В толпе Идит Дуани не выделяется: типичная израильтянка. Это естественно: в стране она прожила ровно полжизни. Репатриировалась с родителями из Белоруссии в возрасте 15 лет.
Свое 16-летие Идит справила в Израиле. Поселилась семья в Кфар-Сабе. Иврит давался легко, школу девушка окончила с завидным аттестатом.
Материально, как и всем подросткам-репатриантам, ей приходилось непросто: Идит убирала студенческую столовую, мыла посуду...
Отслужив в ЦАХАЛе, Идит вышла на гражданку зрелым, уверенным в себе человеком. Поступила на подготовительное отделение факультета экономики Ариэльского колледжа, но завершить учебу не удалось: родился первенец Хен.
Параллельно с личной драмой (с отцом малыша его молодая мама расписана не была) грянула "коренная перестройка" в семье. Идит - поздний ребенок. К моменту рождения внука ее родители достигли пенсионного возраста. Арендовать квартиру в Кфар-Сабе они не могли - не хватало денег на оплату. А тут подвернулся "Амигур" в Офакиме. Пришлось переместиться на периферию.
Идит с малышом последовала за родителями: не так-то просто одинокой женщине работать и за ребенком присматривать. - Ни физически, ни материально, ни с социальной точки зрения учиться я уже не могла, - констатирует она.
Спустя год Идит вышла замуж за коренного израильтянина и перебралась с ним в Ашкелон. Родилась дочь Шайли. Однако совместная жизнь не сложилась.
- Разница в ментальности непреодолима... - объясняет Идит. Последнюю точку в "трансобщинном" (сефард и ашкеназка) браке поставило семейство бывшего мужа. Родные вынудили сына развестись с женой. Теперь уже на руках Идит - двое малых детей: 5-летний Хен и 3-летняя Шайли.
Трудно описать пережитую молодой женщиной психологическую травму. Репатриировавшись в подростковом возрасте, Идит всем существом полюбила эту страну и, подобно многим своим ровесникам, спешила как можно скорее интегрироваться, почувствовать себя израильтянкой. После развода, сопровождавшегося темпераментными "антирусскими" выпадами со стороны многочисленной мужниной родни, Идит чувствовала себя глубоко оскорбленной и ущемленной. Отсуживать алименты не стала, но так как экс-муж имеет инвалидность, Служба национального страхования назначила пособие на детей общим размером 900 шекелей в месяц.
Этим государственная поддержка матери-одиночки исчерпывается, потому что Идит - работает!
- Как вам удается сочетать материнство с работой? - удивляюсь я.
- Места работы приходится менять часто: мало кому захочется держать женщину, которая из-за детей не может брать сверхурочные.
Двойная, производственно-женская, нагрузка стала причиной увольнения Идит с офакимского предприятия электроники, где она работала в инженерном отделе.
- Оставаться на службе приходилось до десяти часов вечера, но это для меня немыслимо, - объясняет она. - Стоило пару раз отказаться, как меня уволили. Проработала я там всего три месяца.
Так же бесславно закончилась карьера Идит на других предприятиях: никто из работодателей не горит желанием держать в коллективе мать-одиночку, на которой лежит забота о малых детях.
- Бытует мнение, что одиночке гораздо выгоднее сидеть на пособии и спокойно заниматься воспитанием детей: при нынешних минимальных расценках сумму, превышающую размер пособия, всё равно не заработаешь... - замечаю я.
- Неправда! - восклицает Идит. - За всю свою сознательную жизнь я всего полтора месяца получала пособие по безработице - остальное время работаю, причем вакансии обычно нахожу сама, без помощи биржи труда.
Сына и дочь забирают из школы бабушка с дедушкой. Никаких бесплатных групп продленного дня нет, а нанять "метапелет" Идит не по карману.
- Соглашаться на сверхурочные я из-за детей не могу - значит, зарплата не превышает четырех тысяч в месяц, - объясняет она. - Тяжело, но выхода нет.
Дебет - кредит
Знаете ли вы, уважаемые читатели, в какую сумму обходится содержание двух школьников? Чтобы дать ответ на этот отнюдь не праздный вопрос, мы с Идит вооружаемся калькулятором.
- Чуть больше тысячи шекелей в год нужно внести за каждого ребенка в школу (в Офакиме это дешево, в центре страны намного дороже), - начинает перечислять она. - На двенадцать платежей эту сумму не разбивают - только на 10. Значит, примерно триста шекелей в месяц тратится на экскурсии и прочие образовательные мероприятия.
