Я лечу в Rio. Сама себе не верю, но это так! Только что отужинали, как ни странно, довольно плотно. Сзади двое бразильцев о чем-то лопочут. Прислушиваться лень. Накинула на плечи теплый пуховый платок, накрылась аэрофлотовским одеяльцем, ноги положила на вещи. Вздремнуть что ли..
В иллюминаторе жарит солнце. Ха-ра-шаа! Вчера целый день была такая суета! Собирала вещи, нервничала, особенно по поводу коллекционных машинок, везу в подарок, вдруг не пропустят, но все обошлось. Прошла все посты в Шереметьево без потерь, только на последнем ''зазвенел'' железный браслет на руке, слава богу отделалась легким испугом. Вылетели во-время. Самолет нормальный, советский, какой марки...не знаю. Да и какая разница, все равно другого нет. Пока стояли на взлетной полосе, наблюдала, за окошком паучок по стеклу шастает туда-сюда. Бедалага, как его угораздило, сдует ведь.
К бразильцам подошла симпатичная негритяночка, говор какой-то непонятный, с островов что-ли? Болтают над самым ухом, но почти ничего не разобрать. Чистых бразов я понимаю довольно сносно, а этих... какой-то странный акцент.
Два часа после взлета прошли, как единый миг. В 05 по московскому времени будем на острове Сал, после чего курс на Бразилию!
В Рио меня должен встретить Буэно, знакомый по Москве, когда-то он учился в Лумумбе. Мы давно не виделись, узнаю ли?
Размышление на вольную тему:
Что-то меня связывает с Латинской Америкой с детства, какие-то незримые нити. Почему-то всегда привлекал именно этот континент. Еще в школе, на уроках географии, '' ползая'' по карте, с восторгом повторяла про себя, так странно звучащие названия: Перу, Боливия, Мексика, Бразилия... что-то в них было чрезвычайно притягательное. Потом... середина 50-х годов, начало оттепели. Взрывной волной прошел по Москве Молодежный фестиваль - какой шок все мы тогда испытали!
Приехало множество иностранных делегаций молодежи - такого раньше никогда не было - столько "шпионов" сразу. Мы с восторгом и некоторой оторопью узрели необычайно свободных в поведении и красивых в одежде людей.
И самым потрясающим для меня лично было мое первое открытие Латинской Америки.
Началось оно со знакомства с балетом Мексики, в котором все артисты танцевали босиком. Этот балет меня просто ошеломил, в особенности ведущий танцовщик,красивый высокий метис с необыкновенным именем - Хуан Касадос. Впрочем, тогда мне все казалось необыкновенным. Бедняга мерз в нашем климате, поэтому кутался в роскошный мягкий плед, слово "пончо" в ту пору мы и не слыхивали. Я смотрела на него во все глаза, а он, видимо поняв мое состояние, улыбнулся, и неожиданно поцеловал, сказав что-то на испанском. Я чуть было в обморок не грохнулась, но, к счастью, оцепенела.
Все это происходило за кулисами Центрального Детского Театра, где тогда работала моя мама, и где я практически родилась и выросла.
Говорят, что пути "кошачьи" неисповедимы. Так вот. Осенью того же года я совершенно случайно попала на лекцию о древних культурах Латинской Америки, где впервые услышала прямо-таки магические названия: инки, майя, тольтеки, ацтеки, ольмеки... Тут голова у меня просто пошла кругом. Надо сказать, что я всегда любила древнюю историю: Египет, Грецию, Рим, но такого потрясения я прежде никогда не испытывала. Может это был знак? Но при чем тут Бразилия? А пути "кошачьи"? Кто может знать свою судьбу? Волею судеб, в определенный период моей жизни, замаячила передо мной именно Бразилия. Почему? "Ктоегознает?" Похоже, что в России этот самый "ктоегознает" единственный, кто действительно знает все. Беда только в том, что никто не знает, где обитает этот самый "ктоегознает". Так или иначе, но вот я лечу в эту самую Бразилию и через несколько часов...
03.20. пока еще московского времени.
Кажется, переночевали. Самолет полупустой, поэтому у каждого пассажира по "плацкарту". Не скажу, что удобно, но перебиться можно. Боялась за ноги, что отекут в сидячем положении, а лежа - все в порядке. Приближаемся к Дель Сол, а посему всех подняли на завтрак, а по мне еще и ужин не переварился. Спала, если это так можно назвать, плохо, душно, жарко. Знатоки меня пугали, что в самолете холодно, взяла с собой пуховый платок, куда там - хоть до трусов раздевайся.
За окном темно. Разница во времени прибавляется, кажется уже часов 5 назад. На острове, где будет посадка, должно быть глухая полночь.
Интересно как меняется мир. Еще вчера была Москва, работа, суета перед поездкой...Сейчас мир ограничен только самолетом. Гул, какие-то потусторонние звуки время от времени и, как ни странно, никаких эмоций от полета.
В чем плюс современного способа передвижения - скорость. Это понятно. А минус? Пассажир не успевает адаптироваться, психологически перестроиться. На поезде, на корабле все меняется довольно медленно. Берега, погода, впечатления. Мир как бы разворачивается панорамой. Детали постепенно замещаются одни другими. Глаз успевает присмотреться, приспособиться, даже до некоторой степени привыкнуть к новым очертаниям. В самолете этого нет. Вас заталкивают в некое подобие консервной банки, потому как в обоих случаях непременным условием должна быть герметичность, потрясут, пошумят, погудят и вываливают в совершенно незнакомом, зачастую экзотическом мире. Чу, кажется, опять еду развозят.
Чего съела - не разберешь, вроде бы вкусно и сытно. И каждый раз дают зубочистку. Что значит сервис! Соснуть что ли, пока не выгнали из самолета.
23.55. по времени острова Сал. Все-таки он Сал, а не Сол, как меня уверяли знатоки. Сегодня самая длинная ночь в моей жизни, аж 10 часов, летим как бы задом наперед. В Москве уже утро.
Аэропорт на острове называется "Амилкар Кабрал", имя когда-то довольно известное, а сейчас не могу вспомнить - кто он, "револусионарио", но откуда, из какой страны? Здание аэропорта обычное, таких по миру тыщи, одно от другого не отличишь. Что поделаешь - унификация. Главное, что бы все было функционально.
В аэропорту впервые слышала "португес", так сказать в натуре. По телевизору передавали новости на натуральном, исконном, португальском. Удивила жесткость
языка, прямо-таки своего рода неметчина, особенно у молодой дикторши. Очень интересно.
До Сан-Паулу 6.25 лета. Значит, мы вылетели из Сала в 01 час ночи с чем-то. Что-то совсем запуталась со временем
Народ спит кто как, не стесняясь, развалясь вдоль кресел. Этакий интернациональный бомжатник. Собрались в одном месте лица различных национальностей и, надо думать, исповеданий, но в одинаковых условиях все ведут себя идентично. Оказывается, есть одна психология, человеческая, а не соц. и кап., как нас учили в свое время. Когда смешно, человек смеется, злится, если что раздражает, бежит в очередь, когда что-то дают, причем каждый старается приобрести полезное, прежде всего для себя родимого, а не для мифического коллектива. Вообще, человек - есть человек, без всякой идеологической чепухи.
Луна в иллюминаторе чистая, чистая, без примесей. А под ней иссиня-черный
массив кучевых облаков, в разрыве которых сияют колодцы огней, как друзы с вкраплениями золота.
RIO - лицо Бразилии.
23.05.97.
Куда-то подевался вчерашний день.
Первое утро в Рио, первые впечатления. Мы вдвоем с Катиньей, дочерью Буэно, смотрим телевизор, сам он ушел по делам, велев его дожидаться. Показывают какой-то иностранный сериал на португальском языке. Мыло- оно и есть мыло, что у нас, что в Бразилии. Итак, как закончился вчерашний день.
Мы приближались к Сан-Паулу. Было очень раннее утро, только не знаю, по какому часовому поясу. Почти не отрываясь, смотрела в иллюминатор. Под нами, сквозь мощную толщу облаков, сияли колодцы света. Фантастическое зрелище! Вспыхивают, гаснут, разгораются снова. "Тлеющие угли", браза, Бразилия. Вот оно! Именно так появилось название страны, догадываюсь я. И хотя отлично знаю, что страна названа благодаря дереву "Пау Бразил", все равно хочется думать, что именно сейчас я открыла подлинный источник названия "Бразилия". Впрочем, кто же тогда, в начале 19 века, мог видеть это! Да и огней в то время, надо полагать, было поменьше.
А внизу уже полыхает бескрайний, разгорающийся костер. Самолет все ниже, ниже...
Где же он приземлится? Все сплошь заткано паутиной огней, гигантская сеть невидимого паука. Одни огни. Нет, появились трассы, автомобили. Где же дома? Снижаемся. А, вот и дома. На крышах горят огни, отсюда впечатление сплошного огненного пространства. Наконец все, приземлились.
Пассажиров, как полагается, выставили из самолета, и мы, транзитники, уныло поплелись по длиннющему коридору в неизвестность. Справа глухая стена, слева - сплошное стекло, через которое видны оазисы залов и кафе, пока что для нас недоступных. Наконец, пост, проверка. Наученная горьким опытом в Шереметьево, снимаю браслет и благополучно допускаюсь в цивилизованный оазис. Почему-то одна одинешенька. Наш мужик, к которому я по пути пристроилась, завидев местные блага, отмахнулся от меня, как от осенней мухи, и почесал в "дьюти фри", как будто всю жизнь об этой минуте только и мечтал. Я же, гонимая указателями, слава богу, на "родном" португальском, брела все вперед и вперед, не зная на что решиться. Тут ко мне присоединилась бабулька с нашего самолета, тоже потерявшаяся. Обменялись несколькими фразами, как я потом сообразила, португальскими. Бабулька оказалась с островов Кабу Верде, и потому говорила исключительно на португальском, да еще на креольском диалекте. То, что я ее поняла - полбеды, но то, что она поняла меня..? Видимо, произошло это с нашего общего перепуга - иначе не объяснишь. Бабулька еще больше, чем я, шарахалась ото всех указателей и официальных лиц. Я же, найдя "подругу" по неопределенности, обрела уверенность и почти смело обратилась к "фунсионарио" на его родном языке, бросилась, как в холодную воду, не раздумывая. К моему удивлению, он спокойно объяснил мне все так, как если бы я была бразильско-подданной. Надо же, понял! - ахнула я про себя.
