|
|
Ким Г. Н.
История иммиграции корейцев
Книга первая
Вторая половина XIX в. - 1945
Дайк-Пресс
Алматы, 1999
МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН
ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ
ИМЕНИ Р.Б. СУЛЕЙМЕНОВА
Казахстанские востоковедные исследования
ББК 63.3 (2 Кор)
К 40
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИИЯ СЕРИИ
"КАЗАХСТАНСКИЕ ВОСТОКОВЕДНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ"
М.К. КОЗЫБАЕВ, Б.Е. КУМЕКОВ, М.Х. АБУСЕИТОВА, К.А. ПИЩУЛИНА, К.Т. ТАЛИПОВ, Ю.Г. БАРАНОВА, Б.А. КАЗГУЛОВ
(АЛМАТЫ, КАЗАХСТАН)
С.Г. КЛЯШТОРНЫЙ (САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, РОССИЯ)
А.М. ХАЗАНОВ (МЕДИСОН, ВИСКОНСИН, США)
доктор исторических наук, профессор С.К. Козыбаев
доктор политических наук, профессор К.Л. Сыроежкин
ISBN 9965-441-10-3
В первой книге монографии "История иммиграции корейцев" (424 стр.) исследуется круг проблем, связанных с начальным этапом иммиграции корейцев в российское Приморье, Маньчжурию, Америку, Японию, который начался во второй половине XIX в. и завершился с окончанием второй мировой войны. Автор сконцентрировал внимание на анализ причин переселения, динамики иммиграционных волн, возрастно-половой и социального состава иммигрантов, географии расселения в странах-донорах. Картина массового исхода корейцев предваряется теоретическим осмыслением основных понятий, используемых в исследовании и классификацией иммиграции по основным характеристикам: типу, виду и форме. В книге освещаются аспекты внутриполитического и международного положения Кореи на рубеже прошлого и нынешнего столетий, детерминировавших массовую эмиграцию за пределы полуострова.
В научный оборот вводится обширный массив источников в виде архивных материалов, статистических данных, периодической печати и мемуарной литературы, составивший солидный фундамент для научной исторической реконструкции исследуемого объекта.
Содержание первой книги раскрывает предпосылки социально-экономической адаптации иммигрантов, изменения правового статуса, создания основы современной жизнедеятельности зарубежных корейских диаспор.
Книга рассчитана на историков, востоковедов, преподавателей, аспирантов и студентов, а также предназначена для широкого круга читателей, интересующихся прошлым, настоящим и будущим зарубежных корейцев.
Contents
Foreword
Introduction
Chapter 1. Methodology, Historiography and Sources
1. Immigration as a Subject of the Complex Research
2. Historiography of the Immigration of Koreans
3. Characteristics and Classification of the Sources
Chapter 2. The Situation in Korea and Reasons for the Start of the Massive Emigration
1. Socio-Economic Crisis and Attempts for Reformation
2. The Colonial Policy of Western Great Powers and Japan
3. Demographic Processes and Emigration
Chapter 3. The Migration to the Russian Far East and Deportation
1. Stages of the Migration to the Russian Far East
2. Number and Location of Koreans in the Soviet Far East and Sakhalin
3. Deportation to Kazakhstan and Central Asia
Chapter 4. The Migration to Manchuria and China
1. Prehistory and the New Stage of the Immigration to Manchuria
2. Reasons for the Massive Immigration to Manchuria
3. The Korean Immigrants in the Manchoukuo and China
Chapter 5. The Immigration of Korean to America
1. Presuppositions of the Korean Immigration to America
2. Immigration to Hawaii, California, Mexico and Cuba
3. Unofficial Immigration to the USA
Chapter 6. The Immigration to Japan
1. Prehistory of the Massive Immigration
2. Labor Immigration to Japan in 1924-1937
3. Forced Mobilization of Koreans in 1937-1945
Conclusions
Appendix
Моим родителям: Ким Дюн Бину
и Хегай Ольге посвящаю
Предисловие
Современная Земля - планета иммигрантов, где сотни миллионов людей проживают за пределами своей исторической родины. Наиболее развитые страны Старого света получили определенную фору и выгоду от того, что на целое столетие опередив новую эмиграцию, стали продвигаться за границу. Правительства этих стран, убежденные в пользе внедрения своих граждан в зарубежье, заложили основы эмиграционной политики, призваванной содействовать экспансии на международной арене.
