Был холодный весенний день. Дневное светило пыталось прогреть замерзшую за долгую холодную зиму землю. По небу плыли тяжелые темные дождевые облака. Резкие порывы ветра ускоряли движение этих небесных путешественниц.
Лиз бесцельно бродила по городским улицам. Ее душа была полна разочарований, и она мечтала о новой, более содержательной жизни. Совсем недавно Лиз была вынуждена расстаться со своим парнем, на которого некогда возлагала большие надежды и, чтобы хоть как-то развеяться от грустных и печальных мыслей - совершала вот такие, как сейчас, бесцельные прогулки.
Недавняя ссора с Тимми произошла из-за совершеннейшего пустяка. Будучи в очередной раз в гостях он совершенно забыл о существовании Лиз. Она весь этот затянувшийся долгий вечер провела практически в полном одиночестве. Лишь изредка, такие же, как и она, пришедшие со своими спутниками дамы, задавали дежурный, дурацкий вопрос: *Как дела?*, улыбаясь при этом голливудской белозубой улыбкой, которую Лиз воспринимала не иначе как за звериный оскал и, тут же, не дожидаясь ответа, как тень, исчезали, растворившись в праздно слоняющейся тут и там толпе.
Лиз мысленно посылала всех ко всем чертям и стала терпеливо дожидаться, когда же, наконец, все это закончится?
Этот безумно долгий вечер, казалось, длился до бесконечности, затем плавно перешел в зону ночи и, закончился почти под утро.
Лиз была просто измучена, разбита и опустошена. Единственное, о чем она мечтала - так это о расслабляющей, теплой ванне и сладком безмятежном сне. Придя к себе, домой, она не желала выяснять отношения с Тимми, решив, что все точки над *и* она расставит лишь после того, как будут восстановлены ее душевны и физические силы, которые были накануне так бездарно, впустую утрачены.
После принятой с большим количеством пены ванны наступило ощущение невесомости и, Лиз не легла, а рухнула всем телом, утонув в объятиях подушек и одеяла.
Проснувшись почти под вечер, Лиз решила не откладывать выяснения отношений с Тимми. Он все еще спал на диване, прямо в одежде, так как придя домой в практически невменяемом состоянии от большого количества выпитых накануне алкогольных напитков был просто не в состоянии раздеться. Это отвратительное зрелище просто разъярило Лиз. В этот момент она была готова просто растерзать этого дурно пахнущего мужлана. К этому жалкому и отвратительному зрелищу добавилась еще и изрядная порция гнева.
С невероятными усилиями Лиз все-таки разбудила Тимми. Он что-то невнятно пробурчал потом начал размахивать руками и, тем самым, выказывал всем своим видом глубокое недовольство.
У Лиз заканчивался весь ее запас ангельского терпения и, она, выплеснула прямо в лицо Тимми почти целый кувшин холодной воды. Тимми, словно ошпаренный, мгновенно пришел в сознание. Он всем телом чуть не подпрыгнул от поверхности дивана. Его начала бить нервная дрожь. С волос и лица стекала тонкими струйками вода, которая собиралась между широко расставленный ног и, через несколько минут на полу образовалась небольшая лужица.
Лиз, увидев такую пренеприятную картину, про себя с ужасом отметила:
- И это чудовище было моим идеалом! - немного погодя, из мысленного гнева перешла в реальное его выражение.
- Все, Тимми, ты меня в последнее время просто достал! В этих, дурацких гостях я была как последняя дура. Какого черта я там ошивалась, зачем ты меня с собой притащил? Захотел напиться до чертиков - шел бы без меня. Посмотри, на кого ты похож, - Лиз сняла со стены небольшое зеркало и поднесла его к лицу Тимми. Он вздрогнул и бросил косой взгляд на свое отражение.
Увидев себя, сам того не желая, закрыл ладонями свое лицо и, как ребенок, зарыдал.
- Прости меня, ну, пожалуйста. Я обещаю, это в последний раз, я исправлюсь.
Лиз к этим очередным просьбам Тимми была холодна и, как крепость, неприступна. Ей уже давно надоели заверения этого, ставшего для нее чужим, человека. Она прекрасно знала, что все повторится снова. Ей было просто обидно, что, сделав для него намного больше, чем он для нее - приходится таким банальным образом расставаться.
И вот, это все-таки случилось. Он ушел без упреков и обидных оскорблений, как это часто бывает между бывшими влюбленными, просто бросил на стол ключи, взял чемодан и, не говоря ни слова - молча хлопнул дверью.
Со стуком закрывшейся двери в сознание Лиз пришло то, что она, наконец, свободна. У нее впереди новая жизнь. Уж теперь-то будет все по-новому, и она постарается сделать так, чтобы каждый новый день был интересным и содержательным.
И вот, в очередной раз Лиз выбралась на прогулку. Она шла и мечтала, что вот-вот и с ней случится, что ни будь интересное и ,ее жизнь станет такой, какую она не раз представляла в своих мечтах.
Вдруг, ее взгляд упал на одну из многочисленных витрин. Вход в небольшой магазинчик был оформлен настолько завлекательно-красиво, что любопытство заставило Лиз в него войти.
В магазинчике, как показалось Лиз, пахло востоком. Тут и там дымились ароматические палочки, от чего казалось, что этот вход служил переходом в другой, неизведанный мир или цивилизацию.
Приглушенный свет был мягким, и, создавалось ощущение комфорта и уюта. Лиз вдруг ощутила, что ее окружает почти домашняя обстановка. Интерьер помещения добавляли обитые мягкой кожей диван и кресло возле которого стоял журнальный столик удивительной красоты, в самом его центре стояла изящная керамическая ваза в которой, словно букет цветов, стояли и дымили ароматические палочки. На стенах, полочках, в шкафчиках со стеклянными дверцами в великом множестве были странные сувениры и непонятного для Лиз предназначения предметы. Только один предмет стоял как бы обособленно и, ей показалось, что он стоит на почетном месте. Этот предмет Лиз, естественно, узнала - это был великолепно сделанный, с соблюдением мельчайших деталей и анатомических подробностей - мужской фаллос.
