|
|
Г. Н. Ким,
В.С. Хан,
Я не согласен с Вашим мнением,
но отдам жизнь за Ваше право высказывать его.
Вольтер
Десять лет спустя*
( размышления о пройденном пути в корейском движении )
Кажется, не успели оглянуться, а уж десять лет прошло с тех пор, как после долгих лет вынужденного забвения своего этнического "Я", своих исторических и генетических корней, мы стали создавать наши первые национально-культурные организации. Опьяненные свободой этнического самовыражения, помноженного на традиционно присущие нам амбиции, мы с завидной энергией стали спешно соревноваться друг с другом в создании всевозможных корейских обществ. Культурные центры, Интернациональное культурно-просветительское общество корейцев, АСОК (Ассоциация содействия объединению Кореи), Бомминрён ("Общенациональное единение"), МКАДиС (Международная ассоциация дружбы и сотрудничества) и т.д. Другие этнические группы, как то евреи, немцы, украинцы, татары, азербайджанцы и др., создав по одному своему национально-культурному центру, лишь с удивлением взирали на наши растущие, как после дождя грибы, общества, центры и ассоциации.
Для корейского движения 10 лет - не просто "круглая", юбилейная дата. И дело даже не в том, десятилетие совпало со сменой веков и вступлением человечества в новый миллениум, в связи с чем стало модным подводить всякого рода итоги. По стечению обстоятельств десятилетний период совпадает с переломным моментом (или его началом) в самом корейском движении. К руководству корейских ассоциаций пришло новое поколение, новые люди и в деятельности корейских организаций постепенно начали меняться акценты и приоритеты. Можно говорить о наступающей смене парадигм в корейском движении. Как нам представляется, кадровые перемены, новые подходы, эффективность, конструктивность, консолидация могут стать (или уже становятся) знаковыми для ближайшего будущего нашей диаспоры.
Ким Герман Николаевич, доктор исторических наук, зав. кафедрой корееведения Казахского Национального университета им. аль-Фараби, вице-президент Ассоциации корейцев Казахстана; Хан Валерий Сергеевич, кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник Института истории АН Республики Узбекистан
* Статья публикуется с разрешения авторов и Ассоциации корейцев Казахстана. Впервые была опубликована в книге "Ассоциация корейцев Казахстана. Алматы: Дайк-Пресс, 2000, с. 185-210
Аналитические статьи, критические заметки о состоянии дел в корейских организациях и необходимости смены приоритетов в их деятельности стали появляться в научной и публицистической печати ещё в первой половине 90-х годов. Хан В. С. Парадигмы и проблемы национальных движений: социально-философский анализ. - "Известия о корееведении в Казахстане и Средней Азии". Алматы - Хельсинки, 1993, Љ 1; Ким Г.Н. Актуальные проблемы корейской диаспоры Казахстана. - Республика Казахстана: Межэтнические аспекты социальных и экономических реформ. Алматы, 1993, с. 117-125; Ким Ен Ун. Из жизни международной конфедерации корейских ассоциаций. - Актуальные проблемы российского востоковедения. М., 1994, с. 152-162; Хан Г.Б. Некоторые проблемы корейской диаспоры в Казахстане. - Актуальные проблемы российского востоковедения. М., 1994, с. 131-152 и т.д.
Однако они касались тех или иных отдельных аспектов деятельности корейских организаций. Целостное, концептуальное воссоздание истории и логики корейского движения стало возможным лишь тогда, когда за множеством происшедших фактов и событий стали обозначаться закономерности этого движения. В настоящей статье предпринимается попытка обозначить основные этапы и аспекты зарождения и развития корейского национального движения на закате советской державы и современного постсоветского пространства. Осмысление нашего прошлого и настоящего, подведение итогов прошедшего десятилетия - чрезвычайно важны для выработки стратегии, тактики, содержания, методов и форм деятельности корейских обществ. Размышления авторов (историка и философа) о корейском движении, вызовут, вероятно, различные оценки и неоднозначную реакцию читателей. Кто-то согласится с нашими выводами, а кто-то - нет. Однако если прочитанное не оставит после себя равнодушие и безучастность, даст пищу для размышлений и дальнейших обсуждений, инициирует новые подходы в стратегии и тактике корейского национального движения, и на основе этого приведет к практическим шагам, мы будем считать нашу задачу выполненной.
Как это начиналось
Перестройка и, последовавший за ней распад СССР, радикальным образом изменили жизнь и сознание этнических меньшинств. Послереволюционная (ленинская) политика, направленная на развитие прав и свобод малых народов, с приходом Сталина к власти сменилась на политику растворения (полной ассимиляции) и пренебрежительного (шовинистического) отношения к этим народам. Роберт Такер, известный исследователь сталинизма, прямо указывает на роковую роль "отца всех народов" для судеб и культур малых народов: "По иронии судьбы человек, который по мнению Ленина был ценным для партии в качестве представителя малых народов и который в течение длительного времени соглашался с таким определением этой своей основной роли в партии, представлял собою формирующегося русского националиста... . Сталин отождествлял себя с Россией, в этом крылось его надменное отношение к культуре малых народов". Такер Р. Сталин. Путь к власти. М., 1991, с. 229.
К причинам возникновения современных национальных движений можно отнести унифицированный, односторонний подход к развитию национальных культур, языков, неоправданное забегание вперед в оценке перспектив слияния национальных культур в общенациональную, идеализацию нового типа стандартизированного человека, политику форсированного формирования метаэтнической общности - советского народа и т.д.
Наряду с этими общими факторами, необходимо учитывать и специфические условия существования некоторых национальных групп и их культур, наиболее пострадавших от сталинской политики. К таким национальным группам относятся и коре сарам. Без этого невозможно понимание подлинных истоков и особенностей национального движения среди советских корейцев. Известный исследователь теории и практики национальных отношений М.Н. Губогло очень точно и емко подметил, что предпосылки возникновения национальных движений кроются в "антинациональных условиях существования национальных культур". Губогло М.Н. Национальные движения - развивающийся процесс.- Гражданские движения в Латвии. М., 1990, с. 9-10 По отношению к корейцам это проявилось в волюнтаристском и насильственном характере депортации, в политике недоверия (запрет на право сражаться на фронте во время войны), в ограничении гражданских прав, в сокращении, а затем и полном закрытии национальных школ, в сужении сферы обращения родного языка и т. д. См.: Ким П.Г. Корейцы Республики Узбекистан. Ташкент, 1993; Кан Г.В. История корейцев Казахастана. Алматы, 1995; Ким Г.Н., Мен Д.В. История и культура корейцев Казахстана. Алматы, 1995; Пак Б.Д. Корейцы в Советской России (1917-конец 1930-х годов). М.-Иркутск, 1995; Хан Г.Б. Прошлое и настоящее корейцев Казахстана. Алматы, 1997 и др.
Перестройка вызвала к жизни всплеск этнического самосознания и новые подходы в сфере национальных отношений были впервые нашлт отражение в резолюции "О межнациональных отношениях", принятой на ХIХ-ой Всесоюзной партконференции (28 июня - 1 июля 1988 г.) Материалы XIX Всесоюзной конференции КПСС. М., 1988. Однако формулировки резолюции были столь обобщенными и расплывчатыми, что не имели каких-либо конкретных выходов в область практических решений. Решающим документов, определившим основные направления в решении национального вопроса стал сентябрьский (1989 г.) Пленум ЦК КПСС, принявший платформу КПСС "Национальная политика партии в современных условиях" Правда, 1 июля 1988 (?). Следующим шагом стало принятие в апреле 1990 г. Закона СССР "О свободном национальном развитии граждан СССР, проживающих за пределами своих национально-государственных образований или не имеющих их на территории СССР", в котором рекомендации Пленума, в частности, возможность создания в местах компактного проживания национальных групп национальные административно-территориальные единицы (национальные районы, национальные поселки национальные сельсоветы) и право на создание общественных объединений, основанных на этническом принципе (национальные культурные центры, национальные общества и землячества) получили законодательное закрепление. Позже были приняты закон СССР "Об общественных объединениях" (9 октября 1990 г.), а также соответствующие законы в Казахстане, Узбекистане и других республиках, юридически закрепивших право этнических меньшинств на создание своих организаций.
Первые инициативные группы по созданию корейских культурных центров в бывшем Советском Союзе возникли почти одновременно в Ташкенте, Алма-Ате, Москве и других городах, где проживали значительные по численности и значимые по своему интеллектуальному потенциалу корейские диаспоры.
12 декабря 1988 г. в Ташкенте под председательством профессора С. М. Хана состоялось учредительное собрание "Республиканского оргкомитета по созданию корейских культурных центров". С этого дня и начинается отсчёт массового корейского движения в СССР. Несколькими днями позже было проведено учредительное собрание "Культурно-просветительского центра советских корейцев", возглавляемого поэтом Б. Паком, позднее переименованного в так называемое "Интернациональное культурно-просветительское общество корейцев Узбекистана". На протяжении 1989 г. Республиканский оргкомитет по созданию корейских культурных центров создал 14 таких центров в городах и районных центрах Узбекистана. "Несомненной заслугой оргкомитета, - отмечает журналист Б. Ким, - является создание им культурных центров на местах. Они вскоре возникли в Джизаке, Фергане, Самарканде, Нукусе, Чирчике, Аккургане, Бухаре, то есть практически в большинстве городов и районов, где имеются более или менее значительные корейские общины. Более того, именно местные культурные центры раньше ташкентских получили официальный статус и первым среди них стал корейский культурный центр Ферганской области, возглавляемый зампредом областного комитета народного контроля Р. П. Ляном". Ким Б. Ветры наших судеб. Ташкент, 1991, с. 140.
Среди столичных центров официальную регистрацию первым прошел корейский культурный центр г. Алма-Аты, созданный на учредительном собрании, прошедшем 18 июня 1989 г. в здании республиканского корейского театра. Проект программы и устава были опубликованы заранее в газете "Ленин кичи". Ленин кичи, 14 июня 1989 В последующие месяцы в Казахстане были созданы корейские культурные центры в г. Уштобе, Актюбинской, Жамбылской, Уральской, Карагандинской, Кзыл-Ординской, Кокчетавской областях, а также в других городах и районах республики. Задачи координации деятельности и консолидации усилий корейских культурных центров выдвинули на повестку дня вопрос о создании организации, объединяющей всех корейцев в масштабе всей страны. В этой связи осенью 1989 г. в Алматы был создан оргкомитет по подготовке и проведению Учредительного съезда корейцев Казахстана. Оргкомитетом под председательством профессора Г.Б. Хана была проделана большая работа. В областях корейские культурные центры провели собрания и выбрали своих делегатов на первый съезд корейцев.
17 марта 1990 г. прошел учредительный съезд корейцев Казахстана, на котором была создана Республиканская ассоциация корейских культурных центров Казахстана (РАККЦК). Он на альтернативной основе избрал президента РАККЦК - профессора Г.Б. Хана. Ассоциация была официально зарегистрирована 15 мая 1990 года. Кан Г.В. История корейцев Казахстана. Алматы, 1995, с. 186
Учредительная конференция Ташкентского городского культурного корейского центра состоялась 27 февраля 1990 г. Всего в Узбекистане было образовано 24 областных, районных и городских корейских культурных центра. 12 января 1991 г. была создана Республиканская Ассоциация корейских культурных центров Узбекистана. Ким П.Г. Корейцы Республики Узбекистан. Ташкент, 1993, с. 122
Учредительная конференция Культурно-просветительской ассоциации корейцев Киргизстана была проведена 16 декабря 1989 г. Ленин кичи, 19 декабря 1989
19 марта 1990 г. в Москве, в Октябрьском зале Дома Союзов состоялся Учредительный съезд советских корейцев, создавший Всесоюзную ассоциацию советских корейцев (ВАСК). С развалом СССР на 2-ом съезде ВАСК, состоявшемся 29 февраля 1992 г. в Алма-Ате было решено принять в соответствии с новыми общественно-политическими реалиями новое название - Международная конфедерацию корейских ассоциаций (МККА). Ким Ен Ун. Из жизни международной конфедерации корейских ассоциаций. - Актуальные проблемы российского востоковедения. М., 1994, с. 154
Темпы создания корейских организаций в различных регионах СССР протекали неодинаково. Порой, от начала создания инициативных групп до официальной регистрации проходило более чем два года, как это было в Узбекистане. Подобная затяжка была связана со следующими причинами.
Во-первых, местные регистрирующие органы часто не решались брать на себя инициативу в вопросе регистрации общественных объединений и ждали указаний сверху. Подобная волокита вызвала появление в прессе критических статей относительно регистрации корейских культурных центров. См. статью проф. С. М. Хана в газете "Правда" от 16 ноября 1989 г.
Во-вторых, зачастую у местного аппарата было "свое" понимание по "корейскому вопросу" и он в большей степени руководствовался этим пониманием, нежели буквой Закона, что было вообще характерным для советской аппаратной практики. Принятие корейскими инициативными группами навязываемого понимания вопроса становилось своеобразным условием разрешения на проведение учредительной конференции и регистрации.
В-третьих, вмешательство властей в регистрацию корейских культурных центров было во многом обусловлено противостоянием корейских инициативных групп и сопутствующими ему жалобами и протестами в местные руководящие органы.
И наконец многое объясняется тем, что в самом начале зарождения корейских общественных организаций людям, особенно на местах не хватало опыта и знания. В. Ким, бывший заведующий ташкентским корпунктом "Ленин Кичи" и активный участник создания корейских культурных центров в Узбекистане, так вспоминает атмосферу корейского движения на начальных этапах: "Никто не знал, где регистрировать общественную организацию, но все понимали, что без регистрации нельзя. Почему? Кто мешает открывать курсы языка, создавать кружки художественной самодеятельности, праздновать свои праздники? Вроде бы никто. Но нам даже в голову не приходило, что можно все это организовать самостоятельно. Слишком хорошо мы знали, как поступают в советской стране с теми, кого заподозрили в национализме, в создании несанкционированных обществ...". Ким В. (Енг Тхек). Ушедшие вдаль. Санкт-Петербург, 1997, с. 61
Особенности первоначальных целей и задач корейских организаций
При своем создании все корейские организации в качестве своих основных и первоочередных задач продекларировали возрождение национальной культуры, языка, традиций и обычаев. Мы полагаем, что подобная узко-ориентированная на культуру программа деятельности корейских ассоциаций была отнюдь не случайной. (Это нашло отражение даже в названии наиболее массовых корейских организаций - культурных центров).
Можно выделить следующие факторы, обусловившие декларацию возрождения языка, обычаев и традиций в качестве основных целей и задач корейских обществ, центров и ассоциаций.
Во-первых, тема "возрождения" была знаковой в период перестройки. Все новации и реформы шли под лозунгами "возрождения" утерянного. Все говорили о возрождении ленинской концепции социализма, о возрождении деревни, о возрождении национальных культур, обрядов и обычаев, о возрождении традиционных промыслов, о возрождении Ясной Поляны и Арала и т. д. И здесь цели и задачи корейских обществ совпадали с общепринятой риторикой и направленностью постановки насущных проблем.
Во-вторых, в сфере национальных отношений тема возрождения культуры, языка, обычаев и традиций этнических меньшинств была менее опасной для властных структур, нежели, поднимаемые крупными титульными этносами, такие темы, как выход из Союза на основе права на самоопределения, передел территориальных границ между республиками, перераспределение полномочий центра и республик. Несмотря на то, что союзный и местные законы об общественных объединениях давали право регистрировать любые организации, за исключением экстремистских, направленных на свержение конституционного строя, пропаганды фашизма, разжигание религиозной и национальной вражды, на практике на местах регистрация тех или иных объединений полностью зависела от властных структур. Иначе говоря, регистрация носила не заявительный, а разрешительный характер. И если бы корейцы в уставных документах в качестве своих целей и задач отразили бы не возрождение культуры, а более деликатные, обсуждаемые в кулуарах, вопросы, такие как создание национально-административных единиц (Закон СССР "О свободном национальном развитии граждан СССР, проживающих за пределами своих национально-государственных образований или не имеющих их на территории СССР" предусматривал возможность создания таковых) или возвращение в Приморье, можно однозначно сказать, что подобные уставы не были бы зарегистрированы. Разрешительный характер жёстко контролируемой властями регистрации общественных объединений предоставлял лишь усеченную возможность для самореализации этнических меньшинств. Таким образом, хотя законодательная база формально и открывала широкие возможности для национальных групп, фактически среди множества проблем малых этнических групп был открыт шлюз лишь для решения вопросов культуры (возрождения языка, обычаев и традиций), так как это не затрагивало политических и экономических основ системы и не провоцировало возможного осложнения социально-политической ситуации.
В-третьих, тема возрождения культуры, языка, обычаев и традиций этнических меньшинств была менее опасной не только для властных структур, но и для самих корейцев. К чему могут привести конфликты на этнической почве, связанные с другими, более острыми вопросами, все видели на примере Нагорного Карабаха, Цхинвали, Абхазии, Приднестровья, Ошской области, Ферганской долины. Если к этому добавить память о пережитой депортации с её последствиями, то станет ясно, что учредители корейских организаций сознательно не анонсировали в своих уставных документах каких-либо задач, могущих быть детонатором потенциальных осложнений и негативных перемен в отношении корейцев.
В-четвертых, поскольку корейцы СССР являлись не нацией в строгом смысле слова, которой присущи определенная атрибутика и институты (государство, общенациональный государственный язык, территория и т. п.), а этнической группой (советские корейцы или коре сарам), они идентифицировали себя прежде всего по национальной культуре: языку, обрядам, обычаям, традициям, кухне, песням, танцам. Этническое самосознание коре сарам сводилось именно к этим составляющим. По другим параметрам они не отличали себя от других граждан СССР. Естественно, что в условиях появившихся возможностей этнической самореализации, самосознание корейцев было обращено в первую очередь к национальной культуре, к тому, что в самосознании корейцев их отличало от других. Другие отличия в тот период самосознание корейцев не фиксировало.
В-пятых, в период создания корейских организаций, корейцы ещё не осознали себя в качестве субъекта политической деятельности. Политическое сознание общины ещё не проснулось. Хан В. С. Корейская диаспора сегодня. - "Корё Ильбо", 22 января 1994 г. Этим объясняется культурная направленность программных документов корейских организаций.
Первые корейские организации
Корейское движение с самого начала не избежало конфронтации между различными организациями. Например, в Узбекистане с самого начала возникло соперничество между Республиканским оргкомитетом по созданию корейских культурных центров и так называемой "инициативной группой по созданию Интернационального культурно-просветительского общества корейцев Узбекистана". "Это была война не идей, принципов, путей создания культурного центра. - пишет журналист Б. Ким, - Достаточно беглого взгляда на программы и уставы обеих групп, чтобы убедиться в полной идентичности их содержания. ...Казалось бы, это полные единомышленники, которые должны были объединить свои усилия, чтобы ускорить процесс создания культурного центра и начать конкретные дела. Однако этого не произошло, ибо это была война за лидерство, борьба амбиций". Ким Б. Ветры наших судеб. Ташкент, 1991, с. 137-140; См. более подробно о противостоянии инициативных групп по созданию культурных центров: Ким В. Ушедшие вдаль. Санкт-Петербург. 1998; Хан С. М., Хан В. С.. Коре сарам: уринын нугу инга. Сеул, 1999. Позже соперничество, а порой и откровенная борьба развернулись между Ташкентским корейским культурным обществом и Ассоциацией по содействию объединения Кореи (АСОК), между кулуарно созданной Ассоциацией корейских культурных центров Узбекистана (при её создании отсутствовали представители 7 областей из 11) История учредительной конференции Ассоциации корейских культурных центров Узбекистана - действительно малоприятная страница корейского движения. Б. Ким так её характеризует: "Ленин кичи" дала об этом чрезвычайном событии коротенькую заметку, да и то за подписью нештатника. Ни один из четырех сотрудников Ташкентского корпункта газеты на учредительную конференцию не был приглашён, как не были приглашены свыше 100 из 150 делегатов, избранных на местах". - Ким Б. Ветры наших судеб. Ташкент, 1991, с. 141. и областными культурными центрами, между Ассоциацией корейских культурных центров Узбекистана и ташкентским корейским обществом "Возрождение" и т. д.
Подобное проходило повсеместно. Например, в России это проявилось в противостоянии между ВАСК и Ассоциацией российских корейцев (АРК), созданной московской группой корейцев в пику ВАСК в октябре 1991 г. Особенно всем памятна напряженные отношения между ВАСК и Ассоциацией содействия объединению Кореи (АСОК), созданной ташкентской группой корейцев. Доходило до того, что на форумы ВАСКа (Всесоюзной ассоциации советских корейцев) не допускались те же советские корейцы, если они были членами АСОК, как это случилось на Учредительном съезде ВАСКа с представителями корейской общины Галабинского района Ташкентской области. Противостояние на уровне союзных организаций имело соответствующие последствия и на местах. "С первых дней создания АСОКа СССР активисты Ассоциации корейцев Кыргызстана выступали в республиках против многих пунктов Устава и Программы АСОК", - фиксирует ситуацию в Кыргызстане в прошлом Г. Н. Ли. Ли Г. Н.. Корейцы в Кыргызстане. Бишкек, 1998, с. 26. Аналогичная ситуация в Узбекистане: "Появление АСОК было встречено корейской общественностью неоднозначно. Одни увидели в ней альтернативу культурным центрам, которые из-за непрекращающихся распрей никак не могли оформиться юридически и организационно, другие - нового участника борьбы за лидерство. ... Когда же АСОК развернула свою деятельность, причем весьма масштабно и энергично, на неё посыпались обвинения в прокимерсеновской ориентации, чрезмерной коммерциализации и т. д." - пишет Б. Ким. Ким Б. Ветры наших судеб. Ташкент, 1991, с. 147.
В Казахстане такое противостояние на уровне республиканской организации корейцев не наблюдалось, однако натянутые отношения, соперничество и конфликтные ситуации проявлялись в культурных центрах различных регионов и городов.
В чём причины раздробленности и отсутствия единства: в корейском движении? Нам представляется, что было бы неправильным всё сводить к амбициям отдельных личностей, как это зачастую делается. В докладе М.Н. Пака на внеочередном пленуме Центрального совета ВАСК, состоявшемся 26 ноября 1991 г. было подчеркнуто, что немало эгоизма и амбициозности порождается на индивидуалистско-карьеристкой, групповой, монопольно-капиталистской и регионально-сепаратистской почве. Речь идет таким образом не просто об отдельных конфликтах, а об устойчивом и достаточно длительном противостоянии "всех против всех" по всему периметру корейского пространства. Это было закономерное явление, имевшее под собой целый ряд оснований. Можно говорить о политических, экономических и других факторах корейской раздробленности.
Политический фактор. Во-первых, как известно, корейцы были депортированы, а затем поражены в гражданских правах по принципу "коллективный ответственности" из-за "возможной причастности к японскому шпионажу и угрозе безопасности". Данная "возможность" увязывалась с принадлежностью к определенному этносу, которая в глазах власть предержащих apriori делала корейцев "группой риска". Испытав на себе всю жесткость и жестокость сталинской национальной политики, коре сарам выбрали модель поведения "каждый сам за себя", поскольку акцентирование на принадлежность к определенной этнической группе порождало только проблемы и неприятности. Во-вторых, в некоторой степени раздробленность национальных движений была "инспирирована" властями, действующих по принципу divide et impera, то есть - "разделяй и властвуй".
Этнический фактор. Эгоцентризм (на уровне этноса, на уровне отдельных групп, индивидуальном уровне) - одна из этнических особенностей корейцев. Если взять этноцентростремительные и этноцентробежные силы среди корейцев, доминирование вторых над первыми наблюдается совершенно явственно. Достаточно напомнить о делении корейцев по родам, кланам, генеалогии; расколе корейской диаспоры в Японии на "Миндан" - "Ассоциацию корейских граждан в Японии", имеющей проюжнокорейскую ориентацию и "Чхочхонрен" - "Генеральную лигу корейских граждан в Японии", пользующейся поддержкой Пхеньяна; великом множестве корейских христианских церквей, ассоциаций и обществ среди американских корейцев. См.: Ким Г.Н. Корейцы за рубежом: прошлое, настоящее и будущее. Алматы, 1995, 202 с. Не избежали раскола и советские корейцы.
Экономический фактор. Корейцы одними из первых освоили полуподпольную аренду (кобонджи) См. подробнее об этом: Ли Г. Гобонди. Записки наблюдателя о любви корейцев к земле. Бишкек, 2000, 315 с., являвшуюся формой частного предпринимательства. И в дальнейшем они чутко реагировали на изменение конъюктуры рынка, безболезненно расставаясь с дипломами, должностями, привычным делом, если это не давало практической отдачи. Частное предпринимательство являлось экономической основой относительной индивидуальной свободы, независимости, самостоятельности, индивидуализма. Это накладывало отпечаток на поведение, "жизненную философию", отношения между людьми. Нежелание работать в одной упряжке сказалось и на создании корейских организаций
Территориальный фактор. Дисперсность мест компактного проживания корейцев привела к формированию мини-общин (Куйлюк, Бектемир, Ташкентская область и т.д.) со своими лидерами. Другой пример действия территориального фактора видится в том, что на Сахалине, в Приморье и в некоторых сибирских городах (Томск, Новосибирск, Иркутск) корейские культурные центры возглавили сахалинские корейцы.
Стратификационный фактор. Претензии на лидерство были заявлены представителями различных социальных групп, которые условно можно подразделить на три крупных блока: номенклатурную интеллигенцию (партийных работников, представителей исполнительных органов власти, обществоведов, руководителей научных и учебных подразделений), творческую интеллигенцию (писателей, поэтов, журналистов, режиссеров, артистов, художников и т.д.) и бизнесменов (хозяйственников, коммерсантов, кооператоров, кобонджи и т.д.), имевших разное представление о задачах корейских организаций и путях их реализации.
Руководящая элита корейских культурных центров
В борьбе за лидерство в корейских культурных центрах и ассоциациях верх одержали представители научно-номенклатурной интеллигенции, и, прежде всего, ученые-обществоведы:
Казахстан
Хан Г. Б.
Доктор философских наук Президент Республиканской ассоциации корейских культурных центров Казахстана
Узбекистан
Хан С. М.
Хан С. А.
Ким П. Г.
Доктор философских наук
Кандидат исторических наук
Доктор исторических наук Председатель Республиканского оргкомитета по созданию корейских культурных центров
Председатель Ташкентского корейского культурного общества
Председатель Ассоциации корейских культурных центров Узбекистана
Россия
Пак М. Н.
Шин А. С. Доктор исторических наук
Доктор исторических наук Президент Всесоюзной ассоциации советских корейцев
Президент Ассоциации российских корейцев
Обществоведами были представлены не только первые лица корейских культурных центров, но их заместители:
Узбекистан: Шегай М.Ю. (кандидат философских наук, зам. председателя Ташкентского корейского культурного общества), Тен К. П. (кандидат педагогических наук, зам. председателя Ташкентского корейского культурного общества).
Казахстан: Хван Б. С. (кандидат исторических наук, зам. председателя Совета Ассоциации корейских культурных центров Казахстана).
Россия: Югай Г.А. (доктор философских наук, вице-президент Всесоюзной ассоциации советских корейцев); Хан Г.Б., доктор философских наук, вице-президент ВАСК.
Особенность этой прослойки заключалась в том, что ее составляли представители идеологических дисциплин (философия, научный коммунизм, история КПСС и т.д.), тесно связанные с партийной номенклатурой. Причина того, почему профессора-обществоведы почти повсеместно возглавили корейские организации, видится в следующем.
Во-первых, связи с партийными и государственными органами давали возможность быстрейшего решения организационных вопросов по созданию корейских центров. Во-вторых, эти же связи давали возможность лоббировать те или интересы корейских центров. В-третьих, в силу профессиональный специализации и опыта работы в партийных органах эта прослойка была более основательной в создании уставных документов, концепции культурных центров, налаживании организационной работы. В-четвертых, будучи органичными элементами партийно-государственной системы, профессора-обществоведы в качестве руководителей таких деликатных образований как национальные центры как нельзя лучше устраивали органы власти.
Особенности деятельности корейских организаций на начальном этапе
Особенности деятельности корейских организаций на первых этапах своего развития выразились в следующем.
Во-первых, в копировании, причем не в лучшем варианте, принципов и стиля работы партийных и советских органов. Это было вполне естественно, поскольку корейские культурные центры относились к разряду общественных объединений (к ним относились КПСС, ВЛКСМ, профсоюзы и т. д.), создавались ещё в советский период, были подотчетны партийным и государственным организациям и зависимы от них. В чём это выражалось? Прежде всего в недемократическом стиле работы, а также в ориентации на количественные и промежуточные результаты, в формализме и показухе. Например, при всех корейских культурных центрах создавались курсы корейского языка, т. к. возрождение языка являлось одной из основных целей, зафиксированных в уставах корейских организаций. Сотни людей прошли через эти курсы. А кто-нибудь поинтересовался конечным результатом, т.е. тем, сколько людей после этих курсов научилось по-корейски говорить?
Во-вторых, в ветеранской направленности, т. е. основная деятельность корейских организаций была основана на взглядах старшего поколения диаспоры, ибо у истоков ее стояли люди зрелого возраста. Активистами корейских организаций являлись в основной своей массе представители старшего поколения, а молодые люди являли редкое исключение.
В-третьих, в этнографической направленности мероприятий (празднование Нового Года по лунному календарю, Оволь тано и т.д.), в оторванности от насущных проблем корейской диаспоры.
В-четвертых, в слабой материально-технической базе, обусловившей и соответствующую направленность работы. Данная база не позволяла осуществлять крупномасштабные проекты.
Необходимо отметить, что в различных организациях и в различных регионах работа корейских организаций была поставлена по разному. Например, в региональном аспекте, если сравнить деятельность двух аналогичных организаций - Ассоциаций корейских культурных центров - в Казахстане и в Узбекистане, то авторитет, масштабность и результативность первой будет намного выше. Если взять различные организации, расположенные на одной территории, например, Ташкентское городское общество "Возрождение" и Ташкентское корейское культурное общество, то здесь приоритет будет у "Возрождения". В аналогичном положении окажутся АСОК и МКАДиС, если брать организации с международным юридическим статусом.
Противостояние корейских организаций не прошло бесследно для корейского движения. Оно привело к ряду негативных последствий.
Во-первых, движение, имеющее, в конечном счете, одни и те же цели раскололось на враждующие лагеря. Диаспора потеряла целостность своего существования и развития. Возник феномен "мелких раздробленных княжеств", когда раздробленность корейского движения стала вести к его малоэффективности. Это проявилось в упущенных возможностях, потере масштабности проектов, замедленных темпах реализации перспектив, дублировании мероприятий, распылении сил.
Во-вторых, постоянные склоки привели к падению имиджа корейцев в глазах властных структур. Раздробленность корейского движения, отсутствие единой сильной позиции позволяла органам власти вмешиваться в дела корейцев, что стало вести к потере самоуправленческих начал в корейских организациях.
В-третьих, на определенном этапе основная масса людей стала уставать от внутренних склок. Это привело к тому, что люди, и зачастую, лучшие, стали отходить от корейского движения, перестали участвовать в делах корейских организаций. Возникла угроза девальвации ценности корейского движения.
Противостояние корейских организаций и характер их деятельности рано или поздно должны были привести к их кризису и осознанию необходимость перемен. Конечно, острота кризиса в различных регионах и организациях была различной. Однако, в той или иной форме она была зафиксирована везде.
"В последние годы, - описывает ситуацию в Кыргызстане до 1998 г. Г. Н. Ли, - штаб Ассоциации корейцев "Чинсон" не играл координирующую роль в национально-культурном движении, в работе терял авторитет. Наблюдалась тенденция разрыва с массами. Как небо и земля, отличались информация о работе на верху и работа среди корейцев". Ли Г.Н. Корейцы в Кыргызстане. Бишкек, 1998, с. 23.
Б. Ким так оценивает деятельность первого "кулуарно" избранного председателя Ассоциации корейских культурных центров Узбекистана: "В низовых звеньях зрело недовольство деятельности С. А. Хана, которая сводилась лишь к приему и проводам зарубежных гостей, проведению праздничных мероприятий, а основная задача - возрождение языка, культуры, реальная помощь местным центрам - была отодвинута на второй план". Ким Брутт. Ветры наших судеб. Ташкент, 1991, с. 141. Под давлением общественности С. А. Хан вынужден был уйти. "Уже в июне 1991 года на расширенном заседании совета ассоциации председателем был избран профессор Ким Петр Геронович. - описывает Б. Ким положение в Республиканской ассоциации в другой книге. - С приходом нового главы в ассоциации не прекратились распри и междуусобица, что отрицательно сказывалось на организации её работы. В течение всего 1992 года, например, не удалось провести ни одного заседания совета ассоциации. Лишь в январе 1993 года, когда над ассоциацией нависла реальная угроза развала, заседание совета все же состоялось, а руководство ассоциации наконец стало налаживать связи с местными центрами. Согласно уставу, высшим органом ассоциации является конференция, которая созывается раз в пять лет. Однако за 8 лет отчетно-выборные конференции не проводились". Ким Брутт. Корейцы Узбекистана: кто есть кто. Сеул, 1999, с. 17-18.
От корейских культурных центров стали отходить, а кое-где и полностью отошли, научно-техническая и творческая интеллигенция, представители серьёзного бизнеса, молодежь. Деятельность культурных центров была сведена к набору дежурных мероприятий. Энтузиазм и активность, свойственные первым годам стали спадать, сказывалась усталость масс и лидеров, многие из которых возглавляли корейские организации по второму сроку. Но самым ярким симптомом кризиса стала пассивность людей и их апатия по отношению к так называемым "корейским делам".
По признанию Ким Ен Уна, одного из бывших лидеров корейского движения в России "основная масса корейцев обходится без корейских ассоциаций, поскольку ни по производственным вопросам, ни по социальным вопросам их жизнь не связана ни с ассоциациями, ни, зачастую, с другими корейцами. Другими словами, жили они в советское время без корейских ассоциаций, и сейчас проживут без них." Ким Ен Ун. Корейский этнос в постсоветском пространстве. - Хо Ун Бе (Хо Дин) в воспоминаниях современников. М., 1998, с. 26.
В Казахстане, по мнению Г.Б. Хана, можно выделить в корейском национальном движении два этапа. На первом этапе (конец 80-х - середина 90 гг.) шел процесс формирования корейских национальных культурных центров. Характерной особенностью его явилось то, что внутри движения было несколько корейских организаций и объединений. Для подавляющего большинства из них главными направлениями деятельности было содействие пробуждению национального самосознания, изучению родного языка и своей истории, возрождению национальной культуры, традиций и обычаев. Хан Г.Б. Прошлое и настоящее корейцев Казахстана. Алматы, 1997, с. 143.
На новом этапе перед национальным движением корейской диаспоры Казахстана встали более сложные задачи: прежде всего, достижение истинной консолидации, единения и солидарности; объединение всех корейских культурных центров и обществ и единую организацию; создание прочной экономической базы движения; смена поколений в руководстве движения на всех уровнях; привлечение новых, свежих молодых и энергичных сил; укрепление и развитие международных связей и т.д. В своем отчетном докладе на 3-ем съезде корейцев Казахстана Г.Б. Хан, президент РАККЦ заявил: "Мы хотим первыми в странах СНГ осуществить давнюю мечту наших предков - преодолеть такие уродливые явления, как групповщина, внутренние трения, интриги, зависть". Там же, с. 144
Таким образом, понимание необходимости перемен зрело уже исподволь и дело оставалось за их исполнением.
Новый этап и перемены
Перемены начались с обновления руководства корейских ассоциаций. Причем речь идет не просто о новых людях. К руководству пришли представители иного поколения и иной сферы деятельности, а именно - бизнеса. В декабре 1995 г. президентом Ассоциации корейцев Казахстана становится Ю. А. Цхай, заслуженный тренер СССР по боксу, бизнесмен; в январе 1998 г. президентом Общественного объединения корейцев Кыргызской Республики становится Р. А. Шин, президент бизнес-центра "Эльдорадо"; В России президентом Общероссийского объединения корейцев также стал бизнесмен - Цо В. И. В Узбекистане в ближайшем будущем произойдет смена президента Ассоциации корейских культурных центров Узбекистана и на смену профессору придет человек из делового мира.
Смена профессоров бизнесменами тоже закономерное явление. Оно было вызвано рядом причин. Во-первых, возраст профессорского руководства сказывался на результативности деятельности ассоциаций. Во-вторых, отсутствие практической жилки и бизнес-проектов плачевно сказались на состоянии материально-технической базы корейских культурных центров. В-третьих, в силу профессионального и возрастного консерватизма прежнее руководство уже не в состоянии было изменить привычный стиль мышления и работы.
При новом руководстве начинает происходить постепенная смена ценностных ориентиров корейских ассоциаций, главным вектором которых становится курс на консолидацию. В авангарде этого очень важного для судеб корейской диаспоры процесса встали Ассоциации корейцев Казахстана и Кыргызстана.
В январе 1998 г. в Кыргызстане произошло важное событие - объединение Кыргызстана Ассоциации корейцев Кыргызстана и региональной организации АСОК.
Но особенно важными для корейского движения были интегративные процессы в Казахстане, в силу численности казахстанской диаспоры и её роли в развитии корейской культуры и корейского движения в целом. (К сожалению, в двух других крупных диаспорах - узбекистанской и российской - интегративные, консолидирующие процессы ещё не стали доминирующими).
В июне 1996 года на пленуме АКК был обсужден новый закон Республики Казахстан "Об общественных объединениях", по которому Ассоциация должна была иметь не менее чем в половине областей республики свои филиалы, для того чтобы считаться республиканской. В последующее время была проделана большая, кропотливая работа по консолидации корейских региональных центров. В результате у Ассоциации сегодня 12 филиалов. С остальными 8 центрами она работала на партнерских началах, но и некоторые из них уже приняли решение о перерегистрации в филиалы.
Вопрос об объединении всех корейцев Казахстана в одну единую организацию был и остается не очень простым. Порой трудно было это сделать, особенно на местах. Несмотря на некоторые нестыковки и разногласия в регионах, АКК ставят в пример российские и узбекистанские корейцы. В январе 1999 г. в Москве состоялся IV отчетно-выборный съезд Ассоциации корейцев России (АКР), где указывалось, что одна из острых проблем - разобщенность московской диаспоры. В Москве сегодня действует 13 разных организаций и часто в правительство России по одному поводу обращаются с одинаковой просьбой сразу несколько обществ. Делегаты съезда высказали замечания президенту АКР Ли О. А. по поводу отсутствия сплоченной команды и в пример приводили Ассоциацию корейцев Казахстана. Коре ильбо, 11 февраля 1999
В последние годы корейской общественностью на местах и руководством организации в центре проделана большая и разнообразная работа. Крупномасштабно прошли мероприятия, посвященные 60-летию проживания корейцев в Казахстане. Были проведены внеочередной V съезд Ассоциации в октябре 1998 года, а также культурно-политическая акция "Назарбаев - наш президент!". В числе успехов нельзя не упомянуть достижения в Каратальском районе: назначение Ким Р.У. акимом района, и начало реализации аграрного бизнес-проекта.
На сегодняшний день достигнуты значительные результаты в выполнении главных задач, поставленных четыре года назад на 3-ом съезде Ассоциации корейцев Казахстана.
Во-первых, в рамках укрепления межнационального согласия в основном достигнуты консолидации и единения всех различных сил корейской диаспоры; сблизилась и укрепилась связь центра с регионами, налажен союз между бизнесменами, научной и культурной интеллигенцией.
Во-вторых, задача возрождения национальной культуры и языка исполнялась в качестве приоритетной всеми корейскими организациями на местах и в центре.
В-третьих, за истекшие четыре года произошло дальнейшее совершенствование работы районных, городских, областных центров и филиалов по развитию национального движения и пробуждению национального самосознания.
В-четвертых, АКК содействовала повышению трудовой и политической активности корейской диаспоры. Несмотря на все трудности переходного периода и обострения кризисной экономической ситуации, корейцы Казахстана не потерялись в стихии наступающего рыночного хозяйства и возникших в этой связи изменениях в политической, социальной и культурной жизни.
Актуальные проблемы корейской диаспоры
В анализе проблем, стоящих перед корейскими диаспорами в постсоветском пространстве, необходим концептуальный подход, учитывающий как исторический опыт корейцев в СССР (наше прошлое), так и реальности современных центрально-азиатских государств (наше настоящее). Исходя из этого, можно выделить две пары основополагающих бинарных проблем.
Первая пара: проблема всесторонней внутриэтнической консолидации и проблема дальнейшей межэтнической интеграции в новых политических и социально-экономических условиях.
Вторая пара: проблема национального возрождения и проблема национального выживания как малой этнической группы, не имеющей какой-либо формы автономии.
Проблема внутриэтнической консолидации и межэтнической интеграции
Мы уже отмечали, что проблема внутриэтнической консолидации является одной из важнейших на современном этапе корейского движения. Сложность задачи заключается в том, что сама корейская диаспора и корейское движение СНГ неоднородны. Говоря о внутриэтнической консолидации, корейцев СНГ можно условно разбить их на классы следующим образом:
По особенностям происхождения корейцев можно разделить на следующие группы: коре сарам, сахалинских и бывших северных корейцев.
