Статья подполковника американских ВВС Ким Чиюля "ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ И ТРАНСФОРМАЦИЯ В СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ И КОНЕЦ "АМЕРИКАНСКОЙ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТИ". Долгосрочный прогноз и последствия для политики США" впервые опубликована в мае 2001 года в Korea Journal of Defense Analysis. Данной статье предшествовало обширное полуторагодичное исследование автором предметов изучения, сопровождавшееся командировками. В том числе - одной из последних был визит в Хабаровск и Владивосток.

Ким Чиюль

ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ И ТРАНСФОРМАЦИЯ В СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ И КОНЕЦ "АМЕРИКАНСКОЙ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТИ".

Долгосрочный прогноз и последствия для политики США

РЕЗЮМЕ

В течение ближайших пятидесяти лет Северо-Восточной Азии (СВА) предстоит пережить глубокие изменения, но при этом сохранятся и некоторые устойчивые тенденции, которые существенно повлияют на формирующуюся систему безопасности. Важнейшей из этих тенденций, вероятно, станет усиление Китая и сопутствующий ему закат Соединенных Штатов, который приведет к концу особого положения, занимаемого США В Азии с 1945 года. Две Кореи и два Китая объединятся, благодаря чему исчезнут самые опасные "горячие точки" в регионе, Китай станет богатой развитой страной, проводящей более агрессивную, чем сейчас, политику в стремлении занять в Азии и в мире подобающее ему, по его мнению, место великой державы. Объединенная Корея безуспешно попытается остаться нейтральным связующим звеном между основными игроками, но вместо этого будет неизбежно втянута в сферу влияния Китая, если только США не примут активных мер, чтобы удержать ее в своем лагере. Япония не сможет претендовать на роль великой державы из-за неудачных географических условий и катастрофического сокращения населения; она станет второразрядным государством, более чем когда бы то ни было зависящим от США в вопросах безопасности. Нарождающийся новый мировой порядок будет представлять собой региональное равновесие сил между Китаем и США - в китайский блок, вероятно, войдут Россия и объединенная Корея, в американском роль важнейшего партнера сыграет Япония. В целом единожды установившееся равновесие, если ничто не помешает ему "созреть", будет структурно устойчивым и даст возможность сохранить мир и стабильность в регионе. Изменения в системе региональной безопасности вынудят США пересмотреть концепцию присутствия своих войск в Японии и Республике Корея, в обоснование чего автор приводит детальные соображения.

ВВЕДЕНИЕ

Jiyul Kim, Continuity and Transformation in Northeast Asia and the End of American exceptionalism: A Long-Range Outlook and U.S. Policy Implications.

Данное исследование было проведено при содействии программы научных исследований для старшего офицерского состава армии США Института оборонных исследований при правительстве РК (Korea Institute for Defense Analyses, KIDA), а также при поддержке Института Кореи при Гарвардском университете (Harvard Universitys Korea Institute). Автор выражает глубокую признательность доктору Ким Ку Соп и его талантливой исследовательской команде, работающей на кафедре вопросов безопасности и стратегии Института оборонных исследований РК, за их помощь в понимании проблемы.

Точка зрения, изложенная в работе, принадлежит автору и не отражает ни официальную политику, ни позицию ВС, Министерства обороны или правительства США.

Северо-Восточная Азия

Для целей данного исследования в понятие "Северо-Восточная Азия" включаются Китай, Япония, Корея, но не Россия. Так было решено после долгих размышлений, обсуждения проблемы со специалистами в США и Корее, поездки в Россию и бесед с российскими аналитиками. Итоговая оценка возможной будущей роли России в регионе и ее влияния в нем вынудила исключить эту страну из нашего исследования; автор пришел к выводу, что перспективы России, даже через 50 лет, остаются печальными. Хотя сейчас она и пытается играть некую роль в азиатских делах, маловероятно, чтобы это могло существенно повлиять на нарождающийся новый мировой порядок. Подобного мнения придерживается Роберт Росс; изучая положение России в СВА в прошлом, настоящем и будущем, он писал: "Хотя часть территории России находится в Северо-Восточной Азии, ей лишь изредка и не очень успешно удавалось играть роль одного из полюсов этого региона, главным образом, по вине негостеприимных просторов, отрезающих русский Дальний Восток от западной части России". Советский Союз, пишет он, в эпоху своего расцвета пытался установить в СВА военное присутствие, достойное великой державы, "но сегодня присутствие России на Дальнем Востоке ближе к своей исторической норме". В итоге Росс приходит к выводу, что "даже если Москве удастся упрочить свою власть, а экономика страны значительно улучшится, Россия не станет тратить столько средств, сколько нужно, чтобы стать одним из полюсов в Восточной Азии. Вместо этого она скорее сосредоточит свои ограниченные возможности прежде всего на республиках бывшего СССР, затем на том, чтобы противодействовать расширению американского присутствия в Восточной Европе. Значение Северо-Восточной Азии будет в ее глазах, по всей вероятности, третьестепенным" (Robert S. Ross, "The Geography of the Peace: East Asia in the Twenty-first Century," International Security, Vol. 23, No. 4 (Spring 1999), pp. 87-90). Российские аналитики, работающие на Дальнем Востоке, в ходе встреч с автором в ноябре 2000 года согласились в целом с этими положениями. Но нельзя исключить и способность России оказать негативное влияние на ситуацию и процессы в регионе, тем самым осложнив их, - например, путем передачи Китаю и Северной Корее вооружений, ноу-хау и технологий. Тем не менее, Россия еще долго будет сосредоточена на ситуации внутри страны, а во внешней политике - на своих западных границах. балансирует сейчас на краю самых серьезных изменений в системе обеспечения безопасности со времен Корейской войны 1950-1953 гг. Даже возможность скорого объединения двух Корей - лишь начало тех процессов и тенденций, которые приведут в итоге к появлению существенно иного регионального устройства. Этот сценарий не будет мгновенным, для него понадобится не несколько лет и даже не десятилетие - процессы займут 40-50 лет.

Одной из самых знаменательных перемен будет конец того уникального положения, той исключительной роли, которую США играли ранее на этой территории. Необязательно это произойдет из-за полного упадка американской государственной мощи. Причиной станет, скорее, одновременное усиление нескольких других стран, способных соперничать с США если и не на всемирной арене, то, уж во всяком случае, в пределах своего региона. К этому добавится растущее охлаждение или даже разрыв между США и их союзниками Автор согласен с концепцией "имперского перерастяжения" в том виде, в каком ее отстаивает Пол Кеннеди (Paul Kennedy, The Rise and Fall of the Great Powers: Economic Change and Military Conflict from 1500 to 2000 (New York: Vintage, 1989)). Кроме того, на взгляды автора повлияло мнение Эдуарда Гиббона о том, что развращенные нравы способны привести к краху даже такую могущественную империю, как Римская (Edward Gibbon, The History of the Decline and Fall of the Roman Empire, edited by David Wormsley (London: Allen Lane, 1994); см. русский перевод: Гиббон Э. История упадка и разрушения Римской империи/пер. с англ. - Т.1-3. - М.,1884 - прим. пер.). Хотя Америка - не империя в традиционном смысле этого слова, предполагающем территориальное завоевание, она все же империя de facto, обладающая исключительным влиянием и способностью воздействовать на события во всем мире. На наш взгляд, вполне вероятно, что когда-нибудь и США подвергнутся действию исторических сил, подобных тем, которым описали Кеннеди и Гиббон. Кеннет Н. Уолс в своей статье (Kenneth N. Waltz, "Structural Realism After the Cold War," International Security, Vol. 25, No. 1 (Summer 2000), p.28) упоминает, со ссылкой на П. Кеннеди, двух авторов, также обсуждавших неизбежность упадка любой имперской или однополярной власти: Роберта Г. Вессона (Robert G. Wesson, The Imperial Order (Berkeley: University of California Press, 1967) и Тэда Р. Гурра (Ted Robert Gurr, "Persistence and Change in Political Systems, 1800-1971," American Political Science Review, Vol. 6. No. 4 (December 1974).. Если говорить о СВА, роль государства-соперника сыграет в этом случае, по всей вероятности, Китай, а трещина пройдет, скорее всего, между Соединенными Штатами и объединенной Кореей.

Однако резкость изменений будет смягчена тем, что продолжится действие некоторых устойчивых тенденций, от которых всегда зависели и будут зависеть интересы, поведение и отношения между государствами СВА. Например, объединившийся с Тайванем Китай станет богатым, развитым и мощным государством, но его интересы, определяющие внешнюю и оборонную политику, по-прежнему будут сталкиваться с интересами многих других держав, особенно США Есть работы, посвященные Китаю, где этот фактор не учитывается ни прямо, ни косвенно, но это скорее исключение. Перечислять все труды по китайско-американским отношениям было бы слишком долго, поэтому в качестве примера послужат три недавних публикации - передовица в газете "Вашингтон пост", материалы конференции и книга. Идея статьи Джима Хоугленда, где рассматривается "реальный" Китай в связи со сбитым в апреле 2001 года самолетом-разведчиком EP-3, выражена уже в названии: "Китай открывает свое истинное лицо" (Jim Hoagland, "China, Revealing Its True Nature," The Washington Post, April 22, 2001, p. B7). Подобный взгляд высказан в материалах совместного исследования Национального совета по разведке США (National Intelligence Council, NIC) и Библиотеки Конгресса (конференция "Будущее Китая: последствия с точки зрения интересов США" (Chinas Future: Implications for US Interests), 24 сентября 1999 года). Представление Китая о будущем мировом порядке детально описано в том же ключе Майклом Пилсбери во впечатляющем анализе внутренних стратегических дебатов в Китае (China Debates the Future Security Environment, National Defense University Press, 2000). . Объединенной Корее в 2050 году, как и в 1950-м, будет угрожать превращение в "поле битвы" великих держав, которого она вновь всеми силами попытается избежать. Япония останется важным игроком как в масштабах Азии, так и в масштабах всего мира, однако сохранение устойчивых социокультурных норм и ценностей не позволит ей преодолеть серьезнейшие проблемы, которые нанесут вред самой основе национальной мощи. Их воздействие опустит Японию на уровень второразрядного государства, а ее зависимость в делах обороны от США только возрастет К такому же заключению относительно будущего Японии приходит и Чарльз Вулф-младший из "РЭНД Корпорейшн". Он основывается на гораздо более узком исследовании исключительно экономических тенденций до 2015 года (Charles Wolf, Jr., Asian Economic Trends and Their Security Implications, (Santa Monica: RAND, 2000), pp. xv-xvi..