При виде этого, необычного для странного магазинчика предмета Лиз слегка смутилась. На ее лице вспыхнул легкий румянец, и она уже было хотела выйти из этого странного заведения, но, не успев подумать, как перед ней внезапно возникла хозяйка этого удивительного магазинчика.
Это была необыкновенной, божественной красоты и неопределенный лет женщина. Густые, темно-каштанового цвета волосы обрамляли ее слегка бледное, почти арабского типа лицо, глаза, как две яркие звезды, излучали мистический, загадочный свет и от их взгляда было невозможно оторваться.
Лиз пришла в легкое замешательство. Ей ужасно, вот так, сразу, не хотелось покидать этот райский уголок, и она начала придумывать любой предлог, чтобы еще немного здесь задержаться.
Неземной красоты хозяйка, словно уловила желание своей посетительницы и, мягким, обволакивающим голосом предложила присесть на диван или в кресло, предоставив Лиз право выбора.
Она, конечно, выбрала кресло и оно будто в благодарность, взяло ее в свои мягкие кожаные объятия.
- Вы можете мне ни чего не говорить, я вижу, что вам одиноко. Ваша жизнь, вероятно, скучна и однообразна, я уверена, что вы желаете ее изменить. Вы сделали правильно, что пришли именно сюда, ко мне.
Хозяйка говорила бархатным, вкрадчивым голосом, который успокаивал и усыплял и, Лиз, от неожиданности произнесла:
- Да, вы совершенно правы, мне одиноко. Я не хочу скрывать, что я хочу начать новую жизнь, - на глазах Лиз вдруг появились слезы, еще мгновение и, она начала бы в голос рыдать.
- Это хорошо, просто отлично, что вы со мной откровенны, -продолжила хозяйка, - вам не стоит меня не только стесняться, но и бояться. Но, прежде, чем продолжить нашу беседу, нам стоит познакомиться. Вас я знаю, а меня вы можете называть просто Лилит. Лиз, дорогая, может вы, желаете чего ни будь выпить, чай, кофе или что-либо покрепче? Хочу вас предупредить, что чай у меня травяной, но я совершенно убеждена, что такого чая вы нигде не пробовали.
Лиз была несказанно удивлена и поражена такому повороту судьбы, но, в душе, вдруг, поселилась уверенность, что это, видимо, госпожа Фортуна, наконец, повернулась к ней передом.
- Да, Лилит, вы совершенно правы, - неожиданно для себя Лиз пустилась в откровенный разговор, - мне ужасно одиноко. Этот мир, видимо, не для таких как я. Он слишком жесток и коварен.
Лиз прикрыла ладонями лицо и, через секунду, разразилась плачем. Сами собой слезы ручьями текли по ее щекам, оставляя черные, от размазавшейся туши для ресниц следы.
Лилит терпеливо ожидала, когда Лиз, наконец, успокоится, и, стараясь не показывать своих эмоций, ликовала.
В последнее время в ее заведение почти никто не заходит, а наоборот, пытаются его обойти стороной. Поэтому, в данный момент, Лиз была как нельзя к стати.
Наконец, эта молодая женщина перестала плакать, достала из сумочки салфетки и зеркало. Она только хотела взглянуть на себя, как хозяйка опередила ее. Лилит взяла Лиз за ту руку, в которой было зеркало, и положила его назад, в сумочку. Лиз не придала этому факту никакого значения.
Хозяйка, как можно учтивее, предложила Лиз пройти в ванную комнату.
- Милочка, по моему вам стоит умыться. Эти салфетки ни к чему. Вам сейчас принесет больше пользы обыкновенная теплая вода. Эта водная процедура принесет заметное облегчение.
Лилит взяла Лиз за руку и повела за собой. Лиз послушно, словно дитя, проследовала вслед за этой необыкновенной женщиной.
Ванная комната, нежели сам магазинчик, поразила еще больше. Эта комната была отделана черным, до зеркального блеска отполированным гранитом. На стенах висело множество в позолоченных рамках зеркал. Рамки, в которых были зеркала, представляли собой шедевр талантливого резчика по дереву. Раковина, ванна и унитаз - все было сделано из белого, с черными вкраплениями мрамора.
От увиденной красоты и великолепия Лиз не могла вымолвить ни слова. Она только стояла посреди комнаты с широко открытыми от удивления и восхищения глазами. Хозяйка, обратив внимание на реакцию Лиз, в свою очередь, была польщена произведенным на нее эффектом и, желая довести до конца то, для чего она привела в эту роскошную комнату посетительницу - подвела к раковине и сама умыла ее.
После того, как освежающая водная процедура была закончена, Лиз пришла в чувство. Она с благодарностью посмотрела на Лилит и, вдруг, поняла, что ей ужасно не хочется отсюда уходить, но она никак не может найти предлога и повода, чтобы задержаться здесь.
Но тут, хозяйка снова опередила Лиз:
- Ну, моя дорогая, вот мы и успокоились, а теперь, я предлагаю вам составить мне компанию и выпить по чашечке мною обещанного чая. Я, думаю, вы не откажетесь.
Взяв за руку, Лилит вывела Лиз из ванной комнаты и снова усадила ее в кресло, лишь после этого отправилась готовить чай.
Сидя в кресле, Лиз, теперь почти успокоившись, вдруг, снова вспомнила Тимми. Ей так стало жалко саму себя, ведь столько времени было отдано этому субъекту и, все напрасно. Она пыталась построить дом и создать семью, но эта неблагодарная скотина, не оценив затраченного на него времени и труда, будто торнадо, разбросал кирпичики только что начатого строится дома по всем четырем концам света, после себя не оставил даже фундамента.
У Лиз к Тимми не осталось ни капли жалости и былой в него влюбленности. В ней начал тлеть уголек ненависти.
Лиз была полна желания отомстить и как можно больнее этому неблагодарному типу.
- Как он мог уйти, вот так, просто хлопнув дверью, не сказав ни одного слова благодарности, - сидя в кресле, размышляла Лиз, - за все то время, пока мы были вместе, я для Тимми была всего лишь удобной, тихой гаванью. Нет, надо было рвать сразу все отношения, когда он, однажды, изменил. Я-то дура, поверила в его бредовые сказки, что, мол было темно, был пьян и, вообще, думал, что это я. Какой же он меня дурой и идиоткой выставил. Как же я тогда была слепа и наивна!
Тут, Лиз, словно что-то вспомнив, встряхнула головой. Она совершенно забыла о том, что находится не у себя дома, а в этом странном магазинчике.
- Что-то хозяйки долго нет, - снова подумала Лиз.
А между тем, в то, самое время, пока Лиз, сидя в кресле, думала о своем бывшем возлюбленном - Лилит готовила свой колдовской чай и, по мере того, как над поверхностью посудины, в которой она варила чай, поднимался пар, она словно книгу, читала тревожные мысли Лиз.
Она была удовлетворена тем, что та находится в угнетенном и подавленном состоянии, поэтому, будет невероятно легко сломить ее волю и слепить из этого довольно податливого материала все, что ей заблагорассудится.
- Мой господин будет доволен своей ученицей, - помешивая деревянной ложкой в посудине, с улыбкой Джоконды подумала Лилит.
Когда чай был готов, Лилит вылила жидкость в большую чашку. Для того, чтобы Лиз выпила этот волшебный эликсир весь, без остатка, вместо сахара подала клубничного джема.
- Ну, милочка, ты, видимо, меня заждалась. Вот тебе, дорогуша, божественный чай, который я, думаю, восстановит твои силы.
Лилит с обворожительной улыбкой на лице поставила на столик чашку с ароматным чаем и розетку с джемом. Лиз от неожиданности вздрогнула. На ее лице появилось выражение виноватости и смущения.
- Простите меня, ради Бога, простите. Сколько из-за меня хлопот, - тут Лиз уловила аромат чая и, машинально потянулась за чашкой.
Чай был действительно, необыкновенным, его дивный аромат был великолепен, но весь этот чудесный букет слегка омрачало то, что вкус этого чая был горьковат.
- Прошу прощения, но, мне кажется, что чай немного горчит. Я прошу извинить меня, но я столько просто не в состоянии выпить.
Сделав несколько глотков, Лиз уже была готова поставить чашку на столик, но Лилит ее опередила.
- Не торопитесь, вот, возьмите клубничный джем, это прекрасное дополнение, - Лилит чуть ли не насильно попыталась засунуть ложечку с джемом в рот Лиз.
Лиз, не придав никакого значения этой настойчивости, приняв это как своеобразный знак внимания со стороны хозяйки - с удовольствием проглотила приторно-сладкий джем, после которого ей захотелось тут же, в один присест, выпить этот странный чай.
Между тем, Лилит зорко наблюдала за Лиз, и, лишь только тогда, когда последняя капля чая была выпита - она успокоилась.
Лиз погрузилась в наркотический сон и ушла в полное небытие. Ее душа отделилась от тела и отправилась путешествовать в своем астральном мире. Полет души был легок и удивителен.
Астрал был населен странными сущностями: прекрасными ангельскими созданиями, источающими умиротворение, покой, райское наслаждение и благодать. Душе было невероятно комфортно пребывать в обществе этих эфемерных созданий. Продвигаясь все дальше и дальше, приятный свет становился темным и зловещим, пока не превратился в сплошную первозданную тьму, из которой, казалось, невозможно вырваться.
Эта тьма была вязкой и липкой. Здесь не было ни луны, ни звезд, только зловещий, шипящий шепот лишь только дикий ужас наполнял эту без просветную тьму.
Душа затрепетала, заметалась. Она сейчас была похожа на муху, которая изо всех сил бьется об стекло, пытаясь вырваться на свободу.
В этот самый момент Лиз тяжело задышала, руки сами собой непроизвольно, мертвой хваткой, вцепились в подлокотник кресла, все ее мышцы были напряжены до предела, только голова металась из стороны в сторону и, время от времени, билась об спинку кресла. По напряженному лицу было видно, что во сне Лиз видит что-то ужасное, губы плотно сжаты, давая понять, что она страдает от невыносимой боли.
Вдруг, на секунду, Лиз расслабилась, сделала глубокий вдох и, проснулась.
Открыв глаза - перед собой увидела Лилит.
- Что с тобой, милочка, случилось? - словно недоумевая, участливо спросила Лилит.
- Я не знаю, я как будто упала в глубокую пропасть, - ответила Лиз, - это, видимо, после чая.
- Глупости, - возразила Лилит, - это обычный, травяной отвар. Я и сама его пью. Лиз, дорогая, это все нервы. Ты, видимо, совсем недавно испытала какое-то потрясение? Ну-ка, расскажи мне, что с тобой произошло?
Лилит взяла Лиз за подбородок и в упор посмотрела ей прямо в глаза. В ее взгляде не было никаких эмоций и Лиз показалось, что она видит перед собой страшную, пугающую черноту бездны, которая является воротами в преисподнюю. И, тут, у Лиз вдруг, появилась ассоциация с той, сплошной, первозданной, вязкой тьмой из своего недавнего сна. Она вздрогнула, но, почему-то тут же решила, что все это, действительно, нервы.
Немного успокоившись - начала рассказ о своей жизни, с самого детства и до возникшего конфликта с Тимми. Лиз и сама не ожидала от себя, что будет так откровенничать с совершенно незнакомым ей человеком.
Наконец, выплеснув наружу всю свою боль, свои моральные и физические страдания, сбросив с себя этот тяжкий, казавшийся непосильным груз - почувствовала невероятную легкость, словно освободилась от пут и сняла с рук и ног кандалы.
Лилит слушала и внимала каждое слово Лиз, стараясь запомнить все самые трагические моменты жизни молодой женщины. Ведь именно эти жизненные неурядицы приводят к ней уставших от невзгод мужчин и женщин.
- Ну, дорогуша, ты действительно желаешь изменить свою жизнь настолько, насколько позволяет тебе твоя фантазия? - без всяких предисловий спросила Лилит.
Лиз, не задумываясь, коротко ответила:
- Да.
После этого короткого, но емкого ответа Лилит взяла Лиз за руку и, как маленькую девочку повела за собой. Они прошли мимо той, шикарной ванной комнаты, затем миновали еще несколько закрытых дверей, потом начали спускаться по крутым ступенькам вниз.
Лиз покорно, не сопротивляясь, молча шла за Лилит.
Внизу пахло сыростью. На стенах были кое-где видны светильники, которые давали весьма скудный свет. Лилит шла уверенно и каждый ее шаг, как казалось Лиз - приближал к началу ее новой, неизведанной жизни, которую она сделает такой, о которой мечтала.
- В этой новой жизни не будет ни горя, ни страданий, одни удовольствия, развлечения и вечный праздник - мысленно мечтала Лиз, - уж теперь-то я отомщу всем моим обидчикам, я всем покажу, кто здесь правит бал.
В Лиз вдруг ни с того, ни с сего проснулось чувство необузданной мести, которая все сильнее закипала, еще чуть-чуть и произойдет взрыв равный по силе взрыва атомной бомбы.
Энергия мщения передавалась Лилит и, она была довольна, что в ее руках находится очередная жертва.
Наконец, они оказались у невзрачной двери. Лилит из кармана достала ключ, который с легкостью открыл замок. Дверь, не издав ни малейшего звука, совершенно неслышно сама собой распахнулась. Не успев переступить порог помещения, так же сам собой зажегся красный свет, создавая иллюзию того, что все окружающее пространство и ты сам - все залито кровью.
На опешившую Лиз этот эффект произвел отрезвляющее впечатление. От удивления она не могла проронить ни одного слова. Все вокруг было красным и Лиз показалось, что даже воздух, которым дышит также, окрашен в красный цвет.
Лилит повела Лиз еще дальше, вглубь помещения. Оказавшись в очередной комнате, которая была по размеру больше, чем сам магазинчик. В самом ее центре стоял массивный стол, возле него, скорее похожее на трон, стояло кресло. По углам стола красовались настоящие человеческие черепа, которые взирали в пустоту вставленными в глазницы стеклянными глазами. Пол, стены и потолок - все было задрапировано коврами. Стены помещения были увешаны множеством разнообразных рогов, которые весьма удивили Лиз.
В глубине души Лиз возникло проникающее сочувствие к тем, несчастным животным, которые ради нездоровой прихоти сумасшедшего коллекционера были так нещадно истреблены.
- Теперь, моя дорогая, будь внимательна, - тоном старшего наставника произнесла Лилит, - не задавай глупых вопросов и веди себя как можно учтивее. Сейчас явится тот, кто сделает тебя счастливой.
Лиз только хотела спросит о том, что кто же сейчас явится, откуда он будет являться, как в этот момент, нарушив череду возникающих в голове вопросов Лилит ладонью прикрыла Лиз рот.
Пробыв некоторое время перед этим массивным столом в полной, гробовой тишине, как вдруг, в воздухе запахло паленой шерстью. Лиз недоуменно посмотрела в сторону Лилит, но на ее лице не дрогнул ни один мускул.
Ее взгляд был устремлен в сторону кресла и, Лиз поняла, что это кресло, вероятно, будет местом явления того, кто должен сейчас, в этот момент появиться и, который в свою очередь, по-видимому, изменит всю ее жизнь. Она также, в ту сторону, устремила свой восторженный взгляд.
Запах жженой шерсти усиливался, над поверхностью стола вначале появился легкий дымок, который через некоторое время превратился в пелену плотного тумана, который затем закрыл полностью и сам стол. Пол слегка качнулся, будто прошло слабое землетрясение, после этого толчка над поверхностью стола начали сверкать миниатюрные молнии.
Молнии исчезли, и вслед за ними улетучился запах паленой шерсти. В воздухе, как это бывает после грозы, стоял запах озона. Воздух стал чистым и свежим.
Лиз ощутила, что дышать стало намного легче и, полной грудью сделала вдох. Кровь получила большую порцию чистого кислорода, мощной волной накатила на клетки мозга и в глазах появилась темнота.
Лиз, на какую то долю секунды зажмурилась, а когда открыла глаза - увидела перед собой сидящего в кресле-троне необыкновенной красоты мужчину.
Посмотрев в сторону Лилит - увидела, что та стоит на коленях и с выражением лица, полного благоговения и покорности с трепетом смотрит на сидящего в кресле мужчину.
Лиз растерялась и, не зная как себя повести в данной ситуации, помимо своей воли, также опустилась на колени.
- Я ценю твою покорность, - приятным баритоном произнес сидящий в кресле мужчина, - не бойся меня, встань и подойди ко мне.
Мужчина сделал жест рукой в сторону Лиз и поманил ее. Она испуганно посмотрела на Лилит, но та, в свою очередь, всем своим видом, боясь проронить не только слово, но и звук - показывала, чтобы Лиз, без промедления, исполнила то, о чем ее просят.
Лиз встала с колен и робко, переживая сильное волнение в душе, подошла к мужчине. Чем ближе она подходила, тем больше переставала владеть не только своим телом, но и эмоциями. Она сейчас была уподоблена на ночного мотылька летящего на лампу с ярким светом, который не осознавал, что этот свет и эта лампа для него не только опасна, но и смертельна.
В этом, прекрасного облика мужчины, была магнетическая, притягательная сила. В руках он держал почти прозрачную, янтарную трость, увенчанную сделанным из золота черепом, который был покрыт россыпью бриллиантов. Его холеные, длинные пальцы, унизанные переливающимися драгоценными камнями кольцами, придавали облику этого, внешности аристократа, мужчины еще и удивительную сексуальную привлекательность.
Легкие, едва заметные, движения этих пальцев очаровывали и завораживали. В сознание Лиз закрадывалось навязчивое желание, в буквальном смысле, отдать этому прекрасному незнакомцу не только свое тело, но и душу в пожизненное, вечное рабство.
Уже, будучи на расстоянии всего одного шага от объекта своего вожделения - Лиз, неожиданно для себя, сбросила одежду. Оставшись только в одних трусиках - несмело подошла к мужчине, который властно, как бы свысока, смотрел на нее.
Все ее естество желало только одного - быть униженной и оскорбленной этим красавцем. Она была готова исполнить любое его желание.
Не отводя восторженного взгляда от этих прекрасных рук - представляла, как эти чувственные пальцы касаются ее тела.
Во взгляде мужчины не было ни малейшего намека на восхищение обнаженным телом молодой женщины, он лишь надменно, по-царски, восседал на своем великолепном троне.
- Я доволен тобой, ты делаешь все правильно, - первым нарушил гробовую тишину незнакомец, - Лилит, твой выбор превзошел все мои ожидания. Дорогая моя Лилит, подойди к нам, тебе ведь не терпится исполнить свою миссию.
Лилит покорно, слегка опустив голову, подошла к стоящей, зачарованно Лиз и незнакомцу.
- Моя Лилит, представь меня этой женщине, она ведь не может знать - кто перед ней.
- Да, мой господин, как прикажете, - тоном покорной рабыни произнесла Лилит. - Лиз, моя дорогая, ты - удостоена чести видеть перед собой того, кто правит в Царстве Великой Тьмы - нашего повелителя и господина, властелина Вселенной и разума, могущественного Гедаса.
В то время, пока Лилит перечисляла титулы восседающего на троне, Лиз, будто ее околдовали, с замиранием сердца, взглядом и в своих дерзких мыслях, умоляла этого надменного господина прикоснуться к ней хотя бы своей тростью.
Эти, его великолепные, держащие трость руки - все не давали покоя чувственной натуре Лиз.
Гедас прекрасно понимал, чего так страстно желает эта женщина, но он не торопился что-либо предпринимать. Он ждал апогея, кульминации и, вот, она наступила.
От переизбытка эмоций и нервного напряжения, Лиз, вдруг, ощутила волну спонтанного, не зависимого от ее воли оргазма.
Это был мощный взрыв адреналина и, Лиз, не удержав равновесия - без чувств упала прямо на руки позади нее стоящей Лилит. Он успела подхватить ее, еще чуть-чуть и, женщина могла бы удариться головой об угол массивного стола.
- Ты стала ловкой, моя Лилит, - произнес Гедас, - ну, что ж, приступим.
Гедас, с чувством своего превосходства и власти над смертными, наконец, поднялся со своего трона и, не пряча того, что было у него вместо ног, гордо навис над, все еще стоящей перед ним на коленях Лилит.
Она поторопилась выказать свое раболепное отношение к Гедасу и, бросилась самозабвенно целовать копыта его ног.
Гедас, видя полное подчинение и перед ним пресмыкание, в свою очередь торопил Лилит с исполнением ее непосредственных обязанностей.
Дождавшись, когда она своим языком слижет с его копыт последнюю пылинку, приказал:
- Достаточно, подготовь эту смертную, нам пора начинать. Уже взошла полная луна, время не ждет.
Лилит поднялась с колен, подошла к столу, выдвинула ящичек и начала доставать из него атрибуты, предназначенные для совершения ритуала: курильницу, сосуд с водой, нож, его внешний вид и размер соответствовал мечу древнеримского гладиатора, затем из недр массивного стола был извлечен черного цвета кристалл.
Все предметы на столе раскладывались в должном порядке.
Когда все было расставлено по своим местам Гедас подошел к лежащей на полу Лиз. Он распростер над телом женщины руки, на непонятном языке произнес заклинания и, тело начало медленно и плавно отрываться от пола. Когда тело женщины дошло до уровня стола - тело было перемещено на его середину, затем также плавно легло на столешницу.
Во время всех этих перемещений Лиз находилась в состоянии небытия и совершенно не подозревала, что с ней происходит.
Лилит продолжала выполнять свою миссию - повернула стоящие по углам столешницы черепа лицевой стороной к лежащему на столешнице телу Лиз. Из отверстия, где когда-то был человеческий нос, извлекла тонкие железные цепи, которыми опутала руки и ноги женщины. Лиз стала похожа на бабочку, которую коллекционер приколол булавкой в коробке. У изголовья стояла курильница, в которую Лилит бросила три щепотки сбора дурманящих трав. Гедас щелкнул пальцами и от трав заструился опьяняющий сизый дымок, который из курильницы ровной струйкой устремился к носу Лиз.
Ее дыхание было ровным и спокойным, на лице было выражение полного покоя и умиротворения. Ароматный дым, как и выпитый накануне чай, делал свое дело.
Лиз снова погрузилась в наркотический сон.
Гедас тут же, не теряя времени, воспарил над столом. Его черный, усыпанный бриллиантами плащ, будто знамя, развевался над обездвиженным телом Лиз. Он опустился на столешницу, его копыта стояли между ног как бы распятой на кресте Лиз, взял в руки нож и, одним взмахом распорол ее трусики, затем, закрывшись ослепительно сверкающим плащом - вошел в лоно несчастной.
Во время соития произошло полное преображение Гедаса. Вместо безумно красивого мужчины появился облик самого Дьявола во плоти. Его мощные закругленные рога были воплощением безграничной мужской силы, глаза налились кровью и из вертикальных зрачков вылетали фосфорические искры, рот был слегка приоткрыт и, виднелись острые, как лезвие бритвы зубы, между которых по высунутому красному языку стекала вязкая зеленая слюна. Руки Гедаса покрылись черной, жесткой шерстью. Прекрасные аристократические пальцы вытянулись, на месте ногтей образовались желтые, как слоновья кость, длинные и твердые, как железо когти.
Совокупление Гедаса было бурным и жестоким. Его огромный, мощный фаллос, словно на пашне плуг, вонзался в нежное лоно Лиз. Дыхание Гедаса было тяжелым и смрадным. Наступил пик его блаженства - семя вырвалось из недр Гедаса и, хлынуло горячим и бурным потоком, разлившись в утробе несчастной Лиз.
Гедас издал торжествующий крик и, вновь его внешность стала такой, каковой она была прежде.
- Ну вот, моя Лилит, я бросил свое семя в благодатную почву. Тебе предстоит зорко следить за этой смертной, мне необходим наследник. Ты будешь для вот этой, - Гедас показал тростью на Лиз, - сторожевым псом. Твоя задача - принять в свои руки моего наследника, а после того, как он появится - убей ее. Она нам больше не понадобится, - повелевающим тоном произнес Гедас.
- Я сделаю все, как ты сказал, мой повелитель. Я готова служить тебе хоть тысячу лет. Мой господин, ты обещал мне бессмертие и молодость. Когда я смогу получить эту милость?
- Еще не время, моя Лилит. Ты и так прекрасна, у тебя еще есть время. Ты получишь все. Твоя забота - мой наследник, сейчас это главное.
После этих слов Гедас взял в руки ритуальный нож и, полоснул острым его лезвием по запястью своей руки. Жало ножа, будто в масло вошло в плоть Гедаса. Из образовавшейся раны брызнула черная, как сажа, кровь. Гедас взял золотую плошку, наполнил ее до половины, затем поставил на стол и пальцем поманил Лилит. Она, как послушный ребенок, мгновенно отреагировала на жест своего повелителя.
- А это от меня тебе подарок, вкуси моей крови, ты заслужила, - Гедас протянул Лилит левую руку из раны которой сочилась черная жидкость.
Лилит с благоговением губами прильнула к руке своего господина. Черная субстанция чем-то отдаленно напоминала вкус плесени, но Лилит не могла ослушаться господина и послушно, глоток за глотком поглощала эту отвратительную черноту. Каждая новая порция жидкости, как ни странно, как допинг, придавала новую порцию заряда жизненной энергии и сил.
- Ну, все, довольно, - грубо произнес Гедас, - теперь, моя Лилит, тебе понадобятся силы, а вот это - указывая пальцем на плошку, - предложишь этой смертной, когда она придет в сознание, проследи, чтобы все, до последней капли, было вылизано. А теперь мне пора. Мое время вышло. Прощай! Я появлюсь в то время, когда родится наследник.
Гедас тут же, будто туман, растворился в воздухе, после себя оставив распластанную на столе Лиз и запах паленой шерсти.
После исчезновения Гедаса Лилит села в кресло и стала ожидать, когда Лиз начнет приходить в сознание. Она взяла в руки золотую плошку, в которой была кровь Гедаса и, нервно между ладонями ее перекатывала. По истечении некоторого времени Лилит решила освободить от цепей Лиз, затем взяла полотенце, смочила один его конец водой из флакона и стала бережно обтирать ее.
Собрав влажным концом полотенца с тела женщины оставшуюся после бурного сношения с Гедасом слизь, другим его концом вытерла насухо.
Наконец, Лиз начала подавать признаки жизни и приподняв голову - недоумевающее смотрела вокруг себя. Она была удивлена тем, что совершенно обнаженная лежит на столе. Попытка слезть со стола - принесла дикую боль внизу живота. Со стоном, обхватив руками живот, Лиз опустилась на пол.
Вовремя сориентировавшись, Лилит схватила со стола плошку и поднесла ее к губам Лиз.
- Вот, выпей, это принесет тебе облегчение.
- Что это? - испытывая жесточайшую боль, спросила Лиз.
- Это обезболивающий эликсир, от него сразу станет легче , - и чуть ли ни силой Лилит принудила Лиз выпить все, до последней капли, как приказал сделать Гедас.
Лиз, испытывая жуткое отвращение к этой черной, маслянистой жидкости, с большими усилиями подавляя в себе рвотный рефлекс, заставила себя выпить все, до последней капли.
Когда был сделан последний глоток, Лиз, вдруг, ощутила, что эти дикие и ужасные боли внизу живота - исчезли, как будто их и не было вообще.
Почувствовав, что силы вновь возвращаются, Лиз с помощью Лилит оделась.
- Что это со мной произошло? Я совершенно ни чего не помню, почему я голая лежала на столе? А что мы, здесь, делаем? - Лиз засыпала вопросами свою новую приятельницу.
Не желая отвечать на эти многочисленные вопросы - Лилит спешила как можно скорее выбраться из этого подземелья наружу.
Снова, оказавшись в магазинчике, Лилит предложила Лиз остаться у нее. Та долго колебалась, взвешивала все * за* и *против*, в конце концов, все-таки решила перебраться к этой милой, гостеприимной новой подружке.
До дня родов оставалось девять месяцев.
На четвертом месяце беременности Лиз, к своему удивлению, обнаружила, что ее живот начал расти. Она ведь совершенно не подозревала, что скоро станет матерью, ведь все это время у нее не было никаких изменений, которые ежемесячно случаются с женщинами. Все шло как обычно.
- Мне надо сходить к врачу, - как-то утром Лиз обратилась к Лилит, - я, видимо, беременна. Господи, Тимми, будь ты проклят! Боже мой, как он мог так, по-скотски, обойтись со мной? Ну вот, как мне теперь быть? Мне ведь даже и аборт ни один врач делать не согласится, - негодовала Лиз, после чего горько расплакалась.
При слове *аборт* Лилит вздрогнула. Ей никак нельзя этого допустить. От плода, который находится в утробе Лиз, зависит ее собственная жизнь и ее благополучие.
- Дорогая, зачем тебе доктор, ну, и, что он сможет нового сообщить? Здесь и так понятно - у нас будет маленький, - показывая большую радость, произнесла Лилит, - воспитаем, вырастим. Мы же с тобой семья, или как ты думаешь?
Полностью растерявшись, Лиз совершенно не ожидала такого поворота событий
- Ты действительно хочешь, чтобы я рожала? - успокоившись, спросила Лиз.
- Да, дорогая, - поглаживая ласково едва заметный животик, утвердительно ответила Лилит, - только давай договоримся, не проклинай этого Тимми, забудь о нем. Сейчас, в твоем положении, тебе необходимы только положительные эмоции, больше витаминов и отдыха. В честь такого важного и радостного события в нашей жизни сегодня, вечером, мы отправимся в самый лучший ресторан. Какие-либо возражения - отклоняются, - категорично заявила Лилит.
Сидя в ресторане, перед заставленным всевозможными яствами столом Лиз равнодушно смотрела на изысканные шедевры кулинарного искусства. Ей ужасно чего-то хотелось, но, что именно, она не могла понять. Она удивлялась тому, что у нее совершенно отсутствует токсикоз. По утрам ее не тошнит, как это часто бывает с женщинами в ее положении. Не тянет ни на соленое, сладкое, горькое или кислое. Ей безумно хочется чего-то, но чего? Лиз была совершенно сбита с толку.
Лилит время от времени подкладывала в тарелку своей спутницы очередную порцию очередного деликатеса. Равнодушно ковыряясь в тарелке вилкой Лиз, в который раз, отвергала предложенное блюдо. По ее выражению лица, со стороны, можно было бы подумать, что ей предлагают очередную порцию некой гадости.
Вечер прошел глупо и бессмысленно. Лилит, как могла, успокаивала Лиз. Она всю дорогу что-то говорила, рассказывала глупые и пошлые анекдоты, над которыми, впоследствии, сама же глупо смеялась.
Лиз было совершенно не до смеха. Предстоящие через пять месяцев роды, кроме ужаса, никаких ассоциаций не вызывали. Сам процесс рождения ребенка, для Лиз представлялся страшным и ужасным зрелищем, сопровождающийся с мучительными болями, которых безмерно боялась.
Она успокаивала себя тем, что да часа *икс* еще ЦЕЛЫХ пять месяцев!
Лилит бдительно наблюдала за Лиз. Она ни чего не давала ей делать, практически стала для нее рабыней. Любая прихоть или просто намек - мгновенно исполнялись. Так, однажды, Лилит готовила обед. В тот момент, когда она занималась разделкой мяса в кухню вошла Лиз. Она взяла чашку и только хотела открыть холодильник, чтобы налить молока, как ее, ставший за время беременности более чувствительным нос, уловил запах крови. Только сейчас Лиз поняла, чего ей не хватает. Она передумала пить молоко, поставила чашку на место и, подошла к Лилит.
- Отрежь мне кусочек, я безумно хочу сырого мяса, ну, пожалуйста, - Лиз умоляюще смотрела на Лилит, - нас, беременных, тянет на очень странные вещи.
Лилит не смогла отказать очередной прихоти и, отрезав маленький кусочек, предложила Лиз. Взяв в руки кусок, она сначала поднесла его к носу и, начала по-собачьи, жадно обнюхивать этот кусок сырого мяса. Вдоволь насладившись запахом, лизнула языком. Ощутив во рту вкус - затолкала его в рот. Немного пожевав - проглотила.
Глядя на то, с каким удовольствием поедается сырое мясо - Лилит отрезала еще один кусок. На сей раз, Лиз просто выхватила этот деликатес из рук и, тут же, сожрала его. Она оттолкнула от мяса Лилит и, с жадностью дикого зверя, все, без остатка, съела.
Во время поедания мяса в чреве Лиз зашевелился ребенок. Она от неожиданности вскрикнула и схватилась за живот. Лилит не на шутку испугалась, бросилась к Лиз и, взяв под руку, с большой осторожностью - повела ее в спальню. Едва коснувшись постели - Лиз мгновенно заснула...
С того момента, как Лиз вкусила сырого мяса - прошло две недели. Она уже не стеснялась ни своего увеличивающегося живота, ни своего гастрономического пристрастия. Как только у нее начинался просыпаться аппетит - Лиз шла к мяснику и, тут же, не отходя от прилавка - досыта наедалась свежим, еще не остывшим мясом.
Лилит, не выдержав такого поведения Лиз, однажды, устроила последней взбучку.
- Ну, зачем ты ходишь в магазин? Сколько тебе надо мяса? Скажи, ведь ты так можешь навлечь на нас неприятности. С сегодняшнего дня ты исключительно находишься дома. Ну, хочешь, - умоляюще произнесла Лилит, - я тебе целую тушу закажу, прямо со скотобойни. Только прошу, не ходи в этот магазин.
Лиз понимала, что все, что она делает - все это неправильно, но эта, вдруг возникшая, жажда сырого мяса непроизвольно заставляет ее идти в этот мясной магазин. Ведь там такой запах!
Как она может объяснить Лилит, что этот запах в домашних условиях просто невозможно воссоздать.
Однажды, когда Лилит собиралась в очередной раз на скотобойню, Лиз уговорила ее взять с собой. Лилит как только могла, отговаривала ее от этой затеи, но, никакие аргументы и доводы не возымели действия и, ничего другого не оставалось, как удовлетворить эту неожиданную прихоть.
Уже, будучи на бойне, Лиз пожелала посетить цех, где разделывают туши только что забитых животных. Работник этого цеха с удивлением смотрел на беременную женщину. Лиз протянула ему денежную купюру, от которой тот не смог отказаться. Положив купюру в карман - препроводил Лиз в цех, который служащие между собой называли *Преисподняя*.
Едва переступив порог цеха, Лиз ощутила состояние восторга и эйфории. Сам вид висящих на крючьях туш произвел на нее неизгладимое впечатление. Служащие с любопытством рассматривали неожиданную визитершу.
Лиз, нисколько не смутившись, подошла почти впритык к богатырского телосложения парню. Неожиданно для него самого она выхватила из его рук тесак и, сама вспорола брюхо туши. Парень даже отшатнулся и испуганно посмотрел на женщину, но, только он хотел ее оттолкнуть от туши, как заметил, что эта весьма странная дама беременна.
Подумав, что сможет нечаянно причинить ей боль - решил, пусть делает что хочет.
Вспарывая, висящей на крюке, брюхо туши, Лиз испачкала руки кровью. Она поднесла к губам пальцы и, стала их облизывать. Не удовлетворившись простым облизыванием - подставила ладони под струйку стекающей крови.