По принадлежности к государству корейцев СНГ можно подразделить на корейцев, проживающих в России, Узбекистане, Казахстане и т. д. Суверенизация бывших советских республик и углубляющиеся в них дивергентные процессы постепенно ведут к нуклеаризации некогда единой этнической общности советских корейцев.
По принадлежности к организациям среди корейцев также можно выделить различные группы, относящихся к обществам северно- южнокорейской ориентации, профессиональным, творческим, научным и т.д.
По социально-стратификационным основаниям корейцы подразделяются на государственных служащих, представителей интеллигенции, бизнеса, "кобонджи" и т. д.; на тех, кто проживает в городах и в так называемых "корейских колхозах", в столице и на периферии; на верующих и не верующих; на половые и возрастные группы и т. д.
В каждом из этих условных классов можно выделить отдельные группы, между которыми существуют заметные различия, а порой серьезные трения и противоречия. Наличие в корейской диаспоре различных социальных групп и организаций, отличающихся по своему составу, интересам и ориентациям, диктует в качестве условия внутриэтнической консолидации учёт этих факторов.
Говоря о межэтнической интеграции См.: Байтенова Н. Межэтническая интеграция. Алматы, 1998, 206 с. , хотелось бы обратить внимание на исторический опыт, свидетельствующий об исключительной способности корейских диаспор к адаптации к новым экологическим, экономическим и социально-культурным условиям. Коре сарам адаптировались к новым условиям дважды (на Дальнем Востоке и в Средней Азии) и в обоих случаях достигли значительных успехов в создании своей жизнеобеспечивающей системы.
Коммерциализация общественного сознания привела к нарушению сбалансированной занятости корейцев, как это имело место в советский период. Наблюдается сокращение численности корейского студенчества, творческой, научной и технической интеллигенции. Произошел значительный отток молодых специалистов-корейцев из науки, образования, культуры, здравоохранения, строительства и других сфер в мелкое и среднее предпринимательство. Хотя эта тенденция характерна для всех народов СНГ, потери интеллектуального потенциала корейской диаспоры будут гораздо чувствительнее, чем для численно крупных этносов.
Необходимо также отметить проблему этнического окружения. Коре сарам являются продуктом полиэтнической среды и взаимодействия различных культур, в то время как в центрально-азиатских странах СНГ наблюдается тенденция ускоренного увеличения удельного веса титульных этносов. Например, в Казахстане местное тюркоязычное, мусульманское по вере и в прошлом кочевническое по хозяйственному укладу население из численного меньшинства (37%) стало этническим большинством.
Таким образом, опыт межэтнической интеграции советских корейцев в многонациональных советских республиках будет корректироваться в трансформированных "казахизированном" и "узбекизированном" обществах. В ближайшее десятилетие корейцам Казахстана и Узбекистана предстоит усвоить, а со временем возможно перейти от ставшего родного русского языка к иному, государственному языку. Адаптация к новым условиям будет затруднена, если корейцы не будут уважать национальные чувства титульного этноса, знать его историю, язык и культуру.
Проблемы национального возрождения и выживания
Проблема национального возрождения корейской диаспоры Центральной Азии, не получила еще должного освещения ни в академически кругах, ни в институтах государственной власти, ни в корейских общественных организациях.
До сих пор отсутствует какая-либо концепция возрождения родного (национального) языка. Прежде всего следует определить: какой язык считать родным (национальным)? Коре мар - язык корейцев самых старших возрастных групп, существующий в основном в устной форме и функционирующий лишь в семейно-бытовой сфере? Лингвисты утверждают, что коре мар это уникальная форма диалекта, уходящего корнями в 15 век и законсервировавшегося в результате длительной изоляции от складывающегося литературного корейского языка. J. P. R. King, An Introduction to Soviet Korean. Language Research. Vol. 23, No 2, June 1987, р. 236; Songmoo Kho. Koreans in Soviet Central Asia. Helsinki, Studia Orientalia, 1987, p. 102. Пройдет каких-нибудь десять-пятнадцать лет и не останется носителей этого лингвистического уникума. Возможна ли и нужна ли реанимация коре мар?
Конечно есть путь трансплантации живых и полнокровно функционирующих литературных стандартов корейского языка: пхеньянского или сеульского. Поэтому в Алматинском университете, Ташкентском педагогическом институте преподавали первоначально как профессора из Пхеньяна, так и из Сеула, соответственно по северо-корейским и южно-корейским учебникам.
Что касается возрождения корейских обрядов и обычаев, то и здесь пока больше вопросов, чем ответов. Например, погребальная обрядность в Корее имеет значительные расхождения с практикой коре сарам, хотя считается, что именно в ней наиболее устойчиво сохранились традиционные элементы ритуала, их атрибутика и семантика. Ясно, что нецелесообразно механически копировать какие-то действия, если они выпадают из контекста жизнедеятельности и не соответствуют уже трансформированному менталитету. Ким Г.Н. Актуальные проблемы корейской диаспоры Казахстана. - Республика Казахстана: Межэтнические аспекты социальных и экономических реформ. Алматы, 1993, с. 123
Разница в обычаях, моделях поведения и общения вовсе не означает некоей ущербности коре сарам. Это естественный результат, сопутствующий формированию нового этноса, коим и являются корейцы СНГ. Обладая собственной культурой, коре сарам вовсе не обязательно подражать культуре Корейского полуострова, обрекая тем самым себя на комплекс неполноценных корейцев. См.: Хан В. С. Парадигмы и проблемы национальных движений: социально-философский анализ. - "Известия о корееведении в Казахстане и Средней Азии". Алматы - Хельсинки, 1993, Љ 1; Хан М.М. Язык и этническое самосознание корейцев Казахстана. - Кунсткамера. Этнографические тетради. 1996, вып. 10, с. 35-60
При понимании возрождения корейской культуры как копирования поведенческих моделей, принятых в Корее, коре сарам должны кардинально изменить свой образ жизни, психологию, менталитет, то есть принести в жертву свои привычки, обычаи и традиции. А хотят ли они этого? Южнокорейские бизнесмены, профессора и пасторы постоянно подчеркивают принцип единокровия ("все мы корейцы"). Беря его как базисный, они выводят из него принцип долженствования, который фактически сводится к тому, что коре сарам должны во всем следовать моделям поведения и сознания южнокорейцев. Разумеется, что это рано или поздно приводит к негативной реакции со стороны местных корейцев.