С целью иметь возможность активно, а не реактивно, участвовать в формировании нового мирового порядка, США должны в своей политике исходить из долгосрочной перспективы, гораздо более длинной, чем те временные рамки в 15-25 лет, которыми ограничиваются футурологические исследования, касающиеся Восточной Азии. Настоятельная необходимость такого подхода связана с тем, что многие из изменений будут протекать долго, наверняка дольше четверти века, поэтому прогноз на ближайшие 15-25 лет - только предварительный набросок, не дающий глубокого представления о происходящем. Если не заглядывать дальше, риску будут подвержены не только защита и продвижение американских интересов, но и интересы государств региона, а возможно, и всего мира.

ИСХОДНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Некоторые полагают, что развитие мира, движимое процессами глобализации и национализма, приведет к ослаблению государства-нации как политического и экономического актора. Однако последние научные работы, дающие прогноз на ближайшие 20-25 лет, подтвердили, что роль государств-наций остается неизменной. Сейчас они более чем когда-либо определяют происходящее в мире, и в данном исследовании мы исходим из того, что даже через 40-50 лет они останутся важнейшими из акторов.

Другое положение, из котором мы основываемся, заключается в том, что СВА и впредь будет регионом, жизненно важным для американских интересов. Этот вопрос слишком хорошо освещен в многочисленных исследованиях и официальных документах, чтобы подробно на нем останавливаться. Достаточно сказать, что в результате тех перемен, которые произойдут в Китае, Корее и Японии, через полвека он может оказаться для США даже важнее, чем сейчас.

РЕГИОНАЛЬНЫЕ ФАКТОРЫ И ТЕНДЕНЦИИ

Нынешние демографические тенденции будет иметь для СВА несколько важных следствий. Япония потеряет к 2050 году более 20% своего населения, и эта катастрофическая ситуация усугубится значительным "постарением" общества. Население объединенной Кореи может умеренно вырасти, но многое говорит за то, что оно, как и в Японии, станет уменьшаться. Население Китая будет расти умеренными темпами, но демографический импульс и развитие технологий по-прежнему будут создавать там избыток рабочей силы. Что касается российского Дальнего Востока, он останется малонаселенным Nicholas Eberstadt, "The Population Implosion," Foreign Policy, March-April 2001, www.foreignpolicy.com/issue_marapr_2001/eberstadt.html. Population Reference bureau, 2000 World Population Data Sheet, www.prb.org/pubs/wpds2000/..

С этими тенденциями тесно связана смена поколений лидеров и масс населения. В ближайшие 50 лет в странах региона сменятся, по меньшей мере, два, может быть, три поколения, при этом будут усиливаться техно-бюрократы, внимание которых сосредоточится скорее на экономике и вопросах глобализации, чем на идеологии. К сожалению, национализм не потеряет своей привлекательности и будет тормозить любые проявления единства между людьми одного поколения из разных стран, которое могло бы потенциально усилить дух сотрудничества между государствами.

Основой производства энергии в 2050 году останутся различные виды ископаемого топлива. Все последние исследования на эту тему согласны в том, что главным сдерживающим фактором будет не объем поставок, а доступ к ресурсам, географическое положение производителей и потребителей. Нехватка нефти и газа будет тормозить развитие всех государств СВА (кроме России), в особенности Китая: все прогнозы обещают наибольший рост потребности в энергии именно здесь. Япония и Корея, разумеется, останутся полностью зависимы от импорта нефти, главным образом из Персидского залива, на который в будущем придется даже большая доля мировых поставок, чем сегодня. Кроме того, сейчас развиваются и другие регионы, откуда возможно поступление нефти и газа в СВА: российский Дальний Восток, бассейн Каспийского моря, западные районы Китая, месторождения на морском шельфе у побережья Кореи, - при этом обеспечение безопасности маршрутов нефтеперевозок будет через 50 лет даже важнее, чем сейчас Robert A. Manning, "The Asian Energy Predicament," Survival, Vol. 42, No. 3 (Spring 2000), pp. 73-88. Robert A. Manning, The Asian Energy Factor: Myths and Dilemmas of Energy, Security, and the Pacific Future (New York: St. Martins Press, 2000). Undersecretary of Defense (Policy), Department of Defense, 1999 Summer Study Final Report: Asia 2025, 25 July-4 August 1999, pp. 39-47 (доклад заместителя министра обороны США по политическим вопросам). National Intelligence Council (NIC), Global Trends 2015: A Dialogue About the Future With Nongovernment Experts, (Washington, DC: CIA, 2000), pp. 28-30, www.cia.gov/cia/publications/globaltrends2015 (доклад Национального совета по разведке США). The U.S. Commission on National Security/21st Century (USNCS/21), New World Coming: American Security in the 21st Century, September 15, 1999, p. 5 (доклад Комиссии по национальной безопасности США в XXI веке)..

Растущее беспокойство вызывает глобальное потепление климата. К 2050 году оно может еще не иметь серьезных последствий, однако новые прогнозы указывают на то, что средняя мировая температура, возможно, повысится до тех пор на 2ЊF (0,7ЊС - прим. пер.), что приведет к повышению уровня моря на 12 дюймов (30,5 см - прим. пер.), тогда как за прошедшее столетие температура увеличилась на 1ЊF, и это вызвало подъем моря на 6 дюймов. Следствием станут затопление прибрежных районов, эрозия почв, загрязнение питьевой воды, появление вынужденных переселенцев, потеря пахотных земель и биологического разнообразия. Токио, Сеул, Шанхай, Гонконг - вот лишь несколько из крупнейших городов, которые пострадают от подъема воды. При этом, возможно, результаты повышения температуры окажутся даже более серьезными в Южной и Юго-Восточной Азии, где в связи со стихийными бедствиями и гуманитарными катастрофами придется проводить более частые и более масштабные спасательные операции UN Intergovernmental Panel on Climate Change (IPCC), Climate Change 2001: Impacts, Adaptation, and Vulnerability, February 2001, www.ipcc.ch (доклад Межправительственного совета по изменению климата при ООН). "Poor nations to feel heat of global warming" (Associated Press), Stars & Stripеs, February 20, 2001, p. 13. "Rising Tide of Concern," Earth Pulse section, National Geographic, Vol. 199, No. 2 (February 2001). Eric Pianin, "U.N. report on global warming released" (from The Washington Post), Stars & Stripes, February 21, 2001, p. 6..

Два важных следствия получит и развитие технологий. Прежде всего, их уровень будет по-прежнему определять экономический строй. Во-вторых, новые технологии изменят природу военной мощи и способы ведения войны - например, за счет более быстрого реагирования, большего контроля и более рационального использования военных ресурсов, что позволит сообщить дополнительную гибкость структуре сил передового базирования США, частично сняв необходимость держать большое количество войск в удаленных районах NIC, Global Trends 2015, pp. 13-15, 32-34. USNCS/21, New World Coming - Supporting Research and Analysis, September 15, 1999, pp. 5-21..

Экономические тенденции ясно указывают на продолжающееся преобладание рыночных экономик. Страны СВА будут по-прежнему зависеть от экспорто-ориентированной модели. Экспорт как основа экономики, наряду с технологическими разработками, будет все больше усиливать глобализацию, то есть сетевую экономику, движущей силой которой станет быстрый и свободный обмен "информацией, идеями, культурными ценностями, капиталом, товарами, услугами и людьми". Большинство последних исследований считают это благом, увеличивающим абсолютное богатство и усиливающим политическую стабильность государств; подвох скрыт, однако, в том, что не все выигрывают в равной степени. Что касается СВА, то и Китай, и Япония, и Корея с одинаковой вероятностью будут глубоко вовлечены во всемирную экономику, следовательно, при прочих благоприятных обстоятельствах все трое окажутся в выигрыше NIC, Global Trends 2015, pp. 34-38. USNCS/21, New World Coming - Supporting Research and Analysis, p. 21-38..

КИТАЙ

Дэвид Шамбо писал в исследовании о будущем Китая, проведенном недавно Национальным советом по разведке совместно с Библиотекой Конгресса, что "сущность нового китайско-американского стратегического соперничества - это, во многом, столкновение разных мировоззренческих взглядов на структуру и природу международных отношений и безопасности" и результат "усиливающегося стратегического соперничества по поводу равновесия сил и структуры безопасности в Восточной Азии" National Intelligence Council and the Library of Congress, Chinas Future: Implications for US Interests, September 24, 1999, p. 92.. Проще говоря, Китай хочет появления нового многополярного мира, что ослабило бы мощь и влияние Америки, тогда как США стремятся к глобальному лидерству. Вполне вероятно, это соперничество еще долго не утихнет и после того, как КНР станет богатым, развитым и, возможно, даже демократическим государством. Сильный Китай, несомненно, захочет играть более заметную роль на международной арене, что сделает его более опасным соперником, при этом по-прежнему мировоззрение китайцев и их видение своего положения и роли в мире будут определяться националистическими эгоцентричными взглядами 2-3 марта 2001 года состоялась конференция, посвященная Китаю и проведенная Военным колледжем США, Triangle Institute for Security Studies (Институт оборонных проблем на базе университета штата Северная Каролина, названный так по местонахождению в "Рисерч трайангл парк" - научно-исследовательском парке "Треугольник" - прим. пер.) и программой исследований по безопасности в Азии университета им. Дьюка (Дарем, Сев. Каролина). Ее участники пришли к выводу, что Китай будет продолжать расти и развиваться, все больше усиливаясь и интегрируясь в мировую экономику. Однако, по их мнению, это необязательно означает, что Китай станет "более демократическим или миролюбивым". В отчете о конференции говорится, что "более демократический Китай вполне способен в то же время вести себя во внешней политике так же напористо, как и раньше. Результаты исследований, проведенных специалистами по международным отношениям, свидетельствуют, что государства в ходе усиления обычно становятся агрессивнее, в том числе те из них, которые находятся в процессе демократизации". Я не могу устоять перед искушением сравнить, независимо от того, насколько шаткой и неправомерной может оказаться аналогия, поведение будущего Китая - более богатого,более демократического, чем сегодня, - с поведением Франции, начиная с 1960-х годов и до сего дня. Я исхожу из того, что Китай в осуществлении своих интересов будет в той же степени поражен национализмом, как это случилось с Францией, что Китай просто вынужден будет оставаться стратегическим соперником США в Азии, если не во всем мире. Andrew Scobell (составитель), The Rise of China: Security Implications, U.S. Army War College Strategic Studies Institute, (no date), p. 1.. Поэтому в своей статье Дэвид Шамбо использует для описания самого, по его мнению, реалистичного варианта стратегических отношений, которые США могут установить в ближайшем будущем с Китаем, выражение "сосуществование, основанное на соревновании с элементами сотрудничества" National Intelligence Council and the Library of Congress, Chinas Future, p. 92..

КОРЕЯ

В ближайшие пятьдесят лет Корея, несомненно, объединится Большинство прогнозов относительно года объединения Кореи называют дату между 2010 и 2025 годом. Опрос, проведенный "РЭНД корпорейшн" и газетой "Чунъан ильбо" в феврале 1999 года, показал, что 46.9% южнокорейцев ожидают, что объединение наступит в течение 10 лет (2009 год или раньше), а 39.5% считали, что оно произойдет позднее, чем через 10 лет (Norman D. Levin and Yong-sup Han, The Shape of Koreas Future: South Korean Attitudes Toward Unification and Long-Term Security Issues (Santa Monica: Rand, 1999), p. 11). Авторы двух недавних исследований, проведенных Гудзонским институтом, помещают его дату около 2010 года (Robert Dujarric, ed., Korea: Security Pivot in Northeast Asia (Indianapolis: Hudson Institute, 1998), p. 7, and Robert Dujarric, Korea Unification and After (Indianapolis: Hudson Institute, 2000), p. 3). В упоминавшемся выше футурологическом исследовании, осуществленном под эгидой ЦРУ, утверждается, что это случится до 2015 года (NIC, Global Trends 2015, p. 63). Роберт Мэннинг из Совета по международным отношениям США (Council on Foreign Relations) в своей статье, написанной в начале 2000 года (Robert Manning, The Perils of Being No. 1: Easy Asian Trends and U.S. Policies to 2025, February 17, 2000, www.cfr.org/public/Manning_Policies2025_Paper.html), пишет, что объединение Кореи произойдет до 2025 года. Группа планирования реформы в военной сфере Министерства национальной обороны Республики Корея, задача которой - очертить видение и план действий для корейских ВС до 2025 года, исходит из того, что объединение произойдет раньше этого срока (см. доклад отдела бюджета и планирования Министерства национальной обороны 21-Segiыi kukka anbowa kukpangbi/National Security and the Defense Budget in the 21st Century, Seoul: Ministry of National Defense, 1999). Как важный знак ожиданий такого рода, накануне саммита руководителей Северной и Южной Корей 15 июня 2000 года президент Южной Кореи Ким Дэ Чжун публично заявил, что, как он ожидает, процесс объединения займет от 20 до 30 лет ("Unification Might be Realized 2-3 Decades Later, Kim Says," Korea Times, July 10, 2000). В ходе опроса студентов южнокорейских университетов, проведенного в июне-июле 2000 года, почти три четверти (73.6%) заявили, что, по их мнению, объединение состоится в пределах ближайших 20 лет (Bae, Han-dong, "Hanguk taehaksaengui tongiluisige kwanhan chosayongu (A Research on Korean Students Attitudes on the Reunification of Korea),"Hanguk chongchi woegyosa nonchong (The Korean Journal for Political and Diplomatic History)," Vol. 22, No. 2 (December 2000), pp. 303-349).. Объединенная Корея станет государством среднего звена и будет играть важную роль в регионе и на всемирной арене. При этом в очередной раз она окажется перед перспективой жить в окружении великанов, вырывающих друг у друга влияние, а может быть и контроль над ней. Страх, что повторится борьба великих держав за Корейский полуостров начала прошлого века, станет самым важным фактором, определяющим внешнюю и оборонную политику объединенного корейского государства.

Для объединенной Кореи будут доступны разные варианты стратегического поведения: от нейтралитета до военно-политического союза Роберт Мэннинг и Джеймс Пжиступ в своей работе "Великие державы и будущее Кореи" (Robert Manning, James Przystup, The Great Powers and the Future of Korea, www.columbia.edu/dlc/ciao/wps/mar02), написанной в марте 1998 года, детально излагают четыре возможных для объединенной Кореи стратегии поведения в области безопасности: 1) сохранение союза с США; 2) нейтралитет по образцу Швейцарии; 3) стратегическая независимость; 4) китайско-корейское соглашение. . Нейтральной предпочли бы видеть ее многие корейские и китайские аналитики; эту же точку зрения разделяют и японские ученые, занимающиеся вопросами стратегической безопасности, которых тревожит возможная "корейская угроза" Источник: неофициальные встречи и интервью автора с аналитиками из "мозговых центров" и научных учреждений, а также с бывшими государственными служащими и военными в Сеуле, Токио, Пекине и Шанхае с сентября 2000 по март 2001 года. См. также Shiping Tang, "A Neutral Reunified Korea: A Chinese View", The Journal of East Asian Affairs, Vol. 13, No. 2 (Fall/Winter 1999), pp. 464-483.. Последнее неудивительно - Министерство национальной обороны Республики Корея видит вооруженные силы страны в 2025 году независимыми, профессиональными, технически прекрасно оснащенными, эффективными, способными действовать в пределах всего региона СВА, обладающими "достаточной мощью, чтобы дать понять потенциальным противникам: они больше потеряют, чем приобретут, напав на Корею" См. 21-Segiыi kukka anbowa kukpangbi/National Security and the Defense Budget in the 21st Century (Seoul: Ministry of National Defense, 1999). Многие приведенные здесь подробности, относящиеся к потенциальным угрозам и стратегическим перспективам Кореи, а также к будущей структуре ее ВС, разработаны группой планирования реформы в военной сфере Министерства национальной обороны Кореи, которая первоначально подчинялась непосредственно заместителю министра обороны, а сейчас является частью Комитета по реформе национальной обороны. Цитата взята из газеты "Тонъа ильбо", 20 августа 1999 года, с. A3.. Для иллюстрации этого представления иногда используется аналогия с Израилем.

Объединенная Корея, видимо, будет проводить политику балансирования, стараясь и соблюсти как можно больший стратегический нейтралитет, и сохранить хорошие отношения с США и соседними странами. Возможно, в переходном периоде во время объединения и сразу же после него ей понадобятся большие денежные вливания, сотрудничество и взаимодействие со стороны Японии, США и Китая. С учетом предполагаемой политико-экономической и военной ситуации к тому времени, Корея сделает все возможное, лишь бы не дать вовлечь себя в соперничество за влияние в регионе или конфронтацию между кем бы то ни было, особенно между США и Китаем, - такой ход событий стал бы повторением борьбы великих держав за Корейский полуостров, что привело в свое время сначала к японо-китайской, затем к русско-японской войне и наконец (о чем нет единого мнения) к Корейской войне 1950-1953 гг. Президент Южной Кореи Ким Дэ Чжун часто ссылается на возможную в будущем борьбу за влияние между государствами региона, особенно между Японией и Китаем, как на довод в пользу присутствия американских войск в Корее и после объединения. См., например, интервью, данное им Джиму Лереру 9 июня 1998 года (www.pbs.org/newshour/bb/asia/jan-jun98/kim_6-9.html).

ЯПОНИЯ

Возможно, самая большая долговременная опасность для японской национальной мощи коренится в демографических тенденциях. Япония - первая неевропейская страна, где, начиная с 1950-х годов, отмечается уровень рождаемости, недостаточный для компенсации естественной убыли Nicholas Eberstadt, "The Population Implosion," Foreign Policy, March-April 2001, www.foreignpolicy.com/issue_marapr_2001/eberstadt.html., то есть модель репродуктивного поведения, которая в будущем приведет к сокращению населения в неопределенных масштабах. Нижний предел рождаемости, необходимый для простого воспроизводства, составляет 2,3 ребенка в среднем на каждый фактический брак, тогда как в Японии 2000 года этот показатель был одним из самых низких в мире - 1,3. Согласно прогнозам Бюро информации о населении (Population Reference Bureau), население Японии уменьшится со 126 млн человек в 2000 году до 121 млн в 2025 году, а в 2050 году японцев будет всего 100 миллионов. За полвека страна потеряет 21% жителей Population Reference bureau, 2000 World Population Data Sheet, www.prb.org/pubs/wpds2000/..

В довершение ко всему, японское общество, как и население прочих развитых стран, "стареет", и в будущем доля пожилых людей будет здесь самой высокой в мире. К 2025 году медианный возраст японцев превысит 49 лет, тогда как по развитым странам в среднем он составит 43 года, а в США - менее 39 лет. Иными словами, 20% с лишним японцев в 2025 году исполнится 70 лет, а каждому шестому перевалит за 75. Стариков станет больше, чем детей младше 15 лет Eberstadt, "The Population Implosion.". Прогноз на 2050 год пока отсутствует, но, если не произойдет никаких радикальных перемен, легко представить себе, как будет выглядеть демографическая модель Японии к тому времени.

При этом возможностей выхода для японцев не так много. Исключая столь маловероятное событие, как резкий сдвиг в социально-экономических и культурных условиях, который приведет к росту рождаемости, единственный практически доступный выбор - открыть границы для длительной масштабной иммиграции Есть и другие варианты: например, ускорить автоматизацию и роботизацию, чтобы снизить потребность в рабочей силе, или расширить участие женщин в производстве. Однако последнее даже менее вероятно, чем рост иммиграции, - слишком велики существующие в Японии социокультурные предубеждения. Западу понадобилось почти полстолетия, чтобы добиться нынешней степени задействованности женщин, но и здесь пройдена пока только меньшая часть пути. Скорее следует ждать влияния роботизации и автоматизации, особенно если учесть, насколько развита японская технология в этих областях. Но это ставка наугад; сегодня просто нет достаточной информации о возможностях робототехники, чтобы сделать взвешенное суждение (а когда это произойдет, не исключено, что нам придется коренным образом изменить представление о Японии, изложенное в данном исследовании). . Только для того, чтобы сохранить нынешнюю численность населения, в Японию ежегодно в течение ближайших 50 лет должны въезжать около 350 тысяч иммигрантов. Если же стремиться уравновесить старение общества и предотвратить убыль трудоспособного населения, число иммигрантов должно превышать 700 тысяч человек в год.

Как в этом случае будет выглядеть демографический профиль страны в 2050 году? Приблизительно каждый шестой или даже каждый третий житель будет не-японцем Ibid.. Поскольку глобальные тенденции показывают, что демографический рост ожидается главным образом на Ближнем Востоке и в Африке южнее Сахары, а также, но менее значительно, в Южной и Юго-Восточной Азии, основная масса иммигрантов будет происходить, скорее всего, из этих районов. При этом нужно учесть, что в Японии вот уже более тысячи лет не было значительного притока иностранцев. С молоком матери японцы впитывают острое чувство своей однородной идентичности. Даже корейцев, живущих на Японских островах в течение трех-четырех поколений, одно время пытались переделать в "настоящих" японцев и до сих пор подвергают систематической и институционально закрепленной дискриминации. Трудно поэтому представить себе Японию, способную примириться с радикальными переменами в составе населения. Как заметил Николас Эберстадт, "с социальной и политической точки зрения даже долговременная убыль населения, скорей всего, покажется японцам гораздо более приемлемой" Ibid..

Последствия убыли и старения населения рассматриваются в нескольких недавно опубликованных научных работах. Так, Николас Эберстадт в уже упоминавшейся статье касается демографических тенденций всемирного масштаба, способных "затормозить человеческое развитие", которые повлекли за собой быстрое сокращение рождаемости и уменьшение продолжительности жизни в некоторых регионах мира, особенно в Африке южнее Сахары и в России Ibid.. Их влияние на отдельные страны будет различным, но в целом для любого государства с быстро уменьшающимся и стареющим населением они обернутся снижением темпов экономического роста, падением производительности труда, увеличением расходов на социальное обеспечение и безотлагательной необходимостью открыть свои границы для иммигрантов. Кевин Маккарти из "РЭНД корпорейшн" считает, что для будущего роста и процветания глобальной экономики ключевой станет проблема потребности развитых стран в иммигрантах и то, будет ли она успешно решаться. Хотя он уделяет основное внимание нехватке рабочих рук, которую предстоит в будущем испытать США, то же, видимо, случится и с Японией. Кевин Маккарти не предлагает прямо никакого решения, но из его статьи вытекает, что страны должны принимать и обустраивать поток переселенцев, от чего выиграют и иммигранты, и государственные интересы Kevin F. McCarthy, World Population Shifts: Boom or Doom? (Santa Monica: RAND, 2000), www.rand.org/popmatters. Это исследование является частью проекта "РЭНД корпорейшн", посвященному проблемам народонаселения (RAND'S Population Matters project).. В другом исследовании "РЭНД" Брайан Ничипорук соотносит демографические факторы с изменениями в обеспечении безопасности. В частности, он пишет, что прекращение роста населения и, соответственно, уменьшение контингента молодежи приведут к сокращению числа годных к военной службе людей, отчасти компенсированному применением технологий. Старение общества вынудит расходовать бульшую долю налогов на социальное обеспечение и ограничить средства, выделяемые на оборону. Как это уже случилось с европейскими армиями, подобная динамика заставляет государство иметь меньшие по численности, но технологически более совершенные ВС. Каждый военнослужащий становится более ценным и требует бульших затрат на обучение и содержание. Уменьшение оборонного бюджета и в то же время потребность в высокотехнологичном вооружении означает необходимость совместных разработок вооружения. В результате страны, оказавшиеся в той же ситуации, что и Япония, не смогут формировать больших армий, а в плане оснащения своих войск окажутся более зависимы от сотрудничества в области разработки вооружения Brian Nichiporuk, The Security Dynamics of Demographic Factors (Santa Monica: RAND, 2000), pp. xvi-xvii. Это исследование также осуществлено в рамках RANDs Population Matters project..

Детальный всесторонний анализ влияния демографических тенденций на будущее Японии находится вне рамок данного исследования. В общих чертах он ведет к неизбежному заключению, что Япония, в случае, если она не сможет и не пожелает открыть границы для иммигрантов, испытает в ближайшие 50 лет ослабление экономики, сокращение ВС и общий упадок национальной мощи Роберт Росс приходит к заключению, что Япония неизбежно останется второразрядным государством или крупной державой, но не из числа ведущих. Он, однако, основывает свой анализ на географическом детерминизме. Такой прогноз, пишет он, вызван тем, что Япония уязвима в силу своей недостаточной стратегической глубины, близости к континентальной Азии, нехватки природных ресурсов, экономической зависимости от торговли; кроме того, существует противодействующий фактор в лице усиливающегося Китая. К этому мы можем добавить выводы, основанные на изучении демографического профиля Японии (Robert S. Ross, "The Geography of the Peace: East Asia in the Twenty-first Century," International Security, Vol. 23, No. 4 (Spring 1999), pp. 90-92)..

США

Соединенные Штаты в ближайшие 50 лет ждет относительное ослабление. По мере усиления в глобальном масштабе других стран - Китая, возможно, Индии - США потеряют статус господствующей державы, хотя в Северо-Восточной Азии, регионе, жизненно важном для их национальных интересов, несомненно, останутся одним из крупнейших геополитических игроков К такому же заключение приходят две важных группы американских футурологов - Национальный совет по разведке при ЦРУ и Комиссия по национальной безопасности США в XXI веке (USNCS/21). Доклады Комиссии размещены в интернете на сайте www.nssg.gov (New World Coming: American Security in the 21st Century, Phase 1 report, September 15, 1999; Seeking a National Strategy: A Concept for Preserving Security and Promoting Freedom, Phase 2 report, April 15, 2000; Road Map for National Securiy: Imperative for Change, Phase 3 report, January 31, 2001). Доклад ЦРУ "Глобальные тенденции 2015 года" (Global Trends 2015) размещен на ссылке www.cia.gov/cia/publications/globaltrends2015/.. При этом ослабление США станет, в числе прочих, ключевым аспектом будущего. Авторы исследований на эту тему приходят к выводу, что Соединенные Штаты удержат господствующую роль еще в течение десяти-двадцати лет NIC, Global Trends 2015, pp. 12-13. USNCS/21, New World Coming, p.3. Роберт Росс в глубокой аналитической работе, основанной на географических факторах, также приходит к выводу, что США на протяжении ближайших 25 лет останутся великой державой-полюсом, особенно в масштабах Азии, благодаря своим размерам и стратегической глубине, богатству природных ресурсов, а также большому расстоянию от Азии и Европы и устойчивому внутреннему рынку, который позволяет американской экономике в меньшей степени зависеть от торговли (Ross, "The Geography of the Peace," pp. 94-96).. Это вполне вероятно, но неизвестном, удастся ли им сохранить такой статус на полвека. Власть США основана на экономической мощи, но за 50 лет, скорей всего, появятся серьезные соперники в лице новых экономических центров, в качестве которых обычно называют Европу как единое целое и Японию, хотя нельзя сбрасывать со счетов ряд других стран, в частности, Индию, Бразилию, объединенную Корею. При этом самый важный из потенциальных соперников - Китай, ВВП которого, согласно некоторым исследованиям, может превзойти ВВП США уже в 2020 году Это оценка ОЭСР, которая приводится в уже упоминавшемся докладе Комиссии по национальной безопасности США в XXI веке (USNCS/21, New World, p. 29). В комментариях Комиссии она названа чрезмерно оптимистичной. Журнал "Экономист" в обзорной статье по китайской экономике дает следующий прогноз экономического роста Китая, при условии, что он будет выполнять обязательства, взятые на себя в связи с вступлением в ВТО, и перейдет на рыночную экономику до 2005 года: рост ВВП составит 7% в год до 2005 года, затем 9% в год между 2006 и 2015 годами; объем ВВП в $10 трлн. (в долларах 2000 года), соответствующий ВВП США в 2000 году, будет достигнут к 2020 году. Как утверждается в статье, если реформы будут осуществлены раньше, чем того требует ВТО, возможен и более быстрый рост (10% в год в 2006-2015 годах), в этом случае рубеж в $10 трлн. будет взят уже в 2015 году. В последнем случае вполне вероятно, что Китай перегонит США между 2020 и 2030 годом ("Chinas Economic Power: Enter the Dragon," The Economist, Vol. 358, No. 8212 (March 10, 2001), p. 24).. Хотя по уровню национального богатства на душу населения Китай будет по-прежнему отставать от Запада, его экономических ресурсов в абсолютном выражении, а также огромного человеческого капитала вполне достаточно, чтобы стать к тому времени державой-исполином, не имеющим себе равных в мире. Китай будет умело использовать свою власть и влияние на международной арене, преимущественно там, где находится сфера его жизненных интересов, то есть на периферии, главным образом, в СВА. Поэтому Соединенным Штатам придется очень потрудиться, чтобы сохранить свое доминирование в мире, особенно в той же СВА. Даже если к середине XXI века они все еще останутся самым могущественным в военном отношении государством на земле, вполне возможно, что Китай при поддержке объединенной Кореи сможет бросить им серьезный вызов.

КОНЕЦ АМЕРИКАНСКОЙ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТИ Термин "Американская Исключительность" (American Exceptionalism) обозначает теорию, согласно которой Америке свойственен особый исторический путь, отличный от других народов. Эта теория была важнейшим фактором становления американской национальной идентичности с присущим американцам представлением о цели и миссии своей страны. Что касается понятия "американская исключительность" (American exceptionalism), используемого в данной статье, оно относится к той исключительной роли, которую США играли в Северо-Восточной Азии после Второй мировой войны.

Начиная с середины XIX века и до наших дней, США находились в Северо-Восточной Азии, особенно в Японии и Южной Корее, на особом положении благодаря широкомасштабному решающему влиянию на внутренние и внешние дела этих стран: освобождение Корейского полуострова, участие в его разделе, роль спасителя Южной Кореи, которую Соединенные Штаты сыграли в ходе войны 1950-1953 гг., функции одновременно локомотива и машиниста в послевоенном возрождении Японии, в процессе экономических преобразований и, в конечном итоге, демократизации Южной Кореи, кровавый американо-южнокорейский альянс во время войны во Вьетнаме, создание независимого государства на Тайване, открытие КНР миру, ликвидация Советского Союза как сильного игрока в СВА и, наконец, самое важное - поддержание мира и стабильности в регионе благодаря военным обязательствам, которые все еще остаются в силе и обеспечивают безопасность Японии и Кореи.

Можно сказать, хотя это и спорный вопрос, что подобную роль США играли уже в середине XIX века. Достаточно вспомнить, помимо прочего, роль Америки в открытии для внешнего мира Японии и Китая, ее косвенное участие в японской колонизации Кореи, влияние американских миссионеров на развитие корейского национализма в колониальный период. Как бы там ни было, всегда, особенно после 1945 года, американская исключительность проявлялась как определяющая роль Соединенных Штатов в том, что происходило в СВА.

Сохранится ли такое положение вещей? В ходе данного исследования автором выявлено множество признаков того, что конец американской исключительности в СВА неизбежен.

Ослабление США и возвышение Китая, рост его роли и влияния, которые приведут к появлению теории "Китайской Исключительности".

Политическая зрелость Южной Кореи. Республика Корея сегодня, возможно, представляет собой самое демократическое из всех азиатских государств. Корейская демократия находится на ранней стадии развития, но быстро совершенствуется, образуя плюралистическое либеральное демократию, признающую идеалы и ценности свободного мира. Со временем Корея будет занимать все более видное положение на региональной и мировой политической арене. Она всегда стремилась к такой роли, но теперь развитие экономики и демократизация создадут предпосылки к тому, чтобы заставить другие государства прислушиваться к ее мнению; очевидно, что в ближайшие 30-50 лет две части полуострова объединятся, и единая Корея станет державой среднего звена, влияющей на события в глобальном масштабе. Учитывая давнее желание южнокорейцев освободиться от чрезмерного внешнего влияния, следует ожидать, что она постепенно откажется от уз военно-политического союза с США, ограничивающих ее роль и возможности выбора на региональной и глобальной арене, и будет стремиться к тому, что является в ее понимании независимым существованием, свободным от излишних внешних обязательств.

Объединение двух Корей приведет к исчезновению северокорейской военной угрозы - главного оправдания для военно-политического союза между США и Республикой Корея и присутствия в Японии и Южной Корее американских войск.

Ожидаемый устойчивый рост и глубина экономики Южной Кореи, возможно, в своем развитии опередят политические преобразования. Благодаря своей экономике Корея войдет в число самых процветающих государств. Объединение поначалу замедлит этот процесс, но затем интеграция Севера с Югом ускорится благодаря внутренней и значительной внешней помощи (главным образом из Японии и США, кроме того, из Китая). К 2050 году объединенная Корея будет располагать мощной и технологически развитой экономикой, поэтому вполне допустимо, что, начиная с этого момента, цель "догнать Японию" будет считаться вполне реалистичной и достижимой в течение 10-20 лет. Важным торговым партнером Кореи останутся Соединенные Штаты, но не меньшую важность приобретут Китай, Япония, другие азиатские страны и ЕС.

Так завершится эпоха особой и привилегированной роли США в Северо-Восточной Азии - американской исключительности в этом регионе придет конец.

БИПОЛЯРНОЕ РАВНОВЕСИЕ СИЛ

Появление в будущем многополярного мироустройства и его желательность не так давно были предсказаны в Китае. Многополярный мир, в возникновении которого немалую роль сыграет ослабление США до уровня региональной державы, будет основываться на пяти государствах: Китай, Соединенные Штаты, Япония, Европа и Россия, - ни одно из которых не станет ни сверхдержавой, ни гегемоном. Пять полюсов будут соперничать друг с другом, но в то же время появится и новая глобальная система регулирования международных отношений Исключительно подробное и всестороннее изложение китайской точки зрения и дискуссии по поводу многополярного мирового порядка см. в предисловии и главе 1 работы Майкла Пилсбери (Michael Pillsbury, China Debates the Future Security Environment (Washington, DC: National Defense University Press, 2000), www.ndu.edu/inss/books/pills.htm..

В своей большой работе о международных отношениях после "холодной войны" Кеннет Н. Уолс убедительно доказал, что однополярный порядок во главе с США не может дольше сохраняться, поскольку это нестабильная и неустойчивая структура, - предстоит появление нового многополярного мироустройства. Исследователь прав в том, что "однополярность производит впечатление самой недолговечной из всех конфигураций международных отношений", по двум причинам: сверхрасширение и, соответственно, ослабление господствующей державы и, во-вторых, естественный страх, который появляется у более слабых государств при мысли о том, как поведет себя сверхдержава в будущем. Этот страх заставляет их принимать меры, чтобы усилить свое положение Kenneth N. Waltz, "Structural Realism After the Cold War," International Security, Vol. 25, No. 1 (Summer 2000), pp. 27-28..

Уолс считает, что многополярное мироустройство в будущем неизбежно, что на самом деле процесс уже начался и идет, а вероятные новые "полюса" - это Европа, Китай, Япония и, в более отдаленном будущем, Россия. При этом он критикует США за то, что те после "холодной войны" вновь повторяют старую историческую ошибку - собственным поведением наживают себе будущих врагов, "распространяя свое влияние на те районы, которые издавна были провинциями побежденных" Ibid. p. 37.. Учитывая историю вражды и нерешенные пограничные проблемы между Россией и Китаем, " им будет нелегко стать союзниками по-настоящему, но уж в этом США помогают им изо всех сил", - иронизирует Уолс.

"Соединенные Штаты не могут предотвратить формирование нового равновесия сил. Они могут только ускорить его появление, что и делали прилежно до сих пор" Ibid. pp. 37-38., - утверждает ученый. Он полагает, что новому многополярному мировому порядку предстоит рано или поздно сформироваться на обломках "холодной войны" и что это произойдет скорее раньше, чем позже, из-за ошибочности американской политики. "Многополярность развивается у нас на глазах. Более того, она возникает в соответствии с потребностью в равновесии" Ibid. p. 37., - пишет Уолс, который в своей статье не ставит целью критиковать политику США, а лишь убедительно опровергает представление о том, что к эпохе, наступившей после "холодной войны", неприменим реализм.

Роберт Росс, посвятивший свою работу СВА, говорит в ее отношении не о формирующемся, а об уже существующем биполярном равновесии сил между США и Китаем. Он не рассматривает ни вариант однополярного мирового порядка при главенстве Америки, ни многополярность, а доказывает, что региональное биполярное равновесие сил в рамках Восточной Азии между США и Китаем не только разовьется, но и будет стабильно по самому своему существу. К середине XXI века, пишет он, мы, вероятно, увидим формализацию и институциализацию нынешнего de facto регионального биполярного равновесия сил между США и Китаем Ross, "The Geography of the peace", pp. 81-118. Эта работа Роберта Росса имела глубокое влияние на развернувшуюся позже дискуссию по вопросу биполярного равновесия сил.. При этом "морскому" блоку государств с Японией в качестве важнейшего партнера США будет противостоять "континентальный" блок во главе с Китаем, в который, возможно, войдет Россия и, вероятно, объединенная Корея.

Формирования в регионе биполярного равновесия сил следует ожидать по двум причинам. Во-первых, США останутся важным и активным региональным актором, а Северо-Восточная Азия - исключительно значимой для американской политики территорией. Снижение активности или уход США из региона, будь то в военном смысле или в политическом, немыслимы в силу его значения для американских геополитических и экономических интересов. Вторая причина заключается в решительности, с которой богатый и сильный Китай станет утверждать в мире свое законное (как он его понимает) положение великой державы, бросать вызов США и оспаривать их статус. Уже только в силу своих размеров, массы населения, культуры, истории и национального самосознания Китай всегда будет играть по собственным правилам Это положение подтверждается огромной массой исторических и культурных свидетельств. Подобная точка зрения также широко распространена среди специалистов. Люсьен Пай в своей книге "Власть и политика в Азии" (Lucian Pye, Asian Power and Politics: The Cultural Dimensions of Authority (Cambridge: Harvard University Press, 1985) рассуждает о Китае в широком смысле как о "культуре, которая всегда была помешана на собственном величии" (p. 213). Рассматривая общие для разных народов культурные факторы, определяющие представления о власти, Пай пишет: "Сочетание патернализма и зависимости - самая сильная, по-видимому, общая черта разных установок по отношению к власти, которые определяют сейчас политическое развитие Азии, - способствовало развитию острого чувства азиатского национализма, в котором проводится четкая грань между этнической общиной и "чужаками" (p. 336). Таким образом он объясняет глубокую укорененность и силу китайского национализма (так же, как и национализма у других азиатских народов), который будет вступать в противоречие с другими странами. В историческом анализе китайской стратегической культуры, Шу Гуанчжан (Shu Guang Zhang) из университета штата Мэриленд пишет: "Китайцы столетиями придерживались идеализированного представления о том, что Китай - это центр [sic] вселенной и вся мировая политика обращается в иерархическом порядке вокруг него" ("China: Traditional and Revolutionary Heritage," in Strategic Cultures in the Asia-Pacific Region, Ken Booth and Russell Trood, eds. (New York: St. Martins Press, 1999) p. 37). Во время "холодной войны", по замечанию Шу Гуанчжана, "Пекин хотел быть признанным в качестве важного члена сообщества государств" (p. 38), а сегодня он "продолжает подчеркивать свою независимость и стремление опираться только на собственные силы, дистанцируясь таким образом от любых альянсов, которые могли бы вызвать смещение в мировом стратегическом равновесии" (pp. 45-46). Ву Синьбо (Wu Xinbo) из университета Фудань (Шанхай), в исследовании которого сочетаются ценный "взгляд изнутри" и объективный прогноз, пишет: "И политическое руководство, и население Китая верят, что в силу обширности своей территории, большого населения, длинной непрерывной истории, вклада в развитие цивилизации, исторического положения в китаецентричном мире, в силу этого свего Китай обязан вернуть себе статус одной из главных держав мира... Такова была основная цель КНР с момента ее основания...". "Китай, - пишет он далее, - стремится удержать такое стратегическое положение в регионе, которое не уступало бы позиции ни одного из прочих крупнейших государств" ("China: Security Practice of a Modernizing and Ascending Power," Asian Securtiy Practice: Material and Ideational Influences, Muthiah Alagappa, ed. (Stanford: Stanford University Press, 1998) pp. 115 and 135).. Коммунистическая партия может с тем же успехом совсем исчезнуть, но ни авторитарный режим, ни бюрократическая авторитарная форма правления, всегда преобладавшие в Азии Джон К. Фэйрбенк заметил, что "за китайским коммунизмом стоит самая длинная в мире традиция успешной автократии" (China: A New History (Cambridge: Harvard University Press, 1992) p. 1). (примеры тому можно найти и у соседей Китая - корейцев и японцев Проявления этого феномена не только в Китае, Корее и Японии, но и во всей Азии, блестяще описаны в основополагающей работе Люсьена Пая по культурным факторам, определяющим власть и политику в азиатских странах (Pye, Asian Power and Politics).), никуда не денутся. Срок в 50 лет, на который запланировано появление развитого Китая, был выбран на основе не столько экономических, сколько политических факторов, и руководство Китая сделает все возможное, чтобы контролировать темпы развития, дабы обеспечить себе влияние на процесс этих изменений и на страну. Правда, некоторые китайские аналитики считают, что даже пятидесяти лет может быть недостаточно, Эту мысль я несколько раз слышал от разных аналитиков из академических и правительственных структур в ходе бесед в Пекине и Шанхае с 21 по 26 сентября 2000 года. и возможно, они правы Это, конечно, спорный вопрос. Мнения китаистов, к каковым автор себя не относит, разделяются относительно того, предстоит ли КНР распад. Наименее радикальная из "дезинтеграционистских" точек зрения состоит в том, что Китай останется государством-нацией, но внутренне децентрализованным в политическом и экономическом смысле (эту гипотезу разъяснили мне специалисты по Китаю из Института стратегических исследований Военного колледжа и Центра военно-морского анализа США в ходе беседы 3 мая 2000 года). Однако, насколько можно судить, большинство исследователей согласны, что экономическое будущее Китая вполне радужно. "Экономист" сообщил недавно, что внутренний рынок Китая начинает подпитывать экономический рост страны, а это означает ключевой переходный момент в китайской экономике ("Chinas Economic Power: Enter the Dragon," The Economist, March 10, 2001, p.25). Действительно, последний анализ ВВП на основе паритета покупательной способности, учитывающего различную стоимость товаров в разных странах, продемонстрировал совершенно иной порядок распределения стран по лестнице ВВП. США в любом случае остаются на первом месте, зато второе место, которое при расчетах по традиционной методике занято Японией, теперь занимает Китай, передвинувшийся вверх с 7-й ступеньки ("Emerging Market Indicators: Economic Size," The Economist, May 12, 2001, p. 110)..

Развитый Китай станет вести себя гораздо увереннее, агрессивно продвигать и защищать свои интересы, бросать вызов любому государству, которое способно этим интересам угрожать. При этом он выберет тот курс, который, по его мнению, наилучшим образом послужит его интересам, основанным на теории "Китайской Исключительности" (последняя резко противостоит "американской исключительности" в том смысле, в каком это понятие используется в данной работе) Определение термина "Американская Исключительность" см. в прим. 32. Термин "Китайская Исключительность", на мой взгляд, точно описывает видение Китаем себя и своих действий (см. прим. 39), что напоминает взгляды, бытующие в США.. Главным соперником Китая на региональном и глобальном уровне есть и останутся США. Образовавшееся биполярное равновесие будет устойчивым, несмотря на присущие ему изначально родимые пятна, как то обостренная подозрительность и напряженность в отношениях и дорогостоящая внешняя и оборонная политика (достаточно вспомнить времена "холодной войны") Ross, "Geography of the Peace," p. 99.. Тем не менее, при подробном рассмотрении оказывается, что факторы, обеспечивающие устойчивость, преобладают. Прежде всего, те два центра, о которых идет речь, находятся в неравном положении. Китай - это материковое государство, обеспокоенное прежде всего безопасностью своих континентальных границ; единственные значимые исключения - Тайвань и район Южнокитайского моря. Учитывая структурные реальности вопроса, становится очевидным, насколько важную роль играет Тайвань (в долговременной перспективе он ее утратит), но для целей данного исследования, в его временных рамках - 50 лет, начиная с настоящего момента, - считается, что он уже объединился с КНР. С другой стороны, Соединенные Штаты находятся от Китая на расстоянии континента и воздействуют на ситуацию в СВА либо с территории Японии, либо со стороны моря, с морем связаны все их интересы и средоточие их могущества. Таким образом, оборонные интересы сторон являются взаимоисключающими, что должно послужить поддержанию равновесия. США столкнутся с затруднениями, если решат угрожать Китаю с суши, но точно так же Китай не сможет представлять собой угрозу для американцев на море - интересы его безопасности этого не требуют.

Любой мировой порядок, основанный на многополярности, уязвим хотя бы из-за того, что при числе участников больше двух согласия в споре достичь труднее, а столкнуться с недоразумением или конфликтом - легче. Тем не менее, как считают в Китае и как элегантно заключает на основе структурного анализа Кеннет Уолс, многополярный мир все же возникнет, что не исключает существования биполярного равновесия сил между США и Китаем в рамках в Северо-Восточной и, по всей вероятности, также Юго-Восточной Азии.

В условиях равновесия сил между двумя полюсами важнейшим союзником США станет Япония. В ближайшие несколько десятилетий демографические явления, о которых шла речь выше, коренным образом изменят ее политэкономию, сделают страну слабой и уязвимой. Разумеется, ничего не изменится ни в географическом положении, ни в обеспеченности природными ресурсами. Это обрекает на провал любые великодержавные стремления, буде они у Японии появятся. Ее отношения с Китаем останутся прохладными, и виной тому будет страх перед китайской угрозой, эгоцентричная политика самого Пекина и живучие исторические обиды.

Объединенная Корея могла бы играть важную роль в морском блоке, но США должны будут приложить колоссальные усилия, чтобы не дать ей быть втянутой в орбиту Китая. Встать на "континентальную" сторону для Кореи вполне естественно, в силу действия тех самых принципов, на которых будет основано равновесие сил между двумя блоками. Поэтому дальнейшее присутствие американских войск в стране может сыграть дестабилизирующую роль. Роберт Росс замечает, что "Корейский полуостров - не главный фактор в поддержании равновесия сил... поэтому оставлять там американские войска такая же роскошь, как для Китая - содержать океанический флот" Ibid., p. 112.. В пользу того, что Корея в будущем станет ориентироваться на Китай, говорит все: и давняя культурно-историческая близость двух стран, и длинная сухопутная граница между ними, и растущая важность Китая как торгового партнера Кореи (в этом качестве он, по всей вероятности, к 2050 году опередит США), стойкая ненависть корейцев к японцам, а также, вполне возможно, растущая неприязнь к США. Не исключено, что материковые государства СВА - Китай, Корея и Россия - образуют сильный и, возможно, самодостаточный экономический блок, удерживаемый вместе географической непрерывностью территории, обилием природных ресурсов, включая российские нефть и газ, большим резервом рабочей силы и общими элементами культуры, причем важную роль могла бы сыграть корейская диаспора в Китае и России. Поэтому, если только отношения между Японией и Кореей не улучшатся, а Соединенные Штаты не примут активных мер, чтобы удержать Корею на своей стороне, усиливающийся Китай на фоне ослабления США неминуемо притянет ее к себе, хотя сама Корея и предпочла бы остаться нейтральным звеном между двумя полюсами.

Образование формального равновесия сил в Северо-Восточной Азии между Китаем и США будет означать для Америки ряд политических следствий. Прежде всего, ей нужно будет принять меры, чтобы укрепить свой союз с Японией, а во-вторых, приложить все силы, чтобы остановить естественное сближение Кореи и Китая - Корея должна стать частью американского блока и тем усилить его. Обе задачи потребуют коренной реорганизации самой концепции и структуры передового базирования американских войск в регионе: присутствие большого контингента американских войск, особенно в Корее, рискует принести двусторонним отношениям больше вреда, чем пользы. В-третьих, США должны взять на себя роли посредника и ведущего на переговорах между Японией и Кореей, чтобы содействовать им в преодолении исторической вражды и помочь стать полноценными партнерами, будь то в рамках коалиции или союза (однажды в подобном случае они уже сыграли решающую роль, подтолкнув Японию и Корею к нормализации отношений). В-четвертых, Соединенные Штаты должны помочь Японии модифицировать конституцию и другие законодательные акты, которые сейчас не позволяют ей в полной мере выполнять союзнические обязанности, особенно в рамках коллективной обороны.

БУДУЩИЙ ПОРЯДОК ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ В СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ И РОЛЬ США

В будущем равновесие сил между США и Китаем будет играть ключевую роль в обеспечении мира, стабильности и процветания Северо-Восточной Азии. Решающую роль для США будет иметь союз с Японией, тогда как отношения с Кореей такого значения не получат. Однако в пользу ее присоединения к японо-американскому альянсу говорит множество факторов: история, в ходе которой Корея долго была в составе союза с США, необходимость поддерживать решимость США в следовании своим обязательствам и доверие к ним союзников, экономическая роль Кореи, а также, вероятно, желание самих корейцев Росс пишет так: "Южная Корея - это ценное, но не жизненно необходимое, приобретение США" (ibid).. Сложность заключается в том, чтобы преодолеть инстинктивную враждебность между корейцами и японцами и уладить отношения двух стран, что под силу только Соединенным Штатам.

У этой задачи есть исторический прецедент - в 1965 году США сыграли решающую роль, воздействовав на Корею и особенно на Японию, что привелок подписанию между ними договора о нормализации отношений. Благодаря этому удалось открыть дорогу в Корею японскому капиталу и японским технологиям, что подхлестнуло корейскую экономику и позволило создать прочный антикоммунистический блок в СВА Эти события подробнейшим образом описаны и проанализированы в моей дипломной работе: Jiyul Kim, U.S. and Korea in Vietnam and the Japan-Korea Treaty: Search for Security, Prosperity, and Influence, Harvard University MA Thesis, 1991.. Японо-корейские взаимоотношения - сложная проблема, требующая многостороннего подхода, но очевидно, что без посторонней помоши две страны, отягощенные бременем исторических и культурных обид, вряд ли примирятся. Если соглашения между ними не удастся достичь, тем вероятнее Корея после объединения переориентируется на Китай. Сегодня, как и в промежуток между окончанием Второй мировой войны и договором 1965 года, США имеют возможность вести закулисную работу: поощрять, направлять, посредничать в процессах, которые способны создать тесные связи между Японией и Кореей в сфере безопасности. Существенно препятствует этому политизация истории в обеих странах Пример - продолжающийся конфликт по поводу выпущенного в Японии нового учебника истории для старших классов, из-за которого могут серьезно пострадать двусторонние отношения.. Корейские политики время от времени подогревают бытовую ненависть к японцам, чтобы отвлечь внимание общества от внутренних проблем, тогда как в Японии считается практически невозможным признать вину за действия японской армии во время колонизации Кореи и Второй мировой войны. Впрочем, эволюция политических процессов в обеих странах, смена поколений политиков и населения и перемены в культуре рождают надежду, что из замкнутого круга найдется выход.

Прозрачности и доверию должно способствовать усиление контактов между японскими и корейскими военными. В последние годы начали проводиться мероприятия такого рода, число которых необходимо значительно увеличить. Следует установить широкий обмен делегациями военнослужащих как на уровне армейских подразделений, так и на уровне военных научно-исследовательских институтов, например, Корейского национального университета обороны (Korean National Defense University, KNDU) или Института оборонных исследований при правительстве РК. Необходимы также совместные учения с участием или без участия американских войск. В подобных инициативах США могли бы играть ключевую роль, облегчающую проведение мероприятий.

АМЕРИКАНСКИЕ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ В ЯПОНИИ И ЮЖНОЙ КОРЕЕ: БУДУЩЕЕ

Не приходится сомневаться, что в далеком будущем северокорейская угроза ослабнет и в конце концов исчезнет вообще. Эта перспектива требует пересмотра структуры войск США в Северо-Восточной Азии и схемы их передового базирования. Уже в ближайшем будущем необходимо реструктуризовать американский контингент в Южной Корее, по двум причинам: в силу достаточного военного потенциала ВС Республики Корея и из-за социальной напряженности, вызванной масштабами присутствия американских войск и районами их размещения. В долговременном плане присутствие американских подразделений в Японии и Южной Корее будет необходимо и после объединения Корейского полуострова, чтобы закрепить военно-политический союз США с этими странами и убедить каждую из них, что вторая не представляет для нее опасности. Однако при этом невозможно обойтись без сокращения, реорганизации и перебазирования американских войск. Им предстоит подготовиться к выполнению новых заданий на всем пространстве Азиатско-Тихооокеанского региона (АТР), прежде всего, к нейтрализации влияния усилившегося и активно утвердающего свои интересы Китая. Также они должны быть способны войти при необходимости в состав региональных сил быстрого реагирования, поскольку уже в силу демографических и климатических изменений, которые наблюдаются сейчас в Южной и Юго-Восточной Азии, не говоря о других частях света, в будущем стихийные бедствия и гуманитарные кризисы будут наступать здесь намного чаще, вынуждая реагировать богатые страны - Японию, Корею и, разумеется, США.

Главная цель присутствия американских ВС в Южной Корее - сдерживание северокорейской агрессии, а если это не удастся, помощь Республике Корея в организации обороны. Важность и эффективность американского присутствия как орудия сдерживания не подлежат сомнению; но так ли уж будут нужны американские части в случае боевых действий? Для тех, кто на знаком с существом вопроса: "оборона" в данном случае подразумевает отражение первой атаки армии КНДР. В данном исследовании не ставится под сомнение необходимость поддержки США для того, чтобы нанести Северной Корее окончательное поражение. По нашей оценке, ВС Республики Корея обладают достаточным потенциалом, чтобы успешно оборонять свою территорию без помощи США Любые утверждения такого рода неизбежно субъективны. В специальном исследовании, проведенном автором по заказу Объединенного американо-южнокорейского командования в 1998 году, сравнивались данные открытых источников о боевых возможностях северокорейской и южнокорейской армий (работа доступна только для служебного пользования). Применяя тщательно разработанную количественную методику и традиционные теории военного дела, а также военные доктрины каждой из армий, автор пришел к выводу, что южнокорейская армия более чем отвечает требованиям, необходимым для успешной обороны, так что на основе девяти различных сценариев были предложены конкретные варианты сокращения ее численности и реорганизации с минимальным риском для обороноспособности. . Разумеется, в этом случае людские и материальные потери могут быть больше, но нападение армии КНДР, тем не менее, захлебнется. Таким образом, задача американских сил сводится к сдерживанию. Какая численность войск требуется для этого, соответствуют ли ей те 37 тысяч, которые дислоцированы сегодня в Корее, или это слишком? Сколько американских войск необходимо, чтобы убедить Северную Корею в том, что США намерены защищать Южную всей своей мощью? На этот вопрос, разумеется, нет ответа; мнение о размерах и структуре американских сил, необходимых для успешного сдерживания КНДР, - дело субъективное. Сдерживание может осуществляться гораздо меньшими силами, чем сегодня. Оно достигается как физическим присутствием войск, так и (что важнее) надежными союзническими обязательствами. Необходимый для размещения в Корее контингент должен обеспечивать:

почти автоматическое вступление в бой американских войск в случае атаки со стороны КНДР, для чего необходимо их физическое присутствие вдоль основного коридора вторжения - видимо, более чем достаточно будет оперативной группы в составе усиленного батальона;

возможность непрерывного планирования операций в ходе войны и координации действий союзников, для чего нужны налаженная система управления и соответствующие элементы связи;

снабжение и быструю переброску войск поддержки по воздуху и морем, а также быстрое расширение американского командования с созданием соответствующих линий связи и управления, для чего нужны отлаженная тыловая инфраструктура и система связи;

поддержку и прикрытие американских подразделений с воздуха, для чего достаточно одной эскадрильи ВВС США.

Численность реорганизованных таким образом американских ВС составляла бы, по всей вероятности, менее 10 тысяч человек. При этом численность войск, которые можно перебросить из других районов, и скорость их прибытия важнее, чем численность войск, находящихся на территории страны. Какая бы численность войск ни была признана необходимой, должна существовать реальная и надежная возможность их переброски в случае стратегической потребности. Достичь этой цели можно за счет увеличения снаряжения в складах передового базирования, наряду с использованием имеющихся ныне ресурсов. Сейчас США способны осуществить это даже лучше, чем сделали в Европе двадцать лет назад, а масштабные ежегодные совместные учения, отрабатывающие переброску американских ВС в Корею, дополнительно укрепят доверие к способности США выполнить взятые ими на себя обязательства.

Через 20 лет мы, вероятно, увидим преобразованную американскую армию, в полной мере воспользовавшуюся результатами "революции в военном деле". Коренным образом изменятся способы организации, оснащения, развертывания войск и ведения боевых действий. Развитие технологий обеспечит в долговременном плане новые возможности, позволяющие достичь большей гибкости в передовом базировании. В сочетании с расширенными складами передового базирования это, очень вероятно, поможет частично преодолеть препятствие в виде расстояния между США и странами Северо-Восточной Азии и упростит задачу быстрого наращивания военного присутствия.