Выяснив, где и когда посадка на самолет, мы с бабулькой зажили спокойнее, а оглядевшись без паники, увидели и пассажиров с нашего аэроплана, как и мы летевших в Рио. Усевшись в удобные кресла, мы завели беседу. Бабулька летела, кажется к сестре, а может брату, я на слух эти два слова не различаю.
Битых полтора часа просидели мы в аэропорту Сан-Паулу. За это время она успела рассказать мне всю свою многострадальную жизнь, которая, впрочем, на ней и так была написана, как и на наших старухах средней полосы России. Да и походила она на них на удивление, вот только язык... впрочем, болтала она на нем без умолку и с удовольствием, так же, как и наши бабки. Не могу сказать, что я все понимала, но как-то умудрялась ухватывать ключевые моменты и даже вставлять нужные вопросы, потому что бабулька с этого момента не умолкала уже до Рио, видимо отыгрываясь за те шесть часов молчания от острова Сал, где она села, до Бразилии. Между прочим, спросила, откуда взялась я, но, услышав, что "из Москвы" и, решив, что это где-то в Бразилии, перестала интересоваться моим происхождением. А я и не настаивала.
Боже ж ты мой! Как мала наша планета! Мала и тесна! Ну, могла ли я предполагать, что буду вести беседу с какой-то крестьянкой с неизвестных мне островов, затерянных где-то в Атлантике, сидя в аэропорту заокеанского города Сан-Паулу.
Затем был полет над океаном и очень быстрая посадка. До Рио, как объявила стюардесса, 40 мин. полета, но мне показалось и того меньше. Самолет даже не уходил за облака. В иллюминатор просматривалось все побережье, если бы не бабулька, я бы от него не отрывалась. Красота! Удивление! Восторг! Вдруг, знакомые очертания, длинная лагуна, еще одна, горы... где я это все видела? Да на картинках же! Говорят, наш мозг устроен таким образом, что в нем, в подкорке, накапливаются все когда-либо виданное или слышанное, чтобы всплыть на поверхность в нужный момент и осенить нас "неожиданной" загадкой. Сколько раз, помнится, листала красочные издания с видами диковинных стран, даже не завидуя тем, кто все это видел воочию. И вот снова, в последний раз, "пристегнуть ремни...". Рио де Жанейро.
Забрали мы свои котомки, и пошли навстречу судьбе. Опять длиннющий коридор. "Фунсионарио", в основном девицы, пытаются объясниться со мной по англицки, я же с перепугу леплю на португесе. В результате нас с бабулькой загнали к выходу для натуральных бразов, а оттуда, разобравшись, погнали к выходу для иностранцев. Здесь мы долго плутали в своеобразном лабиринте в виде железного забора. Для чего сие сооружение? Видно чего-то в нас искали.
Наконец дошли. В будке "фунсионарио" списал все наши данные и впустил в страну. Идем дальше. Читаю - багажень. Ну, багажень - он и в Африке багажень. Бабулька от меня не отстает ни на шаг, я же смело иду на указатели. Привычно встаю на эскалатор, идущий куда- то в недра вокзала...сзади раздается панический вопль. Инстинктивно выбрасываю левую руку и в последний момент ловлю мою бабульку. "Да. - соображаю я - видимо в ее деревне эскалаторы не водятся".
Наконец, багажное отделение. Фунсионарио вежливо посоветовал взять тележку - очень удобно. Потом началось чемоданокружение. Не люблю я этот момент, все впечатление портит. Пока дождешься своего, родного... к тому же наш мир настолько унифицирован, люди и едят и пьют одно и тоже, а уж чемоданы...впечатление такое, что перед тобой проплывают одни близнецы. Полезный совет для путешественников авиаспособом - обязательно прицепляйте к родным вещам какую-нибудь бумажку, желательно со своими данными, по ней вас, в случае чего, и найдут. Мне в данный момент это очень помогло.
Опять досмотр. Нажимаю какую-то кнопу "на воротах". Слава богу, не зазвенела, не взорвалась - пропустила.
-Вещи на стол! - очень серьезная, без тени улыбки, тетка велит открыть чемодан, А в нем матрешки. Взяла одну в руки, потрясла, - гремит. - Что это? - так и чешется язык
ответить "бомба", но с этими товарищами шутки непозволительны, что у нас, что в другой какой-либо стране. В этом М. Задорнов совершенно прав.
Объясняю, что внутри еще несколько таких же, поменьше.
--
Где такие делают? - тут уж удивилась я. Казалось бы, наших матрешек весь мир знает. Весь мир-то знает, а вот эта сеньора не знает. Не знает, но так вцепилась, - чувствую - не выпустит.
--
В России. - Отвечаю я и тут же соображаю, - Это вам презент! - Она так обрадовалась, что немедленно выписала пропуск, даже остальные вещи проверять не стала.
Мчусь, как могу, с телегой к свободе и буквально попадаю в объятия Буэно. Передать невозможно, как я ему обрадовалась. В тот момент он мне роднее родного показался. Все! Окончились 18 часов полета! Я на месте. Правда, это место еще предстояло узнать и освоить. Устала, как дьявол, почти ничего не соображала, мечтала только об одном - спать, что и сделала, едва мы добрались до его дома, воспользовавшись тем, что хозяева ушли по делам, предварительно проинструктировав меня насчет ключей и прочих житейских премудростей.
Проспала два часа ровно. Проснулась. Что делать? Ждать когда кто-нибудь придет...любопытство разбирает, взглянуть хоть одним глазом на город. Решила рискнуть, пойти пройтись. Тщательно закрыла бразильским ключом бразильскую квартиру и спустилась вниз. Консьерж, увидев меня, заулыбался и любезно открыл передо мной дверь на волю. При первом, беглом осмотре, оказалось, что Буэно живет недалеко от набережной, очень скоро я дошла до воды, то бишь до бухты и пляжа. День был теплый, но ветренный, народ, в основном молодежь, по своему развлекался, но никто не купался и не загорал. Я сняла туфли, попробовала воду - холодная. Потом немного погуляла по парку, тут же на берегу, но отрываться далеко от дома не рискнула.
Шла по городу, как в шахматах, прямо, направо, налево, старательно запоминая дорогу. Дошла до воды, то бишь до бухты и пляжа. Сняла туфли, попробовала воду - холодная. Погуляла по парку, но отрываться далеко от дома не рискнула. На обратной дороге набрела на какой-то музей, но за отсутствием местных денег, посетить его не смогла. Вернулась домой и с полным правом снова завалилась спать.
Вечером мы с Буэно обсудили мой маршрут по Бразилии. Получилось так: Рио - десять дней, затем приблизительно неделя на Бело Оризонте, оставшееся время - Сан-Паулу.
Так закончился мой первый день в Бразилии.
Вечером того же дня:
Когда вернулся Буэно, мы отправились в центр менять доллары. Это довольно сложная процедура, менялок, к которым мы в Москве привыкли, нет, обменять деньги можно только в банке, да еще не в каждом. По завершении данной операции, Буэно пустил меня на произвол судьбы, правда, предварительно сориентировал куда идти и как вернуться домой.
И пошла я куда глаза глядели, цепляясь оными за все, что встречалось по пути, за вывески, углы домов, впадины между ними - словом за все более или менее примечательного, что может осесть в памяти, помочь не заблудиться, сообразить где же я все-таки нахожусь в данный момент.
Вдруг глаз "зацепился" за вывеску "Каза де кафе" - кофейня, сообразила я, кажется то, что мне нужно. Не успела я взяться за ручку стеклянной двери, как расторопная девица распахнула ее передо мной, удивив этим меня несказанно. Я оторопела. К чему бы это?
-Можно войти? - спрашиваю.
-Пожалуйста, пожалуйста! - отвечает. Позднее я поняла - ни к чему-
просто у нее работа такая.
Вошла. Что делать дальше? Столики, стулья - все как полагается. В глубине зала что-то вроде прилавка с витриной. Прилавок завален всяческой снедью. Что-то там шипит, дымится, какая-то жидкость соблазнительно поблескивает в небольших графинчиках - аж дух захватило. Не знаю, как и подступиться к этакому великолепию.
Любезный сеньор, заметив мою растерянность, с улыбкой объяснил, что нужно делать. Так я впервые попала в кафе типа "Комида а кило", в то самое, про которое много раз слышала от своих бразильских друзей в Москве, и наконец-то смогла не только увидеть, но и посетить. Оказалось все очень просто. На большую белую тарелку, не пластиковую, а настоящую, хорошего качества, которые аккуратной стопочкой стоят тут же, набираешь разной еды, столько сколько пожелаешь. Затем все взвешивается и в зависимости от веса, платишь, но непременно после обеда, а не до, как принято у нас. Кстати, именно это обстоятельство выводило меня, как истинного совка, из равновесия, нервничала, хватит ли денег. Правда, вскоре привыкла, и денег, как ни странно, всегда хватало.
Так вот. Один кг еды в данном кафе, к примеру, стоит 10 реалов. Значит, что бы вы ни положили себе в тарелку, овощи, макароны, мясо с луком - платишь исключительно по весу.
Я набрала всяческой снеди, села за столик, начала есть. Кстати о птичках, приборы здесь отнюдь не "люминевые", цепью к столам не прикованы, обязательно завернуты в салфетку и обязательно вилка и нож. Столы чистые, стулья удобные, кругом полнейшая санитария и эстетика. И как я потом убедилась так не только в Рио, а повсеместно. Сижу ем. Вкуснота! В Москву бы такую пищу - никакие гастриты не страшны. Вдруг, подходит ко мне любезный сеньор, который взялся мной руководить.
--
Какой желаете? - и начал перечислять. Из кучи названий, которую он вывалил на мою несчастную голову, я поняла только "ларанжа" и "абакаши", то бишь апельсиновый и ананасовый.
--
Давайте оба.
Тут, по его знаку, подлетела очередная девица, затолкала в машинку живые фрукты и, прямо у меня на глазах перемолола их. Перелила получившуюся жидкость в высокий бокал, положила в него лед и подала мне. А сок холодный, красивый, весь из себя пенится. Стоило мне данное великолепие еще один реал, а всего получилось что-то немногим более шести. Это был мой первый "кутеж" в городе Рио-де-Жанейро.
Убедившись, что с голода не умру, я отправилась знакомиться с городом. С Рио! Но что-то во мне не срабатывало, словно внутри стоял тормоз. Никак не могла осознать, где я нахожусь. Первые дни пребывания в Бразилии приходилось постоянно себя "будить". Очнись! Ведь это другой континент, другая страна! Это же Бразилия! Доходило до смешного. В книгах часто описывается уличный торговец, колоритный тип любого возраста, продающий кое-какую мелочь и громко, во все горло рекламирующий свой товар, сыпя при этом шутками и прибаутками. Этот тип настолько укоренился в городах Бразилии, что его подают как одну из достопримечательностей страны. "Надо же,- удивляюсь я, слушая такого профессионала, - как в Бразилии!" И тут же спохватываюсь - а я-то где?
И вот иду я по Рио. По одной из его центральных улиц. Незнакомый, гигантский город, о котором я столько читала, слышала, сверкал и переливался из улицы в улицу.
В новом месте, а тем более в незнакомой стране, в первый момент охватывает чувство неприютности, непривычности, даже я бы сказала, непривязанности к привычным ощущениям. Дома мы каждый день совершаем одни и те же действия. Подолгу живем в одной и той же квартире, ходим в одни и те же магазины, привычным маршрутом едем на работу. Неосознанно вдыхаем одни и те же запахи, впитываем одни и те же ощущения, даже воздух, похоже, остается неизменным. И так годами.
В новом месте все резко меняется. Звуки резче, запахи острее, ритмы жизни кажутся непредсказуемыми. Глаз, не видя привычных очертаний, пытается ухватиться хоть за что-то более или менее похожее, что бы как-то нормализовать, упорядочить кажущийся хаос, который видется нам в первый момент. Тут главное не впасть в панику, сконцентрироваться и понять хотя бы самую примитивную закономерность такого гиганта, как Рио, найти ту самую печку, от которой в случае чего можно начать танцевать.
Я коренная москвичка, хорошо приспособленная к жизни в супергороде, с детства привыкшая не только к суете и шуму, но и к большим расстояниям, к широким московским улицам, к огромным площадям. В Рио меня несколько удивила теснота, даже центральной авениды-проспекта. Знаменитая авенида Варгаса уже, чем наша Тверская, а может быть кажется таковой, поскольку обрамлена с обеих сторон небоскребами, которые как бы нависают над узкой просекой улицы. Кариоки очень гордятся своей архитектурой, Буэно с явным удовольсвием демонстрировал мне индустриально-стеклянно-зеркальное чудо строительства и очень удивился, что не встретил с моей стороны должного восхищения. Да и чего в них интересного. Одинаковые, словно детдомовцы. Ну, сплошь стекло, ну зеркальное... не спорю, красиво, особенно, когда они словно бы искрятся на солнце, как гигантские кристаллы, а в пасмурный день, особенно когда на них падает тень, мрачны и бездонны, как омуты. Один - два - еще ничего, но когда их сотни, да на довольно узкой улице...еще найди точку, что бы их рассмотреть.
Люди в Рио бегут так же, как и в Москве, не обращая друг на друга никакого внимания. А кругом шикарные офисы, банки, магазины с великолепными витринами. Да, попади я сюда лет на десять раньше, вероятно, испытала бы шок. А сейчас иду, как будто так и надо. Ну, красиво, ну суета, ну тряпки... - их теперь и у нас не меньше. Мальчишки газетами торгуют, бабы... стоп - вот тут разница. Торгуют в основном мужики, баб что-то не видно.
Наконец, дошла до площади Синеландия -странное название, какое-то не бразильское. Это одна из центральных площадей Рио, вроде нашей Театральной. Очень красивая и, по бразильским меркам, одна из старинных площадей города.
В центре большой сквер. Сейчас, зимой площадь однотонно-зеленого цвета, то есть с точки зрения бразов, ничего не цветет. Воображаю, что же здесь делается летом! А, вот и знаменитый "Театро мунисипал", про который даже в песнях поется. Тут же Музей изящных искусств, "Музеу де Белас Артес", "Библиотека Насионал", "Жустиса", что-то вроде Дворца правосудия - целый комплекс зданий, вероятно выстроенных во второй половине прошлого века, в несколько помпезном и тяжеловесном стиле, как тогда было принято строить по всему миру. В конце 19 века столицы латиноамериканских государств, в том числе и Бразилии, превращаются в современные капиталистические города, архитектура этих стран принимает международные стандарты. Глаз прямо-таки отдыхает на этих формах, таких знакомых и даже, я бы сказала, родных, живо напоминающих далекую Европу.
Вся площадь выложена мозаикой из разноцветных камешков. Очень красивые композиции, но беда в том, что, вероятно, все это великолепие давно не ремонтировалось и не приводилось в порядок. Много выщербин, а кое-где камешки повылазали их своих гнезд и торчат острыми гранями наружу. Ходить по такой мостовой сущая мука.
Побродила по площади, повертела головой во все стороны. Толкнулась в музей, где, согласно вывеске, должна проходить выставка Моне. Закрыто, Почему? Охранник что-то протараторил, переспрашивать не стала, поняла, что-то во вторник. Как потом узнала, меняли экспозицию, выставка переезжала в Сан-Паулу, где я ее позднее благополучно догнала.
Чувствую, начала уставать, надо двигаться в сторону дома. На площади оказалась станция метро того же названия, "Синеландия". Спустилась. Никаких указателей. Поехала, как мне показалось правильно, но не в ту сторону. В городе всего-то полтары линии метро, и кариоки знают их наизусть, а для стороннего человека каково? Тут-то я оценила родное московское метро, удобно, уютно, красиво, а главное указатели на каждом шагу. Пришлось обратиться к фунсионарио, после его объяснения,
быстро добралась до улицы Катете. Кариоки упорно называют ее Катече, упрямо произнося "Ч" вместо "Т". Такова особенность их произношения, основное отличие от остальных сограждан. Поняв, что к чему, я успокоилась. Первое направление, ориентир, известен. Главное - знаю, как вернуться домой. Раз так, решила посетить музей, в который вчера не попала, по причине отсутствия реалов. Музео да Република - значилось на вывеске, Музей республики или что-то вроде нашего Музея революции? Общим было уже то, что музей, как и наш, располагался в бывшем дворце. Прекрасное старинное здание. В вестибюле первого этажа, как и полагается в таких случаях, на больших стендах представлена история самого дворца, из которой явствует, что данный дворец являлся резиденцией республиканского правительства, в котором жили бразильские президенты, в то время, пока Рио был столицей страны.
Затем следует вереница прекрасных залов, заполненных старинной мебелью, картинами в тяжелых рамах, светильниками и прочим антиквариатом. Гостиные, столовые, зал для танцев. С удовольствием бродила среди этого великолепия. Кажется, начинаю понимать характер бразильской архитектуры, ее национальные особенности. Подобные дворцы у нас имеют четкую, симметричную планировку, все предельно просто и логично, увидев один, без труда можно представить и другие подобные. Здесь же комнаты как бы кружатся, переплетаются одна с другой, петляют. Ну, не любят бразы прямых четких линий. Не любят! Видимо, это в характере, этакая витиеватость во всем.
Из окна одной из комнат заметила большую веранду, где народ за большими столами чем-то занимался. Мне надоело бродить в одиночку, решила присоединиться к ним. Но где выход? Все так запутано. И только я, кажется, разобралась в хитросплетении входов и входов и нацелилась выйти на веранду, как откуда-то сверху услышала крик- "Моса!". Я оторопела. Что за "моса". Нет, перевод слова я знала хорошо, "девушка" по нашему, но к кому это относится? Огляделась -никаких "мос" не видно, я вообще одна в вестибюле. Вижу, девица сверху, с галереи, мне знаки подает, дескать, топай наверх. Ничего себе! Ну, ладно в нашем родном государстве меня "девушкой" кличат - так ведь у нас все "девушки", другого обращения мы не имеем, здесь-то...сеньора, сеньорита. И вдруг здрасьте - "моса"! Ну, думаю, что же с ними случилось? Вроде и социализма не строили? Эту "мосу" я потом почти повсеместно слышала, почему-то именно в Рио. Ладно, послушно поднимаюсь наверх. Тем более что уже поняла - с маршрута мне все равно сбиться не дадут. Молоденькие девицы, которых тут множество, ловят каждого посетителя и направляют в нужные двери, по строго определенному кем-то порядку. По заковыристой лестнице добралась-таки до третьего этажа, где вероятно в старину располагались покои господ. А сейчас...чего тут только нет, и макеты жилищ каких-то индейцев, и муляжи, и подлинная утварь. Интересно, но принцип экспозиции для меня так и остался загадкой.Очень много всяких непонятных эффектов. В соседних залах представлена история бразильских президентов, их бюсты рядами выставлены в витринах, вместе с личными вещами. Тут профессионализм взял во мне верх, и я, как старый музейный работник, начала рассматривать подставки, витрины, освещение, как составлена экспозиция. Все-таки бразы - есть бразы. Это надо же, закрыть старинные интерьеры, двери и окна щитами, установить искусственное освещение, лишь для того, что бы демонстрировать в витринах бюсты президентов и их рабочие инструменты, письменные приборы, старые вещи, в том числе аж стоптанные сандалии. А витрины хорошие, современные, в виде больших прозрачных кубов, поставленных один на другой, с внутренним освещением каждого. Ох, сколько же лет я мечтаю о таких витринах для нашего музея!
Но! Последний зал добил меня вконец. Небольшая полутемная комната. Называется "Мемория". Это надо видеть! Войдя, посетитель буквально утыкается в спинку большой широкой кровати, занимающей почти все помещение. Над кроватью установлен аппарат, который проецирует на нее изображение спящего старого седого человека в белой пижаме. Кровать со всех сторон окружена легкими прозрачными занавесями с поддувом, на которые проецируются движущиеся картинки. Занавеси колышутся, на их фоне в языках пламени мелькают лица, фигуры людей, детали каких-то домов, словом, полуреальные образы, а человек на кровати время от времени переворачивается с бока на бок. Все это, к тому же, сопровождается конкретными звуками, обрывками музыки, вздохами, стуками, в общем, сплошной ужас! Две девицы, едва войдя, вылетели из этой комнаты пулей. Наверное, я бы тоже долго там не удержалась, но, слава богу, вместе со мной туда вошел молодой парень. Мы с ним, вцепившись в спинку кровати обеими руками, как завороженные просмотрели это "шоу" раза три или четыре. Эффект присутствия поразительный, как будто смотришь бредовый сон вместе с человеком на кровати. Как мне потом объяснил Буэно, все это так и есть. Бред, одним словом. Действо посвящено последним часам жизни президента Жетулио Варгаса, перед его самоубийством. Не знаю как насчет достоверности, но впечатление действительно убийственное.
Немного истории:
Варгас был одним из замечательных и любимых президентов Бразилии. Он правил в начале 50-х годов. Как когда-то принято было писать, президент Варгас был прогрессивным политический деятель, выступавший за независимое развитие Бразилии, и в частности за развитие бразильской буржуазии, которую тогда сильно подавляли монополии США. Все электростанции были в руках иностранных монополий, а это значит, что именно они диктовали, где и какие развивать производства. Весь мир зависит от энергетики, отключи электричество, и все производства встанут, как вкопанные. Именно этим и занимались иностранные, главным образом американские, монополии. Систематические простои наносили громадный ущерб национальной бразильской экономике, в то время как заводы, принадлежащие иностранным монополиям, продолжали работать, так как имели свои собственные генераторы. Естественно, многие производства, не выдержав подобного напора, закрывались, и как следствие, началась массовая безработица.
Президент Жетулио Варгас начал с того, что создал знаменитый сейчас во всем мире "Петробраз", государственное предприятие по добычи нефти, государственную монополию на нефть, в то время как продажа продуктов из нефти объявлялась свободной. Кроме того, был введен закон, что любая деталь автомашины, которая имела хоть какое-то количество резины, могла поставляться только национальной промышленностью. До этого все запчасти ввозились из-за границы, а после принятия закона, бразильские заводы тут же начали производить более дешевые детали, которые находили широкий спрос на внутреннем рынке.
Естественно, монополии не были в восторге от подобной политики, и началась травля прогрессивного президента, и для создания отрицательного образа Варгаса, прежде всего, были задействованы средства массовой пропаганды.
Постепенно, реакционные силы сумели захватить в свои руки основные штаты Бразилии, в том числе и Рио де Жанейро. Варгас до конца оставался в своем дворце Катете со своей охраной. Как принято в латиноамериканских переворотах, для него был подготовлен самолет, что бы он мог покинуть страну, но перед отлетом от него требовали подписать публичное отречение.
Варгас оказался твердым орешком, он решил сломать традиционную схему, сумевший свое поражение превратить в победу, не только в личном плане, но, в конечном счете, и для страны в целом. Он понимал, что у него есть единственный достойный выход морально победить врага - стать политической жертвой переворота. И Варгас принимает решение. Кончает жизнь самоубийством. Но прежде, чем сделать последний шаг, он пишет знаменитое письмо-завещание народу, в котором разоблачает истинных виновников в тяжелом положении страны - внешние силы. Варгасу удается предать его группе верных журналистов, и те, по подземным туннелям, минуя кольцо военной осады, уходят из дворца и публикуют завещание Варгаса во многих газетах.
И тут случилось именно то, что предвидел президент. Народ хлынул на улицы. Возникли баррикады, завязались жестокие бои. Министры-переворотчики бежали на военные корабли прятаться, и через некоторое время позорно сдались. К власти пришли новые силы. Состоялись выборы, и президентом стал не менее знаменитый человек, Жуселино Кубичек, лозунгом которого было "Развитие любым путем". Тот самый Кубичек, при котором его друг Немайер построил новую столицу Бразилиа. Эти события 24-25 августа 1954 года, имели для Бразилии решающее значение.
После просмотра "Мемории" я буквально скатилась по лестнице на свет божий, в сад, к людям, на природу, к солнышку. Тут, облегченно вздохнув, огляделась. Оказалось, музей - это целый комплекс зданий. Кроме основного дворца имеется еще театр, лекторий, ресторан, магазинчики, кафе. Все здания располагаются в тенистом саду, правда, несколько запущенном. Зато там живет гусь. Большой, упитанный. У него свое, особое место под деревом, где гусь любит отдыхать. Почему-то посетители не в состоянии спокойно пройти мимо гуся, каждый наровит его погладить. Гусю такое бесцеремонство вовсе не нравится. При каждой очередной попытке, он, сердито протестуя, убегает куда-то вглубь, что бы через некоторое время вернуться на свое место под деревом. Долго укладывается на "законном" месте, что-то бухтя про себя, видимо ругаясь на настырность и бесцеремонство населения. Потом затихает, пока новый "доброжелатель" не помешает его отдыху.
24.05.97. 08.00 по местному времени.
В доме все еще спят. Никак не перестроюсь на новое время, с 3 до 5 "гуляла", проснулась и не могла заснуть. Всю ночь орут петухи. Откуда они в таком городе? Улицы узкие, дома высокие, звук усиливается, как в колодце. Впрочем, в Москве, у нас в Кунцево, тоже орут петухи. Любит их население. Ностальгия что ли?
Бразильцы народ веселый, очень отзывчивый, спросишь о чем-нибудь - улыбаются и все "обригадо", да "обригадо" - спасибо значит. Я леплю на языке не задумываясь, уж не знаю как, но они меня понимают, и тоже во всю улыбаюсь, благо перед отъездом зубы вставила. Кстати о птичках, вернее о зубах. Никогда прежде не задумывалась, что зубы у каждой нации растут по своему. Вчера наблюдала пару, парень с девушкой - так похожи на наших, а как заулыбались - нет, совсем не похожи. В чем тут дело? Строение зубов, вернее как они произрастают, а отсюда и рот, и улыбку формирует язык, на каком говоришь с детства. Мне кажется, что по улыбке даже можно определять национальность.
В Рио народ, в целом, упитанный, но много нищих, бездомных - все как полагается в большом городе. Но этим нас сейчас тоже не удивить. Много маленьких попрошаек. Вчера ко мне пристали двое мальчишек. От первого я просто отмахнулась, а второму сделала козью морду и говорю, "твоя, моя не понимай", по-русски, естественно. "Мамай, мамай!" - передразнил он меня и тут же исчез навсегда в кулуарах улиц Рио-де-Жанейро.
Город, в целом, чистый. С утра до вечера его метут, поливают, убирают, но в воздухе почти постоянно несет какой-то тухлятиной. Откуда? Может быть с моря-океяна? Что-то гниет? Очень неприятно.
Вчера с Катей были в супермаркете. Огромное помещение, только без передней стенки, по южной традиции. Нас в Москве, в последние годы вроде бы изобилием не удивить, но такого ...целые развалы мяса всех сортов и видов, рыбы какой-то совсем несусветной. А уж фруктов..! Огромные контейнеры с терриконом мандаринов под потолок. Сами же мандарины каждый с увесистый кулак. И только я с вожделением вцепилась в это изобилие, как тут одна тетка ехидным голосом: "А вон там лучше и дешевле лежат". Что б ты провалилась, думаю, и здесь то же самое. В Москве, что бы я ни покупала, обязательно кто-нибудь оговорит, дескать, где-то там, за углом или же в
другом районе и лучше и дешевле. Заразы!
Тут же рядом горы колбас, сосисок. И ведь нет никаких ограждений. Берешь сколько нужно, отрываешь от бабины целофановый пакет, молодой человек, специально к этому приставленный, все, что вы набрали, взвешивает, наклеивает чек и готово, можно идти к кассе. Все спокойно, касс много, никто денег в конце дня не сдает и расположены они друг от друга на приличном расстоянии одна от другой. Но ни тебе цепей, ни ограждений...
Нравы народонаселения в Рио довольно простые и какие-то естественные, без надрыва. Вчера вечером наблюдала из окна, группа подростков развлекалась. Улицы, как я уже говорила, узкие, машины плотными рядами стоят почти на тротуарах, плюнуть негде. Ребята буквально облепили одну из машин, и не только сидят на ней, но еще и прыгают, Как только крыша не провалится? Перекидываются мячем, кричат, свистят. Я думала, что у нас по ночам шумно, куда там! Просто кладбищенская тишина, по сравнению с тем, что делается в Рио ночами. Но за день устаю так, что под этот несмолкаемый шум, засыпаю мгновенно и сплю без задних ног ровно до 3 часов, а затем "гуляю" на кровати часов до 5. Впрочем, этих часов сна мне вполне хватает, как ни странно высыпаюсь нормально.
Вчера наблюдала, как бразы работают. Думаю, безработица им не грозит. У каждой лестницы, у каждой двери приставлено по человеку. Куда не сунешься, тут же к тебе подлетает такой "пристав", поинтересуется чего нужно и очень любезно объяснит что требуется.
В ливрарии (книжном) покупала книжку-малышку для ребенка. Дед-продавец спросил "презенти?", (в подарок). "Презенти" - подтвердила я. Тут он начал ее так облизывать, что я думала, помру, пока дождусь. Вначале очень тщательно завернул в красивую бумагу, достал ленточку, отмерил положенный кусок, разгладил, завязал и очень старательно, минут двадцать, вертел бантик. Мало того, все это сооружение засунул в простой конверт. Ну, думаю, сейчас сунет мне и конец. Не тут-то было. Дед оторвал кусок скоча и тщательно залепил конверт, вклеив в него и чек с какой-то бумажкой. Наконец, с бесконечными "обригадами" вручил мне сию драгоценность.
Но какое же все-таки первое впечатление от страны? Разочарование. Да, именно так. Все мы, русские, немного остапы бендеры. Что мы знаем о Бразилии? Футбол, карнавал и Рио, "где все ходят в белых штанах". Кстати о штанах. Может потому, что я прилетела сюда "зимой", но почти все ходят в синих джинсах - самой модной одежде.
Так вот - разочарование. Я изучала историю, культуру, обычаи страны, изучала язык не по книгам, а общаясь с бразильцами, которые живут у нас в Москве. Действительно, оказалось, я основательно ее знаю, но...видимо невольно, где-то в душе сложился этакой возвышенный образ, романтическая мечта, как у Остапа Бендера, почти идеального мира, населенного необычайными людьми, прекрасными и отстраненными от всего сиюминутного. Ну, в общем нечто похожее на те идиотские романы, какие наводнили сейчас книжные ларьки в подземных переходах, в метро и на вокзалах. На самом деле Бразилия такая же страна, как и большинство стран на белом свете. Живет трудно, может быть по некоторым параметрам даже труднее, чем мы. Люди вкалывают, да еще как! Нам можно поучиться у них, нет не терпению, а... не подберу нужного слова, не трудолюбию, а скорее что ли трудоосознанию. Осознанию того, что болтовней ничего не изменишь. Хочешь - не хочешь, а приходится вкалывать. В общем, трудовая страна. Бывают праздники, знаменитый карнавал, например, но это в определенное время, в феврале, в разгар бразильского лета. Так и в этот карнавал столько труда вкладывается, население к нему готовится круглый год.
24.05.97. суббота. 18.00
Почти темно. Ничего не поделаешь - зима!
Погода стоит московская, летняя 20-24 по Цельсию. Немного дождит, но я этому рада, так как не напрягаешься, ноги не болят от жары и не очень устают. Жара все-таки очень выматывает.
Сегодня утром с Буэно обошли весь центр. Кажется, у меня начинает связываться кое-какая картинка города. Оказывается, мы живем не далеко от авенид Варгаса, Рио Бранко и площади Синеландия. Посетили два действующих храма, примерно века 18, барокко. В обоих шли приготовления к свадьбам, время, что ли такое? Первый храм чрезвычайно темный, и не только потому, что половина светильников не была зажжена, а оттого, что и стены и лепнина, и скульптура в нем имеют темно-коричневый цвет. Уж не знаю от времени или изначально. Вообще, все старинные здания в городе имеют, мягко говоря, запущенный вид. Видимо давно не ремонтировались, а жаль, по всему, чувствуется, когда-то знали лучшие времена. Вот что значит перестать быть столицей. Вспоминается Ленинград.
В храме звучала музыка, органист репетировал. Сыграл кое-что из Моцарта, пару мелодий из популярных оперет и еще кое-какие отрывки.
Поговорили со служителем. Бразильцы на удивление отзывчивы. Стоит на ком-нибудь, хотя бы случайно, остановить взгляд, как он тут же начинает улыбаться и уже готов к разговору, словно бы всю жизнь этого момента дожидался. Именно с тобой поговорить. Так и сейчас. Служитель сходу принялся выкладывать немудреные новости. Со смехом рассказывал, что в жару он включает вентилятор, но женщины просят его выключить, так как вентилятор портит им прически. Уж лучше они будут терпеть жару. В отличие от нас, здесь в храмах царит полная демократия, женщин не заставляют покрывать голову. Выслушав еще несколько историй в таком же духе, мы двинулись дальше, в соседний храм, неподалеку.
По контрасту с предыдущим, интерьер этого храма просто сверкал белизной. Лишь в алтаре яркими пятнами выделялись фигура Христа в алом плаще, а в нише - Девы Марии в традиционном голубом одеянии, Здесь заканчивалась служба. Священник читал молитвы, прихожане вторили ему. Под конец, все хором, вместе с тетенькой у микрофона, спели церковный гимн и начали расходиться. Красиво и торжественно, но уж больно по деловому. Я посидела на скамейке - удобно, сидя-то можно часами молится.
На выходе нас перехватил какой-то человек, ловко воткнул в одежду дешевенькие значки, на память о посещении храма и, конечно же, разговорился. Буэно с гордостью представил меня в качестве русского специалиста по культуре Бразилии. Вот уж тот был поражен! Никак не мог поверить, что где-то там, очень далеко, могут интересоваться такими вещами, как бразильское искусство. О России говорил с благоговением, "такая страна, такая страна!" Я чуть было не прослезилась. Знает Пушкина, Гоголя, не говоря уж о Толстом, Достоевском, Чехове и Горьком. Вот тебе и дикая Бразилия! Кстати, в тот день меня посетила странная мысль. А ведь мы действительно великая нация! И что мы себя все время ругаем. Богатейшая история и культура, а уж насчет посмотреть туристам...- на года хватит! Наши предки зря времени не теряли, хоть и погулять не дураки были.
Затем мы довольно долго плутали по центральным улицам, улочкам, по бразильским понятиям авенидам, а по нашему - переулкам. В центре много старинных зданий, т.е. 18-19 в.в., как же их бедолаг бесцеремонно теснят современные высотки! Буквально на пятки наступают, дышать не дают.
Москвичи привыкли ругать власть, "все посносили, а коробки понаставили". Оказывается у нас еще терпимо. Бразилия гигантская страна, но в городах экономят землю так, словно бы ее килограммами и метрами выдают под строительство. Одно здание в буквальном смысле теснится к другому. Используется каждая щель, каждая прогалина между домами, куда втискивается, если не дом, то хотя бы лестница, решетка дверь - все что угодно, лишь бы втереться. Подобный порядок я затем наблюдала повсеместно.
На одной из центральных улиц красуется гигантское сооружение - Банко ду Бразил. Самое что ни на есть святое, так сказать, фундамент страны, шикарные подъезды, охрана, вооруженная до зубов и прочие привычные в таких случаях признаки. Самый, самый, самее не бывает. Я бы к нему и близко не подошла. К моему удивлению Буэно направился именно туда. Я опешила. Охрана нас любезно пропустила, даже не заикнувшись о каких-либо документах и пропусках, и мы очутились в просторном вестибюле, где толпилось множество народа. Люди болтали, курили, пили кофе в небольшом кафетерии, ничуть не стесняясь присутствием многочисленной вооруженной охраны.
Оказалось, что в этом самом огромном "Банко" находится не менее огромный Культурный центр, место притяжения всего населения города. Этот самый "Сентро културал" интереснейшее место. В огромном здании нашлось место не только для Банка, но еще и для публичной библиотеки, театра, выставочного зала, Музея монеты, исторического архива, какого-то "Дома чая" и прочее.
У нас в совковое время, помнится, был популярный лозунг, Хрущев его особенно любил, "Все для человека, все во имя человека!" Лозунг лозунгом, а вот для человека... Не нужен был никому этот самый человек. По себе знаю. У меня до сих пор комплекс неполноценности. Боюсь шикарных дверей - не пустят, запрещено! Именно для меня запрещено. Чаще всего так и было. Здесь же про наш пресловутый лозунг слыхом не слыхали, однако все двери существуют лишь для того, что бы их открывали. И открывают! Не задумываясь, что могут не пустить. Без комплексов народ!
В просторном лифте поднялись в библиотеку, вход в которую, кстати, абсолютно свободный, ни членских книжек, ни предварительной записи. Одно условие - сдай в хранение личные вещи и шагай куда хочешь, в любой зал. Правда, в библиотеке чрезвычайно много всяческих охранников, как мужского, так и женского пола. В зале периодики на стеллажах свободно лежат газеты и журналы со всего мира, читай - не хочу. Наших, я, правда, не заметила, но не больно-то и искала.
Библиотека в целом представляет из себя единое, огромное пространство этажа, которое делится на сектора стеклянными перегородками. Вероятно, их легко менять между собой. Таким образом выгораживается множество уютных зальчиков. Читальных, компьютерных, залов для дискуссий. Есть и такие. Сквозь стекло видны группы людей за столами, что-то активно обсуждающих. Слышимость - ноль. Как удобно! Вспомнила нашу вечную проблему в Москве, особенно зимой. Два-три, ну пять человек должны встретиться, что называется, накоротке, обсудить кое-какие вопросы - где? На улице, на лавочке в метро? А тут пожалуйста, и удобно, и никому не мешают.
Чтобы не ждать лифта, мы решили спуститься на нижний этаж по лестнице. Вот тут я намучилась! Лестница какой-то замысловатой формы. Не просто два пролета, а в углах, где они соединяются зачем-то еще дополнительные, узенькие угловые ступенечки приляпаны. Из-за них лестница кажется нескончаемой. Мало того, что все лестницы мраморные, скользкие, на каблуках по таким ходить само по себе сущая мука, а тут еще эти угловые ступенечки, на которые нога, как ни старайся, вообще не помещается. Рискуя поскользнуться или сломать каблук, я с трудом кое-как доползла до нужного этажа. Здесь располагается Музей монеты или денег, не знаю, как точнее перевести, в общем, в музее развернута обширная экспозиция истории денег в Бразилии. Для специалистов чрезвычайно интересно, меня же это не очень увлекло. И почему-то именно здесь несколько залов посвящены памяти современного бразильского поэта Марио Кинтана. Для бразильцев имя святое. В наших краях, естественно, про него и не слыхали. Тем более интересно. Как водится, представлены личные вещи поэта, книги, на стенах отрывки из его произведений. В последнем зале по видео транслируется запись одного из его последних интервью, где он читает свои стихи. К сожалению, качество записи настолько плохое, что я практически ничего не могла разобрать. Все комнаты затемнены, высвечиваются лишь витрины и нужные места - в остальном экспозиция, как бы утопает во мраке. Ох, и не люблю я этой моды, почему-то мне в этом "художественном мраке" становится плохо, он меня угнетает и подавляет. Возникает единственное желание - бежать куда угодно, лишь бы к свету и, естественно, становится не до выставки.
По такой же корявой лестнице спустились еще на один этаж, в выставочный зал. Здесь, слава богу, никакого затемнения, экспозиция светлая и просторная. Жить можно. Так, что мы тут имеем? А имеем мы выставку художника из Пернамбуко, штат такой в Бразилии, некого Самико. Очень необычные и интересные гравюры. Судя по всему, художник, если не индеец, то очень близок к культуре индейских племен. Приятно было отметить, что он обладает своим особым почерком и непохожим ни на кого лицом, особым духом, который так характерен для творчества индейцев. Сужу по тем образцам, какие мне довелось увидеть в различных изданиях о бразильских индейцах. В Бразилии проживает множество племен, очень разных, непохожих друг на друга, но все-таки есть нечто, что объединяет эти на первый взгляд разношерстные племена, зачастую сильно удаленные друг от друга географически. Тем не менее, все-таки существует неповторимый дух, который проявляется в искусстве помимо их самих. Может быть сказывается та далекая эпоха, когда до прибытия португальцев, эти племена жили на побережье Атлантики и были практически единым народом.
Особенно интересна вторая половина творчества художника Самико. В рисунке проявилось большая фантазия, большая раскованность и динамика. Мы долго бродили по выставке, любуясь этими необычными гравюрами. К сожалению ни каталогов, ни открыток - ничего, что можно было бы приобрести на память. Уже в Москве мне удалось наскрести некоторые более кое-какие сведения об этом художнике.
Пара слов о бразильской графике:
Жилван Жозе Самико (1928г.р.) родился в Ресифе, штат Пернамбуко. Изучал гравюру в Сан-Паулу, учился в Рио в Школе Изящных искусств. Участвовал в международных выставках бъеналях в Токио, Триесте, Париже. Награжден серебренной медалью, за участие в 1Х Национальном Салоне Современного искусства в Рио. В 1962 г. - премия на ХХХ! Бъенале в Венеции, и поездкой в Париж за участие в Х! Национальном салоне. 1968 - награждается поездкой в Европу, посещает Испанию, Францию, Швейцарию и Италию и т.д. и т.п.. Это не говоря уже о многочисленных его выставках в самой Бразилии. В настоящее время художник живет в городе Олинда, штат Пернамбуко. Выставку такого интересного художника мне посчастливилось увидеть. В связи с этим позволю себе сказать несколько слов об общем развитии графики.
Графика в Бразилии получила особенно большое развитие в 20-е годы. По примеру мексиканцев, в 1920 году в городе Порту-Алегре, а затем и в других городах, в Рио Градее-ду-Сул, Рио, было образовано объединение: "Клуб друзей гравюры". В Сан-Паулу и Пернамбуко - группа Санта Элена - группа художников пролетарского происхождения, в основном выходцев из эмигрантских семей. Этот вид искусства получил широкое распространение в стране, а некоторые художники приобрели известность и за ее пределами. Ренина Кац, Карлос Склиар, М.Губер Коррея - известные мастера, художники-графики высокого класса.
После посещения "Сентро", Буэно потащил меня в кафе "Родизио де масса". Довольно большой ресторан итальянской кухни, в котором угощают всяческими макаронными изделиями и пиццами всех сортов. Именно угощают. Официанты на больших подносах разносят еду и дают пробовать каждому посетителю по чуть-чуть. Снуют они беспрестанно. Едва съешь кусочек, как тут же подскакивает очередной молодой человек с подносом и подкладывает на тарелку очередной кусок. И так без конца. Вскоре я так наелась, что в буквальном смысле не могла вздохнуть. Буэно уверял меня, что есть любители, которые способны часами просиживать в подобных ресторанчиках, поглощая все, что дадут. Существуют "родизио" где можно пробовать таким же образом мясо всех сортов и видов, в том числе и "шураско", что-то вроде нашего шашлыка.
Платишь один раз, при входе, и сиди ешь сколько в тебя влезет, или пока удар не хватит. При входе мы заплатили по 5 реалов с носа, плюс за сок и пепси, итого - 13 реалов с копеечкой. Это на двоих-то! Ой, и напробовалась я пиццы! С чем только ее не делают! С мясом, с рыбой и даже с бананами. Вот уж гадость! Но мало им бананов, они еще и сахара набухали. Позднее я узнала, что бразы помешаны на сладком и кладут сахар всюду, где можно и не можно. Все за исключением пиццы с бананами, было очень вкусным, особенно пицца с креветками. Пальчики оближешь. Да, бразы поесть любят!
Надо сказать здесь, я себя впервые человеком почувствовала. В Бразилии имею ввиду. Еще бы! Двери перед тобой открывают, сеньорой величают! Не понравилась мне пицца с бананами - пожалуйста - тут же сменили не только тарелку, но даже вилку с ножом чистые приволокли.
Вернулись домой часов в 5. А мне показалось, что времени намного больше. Тем более что начало темнеть. Почему-то время здесь тянется, прямо тащится невообразимо. В Москве не успеешь оглянуться - уже вечер, дни бегут, как минуты, а здесь... ходишь, ходишь по городу, а все часа два дня, не больше. День кажется бесконечным, и ведь не сижу на месте, а все время куда-то езжу, смотрю, узнаю.
25.05.97. воскресенье, утро
Всю ночь лил жуткий дождь, не знаю, будет ли ему конец. Небо обложено тучами, погода - точь-в-точь московское лето.
По планам сегодня посещение мессы в соборе, затем Рынок хиппи. Странное название. Что-то они, хиппи, производят и продают, кажется украшения. Хотелось бы купить подарки, сувениры и прочее.
Вчера, перед сном, Буэно дал мне почитать книгу Ж.Амадо "Мемуары", вышедшую совсем недавно. На самой первой странице читаю: "Москоу 1952" - так начинается глава об Эренбурге и его знаменитых "Мемуарах", "Люди, годы, жизнь", так, кажется они назывались, которыми, помнится, зачитывались так называемые шестидесятники. Эренбург и Амаду были большими друзьями и именно "Мемуары" Эренбурга подвигли бразильца написать данную книгу, тоже "Мемуары". Начало очень интересное, но одолеть толстенный том в считанные дни мне не под силу, в русском варианте можно было попробовать, но по-португальски - не реально.
12.30 дня. Сколько-то в Москве?
Только что вернулись из церкви старинного монастыря. Храм богатейший, резьба, скульптуры святых и святителей - очень красиво. Традиционные три нефа, много света и воздуха - все устремлено ввысь.
Немного об истории архитектуры:
В 17-18 веках в архитектуре Бразилии ведущее значение принадлежало культовому зодчеству. Так называемая архитектура бразильского барокко вошла в золотой фонд архитектуры мира. Естественно, что первые церкви, построенные португальцами на вновь открытом континенте, во всем повторяли постройки далекой родины. Простые однонефные сооружения. Португалия расположена в сейсмической зоне, где часто бывают землетрясения и довольно сильные, вспомним хотя бы знаменитое землетрясение 1755 года, когда столица страны Лиссабон была полностью разрушена. Поэтому португальцы, боясь непредсказуемости стихии, сложных сводов, перекрытий и куполов в зданиях не возводили. И на новом месте продолжали строить по привычке, так же как на родине. Затем, францисканцы и иезуиты привезли свой тип храма. Иезуиты, например, повторяли в плане свой первый храм Иль Джезу в Риме.
Внешне, подобные сооружения очень просты и непритязательно, зато внутри поражают богатством интерьеров. Резьба, часто позолоченная, буквально покрывает все пространство, производя впечатление необузданной роскоши и богатства. За это особенность в зарубежной литературе архитектуру Бразилии 18 века окрестили "кипящим барокко". За точность перевода не ручаюсь. В нашей литературе я такой термин не встречала.
В храме шла служба. В алтаре несколько священников в белых облачениях и монахи в черном. Впереди, слева установлен престол, так кажется он называется, на нем - микрофоны, перед которым священники в очередь с монахами читали молитвы.
Сегодня Святая Троица, Троицын день. Большой христианский праздник. Не знаю, правда, совпадает он с нашим или нет?
Священнослужитель довольно долго разглагольствовал на эту тему. Насколько я поняла, говорил о символе Святой Троицы, как его понимают католики и греческая церковь.
Обстановка в храме стояла самая что называется непринужденная. Именно так. Свобода полная. Большинство женщин в брюках и никого с покрытой головой. Кто хочет сидит и слушает проповедь, кому не хватило места, прогуливается по боковым нефам, молится различным святым, ставит свечи. Я воспользовалась этим моментом, что бы хорошенько рассмотреть устройство храма. Не знала можно ли фотографировать, разрешено ли. Смотрю, какой-то турист американского вида бродит с видеокамерой и постоянно к ней прикладывается. Тут и я осмелела, стала щелкать фотоаппаратом направо и налево и ничего, никто даже замечания не сделал, никто не покосился в мою сторону.
Размышление на вольную тему:
Католический собор показался мне с чисто практической точки зрения как-то логичнее и человечнее наших церквей. Нет ни суеты, ни всеобщей придавленности. Все очень спокойно и доброжелательно. У нас же все-время ждешь, не дай бог укусят, или какая-нибудь старуха зашипит за спиной. Здесь совершенно отсутствует ощущение всеобщей греховности, вины, приниженности, какая бытует в наших храмах. Может быть ввиду отсутствия икон? Все-таки русские иконы с их суровыми, аскетичными ликами, несмотря на все их величие и высокую духовность, порядком подавляют, даже принижают человека. Под их несгибаемыми взглядами холодеет все внутри, хочется опустить голову, а то и бухнуться на колени и, как Катерина в"Грозе", взвыть: "Виновата! Каюсь!" Недаром этот образ возник именно в нашей литературе. Даже вообразить невозможно подобную Катерину здесь, в одном из просторных, светлых храмом. Хотя сама служба у нас все-таки красочнее, даже театральнее и больше впечатляет. Наши церковные хоры мощнее и внушительнее, да и качество самой музыки несравненно выше, чем слащавые мелодии католических гимнов, даже исполняемые на органе. Непонятно почему звучат именно они, ведь есть же Бах, Гендель и другие мастодонты католической музыки. Почему не используются огромные возможности органа?
Здесь я впервые задумалась о разнице между католицизмом и нашим православием. Мы, почему-то и в жизни и в религии чаще всего исходим из принципа -"чем хуже - тем лучше". Любит наш человек пострадать, прямо хлебом его не корми. Всеобщая приниженность - это отнюдь не порождение советской власти, это идет издревле. Никакого индивидуализма, и молиться и креститься - все публично! Даже исповедь, сугубо интимный акт, и ту умудрились сделать прилюдной. В католическом храме имеется маленькая исповедальня, что-то вроде киоска или будки с небольшими дверцами. Я не могла пройти мимо, залезла в одну такую, внутри скамеечка - удобно. Священник тебя не видит, можно каяться в своих грехах тихо, спокойно, никто тебе в затылок не дышит. У нас же - очередь тут же возле алтаря. Священник накрывает тебя фартуком - не знаю, как он точно называется, амафор что ли, а сзади уже дожидается следующий "грешник". Ему надоело стоять, но в то же время интересно послушать, о чем ты распинаешься.
Для крещения у католиков опять же имеется отдельное помещение. Еще бы! Наиважнейший акт в жизни любого верующего. Все должно быть обставлено с особой торжественностью. У нас же после службы выносятся огромные чаны, и прямо тут же, в церкви начинается обряд крещения, в присутствии нужных и ненужных свидетелей, а ведь порой крестятся не только младенцы, но и взрослые люди, а им как-то неудобно в неглиже перед людьми и богом стоять. Ничего, и так сойдет, уж как-нибудь! Ох, уж эти наши "какнибудь", да "ктоегознает". Порой мне кажется, что зачатки пресловутых коммуналок именно из наших храмов пошли. Нигде в мире до них не додумались, только у нас. А потому что бы все на виду было, все как у людей и никакого индивидуализма.
Пока я таким образом размышляла, служба в храме подходила к концу. В какой-то момент все вдруг подняли руки вверх с раскрытыми ладонями, повторяя вслед за священником слова молитвы. Продолжалось это несколько минут. Затем священник что-то произнес, видимо благословил, и прихожане принялись целоваться и говорить друг другу добрые слова. Неожиданно, ко мне с улыбкой подошла женщина и, несмотря на мой растерянный вид и недоумение, ласково погладила меня по плечу и пожелала всего хорошего в жизни. Не знаю, может быть это пустая формальность, но в тот момент мне стало теплее и радостнее на душе.
Выйди из храма, мы отправились на остановку автобуса. Буэно попутно предупредил меня, что по этой улице в одиночку ходить опасно, особенно в выходные. Этот текст он повторяет довольно часто. Создается впечатление, что в Рио бандиты ищут именно тебя, что бы ограбить или убить. По правде говоря, бомжей здесь многовато, они столь же грязные, как и наши, но запаха от них не чувствуется. Видимо сказывается климат. Большинство ходит босиком, в майке и шортах. Наши же зимой и летом, как улитки, тащат на себе весь свой "дом", всю свою одежду, какая есть, в основном зимнюю, а уж где только они в ней не валялись и что только не делали. Тутошним бомжам легче. Ночуют во всяческих нишах, укрывшись одеялами - не холодно, разве что дождь может помешать. Жить можно. Попробовали бы наши так. Но все равно, вид человеческого неустройства поражает. Не знаю, можно ли к этому привыкнуть. Да и нужно ли?
