День, медленно, но уверенно клонился к своему завершению. Солнечное светило было уже не таким ярким, ещё чуть-чуть и, день уйдёт в небытие. Заката солнечного диска Лилит всегда ожидала с чувством ужаса и великого горя.
Этот день она провела среди полнейшего бедлама и разорения. После перенесённых незаслуженных унижений и оскорблений у несчастной женщины болела и стонала душа, а истерзанное тело страдало от перенесённых накануне физических травм. Лишь обида и горькое разочарование поселились в сердце несчастной.
Теперь эта жалкая жизнь и существование в этом мире в полной мере зависела не только от её Малютки, но, и самого Гедаса.
Дальнейшая перспектива - быть использованной в качестве контейнера для вынашивания сестрёнки Малыша - бедную, несчастную женщину совершенно не устраивала. При одной только мысли о предстоящей беременности тут же всплывал образ Лиз с её страшным, практически вывернутым наизнанку животом - приводил Лилит в состояние полного отчаяния.
- Нет, я не хочу умирать. Я вовсе не хочу вот так закончить свою жизнь. Я хочу жить!!! - шёпотом сама с собой рассуждала она. - Я буду жить скромно, незаметно для окружающего меня мира, - продолжала она, - довольствоваться лишь малой толикой того, что накоплено мною годами. Я поселюсь, где-нибудь, в совершенном уединении, вдалеке от этой цивилизации. Найду необитаемый остров посреди океана и буду слушать только шум набегающих на берег волн и наслаждаться шелестом листьев тропических деревьев в роскошных кронах, которых слышится дивное пение сладкоголосых птиц.
Лилит в своём воображении так ярко представила всю эту идиллию и красоту дикой природы, что ей и впрямь на мгновение показалось, что это произошло на самом деле. Все эти приятные и чудесные фантазии заставили её позабыть о, всех тех бедах, которые она претерпевала в последнее время.
В то время, пока бедняжка находилась во власти своих эфемерных мечтаний и грёз Малютка, предчувствуя приближение вечера - начал понемногу просыпаться.
Открыв глаза - пошарил возле себя рукой не сомневаясь в том, что его мамочка находится возле него, но, не найдя её - пришёл в неистовое бешенство.
Резко вскочив с кровати - отправился на поиски своей кормилицы. Зайдя в салон, где когда-то его благодетельница проводила приём своих многочисленных клиентов - застал её сидящей на полу.
Глаза несчастной были закрыты, лицо - само умиротворение и блаженство, а на губах застыла загадочная улыбка.
Застав мамочку в весьма приятном и благостном состоянии - Малютку такая ситуация вовсе не устраивала. Он совершенно бесшумно подкрался к ней и, чем меньше становилось расстояние между ним и кормилицей - тем разительней в нём происходили трансформации.
Глаза Малыша налились кровью и, казалось, что лишь один, единственный их хищный взгляд способен убить того, кто в них только взглянет. На пальцах рук из-под ногтевых лунок выползли острые, как у птицы-стервятника когти. Лицо выражало злобу и ненависть ко всему роду человеческому. Кожа лица стала землистого цвета и покрылась черной, жёсткой шерстью.
Расстояние между Малюткой и сидящей на полу Лилит постепенно сокращалось и, оставалось совсем ничего, какие-то сантиметры. Он уж было сделал замах рукой, чтобы залепить своей кормилице очередную, звонкую пощёчину, как она, инстинктивно почувствовала приближение беды.
Открыв глаза и, о ужас, прямо перед собой, увидела своего Малыша, но она в это мгновение совершенно его не узнала и, вскрикнув, от испуга заслонила руками лицо, а затем прошептала:
- Гедас!
Наследник, её любимец Малыш - был точной копией своего родителя. Пребывая в некоем подобии сна, Лилит не сразу узнала своего воспитанника.
Перед глазами несчастной женщины в одну секунду пронеслась вся её жизнь и, решив, что всё, вот сейчас, в это мгновение её существованию пришёл конец. Она встала перед Малюткой на колени и, начала причитать:
- О, Гедас, я не хочу умирать, мой час ещё не пришёл. Умоляю тебя, дай мне ещё немного времени! - взахлёб рыдала Лилит и по её щекам текли горькие слёзы обиды и отчаяния.
Наследник не спешил останавливать свою кормилицу. Ему нравилось и льстило, что перед ним стоят на коленях и, переполнив свои чувства величия и самовлюблённости, как вдруг, в этот миг ему безумно захотелось своего любимого коктейля. Он усмехнулся, по его злобному лицу расплылась острозубая улыбка и, при этом решил, что непременно накажет свою мамочку. Но, это наказание он отложит, и оно последует в следующий раз. А сейчас - он жаждет своего лакомства и, вместо того, чтобы в очередной раз залепить своей благодетельнице звонкую оплеуху, пальцами взял её за подбородок и, глядя ей прямо в глаза - прошипел:
- Ты глубоко ошибаешься, разве не узнаёшь своего Малютку? Неужели я за один день настолько изменился? - прожигая насквозь своим огненным взглядом, брызгая зловонной слюной и источая смрадное дыхание, злобно шипел Малыш.
Лилит попыталась заслониться руками от этого отвратительного запаха, но эта её робкая попытка была тут же, немедленно, жестоко предотвращена.
Малыш необыкновенно ловко перехватил её руки, взяв их словно в тиски своих не по-детски сильных рук. Несчастная женщина мысленно проклинала всю свою прожитую жизнь, которую посвятила одной, единственной цели - служению Гедасу и, которому она была так беззаветно предана и верна.
Польстившись на его заманчивые посулы, дать ей вечную, счастливую жизнь, а также молодость и неувядаемую красоту - привела на заклание ни в чём не повинную Лиз, которая также как, и она сама, так нуждалась в утешении, добром слове и тепле семейного очага.
И к чему всё это её привело? Жалкое, никчёмное существование, обиды, унижения и, конечным результатом стало то, что она потеряла свою женскую честь, достоинство и гордость. Неужели она так и умрёт, не познав всех радостей настоящей любви, нежности и ласки?
В то время, пока Лилит находилась вся во власти своих грустных мыслей, Малютка воспользовался этим благоприятным моментом. Почувствовав, что мамочка более не оказывает ему никакого сопротивления, он сорвал с неё последние, едва державшиеся на ней лохмотья.
Привычными движениями рук начал ласкать её грудь, затем стал нежно, пальцами пощипывать соски, которые сразу же отозвались на эти изысканные ласки и, тут же, помимо воли несчастной женщины - набухли.
Бедная Лилит опомнилась лишь только тогда, когда Малыш своими острыми зубами слегка прикусил её истерзанный сосок. Ощутив острую боль - она вздрогнула. Эта боль мгновенно вернула несчастную в реализм её жизненного бытия.
Она была в состоянии полного отчаяния. В душе несчастной, измученной свалившимися невзгодами женщины начинала закипать ненависть к своей когда-то обожаемой Малютке. Эта ненависть заставляла её сердце учащённо биться и трепетать. Оно было словно птица, которая пытаясь вырваться из тесной клетки на свободу - обречённо бросается на её неподдающиеся, железные прутья.
Участившегося биения сердца Малютка не мог не услышать. Его чуткое ухо уловило громкие удары сокращающегося органа и это заставило его прервать своё насыщение лакомством.
Выпустив сосок изо рта, наследник пронизывающим насквозь взглядом снова взглянул в глаза своей кормилицы.
Взгляд его был невероятно страшен и, не предвещал ничего хорошего. Истерзанная женщина, не вынесши этой очередной его пытки, вся съёжилась и сжалась в тугой комок. Она боялась произнести не только слово, но и, звук, поскольку была велика опасность, снова испытать на себе с каждым днём всё возрастающую силу мощных ударов Малютки.
В комнате нависла такая тишина и, казалось, что эту тишину невозможно чем-либо нарушить.
- Что с тобой, мамочка? - первым нарушил эту, казалось первозданную тишину наследник.
В его голосе звучала издевательская и зловещая интонация.
- Что это вдруг, - продолжил Малыш, - твоё сердце так бьётся, тебе что-то не нравится? - почти прошипел воспитанник.
Он взял прядь свалявшихся и уже давно не мытых волос, которая небрежно лежала на оголившемся плече Лилит, накрутил эту прядь на свою, покрытую чёрным, жестким волосом руку и, испытующим взглядом пристально смотрел в широко раскрытые от ужаса глаза своей кормилицы.
Чтобы хоть как-то скрыть своё волнение - несчастная женщина закрыла глаза. В эту минуту она была готова умереть.
О смерти бедняжка теперь стала думать совершенно иначе. Если раньше она её боялась, а вернее сама мысль об уходе из ЭТОГО мира и о конце своего жизненного пути - была просто невыносимой, то сейчас - она жаждала этих холодных объятий. Только в этих костлявых объятиях она наконец-то обретёт столь долгожданный покой.
За эти несколько минут затишья Лилит впала в некое подобие прострации и, словно опомнившись, сделав глубокий вдох, вскрикнула:
- Убей меня! Ты - жестокое и неблагодарное создание, не ведающее что такое сострадание. Ты превратил мою жизнь в невыносимую пытку! Зачем ты мучаешь меня? Я всю свою молодость посвятила тебе и, что я имею взамен? - Лилит говорила уверенно, с жаром и в каждом её слове была твёрдость и желание уйти из ЭТОГО ужасного мира.
- Посмотри на меня, - продолжала кормилица наследника, - на кого я похожа? Ты превратил меня в жалкую, измученную и истерзанную старуху. Ведь я для тебя была матерью, нянькой и, верной слугой. Твой отец обещал мне вечную молодость и красоту! Так, где же всё это?
Лилит попыталась было подняться, но Малютка крепко держал намотанные на мохнатый кулак её волосы. Она дёрнулась, что было силы и, тем самым усугубила свою боль.
Волосы натянулись словно струна, да так, что кожа на голове отошла от черепа. Несчастная сделала попытку вырваться из этих, несущих смерть, рук своего мучителя.
Внезапно вспыхнувший бунт привёл наследника в ещё большее бешенство. Глаза налились кровью и, вертикально расположенный чёрный зрачок его глаз был настолько страшен, что бедняжка снова сделала робкую попытку заслониться руками от этого уничтожающего взгляда. Но, увы, Малыш второй рукой с ещё большей, невероятной силой схватил руки Лилит и его, в мгновение ока выросшие когти впились в её кожу.
Руки несчастной женщины тут же обагрились кровью. Один из когтей угодил прямо в нежную, пульсирующую венку, находящуюся на запястье руки.
От вида пульсирующей крови на руке женщину охватила ещё большая паника. Она словно зачарованная смотрела на свою руку из вены, которой тонкой струйкой вытекала кровь. Испугавшись, сделала робкую попытку зажать рану, но, тут же, получила мощный, сокрушительный удар по голове. От этого удара в ушах послышался звон и, перед глазами все, находящиеся поблизости предметы стали расплываться.
Такое состояние продлилось совсем недолго, затем на Лилит, стала наползать появившаяся ниоткуда, пелена белёсого, словно дым клубящегося тумана, в её глазах мгновенно потемнело и она, потеряв сознание, обмякла и растянулась на полу.
Малыш подошёл, нагнулся, пристально посмотрел в лицо своей кормилице, и чёрным когтем покрытой шерстью руки провёл по её щеке. После такого "ласкового" прикосновения на лице не дрогнул ни один мускул. Лилит не подавала признаков жизни. Это ещё больше разозлило Малютку. Он выпрямился, несколько секунд пребывал в раздумье, затем словно очнувшись - небрежно пнул копытцем, лежащую без сознания женщину. После пинка, так же не последовало никакой ответной реакции.
Экзекутор с удовольствием, с высоты своего величия взирал на распластанное, на полу тело женщины.
Немного успокоившись, уняв свою жестокость и ненависть к роду человеческому - сел в кресло, которое стояло тут же, возле Лилит лежащей без чувств. Он сидел и смотрел в пустоту, и не знал, что же ему делать дальше, но эти раздумья были прерваны тем, что его тонкое обоняние уловило будоражащий запах крови.
Этот будоражащий, волнующий запах не мог оставить его равнодушным к кровоточащей ране на руке кормилицы. Встав на колени, возле распростёртого на полу бесчувственного тела отпрыск Гедаса с брезгливостью когтистой рукой приподнял с пола ладонь женщины.
Ранка на тыльной стороне руки показалась Малютке слишком маленькой и он, погрузив в неё свой чёрный, загнутый как у орла коготь, изо всей силы надавил, подцепил когтём вену, а затем, вытаскивая её из-под кожи наружу, резко дёрнул на себя, тем самым разорвал её.
Не желая того, чтобы живительная субстанция брызнула фонтаном наследник с охватившей его дикой, животной жадностью принялся с большим удовольствием поглощать тёплую, солоноватую ЖИЗНЬ.
Измождённая женщина не подавая хотя бы малейшего признака жизни, так и оставалась лежать без сознания. Она даже и не представляла того, что с ней сию минуту происходит. Лилит стала желанной добычей своего любимца, нет, не любимца, а объекта своего обожания и поклонения.
С каждым новым глотком Малютки из несчастной потихоньку уходила жизнь. Ещё чуть-чуть и Лилит сделает в своей жизни последний вздох. И, вот, этот момент наступил. Её последний глоток воздуха был едва уловимым, лишь с выдохом она слегка приоткрыла рот, да так, с отвисшей нижней челюстью и осталась лежать посреди комнаты.
Отпрыск заметил смерть своей кормилицы лишь только тогда, когда из зияющей на руке раны кровь прекратила поступать в его ненасытный, алчущий человечины рот. Он с удивлением смотрел на лежащее перед ним тело и был переполнен чувством негодования и бешенства. Взгляд его горел, и ненависть ко всему роду человеческому закипала и клокотала, словно жерло проснувшегося после многовековой спячки вулкана.
Он проклинал свою незавидную участь, вынуждавшую жить среди людей, с которыми ему было неуютно, но чувствуя своё превосходство над ними - ждал своего звёздного часа.
Поднявшись с пола, Малыш стал нервно метаться из угла в угол и при этом всё, что попадалось на его пути, со злостью и гневом крушил и ломал.
Нет, он ничего не боялся, но на сей раз, за содеянное, ему придётся держать ответ перед своим могущественным отцом, которого он до сих пор ещё так и ни разу не видел, но о котором так много рассказывала ему кормилица.
Тут, Малютка почувствовал, что его гнев и негодование понемногу уходят и на смену этим ощущениям приходит доселе ему неведомое чувство усталости. В очередной раз, споткнувшись об кресло, возле которого на полу лежало тело Лилит, наследник раздражённо пнул его копытом. От мощного удара тяжёлое кресло сдвинулось с места.
Под креслом он заметил, что на полу начертаны какие-то письмена и иероглифы. Малютку заинтересовали надписи и, чтобы как следует рассмотреть начертанное - пришлось отодвинуть тяжёлое, внушительных размеров кожаное кресло.
Освободив пространство, которое от посторонних глаз было замаскировано вышеуказанным предметом мебели, отпрыск Великого Гедаса обнаружил нечто, похожее на люк.
Крышка люка была испещрена замысловатой вязью письмен, которые ему были совершенно непонятны. Иероглифы и буквы, написанные по краям крышки люка, сопровождались геометрическими фигурами, цифрами и символами. В самом центре крышки была изображена пентограмма, нарисованная красной краской.
Взгляд Малыша был словно прикован к пентограмме. Она его восхищала и он, ощутил странное чувство томления в груди. Внутри что-то защемило и он сел на пол возле этого загадочного люка. Ему захотелось прикоснуться к этим фигурам, цифрам, буквам, но больше всего его тянуло к пентограмме.
Этот мистический символ переливался и манил, и Малыш, не в силах более сопротивляться этому неведомому чувству протянул руку и указательным пальцем стал водить по контурам неизвестных ему письмен.
Прикасаясь к очередной букве, символу или цифре стал ощущать некую вибрацию, которая проходила по всему его телу. Тут, вдруг какая-то сила его потянула в самый центр пентограммы. Инстинкт подсказывал ему, что он должен сделать этот неотвратимый шаг навстречу своей судьбе.
Внутренний голос убеждал, что первый этап его Земной жизни завершён. Наследник поднялся и, переступив через письмена, встал в центр пентограммы.
Как только он оказался в центре, крышка люка опустилась вниз и, сквозь образовавшуюся между крышкой люка и полом щель вырвался столб неонового света, от которого Малышу пришлось заслониться рукой.
Это был портал, через который его отец осуществлял переход из Своих Владений на Землю.
Оставались последние секунды пребывания наследника в Мире Людей, ещё немного и, он, растворившись в столбе неонового света, покидал Земные Пределы, отправляясь в далёкий путь, на столь долгожданную встречу со своим отцом - Великим Гедасом.
После исчезновения Малыша, в некогда уютном и обставленном изысканной антикварной мебелью салоне царил хаос и разорение. Стояла только звенящая тишина, а в воздухе ощущался запах озона, которым можно наслаждаться лишь после буйства сильной грозы.
Посреди этой гнетуще-звенящей тишины на полу лежало уже остывшее тело Лилит. Над её мёртвым телом нависла субстанция, которую называют Душа.
Эта субстанция с удивлением рассматривала то, что ранее было её вместилищем. Она парила над телом и пыталась взглянуть в его глаза и даже сделала робкую попытку приоткрыть веки, но, увы, это не дало никаких результатов.
Вдруг, Душа ощутила, что вокруг неё образовывается и нарастает энергетический поток, который словно водоворот засасывает её в самый центр вихря. Поток становится всё сильней и сильней. И, вот, увлекаемая этим бешеным потоком Душа уже с сумасшедшей скоростью несётся по чёрному коридору, у которого, как Ей кажется, не будет конца.
Но вот, поток начинает терять свою скорость ещё немного и, наконец, будет остановка.
Чернота коридора постепенно начинает отступать. Вдалеке виден кроваво-красный свет. Преодолев черту, которая разделят границу коридора и этим, ничего хорошего не предвещающего светом Душа Лилит начала медленно вплывать в эту вязкую субстанцию света.
Немного освоившись и привыкнув к необычному для неё состоянию, Душа услышала знакомый, но уже давно подзабытый голос.
Голос становился всё ближе и ближе. Кроваво-красный свет вдруг погас, как будто кто-то рубильником выключил все лампы. Вокруг снова всё погрузилось в первозданную Тьму, в которой приближающийся голос становился всё громче и угрожающе-зловещим. Душа заметалась и не знала, что ей делать и где найти убежище, чтобы укрыться от этого голоса.
Тьма длилась не долго. Вдруг, так же, как и был выключен, неожиданно свет вспыхнул снова. Он был таким ярким, словно в одно мгновение зажглись сразу тысячи мощных прожекторов.
Душа вздрогнула и то, что она перед собой увидела - повергло в ещё больший трепет и ужас, который был, несравним с тем мгновением, когда она навсегда покидала свою физическую оболочку.
Прямо перед ней стояла Лиз. Сквозь призму ментального плана Душа ощущала присутствие Лиз.
Она, Лиз, была в ужасающем, удручающем состоянии. Во время той, первой встречи, на костях кое-где ещё держалась гниющая плоть, сейчас - на её месте все кости скелета были облеплены чёрными, мерзкими слизнями. С этих слизней стекала тягучая зелёная слизь.
Эти жуткие твари загробного мира хаотично сновали по костям скелета и, при встрече с себе подобными - затевали между собой драку, пытаясь столкнуть своего соперника.
Даже и здесь, в загробном мире, царило соперничество и, шла ожесточённая борьба за "лакомый" кусок того, что ещё совсем недавно было живой плотью.
Череп скелета был совершенно голым, лишь на висках и затылочной части засохшая глина, будто цементом намертво скрепила остатки некогда пышной копны волос.
Скелет вплотную подошёл к Душе Лилит и, открыв то, что было ртом - громогласно захохотал. Злорадный хохот гулким эхом прокатился по всему пространству и, удаляясь в неизвестном направлении, замолчал.
- Ну, здравствуй, подруженька. Вот ты, наконец, и пожаловала ко мне. Долго же мне пришлось тебя ждать. Ну, давай, рассказывай. Нет, подожди, сначала расскажи мне о моём ребёночке. Как он там поживает? - каждое слово было произнесено таким издевательским тоном, что Душа заметалась, и, не успев что-либо сказать в ответ, была подхвачена новым, более мощным вихрем.
Её уносило в неведомые миры и пространства, туда, где царили свои законы, жестокие законы Мироздания и Начала Всех Начал.
В опустевшем салоне магических услуг, среди бедлама и хаоса, на полу лежало мёртвое тело несчастной Лилит.
На бывшей когда-то бархатной, холёной коже уже стали проявляться трупные пятна. Внутренности уже начали разлагаться и, из-за образовавшихся газов живот раздуло до ужасающих размеров. Кожа натянулась и, казалось, что ещё чуть-чуть, и она лопнет.
Возле тела, в кожаном кресле, в котором когда-то любила отдыхать и мечтать о красивой жизни Лиз и которое было предметом гордости Лилит - надменно-царственно, будто на троне восседал Великий Гедас.
Он с равнодушием и брезгливостью, с высоты своего величия, надменно смотрел на то, что осталось от кормилицы Его Наследника.
В его взгляде не было ни малейшего сожаления и сочувствия к незавидной, горькой участи растоптанной жизнью несчастной женщины.
Ни она первая и, ни она последняя.
Единственное, о чём сожалел Гедас, так это о том, что эта особь женского пола и человеческой расы не произвела на свет Его Наследницы. Подумал, но тут же усмехнулся, ведь не так уж и трудно найти Эту особь на Этой планете.
С этой мыслью Гедас поднялся, подошёл к телу, нагнулся, погладил разметавшиеся по полу волосы трупа, затем покрытой чёрной шерстью, с огромными, чёрными когтями рукой провёл по мёртвым, синим губам Лилит, будто дарил ей свой последний, прощальный поцелуй, затем встал на крышку люка, которая тут же опустилась. Из образовавшегося зазора вырвался столб яркого, ослепительного неонового света, который уносил Гедаса Великого в Его владения, на первую встречу со своим Наследником.