Первые эмигранты покидали свою родину, оставив престарелых родителей, жен , детей и родных, чтобы заложить фундамент новой жизни в неосвоенных доселе местах, глуши, безводной пустыне, непроходимых джунглях. Говоря образно, первые поколение иммигрантов посеяло семена новой жизни, второе - обрабатывало всходы, а третье - приступило к сбору плодов.
История корейской эмиграции насчитывает чуть более ста лет. Корейские иммигранты во всех странах вселения вынесли немало трудностей и лишений, пережили трагедии и дискриминацию, но сумели найти себя в новом обществе. Зарубежные корейские общины не без основания упоминаются в качестве образцовых.
Грант "Korea Research Foundation", выделенный автору правительственным фондом Республики Кореи сроком на полтора года с весны 1990 по осень 1991 г. для прохождения годичной программы изучения корейского языка в Институте языкознания Сеульского Национального Университета (SNU) и дальнейшей научной стажировки в Институте Антропологии SNU позволил овладеть навыками корейского языка и дал импульс в определении объекта научного исследования - сходство и различие в истории и современности зарубежных корейцев.
В течение следующего полугодичного пребывание в Сеуле по приглашению "Korea Foundation" научно-исследовательского фонда МИДа Республики Корея в качестве научного сотрудника в Институте кросскультурных исследований SNU автор собрал практически все научные публикации на английском и корейском языках по проблематике исследования.
В кабинетах профессоров Сеульского национального университета Ли Гван Гю и Тэн Гён Су я провел не меньше времени чем в библиотеке по двум причинам: во-первых, как авторитетные специалисты они давали мен ценные советы и консультации: во-вторых, подборка литературы по интересующей меня теме превосходила библиотечный книгофонд, так как она включала неопубликованные манускрипты, доклады и диссертации. Признательность моим корейским учителям выражается словами бесконечной благодарности.
"Гендай гогагу дюку" - " Современная школа языков" в Токио в августе 1991 г. пригласила автора из Сеула в Японию и организовала 15-дневную программу пребывания в Токио, Осака, Кобе, Киото, Нара и других японских городах, где были собраны печатные и устные материалы и автор воочию познакомился с многими аспектами жизни японских корейцев. Прежде всего я признателен руководителю группы - Тосио Такаянаги, а также слушателям школы Токуя Йонедзу, Наихимо Синода, Митико Умедзу, Тосио Такаянаги, Масаёси Мияути, а также аспирантам-руссистам Нацуко Ока и Тору Иноэ.
В феврале-марте 1992 г. по приглашению Института восточных и африканских исследований ( SOAS) Лондонского университета в течение трех недель, на полученный совместно с доктором Россом Кингом грант Британской академии, имел возможность работать в библиотеке SOAS и целенаправленно собирать материал по истории корейской иммиграции. Проживание в Нью-Молдоне - пригороде Лондона, где сосредоточена 5-тысячная корейская диаспора, дало дополнительную информацию, в особенности об иммиграции позднего периода в страны Европы, включая Англию. Надолго сохранится благодарная память о гостеприимстве Р. Кинга. Моя глубокая признательность адресуется также всем коллегам-корееведам из SOAS.
С 1992 г. по настоящее время автору как члену международной комиссии по источникам истории Кореи при Институте национальной истории Республики Корея ежегодно выделяется грант в виде научной литературы, издающейся как в Корее, так и за рубежом., которую можно заказывать по предварительно присланному каталогу. С 1995 г. подобный грант научной и периодической литературы автор получает от "Korea Foundation".
В июне 1998 г. автор использовал грант фонда Сороса для трехнедельной работы в Ванкувере (Канада), Сан-Франциско и Лос-Анджелесе по сбору материалов, ознакомлению с современной жизнью корейских иммигрантов, интервьюирования респондентов, консультаций с американскими профессорами-авторами монографий по проблематике диссертации.
