Герман Ким. История иммиграции корейцев. Книга первая. Вторая половина XIX в. - 1945 г. Дайк-пресс, Алматы, 1999, 424 стр.

1. Методология, историография и источники проблемы

1.1 Иммиграция как объект комплексного научного исследования

1.1.1. Основные понятия К одной из основополагающих методологических проблем изучения иммиграции как объекта комплексного научного исследования относится определение понятийного аппарата, ибо без четкого уяснения его содержания, сущности, места и значения невозможно научно и объективно рассмотреть вопросы, связанные с таким важным аспектом жизнедеятельности всего человечества, как иммиграция.

Понятие "иммиграция" представляется весьма многослойным, имеющим разнообразные вертикальные и горизонтальные категориальные связи в структуре терминологического и понятийного инструментария различных научных дисциплин. Такой посыл обуславливается априорной взаимосвязью и взаимовлиянием всех происходящих политических, экономических, культурных, демографических, правовых и других процессов в человеческом обществе.

Логичность и целесообразность обращения к терминологическим, энциклопедическим и толковым словарям, с целью выяснения опыта определения краеугольного для диссертационного исследования понятия, вероятно, не требует специального объяснения.

В Большой Советской Энциклопедии 1959 г. статья "Иммиграция" отличается своей лаконичностью: " Иммиграция ( от лат. immigraro - вселяюсь) - immigrare - вселение, въезд в страну на постоянное или длительное жительство граждан других стран или временное их поселение в данной стране в целях заработка( сезонная иммиграция )." Большая Советская Энциклопедия,М.: БСЭ, Т. 10, с.47. Словарь иностранных слов, определяет иммиграцию как въезд иностранцев в какую-либо страну на постоянное жительство. Словарь иностранных слов. М. : Русский язык, М., 1989, с. 192. В немецком универсальном лексиконе Мейера вместо "иммиграции" используетcя понятие Einwanderung", что означает "въезд", и в отличие от простого слова оно обозначает "въезд иностранцев в другое государство с целью длительного проживания". Meyers Universal Lexikon. Lepzig.: VEB Bibliografisches Institut, 1978, B. II, S. 600. В американском энциклопедическом словаре Вебстера существительное "Immigration" поясняется как производное от глагола immigrate: 1. Иммиграция - свершившийся или находящийся в процессе акт переселения в другую страну, регион, окружение с целью поселения, противоположный по смыслу глаголу "эмигрировать" . 2. Совокупность иммигрантов, въехавших в страну в течение определенного промежутка времени. Websters New World. New York: Macmillan, 1996, p. 674.

При всей кажущейся сходности вышеприведенных кратких определений более пристальное рассмотрение выявляет значительные расхождения в их семантическом содержании, о чем речь пойдет позже, после обращения к специальной научной литературе, в которой исследуются проблемы иммиграции.

Прежде всего отметим, что в советской науке исследованию иммиграции не уделялось достаточного внимания, так как в силу закрытости страны как бы не существовало проблемы, а следовательно и объекта научного анализа. Правда, предпринималось изучение иммиграции в западных странах и монографическое наследство советского периода представлено всего лишь несколькими работами.

Так, книга Л.А. Баграмова См.: Баграмов Л.А. Иммигранты в США. М.: Наука, 1957. содержит историко-географический очерк иммиграции в США и анализ экономического и политического положения современных иммигрантов. Ш.А. Богина в монографии "Иммиграция в США накануне и в период гражданской войны ( 1850-1865 гг.)" рассматривает этнический и классовый состав населения США, описывает положение двух крупных национальных групп - ирландских и немецких иммигрантов, а также останавливается на некоторых общих проблемах иммиграции исследуемого периода. См.:Богина Ш.А. Иммиграция в США накануне и в период гражданской войны ( 1850-1865 гг.). М.: Наука, 1965. Э.П. Плетнев посвятил свою работу более широкой проблеме - экономическим основам иммиграционных процессов при капитализме, обратив основное внимание на США, как стране с наиболее интенсивной иммиграцией. См.: Плетнев Э.П. Международная миграция рабочей силы. М.: Наука, 1962. А. Н. Шлепаков исследовал проблемы иммиграции в США с точки зрения ее влияния на формирование и пополнение американского рабочего класса, участия в социалистическом движении. Он особо выделил круг понятий и терминов, которыми оперировал в работе, и дал им краткое определение, упустив, однако, при этом "иммиграцию". Шлепаков А.Н. Международная миграция рабочей силы в капиталистической системе мирового хозяйства. М.: ИМО, 1962, с. 31-33. В монографическом исследовании С.В. Филиппова рассматриваются вопросы иммиграционной политики и политики США в области гражданства. См.: Филиппов С.В. США: Иммиграция и гражданство. Политика и законодательство. М.: Наука, 1973.- 201 с.

Усилия ряда других исследователей акцентировались на исследовании современных миграционных процессов в широком плане как составной части мирового капиталистического хозяйства. См.: Квашнин Ю.Д. Иностранные рабочие в Западной Европе. М.: Наука, 1977.- 132 с.; Михайлов Е.М. Иностранная рабочая сила во Франции. М.: Наука,177.- 178 с. В работах Э.М. Аметистова, А.М. Овсюка, М.Д. Панова, Л.А. Солонской и др. дается социально-экономическое положение рабочих-иностранцев из стран "третьего мира" в Западной Европе и США, развернута критика их дискриминации. См.: Аметистов Э.М. Международное трудовое право. М.: Наука, 1970; Овсюк А.М. Международно-правовая защита трудящихся мигрантов и их дискриминация при капитализме. Киев.: Наукова думка. 1980.- 145с.; Панов М.Д. Объект эксплуатации - иностранные рабочие. М.: Наука, 1971, 186 с.; Солонская Л.А. Международная миграция рабочей силы в условиях современного капитализма. Л.: ЛГУ, 1986.-142с. и др. Г.Е. Жвания, С.А. Иванов, В.А. Карташкин, В.И. Потапов и др. исследуют в своих трудах правовые вопросы, связанные с иммиграционным законодательством и процедурой натурализации в Соединенных Штатах и европейских государствах, определением статусов трудящегося-мигранта, политического беженца, национального меньшинства. См.: Жвания Г.Е. Международные правовые гарантии защиты национальных меньшинств. Исторический очерк. Тбилиси: АН ГССР. 1959.-131с.; Иванов С.А. Проблемы международного регулирования труда. М.: Наука, 1964.-153.; Карташкин В.А. Международная защита прав человека. М.: Наука, 1976.- 149 с.; Потапов В.И. Беженцы и международное право. М.: Международные отношения.1986.-102 с. и др. Аспекты социально-экономического и культурного развития иммигрантских общин в некоторых странах Америки, Западной Европы и Азии с позиций смежных историко-демографических, географо-экономических и этнографической наук рассматриваются в научных монографиях и статьях В.И. Бирюкова, С.И. Брука, В.И. Козлова, Н.А. Симонии, А. Константинова, Ю. Андреева и др. См.: Бирюков В.И. Китайцы в США и американо-китайские отношения на современном этапе. М.: Наука, 1983.- 220с; Брук С. И. Население мира. Этнодемографический справочник. М.: Наука, 1986.- 829с.; Козлов В.И. Иммигранты и этнорасовые проблемы в Британии. М.: Наука, 1987, 172 с.; Симония Н.А. Население китайской национальности в странах юго-восточной Азии. М.: ИМО, 1959; Константинов А., Андреев Ю. Евреи в США. Глазами американцев. М.: Наука, 1980, 80с. и др.

Таким образом, иммиграция в зарубежных странах явилась предметом изучения с позиций различных отраслей науки, однако при этом исследователи не эксплицировали развернутым и углубленным образом используемое понятие "иммиграция".

Вопросы территориального движения населения относились в советский период к прерогативе демографической науки, в которой превалировали исследования, касающиеся миграций населения внутри государства, союзных республик, регионов, районов и между типами поселений. Ведущие советские демографы, такие как: М.В. Курман, В.М. Моисеенко, Б.С. Хорев, В.Н. Чапек и др., См.: Курман М.В. Актуальные проблемы демографии. М., 1976; Моисеенко В. М. Территориальное движение населения. Характеристика и проблемы управления. М.: Мысль, 1985. 119с.; Хорев Б.С., Чапек В.Н. Проблемы изучения миграции населения. Статистико-географические очерки. М.: Мысль, 1978.- 258с. и др. а также социологи Т.И. Заславская, В.И. Староверов, экономгеографы В.И. Переведенцев, В.В. Покшишевский и др. разработали и ввели в научный оборот понятийный аппарат, исследуемой проблемы.

Более того, демографы М.Б. Денисенко, В.А. Ионцев и Б.С. Хорев издали в 1989 г. учебное пособие "Миграциология", предисловие которого начинается с определения новой науки. По утверждению авторов, "миграциология - это наука, изучающая миграционное движение, обусловленное социально-экономическими отношениями". В то же время они противоречат сами себе, говоря о том, что "являясь одним из важных направлений демографической науки, миграциология в отличие от основного курса "Демографии", рассматривающего самые общие эакономерности пространственной формы движения населения, более глубоко и всесторонне анализирует миграционное движение". Налицо смешение таких понятий как "наука", "отрасль науки" и "учебный курс", однако это не исключает возможности выделения в будущем отдельной отрасли науки, призванной специально исследовать общие и специфические закономерности миграции населения во всех ее видах, типах, формах. В этом смысле термин "миграциология", новый по форме, но старый по существу, наиболее полно воплощает в себе необходимость комплексного подхода к изучению миграций населения. См.: Денисенко М.Б., Ионцев В.А., Хорев Б.С. Миграциология. М.: МГУ, 1989, с. 3.

В научной и иной литературе зачастую используются как равнозначные понятия "миграционное движение", "миграции", "иммиграции", "переселение" и др., в связи с чем по этому вопросу следует внести пояснения.

Прежде всего, необходимо исходить из того, что существуют три основные взаимосвязанные и взаимозависимые формы движения населения: естественное, пространственное и социальное. Пространственное движение синономично территориальному перемещению( движению ), различающемуся на межпоселенные и внутрипоселенные. Межпоселенное перемещение (движение), в свою очередь, равнозначно миграционному движению. Миграционная подвижность в зависимости от продолжительности имеет безвозвратную и возвратную форму. Первая обычно представляет собой собственно миграцию населения в узком смысле и синонимично переселению, вторая состоит из двух других видов миграции: маятниковой и сезонной, которые в совокупности с первой подразумевают миграции в широком смысле понятия. * * термины "миграция" и "миграции" обычно используются равнозначно, на что указал В.В. Покшишевский: "...Видимо, сама жизнь покажет, какое словоупотребление прочнее". См.: Покшишевкий В.В. Миграции населения как общественное явление и задачи статистического их изучения // Статистика миграций населения. М.: Наука, 1973, с. 58.

1.1.2. Классификации миграций

Существуют различные подходы к классификации и определению миграции как понятия географической, демографической, социологической и экономической наук. Видимо, правы те авторы, которые предлагают более строго классифицировать миграцию, ограничившись при этом четырьмя основными категориями: видом, типом, формой, характером.

Согласно такой классификации выделяют три основных вида миграций: переселения, сезонную и маятниковую. См. : Рыбаковский Л.Л. Миграции населения: прогнозы, факторы, политика. М.: Наука, 1987, с. 21-31. По типам различают внутренние и внешние переселения, что нашло отражение и в определениях миграции: "Миграция населения - перемещения или переселение населения как внутри страны ( внутренние м.н.), так из одной страны в другую ( внешние м.н. - эмиграция и иммиграция)." См.: Краткая географическая энциклопедия. М., 1961. Т. 2, с. 589. Следует указать, что совокупность переселений людей между государствами определяется также как "международная миграция", "межгосударственная миграция". Внешняя миграция, в свою очередь, делится на трансконтинетальную (например, массовое переселение европейцев в США в XIX-XX вв.) и внутриконтинентальную ( современная миграция из одних европейских стран - Италии, Испании, в другие - ФРГ, Францию и пр.). См.: Курс демографии. М.: Финансы и статистика. М., 1985, с. 161.

Для межгосударственной миграции характерны такие понятия как "иммиграция" и "эмиграция". Первое означает въезд в другую страну с целью устройства на работу или на учебу, а также в силу других причин ( объединение семей, трудовая мобилизация), зачастую связанных со сменой гражданства. Во втором случае речь идет о выезде из страны. Соответственно говорят об иммигрантах и эмигрантах. Для внешней миграции, так же как и для внутренней, характерны все основные ее виды: безвозвратная, сезонная и маятниковая. Мигрантов в последнем случае называют "фронтальерами". См.: Денисенко М.Б., Ионцев В.А., Хорев Б.С. Миграциология. М.: МГУ, 1989, с. 7.

По формам осуществления миграция делится на общественно организованную, осуществляемую при участии государственных органов или заинтересованных общественных организаций, предпринимательских кругов и т.п. и с их экономической помощью, и неорганизованную, которая производится силами и средствами самих мигрантов, без материальной и организационной помощи со стороны каких-либо учреждений.

В зависимости от того, предпринимается территориальное перемещение людей по их собственному желанию или независимо от него, миграция делится по характеру на добровольную и принудительную ( интернирование, депортация). См.: Курс демографии. М.: Финансы и статистика. М., 1985, с. 162.

В западной историографии используются иные типы классификации миграций, к примеру, Р. Дж. Прайер из Мельбурнского университета предлагает делить их на три группы: классические, конфликтные и системные. При этом природа принятия решения о выезде у мигранта может быть: а) реальная, путем сравнения доходов и расходов (классические теории); б) вынужденная, под экономическим и политическим давлением (конфликтные); в) многопричинная с относительным напряжением (системные).Что касается направления и причин миграций, то, по мнению автора, по классическим теориям на мигранта действуют больше силы выталкивания, нежели притяжения, а по конфликтным - больше притяжения, чем выталкивания. См.: Глобальные тенденции в миграции: теория и исследования международного движения населения // Социально-экономические проблемы международной миграции рабочей силы. Реферативный сборник. М., 1988, с. 23-24.

У. Р. Бёнинг, сотрудник Международной Организации Труда ( МОТ) в своей монографии, посвященной исследованию международной трудовой миграции делит ее на два типа: регулярную и нерегулярную. Регулярная миграция, в свою очередь, делится на свободное перемещение, постоянное поселение и разрешение оставаться на определенный срок. По ограничениям остаться в стране на жительство и работу иммиграция бывает, в определении автора, конкретной и официальной (деловой). См.: Boening W.R. Studies in International Labour Migration. Basingstoke: Macmillan, 1984, c.48-50.

Страну, из которой выбывают эмигранты, принято называть страной-донором или государством-донором, а страну, принимающую иммигрантов, - страной-реципиентом.

Иммигрантов и эмигрантов называют иначе переселенцами, а в статистике под первыми подразумевают "прибывающих", а под вторыми - "выбывающих"; под терминами "миграционный поток", "прибытие". "выбытие", "приток" и "отток", "вселение" и "выселения"- переселения, миграции. См.: Хорев Б.С., Чапек В.Н. Проблемы изучения миграции населения. Статистико-географические очерки. М.: Мысль, 1978, с. 46. Под объемом иммиграции понимается суммарная величина переселений в страну из других стран в определенный отрезок времени.

Под термином "иммиграция" обычно понимают лишь межгосударственное перемещение или механическое движение населения в горизонтальной территориальной плоскости, однако зачастую ее смешивают с социальным движением населения в вертикальной плоскости, связанным с политическими, экономическими, социальными, культурными процессами среди иммигрантов. Поэтому при комплексном научном анализе следует различать иммиграцию в узком ( межгосударственное территориальное перемещение, переселение ) и широком смысле ( социальная мобильность иммигрантов )

Межгосударственная подвижность населения приобрела в первой половине 1970-х гг. характер массовой трудовой миграции в Западную Европу, её объем английский демограф Дж. Макдональд только за один 1974 г. исчисляет примерно 12 млн. человек. С этого периода понятие "иммиграция" зачастую заменяется словосочетаниями "международная трудовая миграция", "трудовая миграция" "трудовая иммиграция", а синонимами слова "иммигранты" стали выступать самые разнообразные выражения: " трудящийся-мигрант", "трудовые мигранты", "трудовые иммигранты", "рабочие-иммигранты", "гастарбайтеры", "рабочие-иностранцы" и т. д.

Нередко переселившихся в иную страну, и проживших в ней продолжительный период выходцев из одной страны, являющихся по сути иммигрантами, продолжают называть эмигрантами, а их совокупность - "эмиграцией", стереотипный пример: "русские эмигранты" и "русская эмиграция". Такая субституция понятий объясняется, по-видимому, двумя причинами. Во-первых, для особого подчеркивания страны-происхождения эмигрантов; во-вторых, согласно исторической традиции придания эмиграции негативный политический характер, например, "белоэмигранты", "белая эмиграция". В связи с упомянутым смешением понятий "иммиграция" и "эмиграция" закономерен вопрос: где же смысловая граница между ними, т. е., когда человек, пересекший границу другого государства, меняет статус эмигранта на таковой иммигранта?

Трудности в использовании понятий "эмигрант" и "иммигрант" заключаются, в частности, в том, что до сих пор, несмотря на предпринимаемые уже в течение всего уходящего столетия попытки унифицировать критерии, на серьезное внимание к этому вопросу со стороны ООН (прежде всего, МОТ, ОЭСР и других международных организаций), четкого определения этих основных понятий до сих пор нет. Так, в ФРГ иммигрантами считаются "лица, которые пересекают границу с намерением устроиться в стране"; в Японии - "граждане страны и иностранцы, которые приезжают из-за границы", в Йемене - "пассажиры, въезжающие в страну". См.: Долгучиц Л.А., Мельников И.А. Планета иммигрантов. М.: Молодая гвардия, 1990, с. 23-47.

Существуют также неясности в дифференциации долгосрочной миграции и изменений места жительства относительно краткой продолжительности, и фактически лишь недавно были предприняты попытки для разработки общей терминологии. Например, в США различие между "постоянной" и "временной" миграцией носит столь категорический характер, что только въехавшие на постоянное жительство являются иммигрантами, а все другие зачисляются в категорию "неиммигранта". См.: Филиппов С.В. США: Иммиграция и гражданство. Политика и законодательство. М.: Наука, 1973, с.77-90; Шамшур О.В. Эволюция иммиграционного законодательства США в XX в. // Миграция и мигранты в мире капитала: исторические судьбы и современное положение. Киев: Наукова думка, 1990, с. 16-30.

В диссертации понятие "иммиграция" используется для обозначения территориального перемещения людей, связанного с въездом ( переходом )в другую страну на постоянное или временное жительство. Временность проживания носит относительный характер, однако в современной международной статистике миграций и в иммиграционном законодательстве установлен минимальный срок пребывания в стране, чтобы считаться иммигрантом, - 6 месяцев.

По аналогии с приведенным определением понятие "эмиграция" подразумевает выезд (исход) из своей страны по экономическим, политическим или иным мотивам в целях постоянного или временного проживания в другой стране.

Таким образом, различия в определении упомянутых понятий относительные, так как речь идет об одной и той же категории людей, и сводятся в основном к различиям в направлении движениях, поэтому следует особо подчеркнуть единство и взаимосвязь эмиграционных и иммиграционных процессов.

Многие иммигранты, переселившиеся в другую страну, сталкиваются с экономическими трудностями, вынуждены страдать от официальной и бытовой дискриминации, испытывают трудности от иных экологических, климатических условий, этнического и социо-культурного окружения, что в конечном счете обусловливает возврат в свою страну. Обратный отток иммигрантов в страну-донор определяется как реэмиграция.

