирии, и брать доку­менты, касаясь рук врага, считалось недопустимым. Многократ­но подчёркивалось, что война ещё не окончилась, и страна до сих пор находится на военном положении. Нет никакой границы. Существует лишь линия раздела воюющих сторон, или иначе -военно-демаркационная линия.
       На последнем контрольно-пропускном пункте автобус под­вергли тщательному досмотру. Чуть позже нас выстроили в длин­ную линию и поодиночке, с интервалом в пять метров, пропус­тили в узенькую калитку под суровыми взглядами двух офице­ров. В глухие металлические ворота, створки которых с трудом отворили два пограничника, въезжает автобус. Минут десять едем вдоль высокой ограды, густо оплетённой колючей прово­локой и увешанной гирляндами изоляторов.
       Проехали арку с "тюремными" воротами посреди чистого поля и пару шлагбаумов, которые охраняют наряды бойцов, во­оруженные советскими автоматами. Останавливаемся на ма­леньком холме у трёхэтажного каменного здания. Вокруг, по бокам дорожек - наглядная агитация, чуть дальше - Доска по чёта с портретами отличников военной и политической подго­товки. Типично советская, образцово-показательная погранич­ная застава. Метрах в тридцати - несколько бараков, похожих на склады, дальше - стройка. Металлические колонны, пере­крытия и оранжевые каски рабочих в оконных проёмах. Между бараками, друг против друга, пограничники КНДР в советской военной форме и пограничники Республики Корея в синих мун­дирах и белых касках. Ни у тех, ни у других нет оружия в руках, лишь кобура на поясе.
       Вот она какая - роковая черта, разделившая страну. В 1995 году КНДР построила напротив бараков здание, из лоджий ко­торого через стационарные бинокли далеко видна сопредель­ная территория. Республика Корея в ответ начала строитель­ство своего здания как раз напротив первого. Видимо, тоже на­меревается возить сюда туристов. Будут теперь смотреть друг на друга. Разве это не театр абсурда?
       Сама граница - невысокий бордюр, рассекающий ровно посередине шесть барачных домиков. Три из них, окрашенных в синий цвет, принадлежат южанам, три белых - северянам. Вхо­дим в один из белых бараков. Вдоль стен пересекаем границу, проходящую по шнуру микрофона, который разделяет пополам длинный стол, стоящий поперёк здания. У дверей, с обеих сто­рон, по северокорейскому пограничнику, а в окна заглядывают южнокорейские военные.
       По словам гида, если южнокорейский пограничник погово­рит со своим коллегой с севера, ему грозит восьмилетнее тю­ремное заключение. То же самое, только про северян, говорили мне осенью прошлого года на юге полуострова. Кстати, отсю­да до двенадцатимиллионного Сеула около пятидесяти километ­ров - сорок минут езды. Даже не верится, что так близко рас­положен современный мегаполис, в котором ночью светло, как днем, круглосуточно работают магазины, рынки, рестораны и
       даже некоторые музеи, где в любое время суток можно встре­тить прохожих.
       Вижу, как наши бабушки тайком приветствуют южан, а те в ответ улыбаются. Двадцать минут на осмотр и съёмки (сни­мать на камеру разрешают всё и везде, за исключением экспо­зиций в музеях), и мы уезжаем. Наше место у границы занима­ют другие туристы, судя по выговору, корейцы, приехавшие из Китая. Проезжаем мимо пустынных полей, начинающихся сра­зу от колючей проволоки и ограждений под высоким напряже­нием. Эти поля на границе, по словам гида, как ничто другое, отражают мирную внешнюю политику партии и правительства Северной Кореи. На другой стороне нетронутая природа и сто­рожевые вышки.
       На обратном пути, проехав большой поселок на берегу чистой речушки, оказались у массивной каменной стены. Рядом, недалеко от дороги, под гулкие ритмы барабанов танцевали местные крестьянки. С другой стороны дороги, за редкими кустами на небольшой поляне хмельные мужики громко, не в лад распевали песню о великом вожде. Видимо, отмечался очередной пролетарский праздник. Хотели выйти к ним, но дверь автобуса не открылась. Активисты с крас­ными повязками на рукавах поворачивают назад приблизив­шихся к нашему автобусу подростков.
       Наконец какие-то формальности соблюдены, и, проехав че­рез маленькие крепостные ворота, останавливаемся на берегу небольшого озера, Мощённая камнем набережная, синее зер­кало воды, широкие аллеи огромного парка, фонтаны, пруды с рыбками, горбатые мостики. Мы находимся на территории ста­ринного, начала второго тысячелетия, буддийского монастыря. "Революция открыла двери монастыря и освободила одурма­ненных религией монахов. Сейчас - это охраняемый государ­ством музейный комплекс", - объясняет нам гид. В глубине парка, на небольшом холме, высокие; резные ворота на дере­вянных колоннах и маленькая площадь с пагодой, окруженная тремя древними зданиями с раздвижными дверями на полови­ну стены. В каждом - изваяния Будды и его воплощений в уче­никах, Их сотни, но ни одно не похоже на другое. Страдание, восхищение, изумление, радость - множество оттенков челове­ческих чувств. Стены покрыты росписями на темы синтоитских легенд. Перед постаментом небольшой столик и ящик для сбора пожертвований. На дне прозрачного ящика несколько купюр и монет. По словам гида, лишь немногочисленная кате­гория отсталых людей приходит сюда молиться. Остальные, оза­рённые светом великого учения Маркс а-Ленина - Ким Ир Сена, не нуждаются в религии. Социалистическое государство сохра­няет всё это как культурно-историческую реликвию. Магазины - без товаров, дороги - без машин, храмы - без верующих...
       Вечером в гостинице - встреча с прессой. Корреспонден­тка столичного журнала подробно расспрашивает нас о впе­чатлениях от поездки по стране. Мы искренне благодарим за гостеприимство, восхищаемся чистотой городов и изумитель­ной красотой природы.
       За два оставшихся дня успели сходить в зоопарк с огром­ными слонами и белыми носорогами. Здесь собрано всё, что летает, бегает, плавает и ползает со всего света. На газонах мирно пасутся чёрно-белые зебры, гуляют антилопы. Если ос­торожно приблизиться, можно даже дотронуться до них рукой...
       Съездили на захоронение первого царя государства Когурё (приблизительно двенадцатый век нашей эры). Восхищались старинными росписями, смотрели на суровые лица бородатых древних воинов, держащих за поводья могучих коней и охраня­ющих высокие курганы с могилами царей.
       Недолгий прощальный ужин с дежурными речами завершил­ся раздачей сувениров гидам, водителям и обслуживающему персоналу гостиницы. Все, уже переполненные впечатлениями от двухнедельной поездки по стране, мечтают теперь только о доме. Утром двадцать шестого октября, возложив венок к па­мятнику великому вождю, едем в аэропорт.
       Прощай, Корея! Встретившись с тобой, я словно вернулся в своё прошлое, окунулся в атмосферу далёкого детства и юнос­ти. Я пытался беспристрастно всмотреться в твои сегодняш­ние ценности, твою жизнь, чтобы оценить свое прошлое и на­стоящее. Прощай, Корея!
       Окажусь ли я снова на твоей прекрасной, гостеприимной зем­ле, полной страданий, отчаяния и надежды...
      
       22. 10. 97 г.
      
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Ян Сергей (han1000@yandex.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 11k. Статистика.
  • Статья:
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка