Аннотация: Исполнилось 40 лет со времен Шестидневной войны
2-й телеканал, самый рейтинговый в стране, подготовил в преддверии знаменательной даты сюжет, в котором, как в капле воды, отразилась атмосфера, созданная в преддверии юбилея постсионистской прессой.
Главный герой лирической зарисовки заслуженного арабиста Йорама Бинура - его коллега журналист и писатель Игаль Сарна. Вначале оба в сопровождении съемочной группы отправляются в Бейт-Лехем, а потом - в Шхем, "по следам (процитирую ведущего "Пятничной студии" Аарона Барнеа) "крайне противоречивой войны".
"Жители территорий подозревают израильских журналистов в том, что мы - агенты ШАБАКа или левых экстремистов", - декларирует Бинур на фоне первых кадров.
Сарна едет на встречу со старым своим приятелем - активистом "Танзима", имя которого значится в черном списке израильских сил безопасности.
"Думаю, нашей встречей я вношу в укрепление безопасности больший вклад, чем Дихтер и Дискин вместе взятые", - доверительно сообщает Сарна заслуженному борцу за освобождение Палестины и перечисляет нескольких своих друзей из ПА, включая Маруана Баргути.
Особое умиление вызывает у Сарны малыш полутора-двух лет в форме цвета хаки, "похожий на иракского генерала".
Из дружественного Бейт-Лехема журналисты едут в лагерь палестинских беженцев Балата в Шхеме. Там их ждет волнующая встреча с временно отошедшим от дел боевиком "Батальонов мучеников Аль-Аксы". Он, правда, уже не тот "Рэмбо", каким слыл пару лет назад, но держится впечатляюще.
"Вот я преспокойно сижу и пью кофе с человеком, который периодически пытается убить моих детей, потому что борется за национальную независимость", - констатирует Сарна, после чего сообщает: через год его сын будет призван в ЦАХАЛ. И, может статься, что на одном из КПП он столкнется с закадычным другом папаши.
- Вот в какой ад мы загнали себя в 1967 году, - озвучивает Сарна ключевую идею сюжета.
Голос за кадром цитирует высказывание Моше Даяна на ноябрьском (1967 года) заседании в министерстве обороны: "Палестинец должен знать: ему есть что терять. Мы можем взорвать его дом, лишить его прав на вождение автобуса, депортировать - и наоборот: он может жить достойно, делать деньги, использовать других арабов и разъезжать за рулем автобуса".
- На территориях был установлен режим, при котором можно избежать любого наказания, отменить любой штраф, достать любой товар и получить любую должность в обмен на сотрудничество с израильскими властями, - объясняет Бинур.
Бурю эмоций должны вызвать у зрителей кадры, снятые на шхемском кладбище - том его участке, где хоронят "шахидов". Все могилы увенчаны гигантскими портретами до зубов вооруженных национальных героев.
- Кладбище, на котором похоронены молодые люди и где смерть возведена в культ, является продолжением ноябрьского заседания 40-летней давности у Моше Даяна, - констатируют авторы "юбилейного" сюжета.
Кульминация - сцена в шхемской бане ("Игаль хотел, чтобы, кроме страданий палестинцев, мы показали еще и сладкую жизнь"). Банщик-араб изо всех сил лупит намыленной варежкой распростертые тела охающих от боли и восторга еврейских миротворцев.
"Может быть, так и выглядит месть за Шестидневную войну?" - вопрошает за кадром голос ведущего.
Напоследок Сарна сокрушается по поводу стены высотой 8 метров, отделяющей израильскую территорию от палестинских владений на Западном берегу реки Иордан:
- Как мы до этого докатились?!
Снятый в экстремальных условиях сенсационный сюжет комментируют собравшиеся в студии журналисты. Йорам Бинур убежден: многие палестинцы ностальгируют по эпохе 80-х: в те годы они работали в Израиле, достойно зарабатывали и от души развлекались.
Амнон Абрамович цитирует книгу "Ясмин" писателя Эли Амира, активиста партии Труда: вскоре после окончания Шестидневной войны премьер-министр Леви Эшколь съездил на территории и увидел орущих арабов, сложивших пальцы буквой V.
Эшколя спросили: "V символизирует "викторию" - победу?" - "Нет, это значит: "ви крейхт мын аройс?" (на идише - "Как вылезть отсюда?") - расплылся Абрамович в торжествующей улыбке. - Сорок лет прошло, а ответа на этот вопрос так и нет".
- Разделительный забор стал для палестинцев трагедией, хотя нас он в какой-то степени и спасает от терактов, - добавил Бинур. - Трагедия палестинцев заключается в том, что их выбросили в арабский мир и безмерно отдалили от Тель-Авива. Это ощущают и в Шхеме, и в Бейт-Лехеме - везде. Многие меня спрашивают: "Как там, в Тель-Авиве? Люди ходят на море, сидят на Дизенгоф?".
Аарон Барнеа, в свою очередь, тоже предался ностальгическим воспоминаниям:
- Вскоре после Шестидневной войны (а сюжет посвящен именно этой дате) сидел я в тель-авивском кафе с сыном мэра Хеврона. Я спросил: "Как арабский мир переживет такое поражение?" Тот в ответ привел высказывание президента Египта Гамаля-Абдель Насера: "Если будет война, мы дойдем до самого Тель-Авива". И где же мы с тобой сидим? В Тель-Авиве!" - добавил именитый палестинец.
Концовка юбилейного сюжета утонула в гомерическом смехе звезд израильской журналистики.
В том же духе - под лозунгом "Положить конец оккупации!" - отмечает памятную дату Большая израильская пресса. Какие уж там бои и какая победа, если самозваную интеллектуальную элиту занимают только "злодеяния ЦАХАЛа на оккупированных территориях", скорейшая ликвидация КПП и раздел Иерусалима!..
На фоне хоровой трескотни о грядущих "мирных" соглашениях и возвращении в границы 4 июня 1967 года мы с историком и экскурсоводом Игорем Трибельским, автором книги "Иерусалим - тайна трех тысячелетий", решили пройти теми улицами и переулкам столицы, на которых ровно 40 лет назад велись кровопролитные бои.
В дорогу мы захватили не приличествующие пешему походу запасы питьевой воды и провианта, а книгу известного краеведа и историка профессора Зэева Вильнаи да несколько старых топографических карт.
Под иорданским владычеством
Стартовали мы в южной части города, в районе Армон а-Нацив.
- Там Иордания начала военные действия, - объясняет Трибельский.
- Несколько дней назад палестинские террористы совершили в непосредственной близости к Армон а-Нациву теракт с применением огнестрельного оружия: двое охранников-израильтян были серьезно ранены, - напоминаю я.
- Зато 40 лет назад этот участок считался демилитаризованной зоной, находящейся под контролем ООН, - говорит Трибельский.
- Кстати, что представлял собой Иерусалим в преддверии Шестидневной войны?
- Старый город, в котором сосредоточена основная часть древностей и главные иудейские святыни, был под контролем Иордании: к Стене плача евреи доступа не имели, да и остатки Храма были в плачевном состоянии.
После подписания в апреле 1949 года Родосских соглашений под контролем Израиля остались лишь кварталы так называемого Нового города, расположенные в западной части Иерусалима. В связи с этим Трибельский называет победу в Войне за независимость условной, с национально-духовной точки зрения:
- Тогдашним лидерам ишува, видимо, не хватило последовательности и решительности, чтобы добиться контроля над той частью Иерусалима, где бьется сердце нации, - говорит он. - Тем не менее, уже в начале 50-х в Иерусалиме функционируют все израильские институции: кнессет, резиденция президента, канцелярия премьера... Единственное ведомство, оставшееся в Тель-Авиве на территории, которую когда-то занимало подразделение английской мобильной полиции, - министерство обороны. После Войны за независимость народ был объединен общей целью и страстным желанием утвердиться на своей земле, строить будущее. Отсюда - борьба за ускоренное развитие Иерусалима, западной его части. Тот факт, что после подписания Родосских соглашений мы не получили Старый город, не давал покоя многим евреям: казалось, что между нами и нашим историческим прошлым преднамеренно воздвигли стену. В книге Зэева Вильнаи помещены снимки, на которых запечатлена Стена плача в период до Шестидневной войны. Чудовищное зрелище... С другой стороны, жажда восстановить историю приводит к тому, что уже в те годы сделан знаменитый макет Второго Храма, поначалу экспонировавшийся в "Холилэнде", а впоследствии перенесенный в Музей Израиля.
- Как воспринимала эти шаги Иордания?
- Для нее раздел города выражался одним-единственным (правда - немецким) словом: "юденрайн", - говорит Трибельский. - Существовала практика: еврей - даже если он Госсекретарь США - ни под каким видом не будет допущен в Старый город. Недавно в Интернете появилось сообщение: Саудовская Аравия подтвердила средневековый закон, согласно которому казни подлежит любой иноверец, посмевший ступить в Мекку. Тот же принцип распространялся на Иерусалим. Иордании пришлось нарушить даже пункт соглашения о прекращении огня, согласно которому она обязалась пропускать евреев на молитву к Котелю (Стене плача).
- В таком случае в чем заключалась миссия ООН, наблюдатели которой присутствовали в Старом городе и в других демилитаризованных зонах Иерусалима?
- А точно в том же, в чем и сейчас, - отвечает Трибельский. - Присвоив себе роль носителя истины в последней инстанции, беспристрастного арбитра, эта международная организация на практике доказала, что в течение многих лет она последовательно занимает позицию одной-единственной из конфликтующих сторон, мы даже знаем, которой. Иными словами, еще до Шестидневной войны Израиль удостоверился: грош цена любым договорам, подписанным с арабами даже при посредничестве ООН, - выполнены их условия всё равно не будут.
- Традиция?
- Да, но возникла она отнюдь не в 1948 году, а примерно в 624 году нашей эры, когда Мухаммед захватил Хайбар и установил закон под названием "Зимма". Суть его сводится к тому, что мусульмане исполняют условия соглашений с иноверцами лишь в том случае, если им это выгодно.
В период между Войной за независимость и Шестидневной войной Иордания усиленно переписывает историю.
- Чего только не делал режим короля Хусейна, чтобы доказать: никаких исторических прав на Иерусалим и эту землю еврейский народ не имеет, - говорит Трибельский. - В этих целях было уничтожено самое древнее в мире еврейское кладбище на Масличной горе. Надгробными плитами вымостили дорогу, ведущую через деревню Азария в Иерихон. Впоследствии (уже после победы в Шестидневной войне) пришлось израильтянам попытаться отодрать эти плиты и заново установить на могилах. До конца восстановительные работы не доведены и по сей день. И сегодня главное еврейское кладбище мира в чудовищном состоянии, разве что новые могилы появились... А как обошлись иорданцы с домами Еврейского квартала в Старом городе? Когда в июне 1967 года наши десантники туда вошли, Еврейский квартал лежал в руинах.
Агрессия в Армон а-Нациве
Мы стоим на смотровой площадке, откуда открывается захватывающая дух панорама Вечного города. Кроме нас, здесь находятся сотни школьников: приехали в столицу на экскурсию. Каждый автобус - под бдительным присмотром вооруженного охранника.
- Холм, на котором мы с вами стоим, - стратегически важная высота, - объясняет Игорь Трибельский. - Отсюда прекрасно просматривается и Южная стена Старого города, и западный холм, впоследствии ставший Сионской горой, и восточный. Неслучайно, согласно преданию, с этого места Ицхак и Авраам впервые увидели страну Мориа. Согласно мусульманской традиции, отсюда халиф Омар впервые увидел Иерусалим и воскликнул: "Аллах ахбар!" Вон он - Джабр Эль-Муххабар, гора величия аллаха. От нее же происходит и название арабской деревни, расположенной на склоне. География объективна, но и историю недопустимо сбрасывать со счетов. Сейчас, однако, мы говорим о географии. Она-то и подтверждает стратегическую важность Армон ха-Нацива, с высоты которого контролируется (а если надо - простреливается) весь южный Иерусалим. Именно поэтому англичане и построили здесь в свое время резиденцию комиссара британского мандата - тот самый дворец наместника, который на иврите называют "Армон а-Нацив". В начале 1948 года это здание было передано Международной организации Красного Креста, после чего ООН заняла его в явочном порядке: никаких договоренностей ни с Израилем, ни с Иорданией достигнуто не было. Если вдуматься, ООН повела себя в типично арабской манере: "Я захватил - значит, остальные будут вынуждены с этим смириться".
Трибельский показывает по карте: в июне 1967 года зона Армон а-Нацива считалась демилитаризованной.
- Между 1948 и 1967-м годом - на протяжение девятнадцати лет - контролировавшие ее представители ООН участвовали во всех заседаниях в качестве третьей законной стороны, но практически на всех этих встречах (поднимите протоколы!) международные наблюдатели отстаивали интересы Иордании, - говорит он. - Спорных случаев было множество, о чем рассказано в книге профессора Вильнаи. ООН зарекомендовала себя надежным и преданным другом Иордании. Остается лишь удивляться, почему борьбу за захват города и объединение его под своим владычеством Иордания начала с атаки именно на это здание - штаб-квартиру своих покровителей!
Трибельский вкратце воспроизводит события первого дня войны (мы с гидом-интеллектуалом справедливо полагаем, что уж кто-то, а русскоязычные читатели более чем подробно информированы о царившей в ближневосточном регионе обстановке, звучавших из уст арабских лидеров призывах к полному и окончательному уничтожению "сионистского врага", а также и о той роли, которую сыграл СССР в подстрекательстве к нападению "шестиглавого" арабского содружества на "израильского агрессора"):
- Пятого июня 1967 года в семь часов 45 минут были подняты в воздух израильские боевые самолеты, которые нанесли удар по египетским аэродромам. Никаких военных действий по отношению к Ираку, Сирии и Иордании предпринято не было, хотя об их далеко идущих намерениях, стратегических союзах и подготовке к нападению на нашу страну прекрасно знали. Но сосредоточиться решили только на Египте - оттуда исходила, как тогда казалось, главная угроза. После блокады Тиранского залива Гамаль Абдель-Насер заявил на конференции египетских профсоюзов: "Почему я не могу блокировать пролив - мы же находимся с Израилем в состоянии войны!"... Вот и пришлось первый предупредительный удар нанести по Египту.
Израиль, подчеркивает Трибельский, очень хотел оставить Иорданию за скобками:
- Опасность оттуда исходила невероятная, - подчеркивает он. - В Иерусалиме в считанных километрах от позиций иорданского легиона расположены наши правительственные здания, но не только. Район Кфар-Сабы и Нетании - "осиная талия Израиля": расстояние от берега до границы с Иорданией составляло всего 14 километров. Существовала опасность раздела страны на две части. Неудивительно, что в начале июня 1967 года по Иерусалиму разъезжали военные грузовики с мегафонами и наши солдаты по-арабски выкрикивали: "Иорданцы, мы с вами не воюем!".
Огненный ад
5 июня в 12 часов 45 минут Иордания открыла огонь первой. Стрельбу из пушек вели по жилым кварталам.
- Пока город обстреливали ураганным огнем, в Армон а-Нациве иорданцы осуществили первое свое наступление: это - стратегически важная позиция, - говорит Трибельский. - Ведь если здесь установить пушки, они с тыла накроют снарядами весь еврейский Абу-Тор! А дальше можно пустить в ход пехоту. Продвинуться с юга по направлению к тогдашнему зданию кнессета - сущая безделица, расстояние незначительное, а если ехать на танках - совсем близко.
О кошмаре, пережитом еврейскими жителями Иерусалима, я неоднократно слышала из первых уст - от старожилов столицы.
В городе была дислоцирована 16-я Иерусалимская дивизия. Ее бойцы и предприняли контратаку в Армон а-Нациве.
- Ивритские источники пишут о наступлении лаконично: "Захватили", - говорит Игорь Трибельский, - и только однажды я встретил участника тех событий, который рассказал: дворец наместника переходил из рук в руки три раза. Контрнаступление не было триумфальным шествием ЦАХАЛа: мол, сильная армия пришла и врага разгромила. И бойцы наши не были Рэмбо: здесь велись ожесточенные бои, в ходе которых Израиль потерял убитыми и ранеными больше бойцов, чем при разгроме синайской группировки Египта, где нам противостояла хорошо обученная и вооруженная регулярная армия. В Иерусалиме пришлось труднее, здесь было пролито больше крови: город достался нашей армии ценой огромных потерь.
Внутри современного жилого района Армон а-Нацив, там, где сейчас высится причудливое здание "матнаса", находились позиции иорданцев. Израильтяне называли это место "накник" (в прямом переводе "колбаса", а в фривольном - "кишка"). Там бойцам 16-й бригады тоже пришлось несладко: иорданцы оказывали упорное сопротивление.
- На другой день, шестого июня, бойцы дивизии заняли "накник" и арабскую деревню Цур-Бахр и, в конечном счете, оседлали дорогу на Бейт-Лехем, - говорит Трибельский. - Однако вскоре выяснилось, что сил Иерусалимской бригады на решающий штурм не хватает. Выяснилось и нечто другое: наше наступление на Синае развивается гораздо быстрее и успешнее, чем планировалось.
Изначально было задумано, что 55-я десантная бригада Моты Гура, в основном состоявшая из резервистов, должна быть задействована на Синае. Правительство полагало, что Иордания не вступит в войну и основные силы можно бросить на египетское направление, так как там схватка будет тяжелейшей.
- И в том и в другом случае наши военачальники во главе с Моше Даяном, назначенным за несколько дней до начала войны министром обороны, ошиблись, - замечает Трибельский. - В ночь с пятого на шестое июня 55-я бригада Моты Гура была тайно переброшена на грузовиках из Синая в Иерусалим и дислоцирована у казарм Шнеллера в районе улицы Шивтей Исраэль. С этого началось наступление на северном фронте. Параллельно 10-я бригада "Хар-Эль" двинула к городу со стороны Иудейских гор, прорвав иорданское укрепление Ар-Адар. Продвигались наши войска в направлении горы Самуила в расчете достичь северных окраин Иерусалима, также являющихся стратегическими высотами. Наиболее уязвимый участок - север. Оттуда штурмовали город и римляне, и крестоносцы. Оттуда же в годы Первой мировой войны предприняли англичане успешное наступление на турков. Только Салах ад-Дин взял город в 637 году новой эры без сопротивления, но в остальных случаях все решительные атаки предпринимались в направлении с севера на юг. В Шестидневную войну бойцы ЦАХАЛа повели наступление не только с севера, но и с востока, прорвавшись в Старый город через Львиные ворота.
Именно туда мы сейчас и направляемся.
Битва за университет
Утром 6 июня 55-я десантная дивизия вступила в бой на крайне важном перешейке у горы Скопус, неподалеку от здания больницы "Хадасса".
- Было принципиально важно разблокировать этот участок, - объясняет Трибельский. - Еврейский университет находился на островке, который в 1949 году отошел под владычество Иордании. От Нового города его отделял удерживаемый иорданцами перешеек. Потерять университет недопустимо в культурном, духовном и политическом плане. Неудивительно, что часть бойцов 55-й бригады была брошена в район горы Скопус, чтобы деблокировать университет, также расположенный в зоне, официально считавшейся демилитаризованной. С севера к тому месту были подтянуты подразделения 10-й танковой бригады "Хар-Эль". Они и прорвались к университету первыми. Это позволило десантникам Моты Гура повернуть на юг, в направлении Старого города.
Тем же утром десантники атаковали иорданские укрепленные позиции на Арсенальном холме.
- Иорданский бункер был окружен хитроумными подземными ходами, - говорит Трибельский. - Пришлось нашим солдатам вести ожесточенные кровопролитные бои. 36 бойцов погибло, десятки получили ранения. Еще одним объектом штурма стало здание построенной англичанами Полицейской школы на севере города.