- Однако сюда не входит покупка учебников, тетрадей, красок, фломастеров, пеналов, рюкзаков и прочих необходимых школьнику вещей, не так ли?
- Естественно. Приличный рюкзак обходится в 250-280 шекелей, - подтверждает Идит. - А с плохим я ребенка в школу не отправлю - его там высмеют. На тетрадки, ручки и прочие штучки государство выделяет матерям-одиночкам по тысяче шекелей в год на ребенка.
- Но этой суммы, насколько я понимаю, не хватит даже на одну четверть, не то что на целый учебный год...
- Увы, - подтверждает Идит. - И тетради, и ручки, и альбомы для рисования приходится покупать постоянно. Недавнее нововведение - школьная форма. Она тоже стоит денег. Менять форму необходимо каждый сезон: тысяча шекелей на двоих. Сезонов в период учебного года - три. Следовательно, покупку приходится повторять трижды. К тому же дети растут.
- Кроме формы, ребятам требуется обувь и повседневная одежда, - подсказываю я.
- Еще бы! Старший сын Хен увлекается футболом, из-за чего я перестала покупать ему кроссовки по сто шекелей: рвутся они ежемесячно, если не чаще. Приобретаю качественные кроссовки по 250 - один раз в два-три месяца. Умножим эту сумму на двоих: минимум 500 шекелей в квартал только на спортивную обувь. Летом, однако, жарко, и дети ходят в сандалиях, а они рвутся намного быстрее кроссовок: на один сезон требуется несколько пар. Получается порядка 400 шекелей. Но есть еще и сапоги. При нашем климате они необходимы: в период дождей, в грязь только в них и можно выпустить ребенка на улицу - кеды или кроссовки промокнут. Мы прибавляем еще порядка тысячи шекелей на двоих: пара сапог - повседневная, другая - выходная.
- В школе дети постоянно соревнуются, кто лучше одет, у кого более "крутой" рюкзак, фирменные кроссовки, - объясняет Идит. - Сэкономишь на одежке - нанесешь удар по "эго" подрастающего человека, посеешь в его душе комплекс неполноценности. Еще одна "проблема" - детки не только учатся, но и - едят. Причем только то, что любят. И категорически отказываются от пищи, которая им не по вкусу. Попробуй не посетить в выходной или в каникулы популярное детское кафе - кровная обида. Попробуй не купить ребенку сладости... Прибавьте к сказанному дни рождений - сына, дочери и их многочисленных одноклассников. В мае мы отметим день рождения Шайли - это обойдется минимум в 900 шекелей.
- Если не ошибаюсь, в день своего рождения ваша дочь должна принести сладости и в школу...
- Верно! К тому же она мечтает красиво одеться - не хуже соучениц.
Полная, тотальная катастрофа - каникулы. В Израиле дети не только учатся, но и регулярно отдыхают: Рош а-Шана, Ханука, Песах (более двух недель), Лаг ба-Омер, Шавуот, а затем - два месяца летнего "кайфа".
- Пристроить детей в летние каникулы работающей матери некуда, - объясняет Идит. - Нанять няньку ты не можешь - ухнешь в такой "овердрафт", из которого в жизни не выберешься. Лагерь (пресловутая "кайтана" без бассейна и прочих излишеств) - полторы тысячи на одного ребенка. Но длится она всего три недели: кто вам даст "кайтану" на два месяца?!
- Но и отпуск продолжительностью в пять недель работающей матери не даст ни одно госучреждение и ни одна частная фирма, не так ли?
- Так. Если бы не мои родители, не представляю, как бы я справлялась с детьми во время бесконечных каникул...
Еще одна графа расходов, о которой мы с Идит чуть не забыли, - кружки.
- Хен ходит на плавание - и Шайли просится тоже. 400 шекелей в месяц. Попробуй оплати! В свое время сын посещал кружок балета. Мне как матери-одиночке сделали скидку, благодаря чему это удовольствие обходилось в 160 шекелей в месяц. Но тут дочь устремилась на балет. Итого: 320 шекелей. В действительности по одному кружку на ребенка - мало: и сыну, и дочери хотелось бы дважды в неделю сходить на плавание и дважды - на балет. 800 шекелей плюс 740 - нереально...
- Известен ли вам размер пособия, которое мать-одиночка получает от государства?
