Детям моим не повезло - им пришлось учить русский, как иностранный. Безуспешно, следует признать. "Только не Пушкин!", - заявила мне Ксеня лет в пять, заприметив, что я берусь за книгу.
Ни мне, ни моим родителям так и не удалось привить детям любовь к русскому языку и поэзии. И за дело взялся специалист - мсье Дабади - учитель русского языка в лицее Ферней Вольтер. Учитель моих леворуких детей.
Сначала он упражнялся на Ксене.
- Маман, - воскликнула моя незадумчивая девочка, вернувшись из школы раньше времени - как я уважаю всех этих людей, которые учат русский! Ну какой француз может произнести вот это: "слегка соприкоснувшись рукавами..." А сегодня еще велел написать десять предложений со словом "спать". Типа, Ромео спит с Джульетой, Путин спит с актрисой (а это правда?). И одна девочка написала "я сплю со всем классом".
Потом Дабади подобрался к Оле. А Оля ко мне.
- Маман, знаешь такого Франсуа Вийона?
Выяснилось, что Дабади дал установку ученикам перевести на французский стихотворение Окуджавы "Молитва Франсуа Вийона" (sic!). И тут впервые в жизни я написала записку в школу: что, это, конечно, прекрасно, что это любимая песня моя, но, может, лучше пусть недоросли переведут "Голубой вагон"? Ответа не последовало, и Оля решила дерзнуть. "В принципе", она все поняла с помощью английского подстрочника. У нее был только один нерешеный вопрос: "Кто такая Каина?"А так все ясно.
Каждую неделю мастер неожиданных методик подкивал очередной казус. Например, нужно было найти картину русского художника и сочинить к ней стих. Оля опять кинулась к матери.
- Ну, Оля, это ж просто. Возьми "Купчиху за чаем". Вы ведь с ней так похожи.