|
|
Депортация 1937 г., безусловно, является одной самой важной и узловой темой в истории корейцев России, Советского Союза и современной постсоветской Центральной Азии. Однако более полувека тема насильственного, форсированного и тотального переселения всех дальневосточных корейцев в Казахстан и Узбекистан оставалась для советской историографии под строжайшим запретом. Впервые о депортации писали западные авторы. Горбачевская перестройка и гласность вызвала лавину газетно-журнальных публикаций, статей, воспоминаний и книг. Взрыв интереса к своему историческому прошлому наряду с восстановлением справедливости принес целый букет ложных стереотипов о депортации.
Анализ архивных материалов и других исторических источников приводит к выводу, что депортация 1937 года явилась логическим завершением всей предшествовавшей политики царского самодержавия и советского правительства на российском Дальнем Востоке. Депортация готовилась и апробировалась и в канун русско-японской войны, и в период ленинских реформ, и во время сталинской коллективизации. Причем выселения корейцев желали как шовинистически настроенные обыватели, так и местная администрация и высшее государственное руководство.
Таким образом, в статье решаются две задачи:
1. критики сформировавшихся ложных стереотипов и подходов к изучение темы.
2. научно-обоснованному доказательству того, что депортация 1937 г. явилась продолжением иными средствами предшествовавшей национальной политики царской и советской России на Дальнем Востоке.
Эти две задачи, на мой взгляд, тесно взаимосвязаны, ибо один из наиболее распространенных и устоявшихся ложных стереотипов связан с тем, что депортация корейцев рассматривается как результат спонтанного решения Сталина, который таким образом хотел покончить с иностранным (японским) шпионажем на Дальнем Востоке.
Дальневосточные корейцы были первыми из народов Советского Союза, испытавшими на себе депортацию, затем последовали десятки других: немцы, курды, крымские татары, поляки, чеченцы и т.д. Депортация не явилась исключительной для корейцев насильственной мерой, поэтому закономерен вопрос, какими же были общие причины депортаций многих народов в 30-40-х годах? Поэтому к ответу на этот вопрос можно подойти с двух сторон: во-первых, исходя из депортации корейцев как отдельно взятого явления, имеющего сугубо специфические причины и мотивы, и, во-вторых, исходя из политики депортаций сталинизма как явления. _ Хан С.М., Хан В.С. Сталинизм: к вопросу о причинах политики депортаций. - Известия о корееведении в Казахстане и Средней Азии. Љ4, 1993, с. 7.
Известный исследователь Н. Ф. Бугай на основе изучения документов, принадлежащих ведомствам, руководившими процессами депортации классифицировал эти причины по пяти группам депортированных, и корейцы вошли во вторую, наряду с немцами, курдами, турками-месхетинцами, хемшинами и греками, подвергшимися вынужденному переселению по так называемому превентивному признаку. _ Бугай Н.Ф. Трагические события не должны повториться ( К вопросу о положении корейцев в СССР в 30-е гг. ). - Актуальные проблемы российского востоковедения. М., 1994, с. 115
Нельзя не согласиться с утверждением Н. Бугая о превентивном характере депортации корейцев, тем более, как известно, идея о депортации корейцев имела свою предысторию, когда в конце 20 - начале 30-х годов советское руководство строило планы по отселению корейцев из пограничных районов Приморья в отдаленные территории Хабаровского края.
Директивы Политбюро ЦК ВКР (б) о переселении корейцев от 18 августа 1927 года, переданные в экстренном порядке во Владивосток и Хабаровск, стали исходным пунктом выработки ряда актов, суть которых сводилась к тому, что корейское население подлежало массовому отселению.