- До 2500 шекелей в месяц, - говорит Идит. - Иными словами, если я потеряю работу и сяду на шею государству, именно эту сумму и буду получать: 900 шекелей - выплата на детей от Службы национального страхования плюс порядка тысячи шестисот - на меня (квартирные мне не полагаются, так как живу в "Амигуре").
Теперь я понимаю, что заставляет многих матерей-одиночек подавать на бывших мужей в суд, требуя выплаты алиментов по полной программе.
- Гораздо выгоднее получить на детей 3-4 тысячи в виде алиментов, чем сидеть на пособии размером в две с половиной тысячи, - объясняет Идит. - На такую сумму все равно не выжить.
Образование не для всех
Больше всего Идит сожалеет о своей последней престижной должности в фирме хай-тека. Однако и там не захотели держать работницу, обремененную двумя детьми.
- Моя племянница, проживающая в Ашкелоне, вынуждена участвовать в программе "Висконсин", - рассказывает Идит. - В ее рамках матерям-одиночкам оплачивают продленку в детском садике. Правда, ребенка в любом случае нужно забрать в четыре часа дня и ни минутой позже. Значит, на полную ставку женщины работать не могут.
На Офаким экспериментальный проект министерства промышленности, торговли и трудоустройства пока не распространяется, чему Идит искренне рада:
- Если мать-одиночку увольняют с работы, ее заставляют регулярно являться на инструктажи и терять там целый день, - говорит она. - Не явишься - лишат пособия. Самое забавное: обучают на этих инструктажах как вести себя на собеседовании и как искать работу, которой для матери-одиночки в большинстве случаев нет.
Идит подобные инструктажи не требуются: ей претит рабская зависимость от милости государства. Поэтому после каждого очередного увольнения она лихорадочно ищет новое рабочее место. Однажды Идит несказанно повезло: она устроилась на госслужбу! В поселковый совет Шаар а-Негев. Расположено административное здание между Сдеротом и шароновской фермой "Шикмим" - напротив колледжа "Сапир". Чуть не ежедневно - ракетные обстрелы.
- Работала я там полтора года и регулярно слышала (а иногда - и видела), как падают "кассамы", - рассказывает Идит. - Между предупредительным сигналом "Красный рассвет" (позже по требованию трудящихся его переименовали в "Красный цвет") и падением - около шести секунд, а иногда и меньше. Спрятаться за такой короткий отрезок времени негде: либо ты лезешь под стол, либо пытаешься стать в дверной проем.
- Где были дети в это время?
- Слава богу - в Офакиме с родителями, а там взрывов не слышно.
Работа показалась Идит интересной. Рядом - замечательный колледж, почему бы не поступить на факультет социальной политики?
- Услышав о моих намерениях, подруги - такие же матери-одиночки, как я, - ахнули: "Сумасшедшая! Хочешь потерять статус?!" - рассказывает Идит.
- Под статусом подразумевалось пособие?
- В том-то и дело, что нет: это, скорее, психологическая страховка. Если я останусь совсем без работы (во что я не верю), то смогу какое-то время просуществовать с детьми на пособие от Службы национального страхования.
- Но вы ведь никогда не жили на это пособие?
- Нет... Но наличие некого психологического "тыла" очень важно, когда ты головой отвечаешь за детей. В конце концов, времена тяжелые, потерять работу рискует каждый. Одно дело, если в семье двое работающих - можно какое-то время перекантоваться на одну зарплату, хотя тоже крайне сложно. А если зарплата одна, зато детей - двое!..
Именно в тот период, когда Идит решила поступать в колледж, она случайно узнала, что государство выделило матерям-одиночкам 5 миллионов шекелей на получение первой академической степени при условии, что учатся они 18 часов в неделю. Прежде получить высшее образование женщины, имеющие официальный статус матери-одиночки, были не вправе: при поступлении в ВУЗ их тут же лишали пособия. Выражение "Без бумажки ты букашка, а с бумажкой - человек" для Израиля крайне актуально: нет у работника академической степени - значит, больше, чем на "улучшенную" версию минимальной зарплаты рассчитывать не приходится. Исключения лишь подтверждают правило. А тут разведенкам внезапно подфартило: держава решила их стимулировать. В вышеозначенные пять миллионов входит не только пособие на жизнь, но и стипендия.
- Известно ли вам, каков абсолютный размер предложенной одиноким матерям субсидии? - спрашиваю я.
- Нет, к сожалению, никто из моих знакомых этого не знает, - говорит Идит. - Ее размер тщательно скрывают.
