Об изменениях в структуре военных расходов в Южной Корее
В настоящий момент армия РК находится на грани определенных структурных изменений, обусловленных изменяющейся обстановкой внутри страны и за ее пределами.
Во-первых, в сложившихся условиях новая программа Ким Дэ Джуна, названная "Политикой солнечного рассвета", предполагает определенный отказ от силового давления на Север и переход к более мягким методам "удушения Севера в дружеских объятиях" по образцу политики разрядки и гласности, которую проводили США по отношению к странам Восточной Европы и СССР. В условиях Южной Кореи это сопровождается некоторыми изменениями роли и места армии в системе общенациональных структур.
Во-вторых, сложная внутренняя экономическая ситуация вынуждает руководство страны искать нестандартные источники извлечения новых денежных средств. Cейчас, когда Южную Корею ожидает дефицит бюджета в 5,5 % ВНП, а новых налоговых поступлений не ожидается из-за анемичных темпов развития экономики, правительству нужны деньги на то, чтобы справиться с кризисом. Теоретически, дефицит бюджета следует уменьшить за счет сокращения расходов на силовые структуры, в том числе и на оборону, хотя считается, что такое решение вопроса в условиях Корейского полуострова может вызвать неоднозначные последствия.
С учетом этих обстоятельств и используя их как формальный повод, Ким Дэ Джун, как и его предшественник, никогда не имевший опоры в военных кругах, пытается изменить определенные армейские традиции и превратить армию в подконтрольную себе силу (здесь напрашивается некоторая аналогия с текущим положением северокорейского руководителя Ким Чен Ира, стремящегося опереться не только на партийные, но и на военные круги).
Основной обсуждаемой южнокорейскими политическими партиями и военными кругами темой является новый подход к расходам на вооруженные силы. Принимая во внимание противоборство между двумя Кореями, любые предложения о сокращении военных расходов ранее с гневом воспринимались военным истеблишментом и рассматривались обозревателями как определенный жест в сторону Севера. Сейчас, однако, ситуация несколько изменилась, и это в той или иной степени признается многими.
На текущий момент, cогласно докладу министерства обороны, расходы на оборону Республики Корея в 2 раза превышают аналогичные расходы КНДР. По данным этого недавно опубликованного доклада, носящего название "Национальная безопасность и оборонный бюджет в эру МВФ", Юг в 1995 г. затратил 14,4 млрд. долларов на военные нужды, что в 2,8 раза превысило аналогичные расходы Севера (5,2 млрд. долларов). Из этой суммы 4,19 млрд. долларов израсходовано на покупку новых видов оружия, что в 1,5 раза больше, чем на Севере, однако в численном выражении Юг получил в 2 раза меньше единиц техники, чем Север. Например, указывается в докладе, основной тип южнокорейского танка К1 стоит 2,3 млрд. вон (1доллар=1333воны), в то время как северокорейский Т 62 стоит всего 700 млн. вон. Основной тип южнокорейского истребителя KF 16 обходится почти вдвое дороже северокорейского МИГ 29 ( 43 млн. долларов против 22-х). Доклад не сравнивает боеспособность этих видов техники, отмечая только насыщенность западных моделей более дорогостоящей электроникой, а также - низкий уровень затрат на нужды личного состава северокорейской армии из-за командно-административной модели экономики.
Согласно официальным сообщениям, сейчас РК тратит на оборону 13,8 триллионов вон. Из них 70% уходит на фиксированные расходы (преимущественно, жалование и расходы на содержание военного имущества), а 30% - на модернизацию вооружения и его приобретение. По словам Ким Дэ Джуна, европейские армии тратят на фиксированные расходы 60% своего бюджета. В своем проекте бюджета на 1999 г. министерство обороны заложило увеличение расходов на 9,5% и включило в них покупку новых видов вооружения. Известно, что южнокорейские расходы на оборону испытали на себе такое же воздействие экономического кризиса, как и прочие статьи расходов бюджета. Видимо, поэтому они будут увеличены только на 6,1%, что вынуждает министерство обороны похоронить большинство проектов технического перевооружения и даже сократить довольствие для личного состава. При этом отметим, что основная масса военных согласна на сокращение финансирования, но только за счет фиксированых расходов, а не ассигнований на новые виды вооружений.