Данная работа мне давалась бы гораздо трудней и сложней без искренней помощи таких людей как профессор Пак Ен Сок, бывший директор Национального комитета по изучению истории Кореи; профессор Ли Ин Хо, бывший директор Института России Сеульского национального университета, доктор Хан Сан До, докторант Гарвардского университета Франк Хофманн, аспиранты-руссисты Ю Хак Су и Хон Чон Хен, студенты-руссисты Чан Мин Сок, Пак До Ён и многих других, оказавших мне содействие словом и делом. Всем мне хочется сказать вновь: "Камсахамнида!".
Благодарность в адрес моей жены - Зарины Акишевой и сына - Артема Кима это не просто дань традиции или соблюдение проформы, а моя искренняя признательность за многолетнюю поддержку, понимание и терпение.
Заключение (к книге первой)
Миграции населения, происходившие еще в древние времена, продолжались на протяжении всей истории человечества и приобрели наибольшие размеры и значение в современный период. В настоящее время сотни миллионов людей проживают за пределами своей исторической родины, и процессы переселения, иммиграции в другие государства представляют несомненный научный интерес как с теоретической точки зрения, так и с точки зрения прагматических задач жизнедеятельности иммигрантов в иных политических, социально-экономических условиях.
Совокупная численность населения современного Корейского полуострова составляет около 65 млн. человек, и свыше 5 млн. корейцев живут за пределами полуострова. В настоящий момент сложились четыре численно наиболее крупные корейские диаспоры в Китае, США, Японии и в бывшем СССР. Корейцы представляют собой один из поздних этнических компонентов многонационального населения суверенного Казахстана.
Многообразие общественно-политических систем, государственно-экономического устройства, этнического состава населения, национально-культурных особенностей стран-реципиентов предопределило существенные различия в исторической судьбе зарубежных корейцев, и поэтому изучение истории иммиграции имеет особую научную значимость.
В исторической, демографической, политической и других социальных науках зачастую используются как равнозначные понятия "миграционное движение", "миграции", "иммиграции", "переселение" и другие. Под термином "иммиграция" понимается межгосударственное перемещение людей в страну-реципиент с целью постоянного или длительного пребывания, связанного с трудовой, учебной и иной деятельностью, а также в силу других причин. По аналогии с приведенным определением понятие "эмиграция" подразумевает выезд (исход) из страны-донора по экономическим, политическим или иным мотивам в целях постоянного или временного проживания в иной стране. Таким образом, различия в определении понятий "иммиграция" и "эмиграция" относительные, так как речь идет об одних и тех же субъектах, и сводятся в основном к различиям в направлении движений. Межгосударственное территориальное перемещение людей реализуется в эмиграции из одной страны и иммиграции в другую, составляющих в единстве внешнюю миграцию.
Существуют также различные подходы к классификации иммиграций, однако за основу принята классификация по трем основным категориям: виду, форме и характеру. По виду иммиграция делится на безвозвратную, сезонную и маятниковую. По формам осуществления различают организованную и неорганизованную иммиграцию, а по характеру она может быть добровольными или принудительными.
Проблемы, связанные с иммиграцией людей вызывают интерес с позиций многих социальных и гуманитарных, в этой связи актуальными представляются не только исследования специфическими методами отдельных научных дисциплин, но и комплексный анализ объекта изучения. История любой современной страны демонстрирует пример взаимосвязи и взаимовлияния иммиграции и политики, и изучение многих вопросов иммиграции должно опираться на знание истории дипломатии, международных отношений, эмиграционной и иммиграционной политики.
Жизнь иммигрантов с момента вступления на чужую землю во многом зависит от законодательства государства, принявшего переселенцев. Для объективного анализа политического, экономического и социального развития иммигрантов необходимо иметь в виду правовую регламентацию условий жизни и труда в стране-реципиенте.
Достаточно аргументов, подтверждающих тесную связь иммиграции с экономическими вопросами, демографическими процессами, социо-культурными проблемами иммигрантов. Многообразие политических, социальных, экономических, демографических, географических и прочих аспектов иммиграции и объективная необходимость ее комплексного изучения закономерно приводят к междисциплинарному характеру исследований самой истории иммиграций. Эта комплексность имеет свою специфику, которая выражается в том, что хотя отдельные стороны истории иммиграции рассматриваются в различных науках, каждая из них взаимодействует при этом с исторической наукой. Таким образом, историческая наука не только вносит вклад в изучение конкретных аспектов истории иммиграции, но и интегрирует все полученные знания и является единственной наукой, исследующей не отдельные стороны объекта, а весь объект в целостности.