Известный трюк. Буквально неделю назад в статье о бедственном положении жертв Катастрофы был приведен аналогичный факт: много лет подряд, начиная с 50-х, государство скрывало от широкой публики Закон об инвалидах, преследовавшихся нацистами. В результате люди, прошедшие нацистские лагеря, понятия не имели, что им полагаются многие льготы.
- Дело даже не в сокрытии информации, - говорит Идит. - Проблема в том, что учиться за государственный счет я не вправе, потому что ни разу за десять лет не воспользовалась льготами, полагающимися по закону матери-одиночке.
А проще говоря - потому, что Идит (сильная, мужественная женщина!) никогда не "использовала" государство. Оказывается, пособие на учебу и жизнь назначается далеко не каждой матери-одиночке, а лишь тем, кто 24 месяца из последних 30-ти существовал на пособие от Службы национального страхования или получал хотя бы социальное пособие ("ашламат-ахнаса").
Идит никогда не позволила бы себе подобной "роскоши".
- Психологами давно доказано, что если человек более тринадцати месяцев не работает, он скорее всего уже никогда не выйдет на работу, - объясняет она. - А здесь из последних двух с половиной лет два года я должна просидеть дома, чтобы государство дало мне возможность учиться. Абсурд!
Узнав, что трудящимся матерям Ближнего Востока пособие на учебу не полагается, Идит обратилась в министерство промышленности и торговли с просьбой рассмотреть ее персональное дело на комиссии по особым случаям.
- В Сдероте я работала не на полную ставку, а на 60% процентов, за счет чего получала от Службы национального страхования "ашламат-ахнаса" - 400 шекелей в месяц, - говорит она.
Идит питала тайную надежду, что государство в лице "особой комиссии" по достоинству оценит ее трудолюбие, смягчится и даст "путевку в жизнь". Но не тут-то было!
- Мне отказали.
- На каком основании?
- В министерстве сказали, что комиссии по особым ситуациям просто-напросто не существует!
- Выходит, что женщина, всю свою энергию сосредоточившая на том, чтобы совмещать полноценное материнство с работой и быть на плаву, де-факто бежит по замкнутому кругу?
- Именно так: высшее образование ей не полагается! Ее участь - навсегда остаться на социальном дне.
"ЖЖ" - спасательный круг
22 февраля с.г. на персональной страничке Идит в "Живом журнале" появилась следующая запись:
"Уважаемые матери-одиночки, не закончившие учебу на получение высшего образования! Многие ли из вас знали, что в этом году у вас была возможность воплотить мечту в жизнь, не потеряв при этом статуса? Я не знала... Многие ли из вас знакомы с этим сайтом (далее Идит дала ссылку на официальный сайт министерства промышленности и торговли. - Е.К.)?
Сколько раз вы обращались на биржу труда и в Службу национального страхования, но вам не рассказали о ваших правах?
Мне, к несчастью, пришлось обратиться на биржу труда. По случаю я поинтересовалась, имеются ли какие-либо курсы повышения квалификации, которые хоть как-то могут приблизить меня к академической степени. Мне дали сразу два направления. Побывав в двух высших учебных заведениях и поняв, что эти курсы отдалят меня от цели на пять с половиной лет, я вернулась на биржу расстроенная, но без претензий (к кому предъявлять претензии, как не к себе: с 18 до 20 лет я служила в армии, а в 22 родила, бросив учебу). Но чиновник, принявший меня, оказался на редкость чутким, душевным и готовым принять участие в моей судьбе. Он-то и дал мне ссылочку на вышеприведенный сайт. А там я нашла вот это"...
Идит скопировала составленный на иврите текст, из которого явствует: мало того, что к заявлению нужно приложить множество справок - подать его надобно не позднее 21 января 2007 года. Прошения, поданные с опозданием, рассматриваться не будут.
"Как вы понимаете, - пишет Идит, - я опоздала - так же, как и многие из вас. На все мольбы и просьбы получила ледяное: "Нет!"
Возможно, объединившись и доказав, что большинство русскоязычных матерей-одиночек не видело никаких статей в газетах и не получило информации в "Битуах леуми" и на бирже труда, мы сможем добиться "ваадат-харигим" (комиссии по особым случаям. - Е.К.).
После появления в "ЖЖ" этого призыва начались звонки. Матери-одиночки новой формации - выпускницы израильских школ, свободно владеющие ивритом и мечтающие вырваться из замкнутого круга социальной отверженности - стали объединяться.