Поэтому, невзирая на общее сокращение ассигнований, министерство обороны собирается использовать сэкономленные средства на внедрение двух проектов перевооружения, которые, по его утверждению, не могут больше ждать. Этими проектами являются приобретение новых ракет земля-воздух для замены устаревших моделей 1960 г., противовоздушных ракет 1960 г., а также улучшение технической базы подводного флота. Ракетный проект активно лоббируется военно-воздушным лобби и даже вызывает некоторое недовольство у США. Что касается подводных лодок, то здесь идет очень жесткая борьба между концернами "Дэу" и "Хёндэ" за получение разрешения на строительство подводных судов водоизмещением 1500 т. В настоящее время министерство отложило решение, оставив проект в подвешенном состоянии именно из-за обострившегося соперничества между этими концернами.
Сокращение фиксированных расходов вынуждает армейское руководство искать лишние структуры, которые можно было бы безболезненно расформировать. В рамках этой стратегии 2 июля 1998 г. министерство обороны объявило о намерении провести в течение следующих 5-ти лет реструктуризацию армейского аппарата, нацеленную на повышение эффективности военных операций при сохранении базовой системы. В соответствии с этой перестройкой произойдет объединение подразделений, выполняющих административные функции и функции поддержки, расформирование подразделений, без которых можно обойтись, и слияние институтов военного образования. Командные структуры армии, флота и ВВС будут объединены , а в цепочке принятия решений поубавится существующих ныне инстанций. Предполагается, что реформы в армии коснутся даже военного спорта. Так, команда "Сангму", управляемая более чем тремя сотнями офицеров, возглавляемая генералом и обходящаяся в 9 млрд. вон в год будет к 2000 г. постепенно расформирована .
Правительство РК предполагает также, что количество компаний, выполняющих госзаказы на вооружение, в связи с отсутствием необходимых средств сократится с 19-ти до 12-ти. Компании, обычно получающие госзаказ, являются представителями крупных промышленных конгломератов. Так, например, "Самсон" специализируется на производстве самолетов и оптического оборудования, "Кал" - вертолетов, "Дэу" - боевых кораблей и подводных лодок, "Хёндэ" - танков и боевых кораблей (претендуя на выпуск и подводных лодок), "Пунсан" и "Ханхва" - амуниции. Цель такого реструктурирования оборонной промышленности заключается в том, чтобы каждая фирма отвечала бы только за одну сферу деятельности, с тем, чтобы борьба за получение выгодного госзаказа и применяемые в ней методы не ослабили обороноспособность страны, как это, как указано выше, происходит с подводными лодками, строительство которых пока приостановлено.
Задела армию и официально объявленная в Южной Корее программа борьбы с коррупцией. В частности, был арестован генерал-лейтенант Пак Хён Джин, начальник подразделения разведки Объединенного комитета начальников штабов, по обвинению в присвоении бюджетных средств в размере более 150-ти млн. вон. Другой широко освещавийся в прессе скандал был связан с личностью некоего нижнего чина, получавшего огромные взятки от родителей, желающих избавить своих детей от службы в армии. В скандал оказалось вовлечено достаточно большое число высоких армейских чиновников, без поддержки которых подобные махинации были бы невозможны. В связи с этим министр обороны объявил не только о скорейшем наказании всех вовлеченных в это дело, но и об изменении структуры призыва. Так, новобранцы, признанные негодными к строевой службе, будут проходить дополнительные тесты, а ответственные за призыв чиновники будут постоянно меняться.
Борьба с коррупцией служит и мягким способом ослабления влияния неформальных объединений офицеров, как правило, однокашников по военной академии, сохраняющих связь друг с другом в форме своего рода "клана взаимопомощи". В армии их достаточно много. Разгром бывшим президентом Ким Ён Самом одной из таких групп ("Ханахве") даже называют одним из факторов, определивших его падение. В рамках подобной борьбы рассматривается и нынешнее стремление военной верхушки лишить некоторые элитные части их неформальных привилегий, как, например, требование личному составу морской пехоты отказаться от их "фирменной" прически в пользу более уставного варианта. Но все это проходит значительно мягче, чем при Ким Ён Саме, - осознавая свою относительную слабость, Ким Дэ Джун не повторяет политику своего предшественника, направленную на то, чтобы добиться контроля над армией при помощи шумных мероприятий типа разгона военных кланов или торжественного посещения выпусков военной академии.