История иммиграции корейцев конца XIX в. - 1945 г. не явилась предметом специального обобщающего научного исследования, однако историография переселения из Корейского полуострова в Китай, Россию, США, Японию и т.д. имеет определенные традиции. Значительный научный опыт накоплен в изучении истории переселения корейцев на российский Дальний Восток, депортации и обустройства в Казахстане; переселения на Гавайи, иммиграции в Японию в 1910-1923 гг., однако множество других вопросов оставалось не- освещенным, что явилось одной из причин определения темы исследования и его хронологических и территориальных границ.
Источниками исследования послужил комплекс взаимодополняющих архивных, статистических, литературных и устных материалов на различных европейских и восточных языках. Источниковый фундамент, состоящий из различных частей, характеризуется достаточностью и достоверностью, создающими прочную основу для построения научной конструкции.
Прежде чем иммигрировать в иную страну, люди должны принять решение покинуть свою родину, поэтому анализ причин иммиграции логично предваряется изучением политических, экономических и иных предпосылок, сложившихся в стране выбытия. Исследование истории Кореи второй половины прошлого века и начала нынешнего столетия привело к выводу, что на закате династии Ли (1392-1910) страна оказалась не готовой вступить в новую капиталистическую эру. Корея на рубеже веков испытывала затяжной политический и социально-экономический кризис, обострившийся в результате колониальных притязаний со стороны западных держав и Японии. В борьбе за господство на Корейском полуострове верх одержала динамично развивающаяся Япония, установившая в 1905 г. режим протектората, а затем аннексировавшая Корею.
Массовое обнищание корейских крестьян, люмпенизация широких слоев корейского населения, усугубленные дискриминационным режимом колониальных властей, вынудили людей, оказавшихся на грани голодной смерти, покинуть страну в поисках спасения и лучших условий жизни. Корейские власти, проводившие в течение многих столетий политику строжайшей изоляции страны, оказались не способными сдержать массовый исход. Японский колониальный режим проводил в отношении эмиграции корейцев дифференцированную политику, которая менялась в зависимости от политической конъюнктуры и планов использования корейского населения для достижения своих целей.
Первоначально корейские крестьяне переселялись в приграничные территории российского Дальнего Востока и Маньчжурии, где насельники Корейского полуострова имели давнюю историю освоения земель. В русском Приморье и соседних с ним регионах корейские переселенцы исследуемого периода появились в первой половине 60-х гг. прошлого века. Иммиграция в Россию дореволюционного периода прошла в своем развитии три этапа: 1863-1884 гг.; 1884-1905 гг.; 1905-1917 гг., каждый из которых характеризовался различным объемом, темпом и характером переселения, а также политикой русского царизма в отношении притока корейских иммигрантов.
После Октябрьской революции переселение корейцев имело свое продолжение вплоть до середины 1920-х гг. К середине 1930-х гг. значительная часть корейского населения интегрировалась в новых политических и социально-экономических реалиях советского Дальнего Востока. Однако в 1937 г. все корейское население численностью в 180 тыс. человек было депортировано в Казахстан и Среднюю Азию. Основополагающая причина депортации корейцев крылась в самой сущности тоталитарного режима, сложившегося в СССР к концу 1920-х гг., и проявившегося в полной мере в 30-40-х гг. Корейские переселенцы в Казахстане и Узбекистане, несмотря на выпавшие трудности и лишения, с помощью местного населения смогли выжить и адаптироваться в новых услових.
Численность корейцев в Южной части Сахалина продолжала оставаться незначительной вплоть до 1939 г. , когда японский колониальный режим ввел трудовую мобилизацию корейских рабочих. К концу второй мировой войны на Сахалине оказались около 60 тыс. корейцев, из которых около 50 тыс. в силу политических обстоятельств остались на советской территории.