25 февраля 1930 г. Политбюро ЦК ВКП (б) под председательством Сталина вновь специально обсуждает вопрос и переселении дальневосточных корейцев. _ РЦХИДНИ. ф.17, оп.21, д.5442, л. 164
Наконец, 10 июля 1932 года Политбюро ЦК ВКП(б) снова обращается к вопросу "О корейцах" и вновь подтверждает свою директиву на массовое административное отселение корейского населения из пограничных районов Приморья. _ РЦХИДНИ. ф. 17, оп.3, д.773, л. 3
Таким образом решение коммунистической партии и советского правительства о депортации корейцев, нашло свое логическое и закономерное развитие в объединенном постановлении Љ 1428-326сс Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Центрального Комитета ВКП(б) от 21 августа 1937 года "О выселении корейского населения из пограничных районов Дальневосточного края", подписанным В. Молотовым и И. Сталиным. Согласно краткой преамбулы этого постановления депортация корейцев была запланирована в "целях пресечения проникновения японского шпионажа в Дальневосточный край"._ См.: Белая книга о депортации корейского населения России в 30-40-х годах. М., 1992, с. 64
28 сентября 1937 г. Совнарком СССР за подписью В. Молотова и Н. Петруничева принимает дополнительное постановление за Љ 1647-377 сс "О выселении корейцев с территории Дальне-Восточного края" о тотальной депортации корейцев со всех без исключения территорий ДВК, включая непограничные, глубинные районы и соседние области._ См.: Белая книга о депортации корейского населения России в 30-40-х годах. М., 1992, с. 80 На основании этого правительственного решения в спешном порядке выявлялись, задерживались, подвергались арестам и депортации корейцы, проживавшие или проходившие учебу в во всех городах центральной части России, где корейцев с таким успехом могли подозревать в шпионаже в пользу нацисткой Германии, фашисткой Италии и т.д. В этой связи, ссылка на "превентивность" и "пресечение иностранного шпионажа", как главной или единственной причины депортации, на мой взгляд, малоубедительна и недостаточна
Основополагающую причину депортации корейцев и последующих спецпереселений следует искать в самой сущности тоталитарного режима, сложившегося в СССР к концу 20-х годов, и, проявившегося в полной мере в 30-40-х годах. Волей Сталина и под руководством послушного ему партийного, государственного аппарата, карательных органов и средств агитации и пропаганды в отдельно взятой стране строился социализм, по принципу: цель оправдывает все; создавалась экономическая и военная сверхдержава; формировался новый тип человеческой общности - советский народ и новый тип человека - homo soveticus ( советомен ).
Известный сталинский тезис о прямо пропорциональном успехам строительства социализма обострении классовой борьбы внутри страны и за ее пределами открыл эру трагического массового террора в огромной стране. Образ лютого и коварного врага вдалбливался повсеместно и постоянно в общественное и индивидуальное сознание, причем врагом выступали не только отдельные люди, социальные группы или классы, но и целые народы. Отсюда логически следовал вывод о необходимости террора и беспощадной борьбы против народов, враждебных социализму, родине, вождю.
Среди реальных причин, обусловивших депортацию советских корейцев с Дальнего Востока, большую роль играл внешнеполитический фактор. Сталин и советское руководство, чувствуя приближение мировой войны и, осознавая свою неподготовленность к ней, пытались маневрировать между империалистическими соперниками, стремились пойти на сближение как с гитлеровской Германией на Западе, так и императорской Японией на Востоке. Для сближения с Японией требовались уступки в пользу последней, одна из которой проявилась в продаже за бесценок прав на КВЖД. Другой уступкой, по мнению профессора М.Н. Пака, могла быть полное изгнание антияпонски настроенных корейцев из ДВК. "На наш взгляд, - пишет он, - несомненно, существовала определенная договоренность о полном выселении корейского населения с Дальнего Востока; но остается вопрос - было ли это сформулировано в каком-нибудь письменном документе". _ Пак М.Н. О причинах насильственной депортации советских корейцев Дальнего Востока в Центральную Азию.- Дорогой горьких испытаний. К 60-летию депортации корейцев России. М., 1997, с. 31.
Раннее Г.В. Кан выделил более "масштабную причину депортации, суть которой состоит в том, что советские корейцы стали заложниками дальневосточной политики СССР в целом". При этом он ссылается на сближение основных политических сил Китая: компартии и гоминдана с Советским Союзом как демонстрацию твердости своих союзнических отношений с Китаем, своих отношений с Японией ( Корея же находилась в колониальной зависимости от Японии, а корейцы были японскими поданными), своих позиций в дальневосточной политике.__ Кан Г.В. История корейцев Казахстана. Алматы, 1995, с. 46-47.