26.05.07. понедельник, утро.
Ночью опять лил дождь. Сейчас пасмурно, но не холодно.
Вчера, после обеда ездили на рынок, почему-то "Хиппи", а по-нашему мини-Измайлово. Далеко. На автобусе минут 40 езды. Проехали ряд пляжей, знаменитые Ипанему, Леблон, Копакабану. Все-время крутились вокруг Корковады. Такое впечатление, что весь город построен вокруг нее. Корковада и Пао- де-Аскар - две высотные точки города, видимо остатки порядком повыветрившихся гор. Долгое время была уверена, что это одна и та же гора. Как в анекдоте - Марк и Энгельс - два человека, а Слава КПСС вообще не человек. Так вот. Это две горы стали своеобразным символом города Рио-де-Жанейро, как сейчас принято говорить, его визитной карточкой, как Биг-Бен для Лондона, Эйфелева башня для Парижа, Кремль для Москвы.
Автобусы в Рио мчаться, как ненормальные. Их огромное количество и подолгу ждать нужного автобуса не приходится. Но! Поди угадай, где находится остановка, такого удобства, как у нас, что бы навес с указателями, да еще лавочка и в помине нет. Столбик, в лучшем случае, а то и вообще одно воспоминание. Водители на остановках не тормозят, такой привычки у них нет. Если идет твой автобус - не зевай, поднимай руку, как для такси, а то просвистит мимо. Я так думаю, что все бразы должны обладать зрением, как у орлов, потому что разглядеть нужный номер даже в очках не просто, тем более что он мчится на огромной скорости. К тому же номера на автобусах трехэтажные, а то и вовсе не номер, а название маршрута или района. Но все-таки как-то все умудряются останавливать, сноровка что ли. В переднюю дверь впускают стариков, детей и льготников, остальные входят только сзади. Здесь в отсеке установлена вертушка, а при ней кондуктор. Сначала заплати - потом входи в салон. В часы пик образуются очереди. У нас, мне кажется, удобнее, правда, зайцем тут не проедешь. Не дадут.
Итак, Ярмарка хиппи, за точность перевода не ручаюсь. При чем тут хиппи - Буэно мне так толком и не объяснил, торгуют всякой всячиной обычные продавцы. Почувствовалось что-то родное. Толпучка, как у нас на Арбате или в Измайлово, только значительно меньше. То есть, конечно народ есть, но не очень много, может быть летом - другое дело, а сейчас не густо. Все время делаю поправку на это самое воображаемое бразильское лето, интересно как оно тут, летом-то?
Так вот, ярмарка хиппи - это небольшая площадь, сплошь заставленная прилавками с навесами, такими же, как у нас летом. Товара всяческого много, но меня, прежде всего, интересовали товары местного производства, что-нибудь этакое экзотическое. А вот экзотики-то как раз и маловато. А если и есть, то такого низкого художественного уровня, что не стоят тех денег, какие за них просят. Много всяческих самоцветов, но покупать и везти в Москву не имеет смысла - у нас их сейчас полным полно, да еще и поразнообразнее будет.
Видела несколько изделий из перьев - маленькие и некрасивые. Много дешевого серебра и изделий с напылением - не интересно. Я долго искала себе на память кольцо, серьги или браслет - ничего не понравилось, даже среди дорогих вещей. Все что-то не то.
Хорошо смотрятся так называемые ковбойские шляпы, по местному "гаушо", из кожи, кожаные "старинные" географические карты, правда, дороговато, но все- равно...Буэно не дал купить, " с ума сошла, ничего не покупай, только посмотри, в следующий раз купишь!" Сколько раз себе говорила, не слушай "добрых" советов, хочешь купить - покупай. Так нет. Послушалась. Не купила. А следующего раза так и не получилось!
Еще очень понравилось, но тоже по "совету" не купила, этакие колокольчики, тоненькие металлические трубочки или пластинки из агата на леске, очень мелодично позванивают на ветру. Трубочки я в Москве уже видела, а вот агаты - не встречала. Название у них по- португальски очень красивое "Сину ду венто" - колокол ветра, но я бы перевела по-другому, "Музыка ветра", "Голос ветра", или "Песня ветра", может и не точно, зато поэтичнее.
Закончился вчерашний день посещением знаменитого "Театро Мнисипал", местного Большого. Построен, видимо, в 19 веке. Великолепная центральная лестница с чугунными ажурными перилами, мрамор, вычурные светильники - роскошь, все как тогда полагалось. Зал, пожалуй, поменьше, чем в Большом будет, но зато множество кулуаров, уютных гостиных, которые, как я поняла, бразы очень любят, перетекающих одна в другую. Наш Большой в этом отношении проигрывает. Великолепный зал и почти полное отсутствие фойе, и вообще все, что выше партера - маленькое, узкое, неудобное. Толком нигде не повернешься, особенно зимой тяжко с шубами.
Что касается балета, бразильцы перед нашим просто преклоняются. Тутошная прима Ана Ботафогу училась у нас. На фасаде театра огромная афиша оповещает, что скоро ожидается какая-то премьера "в честь русского балета", да и в этот раз давали премьеру на тему постановок Петипа. Первый акт мне не понравился - что-то у балерин не очень получались прыжки, да и ноги не задирались, но во втором - разошлись, неплохо танцевали. Зал был почти полон, и зрители принимали спектакль очень тепло. Кстати, публика весьма демократичная. Я боялась, вдруг нужно вечернее платье. Ничего подобного - кто в чем, как у нас. Правда, были дамы в шикарных нарядах, но этих меньшинство.
Билеты достали свободно. Я хотела взять партер, что бы сидеть, как белый человек, но Буэно опять не дал мне проявить самостоятельность, "ты что, балет пришла смотреть или театр? Балет дома, в Москве посмотришь" Взял билеты на самый верх, на самые дешевые места, "во втором акте спустимся". Это меня убедило. Вспомнила студенческий опыт - покупать самые дешевые билеты, но кто сказал, что мы будем сидеть на самых дешевых местах? Так и получилось.
Нашлись места в очень удобной ложе.
Во втором акте звучала только музыка Чайковского. Слушая знакомые с детства чарующие звуки, я едва не прослезилась. Это надо же было перепрыгнуть через океан, на другой континент, в экзотическую страну, что бы сидеть в прекрасном театре, слушать русскую музыку и смотреть почти русский балет. В конце спектакля испытала, что-то похожее на гордость, когда все эти люди долго аплодировали, практически, России.
10.35. Сижу в "Жардинь ботанико", Ботаническом саду, в уютном кафе под названием "Авела" (нарисована белка) одна, Буэно работает, все музеи выходные. Взяла маленькую чашечку кофе, булочку с сыром и какую-то сладость из коки, кокоса. Большей гадости в своей жизни не ела, а булочка очень вкусная. Мне ха-ра-ша-а-а! Солнышко светит, погода что ни на есть московская, летняя, не жарко, но и не холодно. Попиваю малюсенькими глоточками кофеек и наслаждаюсь. Птички поют. Ветерок ласкает. Напротив какая-то сеньора за столиком ведет беседу с "Пушкиным". Ну, ни дать ни взять Александр Сергеевич, этак лет 50-55.
Долго бродила по саду, фотографировала. Виды изумительные, особенно на Корковаду, она здесь, как на ладони. Как не запечетлется на память, что "и я тут был". Кругом пустынно, никого. Вдруг, вдали вижу идет женщина, я к ней. Встречаемся глазами, улыбаемся друг другу, словно две добрые подруги после долгой разлуки, протягиваю ей фотоаппарат, прошу сеньору сфотографировать меня на фоне Корковады. Она охотно соглашается, и мы расстаемся, желая друг другу всего самого хорошего в жизни.
Допила кофе, не спеша пошла дальше. На дороге три цапли. А может и не цапли, какие-то белые птицы на длинных ногах, с длинными клювами. Красивые. Как не полюбоваться ими, тем более что они, как и я, кажется никуда не торопятся.
Все-так бразы невыносимый народ. Иду по алее - двое мужиков, видимо тутошние служители сидят и судачат о чем-то. Подхожу. Увидели меня и ну приветствовать, как будто мы три дня не виделись. Что я так и буду у всех за родственницу? Вот опять, идут двое, парень и девушка, "бом диа". Ну что тут скажешь?
Сегодня в автобусе наблюдала. Впереди меня сидела молодая мамаша с младенцем. Две девчонки рядом стоят и сюсюкаются с ним. Ну, думаю, родственники или знакомые. Ничего подобного. На остановке девчонки вышли, даже не простившись с мамашей. Тут вошел парень, серьезного вида, как сейчас говорят "крутой", увидел младенца, расплылся в улыбке и сам стал походить на ребенка. И повсюду так. По московской привычке, прячу глаза, а здесь надо наоборот, шире раскрывать их и улыбаться каждому встречному. Поразительная страна! Неужели везде так или только в Рио? Здесь я чувствую себя очень в своей тарелке, впечатление такое, словно бы вернулась в место, которое когда-то хорошо знала. Даже странно. Все так привычно и знакомо, полное умиротворение. Даже не очень вспоминаю Москву. Как все далеко! Москва, музей!
А день, как подарок. Впервые за последние полгода чувствую себя так спокойно. Брожу без цели наугад...По правде говоря, мне и дела нет до всей этой ботаники. Просто хорошо - и все!
Кончается московская тетрадь. Хорошо, что сегодня купила новую. Пишется здесь на удивление легко. Ручка сама бежит по бумаге. Да, сегодня, наконец, увидела пау-бразил, то самое дерево, откуда есть пошло само название страны - Бразилия. Браза - тлеющий уголь. Сердцевина дерева красноватая, напоминает тлеющий уголь. За свою древесину, пау-бразил когда-то был главным предметом экспорта. А на вид так себе, дерево, как дерево.
Пишу уже в бразильской тетради. Еле распаковала. Какое дерьмо ни купишь - так упакуют, словно это кусок золота.
Только что, впервые в жизни, видела как цветет бамбук. Ласточка! Цветы розовые, большие и толстенькие. Потрогала один, погладила, поговорила с ним - от него сила исходит.