Корейский полуостров и Китай имели древние политические, экономические и культурные связи. Иммиграцию корейцев в северо-восточную часть Китая, известную под названием Маньчжурия, относят, как правило, к середине XIX в. , однако появление предков современных корейцев в этом регионе имеет давнюю предысторию, уходящую корнями в первое тысячелетие до нашей эры. Последний этап иммиграции корейцев в Маньчжурию начался со второй половины 1860-х гг. и продолжался до 1945 г. Этот этап делится, в свою очередь, на три периода: 1870-1910 гг.; 1910-1931 гг.; 1931-1945 гг.
Первый период характеризуются добровольным характером иммиграции и к моменту аннексии Кореи численность корейцев в Маньчжурии достигла 100 тыс. человек. Отличительной особенностью второго периода является вынужденное переселение корейцев в Китай по политическим мотивам, когда тысячи патриотов приняли участие в вооруженной антияпонской партизанской борьбе. К началу 1930-х гг. корейское население в Маньчжурию выросло по официальным данным до 630 тыс. человек, из которых более половины проживало в Цзяньдао. Наиболее соответствующей действительности число корейцев в Манчжурии в конце второго периода составляет 750-800 тыс. человек. "Корейский вопрос" в Маньчжурии оставался камнем преткновения в отношениях между цинским Китаем и императорской Японией, а корейские иммигранты находились как между молотом и наковальней. Китайские власти пытались вынудить корейцев принять китайское гражданство, а японцы считали всех корейцев, в том числе зарубежных, своими субъектами и использовали их в качестве инструмента для достижения своих целей.
Японские правящие круги строили планы захвата Маньчжурии как важного военно-стратегического плацдарма и постоянно наращивали свое влияние, что в конечном счете привело к образованию в 1931 г. "независимого государства Манчжоу-го", на деле оказавшегося полностью под контролем японских властей. В этот период японский режим впервые стал поощрять корейскую иммиграцию на официальном уровне и субсидировать организованное переселение в специально избранные районы Маньчжурии. По принятому 15- летнему плану предусматривалось "коллективное переселение" 300 тыс. корейских сельских семей, однако на самом деле в наиболее активный период компании с 1935 по 1940 гг. всего около 250 тыс. корейцев были охвачены "организованной коллективной иммиграцией".
По условиям японо-маньчжурского договора от 1932 г. корейцы как субъекты Японии получили право постоянного проживания и приобретения земли в частную собственность в любой части Маньчжурии, что привлекло дополнительные массы иммигрантов. Численность корейского населения росла высокими темпами, ежегодный прирост составлял в среднем 80 тыс. человек и к окончанию второй мировой войны достигла двухмиллионной отметки. Как и прежде, основная масса иммигрантов оседала в Цзяньдао, ибо они ощущали себя комфортнее в своей этнической среде и здесь сформировалась материально-производственная инфраструктура.
Характерная особенность третьего периода иммиграции заключалась также в том, что японские власти, заинтересованные в стабильности корейского общества в Маньчжурии, отдавали предпочтение в организованном переселении семьям. Если в первые периоды преобладала иммиграция мужчин, что предопределило возрастную и половую диспропорцию корейского населения, то в течение третьего периода наблюдались значительные изменения, хотя численное доминирование мужчин, в особенности в трудоактивных когортах, продолжало оставаться.
После капитуляции Японии в 1945 г. и падения прояпонского марионеточного режима Пу И в Маньчжоу-го началась массовая репатриация корейцев. Вернулись в основном переселенцы последнего периода, в особенности "коллективные иммигранты", пользовавшиеся определенными привилегиями по сравнению с китайцами. Несмотря на первоначальный массовый отток корейцев в южную часть Корейского полуострова, преобладающее большинство осталось в силу разных причин в Китае.
Вопреки широко бытующему представлению, что корейская диаспора в США возникла после 1965 г. , история иммиграции корейцев в Америку имеет свои корни в начале нынешнего столетия. В 1902-1905 гг. на Гавайи переселились около 7 тыс. корейцев, которые были наняты для работы на сахарных плантациях. Трансконтинентальное переселение корейцев имело организованный характер, и в его осуществлении важную роль сыграли отдельные исторические личности, включая корейского короля Кочжона, посла США в Сеуле Г. Алена и предпринимателя Д. Дешлера. Особый вклад внесли американские христианские миссионеры в Корее, которые пропагандировали целесообразность иммиграции в США.