В случае возвращения иммигрантов назад в свою страну, вызванного политическими изменениями на исторической родине или в странах- реципиентах речь идет о репатриации. Репатриация в отличие от реэмиграции носит политический оттенок и зачастую отличается организованным характером.

1.1.3. Иммиграция как объект комплексного научного анализа

На современном этапе развития истории человечества, характеризующемся кардинальными изменениями в мире, прежде всего распадом социалистической системы, ликвидацией "железного занавеса", расширением и углублением связей между всеми континентами и абсолютным большинством стран, международная миграция населения стала универсальным феноменом. Современные межгосударственные миграции населения, относящиеся к одному из составных элементов мировой системы народонаселения, хозяйства, культуры и т.д., явились результатом многовековой эволюции процессов территориального перемещения огромных людских масс. Проблемы международной миграции, реализующейся последовательным образом в эмиграции и иммиграции, затрагивают самым непосредственным образом сотни миллионов людей и вызывают интерес с позиций многих общественных и гуманитарных наук. Лишь частичный обзор сайтов в глобальной информационной сети "Интернет" выявил, что практически во всех западных странах действуют множество научных центров, исследовательских институтов, общественных ассоциаций, фондов по изучению разнообразных аспектов иммиграции. Необходимость комплексного научного исследования иммиграции определяется в первую очередь тесной взаимосвязью, переплетенностью и взаимовлиянием иммиграции с политическим, экономическим, правовым, демографическим, культурным развитием стран, охваченных миграционными процессами.

1.1.3.1. Иммиграция и политика. Международные миграции не относятся к глобальным политическим проблемам, однако, с одной стороны, они являются продуктом межгосударственных отношений, а с другой - играют важную роль в их содержании.

Классическая теория миграции выражается в модели переселения людей из одной страны в другую, основанной на факторах выталкивания и притяжения. Первые в основном экономические: отсутствие земли, безработица, голод, нищета и т.д. Ко второй группе относятся преимущества условий жизни и труда стран-реципиентов по сравнению со страной-донором. Эта модель будет работать при условии, если между странами выхода эмигрантов и входа иммигрантов существуют политические отношения. Отсутствие таковых не исключает полностью фактов эмиграции и иммиграции отдельных лиц или групп людей, но они представляют собой исключения и не входят в рамки классической модели.

Яркий пример взаимосвязи и взаимовлияния иммиграции и политики демонстрирует история советского государства. Политическая иммиграция, основанная более на иллюзиях, чем на конкретном знании советской действительности, началась стихийно и была относительно велика в три первых послереволюционных года. Западные рабочие и крестьяне иммигрировали в страну из-за своих политических убеждений. Советское правительство остановило это движение в 1921 г., когда вынужденным образом ввело НЭП и отказалось от приема неимущих иммигрантов. См.: Фельштинский Ю. К истории нашей закрытости. Законодательные основы советской иммиграционной и эмиграционной политики. М.: Терра, 1991, с. 44-45.

Отказ от НЭПа, переход к насильственной коллективизации в деревне и форсированной индустриализации в городе поставили перед советским правительством в области эмиграционной и иммиграционной политики новую цель: достижение полной закрытости общества. Согласно союзному Положению о гражданстве, принятому в 1930 г., иммиграция в СССР свелась к политическому убежищу, которое иностранец мог получить исключительно в случае преследования за "революционно-освободительную деятельность". См.: Фельштинский Ю. К истории нашей закрытости. Законодательные основы советской иммиграционной и эмиграционной политики. М.: Терра, 1991, с. 153-154.

Иммиграция и политика в отдельно взятых странах-реципиентах сплавились в иммиграционную политику, которая менялась в зависимости от внутреннего и международного положения. К примеру, история государственной политики Соединенных Штатов в области иммиграции подразделяется на четыре периода: 1) свободное заселение страны, завершившееся образованием США в 1781 г.; 2) 1781-1830 - иммиграция не ограничивается и не регулируется; 3) 1830-1875 - иммиграционный въезд регулируется правовыми актами отдельных штатов; 4) с 1875 г. иммиграция становится предметом строгого и всеобъемлющего контроля со стороны федеральных властей, регулирования ее количественного и качественного состава.

Период до 1875 г. определяется как период свободного допуска в США, когда иммиграция не только не ограничивалась, но и всемерно поощрялась. Подобная политика была обусловлена необходимостью вовлечения миллионов рабочих в процесс экстенсивного развития американской экономики. В связи с массовым наплывом иммигрантов вводятся первые качественные ограничения и в законодательном порядке устанавливается перечень причин, препятствующих въезду в США: состояние здоровья, моральный облик, род занятий, характер въезда, политические убеждения. См.: Шамшур О.В. Эволюция иммиграционного законодательства США в XX в. // Миграция и мигранты в мире капитала: исторические судьбы и современное положение. Киев: Наукова думка, 1990, с. 17.

Непредвиденный рост численности китайских иммигрантов привел к заключению в 1880 г. нового договора с Китаем, послужившего основой иммиграционного закона 1882 г., согласно которому всякая иммиграция из Китая была приостановлена на 10 лет, затем действие закона продлевалось несколько раз, а в 1904 г. было решено, что он будет оставаться в силе неограниченное время. См.: Филиппов С.В. США: Иммиграция и гражданство. Политика и законодательство. М.: Наука, 1973, с. 39.

Официальный запрет иммиграции корейцев в США в 1907 г. был обусловлен рядом внешнеполитических факторов и аспектов межгосударственных отношений. Во-первых, подобный запрет уже действовал в отношении китайцев. Во-вторых, Корея с 1905 г. находилась под японским протекторатом и на международном уровне ее представляли японские дипломатические круги. В-третьих, запрет иммиграции корейцев и японцев был решен в джентльменском соглашении по данному вопросу между США и Японией. См.: Филиппов С.В. США: Иммиграция и гражданство. Политика и законодательство. М.: Наука, 1973, с. 38.

По весьма условной классификации, проведенной Секретариатом ООН, меры политики в отношении постоянной эмиграции подразделяются следующим образом: 61 государство "разрешает" ее, 15 - "поощряют", а 72 - "противодействуют" ей. По сезонной эмиграции картина иная: 69 стран "разрешают", 27- "поощряют" ее и только 52 - "противодействуют". Иммиграция специально поощряется в 32 странах. См.: Хорев Б.С., Чапек В.Н. Проблемы изучения миграции населения. Статистико-географические очерки. М.: Мысль, 1978, с. 46.

Тесная взаимосвязь иммиграции и межгосударственных отношений, внешних и внутренних политических аспектов стран, охваченных процессами территориального перемещения людей, очевидна. Изучение многих вопросов иммиграции должно опираться на знание истории дипломатии, международных отношений, эмиграционной и иммиграционной политики.

1.1.3.2. Иммиграция и право. Принцип уважения прав человека является одним из основных принципов международного права. Права человека определяются экономическими, политическими, гражданскими правами и свободами, предусмотренными законами страны, в которой он проживает. В какой мере пользуются правами и свободами люди, пребывающие в стране в статусе иммигранта?

Как известно, одно из фундаментальных прав человека заключается в праве на труд. В юридической литературе отмечается, что формально трудовые права мигрантов регулируются международными соглашениями, заключенными между страной проживания и страной пребывания; частично иммиграционным и трудовым законодательством страны-реципиента; различными нормативными актами и коллективными договорами. Определенное влияние оказывают нормы конвенций и рекомендаций МОТ. См.: Жарков Н.Б., Рогожин В.В. Правовое регулирование труда иностранных рабочих // Советское государство и право, 1975, Љ 10, с. 106 ; Овсюк А.М. Международно-правовая защита трудящихся мигрантов и их дискриминация при капитализме. Киев.: Наукова думка. 1980, с. 42.

Большое значение для выработки норм, касающихся права на труд имели и имеют конвенции МОТ. Так, в Конвенции о трудящихся мигрантах Љ 97 (пересмотренной в 1949 г.) предусматривается обязательное предоставление государствами-участниками иммигрантам, законно проживающим на их территории, условий не менее благоприятных, чем те, в которых находятся их собственные граждане, "без дискриминации по признаку национальности, расы, религии и пола" в отношении следующих прав: "заработная плата, включая семейные пособия в тех случаях, когда эти пособия составляют часть заработной платы; рабочее время; сверхурочные работы; оплачиваемые отпуска; ограничения надомного труда; возраст принятия на работу; женский труд и труд подростков. См.: Конвенция МОТ Љ 97 ( пересмотренная в 1949 г.) // Международная Организация Труда. Конвенции и рекомендации. 1919-1966. Женева: МБТ, 1966, с. 966. В ряде других конвенций, не посвященных специально иммигрантам, затрагивается вопрос об их праве на труд и на определенные условия труда.

Различные аспекты проблемы регулируются также статьями ряда договоров стран ЕЭС, коллективными договорами скандинавских, арабских стран, множественными двусторонними соглашениями, однако все они характеризуются неполным и нечетким содержанием положений, регламентирующих трудовые права иммигрантов, т.е. недостаточным юридическим закреплением политического и правового статусов субъектов иммиграции.

Другие права, такие, как: право на социальное обеспечение, участие в профессиональных союзах и общественных организациях, на получение образования, доступ к культуре, сохранение и развитие национального языка, отправление религиозных служб и т.д., остаются по сей день актуальными в жизни иммигрантов в силу их половинчатого решения.

Несмотря на провозглашенные во всемирных хартиях, международных конвенциях, коллективных договорах и двусторонних соглашениях принципы равенства иммигрантов с гражданами страны, на самом деле дискриминация политических, социальных и экономических прав является повседневной практикой.

Иммигранты, прошедшие в стране-реципиенте процедуру натурализации и получившие гражданство страны, должны автоматически пользоваться в полном объеме равными правами и свободами. Однако и это далеко не всегда происходит в реальной жизни. К примеру, прибывшие в Нидерланды после 1970 г. жители Суринама - голландской колонии в Латинской Америке, юридически имели голландскую национальность, т.е. гражданство страны. Но с антропологической точки зрения суринамцы - "цветные" и в правовом отношении, являясь соотечественниками голландцев, они остаются "иностранцами" для большинства местного населения. Проблемы, с которыми сталкиваются суринамские и другие иммигранты в Голландии, почти такие же, как и в других европейских странах, и касаются жилья, образования, безработицы. См.: Zoest A. L immigration aux Pays.-Bas // Problemes economique. Paris, 1987.- 23 avril, No. 1971, p. 31-32.

Корейские иммигранты, внешне схожие с японцами и проживающие в течение более полувека в Японии, а также второе и третье поколения, родившиеся и выросшие в стране, до сих пор испытывают неприкрытую дискриминацию в вопросах трудоустройства. Корейцы в Японии не могут рассчитывать на службу в государственных органах, им запрещено работать в государственных учебных заведениях, средствах массовой информации, здравоохранения и т.д. См.: Research Action Institute for Koreans in Japan. Japans Subtle Apartheid. The Korean Minority Now. Tokyo:RAIK, 1990, p. 24.

Будущее иммигрантов с момента вступления на чужую землю во многом зависит от законодательства государства, принявшего переселенцев, и для того, чтобы понять все последующее политическое, экономическое и социальное развитие иммигрантов, следует всегда иметь ввиду правовую регламентацию условий труда и жизни труда в стране-реципиенте, которая должна на современном этапе соответствовать принятым международным нормам и договоренностям.

1.1.3.3. Иммиграция и экономика. Иммиграция миллионов людей, пересекавших границы государств и океаны, разделявшие страны выбытия и страны прибытия были в решающей степени обусловлены экономическими причинами, возникшими в результате неравномерности политического, социального и хозяйственного развития этих стран. С. Пармер, оценивая роль международной миграции в капиталистической системе хозяйства, подчеркивает, что "если сравнить международную миграцию с имевшей место в прошлом работорговлей, когда людей превращали в простые орудия производства, чтобы удовлетворить спрос на дешевые рабочие руки, нужные для уборки хлопка, для работы на плантациях, для добычи руд и т. д., наемный труд был шагом вперед по сравнению с системой рабства, но и он представлял собой почти такую же систему использования дешевых рабочих рук господствовавшими силами общества". Пармер С. Безработица или изгнание. Где решение вопроса ? - Курьер ЮНЕСКО, 1969, Љ 151, с. 32.

Каким образом экономический прогресс, промышленное и аграрное развитие меняли направление, характер, объемы миграции - эти и другие вопросы исследовал У. Герберт в монографии "История привлечения иностранных рабочих в Германии 1880-1980 гг.". Выходцы из различных районов страны до конца прошлого века пополняли ряды рабочих в Америке. Бурный подъем промышленности, высокая аграрная конъюнктура и возросший спрос на рабочие руки обусловили, наряду с другими факторами и стремлением монополий и крупных землевладельцев к получению максимальной прибыли нарастание импорта иностранной рабочей силы. Число иностранных рабочих в Германии, преимущественно из Австро-Венгрии, России, Италии и Нидерландов, более чем удвоилось с конца XIX в. и достигло накануне первой мировой войны 1,2 млн. человек. См.: Herbert U. Geschichte der Auslaenderbeschaeftigung in Deutschland an 1880 bis 1980. Saisonarbeiter, Zwangsarbeiter, Gastarbeiter. West Berlin-Bonn, 1986, S. 24-27.

В период фашистской диктатуры, в особенности в годы второй мировой войны, германское правительство выработало и внедрило систему принудительного труда, которым в целом были охвачены 10 млн. человек. людей. Если до 1939 г. важным фактором найма иностранных рабочих было экономическое принуждение к миграции, то во время войны германский фашизм использовал для эксплуатации иностранных рабочих неэкономические методы принуждения. Такого рода "возврат к исторически отжившим себя формам эксплуатации рабовладельческого порядка" не был принципиальным решением и был в конечном счете обречен на провал. См.: Леман Й. Эксплуатация иностранной рабочей силы в Германии во время фашистской диктатуры ( 1933-1945 гг.) // Миграция и мигранты в мире капитала: исторические судьбы и современное положение. Киев: Наукова думка, 1990, с. 64-78.

В послевоенный период, начиная со второй половины 1950-х гг., правительство Западной Германии заключило ряд договоров с европейскими и азиатскими странами об использовании рабочей силы. Существовало много причин, побуждавших господствующую систему вербовать рабочую силу за рубежом. Основными были следующие: дефицит внутреннего рынка труда и растущий спрос на дешевую рабочую силу вследствие форсированного темпа экспансии экономики.

Германские монополии и предпринимательские союзы высказались за такую форму использования труда иностранцев, которая им казалась наиболее соответствующей интересам получения прибыли. Они выступили за постоянную ротацию иностранной рабочей силы в виде "гастарбайтеров", которые по истечении контракта должны были покинуть страну. Правительство Западной Германии заявило, что ФРГ не является страной иммиграции, хотя большое количество иностранцев фактически находились в статусе иммигрантов. С помощью постоянной ротации рынок рабочей силы должен быть лучше приспособлен к циклу конъюнктура-кризис. Использованную рабочую силу можно было таким образом быстрее сменить, а также во время кризиса "реэкспортировать" часть безработных за рубеж.

Более низкая зарплата иностранных рабочих (с разницей до 20 процентов) частично покрывалась за счет аккордной, сменной и ночной работы. Аккордной работой были заняты около одной трети, а в многосменный труд было вовлечено около половины всех иностранных рабочих. Иностранные рабочие, как правило, сконцентрированы в тех производственных сферах, в которых они выполняют прежде всего неквалифицированную, тяжелую и опасную для здоровья работу. См.: Elsner L., Lehmann J. Auslaеndische Arbeiter unter dem deutschen Imperialismus 1900 bis 1985. - Berlin, 1988; Эльснер Л. Иностранные рабочие и миграционная политика в ФРГ ( 1955-1988 гг. ) // Миграция и мигранты в мире капитала: исторические судьбы и современное положение. Киев: Наукова думка, 1990, с. 80-83.

Монополии и государство в ФРГ сэкономили на "гастарбайтерах" огромные финансовые средства, так как не предоставляли им социальных программ, не создавали пенсионных и страховые фондов, не субсидировали образование и культуру. Иммиграция сотен тысяч иностранных рабочих, бесспорно, принесла Западной Германии сверхприбыли, однако следует признать, что та предоставила также некоторые выгоды странам-донорам, в которых ощущались перенаселение, избыток на национальном рынке труда и куда поступали денежные средства от эмигрантов.

1.1.3.6. Иммиграция и статистика. Статистический учет иммиграции в зарубежных странах до сих пор не являлся предметом специального исследования, хотя в ряде монографических исследований встречаются упоминания о методах сбора информации, практиковавшиеся в отдельно взятой стране.

В учебной и научной литературе существует мнение о том, что в учете международных миграций особых проблем нет и в целом он затруднений не вызывает. Курс демографии. М.: Финансы и статистика, 1985, с. 2I2. Данная точка зрения, основанная на общих представлениях об оформлении въездных документов и прохождении пограничного и таможенного контроля, не отвечает реальной действительности и в целом неверна. Б.С. Хорев и В.Н. Чапек считают, что "из всей первичной демографической статистики наименее всего разработана именно статистика о международной иммиграции (с точки зрения объема, совместимости и сравнимости)", причем наибольшая "путаница" касается статистики миграций рабочей силы. См.: Хорев Б.С., Чапек В.Н. Проблемы изучения миграции населения. М.: Мысль,1978, с. I33.

Достоверные статистические данные имеют важное значение не только для определения международной миграции как таковой, но и для анализа тех или иных вопросов миграционной политики. Они дают возможность рассмотреть, например, насколько эффективно было действие того или иного правительственного решения в отношении миграции, каковы его результаты, последствия и т.п., сравнить миграционные потоки в тех или иных регионах мира.

Определенные трудности обусловлены также разнородностью источников данных о международной миграции, на что особое внимание было обращено в "Демографическом ежегоднике" ООН за 1978 г., См.: Demographic Yearbook. 1977. UNO, New York, 1978. в котором большой раздел впервые специально посвящен современной статистике миграций. В нем, в частности, обобщены определения понятий "иммигрант" и "эмигрант", применяемых статистикой государств-членов ООН и показаны главные источники данных по международной миграции.

Гораздо сложнее обстоит дело с нелегальной иммиграцией, к примеру численность только нелегальных "брасейрос" ( мексиканские сезонные сельхозрабочие, поденщики ) из Мексики в США оценивается от 1 млн. до 3 млн. человек. Нелегально число прибывающих в поисках работы нелегалов составляет 250-300 тыс. человек. Возможности юридически оформленного въезда мексиканцев в США ограничены. В то же время стимулом для развития нелегальной иммиграции являются те обстоятельства, что уровень безработицы составляет 20-30 процентов, а средний доход в пять-семь раз ниже, чем в США. См.: Todaro M.P. , Maruszko L. Illegal Migration and US Immigration Reform: A Conceptual Framework // Population and Development Review. New York, 1987, Vol. 13, No. 13, p. 109. Нелегальная иммиграция из стран Азии и Африки имеет также значительные объемы в европейских странах. В такой классически закрытой для иностранцев стране, как Япония, на сегодняшний день, по некоторым оценкам, насчитывается свыше 100 тыс. нелегально находящихся корейцев.

Возвращаясь к статистическому анализу официальной иммиграции, отметим, что исследователи выделяют три основных источника сведений по международной миграции: пограничный контроль, регистры населения, различные анкеты, среди которых главное место принадлежат переписям населения. Этот источник позволяет изучать международные миграции в течение определенного периода, т.е. выявлять динамику изучаемого явления. Данные, получаемые из этого источника, являются наиболее достоверными. См.: Денисенко М.Б., Ионцев В.А., Хорев Б.С. Миграциология. М.: МГУ, 1989, с. 23.

Вообще же, считают эксперты ООН, анализ международной миграции должен основываться частично на статистике пассажиров судов и самолетов (английская статистика, например, еще совсем недавно не учитывала мигрирующих воздушным путем ), на статистике разрешений, выдаваемых на работу, и данных переписей населения, а не на статистике миграции как таковой. На Европейской демографической конференции в Страсбурге (сентябрь, 1966 г.), уделившей большое внимание международным миграциям, было отмечено, что многие государства более заинтересованы в сведениях о вновь прибывающих к ним работать, чем в учете тех, кто уезжает из страны. Так, во Франции статистика до сих пор учитывает только въезд трудящихся мигрантов и членов их семей, эмигрантами считаются лишь выходцы из Алжира, возвращающиеся обратно. В Бельгии и Нидерландах ведется строгий контроль за числом разрешений на труд, вручаемых иммигрантам ежегодно, но на каждый данный момент практически невозможно оценить общую численность иностранных рабочих (за исключением дат переписей населения). В Саудовской Аравии эмигрантами считаются иностранцы, покидающие страну. В США вообще не определяют данную категорию лиц, хотя ежегодно из страны выезжают десятки тысяч человек. См.: Денисенко М.Б., Ионцев В.А., Хорев Б.С. Миграциология. М.: МГУ, 1989, с. 22.

1.1.3.7. Иммиграция и демография. Международные (межконтинентальные и межгосударственные) миграции населения представляют несомненный интерес с точки зрения их демографического изучения. Эмигранты и иммигранты это группы людей, которые условно делились на возрастные когорты, по половому признаку, семейному положению. Важные вопросы иммиграции связаны с ее объемами, т.е. численностью иммигрантов, динамикой изменений в их количестве, рождаемостью и смертностью, а также географией расселения в странах-реципиентах.

Общая численность иностранных рабочих, находившихся в странах Западной Европы после второй мировой войны, оценивается 30 млн. человек. В большей части эти рабочие после довольно продолжительного пребывания в иммиграции возвратились на родину. См. Долгучиц Л.А., Мельников И.А. Планета иммигрантов. М.: Молодая гвардия, 1990, с.19.

В Азии наиболее крупные межгосударственные перемещения людей в послевоенные десятилетия были связаны не с трудовой иммиграцией, а с возникшими новыми политическими реалиями. После раздела Палестины в 1947 г. более 700 тыс. палестинским арабам пришлось бежать с территорий, занятых Израилем. Выход Пакистана из состава Индии отразился на взаимном обмене свыше 7 млн. человек с обеих сторон, и еще свыше 1 млн. беженцев переместилось в последующий период. В 1971 г. в результате конфликта в бывшем Восточном Пакистане почти 10 млн. бенгальцев нашли убежище в соседних штатах Индии. Иммиграции служили основным фактором роста населения в США, Канаде, Австралии, в некоторых районах Азии с относительно небольшим населением. Так, более чем половина из 3,1 млн. жителей Гонконга родились за границей. В Кувейте, где население в 1965 г. составило менее 0,5 млн. человек, 65 процентов жителей также были выходцами из других стран. См: Брук С. И. Население мира. Этнодемографический справочник. М.: Наука, 1986, 328-340;384-386; 410-414.

Новый центр миграционной подвижности сформировался в 60-70-х гг. в Латинской Америке, куда переместились 8 млн. человек. Миграционные потоки в данном регионе носили прежде всего "внутриконтинентальный характер", например в Аргентине находятся свыше 1 млн. парагвайцев и боливийцев, в Венесуэле - около 700 тыс. колумбийцев. См. Долгучиц Л.А., Мельников И.А. Планета иммигрантов. М.: Молодая гвардия, 1990, с.21.

После ликвидации рабства миграции африканцев ограничивались пределами континента. В Центральной и Восточной Африке миграция шла в южном направлении, особенно в Южно-Африканскую Республику; в Западной Африке - преимущественно в Гану. Например, около половины трудоспособных мужчин государства Лесото иммигрировали в поисках работы в ЮАР. В 60-70-х гг. из Африки в Европу переселилось не менее 2 млн. европейских колонистов. В те же годы сотни тысяч африканцев из Алжира, Марокко и Туниса пополнили армию рабочих-иммигрантов в странах Европейского сообщества.

Современные международные миграции уже не оказывают влияния на прирост населения в континентальных масштабах, как это было в прошлом. Однако их роль весьма значительна для отдельных стран. Классический пример преимущественно иммиграционной страны - государство Израиль, большую часть населения которого ныне составляют евреи - выходцы из США, европейских и ближневосточных стран, бывшего Советского Союза.

Иммиграционная политика во многих странах-реципиентах направлена на селекцию иммигрантов в целях улучшения сложившейся половозрастной структуры. В Канаде, например, в 1987-1988 гг. на уровне правительства был поставлен вопрос о предоставления прав на иммиграцию в первую очередь многодетным семьям с целью "омоложения" населения страны.

Фактор международной иммиграции оказывает значительное влияние на формирование и развитие демографических процессов во многих странах Европы, Америки, Азии и Австралии. Такие важные составные компоненты демографической характеристики населения, как этнический состав, численность, возрастная структура, половой состав, территориальное размещение и т.д., во многом зависят от иммиграционных потоков, имевших место в прошлом и продолжающихся в настоящее время. Этим объясняется закономерность исследования иммиграции специфическими методами демографической науки.

1.1.3.8. Иммиграция и этносоциология. Переселение людей в зарубежную страну, отличающуюся иной экологией, хозяйственным укладом, политическим устройством, культурой, языком и т.д., с одной стороны, неизбежно приводит к необходимости усвоения "новых правил общежития", а с другой стороны - вносит существенные коррективы в этнические и социальные характеристики самих иммигрантов. Важное значение кроме эволюционных процессов в широком и узком смысле адаптации иммиграции имеет проводимая правительством страны-реципиента политика в отношении иммигрантов.

Большинство государств в период "старой иммиграции" стремилось к ускоренной ассимиляции иностранного населения и осуществляло соответственно политику "американизации", "японизации" или "китаизации".

Проблема американизации, например, занимает в течение длительного периода внимание исследователей социальных и гуманитарных наук. Интерес к ней возрастал с расширением "географии" иммиграции, увеличением ее полиэтничности и особенно массовым притоком в страну выходцев из Восточной и Южной Европы, азиатских стран. Появились различные теории ассимилятивных процессов: "англоконформизм", теории "плавильного котла", "культурного плюрализма" См.: Таболина Т.В. Этническая проблематика в современной американской науке. Критический обзор основных этносоциологических концепций. М.: Наука, 1985.- 152 с. Возникли общественные и научные течения, отличавшиеся различным подходом к этой проблеме. При многочисленности оттенков, характерных для их платформ, можно выделить два основных противоположных течения, особенно проявившиеся в начале XX в. Это в первую очередь "нейтивисты", наиболее активным выразителем которых была Лига ограничения иммиграции. Идеологическая платформа "нейтивистов" исключала саму возможность ассимиляции, "врастания" в жизнь Америки "новых" иммигрантов. ( Шлепаков А.Н. Иммиграция и американский рабочий класс в эпоху империализма. М.: Мысль, 1966, с. 166-167.

Оппоненты "нейтивистов" считали необходимым всячески ускорить процесс американизации, при этом под американизацией они имели ввиду не только приобретение иммигрантами прав гражданства и овладение английским языком, но и "подлинное подтягивание иммигрантов до американских экономических и моральных стандартов, послушание законам, воспитание самоконтроля и чувства социальной ответственности перед американскими институтами".

Полувековая практика японских колониальных властей, направленная на насильственную ассимиляцию корейцев, не дала никаких результатов, напротив привела к росту национального самосознания. Почти столетняя история корейских иммигрантов в Японии также продемонстрировала "живучесть" этнических стереотипов поведения и сознания, обычаев, традиций, несмотря на частичную или даже полную утерю родного языка.

В послевоенный период, когда несостоятельность скорого эффекта ассимиляции стала очевидной и в связи с новым наплывом иммигрантов из разных регионов мира в Европу и США, исследователи стали говорить о необходимости социальной интеграции иноэтнического населения в общество страны-реципиента. См.: Parsons T. The Evolution of Societies. New York: Englewood Cliffs, 1977, - 368 p.) Американский ученый корейского происхождения Хэ Вон Му, пытавшийся проследить динамику интеграционных процессов среди новых корейских иммигрантов в США в 1960-1980 гг., пришел к выводу, что корейская диаспора - это сложное социально-этническое образование, находящееся на разных уровнях интеграции, состоящее из индивидов различной ориентации по отношению к традиционным корейским и новым американским системам ценностей, к системе межэтнических связей и этнической идентичности. См.: Hurh Won Moo. Adhesive Sociocultural adaption of Korean Immigrants in the U. S. an Alternative Strategy of Minority Adaption // International Migration Review. 1984, Vol.18, No.2, p. 188-216.

Перелом в теоретических взглядах исследователей этнических процессов произошел в середине 1960-х гг. Возникла специальная отрасль обществоведения, посвященная изучению динамики этнических процессов в контексте социальных взаимодействий и вобравшая в себя идеи и подходы социологии, культурной антропологии, психологии. Примерно к этому периоду относится начало формирования в советской науке нового направления, которой стало именоваться этносоциологией. Первый коллективный труд под таким заголовком вышел в свет в 1984 г. и был посвящен общим и специальным методам этносоциологического анализа, раскрывающим особенности социальных явлений в "национальной среде и национальное многообразие социальной жизни" исключительно на материалах Советского Союза. См. : Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Кондратьев В.С., Сусоколов А.А. Этносоциология: цели, методы и некоторые результаты исследования. М.: Наука, 1984.- 255 с.

Миграционные процессы, являясь неотъемлемым компонентом общественных отношений, проявляются во всем многообразии социальных и этнических связей, что в конечном счете вызывает необходимость использования исследователями вопросов иммиграции этносоциологических методов сбора и научного анализа полученных материалов.

1.1.3.9. Иммиграция и история. При исследовании иммиграции необходим диалектический подход, предусматривающий не только описание общественного поведения индивидов, но, главным образом, фокусирующийся на причинно-следственном анализе миграционных процессов, происходящих в контексте политического, социально-экономического и культурного развития стран, охваченных этими процессами. Естественно, что принципы каузальности, контекстуальности и диалектики применяются во всех социальных науках, однако речь здесь идет об универсальных и интегральных функциях, присущих исключительно исторической науке. Иммиграция исследуется рядом наук, в каждой из которых рассматривают ту или иную ее сторон с позиций своего основного предмета. Исторически развитие изучения научных объектов проходит несколько этапов: дифференциация знаний, междисциплинарное исследование, взаимодействие наук и выработка комплексных методов исследования. ( См.: Кедров Б.М. О современной классификации наук // Вопросы философии, 1980, Љ 10 ).

Дифференциация изучения миграции, проявившаяся на рубеже веков, продолжалась до середины нынешнего столетия, когда началось резкое расширение и углубление специализации изучения. Развитие междисциплинарных исследований иммиграции в 50-60-х гг. было продиктовано комплексом актуальных вопросов, возникшим в процессе массовых межгосударственных переселений послевоенного периода. К 60-80-ым гг. относится выработка основных подходов комплексного изучения рассматриваемой проблемы.

Многообразие политических, социальных, экономических, географических, демографических и прочих аспектов иммиграции и объективная необходимость ее комплексного изучения закономерно приводят к комплексному характеру исследований самой истории иммиграций. Но у этой комплексности есть своя специфика, которая выражается в том, что хотя отдельные аспекты истории иммиграции и рассматриваются в различных науках, но каждая из них при этом взаимодействует с исторической наукой. Последняя, таким образом, участвует в разработке всех аспектов истории иммиграции, и не просто участвует, но и интегрирует все полученные при этом знания, являясь единственной конкретной наукой, которая исследует историю иммиграции не в отдельных аспектах, а во всей ее совокупности. См. : Историческая наука. Вопросы методологии. М.: Мысль, 1986, с. 229-238; Водарский Я.Е. Историческая демография как отрасль исторической науки // Историческая демография. М.: Наука, 1989, с. 7-15; Шелестов Д.К. Историческая демография. М.: Высшая школа, 1987. - 285 с.

Развитие отечественной исторической науки в области изучения международной миграции не может осуществляться только на материалах иммиграционных и эмиграционных процессов, происходивших в прошлом и имеющих место в современной суверенной Республике Казахстан. Поэтому одна из задач современной казахстанской исторической науки заключается в ликвидации отставания в изучении зарубежной проблематики иммиграции, как составной и неотъемлемой части всеобщей истории.

1.2. Историография

История иммиграции корейцев - особый объект для научных изысканий. Имеется обширная литература, характеризующаяся в качественном отношении разветвленностью подходов, предметным разнообразием, что находит выражение в различных способах и уровнях подачи конкретно-исторического материала Прогресс исторической науки основывается на имеющихся достижениях исследовательского опыта, на объективной оценке вклада предшественников в разработку научной проблемы. Несмотря на отсутствие специальных исследований, посвященных истории иммиграции корейцев, в отечественной, советской и зарубежной исторической науке уделялось значительное внимание переселению корейцев в отдельно взятые страны, и поэтому назрела необходимость осмыслить основные вехи пройденного пути и подвести предварительные итоги.

Весь массив научной литературы по проблеме исследования, разделенный на пять групп, рассматривается в хронологической последовательности, причем сначала дается характеристика трудов, касающихся переселения корейцев на русский Дальний Восток, депортации в Казахстан и Среднюю Азию, а затем истории иммиграции в другие зарубежные страны.

1.2.1 Русская дореволюционная историография. Уже в первые годы переселения корейцев на российский Дальний Восток появились работы русских авторов, в которых так или иначе обращено внимание на причины массовой иммиграции, социально-экономическое и правовое положение пришельцев в Приморье. Поскольку интерес к корейским переселенцам диктовался прежде всего соображениями прагматическими, нежели академическими, то неудивительно, что в числе первых авторов были государственные деятели царской администрации на Дальнем Востоке, чиновники, военные, писатели и публицисты.

К наиболее ярким представителям первой группы авторов следует отнести прежде всего П. Унтербергера, который в конце XIX в. занимал пост губернатора Приморской области, а в 1905-1910 гг. являлся Приамурским генерал-губернатором. Содержание первого труда Унтербергера отражает в целом сдержанное отношение губернатора к корейскому населению Приморья Унтербергер П. Приморская область 1856-1898 гг. СПб., 1900. -387 с. Вторая книга была закончена генерал-губернатором после поражения России в русско-японской войне, аннексии Кореи рвущейся к гегемонии на Дальнем Востоке Японией и второй волны корейской иммиграции в Приморье и в ней он выступил против переселения корейцев Унтербергер П. Приморский край СПб., 1912. - 412 с. В своих практических делах Унтербергер ввел ряд ограничительных и запретительных мер, существенно сдерживавших приток корейских иммигрантов и не позволявших использование их труда в добывающей промышленности, строительных работах и т.п.. Ценность работ Унтербергера определяется прежде всего их богатой фактологической наполненностью, что же касается его рассуждений и выводов, то они во многом требуют от современного историка критического осмысления.

Среди других авторов первого направления следует назвать И. Надарова, Надаров И. Северо - Уссурийский край. СПб., 1887. - 234 с.; Надаров И. Южно-Уссурийский край и современное его состояние. Владивосток, 1887. - 226 с.) А. Рагозу, (Рагоза А. Краткий очерк переселения корейцев в наши пределы. - Военный сборник. 1905, Љ5, с. 206 - 222. ) Ф. Вебеля, (Вебель Ф. Поездка в Корею.- Русский Вестник. 1894. Љ 10 , с.115-153.) А. Риттиха, (Риттих А. Переселенческое и крестьянское дело в Южно-Уссурийском крае. СПб., 1899. - 168 с.) Н. Насекина, (Насекин Н. Корейцы Приамурского края. - Журнал министерства народного просвещения. 1904, Љ3, с. 1-61.) В. Песоцкого (Песоцкий В. Корейский вопрос в Приамурье. Труды командированной по высочайшему повелению Амурской экспедиции. . XI, Хабаровск, 1913. - 221 с. ) и других царских чиновников и офицеров, которые в силу своих должностных обязанностей имели непосредственный опыт общения с корейскими переселенцами и поэтому использовали в своих работах как личные наблюдения, так и материалы официального характера.

Всех авторов монархического направления объединяет сугубо утилитарный подход к вопросам переселения и проживания корейцев в пределах России. Прежде всего, они желали русскую колонизацию Дальнего Востока, однако вялая миграция крестьян из западных и центральных регионов империи, с одной стороны, и необходимость скорейшего экономического и военного освоения края - с другой, вынуждала их выбирать меньшее из двух зол "желтой колонизации": китайской или корейской. Как элемент трудолюбивый, законопослушный, к тому же склонный к обрусению корейцы были предпочтительнее в Приморье, чем китайцы.

К авторам буржуазного направления историографии дореволюционного периода коре сарам* ( * коре сарам - самоназвание и этноним корейцев в России и Советском Союзе - прим. Г.К. ) относятся А. Панов (Панов А. Желтый вопрос в Приамурье. Историко-статистический очерк. - Вопросы колонизации, 1910, Љ7, с. 53-116; он же. Желтый вопрос и меры борьбы с "желтым засильем" в Приамурье (Историко - статистический очерк ).- Вопросы колонизации, 1912, Љ11, с. 171-184; его же. Рабочий рынок Приамурья. СПб., 1912. - 192 с.) В. Граве (Граве В. Китайцы, корейцы и японцы Приамурья. - Труды Амурской экспедиции. Вып. ХI , Хабаровск , 1912. - 136 с.) Н. Слюнин (Слюнин Н. Современное положение нашего Дальнего Востока. СПб., 1908.- 189 с.) Н. Колин (Колин П. Желтый вопрос на русском Дальнем Востоке.- Русский Вестник, 1898, Љ1, с. 310-320), С. Меркулов ( Меркулов С. Желтый труд и меры борьбы с наплывом желтой расы в Приамурье. - Вопросы колонизации Приамурского края. Вып. III, Владивосток, 1911.-153; Он же. Вопросы колонизации Приамурского края. СПб., 1911. - 117 с.) и другие которые в своих трудах рассматривали состояние и перспективы земледельческого и промышленного развития дальневосточной окраины и, в этой связи, обращались вскользь и фрагментарно к корейскому вопросу как составной части проблемы "желтой колонизации".

Более подробные сведения и заслуживающие внимания рассуждения о корейских переселенцах содержатся в статье Н. Недачина, в которой автор утверждает, что "Едва ли история может предоставить лучший материал (имеются в виду корейцы-прим. Г. К. ) для завершения предстоящей миссии утвердиться на Дальнем Востоке". ( Недачин С. Корейцы-колонисты. К вопросу о сближении корейцев с Россией.-Восточный сборник, издание общества русских ориенталистов 1913, с. 198 ) Н. Недачин предполагал следующие конкретные шаги по урегулированию корейского вопроса: наметить направлением корейского заселения таежные земли в противоположную от границ сторону, не создавать новых поселений в полосе Амурской железной дороги и Посьетском участке, отводить казенные земли на общих основаниях, в частное владение передавать на мужскую душу по 5 десятин, а на семью не более 30 десятин, шире использовать труд корейцев в промышленности, транспорте и строительном деле и так далее. В целом же Недачин считал, что "для того чтобы корейская колонизация шла правильно и дала ожидаемые результаты, необходимо создать для корейцев такие условия, которые побудили их привязаться к новой родине". ( Недачин С. Корейцы-колонисты. К вопросу о сближении корейцев с Россией.-Восточный сборник, издание общества русских ориенталистов 1913, с. 199

Среди представителей демократического направления были также крупные чиновники, к примеру заведующий переселением в Южно-Уссурийский край в 1882-1892 гг. Ф. Буссе, ( Буссе Ф. Переселение крестьян морем в Южно-Уссурийский край в 1883-1893. СПб., 1896.- 230 с.), чиновник по особым поручениям при губернаторе Амурской области М. Пуцилло, (Пуцилло М. Опыт русско-корейского словаря. СПб., 1874. - 125 с.) известный русский путешественник Н. Пржевальский, (Пржевальский Н. Инородческое население в южной части Приморской области. 2 : Корейское население.- Известия Русского Географического Общества. СПб., 1871, Т.5, Љ 5, с. 185-201), сибирский историк-краевед и публицист В. Вагин ( Вагин В. Корейцы на Амуре. - Сборник исторических и статистических сведений о Сибири и сопредельных ей странах. СПб., 1875 , Т.1 , с.1-29) и другие.

Работы вышеперечисленных авторов так называемого демократического направления объединяет прежде всего чувство симпатии к корейскому населению на русской земле. Они, естественно, не лишены слабых сторон, неточностей и ошибок, а сами авторы в силу принадлежности к разным социальным категориям, должностной и профессиональной дифференциации высказывают порой по одним и тем же важным вопросам противоположные друг другу мнения.

Иммиграция корейцев в приграничные с Россией китайские территории упоминалась в связи переселением в русское Приморье в ряде работ дореволюционных авторов и прежде всего А. Лубенцова ( Лубенцов А. Хамгенская и Пхиеньянская провинции Кореи. - Записки Приамурского отдела Императорского Русского Географического Общества. Т. II, вып. IV. Хабаровск, 1887. - 221 с. ) и Н. Кюнера ( Кюнер Н. Статистико-географический и экономический очерк Кореи. - Известия Восточного Института. Т. 12-13. Вып. 1, Владивосток, 1912. - С. 218-258) , а также в фундаментальном коллективном труде "Описание Кореи" (См.: Описание Кореи. Сокращенное издание. М., Наука, 1960. - 662 с. ) Переселение в Америку и Японию осталось для русских исследователей незамеченным.

1.2. 2. Историография советского периода

Уже в первые годы советской власти появляются работы по истории переселения, динамике численности и географии расселения корейского населения на Дальнем Востоке. Особое внимание в них обращено на хозяйственную деятельность, и в частности на корейские приемы земледелия, развитие рисосеяния в крае (См.: Военков А. Успехи разведения риса в Приморской области. Владивосток , 1921. - 36 с.; Володин В. Доходность рисосеющих хозяйств корейцев. ( Аналитический очерк интенсивности и состояния организации труда в хозяйстве). - Труды опытных учреждений Дальнего Востока. 1931 , вып. 2, с. 89-130; Выпасов П. Корейцы в сельском хозяйстве Хабаровского края. - Статобозрение "Дальний Восток" . Хабаровск , 1929 , Љ 2 , с. 37-41; Панченко М. Рис , его культура и успехи рисосеяния в крае. Хабаровск , 1929. - 51 с.

На рубеже 20-30-х гг. в издательствах Москвы и Дальневосточного края вышли в свет специальные работы и статьи о советских корейцах (См.: Аносов С. Корейцы в Уссурийском крае . Хабаровск - Владивосток, 1928. - 128 с.; Петров А. Корейцы их значение в экономике Дальнего Востока. - Северная Азия, 1929 , Љ 1 , с. 41-49; Тен Я. Корейцы Советского Союза. - Революция и национальности , 1935 , Љ 7, с. 44-48 и др.). Во всех публикациях, посвященных успехам социалистического строительства в области сельского хозяйства и пролетарской культуры, упоминается то, что "Великая Октябрьская революция освободила трудящихся корейцев от национального и социального гнета". После депортации корейцев наступает длительный период запрета на исследование истории насильственно переселенного народа.

Первая монографическая попытка изучения истории советских корейцев связана с книгой Ким Сын Хва, Ким Сын Хва. Очерки по истории советских корейцев. Алма-Ата: Наука, 1965. - 251 с. хронологический диапазон которой охватывает период с середины XIX в. до середины 30-х гг. текущего столетия, т.е. депортации в Казахстан и Среднюю Азию. Автор дает обобщенное представление о численности, социальной структуре, хозяйственных занятиях корейцев, становлении советской системы народного образования, о формах и методах культурно-просветительной работы, зарождении национального театра и литературы. Заключение монографии Ким Сын Хва представляет собой не традиционное подытоживание и положений исследования, а содержит краткие новые сведения о полеводческой деятельности корейских переселенческих колхозов Узбекистана и Казахстана, участии ряда корейцев в Отечественной войне, функционировании корейского театра. В силу известных обстоятельств ни книга, ни более поздняя докторская диссертация, в которой хронологические рамки раздвинуты до середины 60-х гг. не содержат ни строчки о депортации 1937 г., и в этом надо видеть не вину автора , а скорее его беду.

Несомненно, что с депортацией связаны кардинальные изменения в жизни советских корейцев, поэтому любой вопрос из истории диаспоры ныне прямо или косвенно увязывается с насильственным переселением и его последствиями. Приоритет здесь принадлежит П. Н. Киму, автору советского периода, сумевшему защитить диссертацию о "деятельности Коммунистической партии Узбекистана по организационно-хозяйственному укреплению корейских колхозов (1937-1941 гг.)" Ким П. Н. Деятельность Коммунистической партии Узбекистана по организационно-хозяйственному укреплению корейских колхозов (1937-1941 гг.).- Автореф. дис. канд.- Ташкент, 1970. - 24 с.

С конца 1980-х гг. произошла заметная активизация исследователей (Бугай Н. К вопросу о депортации народов СССР в 30-40 годы // История СССР, 1989 , Љ 6 , с. 135-144; Ким Г.Н. Социально-культурное развитие корейцев Казахстана. Научно-аналитический обзор. Алма-Ата, Наука, 1989. - 60 с.; Ли В. Источники и материалы для изучения корейской диаспоры в Советском Союзе. - Кореа джорнал, Т. 30 , Љ 11, с. 44-48; Югай Г. Советские корейцы : Социально - психологический портрет своего поколения. Ташкент , 1990. - 41 с. и др. ) связавших свой интерес с историей и культурой советских корейцев, чему есть причины и объяснения. Во-первых, продекларированные Горбачевым демократизация и гласность открыли ученым глаза, предоставив доступ к секретным архивным документам и вынули изо рта кляп, дав возможность выплескивать эмоции и факты на страницы газет, журналов, публиковать статьи и книги. Во-вторых, продуктивность исследователей была востребована небывалым этническим ренессансом, взрывом интереса к своим истокам и корням. В-третьих, корейские культурные центры выполняли определенную организаторскую функцию в деле изучения истории диаспоры. В-четвертых, правительство Республики Кореи, южнокорейские исследовательские центры, фонды, общества, ассоциации и частные лица стимулировали интерес отечественных исследователей тем, что субсидировали поиск, выявление, ксерокопирование и издание архивных материалов, публикацию книг, приглашали на языковые и научные стажировки, а также на международные конференции и семинары.

А. И. Петров в своем диссертационном исследовании, посвященном анализу социально-экономического положения корейского населения на "русском Дальнем Востоке в эпоху российского капитализма, 1861-февраль 1917 г.", дает обзор корейской иммиграции, содержание которого в целом повторяет известный конкретно-исторический материал монографии Ким Сын Хва, к слову, не упоминаемой диссертантом. ( Петров А.И. Корейцы на русском Дальнем Востоке в эпоху российского капитализма, 1861 - февраль 1917 г. - Автореф. дис. канд.- Владивосток, 1988. - 24 с.).

Сахалинские корейцы, вывезенные обманом и силой в 1939-1944 гг. японскими колониальными властями и оставшиеся после войны в южной части острова представляли собой еще одну запретную тему для исторических исследований. Первая и пока единственная работа, посвященная изучению истории и современных проблем сахалинских корейцев, принадлежит профессору Бок Зи Коу. Во второй главе брошюры автор дает краткую поэтапную характеристику трудовой иммиграции и мобилизации корейцев на принадлежавшую японцам часть Сахалина. Бок Зи Коу. Сахалинские корейцы: проблемы и перспективы. Южно-Сахалинск, 1989.- 77 с.).

В советский период основные усилия исследователей корейской диаспоры в Советском Союзе акцентировались на изучении этнографии, искусства, фольклора, образования, этноязыкового поведения, материальной и духовной культуры. ( См. подробнее: Ким Г.Н. и Росс Кинг История, культура и язык коре сарам. Историография и библиография. Алматы, 1993, с. 13-15, 101-105)

В начале 1930-х гг. появилось несколько публикаций о корейцах в Маньчжурии. Одна из первых статей принадлежит И. Леонидову, который рассматривает причины иммиграции, дает сведения о численности переселенцев во второй половине 1920-х гг., хозяйственной деятельности и правовом положении корейского населения. (Леонидов И. Корейцы в Маньчжурии. -Вестник Маньчжурии. Харбин, 1930, Љ 11-12 , с. 72-79. Статья Пака * ( * инициалы отсутствуют в оригинале - прим. Г. К.) "Корейцы в Маньчжурии" написана на основе "сведений, почерпнутых главным образом из рассказов живых свидетелей, и цифровых данных из ежегодника "Маммо-Ненкан" за 1932 г., корейского журнала "Хесунг" за октябрь 1931 г. и корейских газет". В статье приводятся статистические данные о корейской иммиграции в Манчжурию с 1917 по 1928 гг., расселение корейского населения, условия земельной аренды и вопросы налогообложения. ( Пак. Корейцы в Манчжурии.- Материалы по национально-колониальным проблемам. М., Љ 3 ( 18 ), 1934. - С. 111-120

В монографии " Империализм в Маньчжурии" В. Аварин вкратце рассмотрел суть "корейского вопроса", заключавшегося в том, что корейские иммигранты вынуждены были страдать из-за колониальных амбиций Японии и дискриминации маньчжурских властей. ( Аварин В. Империализм в Маньчжурии. Т.2, Империализм и производительные силы Маньчжурии. М., ОГИЗ, 1934, с.398-405. )

В монографии Л.В.Забровской "Политика цинской империи в Корее 1876-1910 гг." рассматриваются эволюция межгосударственных отношений цинского Китая и Кореи, их торговые связи, а также причины и условия переселения корейцев в Маньчжурию, точнее говоря в Цзяньдао, в конце XIX - XX в. Автор вкратце касается вопроса определения статуса корейских переселенцев в свете японо-китайского договора 1909 г. Забровская Л.В. Политика цинской империи в Корее 1876-1910 гг. М.,Наука, 1987, с. 96-112

О корейцах в Японии за весь советский период появилась всего лишь одна научная статья Х. Юрикова, не считая двух-трех заметок в общественно-политических журналах. Семенов А. Корейцы в Японии.- Новое время,1965,Љ 23, с. 13; Осипов В.И. Корейцы в Японии.- Проблемы Дальнего Востока, 1987, Љ 6, с. 65; Хан М. Они должны вернуться на Родину ( О репатриации корейцев из Японии в Северную Корею - прим. Г. К. ).- Современный Восток, 1957, Љ 7, с. 54-55. Автор статьи справедливо отмечает, что факт проживания в Японии свыше 600 тыс. корейцев " имеет ряд аспектов: исторический, культурно-этнографический, социально-экономический, правовой и, наконец, но не в последнюю очередь по своей значимости - политический". В статье рассматриваются в основных чертах два вопроса: история появления корейцев в Японии и современная жизнедеятельность корейской диаспоры. Опираясь на публикации японских и корейских исследователей Х. Юриков дает в целом верную периодизацию истории корейской эмиграции в Японию, раскрывает картину трудовой деятельности, характеризует современное правовое положение корейцев, состояние культуры и образования в иммигрантской среде. Юриков Х.К. Корейцы в Японии.- Расы и народы, М., 1974, т. 4, с. 206- 229.

Книга Е.П. Севастьянова и Н.Е. Корсаковой "Позолоченное гетто" представляет собой очерки о жизни в США эмигрантов из Китая, Кореи и Японии, подготовленные на "основе изучения научных источников и материалов", а также личных впечатлений авторов, которые в течение многих лет находились в служебной командировке в Соединенных Штатах. В главе, посвященной "эмигрантам из страны-отшельницы", даются краткие очерки переселения корейцев на сахарные плантации Гавайских островов и иммиграции "невест по фотографиям". Остальные две главы содержат сведения о социо-культурных аспектах современной жизни корейских иммигрантов в американских городах. Севастьянов Е.П., Корсакова Н.Е. Позолоченное гетто. Очерки о жизни в США эмигрантов из Китая, Кореи и Японии. М., Наука, 1983, с. 76-120.

1.2.3. Отечественная историография

В книге Г. Н. Кима и Д. В. Мена "История и культура корейцев Казахстана" Ким Г.Н. и Мен Д.В. История и культура корейцев Казахстана. Алматы, Гылым, 1995.-346 c. на основе широкого использования архивных материалов и других документов с позиций системного научного подхода исследуется история корейцев Казахстана. Депортация с Дальнего Востока, хозяйственное обустройство переселенцев, демографические процессы, трудовая деятельность и развитие духовной культуры корейцев республики нашли отражение в исследовательской части книги, авторство которой принадлежит Г.Н. Киму. В книгу включены документы из различных фондов ЦГА Республики Казахстан, ряда областных архивов, а также архива Президента Республики Казахстан.

К шестидесятилетию проживания корейцев в Казахстане авторским коллективом в составе Г. В. Кана, В. С. Ана, Г. Н. Кима и Д. В. Мена была подготовлена своего рода уникальная книга "Корейцы Казахстана: Иллюстрированная история" Кан Г.В., Ан В.С., Ким Г.Н., Мен Д.В. Корейцы Казахстана: Иллюстрированная история. Сеул, STC, 1997. - 275 c. Текст каждой из четырнадцати глав дается на трех языках: корейском, русском и английском языках, затем следует иллюстративный материал, поэтому книга доступна самым широким кругам. Всего в нее вошли около 500 черно - белых и свыше 150 цветных фотографий..

Появились работы о корейцах Казахстана регионального и локального плана. См.: Тэн В.С. Начальные страницы истории кустанайских корейцев. Кустанай, 1994. - 42 c. К исторической судьбе корейцев проявляют искренний интерес исследователи иной национальности. Шестидесятилетию проживания корейцев в Казахстане посвятила свою книгу Ж. У. Ковжасарова. В ней на основе рассекреченных архивных документов отражается история экологической, хозяйственной и социальной адаптации переселенцев в прикаспийском регионе. Ковжасарова Ж.У. Корейцы в Прикаспии. Алматы, 1997. - 81 c.

Книга "История, культура и язык коре сарам", изданная в 1993 г., представляет собой первый опыт общего историографического обзора и наиболее полного библиографического указателя литературы. Историографическая часть книги выполнена Г. Кимом и опубликована на трех языках: русском, корейском и английском, библиографическая - совместно с Р. Кингом, профессором Института восточных и африканских исследований Лондонского университета. Дореволюционная русская библиография содержит 275 наименований; список советской литературы состоит из 400 наименований, а зарубежной - из 70. См.: Ким Г.Н. и Росс Кинг История, культура и язык коре сарам. Историография и библиография. Алматы, 1993. - 128 c.

Вопросы переселения корейцев в Китай, США, Японию, Россию и другие страны, социально-экономической адаптации иммигрантов и их правового положения, современной жизнедеятельности, перспективы дальнейшего сохранения этнического самосознания, национальной культуры и языка, достижения прогресса в странах постоянного проживания получили освещение в книге Г.Н. Кима "Корейцы за рубежом: прошлое, настоящее и будущее". Ким Г.Н. Корейцы за рубежом: прошлое, настоящее и будущее. Алматы, Гылым, 1995.- 201 c. В ней содержится обширный библиографический материал, включающий также книги и статьи о современных корейских иммигрантах в странах Западной Европы, Латинской Америки, Австралии и Канады. Автором опубликован также ряд статей о корейцах в Китае, США и Японии на страницах газеты "Ленин кичи" и "Коре ильбо" на корейском и русском языках.

Следует отметить, что полиэтнический состав населения суверенного Казахстана нашел закономерное отражение в отечественной науке появлением ряда исследований, посвященных истории депортации немцев, курдов, греков, переселения уйгуров и других народов. Депортированные в Казахстан народы. Алматы, Арыс-Казахстан, 1998. - 412 c. ; Алдажуманов К.С., Алдажуманов Е.К. Депортация народов - преступление тоталитарного режима. Алматы, 1997; Курдаев Т.А. Книга памяти народной. Алматы, 1996; Лайгер М.П. Социально-культурное развитие немцев Казахстана. Алма-Ата, 1990.- 50 c. и др. Можно говорить о формировании нового для казахстанской науки направления - диаспорологии, которая включает в себя такую актуальную тему, как история, современность и перспективы зарубежных казахов. Мендикулова Г.М. Исторические судьбы казахской диаспоры. Происхождение и развитие. Алматы, Гылым, 1997.- 261c.; Сыроежкин К.Л. Казахи в КНР: очерки социально-экономического и культурного развития. Алматы, 1994. - 118 c.; Тэтiмов М. Казак элем .- Алматы: Казахстан-Атамура, 1993. - 125 c. и др.

1.2.4. Историография проблемы в странах СНГ

Проживание значительного по численности корейского населения в других странах ближнего зарубежья, прежде всего в России и Узбекистане, послужило одной из причин активности ученых именно корейской национальности в исследовании истории своего этноса.

Многолетние научные поиски и исследования иркутского профессора Б.Д. Пака увенчались к середине 90-х гг. двумя капитальными трудами. В 1993 г. в Москве была издана первая книга, Пак Б.Д. Корейцы в Российской империи. Дальневосточный период. М., 1993.- 261 c. в которой освещаются причины переселения корейцев на русский Дальний Восток, их социально-экономическое и правовое положение, участие корейской эмиграции в революционном движении против царизма в антияпонской борьбе за независимость Кореи. Автор исследует также политику царского самодержавия в отношении притока корейских переселенцев и позицию по этому вопросу демократически настроенных представителей России.

Во второй монографии "Корейцы в Советской России (1917- конец1930 гг." Б.Д. Пак Пак Б.Д. Корейцы в Советской России (1917- конец1930 гг.) Москва - Иркутск - С.-Петербург, 1995.- 259 c. анализирует экономическое, политическое и правовое положение корейского населения в Советской России со времени установления советской власти в 1917 г. до депортации сталинским режимом корейцев из Дальневосточного края в Казахстан и Среднюю Азию. На основе новых архивных документов и ряда других материалов, впервые вводимых в научных оборот, автор освещает борьбу корейских трудящихся против иностранной интервенции на Дальнем Востоке. Центральное место в монографии занимает показ процессов, которые происходили в ходе советизации края, проведения землеустроительных работ и в особенности в период так называемого "развернутого строительства социализма" в конце 20-х в первой половине 30-х гг. Глава седьмая о депортации корейского населения написана профессором В.Ф. Ли при участии доцента МГУ Е.У. Кима.

Н.Ф. Бугай, один из первых российских историков вскрывший многие бывшие секретные советские архивные фонды и исследовавший на документальной основе историю депортаций народов периода сталинского тоталитаризма, посвятил ряд статей насильственному переселению корейцев 1937 года. Бугай Н.Ф. Корейцы в СССР: из истории вопроса о национальной государственности. - Восток , 1993 , Љ 3. с. 153-167; Он же. О выселении корейцев из Дальневосточного края. - Отечественная история. М., Наука, 1992 , Љ 6, с. 140-168.

Профессор П.Г. Ким на основе архивных источников, материалов периодической печати, воспоминаний участников событий в научно-популярной форме излагает историю корейцев, депортированных в 1937-1938 гг. в Узбекистан. В книге показана борьба корейских переселенцев с трудностями, выпавшими на их долю, анализируется процесс складывания и развития межнациональных отношений узбекского народа и корейских переселенцев, рассказывается о приобщении их к активному участию во всех сферах общественной жизни, о возрождении национальной культуры, традиции и обычаев. Ким П.Г. Корейцы Республики Узбекистан. История и современность. Ташкент, Узбекистон, 1993.- 175 с.

В коллективной монографии Г. Д. Тягай и В.П. Пака "Национальная идея и просветительство в Корее в начале XX в." раскрываются исторические предпосылки современной модернизации южнокорейского общества. В четвертой главе авторы попытались "показать роль эмиграции в становлении национального самосознания, формирования духовных сил для борьбы с колониализмом" в 1905-1914 гг. См.: Тягай Г.Д. и Пак В.П. Национальная идея и просветительство в Корее в начале XX в. М.: Восточная литература РАН, 1996,с. 120. В ней содержаться некоторые фрагментарные сведения вторичного характера о переселении и численности зарубежных корейцев в рассматриваемый период.

Отметим, что зарубежные корейцы так и не стали объектом специальных научных изысканий современных исследователей ближнего зарубежья. Ни в России, ни в Узбекистане, ни в какой-либо другой стране постсоветского пространства не отмечено появление сколько-нибудь заметных публикаций, за исключением нескольких газетно-журнальных очерков о современной жизни корейцев в Америке, Японии, Германии, Канаде и Австралии.

1.2.5. Зарубежная историография

В середине 1950-х гг. на Западе появляются первые работы, в которых встречаются упоминания о корейцах в Советском Союзе. Примером может служить книга В. Коларза, содержащая сведения об иммиграции корейцев на российский Дальний Восток, хозяйственной и культурной адаптации, производственной деятельности, развитии сети национальных школ, печати и литературы. Kolarz, W. The People of the Soviet Far East, New York: Frederic A. Praeger, 1959, С. 32-42. Коларз - один из первых, кто подошел к теме насильственного переселения корейцев и в целом верно оценил внешнюю и внутреннюю политическую ситуацию в дальневосточном регионе, сложившуюся накануне депортации.

В 60-70-х гг. Дж. Стефан, Дж. Гинсбург и другие зарубежные исследователи выпустили ряд специальных статей, посвященных изучению советских корейцев. Stephan, J. The Korean Minority in the Soviet Union.- Central Asian Review, Vol. 13. No. 3. 1970. Р. 138-147; G. Ginsburgs, The Citizenship Status of Koreans in Pre-Revolutionary Russia and the Early Years of the Soviet Regime.- Korean Affairs. Vol. 2. 1975. Р. 1-20.

В 80-х гг. наибольшую активность проявляют ряд ученых западных стран, выходцев из Южной Кореи. Профессор Ким Ен Су из Киля, Шин Юн Ча из Сан Франциско издали книги, Kim Youn-Su. Soviet Union and Korean Problem, Seoul, 1986. - 334 с.; Shin Youn-Cha. Soviet Koreans. Seoul, 1988. - 240 с. представляющие собой совокупность впечатлений, путевых заметок поездок по Советскому Союзу и очерков по истории и культуре советских корейцев.

Из всей совокупности зарубежной историографии особого внимания заслуживает монография профессора Хельсинского университета Ко Сон Му, освещающая довольно широкий спектр вопросов истории появления корейцев в России и насильственного переселения в Казахстан и Среднюю Азию; этнокультурной жизни советских корейцев; рисоводства в корейских колхозах и совхозах; языка и речи; корейского театра и литературы Kho Songmoo. Koreans in the Soviet Central Asia. Studia Orientalia, No 61, Helsinki, 1987. - 262 с.

С начала 90-х гг. наблюдается повышенный интерес к корейцам в России, Казахстане и Узбекистане со стороны южно-корейских исследователей. Одно из первых солидных исследований принадлежит перу профессоров-антропологов Сеульского национального университета Ли Гван Гю и Тен Генг Су ( Lee Kwang Kyu and Chun Kyeng Soo. The Koreans in the Soviet Union. Seoul, 1993. - 438 с. ). Материалом книги послужили как вторичные источники, так и данные, полученные авторами в ходе своей полевой работы в Казахстане, Узбекистане и России. Книга состоит из десяти разделов, и в первом из них рассматриваются вопросы переселения корейцев на русский Дальний Восток с конца 60-х гг. прошлого столетия до начала 20-х гг. нынешнего века, а также раскрываются причины, ход и последствия депортации, сталинская переселенческая политика 40-60-х гг.
Ло Ен Дон, южнокорейский юрист, защитивший в Москве кандидатскую диссертацию, опубликовал на ее основе монографию, в которой рассматриваются вопросы правового статуса российских корейцев, аспекты международного законодательства и проблемы репатриации сахалинских корейцев. Хотя юридическую ответственность за насильственную мобилизацию корейских рабочих, со всеми вытекающими последствиями, несут прежде всего японские власти, автор книги считает, что правительство Южной Кореи должно оказывать сахалинским корейцам правовую протекцию. Ло Ен Дон. Проблемы российских корейцев. История и перспективы решения. М., 1995. - 107 с.

1.2.5.2. Переселение в Маньчжурию и Китай. Начало массовой корейской эмиграции в Маньчжурию хронологически совпадает с переселением на русский Дальний Восток, однако в отличие от богатства русской дореволюционной историографии вопроса, литература позднеманьчжурского периода чрезвычайно скудна. Авторство ряда публикаций конца 1920-х годов о появлении корейского населения в северо-восточной территории принадлежит корейцам, проживавшим в Маньчжурии. Ю Чжен в докладе о положении корейских иммигрантов в трех провинциях Китая дает краткий обзор переселения, уделяя основное внимание социально-экономическим условиям проживания и распространении коммунистического влияния среди корейского населения Манчжурии. Yu, Zhen. A Report about the Korean Immigrants in the three Provinces of North-East China. Documents of Provincial Communist Party Committee of Manchuria, Vol. 12, No 1, 1927, p. 17-25. Cодержание второй публикации Ю Чжена представляет в сущности тавтологию упомянутого доклада. Yu, Zhen. Problems of Korean Peasants in Manchuria // Newsletters from Manchuria, Vol. 7, 1928, р. 34-40.

В 1931 г. группой преподавателей Пхеньянского миссионерского колледжа под руководством Ли Хуна К. при финансовой поддержке Американского географического общества были осуществлены полевые обследования 29 селений корейских иммигрантов в Маньчжурии. В опроснике экспедиции содержались вопросы о причинах переселения, длительности проживания, желании вернуться назад в Корею и др. Данные опросных листов послужили эмпирической основой двух публикаций, появившихся на следующий год: одной на корейском языке, изданной в Пхеньяне отдельной брошюрой, Lee, Hoon K. Manju wa Chosonin (Manchuria and the Koreans). Pyongyang: Union Christian College, 1932. - 21 p. и второй - в виде научной статьи опубликованной на английском языке в американском журнале "Географическое обозрение" Lee, Hoon K. Korean Migrants in Manchuria // Geographical Rеview, 1932. Љ 22. Р. 196-204. Статья снабжена схематическими картами расселения корейских иммигрантов и статистическими данными численности корейского населения в Маньчжурии.

В начале 1950-х гг. английский исследователь Ф.Ц. Джоунс в монографии "Маньчжурия с 1931 года", посвященной изучению истории образования марионеточного государства Маньчжоу-го и проводимой ее правительством внутренней и внешней политики, в главе 4 "Отношение к национальным меньшинствам" лишь в общих чертах коснулся вопросов правового и социально-экономического положения корейских иммигрантов. См.: Jones, F.C. Manchuria since 1931. Royal Institute of International Affairs. London: Oxford University Press, 1951, p. 70-76

В период "большого скачка" и в последовавшие годы "великой культурной революции", отмеченные всплеском великоханьских настроений информация о корейцах, в том числе и научная, носила явно идеологический и строго дозированный характер. Штиль в историографии затянулся до середины 1980-х гг., когда робкий интерес к своей истории и современной жизни в КНР стали проявлять китайские обществоведы корейского происхождения. Ряд книг общего, справочного характера и статей были подготовлены преподавателями Енбенского корейского университета и сотрудниками Центрального института национальностей в Пекине. Всем работам были присущи следующие особенности: во-первых, акцентирование антияпонского национально-освободительного движения корейских иммигрантов, во-вторых, пристальное внимание их социальной и политической дискриминации маньчжурскими и японскими властями и откровенная апологетика национально-культурной политики Коммунистической партии Китая. См.: Minority Nationalities in China: Koreans. Beijing: Nationality Press, 1981. - 75 c. ; A Brief History of Koreans. Yenbian: Peoples Publishing House, 1986. - 68 р. ; Go, Kiu Jim. A study of the Chinese Korean. Yenbien: Education Publishing House, 1986. - 72 p.; Hwang , Ryong-guk. History of the Koreans Revolutionary Struggle. Shenyang, 1988. - 93 p.; Huang , Yonfu. A Study of Chinese Korean. Beijing: Nationality Press, 1989. -102 p.; Han , Jungwang. Outline of the Study of the History of Immigration of Koreans to China // A Collection of Essays about the History of Emigration of Korean to China. Mudangjiang: Heilongjiang Korean nationality Publishing House, 1989, p.3-8; Yan, Sheng In The Koreans // Nationalities in China. Beijing: Huaxia Publishing House, 1991, р. 34-54.

Конец 80-нач. 90-х гг. знаменуют подлинный научный прорыв в изучении корейской диаспоры Китая, включая историю ее формирования, причем свой вклад внесли как китайские, так и южнокорейские и западные исследователи. Проявлению такого международного интереса содействовала прежде всего нормализация отношений между КНР и другими капиталистическими странами, в том числе и с Республикой Корея, что предоставило ученым возможность собирать материалы и проводить исследования в Енбенском автономном корейском национальном округе.

Из китайских исследователей особо выделяется Пяо Чхангю - профессора Енбенского университета, автора серии статей по истории корейцев в Китае. Одна из работ Пяо, опубликованная на английском языке в сборнике "Корейцы в Китае", изданном под редакцией профессоров Со Дэ Сук и Э. Шульца является в некотором роде итогом его исследования вопросов переселения жителей Корейского полуострова на Северо-Восток Китая в средневековый период истории. См.: Paio , Changyu The History of Koreans in China and the Yanbian Korean Autonomous Prefecture. // Suh Dae-Sook and E.J. Shultz ( eds. ) Koreans in China. Papers of the Center for Korean Studies, No.16, Honolulu: University of Hawaii Press, 1990. Р. 44-78 Сборник был издан Центром корееведческих исследований Гавайского университета в Гонолулу, и в нем содержались работы пяти китайских авторов, двух американских и одного японского, посвященные аспектам национальной политики КНР, антияпонскому освободительному движению, политической активности, литературному творчеству китайских корейцев, т. е., выходящие за рамки исследуемого нами предметного поля.

В кратком предисловии к своей монографии Ли Чхэ Джин, профессор-политолог университета Канзас, признается, что в свою первую поездку в Китай он был поражен высоким уровнем образования китайских корейцев и это определило выбор его научного интереса. Восемь раз побывал Ли Чхэ Джин в Китае, где собрал внушительный письменный материал, услышал истории сотен корейцев об их жизни в Енбене и использовал эти источники при написании книги "Корейцы - национальное меньшинство в Китае. Политика национального образования". В первом разделе монографии, озаглавленном "Исторический очерк", автор, обстоятельным образом повествуя об истории организации образования, функционирования корейских школ и охвата корейских детей образованием, раскрывает картину переселения корейцев в Маньчжурию с конца XIX в. до нач. 40-х гг. уходящего столетия. См.: Lee, Chae-Jin. Chinas Korean Minority. The Politics of Ethnic Education. Boulder & London: Westview Press, 1986. Р. 15-45 .

Своеобразный бум, возникший в конце 80-х-нач. 90-х гг. в южнокорейской историографии китайских корейцев, породил множество публикаций. При этом, пожалуй, трудно назвать другую проблему, которая бы с таким постоянством изучалась южнокорейскими исследователями, как антияпонское освободительное движение. Новое поколение историков, такие, как Ким Донг Хва, Пак Хван, Пак Чан Ук, Юн Бъёнг Сок, Янг Со Чжон, исследуют вопросы военной подготовки бойцов освободительной армии, боевые операции партизанских отрядов, биографии лидеров корейского национального движения, дают сведения, касающиеся численности участников антияпонской вооруженной борьбы, и связанные с ней данные о территориальной подвижности корейского населения. См.: Kim Tong Hwa. Chunguk Chosonjok Tongnip Undongsa ( History of the Independence Movement of Koreans in China), Seoul, 1991.-347 p.; Han Sang Do. Hanguktongnipundongkwa Chungguk Kunkwanhakkyo ( The Chinese Military Academy and the Korean Independence Movement ), Seuol, Munhakkwa Chisongsa, 1994. - 416 p.; Pak Hwan, The Sinhung Military School in Manchuria // Sahak Yonku, No. 40, 1989, pp. 363-410; Pak Hwan. The Establishment and Activities of the Soro Military Administration// Hanguk Hakpo, No. 55, 1989, pp. 98-128; Pak Chang Uk. Anti-Japanese Nationalist Movements by the Korean Nationalists in Manchuria during 1920-1930s,- Critical Review of History, No.27, 1994, p. 237-261; Yun Byong Sok, The Independence Army and the National Movement in Manchuria in Late 1920s // Hangukhak Yonku, No.1, 1989, 141-178; Yang So Jon. Korean Independence Movement in the Area Controlled by the Kyomingtang in China: 1937-1945// Hanguk Tongnip Undongkwa Yun Pong Gil Uisa, Seoul, 1992, pp. 165-220; Hu Chun Hui, The Korean Independence Movement in China and Samkyunjuui - Focusing on Cho So Ang // Samkyunjuui Yonku Nonmunjip, No.10, 1988, pp. 159-166 и др.

Интенсивность процессов переселения, динамика численности иммигрантов, география расселения и другие интересующие нас аспекты зависели от правового статуса корейцев в Маньчжурии, составлявшего один из краеугольных камней так называемого "корейского вопроса". Анализу правового статуса корейских иммигрантов в период правления маньчжурской династии и образования Маньчжоу-го посвящены работы Квон Рипа, Пак Ёнг Сока, Пак Квон Хви и др. См.: Kwon Rip. On the Legal Status of Korean Residents in China before 1945 // Sanun Sahak, Љ 4, 1990, p. 39-54; Pak Yong Sok. Legal Status of the Koreans in Manchuria in the Colonial Period: Focusing on the Dual Nationalities // Yun Pyong Sok Kyosu Hwangapkinyom Hanguk Kundaesa Nonchong, Seoul, 1990, p. 727-734; Pak Kyong Hwi. A Historical Consideration of the Legal Status of Korean Residents in China, - The Paeksan Hakpo, No.44, 1994, p. 109-125; Yu Won Suk. A Study of the Japanese Imperialist Policy during the 1910th of having Koreans emigrate to Manchuria// Budae Sahak, Vol.19, 1995, p. 627-650.

Иммиграция корейцев в Маньчжурии, в особенности в 30-40-х гг. самым непосредственным образом зависела от политики, проводимой японской колониальной администрации в Корее и марионеточным правительством "независимого маньчжурского государства". Изучению правительственных мер по поощрению переселения корейцев, использования иммигрантов в качестве инструмента для достижения своих целей, установления полицейского контроля над корейских населением и т.д. уделено основное внимание в трудах Квон Ку Хуна, Ким Ки Хуна, Ли Сан Куна, Пак Хан Сика, Со Чун Иля и др. См.: Kwon Ku Hun. Nature of the Police Branch Established in Kando by the Japanеse Protectorate Goverment// Hanguk Tongnip Undongsa Yongu, 1992, Љ 6, p. 519-542; Kim Ki Hun. A Study on the Japanese Policy on the Korean Agricultural Immigrants to Manchuria during the Manchukuo Period // Hakyeji, 1993, Љ 3, p. 153-169; Lee Sang Kun. The Actual Conditions of the Korean Emigration to the Noryong Area // Journal of Korean Modern and Contemporary History, 1995, No.2, 1995, p. 102-146; Pak Han Shik. Chinas Policy on the Minority Ethnic Groups and the Korean People // Kuksagwan Nonchong, No.19, 1990, p. 167-197; Son Chun Il. On the Formation of the Residential Area of the Korean Residents in Yonpyon, China, // Hanguk Sahak Nonchong Ha, Seoul, 1992,p. 231-246.

Среди всей научной литературы наибольший интерес представляют исследования по истории иммиграции корейцев, представленные научными трудами Ким Вон Сока, См.: Kim Won Sok. A Study on the History of Migration of Koreans into China // Tonga Yongu, No. 25, 1992,p. 211-238. Ли Ёнг Чхана, См.: Lee Yong Chan, A Study of Korean Immigrants in Manchuria from 1920s to 1930s // Hanguk Sahoisa Yonkuhoi Nonmunjip, No.2, 1988, p. 209-283. Пак Чхан Ука, См.: Pak Chang Uk. A Study on the Migration of Korean People to China // Yoksa Pipyong, No.15, 1991, p. 179-197. Хан Чхун Кванга, См.: Han Chun Kwang. Korean Migration to China and Formation of the Korean Community // Kuju Nonchong, No. 5-1, 1990,p. 121-128. Хон Чхон Пиля, См.: Hong Chong Pil. A Study on the Migration of Koreans to Manchuria // Myongji Saron, Љ 5, 1993, p. 63-94. Шим Хё Сук, См.: Shim Hye Suk. A Study on the Migration and Distribution of Koreans to Younpyon Area // Munhwa Yoksa Chiri, Љ 4, 1992, p. 321-331. и других авторов. Для многих публикаций характерно сходство не только содержания, но и теоретических построений, однако по мере углубления в существо вопроса ряд исследователей ввели в научный оборот новые источники, в особенности по географии происхождения переселенцев, численности иммигрантов в отдельных районах Маньчжурии, возрастно-половой структуре корейского населения, процессов реэмиграции и т.д. Авторами в целом верно раскрывается причинно-следственная связь в переселенческом движении корейцев конца прошлого века до окончания второй мировой войны, однако заметно тяготение к сужению хронологических рамок в пределах 1920- 1930-х гг., т.е. в период апогея иммиграции в Маньчжурию. Особо ценным представляется анализ механизма "субсидированного коллективного переселения", осуществленного японской колониальной администрацией в целях освоения новых захваченных территорий.

1.2.5.3. Иммиграция корейцев в Америку. Феномен иммиграции корейцев, становления и развития корейской диаспоры наиболее полно изучен в Соединенных Штатах, однако до сих пор массив научной исторической, этнографической и культурологической литературы не стал объектом специального историографического анализа. В этой связи представляется необходимым прежде всего выделить из всей совокупности публикаций наиболее значимые исследования, освещающие ключевые вопросы истории переселения корейцев в Америку в рассматриваемый в настоящей работе период.

Один из первых трудов о корейских иммигрантах в Америку принадлежит Уоррену Киму, который в течение сорока лет работал в различных корейских общественных организациях в США и собирал материалы для своей будущей книги. Книга вышла в свет в 1959 г. в г. Ридлей ( штат Калифорния ) на корейском языке под названием "50-летняя история корейцев в Америке, Kim, Warren. Chaemi Hanin Osip-nyon sa. ( The 50 Years History of Koreans in America ). Reedley. 1959. - 167 c. а затем была периздана в 1971 г. в Сеуле на английском языке. Kim, Warren. Koreans in America. Seoul: Po Chin Chai. 1971.-163 c. Она состоит из 6 разделов: 1. Миграции; 2. Религиозная и культурная жизнь; 3. Образование организаций; 4. Политическая жизнь в Америке: 1905-1918; 5. Политическая активность в Корее и за рубежом; 6. Политическая активность в Америке: 1918-1948. Как видно из структуры книги автор сосредоточил свое внимание на политической и общественной жизни первых корейских иммигрантов в Америке. В первом разделе У. Ким раскрывает картину прибытия корейских иммигрантов на Гавайи, дает сведения о численности прибывающий групп, условиях размещения и труда на сахарных плантациях. Далее автор связывает ставшую регулярной миграцию на Гавайи с единовременным переселением одной тысячи корейцев в 1905 г. в Мексику и несколько сот корейцев в 1921 г. на Кубу. В работе указывается, что после запрета японскими колониальными властями трудовой эмиграции корейцев в Америку разрешение было выдано лишь нескольким группам студентов, и упоминается иммиграция "невест по фотографиям". В целом труд У. Кима не отмечен глубоким научным анализом, однако описательный характер книги не умаляет ее основного достоинства, заключающегося в цельном эмпирическом изложении полувековой истории корейских иммигрантов раннего периода в Америке.

К одним из самых плодовитых исследователей истории корейцев в США относится профессор Ким Хюнг Чан, автор многочисленных статей, под редакцией которого вышли в свет также несколько монографий. См.: Kim, Hyung-chan. Korean Immigrants to the U.S.A., 1959-1969, Korea Journal, 1971, Vol. 11, No. 9, p. 16-24; его же. Some Aspects of Social Demography of Korean Americans, International Migration Review, No. 8, p. 23-42; Ethnic Enterprises among Korean Emigrants in America, Journal of Koran Affairs, 1976, No. 6, p.40-58; Kim, Hyung-chan (ed. ). East across the Pacific: Historical and Sociological Studies of Korean Immigration and Assimilation. Santa Barbara : ABC-Clio, 1977. - 234 p. ; его же ( ed.) The Korean Diaspora. Santa Barbara: ABC-Clio, Inc., 1977. - 268 p.; Kim, Hyung Chan and Wayne Patterson. The Koreans in America: 1882-1974. Dobbs Ferry, New York: Oceana publications, 1974. - 160 p. Kim, Hyung Chan and Eun Ho Lee ( ed. ) Koreans in America: Dreams and Realties. Seoul: The Institute Korean Studies, 1990. Ким Хюн Чан дает исторический, демографический и социологический анализ корейской диаспоры, а его последний труд посвящен биографии Ан Чхан Хо - легендарной личности среди первых корейских иммигрантов, признанному за свою политическую борьбу за права корейцев в Америке и освобождение Кореи от японского колониального режима национальным героем. См.: Kim, Hyung Chan. Tosan Ahn Chang-ho: A Profile of a Prophetic Patriot. Seoul: Tosan Memorial Foundation, 1996. - 361p.

В конце 70-х - нач. 80-х гг. наблюдается заметная активизация в исследовании широкой палитры аспектов, связанных с прошлым и настоящим корейской общины в Америке. Одна из причин повышения научного интереса заключается в том, что многие южнокорейские выпускники американских университетов, получившие степени магистров проявили своеобразную избирательность в выборе тем своих докторских диссертаций. В этот период многие десятки магистерских и докторских работ были посвящены исследованию корейцев в Америке с позиций различных гуманитарных наук. См. подробнее: Ким Г.Н. Корейцы за рубежом: прошлое, настоящее и будущее. Алматы, Гылым, 1995, с. 43-104.

Работы этого периода отличаются отходом от характерного прежнего широкого охвата, и им свойственны более узкая специализация, повышенный уровень организации и интерпретации материала. Существенно продвинулось изучение механизма адаптации и аккультурации иммигрантов новой волны, вопросов развития малого и среднего бизнеса, проблем сохранения этнического сознания, национальной культуры и языка, взаимоотношений с иноэтнической средой, преемственности и противоречий разных поколений, аспектов образования и т.д.

В интересующем нас аспекте следует отметить, что многочисленные статьи по истории ранней иммиграции повторяют известные сведения, тиражируют достигнутые раннее выводы о причинах эмиграции из Кореи и переселения на Гавайи и в целом не представляют значительного научного вклада. Многие публикации дублируются в различных коллективных сборниках статей, журналах, материалах конференций, изданных в США и Корее. К тому же одни и те же статьи появлялись на английском и корейском языке. См.: Houchins, Lee and Chang-su Houchins The Korean Experience in America , 1903-1924. - Norris Hundley. (ed.), The Asian American: The historical Experience. Santa Barbara: ABC - Clio Press,1976, p. 129-156; Koh, Sun-che. A Study of the History of Korean Immigration, Seoul: Chanmun-kak, 1973. - 168 p.; Shin, Linda. Koreans in America, 1903-1945 // Amy Tachiki et al.(eds.) Roots: An Asian-American Reader. L.A.University of California, Asian-American Studies Center, 1971, p.201-206; Son, Young Ho. Early Korean Immigrants in America: A Socioeconomic and Demographic Analysis// Korea Journal, 1989, Vol.29, No.12, p.46-53; Yun, Yo-Chun. Early history of Korean Immigration to America. In Hyung-chan Kim (eds.), The Korean Diaspora, 1977, p.33-46; Он же. Early History of Korean immigration to America (1), 1975, Korea Journal, 1975, Vol. 14, No. 6,p.21-26; Он же. Early History of Korean immigration to America ( 2 ), там же.1975,Vol. 14, No. 7, p.40-45 и т.д.

Исключение представляют ряд статей, посвященных изучению истории появления первых женщин-кореянок на Гавайях и американском континенте. Интерес к этой теме проявили Соня Сунно, См.: Sonoo, Sonia Shin. Korean Woman Pioneers of the Pacific Northwest // Oregon Historical Quarterly, 1978, Vol. 79, p. 51-64; Sunoo, Harold Hakwon and Sonia Shin Sunoo. The Heritage of the First Korean Woman Immigrants in the United States, 1903-1924// The Korean Christian Journal, 1977, Vol. 2 ( Spring), p. 141-171. Эстер Аринага, Arinaga, Esther Kwon. Contributions of Korean Immigrant Woman. // Nancy F. Young and Judy R. Parrish (eds.) Montage. Honolulu: University of Hawaii Press, 1977, p. 67-78. Алиса Чай, Chai, Alice. Korean Women in Hawaii, 1903-1945 // N. Tsuchida ( ed.) Asian and Pacific American Experiences: Womens Perspectives. Minneapolis, 1982, p. 77-92. Юн Сик Янг и Yang, Eun Sik. Korean Women in America:1903-1930// E-Y. Yu & E/ Phillips ( eds.) Korean Women in Transition: At Home and Abroad. Los Angeles: California State University, 1987, p. 87-99. Алиса Янг Маррей Yang, Alice Murray. Ilse Women and the Early Korean Community: Redefining the Origins of Feminist Empowerment // Song, Young In & Moon Ailee ( eds.) Korean American Women Living in two Cultures. Los Angeles: Academia Koreana, 1997, p. 14-28. Все исследовательницы единодушны во мнении, что прибытие на Гавайи молодых кореянок придало общине неженатых корейских мужчин стабильность, сыграло определяющую роль в обретении корней на американской почве и появлении второго поколения американских корейцев.

В целом 70-80-е гг. были отмечены новым подъемом феминистского движения, которое закономерным образом проявилось также в научных исследованиях. К слову сказать, "женская тема" не исчерпывается лишь историей ранней иммиграции, ибо именно в этот период особое внимание ученых привлекают психологические аспекты и проблемы многих тысяч женщинок-кореянок, иммигрировавших в США в качестве жен американских военнослужащих; традиции и инновации в статусе женщины в корейско-американской семье и общине; вопросы образования и трудовой деятельности кореянок и т.д.

Бесспорно, что пальма выдающегося вклада в дело исторического исследования гавайской эпопеи корейских иммигрантов принадлежит Вэйну Паттерсону, автору десятков статей на эту тему и фундаментальной монографии "Первые корейские поселенцы в Америке. Иммиграция на Гавайи, 1896-1910", вышедшей в свет в 1988 г. Patterson, Wayne. The Korean Frontier in America. Immigration to Hawaii, 1896-1810. Honolulu: University of Hawaii Press, 1988. - 274p. В монографии получили углубленную разработку узловые вопросы интересующей нас проблемы, сгруппированные в пять основных блоков. В первом блоке исследуется американская дипломатия в отношении Кореи и роль Г. Аллена в принятии корейским королем указа о разрешении эмиграции своих подданных в Америку. Второй блок касается методов и приемов, использованных гавайскими плантаторами для лоббирования корейской иммиграции и технологии переправки рабочих из Кореи на Гавайи. В третьем внимание сконцентрировано на кризисе корейского общества в поздний период правления династии Ли (1392-1910), послужившей причиной массового исхода корейцев. С ним тесно увязан следующий круг вопросов, сфокусированный на японской политике в Корее. Наконец, последний аспект связан с нюансами американо-японских отношений, имевших место на рубеже прошлого и нынешнего столетий. Историческая реконструкция ранней истории корейской иммиграции в Америку построена на солидном источниковом фундаменте. В. Паттерсону, несомненно, принадлежит приоритет в вводе в научный оборот внушительного массива новых архивных документов.

Упомянутый пробел в историографическом анализе в определенной степени компенсируется традициями составления американскими исследователями аннотированных библиографий. Первый подобный библиографические указатель о корейцах на Гавайях, вышедший в свет в 1970 г., составил Артур Гарднер. Gardner, Arthur L. The Koreans in Hawaii: An Annotated Bibliography. Honolulu: Social Science Research Institute, University of Hawaii, 1970. - 83 р. Библиография А. Гарднера содержит 223 наименования, включающие в себя все виды публикаций, начиная от газетных заметок и кончая монографиями. В указателе даются приложения в виде перечня корейских общественных организаций, корейских газет и журналов. В начале 1980 г. почти одновременно появились аннотированные библиографии о корейцах в Америке, выполненные Кристофером Кимом Kim, Christopher. Annotated Bibliography on Koreans in America. Los Angeles: Resource Development and Publications, Asian American Studies Center , University of California, Revised Edition, 1981. - 23 р. и Чой Кюнг Хи. Choy, Kyung-Hee. Korean Americans: An annotated Bibliography. Berkeley: University California at Berkeley, 1983.-77 p. Ввиду незначительного объема библиографии К. Кима уместны комментарии лишь в отношении указателя второго автора. Чой Кюн Хи разделила все публикации на работы общего справочного характера и специальные исследования, в которые включила научные доклады, статьи, сборники статей, монографии и диссертации, общее количество которых составляет 257 наименований. Краткие аннотации дают общее представление о предмете научного поиска авторов и основных итогах исследования. Библиография снабжена полным списком авторов, алфавитным указателем публикаций и детальным предметным указателем, что придает ей особую ценность и существенным образом содействует более эффективной ориентации в информационном пространстве.

1.2.5.4. Иммиграция в Японию. В середине 80-х гг. в Японии вышла в свет книга Онума Ясуаки " Позади фасадного мифа об обществе одной нации", См.: Onuma, Yasuaki. Tan-itsu Minzoku Shakai no Shinwa o Koete (Beyond the Myth of Single Nation Society), Toshindo, 1986.- 128 р. в которой доказывается, что Япония ни в прошлом, ни в настоящем не может считаться абсолютно мононациональной страной. Японские официальные круги всегда пытались скрыть за мифом моноэтничности острые проблемы, связанные с проживанием на островах корейской диаспоры, насчитывающей свыше 600 тыс. человек. Поэтому остаются до сих пор нерешенными вопросы правового статуса корейских иммигрантов, сохранения и развития национальной культуры, языка, полной интеграции в японское общество с предоставлением им равных с японцами политических прав и социальных привилегий. Даже при беглом просмотре библиографии имеющейся научной литературы о корейцах в Японии отмечается чрезвычайная частотность употребления в заголовках книг и статей слова "проблема" в разных вариациях и сочетаниях.

Если иммиграция в Россию, Маньчжурию и США носила в своей основе добровольный характер, то в Японию сотни тысяч корейцев были вывезены насильственно и подверглись массовой дискриминации, продолжающейся по сей день. Хотя первоначально иммиграция корейцев в метрополию носила как будто добровольный характер, но эта "добровольность" была вынужденной, что отмечено уже в первых публикациях японских авторов. В 1917 г. Кушинда Тамизо в статье, озаглавленной "Импорт корейских рабочих" пишет, что из-за невыносимых условий жизни в Корее многие жители готовы покинуть страну и японские предприниматели покупают и ввозят в страну дешевую рабочую силу. См.: Kushinda , Tamizo. Chosen Rodosha no Inyu (The Importation of Korean Workers) // Kokkai Gakkai Zasshi, No.366, 1917) В конце 20-х гг. другой японский автор Сакай Тошио в статье "Причина, по которой корейские рабочие прибывают в Осаку" подверждает вынужденные обстоятельства эмиграции из Кореи и наличие спроса на рынке труда в префектуре Осака. См.: Sakai, Toshio. Chosenjin Rodosha Osaka Torai no Ichi Ginin (One Reason Why Korean Workers Cross Over to Osaka)// Dai Osaka, December, 1929; Он же. Chosenjin Rodosha Mondai (The Problem of Korean Workers), 1-3 // Shakai Jigyo Kenkyu , May, July, September, 1931. Корейские иммигранты в Японии выполняли самые опасные и тяжелые виды физического труда, и тысячи молодых мужчин работали в угольных забоях на Хоккайдо. Оцуки Бунпей пишет в своих статьях о проблемах корейских шахтеров, связанных с условиями труда и жизни. См.: Otsuki, Bunpei. Hokkaido ni okeru Chosenjin Rodosha Mondai (The Problem of Korean Miners in Hokkaido) // Shakai Seisaku Jiho, 1930, Љ 121-122, September and November. О проблемах корейских рабочих, желавших выехать в Японию в разгар мировой экономической депрессии, статья Сенсея Эйсуке См.:Zensei, Eisuke. Chosenjin no Naichi Toko (The Grossing of Koreans to Japan)// Gaiko Jiho, Љ 607, March, 1930. и о новых проблемах корейских иммигрантов, проживавших в Японии материал Такеды Юко, опубликованный в 1938 г. См.: Takeda, Yuko. Naichi Zaiju Hantijin Mondai (The Problems of Peninsulars Living in Japan)// Shakai sesaku Jiho, 213, 1938.

После продолжительного перерыва в исследованиях, вызванного войной и ее последствиями, в 1951 г. был опубликован обстоятельный доклад "Корейское национальное меньшинство в Японии 1904-1950 гг." Эдварда Вагнера, первого западного исследователя, который по сути является научной монографией. Wagner Edward W. The Korean Minority in Japan, 1904-1950. New York: Institute of Pacific relations, 1951. - 105 р. Цель работы по словам автора, заключалась в "коллекции документальных материалов и в интерпретации полученных данных о миграции большой численности корейцев в 1904-1950 гг." Вагнер, ссылаясь на отсутствие предшествовавших исследований, аргументирует причину широкого временного охвата и хронологический принцип построения своего труда. Основная часть доклада состоит из пяти разделов: 1. Аспекты ранней корейской миграции в Японию (1904-1937); 2. Корейское национальное меньшинство в Японии военного периода ( 1937-1945 ); 3. Корейское национальное меньшинство в Японии послевоенного периода ( 15 августа 1945-15 августа 1948 ); 4. Роль Кореи в период американской оккупации; 5. Корейское национальное меньшинство после 1948 г. Разделы предваряет краткий исторический обзор о появлении корейцев на японских островах с древних времен до начала нынешнего века.

Э. Вагнер в целом внес значительный вклад в выявление и в ввод в научный оборот документальных источников, в особенности материалов из файлов главнокомандования американской армии в Японии и Корее, министерства внутренних дел Кореи, "форин оффиса" ( МИД) США, американской оккупационной администрации в Японии. Кроме того, автор широко использовал в составлении доклада корейскую, японскую и американскую периодическую печать.

Отличительной особенностью содержания всей работы, включая разделы об иммиграции корейцев в 1904 -1945 гг., является явный политологический крен в интерпретации материала. Картина динамики миграционного процесса, изменения численности, состава и географического размещения корейцев получилась весьма мозаичной, ибо в ней фрагментарно отображаются многие другие косвенные вопросы, что затрудняет восприятие самой ее сути.

Работа снабжена некоторыми статистическими таблицамии, копией устава общества "Кёвакай", библиографией, списком используемых сокращений, обогащающих содержание работы. Несомненно, что труд Вагнера представляет удачную попытку проанализировать "корейский вопрос" в Японии.

Среди появившихся в 60-70-х гг. множества публикаций о корейцах в Японии выделим лишь специальные исследования об иммиграции, к которым следует отнести книгу японского корейца Кан Джэ Она "История переселения корейцев в Японию" и Kang Jae-On. Zainichi Chosenjin no Nohon Toko-shi ( The History of the Crossing of Koreans to Japan), Takarazuka, 1976).- 86 p. статью " Оценки численности корейского населения в Японии в 1910-1945" Тамуры Тошиики. Tamura, Toshiyuki Zainichi Chosenjin Jinko no Suikei: 1910-1945 (Estimates of the Korean Population in Japan: 1910-1945), Kokumin Keizai, No.138. November, 1977.

Коллективная монография "Корейцы в Японии: этнический конфликт и аккомодация", изданная в 1981 г. под редакцией американских профессоров Ли Чхан Со и Джорджа Дэ Воса, Lee, Changsoo and George De Vos (eds.) Koreans in Japan: Ethnic Conflict and Accomodation. Berkeley California: University of California Press, 1981. - 401 p. явилась своеобразным собранием достижений в изучении исторических, правовых, социально-кульурных аспектов корейского этнического меньшинства в "Стране восходящего Солнца". Она состоит из шести разделов, из которых второй "Опыт колониального правления 1910-1945 гг." - написан в соавторстве двух редакторов и содержит анализ трудовой миграции корейцев, политики японского правительства в отношении иммигрантов, специфики жилищных условий в корейских гетто, перехода к осуществлению принудительной мобилизации и сопротивления корейского населения агрессивным военным действиям Японии. Раздел содержит статистические сведения о возрастно-половой структуре корейской иммигрантской общины и территориальном размещении в крупнейших японских городах в 1920 - 1945 гг. Lee, Changsoo and George De Vos (eds.). Koreans in Japan: Ethnic Conflict and Accomodation. Berkeley California: University of California Press,1981,p.31-57.

Монография "Происхождение корейской общины в Японии 1910-1923" Майкла Вайнера, профессора Шеффилдского университета, изданная в 1989 г., носит фундаментальный характер по широте охватываемых проблем, эмпирической насыщенности и логике научного анализа. В структурном плане она организована в шесть глав: 1. Политика Японии в отношении к Корее в 1868-1910 гг.; 2. От Кореи к Чосону: Первая фаза колониального правления; 3. Иммиграция корейских рабочих в Японию в 1910-1923 гг.; 4. Корейские рабочие и формирование рабочих организаций в Японии; 5. Движение корейских студентов в Японии. От национализма к социализму; 6. Миф и реальность: Великое землетрясение в Канто. См.: Weiner Michael The Origins of Korean Community in Japan. 1910-1923. Manchester University Press, 1989.- р. 267.

М. Вайнер ограничил в названии книги хронологические рамки своего исследования моментом аннексии Кореи и природной катастрофой 1923 г. , унесшей жизни десятков тысяч японцев и принесшей самые трагические последствия для корейцев в Японии. Однако в содержании он посвятил две главы периоду, предшествовавшему аннексии, от чего работа только выиграла, ибо без изучения предыстории корейско-японских отношений и колониальной политики периода протектората трудно понять природу основных факторов, детерминировавших массовую эмиграции корейцев и обусловивших иммиграцию в Японию.

Содержание монографии дополнено богатым и полезным приложением в виде карт, статистических таблиц, исторических документов; полной библиографией, детальным предметным и именным указателем.

К 50-летней годовщине освобождения Кореи Сеульским Институтом по изучению проблем объединения страны выпустило 10-томную серию под общим названием " Корейцы в мире". К написанию научно-популярных книг были привлечены профессора университетов и журналисты: Квон Тхэ Вон - автор второго тома о корейцах в Китае; Kvon, Thae Hwan. Sege ui Hanminjok. Chunguk ( Koreans in the World. China ). Seoul: Thonilwon, 1996.- 226p. Чве Хёб и Пак Чхан Унг - авторы третьего тома о корейцах в США и Канаде; Chwe, Hyob& Park, Chan Ung. Sege ui Hanminjok. Miguk-Khaenada ( Koreans in the World. USA and Canada). Seoul: Thonilwon, 1996.- 261p. авторство четвертого тома о корейцах в Японии принадлежит Ли Мун Унгу, Lee Moon Ung. Sege ui Hanminjok. Ilbon ( Koreans in the World. Japan). Seoul: Thonilwon, 1996.- 206p. и пятый том о корейцах в СНГ написал Квон Хе Ёнг. Kvon Hwe Yong Sege ui Hanminjok. Dognipgukka yenhab ( Koreans in the World. CIS ). Seoul: Thonilwon, 1996.- 189p. Шестой том - о корейских диаспорах в странах Латинской Америки, седьмой - в странах Европы; восьмой - в Юго-Восточной Азии и АТР; девятый - в странах Ближнего Востока и Африки. Первый и последний тома представляют собой справочники и указатели.

1.3. Источники

Одна из основных задач любого исторического исследования - максимальное выявление, объективная интерпретация и критическое осмысление источниковой базы. К специфике источниковой основы диссертационного исследования относится ряд ее особенностей: во-первых, широчайшая географическая дислокация ее составляющих частей за пределами как Казахстана, так и Кореи в странах азиатского, европейского и американского континентов; во-вторых, источники по истории иммиграции корейцев характеризуются чрезвычайной дисперсностью хранения в архивных учреждениях, библиотеках, научных центрах и т.д; в-третьих, источники по теме исследования отличает отсутствие какой-либо их систематизации и они до сих не явились объектом специального источниковедческого анализа. Последняя специфическая особенность источникового корпуса диссертации заключается в разноязычной форме исполнения, поэтому дополнительная сложность научного исследования актуализируется в адекватном восприятии содержания источников на корейском, английском, японском, китайском и других иностранных языках.

Источниковой основой исследования послужил комплекс разнохарактерных, но взаимодополняющих архивных, статистических, литературных и устных материалов. Широта и разнообразие комбинации источников обусловили комплексный подход с позиций различных социальных наук, использование различных методов научного анализа, при неизменном, однако, соблюдении основополагающего принципа историзма. Источниковая база диссертации дифференцируется по следующим основным группам: архивные материалы, сборники документов, статистические материалы, периодическая печать, мемуарная литература.

1.3.1. Архивные материалы

Архивные документы составляют основу для изучения истории переселения корейцев на российский Дальний Восток и депортации в Казахстан и Среднюю Азию и находятся в государственных архивах в ряде городов Сибири, Дальнего Востока, Казахстана и Узбекистана.

1.3.1.1. Центральный государственный архив РСФСР Дальнего Востока (ЦГА РСФСР ДВ г. Томск ).* ( * здесь и далее автором используются прежние и новые названия архивных учреждения) Несомненно, что наиболее богатым по содержанию архивных материалов по истории корейцев дальневосточного периода являлся ЦГА РСФСР Дальнего Востока, находившийся ранее в г. Томске. Документы о появлении первых корейских переселенцев, массовом переходе через границу и оседании в русских пределах, численности иммигрантов, местах поселения, хозяйственной деятельности и т.п. отложились в фондах Главного управления Восточной Сибири, Приморского областного управления, Канцелярий приамурского генерал губернатора, губернаторов Приморской, Камчатской и Сахалинской областей. Имеются сведения о создании корейских обществ, издании газет, организации школ, религиозной активности. Документы освещают также вопросы правого статуса корейских переселенцев: о приобретении ими "русских билетов" и принятии российского подданства.

Фонды советского периода: Дальневосточного революционного комитета, губернских ревкомов, Дальневосточного краевого исполкома Совета рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов, губернских, областных и районных исполкомов содержат документы с разнобразными сведениями о "нацменах". Документы фондов Дальневосточного управления НКЗ РСФСР и управлений земледелия различных уровней хранят материалы о коллективизации среди корейского населения, создании корейских колхозов и хозяйственной деятельности корейских крестьян.

К сожалению, в силу известных обстоятельств автор имел возможность ознакомиться лишь с некоторыми документами с грифами "секретно", "совершенно секретно", "не подлежит оглашении" и т.д. о подготовке и осуществлении депортации корейцев.

1.3.1.2. Государственный архив Российской Федерации Приморского края ( ГА РФ ПК ). Фонды ГА РФ ПК содержат многие документы по теме диссертации, уже выявленные ранее в ЦГА РСФСР ДВ, однако некоторые архивные материалы представляют чрезвычайную ценность. К таковым следует прежде всего отнести следующие: Волостные итоги сельскохозяйственной переписи Приморской губернии 1923 г. ( ф. П-61 - Приморский губком РКП (б ), оп. 1., д. 206, л. 1 об, 2, 8, 14, 20, 26, 32 ) ; Обзор по землеустройству корейского населения в Приморской губернии по итогам переписей 1917 и 1923 гг. ( ф. П-61, оп. 1, д. 202, л. 1-25 ); Материалы 7-й губпартконференции РКП(б), содержащие данные о численности корейского населения в Приморье, плотности расселения, землеустройстве и гражданстве корейцев ( ф. П-61, оп.1, д. 569, л. 302-329 ) ; Итоги переписи корейского населения Владивостокского округа 1929 г. ( ф. П-183 - Владивостокский окружной отдел статистики, оп. 2,д. 5, л. 1-49; Документы, представляющие собой решения, постановления, справки, записки и телефонограммы по вопросам подготовки и исполнения мероприятий по "выселению корейцев" ( ф. П-1 - Дальневосточный крайком ВКП(б) , оп. 1, д. 682 ) и т.д. Сведения о корейцах содержатся также в документах фондов Дальневосточного Краевого исполнительного комитета , Приморского облисполкома ( ф. П-25 ), райисполкомов ( фонды: П-30- Ханкайский РИК; П-49 - Посьетский; П-76 - Сучанский; П-143- Ольгинский; П-223 - Гродековский; П- 935 - Молотовский и т.д. )

1.3.1.3. Государственный архив Хабаровского края ( ГАХК). Архивные документы, выявленные в ГАХК по теме исследования, отличаются редкой для источников по истории корейцев систематизированностью, ибо архивные сотрудники Т.И. Косицына и Н.А. Соловьева составили три специальных тематических перечня: 1. Корейцы на русском Дальнем Востоке; 2. Переселение корейцев ( 1911-1937 гг.); 3. Политические репрессии в отношении корейского населения (1933-1937). Общее количество обработанных архивных фондов - 24, дел 231, единиц хранения - 526. Таким образом, нет необходимости повторять общую характеристику материалов архива.

В диссертации были использованы наиболее информативные документы по теме исследования, такие как: материалы корейской комиссии при Дальревкоме ( ф.58 - Дальревком, оп. 1, д. 64, л. 3-9; д. 62, л. 1-8; д. 64, л. 1-12; ); О мерах борьбы с массовым переходом корейцами государственной границы ( ф.58, оп.1, д. 66, л. 16-19); о вербовке и переброске корейских рабочих на Урал ( ф. П-137 - Хабаровский Крайисполком, оп.11, д. 1, л. 147-161) ; О запрещении переселения из Кореи в Приморье ( ф. П-137, оп.11, д. 1, л. 93-94 ), О переселении корейцев в Кур-Даргинский район ( ф. П-304 - Хабаровская переселенческая партия, оп.1. д. 17, л. 8-11,14-18, 20-24; д. 41, л. 123-124, 153-159 об., 168-170; д. 17, л. 75-78 ) и другие.

1.3.1.4. Государственные архивы Иркутской, Омской и Новосибирской областей. В фондах государственных архивов ряда сибирских областей содержатся сведения о появлении корейских переселенцев, участии в гражданской войне и вооруженном борьбе против иностранной интервенции, численности корейских партизанских отрядов и бойцов. В диссертации использованы лишь некоторые документы из упомянутых архивов.

1.3.1.5. Центральный государственный архив Республики Казахстан ( ЦГА РК ). В ряде фондов ЦГА РК, относящиеся к дореволюционному периоду хранятся дела, в которых содержатся документы о прибытии первых корейцев в Степной край, о выдаче им вида на жительство и принятии в российское подданство. См.: Кан Г.В. История корейцев Казахстана: Автореф. дис... докт.ист. наук. - Алматы, 1996, С. 17-18.

Историческое событие, связанное с организованным прибытием в 1928 г. нескольких десятков корейских семей в Казахстан, зафиксировано в ряде партийно-правительственных документов, хранящихся в фондах ЦГА РК, Архива Президента Республики Казахстан, а также партийно-советских и хозяйственных органов среднего и низового уровня. Там же ! См.: Кан Г.В. История корейцев Казахстана: Автореф. дис... докт. ист. наук. - Алматы, 1996, С. 25-27.

Автор использовал преимущественно материалы из фондов 1208 - Переселенческий отдел при СНК КазССР, 1481 - Наркомат земледелия КазССР, 1728- Бюро по учету и рабочей силы при СНК КазССР. Важным историческим источником, обнаруженном в фонде 698 является архивный документ со сведениями о числе родившися, умерших и вступивших в брак корейцев в 1938 и 1939 гг. ( См. ЦГА РК. ф. 698, оп.14, д. 208, л.14; д. 219, л. 14.

1.3.1.6. Государственные архивы Алма-Атинской, Джамбулской, Караган-динской, Кзыл-Ординской, Талды-Курганской, Чимкентской областей. В диссертации использованы некоторые сведения статистического характера и демографические данные о корейском населении, содержащиеся в фондах переселенческих отделов облисполкомов, а также в фондах облстатуправлений и облсельхозуправлений

1.3.1.7. Центральный государственный архив Республики Узбекистан ( ЦГА РУ). Фонд Р- 837 Переселенческого управления при СНК Узбекской ССР и фонд Р -100 СНК УзССР представляли наибольший интерес для исследования, так как в них находятся архивные дела о корейских переселенцах и их обустройстве в Узбекистане.

1.3.2. Сборники документов

Большой резонанс в научных кругах вызвало появление в 1992 г. "Белой книги о депортации корейского населения России в 30-40-х годах, " авторами-составителями которой являются российские историки Ли У Хе ( Ли В.Ф. ) и Ким Ен Ун ( Ким Е.Н. ). Ли У Хе, Ким Ен Ун. Авторы-составители. Белая книга о депортации корейского населения России в 30-40-х годах. Книга первая. М., Интерпракс, 1992.- 205 с. В ней впервые обнародованы раннее строго засекреченные директивы, постановления, шифрограммы, донесения, отчеты, письма и другие уникальные документы по истории депортации советских корейцев. Документы распределены составителями по трем разделам: первый - "Канун депортации," второй - "Депортация как государственный терроризм и покушение на права человека," третий - "Корейские спецпереселенцы в системе "победившего социализма." Вместо предисловия книги опубликована статья профессора Ли У Хе "Трагедия и возрождение российских корейцев". Документы, опубликованные в сборнике, снабжены обстоятельными комментариями, что ставит его в разряд научных трудов.

Авторы-составители продолжили свою работу, и пять лет спустя в 1997 г. вышла в свет вторая книга под одноименным названием. Ли У Хе, Ким Ен Ун. Авторы-составители. Белая книга о депортации корейского населения России в 30-40-х годах. Книга вторая. М., МККА, 1997.- 302 с. Она состоит из пяти разделов.

В первом разделе приводятся документы, которые характеризуют историю корейской иммиграции в Приморье, противоречивую политику царского правительства, молодого советского российского и советского союзного государства в отношении корейцев. Второй раздел содержит документы о том, в какой обстановке происходила депортация, сколько и куда было переселено и каковы были потери корейского населения после переселения. Третий раздел свидетельствует об усилиях союзного правительства по организации приема и расселения в местах высылки корейцев. Четвертый раздел содержит документы по обустройству корейцев в Казахстане и Узбекистане. Пятый раздел посвящен вопросу правительственной реабилитации российских корейцев, многие из опубликованных документов впервые пущены в научный оборот.

В 1997 г. в год трагического юбилея - 60-летия депортации корейцев в Москве был издан своего рода уникальный труд, со стереотипным названием "Книга памяти" и подзаголовком "Архивные списки депортированных российских корейцев в 1937 году". Пак Чон Хе, Ли О.А. Авторы-составители. Книга памяти. Архивные списки депортированных российских корейцев в 1937 году. Часть 1. М.: АКР, 1997. - 275 с. Авторами-составителями выступили южнокорейский исследователь Пак Чон Хе и российский ученый О. А. Ли, выявившие важные исторические документы в различных фондах Государственного архива Приморского края.

Книга имеет огромное моральное значение, ибо воздает должное всем потерпевшим от преступной акции сталинского авторитарного режима, а оставшиеся в живых, а также потомки погибших и умерших могут обнаружить свои имена и имена своих родных.

С точки зрения исследователя, материалы книги дают богатую пищу для научного анализа, так как за внешней простотой документов содержатся весьма систематизированные и разнообразные сведения. Приведенные списки в основном трех видов: посемейные, повагонные и поколхозные, однако есть и специальные, такие, как: списки учителей и учащихся национальных корейских школ; сельской интеллигенции; старших вагонов; повагонной разбивки семей из одного колхоза.

Каждый список озаглавлен, а также указаны номер вагона и место выселения. Все списки содержат следующую структуру:

1.Порядковый номер.

2.Фамилия, имя и отчество.

3.Год рождения.

4.Партийность.

5.Номер паспорта.

6.Примечание.

Во многих списках имеются графы "степень родства", "место работы", "должность", что придает им особую информативность. Немаловажным представляется для исследователя и содержание примечаний.

Данные списков позволяют уточнить численность депортированных корейцев, возрастную, половую и социальную структуру, уровень образования, правовой статус, средний размер семьи, количество семей и жителей корейских колхозов и т.д.

В 1998 г. в Сеуле был издан под редакцией Шим Енг Соба и Ким Г.Н первый том из запланированной 5-томной серии "История корейцев Казахстана. Сборник архивных документов". Шим Енг Соб, Ким Г.Н. ( ред.) История корейцев Казахстана. Сборник архивных документов. Т.1, Алматы-Сеул: АКК, 1998.- 366 с. В сборник вошли ранее не публиковавшиеся документы из Государственного архива Хабаровского края и архива Президента Республики Казахстан. Он состоит из пяти разделов. Первый раздел содержит документы о численности корейского населения Дальневосточного края непосредственно перед депортацией, репрессиях среди корейских партийных, советских работников и рядовых трудящихся. Во второй раздел помещены архивные материалы о подготовке и отправке вагонов и эшелонов с депортантами. Третий раздел посвящен вопросам прибытия, приема, размещения корейского населения в Казахстане, хозяйственной деятельности корейских переселенческих колхозов в начальный период. Содержание двух остальных разделов не представляет интереса для темы диссертационного исследования.

Отличительные особенности рассматриваемого сборника заключаются в двух показателях: во-первых, он явился плодом большой группы отечественных и южнокорейских исследователей ( авторы-составители: Ким Г.Н., Мен Д.В., Чжан Вон Чан, Бэк Тэ Хён, Ли Ен Сок, Шин Кым Бом ); во-вторых, все документы, опубликованные на языке оригинала, снабжены аннотациями на корейском языке. В настоящий момент завершается работа над рукописью второго и комплектуется архивный материал для третьего тома.

Массовая трудовая иммиграция корейских рабочих в Японию в 1910-30 гг., повлекшая за собой различные социальные проблемы в обществе и в корейской иммигрантской среде, вынудили официальные японские власти обратить на это пристальное внимание. Центральные правительственные органы и администрация префектур и городов, в которых поселялись корейские иммигранты, установили регистрацию, учет и контроль над численностью, расселением, трудовой деятельностью, а самое главное - надзор над политическими настроениями. В этой связи в 1920-1930 гг. проводились обследования среди корейского населения, материалы которых были позже опубликованы в виде коллекций всевозможных документов и сведений.

Особое недоверие испытывали официальные круги к интеллектуальной и наиболее активной части корейского населения в лице нескольких тысяч студентов, обучавшихся в японских университетах и других учебных заведениях. Не случайно, что первая коллекция документов и материалов о корейцах была посвящена "Характеристике корейских студентов в Японии" и издана уже в 1920 г. Сбор сведений и составление сборника документов поручалось министерству просвещения. См.: Chosen Sotokufu Gakumu Kyoku (Educational Affairs Bureau) Zainichi Chosen Gakusei Jokyo (The Condition of Korean Students in Japan). Keijo, 1920. - 211 p.

В начале 1920 г. в департаменте общих дел был образован "отдел обследования", основными функциями которого явились сбор и обработка информации о корейских рабочих в регионах Осака-Кобе и Токио-Иокогама. Разнохарактерные материалы и сведения, в том числе и демографические данные, собранные в течение трех лет, легли в основу сборника, изданного в 1924 г. См.: Chosen Sotofuku Shomubuc Chosaka (General Affairs Department Survey Section) Hanshin Keihin Chino no Chosenjin Rodosha (Korean Workers in the Osaka-Kobe and Tokyo -Yokahama Regions). Keijo, 1924.-238 p.

В 1923 г. в районе Канто ( центральная часть о. Хонсю ) произошло мощное землетрясение, повлекшее за собой многотысячные людские жертвы и разрушения и антикорейскую истерию, переросшую в массовую бойню и интернирование корейских иммигрантов, поэтому отделом социальных вопросов министерства иностранных дел были собраны документы, связанные с этими историческими событиями, и опубликованы три года спустя в сборнике " Великое землетрясение 1923 г. в Японии", содержащем весьма значимые для исследования исторические сведения. См.: Japan, Home Ministry Bureau of Social Affairs. The Great Earthquake of 1923 in Japan. Tokyo, 1926.-469 р.

С середины 20-х гг. функции сбора материалов о корейцах взяли на себя отделы социальных вопросов и биржи по трудоустройству ряда префектур, в том числе Осака и Фукуока, где сконцентрировались значительные по численности группы корейских рабочих. В начале 1930 г. такая же работа проводилась в префектуре Кобе. Разнообразные документы и статистические данные были изданы в специальных коллекциях. См.: Osaka-shi Shakai-bu Chosa-ka (Osaka City Social Affairs Department Survey Section), Chosenjin Rodosha Mondai" (The Problem of Korean Workers), 1924.-226; Fukuoka Chiho Shokugyo Shokai Fimukyoku ( Fukuoka Regional Empoiment Exchange Office) Noguyo oyobi Saisekigyo Naisenjin Rodo Fijo ( The Working Conditions of Japanese and Koreans in Agriculture and Quarrying), Fukuoka. 1928.-144р.; Kannai Zaiju Chosenjin Rodo Fijo ( The Working Conditions of Koreans Living Under the Jurisdiction of the Office), Fukuoka. 1929. - 129р. ; Kobe-shi Shaikaka (Kobe City Social Affairs Section) Kobe-shi Zaiju Chosen no Genjo (The Present Condition of Koreans in Kobe), Kobe. 1930.- 185 р.

Сведения о насильственной трудовой мобилизации корейских рабочих в Японию, на Курильские острова, Сахалин и другие колониальные территории не афишировались и хранились в файлах различных японских ведомств вплоть до начала 60-х гг. Значительный вклад в выявление и публикацию документов по истории переселения корейцев в Японии в целом и насильственной миграции в частности внес Пак Кён Сик, опубликовавший ряд сборников. Park, Kyoung Sik. Chosenjin kyoueirenko no kiroku ( A Record of Involuntary Korean Migration). Tokio: Miraisha, 1965.- 213р.; Он же. Zainichi chosenjin kankei shiryo shisei , dai ikkau (A Collection of Public Documents on Koreans in Japan. Tokyo: Sanichi shobo, 1975. - 247р.; Он же. Tenno kokka to zainichi chosenjin (The Imperial State and the Koreans in Japan). Tokyo:Shakai hyoronsha, 1976. - 128р.

Парадокс, заключавшийся в отсутствии каких-либо историографических исследований корейской диаспоры в Америке при наличии огромного количества исследований и публикаций, характерен также для источниковедения проблемы, ибо специальных сборников или коллекций документов и материалов по истории корейских иммигрантов в США не обнаружилось. То же самое касается, к сожалению, источников по истории корейцев в Китае.

В диссертации используются также такие широко известные мировому корееведению источники по истории Кореи, как средневековая хроника Ким Бусика "Самгук саги", Ким Бусик. Самгук саги. Исторические записи о трех государствах. 1959, М.: Наука.- 384с. "Описание Кореи", Описание Кореи. Сокращенное издание.1960, М.: Изд-во вост. лит-ры.- 662с. а также годовые отчеты японского генерал-губернаторства в Корее , издававшиеся в 1909-1923 гг., Government-General of Korea. Annual Report on Reform and Progress in Korea. Keijo, 1909-1923; Annual Report on the Administration of Chosen, 1923-1924. Keijo, 1925. однако лишь в той части, где они касались непосредственно темы исследования.

Историю иммиграции корейцев из Кореи и колониального японского генерал-губернаторства невозможно изучать без знания отношений между мировыми державами и Японии. Этим вызвано использовании в диссертации материалов ряда сборников документов международных договоров.

Один из первых сборников международных договоров, заключенных в 1842-1925 гг. и регулировавших двусторонние и многосторонние отношения между Россией, Кореей, Китаем и Японией, был составлен Э. Д. Гриммом и издан в 1927 г. в Москве издательством Института Востоковедения. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842-1925 ). М., Изд-во Института Востоковедения, 1927.- 218 с. В нем опубликованы такие важные документы, как: Тяньцзинская конвенция от 15 апреля 1885 г., заключенная между Японией и Китаем и регулировавшая их отношение к Корее; Симоносекский мирный договор от 17 апреля 1895 г. между Китаем и Японией, русско-японское соглашение о Корее от 14 мая 1896 г., Московский протокол 9 июня 1896 г., установивший юридическое равенство позиций России и Японии в Корее.

Тексты договоров, заключенных Кореей с другими государствами, содержатся в других сборниках, опубликованных за рубежом, к примеру в 1921 г. в Вашингтоне под заголовком "Корея: договоры и соглашения." Korea. Treaties and Agreements. Washington, 1921.- 189 p. Следующий сборник вышел в 1949 г. в Пхеньяне и содержал тексты всех договоров, имеющих отношение к Корее в 1876-1945 гг., Чосон кванге чояк чиб. 1876-1945. Пхеньян, 1949.- С. 256 в том числе наиважнейшие из них: договор от 17 ноября 1895 г. о японском протекторате; "Договор семи статей" от 24 июля 1907 г. о переходе управления внутренними делами Кореи в руки японского генерального резидента; договор от 29 августа 1910 г. об аннексии Кореи и др.

Научные сотрудники Института исследования Азиатской культуры при университете Халлим ( Республика Корея ) подготовили и издали в 1987 г. сборник документов "Политика Соединенных Штатов в отношении Кореи. 1834 - июнь 1950." Department of State U.S. United States Policy regarding Korea 1834-1950. Institute of Asian Culture Studies. Chunchon: Hallim University Press, 1987.- 198 p. Документы, имеющие происхождение из Государственного департамента США, касаются таких вопросов, как "открытие Кореи" западными державами, ранняя американская политика в отношении Кореи, китайско-японская война, установление протектората и аннексия Кореи.

1.3.3. Статистические материалы

Выбор темы диссертационного исследования и направление "главного научного удара" предполагали самое широкое использование статистических данных, опубликованных как отдельными специальными изданиями, так и в структуре иных печатных трудов. Важнейшим эмпирическим источником изучения историко-демографических процессов, включая этнические аспекты, являются материалы переписей населения. Исторический анализ статистических данных переписей отличает от демографических, социологических, философских и прочих исследований прежде всего диахронным подходом и поэтому предполагает сравнительный анализ предыдущего учета народонаселения. В силу широкой известности материалов переписей населения в качестве исторического источника его общая характеристика опускается. Упомянем лишь то, что использовалось в предлагаемой диссертации.

В основу исследования легли материалы первой Всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г.; всесоюзных переписей населения 1926 и 1939 гг.; специальных, так называемых сельскохозяйственных, переписей корейского населения ДВК 1923 и 1929 гг.; переписей населения Кореи колониального периода 1912, 1925, 1930 гг. и первой Всеобщей переписи населения Республики Корея 1949 г.

Статистические данные о корейских иммигрантах 1907-1936 гг. в Китае использовались из ежегодников "Маньчжурия", издававшихся в Токио. См.: The Manchuria Year Book. 1931. Tokyo: Toa-Keizai Chosakyku ( East-Asiatic Economic Investigation Bureau); The Manchuria Year Book. 1932-33. Tokyo: Toa-Keizai Chosakyku ( East-Asiatic Economic Investigation Bureau), 1932; The Manchuria Year Book. 1933. Tokyo: Toa-Keizai Chosakyku ( East-Asiatic Economic Investigation Bureau), 1934; The Manchuria Year Book. 1934-35. Tokyo: Toa-Keizai Chosakyku ( East-Asiatic Economic Investigation Bureau), 1935. В ежегодниках содержалась статистика численности и плотности корейского населения по регионам Маньчжурии, городским поселениям; динамика роста, возрастного состава, количества школ и корейских учащихся, хозяйственной деятельности иммигрантов и т.д.

В 1958 г. Бюро переписи населения министерства торговли США опубликовало аналитический обзор "Население Маньчжурии", U.S. Department of Commerce. Bureau of Census. The Population of Manchuria. International Population Statistics Reports Series P-90, No.7. Washington: U.S. Government Printing Office. - 1958, p. 18-41. содержащий статистический и описательный материал о корейском населении Китая с 1910 по 1940 г., который позволяет верифицировать сведения японского происхождения. В обзор включены демографические таблицы и диаграммы, а также карты расселения корейских иммигрантов.

1.3.4. Периодическая печать

Материалы периодической печати обладают наибольшей оперативностью в охвате происходящих в обществе процессов. При изучении истории иммиграции корейцев периодическая печать выполняла функцию дополнительного исторического источника в силу двух основных причин. Во-первых, материалы по теме диссертации крайне редко печатались на страницах газет и журналов в странах-реципиентах корейских иммигрантов. Лишь особые случаи, такие как, "дело Д. Стивенса" и "дело М. Стюард" в США" ( см. раздел 5 ) , "Ванбаошанский" и "Хунчунский" инциденты в Маньчжурии ( см. раздел 4 ) или землетрясение в Канто в Японии ( см. раздел 6 ) вызывали всплеск публикаций, которые надолго исчезали со страниц периодической печати. Во-вторых, информационные листовки и газеты, издававшиеся совершенно малыми тиражами иммигрантскими общинами раннего периода, отличаются чрезвычайно плохой сохранностью и многие номера полностью утеряны.

В 1920-х гг. в Маньчжурии издавались газеты "Енбен ильбо" и "Кильдон ильбо". Японские колониальные власти с целью пропаганды среди корейского населения и усиления своего влияния на Северо-Востоке Китая стали издавать под своим контролем ежедневные газеты на японском языке "Кандо ильбо", "Кандо синмун", еженедельники "Кандо тхонсин", "Кандо хвехвабо" и др. С 1928 по 1931 г. издавалась газета на корейском национальном письме и иероглифике " Мин Сэнгбо". С захватом Манчжурии японцами издание корейских газет прекратилось. См. подробнее: Ким Г.Н. Из истории и современности зарубежной корейской периодической печати// Время газетной строкой. 1998. Алматы: Коре ильбо, С. 86-100.

В первые годы пребывания корейских иммигрантов в Америке издавались 5 еженедельных газет и 4 ежемесячных журнала в мимиографической форме, а с 1907 г. - уже 10 еженедельных газет и 2 журнала, большинство из которых вскоре прекратили существование. К газетам, стабильно выходившим в последующие десятилетия, относились "Синхан минбо", издававшаяся в Лос Анджелесе, и "Хансон синбо" - в Гонолулу. В газетах печатались новости из Кореи, освещались важные мероприятия в корейской общине, деятельность корейских ассоциаций и обществ, объявления о религиозных службах и проблемы иммигрантов. Важное место отводилось антияпонской агитации и пропаганде национально-освободительного движения.

В 1910 г. в Корее был запрещен выпуск всех корейских газет и журналов, кроме тех, которые являлись органами японского правительства, и говорить о выпуске корейских газет в самой Японии не приходится. Известно, однако, что экстремистские антияпонские группировки корейских студентов выпускали нелегально печатные листовки. Одна из таких группировок, организованная в 1923 г. и известная под названием "Футейша", издавала журнал "Футейша сенджин", в котором выступала за отмену всех ограничений на свободный въезд корейцев в Японию.

До Октябрьской революции на российском Дальнем Востоке издавались несколько газет на корейском языке. "Хяджо синмун" выходила с 26 февраля по 26 мая 1908 г., всего три месяца, и было издано 75 номеров. Другая газета- "Тэдонг конгбо"- издавалась во Владивостоке с 11 ноября 1908 г. по 24 апреля 1910 г. Кроме этих газет выходили также "Дэхан мяиль синбо", "Конгнип синбо" и "Хабсэнг синбо". Содержание газетных публикаций не только играло важную роль в качестве источников информации, но и вносило вклад в антияпонское патриотическое воспитание корейского населения.

После установления советской власти с марта 1923 г. стала издаваться газета "Сэнбон", печатный орган корейской секции губернского комитета РКП(б). Вероятнее всего, с 1929 г. редакция "Сэнбон" переводится в Хабаровск, и с 1930 г. газета становится ежедневным печатным органом Далькрайкома ВКП(б) и Далькрайсовпрофа. В 1932 г. на советском Дальнем Востоке на корейском языке издаются 7 газет и 6 журналов.

1.3.5. Мемуарная литература

В 1970-80-х гг. в западной, в особенности американской исторической науке, широкое развитие получило новое направление исследования, получившее название "oral history", т. е. "устная" или "оральная история". Речь здесь идет, собственно, не о новой отрасли науки, а о методе создания эмпирической основы исследуемой проблемы. В советской и отечественной историографии использование устных источников, мемуаров и воспоминаний имеет определенные научные традиции.

Проекты "оральной истории" по самым разнообразным темам внедрялись во многих научных центрах, в их реализации принимали участие целые группы ученых. Подобные проекты коснулись также американских корейцев, и в результате в последние годы появился ряд великолепных сборников воспоминаний иммигрантов первого поколения. Опубликованные мемуары существенным образом содействуют дополнению и уточнению научных знаний по истории иммиграции корейцев на Гавайи и в США.

В 1961 г. впервые вышла в свет книга мемуаров Эсурка Имсена Чарра "Золотые горы. Автобиография корейского иммигранта 1895-1960", которая была переиздана вновь в 1996 г. с предисловием В. Паттерсона. См.: Charr Easurk Emsen. The Golden Mountain. The Autobiography of a Korean Immigrant 1895-1960. Urbana and Chicago: University of Illinois Press. 1996.- 315 p. Э.И. Чарр ( Ча Ый Сэк ) родился в 1895 г. в северной Корее и в возрасте 10 лет один, без родителей, отправился на Гавайи, а затем переправился в континентальную часть Америки и умер в возрасте 91 год в Портлендском госпитале для военных ветеранов. Книга, над которой Чарр работал в течение 20 лет, представляет собой, по словам В. Паттерсона, историю жизни одного из семи тысяч корейцев, прибывших в 1903-1905 гг. в Соединенные Штаты.

Издательство Гавайского университета выпустило в 1986 г. автобиографическую книгу Питера Хюна "Мансе! Формирование корейского американца", Hyun, Peter. Manse! The Making of a Korean American. Honolulu: Hawaii University Press, 1987.-264р. в которой рассказывается период его жизни в Корее. В 1995 г. в этом же издательстве была опубликована посмертно вторая книга П. Хюна "В новом мире. Формирование корейского американца". Hyun, Peter. In the New World. The Making of a Korean American. Honolulu: Hawaii University Press. 1995.- 290p.

П. Хюн прожил долгую и необычную для первых корейских иммигрантов в Америке жизнь. Во-первых, он был числе немногих корейских детей, рожденных на Гавайях в 1906 г. Через 9 месяцев родители вернулись назад в Корею, где его отец активно занимался общественной и политической деятельностью. В 1924 г. П. Хюн вернулся со своими младшими братьями и сестрами на Гавайи, где его отец служил с 1923 г. пастором корейской методисткой церкви. П. Хюн выполнял разные виды работ и учился в разных американских колледжах, изучал философию и театральное искусство в Индиане. После окончания колледжа работал во многих любительских и профессиональных театрах Нью Йорка, Массачусетса, Калифорнии и Монреаля. П. Хюн был одним из немногих азиатов, кто в 1930-40-х гг. пробился в театральную среду Америки и пытался найти свое место в режиссуре авангардного театра. Во время второй мировой войны он служил в американской армии и в сентябре 1945 г. был послан военным переводчиком в Корею. После возвращения в 1946 г. на Гавайи он занялся мелким бизнесом. Умер в 1993 г. в возрасте 87 лет, оставив в Америке двух дочерей и сына.

Во втором номере журнала Корейского американского исторического общества "Occasional Papers" были опубликованы две коллекции мемуаров: первая - "Документы из Орегона", вторая - " Семья Кан". Первая коллекция представляет материалы интервью, проведенных профессором Уильямом Смиттом В.К среди корейских иммигрантов на Гавайях в начале 1930-х гг. и хранившихся затем в архивах Орегонского университета. См.: The Oregons Papers //Occasional Papers. Vol.2, 1996, p.1-14. Вторая коллекция, составленная Пак Ю Сун, выпускницей Вашингтонского университета, является историей двух поколений семьи Кан. См.: The Kang Family. An Oral History //Occasional Papers. Vol.2, 1996, p.17-82.

Книгу "Дороги в рай. Воспоминания первых корейских иммигрантов на Гавайах", изданную в 1998 г. "Академией корееведения" в Лос-Анджелесе следует по праву считать значительным вкладом в изучение истории появления и формирования корейской диаспоры в Америке. Дэйзи Чун Роудс в течение ряда лет ездила на Гавайи, где встречалась с оставшимися в живых иммигрантами первого поколения и их детьми, рожденными на Гавайях и записывала на диктофон воспоминания этих людей. Затем она провела литературную обработку аудиоматериалов, легших в основу книги. "Дороги в рай" содержат мемуары 33 человек, включая саму Д.Ч. Роудс. В ярких, живых воспоминаниях рассказывается о причинах иммиграции, подготовке к отправке, дальней дороге с остановкой в Японии, условиях жизни на Гавайах, судьбе "невест по фотографиям" и о многом другом. Rhodes, Daisy Chon. Passages to Paradise. Early Korean Immigrant Narratives from Hawaii. Los Angeles: Academia Koreana, 1998. - 288 p.

Как уже упоминалось, к 60-летию депортации корейцев вышли в свет несколько книг, среди которых одна явила собой сборник воспоминаний, документов и свидетельств переживших насильственное выселение из Дальнего Востока и переселения в Казахстан и Узбекистан. Уже одни названия воспоминаний говорят об их содержании: "Этого мне никогда не забыть", "Страшный был год", "Конечный маршрут - Северный Казахстан", "Воспоминания спецпереселенца" и т.д. В первом разделе книги опубликованы научные статьи профессоров М.Н. Пака, С.Г. Нам и М.Н. Хана по дальневосточному периоду истории корейцев, о причинах и осуществлении депортации. См.: Дорогой горьких испытаний. К 60-летию депортации корейцев России. М.: Экслибрис-Пресс, 1997.- 286 с.

В Казахстане также появился первый опыт издания коллекций воспоминаний корейцев. В специальном выпуске литературно-художественного и общественно-политического журнала "Нива" Љ 2 за 1997 г. опубликован исторический очерк И. Куренькова "Из плена лет и лживых наветов", написанный на основе архивных документов и свидетельств депортированных корейцев в Акмолинский район Карагандинской, а с 1939 г. - Акмолинской области. Заключительная часть очерка озаглавлена "Свидетельства очевидцев" и состоит из кратких, но очень ценных воспоминаний 14 человек, переживших депортацию. Ценность их заключается в том, что обнаружились свидетельства о депортации корейцев из корейского села Благословенное на Дальнем Востоке в Астраханскую область с временным поселением в г. Астрахани и близлежащих рыбацких поселках. В декабре 1941 г. все корейцы были депортированы вторично, но уже в Казахстан. См.: Куреньков И. Из плена лет и лживых наветов // Нива, Љ2, 1997, с. 15-58.

Таким образом, источниковая основа диссертации, несмотря на ассиметричность ее составных частей, разнокалиберность исторических документов, разноплановость содержания, характеризуется прочностью и устойчивостью, достаточными для построения научной конструкции. Вся совокупность выявленных и уже введенных ранее в оборот исторических источников служила для концептуально и тематически цельного научного анализа истории иммиграции корейцев.

Ким Герман Николаевич, профессор, доктор исторических наук, зав. каф. корееведения факультета востоковедения КазНУ им. аль-Фараби, Республика Казахстан, Алматы, 480012, ул. Иманова 61а, каб. 200; тел./ факс раб. 3272-621345, сотовый: 8300-7551494; e-mail: ger_art@astel.kz; kazgugnk@yahoo.com

http://www.koryosaram.freenet.kz

Prof. Dr. Kim German Nikolaevitch, Head of the Department of Korean Studies Faculty of Oriental Studies Kazakh National University named after al-Farabi. Republic of Kazakhstan Almaty,480012, Imanova str.61a, Room 200;

Phone/fax: 3272-621345, mobile: 8300-7551494

e-mail: ger_art@astel.kz; kazgugnk@yahoo.com

http://www.koryosaram.freenet.kz

Связаться с программистом сайта

"Заграница" Путевые заметки Это наша кнопка