Кровь медленно наполняла пригоршню. Когда кровь из подставленных ладоней начала переливаться - Лиз наклонилась и с благоговением, жадно начала ее пить. В этот момент с одним из работников, наблюдавшим эту дикую картину - случилась неприятность, его просто стошнило.
Напившись досыта крови, Лиз засунула руку в вспоротое брюхо туши. Покопавшись внутри - нащупала печень, затем, чтобы было удобней - сделала разрез еще больше. Лиз, уже почти с головой, ушла в разрезанное чрево туши. Это было дикое, жуткое зрелище.
Перепачканная кровью и содержимым кишок Лиз вырезала из туши печень, села на залитый кровью и нечистотами пол и, прямо на полу, чавкая и рыча от наслаждения и удовольствия - пожирала ее.
Рабочие цеха, глядя на эту дикую картину, решили, что эта странная дама, видимо, психически больна и, недоумевали, каким образом она здесь оказалась.
Насытившись и вдоволь напившись крови, довольная и весьма счастливая Лиз не вышла, а выползла из забойного цеха.
Её внешний вид был ужасен: лицо, руки, одежда - все перепачкано грязью, кровью и нечистотами. Волосы спутались и отдельными, грязными прядями закрывали лицо.
Лилит, еще издалека увидела, в каком ужасном и плачевном состоянии находится Лиз.
- Как же я повезу в машине этот мешок дерьма, она мне все перемажет, черт побери, как от неё воняет! - подумала Лилит, - и зачем я её взяла с собой. Интересно, есть ли здесь, душ, наверное - есть.
Ругаясь и вспоминая все ругательские слова и эпитеты, адресованные в сторону Лиз, Лилит отправилась на поиски спасительного душа. Она чуть ли не силой затолкала Лиз в душевую кабину. Смывая с себя грязь Лиз, на чем свет проклинала Тимми и тот, злосчастный день и час, когда произошло ее зачатие.
Одежду, разумеется, пришлось просто напросто выбросить, она не подлежала никакой чистке и стирке.
Уже, будучи дома, Лилит устроила Лиз очередную головомойку. Она еле сдерживала сама себя, чтобы не ударить свою подопечную, но, вспомнив, что она ожидает ребенка, собрав все свои нервы в кулак, не допустила рукоприкладства.
Шли последние недели. До родов Лиз оставалось совсем ни чего. Она изменилась до неузнаваемости. В рационе ее питания присутствовало исключительно сырое мясо, которое она запивала литрами крови. Лилит ежедневно ездила на скотобойню, где за отдельную плату служащие без перебойно снабжали ее таким *деликатесом*.
И, вот, наступил день и час.
У Лиз начались схватки. Лилит с большим для себя трудом потащила ставшую невероятно тяжелой Лиз в то, самое место, где и произошло её зачатие
Лиз кричала так, что Лилит пришлось затыкать уши. Она умоляла дать ей обезболивающего, но, на сей раз Лилит была совершенно равнодушна к её страданиям. Крики и слезы не возымели никакого действия. Для чего? Ведь все позади. Свою миссию она выполнила. Господину и повелителю Гедасу нужен только наследник, а судьба и участь этой, как выражался Гедас, смертной - никого не волнует.
Лилит, наконец, решила позаботиться о самой себе. Оставив лежать и корчиться в родовых муках *эту смертную* - она начала приготовления к совершению ритуала.
В курильнице снова задымились благовония. Дымок, исходящий из курильницы, наполнял своим ароматом комнату и действовал одурманивающе, как на роженицу, так и на Лилит, но каждая в отдельности в своем наркотическом дурмане рисовала свою картину.
Лиз - словно эльф летала на своих прозрачных крылышках, перелетала с цветка на цветок, пила нектар и, была безгранично счастлива. Она снова была стройна, молода и беспечна.
Лилит - восседающей на троне и правящей Миром, обожаема и любима своим несравненным Гедасом и, также как и он, вершительница судеб презренных смертных.
Но, вот, послышался душераздирающий крик - это был последний крик Лиз. Её живот, будто от взрыва мины, разворотило, после чего она, издав последний вздох - отошла в иной мир.
Возле мертво Лиз, в луже крови и среди вывернутых из чрева кишок, в массе зеленой слизи - беспомощно лежал и по-собачьи скулил НАСЛЕДНИК ГЕДАСА.
Лилит бросилась к этому беспомощному существу. Она помогла ему избавиться от этой зеленой внутриутробной слизи и крови, насухо вытерла и с материнской нежностью начала его рассматривать.
На ногах, так же, как и у Гедаса были маленькие, очаровательные копытца. Лилит с нахлынувшей на нее нежностью погладила эти мохнатые ножки и, не сдержав своих эмоций - языком облизала кончики его копытцев. Ручки наследника были точно такими же, как и у его родителя. Утонченные пальчики младенца заканчивались миленькими коготками. На изящной головке были видны два, размером с горошину, бугорка, во рту - уже имелись два ряда крохотных, величиною чуть больше горчичного семени, ослепительно-белых зубиков.
Все тельце этой миниатюрной копии Гедаса покрывала черная, мягкая как лебединый пух, шерстка.
Лилит завернула свое бесценное сокровище в полотенце и, любовно-нежно прижала его к груди. Вдруг, ее грудь как-то странно защемило. К соскам пульсирующее, толчками, начала приливать кровь, появилось странное ощущение дискомфорта. Лилит бережно положила младенца на стол, на котором все еще лежало в луже крови и уже начавшее остывать тело Лиз.
Вытащив из чашечки бюстгалтера грудь, Лилит пальцами надавила на сосок. Из соска брызнула странная жидкость, по цвету напоминающую кровь, смешанную с молоком. Её озарила мысль, она поняла, что стала матерью наследника Великого Гедаса.
Лилит сорвала с себя бюстгалтер, взяла драгоценный сверток на руки и дала ребенку грудь.
Он взял сосок и, с невероятной жадностью начал сосать жизненно-важный для него коктейль, иногда больно кусая своими маленькими зубками грудь.
Лилит была счастлива - ведь она теперь, словно христианская мадонна. Она - мать наследника Гедаса.