В период сахарного бума Гавайская ассоциация владельцев сахарных плантаций решила использовать корейцев как дешевую рабочую силу на полевых работах. Она инвестировала средства для организации рекламы, вербовки и транспортировки корейских рабочих морским путем из Кореи на Гавайи, и ее представители лоббировали реализацию проекта как в Америке, так и в Корее.
В отличие от переселенцев в Россию и Китай, статистические данные о численности, составе и размещении корейских иммигрантов на Гавайи отличаются точностью и достоверностью. Документы иммиграционных служб сохранили даты прибытия судов с корейскими иммигрантами, их численность, состав, количество не прошедших медицинский контроль и отправленных назад. Иммигранты, прибывшие на Гавайи, представляли собой в основном обнищавших крестьян и городскую бедноту, значительная часть которых приняла в Корее, а также по пути следования христианство. Абсолютно численное большинство составляли молодые неженатые мужчины.
Ввиду тяжелых условий труда и низкой заработной платы часть корейских рабочих после окончания срока контракта покинула сахарные плантации и мигрировала в Калифорнию и другие штаты континентальной Америки, и к 1910 г. на Гавайских островах осталось около 4 тыс. корейцев.
В 1905 г. около одной тысячи завербованных корейских иммигрантов прибыли в Мексику на полуостров Юкатан, где оказались в рабских условиях жизни и труда на генекеновых плантациях. Лишь небольшой группе из 8 человек удалось освободиться за год до окончания контракта. В 1909 г. все корейские рабочие были освобождены от кабальных условий контракта, однако из-за отсутствия средств не смогли покинуть страну. Несмотря на акцию поддержки корейцев на Гавайях и в других американских штатах, в результате которой были собраны деньги и отправлены в Мексику, правительство США запретило въезд в страну. Иммигранты вынуждены были остаться в Мексике. В начале 1920 г. около 300 корейцев смогли перебраться из Мексики на Кубу.
Иммиграция корейцев в США была прекращена в 1905 г. после установления японского режима протектората, наложившего запрет эмиграцию в другие страны. Но до 1924 г. было выдано разрешение на иммиграцию около одной тысячи молодым корейским девушкам, так называемым "невестам по фотографиям", которые въехали в страну в качестве жен, проживавших на Гавайях и в других штатах корейских иммигрантов. До 1945 г. в США иммигрировали также несколько групп корейских студентов и политических беженцев, составивших в общей сложности около 900 человек.
Традиционно считается, что Япония абсолютно моноэтническая страна, однако на самом деле в стране проживает одна из самых крупных по численности зарубежных корейских диаспор. Контакты древних насельников Корейского полуострова и Японского архипелага имеют древнюю историю, в ходе которой происходили взаимные миграции в виде мирных переселений и военных походов. На рубеже прошлого и нынешнего веков в Японии проживало всего лишь несколько десятков корейцев, а в канун аннексии численность резко возросла до 800 человек, представлявших в основном студентов.
С 1910 г. в связи с аннексией Кореи и отменой рестриктивного законодательства в отношении корейских иммигрантов начинается первый этап массовой трудовой иммиграции, продолжавшийся до 1923 г., когда случилось катастрофическое землетрясение в Кандо, повлекшее за собой антикорейскую истерию и тяжелые последствия для корейского населения в Японии. Численность корейцев к 1923 г. выросла почти до 100 тысяч человек, так как промышленный бум в Японии востребовал дешевые рабочие руки.
Второй этап характеризуется продолжением массового притока корейских трудовых иммигрантов, который заканчивается с началом в 1937 г. японской агрессии в Китае. Отток корейцев из наиболее развитых и густонаселенных аграрных провинций Юга Кореи сопровождался усиленной японской колонизацией, что свидетельствует об относительной добровольности иммиграции в Японию. Численность корейцев в 1937 г. достигла 750 тыс. человек.