Мысль о корейцах, как "политическом заложнике превентивной акции" впервые прозвучала в обстоятельных комментариях профессора В.Ф. Ли к постановлению Љ 1428-326сс СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 21 августа 1937 года, но не получила дальнейшего развития.__ См.: Белая книга о депортации корейского населения России в 30-40-х годах. М., 1992, с. 65-66.
Среди других причин депортации корейцев, сложившихся внутри страны, но, игравших второстепенное значение, упоминаются следующие: __ См.: Ким Г.Н., Мен Д.В. История и культура корейцев Казахстана. Алматы, 1995, с. 8-9 1. К 1937 году корейское население было в значительной степени интегрировано в общественно-политическую, экономическую и культурную жизнь Дальневосточного края. Однако характер их пространственного размещения - довольно компактные районы со значительным или преобладающим удельным весом корейского населения, вызывал беспокойство и не соответствовал принципу "devide et impera".
2. Образование в 1934 году в районах их проживания Еврейской автономной области, по мнению некоторых зарубежных исследователей, мог бы повлечь за собой требования корейского населения Дальневосточного края создания своей национально-государственной автономии. Как известно, наличие национальной государственной автономии советских немцев не явилось каким-либо препятствием для Указа от 28 августа 1941 года, ликвидировавшего Волжскую автономную немецкую республику и, на основании которого сотни тысяч советских немцев были депортированы в Казахстан, в Сибирь, на Алтай и другие регионы страны.__ См. подробнее: Ким Г.Н. Корейцы Казахстана и Средней Азии в зарубежных исследованиях. Реферативный сборник. Выпуск 32, Алма-Ата, 1990
3. Насильственное переселение корейцев вглубь преследовало также определенные политические и экономические цели. Можно предположить следующее: во-первых, переселение в Среднюю Азию и Казахстан, площадь которых в десятки раз превышала территорию Дальневосточного края, означала автоматически дисперсию и раздробление групп корейского населения в районах вселения.
Во-вторых, в Казахстане и Средней Азии в результате преступных методов форсированной, сплошной коллективизации погибли миллионы людей, а сотни тысяч откочевали за пределы своих республик и страны. Прямые потери 1931-1933 гг. от голода, эпидемий и других лишений только в Казахстане составили 1 млн. 700 тысяч человек. За пределы республики мигрировало 1 млн. 030 тысяч, в том числе 616 тысяч откочевали безвозвратно.__ См.: Абылгожин Ж. Б., Козыбаев М.К., Татимов М.Б. Казахстанская трагедия.- Вопросы истории. 1989, Љ 7, с. 53-71 Таким образом, здесь возник острый дефицит трудовых ресурсов, который частично восполнялся переселенцами, в данном случае корейцами. Можно среди прочего предполагать, что размещение переселенцев преимущественно в южных областях Казахстана и республиках Средней Азии предусматривало занятие ими традиционной сельскохозяйственной деятельностью: рисоводством и овощеводством.
В-третьих, выселенные корейцы оставили после себя инфраструктуру, освободили здания, жилые дома, которые были в срочном порядке переданы воинским частям Красной армии, передислоцированным на Дальний Восток.__ См.: Ким Г.Н. Социально-культурное развитие корейцев Казахстана. Научно-аналитический обзор. Алма-Ата, 1989, с. 10-11ю
Однако эти причины, как уже оговаривалось, не являлись главными. Основополагающая причина состояла в осуществлении великодержавной линии как во внутренней, так и внешней политике тоталитарного режима.
Исторические исследования последней декады, а также воспоминания корейцев старшего поколения, раскрыли многие фрагменты общей картины депортации и опровергли первоначальный ложный стереотип о спонтанности сталинского решения и стихийности проведенной операции. Нельзя согласиться также с мнением, что Сталин хотел гибели всех насильственно выселяемых дальневосточных корейцев. Депортация корейцев, по моему глубокому убеждению, была спланированной, организованной и тщательно проконтролированной широкомасштабной акцией тоталитарного режима, апробировавшего механизм массовых принудительных миграций.