Говоря о возрождении национальной культуры следует помнить, что у коре сарам сформировался определенный синтетический культурный генофонд, вобравший в себя элементы корейской, русской, среднеазиатской и европейской культур. Для корейцев в Центральной Азии характерны:
сильная степень трансформации этнокультурного генетического фонда;
протекание этого процесса в полиэтническом окружении;
адаптация к культурам, существенно отличных от традиционно корейской культуры;
выход за рамки мононационального сознания
высокий уровень аккультурации, граничащий с ассимиляцией
динамизм и интенсивность этих процессов Khan Valery S. The Korean Minority in Central Asia: National Revival and Problem of Identity.- International Journal of Central Asian Studies. 1998, Vol. 3, p. 69-70
Перед коре сарам, не имеющих национально-государственного образования, стоит не только проблема возрождения, но и проблема выживания как сложившегося этноса.
В настоящий момент корейцы, один из наиболее урбанизированных этносов Центральной Азии. Около 90% корейцев проживают в городах. Причем, проживают они все более разобщено, замыкаясь в узко-личностном кругу. Потеря компактности проживания - безусловно, один из факторов дезинтеграции.
В последние 10-15 лет среди городских корейцев наблюдается значительный удельный вес межнациональных браков. К примеру, в Алматы, где проживает каждый 5-ой кореец Казахстана, он составляет около 40%. Ем Н. К проблеме национально-смешанных браков// Известия корееведения. Вып. 2. Алматы, 1997, ?. 43. В результате появилась генерация корейцев-маргиналов с весьма слабо развитым чувством этнического самосознания.
Упомянутая уже нуклеаризация корейских общин в постсоветских республиках усугубляет проблему сохранения коре сарам как самостоятельного этноса.
Снижение образовательного уровня, нарастающая коммерциализация в выборе ценностных ориентаций, уход из многих, прежде занимаемых ниш трудовой деятельности, ведут к потере социо-культурных, качественных характеристик корейской диаспоры.
И, наконец, угроза естественной депопуляции в результате демографических процессов (миграции, сокращения рождаемости и продолжительности жизни).
В заключение хотелось бы остановиться ещё на одном вопросе, связанным с проблемами возрождения и выживания корейской диаспоры СНГ. В последнее время некоторыми российскими корейцами поднимается вопрос об автономии для корейцев на Дальнем Востоке. Несколько лет тому назад корейцы Казахстана и Узбекистана выезжали на разведку в Приморский край и пришли к выводу, что обустройство даже в индивидуальном или семейном порядке здесь чрезвычайно затруднительно. Говорить же об организованном переселении и его финансовом и материальном обеспечении со стороны российского правительства или местных властей на Дальнем Востоке не приходится.
В этой связи уместны два конкретно-исторических примера. Пример первый. В 1934 г. сталинское правительство образовало в районах приграничных с корейским населением Еврейскую автономную область с центром в Биробиджане. В 1989 г. в этой автономии евреи составляли всего 5% ее общего населения. Сегодня их в Биробиджане стало намного меньше. Иначе говоря, предоставление корейцам автономии не означает, что они начнут ее населять.
Пример второй. Указом от 28 августа 1941 г. была ликвидирована АССР немцев Поволжья и сотни тысяч немцев были депортированы на Алтай, в Сибирь и Казахстан. См.: Герман А.А. Немецкая автономия на Волге. Саратов, 1994, с. 281-304 Через сорок лет правительство объединенной Германии, обеспокоенное массовым прибытием новых репатриантов, предлагало России восстановить в каких-нибудь пределах автономию немцев на Волге и готово было инвестировать значительные средства. Однако антинемецкие настроения русского населения, вылившиеся в массовые демонстрации и митинги, нежелание российского правительства создавать прецедент оставили вопрос восстановления существовавшей автономии без решения. Теперь, когда свыше двух третей советских немцев вернулись на историческую родину, вопрос решился сам собой: нет немцев - не нужна и автономия.
На создание корейской автономии где бы то ни было на сегодняшний момент нет ни политической заинтересованности руководства России или других стран СНГ, ни юридических оснований, ни финансовых средств, ни ярко выраженной воли корейских диаспор СНГ. И еще один фактор: антикорейские настроения, в которых не будет недостатка. "... Сегодня реальность такова, - пишет Б. Ким, - что любой вопрос о разделе территории, а он возникнет обязательно, может вызвать негативную реакцию местного населения, живущего на месте предполагаемой автономии" Ким Б. Ветры наших судеб: Советские корейцы. История и современность. Ташкент, 1991, ?. 143.. Возможно, когда-нибудь, эта идея и получит реализацию, но лишь в условиях экономического подъема, политической стабилизации, значительного роста благосостояния населения, развитой демократии и толерантности общества.
Резюмируя свои размышления, авторы пришли к следующим основным выводам:
Во-первых, массовое корейское национальное движение стало возможным в результате новых подходов в национально-культурной политике высшего руководства Советского Союза. На начальном этапе оно было серьёзно ограничено регламентирующим контролем партийно-государственных органов.
Во-вторых, для начального этапа движения было особо характерно наличие множества корейских организаций, имевших, как правило идентичные программные цели и задачи.
В-третьих, основные программные цели и задачи корейских организаций носили культурную направленность: возрождение национальной культуры, родного языка, обычаев и традиций. Пробуждение этнического самосознания происходило на фоне реализации этих задач.
В-четвертых, у истоков формирования и первоначального развития корейского движения стояли в основном представители научной интеллигенции, сыгравшие важную и положительную роль в организации корейских культурных центров, определении форм, методов и содержания деятельности, налаживании связей с государственными и общественными учреждениями Республики Корея и КНДР.
В-пятых, корейское национальное движение не обошли стороной такие явления как амбициозность, разобщенность и конфронтация, ставшие серьезными препятствиями в достижении консолидации и единства корейской диаспоры, повлекшие за собой отток большого количества людей из корейского движения, отразившиеся на имидже корейской диаспоры и усложнившие взаимодействие корейских организаций с государственными органами.
В-шестых, необходимость перемен на современном этапе корейского движения, продиктована как всей совокупностью политических и социально-экономических процессов на постсоветском пространстве, так и внутренней логикой развития самого этого движения. Перемены нашли свое проявление в смене лидеров корейского национального движения, в определении новых приоритетов деятельности, в расчете на собственные силы и средства, в укреплении организационной структуры. На настоящий момент интенсивность перемен в корейском национальном движении стран СНГ носит неравномерный характер.
В-седьмых, в странах СНГ продолжается углубление различий в социально-политической, экономической и национально-культурной политике, что влечёт за собой формирование различных условий существования корейских диаспор. Это, в свою очередь, накладывает отпечаток на специфику актуальных проблем корейских диаспор в тех или иных странах СНГ, которую необходимо учитывать в формировании стратегии и тактики корейского национального движения.
Данная статья ни в коей мере не претендует на всю полноту охвата корейского национального движения. Эта лишь первая попытка концептуального осмысления пройденного пути; белые пятна истории корейского движения ещё ждут своих исследователей. Безусловно, авторы статьи будут рады всякому конструктивному и корректному обсуждению изложенных подходов, в связи с чем мы приглашаем читателя продолжить дискуссию на эту тему на страницах корейской периодической печати. И мы надеемся, что, в конечном счете, это обсуждение поможет более полно и объективно понять наше прошлое, определить эффективную стратегию и тактику корейского движения на будущее.