Американский контингент в Японии, как и в Корее, также может быть уменьшен и реорганизован. Вероятность развития чрезвычайной ситуации на Корейском полуострове остается в силе, но со дня на день становится все очевиднее, что этот контингент может потребоваться и должен быть готов к развертыванию и в любой другой точке АТР. Численность американских морских пехотинцев на Окинаве может быть сокращена после того, как значительно улучшатся возможности американской армии по переброске войск и их материально-техническому обеспечению на большом расстоянии (в частности, действующий "План трансформации" армии предусматривает в будущем развертывание бригады в любой точке земного шара за 4 дня, дивизии за 5 дней, пяти дивизий - в течение месяца). Исходя из того, что угроза войны в Корее ослабевает, за сокращение американского контингента в Японии высказалась и "РЭНД корпорейшн" в своем докладе по поводу стратегии США в Азии Zalmay Khalilzad et al, The United States and Asia: Toward a New U.S. Strategy and Force Posture (Santa Monica: RAND, 2001), p. 58.. Хотя речь в данном случае идет о будущем, Майкл О'Хэнлон из Брукингского института политических исследований убедительно доказывает, что уже сейчас нужно вывести 15 из 20 тысяч морских пехотинцев, дислоцированных на Окинаве, - именно потому, что их возможное специальное применение ограничивается чрезвычайными ситуациями на Корейском полуострове Michael OHanlon, "Come Partly Home, America: How to Downsize U.S. Deployments Abroad," Foreign Affairs, Vol. 80, No. 2 (March/April 2001), pp. 4-6..

Дополнением к реорганизации американских ВС в рамках СВА станут изменения в размещении войск в Юго-Восточной Азии. Существуют варианты широкого смещения американских сил в пределах АТР на юг. Это позволит частично снять негативные результаты их присутствия в СВА и повысить гибкость применения подразделений, дислоцированных вблизи районов предполагаемых кризисов, так, чтобы была возможность охватить и Тайвань. В этой связи следует серьезно рассмотреть возможность использования военно-морских баз на острове Гуам, возможно, на Сайпане, объектов во Вьетнаме и на Филиппинах наряду с уже имеющимся доступом к объектам в Сингапуре, Австралии и Таиланде Черновой вариант этой статьи был написан в феврале 2001 года. 14 мая, когда готовился окончательный текст, "РЭНД" выпустила в свет уже упоминавшийся доклад о политике США в Азии, где высказываются аналогичные предложения (Zalmay Khalilzad et al, The U.S. and Asia (Santa Monica: RAND, 2001), pp. xv-xvii.. В этом случае при сокращении американских ВС они будут эффективнее рассредоточены в регионе и лучше подготовлены к реагированию на чрезвычайные ситуации в любой точке АТР.

Становится все очевиднее, что американские военные базы в городах Японии и Южной Кореи - это бомбы с часовым механизмом, готовые взорваться и разрушить отношения США с этими государствами. Влияние этого фактора настоятельно необходимо ослабить. Довольно высокая концентрация американских войск в центрах больших городов таит в себе кризисы, способные разразиться в любой момент, это анахронизм, который способен причинить двусторонним отношениям больше вреда, чем пользы. Любой инцидент, неважно, большой или маленький, тут же будет раздут до огромных размеров и прибавлен к длинному, как список белья в прачечную, каталогу обид, которые, как считают корейцы и японцы, им нанесли. Напряжение в обществе будет подпитываться преступлениями, экологическими проблемами и несчастными случаями - представьте, чем обернется падение американского вертолета на жилые многоэтажки в окрестностях взлетно-посадочной площадки в Ёнсане? А в Токио, где база американских вертолетов находится в одной из самых оживленных частей города? С первого появления американских войск в городах Кореи и Японии прошло уже больше 50 лет, и, возможно, они немного загостились. К тому же базы в крупных городах (в особенности Сеуле, Тэгу, Пусане, в районе Токио и в городе Ацуги) тормозят обучение и боеготовность американских войск. План их перемещения должен быть частью всеобъемлющего комплексного плана поэтапного сокращения и реорганизации американского присутствия во всем мире. Только в этом случае он будет содержать реалистичные требования к новым базам, меньшим по площади, но более соответствующим новым целям и изменившейся обстановке. Чтобы сократить численность баз и их размеры, следует максимально концентрировать силы. Задача США заключается в том, чтобы провести упреждающее сокращение своих сил с целью снизить разрушительный эффект от их присутствия в Японии и Корее, при этом не нанеся ущерба ни региональной безопасности, ни американским интересам. Сделать это лучше по инициативе США и по их графику, чем в результате реакции на кризис и нажим со стороны принимающего государства.

Список баз, которые следовало бы в первую очередь переместить или вернуть в распоряжение стран-хозяев, возглавляют база Ёнсан в Сеуле, военные базы в Ыйджонбу, база Ёкота в Токио и авиабаза ВМС в Ацуги (Токийская столичная префектура). Окинава в первую очередь подлежит территориальному уменьшению и сокращению численности военнослужащих. Базу в Мисава, японском городе, избранном ради близости к Хоккайдо во времена ныне не существующей советской угрозы, можно и совсем закрыть.

Внутренняя политика и общественное мнение в Японии, Корее и США все больше склоняются к тому, что американское военное присутствие должно быть сокращено. В сочетании с ослаблением угроз, достаточным военным потенциалом Южной Кореи, разногласиями по поводу военных баз и экономическими трудностями этот уклон может стать решающим. Сокращение, перемещение, консолидация баз и другие меры, которые коренным образом затронут структуру размещения американских ВС, должны сопровождаться соответствующими институциональными мерами, устанавливающими новые правила, согласно которым эти силы будут действовать. Двусторонние договоры об обеспечении безопасности между США, Японией и Кореей должны отражать равные взаимные обязательства и дополняться подробными соглашениями, устанавливающими основные правила проведения операций членами коалиции как на государственной территории, так и за ее пределами. В данном случае хорошим отправным пунктом могут послужить Основные направления японо-американского сотрудничества, принятые в 1997 году, подобный документ следует разработать и с корейской стороной.

АМЕРИКАНСКИЕ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ В ЯПОНИИ И ЮЖНОЙ КОРЕЕ: ОТДАЛЕННОЕ БУДУЩЕЕ

Когда северокорейская военная угроза исчезнет, цели присутствия американских ВС в регионе сведутся к выполнению союзнических обязательств и реагированию на чрезвычайные ситуации. Американские ВС в Корее могут быть, по всей вероятности, сокращены до одного батальона наземных войск, одной воздушно-транспортной эскадрильи, отряда ВМФ в составе одного-двух кораблей и тыловой группы, организованной так, чтобы обеспечивать поддержку американских частей на полуострове в обычное время и в случае чрезвычайных ситуаций в разных точках СВА. Однако важнее наличие у стран-участниц коалиции надежных групп связи и координирования численностью 500-1000 человек, цель которых - обеспечивать координацию и связь взаимодействия в ходе операций стран-союзниц, начиная от спасательных мероприятий при стихийных бедствиях или гуманитарных катастрофах и заканчивая миротворческими операциями и боевыми действиями. При этом, пока не изобретен лучший способ быстро перебрасывать боевые части со всеми необходимыми службами обеспечения на большое расстояние, необходимо создавать крупные склады передового базирования в обеих странах, чтобы иметь возможность быстрого реагирования при чрезвычайных ситуаций разного рода.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

К середине XXI века порядок обеспечения безопасности в Северо-Восточной Азии претерпит серьезные изменения. Две части Кореи объединятся, Китай объединится с Тайванем и превратится в мощное государство, Япония ослабнет, а США уже не будут единственной господствующей мировой сверхдержавой. В Северо-Восточной Азии сформируется биполярное равновесие сил между континентальным блоком во главе с Китаем и морским блоком во главе с США. Япония и США останутся жизненно важными друг для друга союзниками в рамках региона, причем их взаимная зависимость в вопросах безопасности возрастет. Объединенная Корея останется важной, но не сверхценной для США территорией.

В интересах Соединенных Штатов приложить все силы, чтобы создать тройной военно-политический союз с участием Японии и Кореи, но это потребует большого труда для улаживания отношений между двумя странами. В процессе примирения США способны сыграть решающую роль, но если они потерпят неудачу, Корея с большой долей вероятности окажется в сфере влияния Китая. Кроме того, США должны принять немедленные меры для реорганизации своего военного присутствия в Корее и Японии - не только чтобы американские ВС соответствовали изменившемуся порядку обеспечения безопасности, но и ради сохранения прочных союзнических отношений. Важной частью реорганизации станет ослабление напряжения в обществе, вызванного масштабами американского военного присутствия и наличием в СВА американских военных баз.

В целом США понадобится в будущем приложить немало усилий, чтобы сохранить прочные связи с Японией и решить, желательны ли такие же связи с объединившейся Кореей (а дальше поступать соответственно). Им нужно подготовиться к тому, что придется иметь дело со все более мощным и уверенным в себе Китаем, но при этом они должны быть способны принять американо-китайское равновесие сил как приемлемую схему поддержания мира и стабильности не только в Северо-Восточной, но и во всей Восточной Азии.

Об авторе:

Чиюль Ким - подполковник американской армии, офицер внешней разведки по СВА; прикомандирован к отделу АТР кабинета министра обороны (управление заместителя министра обороны по международным делам, Assigned to OSD's Office of Asia-Pacific Affairs, ASD/ISA). Большую часть службы провел за рубежом, включая девять лет в Корее и Японии и четыре года в Германии. Преподавал в Гарварде, где в свое время получил диплом магистра (MA) по регионоведению (Восточная Азия). Внештатный преподаватель университета штата Мэриленд, научный сотрудник Института Кореи при Гарвардском университете. Тематика предыдущих исследований охватывает широкий круг вопросов от археологии и математики до военного дела. В данный момент работает над книгой о влиянии войны во Вьетнаме на политику США в Северо-Восточной Азии.

Связаться с программистом сайта

"Заграница" Путевые заметки Это наша кнопка