Известно, что до принятия рокового постановления Љ 1428-326сс СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 21 августа 1937 г., в ДВК прошли несколько волн партийных чисток и репрессий, охвативший все эшелоны власти, включая партийный аппарат, армию, карательные и силовые органы, интеллигенцию и десятки тысяч простых трудящихся. На смену казненным, заключенным в ГУЛАГи, покончившим собой функционерам пришла новая номенклатура, не имевшая в своей основной массе опыта совместной работы с советскими корейцами, посему способная к жесткому, вернее жестокому выполнению поставленной задачи. К примеру, незадолго до объявления депортации для осуществления операции в качестве начальника Дальневосточного управления НКВД был послан глава Ростовского НКВД Г.С. Люшков, который был вызван в Кремль для конфиденциальной беседы со Сталиным и получил инструкцию о депортации корейцев.__ См.: Alvin D. Coox. Laffaire Liushkov, - Soviet Studies. 1968, Vol. XIX, p. 408.
Чтобы беспрепятственно осуществить депортацию корейцев, тоталитарный режим лишил их признанных лидеров и руководителей. В недрах НКВД был сфабрикован краевой корейский повстанческий центр, который якобы готовил вооруженное восстание с целью отторжения ДВК от СССР.__ См. Сутурин А. С. Дело краевого масштаба. Хабаровск, 1991, с. 188 ). Именно это утверждает выписка из приговора к расстрелу по делу первого секретаря Посьетского райкома ВКП (б) Афанасия Кима от 25 мая 1938 года.__ ( Копия приговора сделана в феврале 1989 г. в архиве Хабаровского краевого управления КГБ сыном Афанасия Кима Кимом Тельмиром и опубликована в книге В.Кима " Эшелон 58", Ташкент, 1995, с. 21 ) По признанию Люшкова во время переселения было арестовано 2 500 корейцев в ДВК.__ См.: Kho Song Moo. Koreans in Central Asia. Helsinki, 1987, p.29-30 Тяжелый каток репрессий давил корейцев по всем российским городам и продолжал утюжить их после депортации на земле Казахстана и Узбекистана.__ См. подробнее личные воспоминания корейцев, переживших депортацию, аресты и ГУЛАГи: Дорогой горьких испытаний. М. 1997; Куреньков И. Из плена лет и лживых наветов. ( Свидетельства очевидцев ), - Нива, 1997, Љ4, с. 23-36
В целях оправдания незаконной акции депортации корейцев в ДВК незадолго до ее начала на полную мощь заработала пропагандистская машина, нагнетавшая атмосферу шпиономании. Старт ей дали две статьи, опубликованные в самом главном печатном органе страны - "Правде" от 16 и 23 апреля о японском шпионаже на советском Дальнем Востоке. В них подчеркивалось, что японские шпионы орудуют в Корее, Китае, Маньчжурии и Советском Союзе и, что для шпионажа используются китайцы и корейцы, маскирующиеся под местных жителей.
Ярким свидетельством того, что дальневосточные власти, в первую очередь карательные органы, развернули активную скрытую работу по осуществлении депортации, служит справка "О количестве корейского населения в пограничных районах Уссурийской, Приморской и Хабаровской областей" ( уточненные данные ), __ См.: Белая книга о депортации корейского населения России в 30-40-х годах. М., 1992, с. 67-80 направленная в Москву командованием пограничных и внутренних войск НКВД ДВК, датированное 21 августа 1937 г., т.е. днем подписания Сталиным и Молотовым первого постановления о развертывании широкомасштабной акции против корейского населения. Приписка в скобках "уточненные данные" дает повод для предположения, что это уже не первое донесение краевых органов НКВД в Москву о численности корейцев, так как эти данные требовались для предварительных расчетов финансовых и материальных затрат, необходимых транспортных средств, графика движений, времени перевозки и т.п.