К вечеру 6 июня подразделения десантников Моты Гура приблизились к зданию Музея Рокфеллера. Продвигались по густонаселенным городским кварталам. Артиллерию Израиль не применял, из-за чего мы и понесли чудовищные потери. Неподалеку от Музея Рокфеллера есть улочка, которую назвали "переулком смерти". Там, по словам профессора Габи Баркаи, было убито и ранено 44 бойца.
Неизвестное об известном
Оказавшись в Старом городе, направляемся к Стене плача. По дороге Трибельский останавливается около здания одной из ешив.
- В этом месте в подвале разрушенного дома иорданцы бросили в 1948 году тела погибших при обороне Еврейского квартала бойцов-израильтян, - говорит он. - Еврейская традиция требует обязательного захоронения мертвецов. Правительство Израиля неоднократно выменивало сотни арабских террористов на останки погибших. Предать земле тела героически погибших солдат удалось лишь через полгода. Похоронены они на Масличной горе. Кстати, в 1968 году на освобожденных ЦАХАЛом Голанских высотах археологи обнаружили останки участников великого восстания в Гамле, погибших в 67 году новой эры. Они также были захоронены на Масличной горе.
Спускаемся к Стене плача. По дороге Трибельский пересказывает историю рава Исраэля Ариэля.
- Родился он перед Второй мировой войной в Хайфе. В 1942 году немцы разбомбили нефтеперегонный завод, после чего семья перебралась в Иерусалим. До 1948 года Ариэль 9-летним мальчиком успел побывать у Котеля. Вел туда узкий переулочек метров 20 длиной - в нем и выстраивались евреи, которые пришли на молитву. Внезапно, вспоминает рав Ариэль, в переулок заехал на осле араб и начал теснить молящихся в сторону Котеля. Ариэль по сей день помнит слова молитвы, читавшейся в тот момент. Помнит он и чувство чудовищного унижения, испытанное верующими... В Шестидневную войну рав Ариэль служил в 55-й десантной бригаде и участвовал в освобождении Храмовой горы и Стены плача.
Поднимаемся на известную одному Трибельскому зависшую под небом смотровую площадку, расположенную выше Купола Омара и серого минарета Аль-Аксы. Отсюда открывается величественный вид на Стену плача. День будний, но народу полно.
- Кстати, совсем недавно был предан огласке факт, который до поры до времени упорно замалчивали, - говорит Трибельский. - Когда война уже началась, премьер-министр Леви Эшколь через посредников обратился к королю Иордании Хусейну с предложением прекратить военные действия и отвести войска из Иерусалима. В обмен он требовал заключения мира и установления дипломатических отношений. В своем письме Хусейну Эшколь предупредил: если условия Израиля выполнены не будут, мы войдем в Старый город. Когда читаешь книгу "Солдат Иерусалима" Узи Наркиса, командовавшего во время Шестидневной войны Центральным округом ЦАХАЛа, все время ощущаешь в словах автора какую-то неудовлетворенность: прошел первый день, наступил второй, наши войска уже подобрались к стенам Старого города, а приказа о штурме до сих пор не поступало... Теперь мы начинаем понимать, почему.
Трибельский убежден: во многих случаях исключительно важную роль в исторической судьбе еврейского народа играет арабская неуступчивость.
- Если бы в 1947 году, в момент раздела страны по плану ООН, арабы приняли этот план, для нас это стало бы катастрофой: государство со столь ничтожной территорией нежизнеспособно. Если бы в 1967 году король Хусейн принял условия Эшколя, это тоже стало бы для еврейского народа трагедией, поводом к страшной деморализации: почти весь Иерусалим освобожден, но у стен Старого города мы внезапно отступаем. Парадоксальным образом и в 1948 году, и в июне 1967-го спасли нас от собственной недальновидности наши заклятые враги.
Мы направляемся к Львиным воротам: отсюда бойцы ЦАХАЛа вошли в Старый город.
![[]](/img/k/krawchik_e/070607_kravchik_war6-1/six-days-095.jpg)