По более существенным вопросам имеются расхождения между Ким Дэ Джуном и военным руководством (в частности, по поводу инцидента с северокорейской подводной лодкой 22 июня 1998 г.). В то время, как Ким Дэ Джун призывал "не поддаваться на стандартную реакцию" и продолжать "политику солнечного рассвета", Объединенный комитет начальников штабов четко назвал инцидент вооруженной провокацией, хотя его заявление и не содержало ответных угроз. Вместе с тем, даже в самой армии среди личного состава порой сильно ощущаются неудовлетворенность и недовольство из-за устаревающих консервативных традиций. Как сказал один из чиновников министерства обороны: "Тому, кто привык жить на рисе и кимчхи, трудно в одночасье перейти на хлеб с маслом" (эта поговорка подчеркивает трудность перехода от старого к новому).
С военным бюджетом тесно связаны и вопросы корейско-американских отношений. Мысль о сокращении расходов на оборону исходила и от президента Клинтона, который высказал ее в ходе визита Ким Дэ Джуна в США 11 июня текущего года. Как утверждал американский президент, так же, как меняется реальность безопасности, должен меняться и бюджет, следуя этой реальности. А учитывая экономический кризис и зависимость в этой связи от американской политики, Ким Дэ Джун и его правительство не могут игнорировать подобные заявления. Конечно, предложение Клинтона о сокращении южнокорейских расходов на оборону нацелено не столько на изменение ситуации, связанной с безопасностью на полуострове, но и на то, чтобы южная Корея не тянула бы из США деньги на военные нужды. Американские войска безусловно остаются гарантом безопасности РК, а структура организации и вооружения армии Южной Кореи создана по образцу американской.
8-14 июля 1998 г. состоялись переговоры между министрами обороны РК и США, Дж. Коэном и Чон Ён Тхэком, посвященные как проблемам совместных затрат на размещение в Корее американского экспедиционного корпуса, так и попытке получить у США заём на перевооружение ракетного комплекса земля-воздух. Ориентировочно речь идет о замене морально устаревших ракет Nike их новыми вариантами, ориентировочно Patriot, хотя обсуждался и вариант приобретения ракет у России.
Эти взаимоотношения РК и США по вопросам развития в Южной Корее ракетных технологий являются важным моментом. Согласно "джентельменскому" соглашению между двумя странами, Южная Корея до сих пор не разрабатывала ракеты с дальностью полета более 180 км, однако сейчас насущная нобходимость требует появления средств доставки на дистанцию до 300 км. Первый этап переговоров по ракетам был проведен на уровне министров обороны и свёлся к обсуждению общих положений. Однако, дальнейшие переговоры, посвященные конкретно этой теме, не принесли никаких результатов. Хотя Сеул получил от Вашингтона продвинутые технологии, США активно требуют "прозрачности" в этом вопросе, так как американцы подозревают, что Сеул в закрытом порядке предпринимает попытки создать ракеты с большей дальностью, и двухдневные переговоры по этому вопросу между заместителем министра иностранных дел Чхве Сын Хоном и специальным послаником Ч. Картманом ни к чему не привели.
Проанализировав ситуацию, можно сделать следующие выводы. Сокращение военных расходов вызвано исключительно тяжелой экономической ситуацией в стране. При этом сокращение осуществляется не по линии уменьшения численности армии или отката от приоритетных направлений стратегического развития, а за счет ликвидации тех звеньев, без которых можно обойтись. Но и этот процесс сильно растянут во времени (так, даже на расформирование футбольной команды ушло два года).
Привязанность южнокорейской армии к американской модели заставляет скептически смотреть на проекты оснащения ее российской военной техникой. Единичные ее закупки скорее имеют целью приобретение образцов или замаскированное воровство технологий.