Меморандум Љ 516 от 24 августа 1937 г. за подписью Ежова, адресованный Люшкову - первый документ, раскрывающий действия НКВД по реализации директивы Сталина-Молотова.__ См.: Белая книга о депортации корейского населения России в 30-40-х годах. М., 1992, с. 68-71 Директива в адрес Хабаровского и Приморского обкомов ВКП(б), облисполкомов и УНКВД, подписанная секретарем крайкома Варейкисом и начальником УНКВД по ДВК Люшковым в основном продублировала содержание меморандума, однако содержало ряд дополнений по организации выселения корейцев. Во-первых, это касается сроков исполнения, в меморандуме сказано: " К выселению приступить немедленно и закончить к 1 января 1938 года", а в директиве: ..переселение начать с 25 октября и окончить 15 октября. ( 1937 г. - прим. автора ). Во-вторых, руководство по выселению корейского населения в районах возлагалось на тройку в составе: уполномоченного Далькрайкома ВКП(б), уполномоченного Крайисполкома и уполномоченного УНКВД. В-третьих, конкретизировался порядок оценки оставляемого корейцами имущества и расчетов с ними. В-четвертых, предписывалось все сведения о ходе выселения доносить крайкому и крайисполкому каждую пятидневку.__ См.: История корейцев Казахстана. Сборник архивных документов. т.1, Алматы-Сеул, 1998, с. 57-58
По образцу областные троек по переселению корейского населения были образованы районные тройки и кустовые тройки по месту проживания корейцев. Низовые тройки несли всю тяжесть исполнения операции, районные и областные регулярно проводили расширенные заседания, на которые приглашались руководители всех ведомств: армии, транспорта, сельского хозяйства, финансов, телеграфно-почтовой связи, общественного питания, здравоохранения, культуры, образования и т.д., однако среди них не было ни одного приглашенного представителя корейской национальности.__ См.: Протоколы заседаний областных и районных "троек по переселению корейских граждан", - История корейцев Казахстана. Сборник архивных документов. т.1, Алматы-Сеул, 1998, сс. 59-64, 68-70, 88, 92 и т.д.
По плану депортации корейцев из ДВК устанавливались "три очереди", причем первая очередь указывалась уже в сталинско-молотовском постановлении от 21 августа 1937 года: "Выселение начать с Посьетского района и прилегающих к Гродеково районов". Вторую и третью очередь краевое руководство определило после принятия в начале сентября ряда постановлений СНК СССР о "переселении корейцев" без упоминания о пограничных районах, руководствуясь при этом, критерием удаленности районов выселения от внешних границ и хронологией исполнения.
Соответственно установленным очередям выселения краевая и областные тройки на своих расширенных заседаниях разработали план-график погрузки эшелонов и их отправки. Они утвердили пункты сбора выселяемых и ожидания эшелонов, железнодорожные станции и разъезды отправления.
Основная работа в исполнении операции осуществлялась на районном уровне и проводилась по следующим направлениям: учет корейского населения и составление списков; разработка и исполнение плана-графика выселения;
-составление и обеспечение плана-графика мобилизации автомобильного и гужевого транспорта для подвозки в пункты сбора и отправки
- организация учета и оценки оставляемого имущества и подготовка документов для расчетов с корейскими колхозниками и единоличниками и т.д.__ Докладные записки об итогах переселения корейского населения, - ГАХК, ф. П-2, оп.1, д.1552, л. 1-4; там же, ф.П-399, оп.1, д. 336, л. 42-44
Каждому эшелону присваивался литерный номер, указывалось место погрузки и время отправки. Эшелоном руководил его начальник, которому подчинялись старшие по вагонам из числа проверенных корейцев. Анализ рассекреченных ныне архивных документов дает следующие обобщенные сведения относительно технической стороны осуществления перевозки: Эшелон состоял в среднем из 50 людских вагонов, одного "классного" (пассажирского), одного санитарного, одного кухни-вагона, 5-6 крытых грузовых и 2 открытых платформ. Товарные вагоны для перевозки груза и скота наспех оборудовались двух-ярусными нарами и печкой-буржуйкой. В одном вагоне перевозились 5-6 семей ( 25-30 человек ). Время следования в пути из ДВК до станций разгрузки в Казахстане и Узбекистане занимало 30-40 дней.__ Подсчитано по материалам: Белая книга о депортации корейского населения России в 30-40-х годах. М., 1992, с. 90-92; 94, 103-104; 106-112; ГАХК, ф. П 355, оп. 1, д. 5, л.5 ; График отправления эшелонов с переселенцами по Хабаровской области, - История корейцев Казахстана. Сборник архивных документов. т.1, Алматы-Сеул, 1998, с. 107 Подготовка и проведение депортации включали в себя строжайший, постоянный, всеохватывающий контроль как по вертикали партийных, карательных и других государственных органов, так и по территориальной горизонтали всего края.