Сколько времени брожу по аллеям - не знаю. Часто приходится присаживаться - песок тяжелый, мокрый, все норовит в босоножки залезть. Рядом со мной чей-то бюст. Надо сказать, что всяческих бюстов и памятников по городу великое множество, но один бездарнее другого. И кто же все это наваял? У нас тоже достаточно всяческого барахла, ленины, например, или "девушки с веслами" - мода на них была когда-то, но даже они обладали некоторой соразмерностью. А эти...Нет, постаменты еще ничего, добротные, только создается впечатление, что скульптор весь свой талант, все силы и средства именно в постамент вбухал, на бюст его уже не хватило. Народ-то талантливый, и были и есть у них скульпторы известные по всему миру, почему же такое уродство.
27.05.97.
Каждый вечер умираю, хочу спать. Едва дотягиваю до 9. Ложусь и засыпаю в мертвую, невзирая на дикий шум за окном (молодежь веселится). Надо же, никто на них не крикнет. Сюда бы нашу Говориловну, старуху из нашего дома по отчеству Гавриловна, в народе Говориловна. Вот уж у кого голос зычный, на всех этажах слышно. Все про всех знает и всех жить учит. Удивительная эта привычка у нас, у русских, учить других уму разуму. Сами не умеем - зато других, чему хочешь научим.
Так вот, вчерашний день. После "жардиня", Ботанического сада, оставила дома все лишнее и пошла обедать. Рядом с домом харчевен - пропасть. Выбрала, естественно, очередную "Комиду а кило", я к ним душой прикипела. Несмотря на то, что к концу дня все блюда были порядком поостывшие, все равно еда вкусная до невозможности.
Пообедав, решила пройтись. С трудом преодолела один квартал, устала. К тому же здешние тротуары сплошная мука. Наши в Москве - просто старинный паркет, по сравнению с ними. Когда-то видимо весь город был вымощен разноцветными камешками, площадь Синеландия не исключение. Вероятно, изначально это было очень красиво - мозаика из камней. Со временем панно пришли в негодность, камни покосились, повылазали из своих мест. Сквозь подошву все углы прощупываются. Босоножки у меня, по последней моде на довольно толстом каблуке, даже он не спасает, кстати, по моим наблюдениям бразильянки на каблуках и не ходят, может быть по этой самой причине - на таких тротуарах ноги переломаешь, к тому же, наверное, обувь летит не хуже, чем у нас зимой от соли. Нет счастья на этом свете!
Так вот, поняв, что до центра мне не доплестись, решила зайти в самый главный "Катедрал" города, по нашему Кафедральный собор, построенный в последние годы в самом что ни на есть модерновом стиле. Я, когда его издали увидела, то подумала, что это что-то вроде гигантской котельной или теплоцентрали. В Москве, в каждом районе можно увидеть где-то на горизонте три гигантские бочки, зимой они дымятся и действительно как-то с теплом связаны. Этот самый собор построен в лучших традициях вышеупомянутых бочек. Представляет из себя гигантский усеченный конус, весь из себя состоящий из огромных кассет, то есть разделенный на отдельные сегменты. Не знаю, понятно ли, но впечатление от сего творения, надо сказать, отнюдь не божественное, а скорее напоминающее стройки коммунизма. Внутри - гигантский круглый зал с лавками расположенными амфитеатром. Вид совершенно непривычный для подобных заведений. Напротив портала - какое-то серое сооружение, по цвету напоминающее оцинкованное железо - это, надо понимать, алтарь. По бокам две статуи. На стенах, над алтарем и над порталом большущие витражи в абстрактном стиле, огонь - не огонь, а что-то этакое чрезвычайно эмоциональное. Потолок, как-то не рискну назвать это куполом, тоже завитражен, но в виде креста. Звучала тихая музыка, народа мало. Я посидела, отдохнула, головой во все стороны повертела, повздыхала, что не прихватила с собой фотоаппарат и тихо пустилась в обратный путь. Брела, спотыкаясь на острых камнях и уже перед самым домом - старинный храм. Дай, думаю, зайду, душу отогрею. В храме было полутемно и почти пусто. Прихожане только собирались на службу, но бодрый женский голос где-то у микрофона уже звонко выкрикивал слова молитвы, и все присутствующие вторили ему. Храм большой, но видимо - не богатый. На колоннах дешевые плакаты с ликами каких-то святых. Кто такие? Впереди, как и полагается, многоступенчатый алтарь. Высоко наверху среди колонн, под балдахином, статуя девы Марии. Храм полутемный, и тени, а может быть, что-то еще, развлекаются в святом месте. Балдахин отбрасывает на стену позади себя гигантскую черную тень в виде чего-то несусветного. Чудовище с когтями и лапами нависло над алтарем. Зрелище дикое. Оглядываюсь. Никто ничего не замечает. Каждый занят своим делом, рассаживаются, здороваются со знакомыми, переговариваются. В конец же меня доканало, когда все запели какой-то церковный гимн на мотив "В лесу родилась елочка". Очень похоже. Чтобы окончательно не спятить или не рассмеяться, я срочно ретировалась из храма.
7.40. вечер. Уже темно.
Каждый день заканчиваю в кафушке, на углу нашей улицы. Парень за кассой меня приметил, улыбается, "что будем пить сегодня?" Вчера сделал сок из какой-то каки, ударение на последней букве, "с сахаром" - спрашивает - "с сахаром" - отвечаю. Сегодня пила сок из груши, который тоже при мне сделали. Сидела за стойкой и тянула из трубочки какую-то вязкую, но очень вкусную жидкость. Ох, и любят себя бразы, пьют исключительно натуральные соки, едят...нам такого и не снилось, не в элитных ресторанах, а по нашему в городских "забегаловках". Везде чистота! В туалеты любо-дорого зайти и везде туалетная бумага, к тому же бесплатно. Но это так, лирическое отступление.
День прошел быстро и интересно. С утра Буэно познакомил меня с предпринимателем Педро, который часто бывает в Росси, немного знает русский. Узнав, что я собираюсь в Сан-Паулу, дал мне телефон своего брата, чтобы я непременно с ним связалась. Затем мы отправились в гости к Гале, нашей общей московской знакомой. Галя русская, вышла замуж за бразильца и уже почти тридцать лет живет в Рио.
Размышления на вольную тему:
Меня всегда интересовала судьба наших женщин, которые в 60-е годы повыходили замуж за иностранцев. Помню, какую бурю эмоций вызывал тогда этот факт. "С ума сошла, ненормальная, что с ней будет!" Чего только не говорилось, не предрекалось, не пророчилось! Еще была жива память о тридцатых и сороковых годах, когда любое слово могло стать роковым для человека, а уж выход замуж за иностранца граничил с самоубийством, не только выход замуж, но и простое знакомство. Чего только на них не вешали. Какие страхи не рассказывали! Я сама была свидетельницей одного случая, когда мать просто костьми ложилась, что бы воспрепятствовать дочери выйти замуж за бразильца, "тебе что русских мало?" Сколько труда потребовалось этой паре, что бы все-таки пожениться и уехать в Бразилию. Не знаю, как сложилась судьба у наших женщин вышедших замуж за европейских и африканских джентльменов, но бразильские браки я могу отследить многие. Ничего страшного не случилось, оказывается выжили, и не только выжили, живут не хуже, а во многих случаях лучше, лучше, чем жили мы все эти годы. Нужды не знали. Мир посмотрели. Чувствуют себя полноценными женщинами, без комплексов.
Правда некоторые за это время успели развестись, и только в одном случае жена вернулась на родину, правда, кажется не навсегда, живет то тут, то там. Дети учатся в России, но по окончании курса собираются обязательно вернуться в Бразилию. Буэно тоже был женат на русской, она до сих пор живет в Рио, несмотря на развод, и насколько я знаю, домой не собирается.
Галя, у которой мы были в гостях, работает переводчицей, преподает русский язык. Дети уже взрослые, сын живет отдельно, а дочь вместе с ней. Очень интересно общаться с этой семьей, говорят свободно как по-русски, так и по-португальски, постоянно смешивая два эти языка. Получается этакий русско-португальский компот. Очень забавно. Когда Ирина была маленькой, Галя звонила домой с работы и наказывала ей "сходи в падарию (булочную) и купи пао (хлеб) черный и пао бранко (белый)", или что-то в этом роде.
Галя угостила нас вкусным обедом в русско-бразильском варианте. Мы с большим удовольствием выпили по рюмочке чисто русской водочки, а затем и знаменитого португальского портвейна, Виньо ду Порто. После обеда мы с Галей отправились на экскурсию по городу, решив посетить на весь мир знаменитую "горбушку" т.е. Корковаду, на которой водружен опять же на весь мир известный Христос, ставший символом города, а может быть и всей страны.
Долго тряслись в автобусе. Улицы путаные, узкие, в одиночку практически разобраться в этих хитросплетениях невозможно. Наконец доехали до станции где "ходит" старенькая электричка в 2 вагона. Стоит это удовольствие 15 реалов, дороговато, конечно, но ничего не поделаешь. Туда ведет и асфальтовая дорога, таксисты внизу свирепствуют, любой ценой стараясь заполучить седока, но какое же удовольствие подниматься на такси?
Ехали медленно, вползая на гору почти под прямым углом. По обеим сторонам дороги - лес стеной, за ним проглядывается крутой обрыв. "Смотри, обезьяна!" - показала Галя куда-то в кусты, но я, как ни всматривалась - ничего не увидела.
Наконец, доехали. Дальше - пешком. Лестницы, террасы, снова лестницы. На террасах расположены маленькие магазинчики сувениров, в которых продаются маленькие деревянные фигурки Христа и майки с тем же изображением, много изделий из самоцветов.
Знаменитая статуя расположена на вершине горы высотой 710 метров, высота самой фигуры - 30 метров - не удивительно, что она буквально доминирует над всем городом. Она была поставлена здесь в 20-х годах нашего века, к 100-летию независимости Бразилии. Так же, как и статуя Свободы в США, скульптура была создана во Франции, перевезена через океан и водружена на эту самую гору. Все-таки никакие репродукции не способны передать полного впечатления от художественного произведения. По картинкам, которые я видела до сих пор, мне казалось, что скульптура довольно топорной работы. На самом деле эта топорность кажущаяся, работа высшего класса, особенно поражает лицо Христа, спокойное, величественное, удивительно ясное и несколько отрешенное, видимо каким и должно быть лицо бога.
У подножия монумента сооружена довольно большая обзорная площадка. Туристов, в основном иностранцев, в это время года не очень много, но хватает, представляю, что же здесь делается в сезон. Даже сейчас не удается спокойно сделать фотографию. Постоянно кто-нибудь мешает.