Начало японо-китайской войны и вступление Японии во вторую мировую войну открывает третий этап иммиграции корейцев, который характеризуется принудительной мобилизацией. Этот этап можно разделить на три периода: с сентября 1939 г. до февраля 1942 г.; с февраля 1942 г. до сентября 1944 г.; с сентября 1944 г. до августа 1945 г. Всего в течение третьего этапа около 750 тыс. корейцев были призваны для трудовой и воинской повинности в Японии. Самая позорная страница в истории гражданской и военной мобилизации корейцев, осуществленной японскими властями, связана с сексуальной эксплуатацией нескольких десятков тысяч молодых кореянок, которых вынудили служить в японских военных борделях.
Характерная особенность корейской иммиграции в Японии заключалось в том, что в отличие от иммигрантов в Китае, России, США, продолжавших заниматься традиционным сельскохозяйственным трудом, японские власти заставили работать корейских рабочих на шахтах, рудниках, промышленных предприятиях, строительных площадках. Корейские рабочие использовались на самых опасных для здоровья и жизни, физически трудоемких и грязных видах работ. За равный труд они получали меньшую заработную плату, чем японцы, и условия оплаты полностью зависели от произвола японских работодателей. Корейские иммигранты в Японии проживали в крупных городах, где возникли своеобразные "корейские гетто", схожие с негритянскими трущобами в Америке.
Корейское население в Японии страдало от дискриминации официальных властей, работодателей и японских обывателей. Политика японских властей была направлена на ускоренную и насильственную ассимиляцию корейцев, для достижения которой создавались и поддерживались различные прояпонские организации среди корейцев. В среде корейских иммигрантов, в особенности ее лидеров, отмечаются заметные тенденции к коллаборационизму с японскими официальными, предпринимательскими и общественными кругами.
Строгий контроль, установленный японскими властями над корейскими иммигрантами и в особенности над ее наиболее политически активной частью, исключал появление сколько-нибудь влиятельных оппозиционных сил. Несомненно, что преобладающее большинство корейцев желали поражения Японии в войне, ибо оно принесло бы освобождение Кореи от колониального режима, но сопротивление иммигрантов, направленное против военных успехов императорской армии не носило активного характера. Пассивный протест корейцев против правой и социальной дискриминации и недовольство этнокультурными условиями жизни выразились в массовой реэмиграции, последовавшей сразу после капитуляции Японии и освобождения Кореи.
Таким образом, иммиграция корейцев в различные страны имела как общие черты, так и специфические особенности. Иммигранты первых этапов и периодов представляли в своей основной массе обезземелившихся и оставшихся без средств существования крестьян, а также низшие социальные слои городского населения. Преобладающее большинство иммигрантов являлись мужчинами в наиболее трудоактивном возрасте. В процессе развития иммиграции изменялась динамика численности, возрастно-половой состав, география выхода из различных провинций Кореи и территориального размещения в странах-реципиентах. Для истории иммиграции корейцев исследуемого периода были характерными все ее виды, формы и типы. Во всех странах вселения корейские иммигранты испытали на себе насильственный характер территориального перемещения. Однако, несмотря на все выпавшие проблемы, дискриминацию и геноцид, корейские переселенцы раннего периода иммиграции смогли адаптироваться в новых условиях и создать основу для будущей жизнедеятельности диаспоры в различных странах.
Монография "История иммиграции корейцев" будет состоять из трех частей общим объемом 1500 страниц. Книга вторая. История иммиграции корейцев. 1945-2000 гг. находится в стадии завершения. Книга третья будет посвящена правовым, социально-экономическим, этнокультурным аспектам иммиграции, а также проблемам адаптации, аккультурации и ассимиляции зарубежных корейских диаспор.
Ким Герман Николаевич, профессор, доктор исторических наук, зав. каф. корееведения факультета востоковедения КазНУ им. аль-Фараби, тел./ факс раб. 3272-621345, e-mail: ger_art@astel.kz; kazgugnk@yahoo.com
http://www.koryosaram.freenet.kz
Prof. Dr. Kim German Nikolaevitch, Head of the Department of Korean Studies Faculty of Oriental Studies Kazakh National University named after al-Farabi. Phone/fax: 3272-621345, e-mail: ger_art@astel.kz; kazgugnk@yahoo.com
http://www.koryosaram.freenet.kz