При учете корейского населения отнимали паспорта, конфисковали охотничье и другое огнестрельное оружие. Широкая агентурная сеть следила за каждым словом и действием корейцев. В дальневосточных государственных архивах сохранились уникальные документы, так называемые номерные спецсообщения о ходе работы по переселению и политических настроениях по районам, подлежащим выселению корейцев.__ ЦГА РДВ, ф. Р 2413, оп. 2, д. 804, л.219-224; ГАХК, ф. П 2, оп. 1, д. 1316, л. 33-34 Из документов видно, что " корейское население отнюдь не было безропотной жертвой депортации. Наиболее мужественные и честные из них открыто против произвола и беззакония, призывали к отъезду за кордон, уничтожению скота и посевов, неповиновению".__ Ли В.Ф. Комментарии к спецсообщению Љ 1, - Белая книга о депортации корейского населения России в 30-40-х годах. М., 1992, с. 134
_ ГАХК, ф. П 2, оп. 1, д. 1552, л. 3
Контроль за каждым шагом корейцев не закончился с выселением из ДВК, о чем свидетельствует содержание раздела "Агентурное обеспечение эшелонов", заключенное в одном предложении: " Отправленные эшелоны корейцев агентурно обеспечены ( см. рапорт по этому вопросу )" в документе, озаглавленном "Итоговая докладная по переселению корейцев Хабаровского района" за подписью районной тройки. Слежка за депортированными продолжалась на всем пути следования и по прибытию в Казахстан и Среднюю Азию.
В ходе выселения корейского населения с формулировками "мягкотелость", "халатность", "недисциплинированность", "нераспоряди-тельность", политическая близорукость", "за срыв...", "проявленные ошибки" и пр. сотни коммунистов лишились партбилетов, номенклатурные чиновники своих должностей, из которых многие были арестованы и отправлены в ГУЛАГи. К примеру, решениями бюро Далькрайкома от 10 сентября 1937 г. "за срыв сроков первой очереди погрузки корейцев в эшелоны был снят с работы и предан суду первый секретарь Посьетского райкома партии Сенько. Были объявлены строгие выговоры ряду краевых и областных руководителей, предупреждены областные и районные тройки по выселению, что "в случае невыполнения в срок решений Цека о выселении корейцев и несвоевременной подготовки к переселению будут приняты суровые меры". __ ГАХК, ф. П-399, оп.1, д.336, л. 25-33
25 октября 1937 г. Нарком внутренних дел СССР Ежов победоносно докладывал в Кремль, что "выселение корейцев из ДВК закончено" и 36 442 семьи, насчитывающие 171 781 человек в рекордные сроки вывезены в Казахстан и Узбекистан. Остальное корейское население с Камчатки и других отдаленных районов, находящееся в рыболовецкой путине, командировках и т.д. предполагалось вывести сборным эшелоном до 1 ноября 1937 года.__ Пак Б.Д. Корейцы в Советской России ( 1917-конец 30-х годов) М.-Иркутск-СПб., 1995, с.234
Эмоциональные воспоминания корейцев старшего поколения, многочисленные газетно-журнальные публикации скорых на руку журналистов, откровенно слабые научные статьи исследователей сформировали ложный стереотип о массовых людских потерях во время депортации. Здесь на мой взгляд следует пояснить следующее.
Анализ архивных документов, статистических данных и свидетельств очевидцев позволяют предположить, что незадолго до начала выселения и во время ее осуществления не отмечалось сколько-нибудь значительной миграции корейцев за пределы ДВК. Принятие известного постановления о депортации границы были настолько уплотнены дополнительными силами пограничной службы и отрядами НКВД, что даже единичные случаи бегства корейцев стали невозможными.
Число смертных исходов во время перевозки, включая жертвы трагической аварии эшелона Љ 505, происшедшей 13 сентября 1937 г. на станции Верино под Хабаровском__ ЦГА РК, ф. 1208, оп. 1, д. 23, л. 3-5; там же, д. 109, л. 66 составляет, вероятно, несколько сотен. Точная цифра погибших трудно определима, представляется бесспорным лишь то, что более всего пострадали две крайние возрастные группы: старики и дети.
О депортации корейцев в Казахстан и Среднюю Азию стало широко известно, однако упускается из виду и не совершенно не исследуется история депортированных корейцев в Астраханскую, Ростовскую области России.__ Kolarz W. The Peoples of the Soviet Far East. London, 1954, p. 42; Stephan J. The Korean Minority in the Soviet Union,- Mizan ( Central Asian Review ). 1970, Vol. 13, No. 3, p. 138-147 Документально зафиксирован факт передачи для размещения астраханским предприятиям Госрыбтреста 520 корейских семей в количестве 2 871 человека, которые учитывались как поселенные в Казахстане.__ Кан Г.В. Корейцы Казахстана. Алматы, 1994, с. 68. Из воспоминаний Тю Петра Степановича, 1927 г. р., Ляна Ильи Львовича, 1925 г.р., и Тё Бун Сен, 1926 г.р.; проживающих ныне в Астане следует, что в Астрахань прибыл целый эшелон с корейцами, которых затем "разбросали" по рыбацким поселкам. В середине декабря 1941 года всех корейцев выселили в Казахстан, причем за несколько дней до отправки "отпустили мужчин из трудармии, рывших под Сталинградом окопы и противотанковые рвы".__ Свидетельства очевидцев, - Нива, 1997, Љ4, с. 24, 27, 29
Ким Герман Николаевич, доктор исторических наук, зав. каф. корееведения факультета востоковедения КазНУ им. аль-Фараби, тел./ факс раб. 3272-621345, e-mail: ger_art@astel.kz; kazgugnk@yahoo.com
Стало уже признаком хорошего тона отмечать "гостеприимство и доброту казахского или узбекского народов, приютивших корейских переселенцев, которые вопреки строгим указаниям сверху поделились со страдавшими от голода и холода хлебом и кровом". Представители десятков депортированных в народов также всегда подчеркивают, что казахи делились с ними последним куском хлеба. Однако здесь, как мне кажется, правомерен иной подход, который выразил казахстанский профессор-историк Беимбет Ирмуханов: "Казахам в тот момент было не до помощи другим, ибо они сами пережили в недавнем прошлом убийственный голод и нуждались в своем куске хлеба". Следует отметить, что недостаточность раскрытия темы "братской помощи и дружбы местного населения и депортированных народов" неоднократно подчеркивалась многими исследователями. Мой опыт с архивными документами и беседы с информантами-корейцами старшего поколения не обнаружил наличие каких-либо трений и конфликтов между местным казахским и депортированным корейским населением.
Еще более категоричен в суждениях профессор женского педагогического института Керейхан Аманжолов, утверждающий о том, что от депортации корейцев именно казахи понесли большие потери. Во-первых, по мнению Аманжолова, корейцы заняли самые плодородные земли, на которых прежде проживали казахи. Далее вместо казахских аулов были организованы корейские колхозы. Во-вторых, большой урон понесла казахская национальная интеллигенция, так как многие видные и талантливые казахские государственные деятели, партийные руководители, писатели и поэты были обвинены и расстреляны по обвинению в японском шпионаже. Такое обвинение напрямую связывалось с присутствием корейцев в Казахстане, которых депортировали из Дальнего Востока как "предателей и японских шпионов". В-третьих, финансовые и материальные средства, отпущенные на развитие казахских колхозов, строительство школ, больниц, жилых домов для местного населения были потрачены на обустройство корейских переселенцев. Абсурдность этих на первый взгляд утверждений на деле требуют новых подходов в научном анализе отмеченных аспектов.
Таким образом, можно заключить, что эмпирическая база темы депортации корейцев 1937 г. заметно расширилась. Обнаружены и опубликованы многие ранее недоступные и секретные архивные документы. Появился целый ряд общих и специальных исторических исследований, посвященных депортации. Однако кроме изложения фактов и описания происшедших событий сейчас необходимо теоретическое осмысление, требуются новые подходы, ломающие сложившиеся ложные стереотипы.