Аннотация: Мудрая врач-кубинка оказалась права: эту поездку мы запомним навсегда...
VOLVEREMOS, или "Вы навсегда запомните Кубу"
Я сижу на берегу океана. Небо. Океан. Пальмы. Белый песок. Я честно пыталась подобрать эпитеты к этим словам - не смогла. В великом и могучем, который я всю жизнь преподаю, для этого просто нет слов. Трудно поверить в то, что всё это настоящее. И что этот день - 5 января - тоже настоящий. Что всё это не сон. Как мы оказались на Кубе? Устали от тяжёлого високосного года, от несуразной московской зимы, от работы, работы, работы и пробок - на дорогах и в душе.
Почему Куба? Эта полузабытая страна? Что она для меня? В 1980 году я, студентка МГУ, работала переводчицей на московской Олимпиаде, и знаменитый кубинский боксёр, чемпион мира Теофило Стивенсон, чернокожий гигант и красавец, назвал меня "русским бриллиантом" (эти слова и сейчас греют мне душу). Потом были мои первые кубинские студенты, которых я вполне безуспешно пыталась обучать русскому языку, веселые и наглые бездельники, они плевать хотели на всё, кроме комсомольских собраний, где день и ночь обсуждали "вопросы повышения успеваемости", оттого и до учёбы у них руки не доходили. У моего приятеля тех лет на двери в комнате висел портрет Че. Думаю, он и сейчас там висит. Приятель постарел и разочаровался если не в жизни, то в идеалах социализма точно, а молодой Че всё так же улыбается с портрета: ¡Venceremos!
Кто был только в Варадеро, тот не видел настоящей Кубы - мы помнили эту истину и уже на четвёртый день взяли тачку. Мы путешествовали три дня, были в Гаване, в Сороа - на водопаде, в саду орхидей, в горах, в Сьенфуэгосе. В планах были и Пинар дель Рио, и Тринидад, но мы никуда не спешили, часто останавливались, а потому многого не успели, о чём, конечно, жалеем. Мы ещё вернемся на Кубу. ¡Volveremos!
МАШИНА. Попав на Кубу, вы как будто переноситесь в прошлое на машине времени. Ретро-автомобили в первые дни поражают, и каждая мимо проезжающая тачка заставляет хвататься за фотоаппарат. Авто пятидесятых годов прошлого века, по большей части американские, рядом с ними и наши копейки-пятёрки... Все они уже тысячу раз перекрашены, переделаны, выглядят уморительно, и поначалу кажется, что всё это понарошку, что вы случайно оказались в декорациях прошлого века и вас разыгрывают. Вперёд в прошлое? Надо сказать, что кубинцы ничуть не стесняются всей этой рухляди, на трассах такие тачки, в которые порой набиваются человек по восемь-девять, выглядят весьма боевито, 80 запросто делают, а быстрее там никто и не ездит А Гавану американские древние красавицы, прекрасно отреставрированные, нарядные, просто украшают, создают дух города, их полно на каждой улице, они толпятся вокруг Капитолия, где их водители, такие же стилизованные и важные, заманивают туристов. Муж всё порывался прокатиться.
Так вот, машина. То, что нам досталось напрокат, на улицах Москвы внимания бы не привлекло. Ничего от ретро, это был старый малюсенький Хундай, весь во вмятинах. Выглядел он намного жальче своих античных собратьев, но за эти деньги (308 куков за 3 дня, что включало страховку и полный бак бензина) ничего более приличного не нашлось. (Лирическое отступление: конвертируемые песо, они же куки, - это кубинское изобретение, валюта для иностранцев, функционирующая параллельно с "moneda nacional" - песо "для своих". Соотношение между песо конвертируемым и родным -1/25. Курс евро к куку очень низкий - 1,17).
Начинаю с брюзжания почему-то, но так уж ведёт меня... поток сознания. Да, заставляют оплачивать полный бак, но за бензин, оставшийся по приезде, денежки впоследствии не возвращают (разводка буржуинов-туристов - национальный вид спорта, в котором кубинцы великие мастера). Взяли с нас ещё и 200 куков залога, что сопровождалось с нашей стороны расстройством и бессильной злобой. Дело в том, что сколько песо для залога у нас не было. Были евро, именно их мы взяли на Кубу, следуя многочисленным советам бывалых (с долларом там делать нечего, при его обмене взимается комиссия 20%, т.е. за 100 баксов дают 80 куков). Чтобы оставить залог, нужно было обменять евро на куки по грабительскому курсу отеля, а потом, вернувшись из поездки, эти 200 куков умудриться потратить, ибо обратный обмен, как нас предупреждали, невозможен (впоследствии оказалось, что это не так: работник ресепшнена охотно принял у нас куки в обмен на евро по своему, "личному" курсу). Требовали залог в нелепых куках. Напрасно я объясняла служащему, что нам столько кубинских песо перед отъездом будет не нужно, напрасно предлагала взять дурацкий залог в евро, всё напрасно, жирный автомобильный мучачо был непреклонен (впрочем, представители этой категории трудящихся во всех странах отличаются одинаковой невдолбенностью). Хрен с вами, сбегали мы на ресепшен, поменяли евро на куки (практически 1 к 1!), позлились молча, что с нас сдирают за полный бак, - и сели в нашу ласточку, покатили по дорогам Кубы.
У неё не включалась первая передача - муж трогался со второй. Вообще вся коробка была раздолбана до такой степени, что понять, какую передачу втыкаешь, было непросто. Когда вдруг заморосил дождь, обнаружилось отсутствие заднего дворника и полная бесполезность передних: щётки, ровесницы Кубинской революции, не чистили ровным счётом ничего. Но это всё цветочки по сравнению с фарами! В свете фар все проблемы меркнут, ха-ха. На Кубе очень короток световой день. Солнце встаёт около семи утра и ровно в 6 вечера оно валится за горизонт. И всё - через полчаса наступает кромешная темнота. И нет в этой стране освещенных дорог, даже так называемая национальная трасса (разбитая, бесформенная, без разделительных полос) - и та не освещена, что уж говорить об узких двухполосных дорогах, многие из которых тянутся через бесконечные поля сахарного тростника! Едем с дальним светом, а при приближении встречных переключаемся на ближний, чтоб не слепить других участников движения, - так в ПДД записано. Но... у нашей ласточки весь свет был дальним, точнее, как мне объяснял всю дорогу муж, ближний был расфокусирован настолько, что слепил всех встречных подряд. Они, принимая его за дальний, а нас, едущих к тому же с красными приблатнёнными туристическими номерами, - за уродов и мерзавцев, мстительно слепили нас дальним светом, выражая негодование. "У нас нет другого света! Не слепите нас!" - хотелось нам кричать каждому встречному. Серёжа приспособился. Завидев встречную машину на узком шоссе, он выключал фары вообще и крался в свете встречных. Я орала от ужаса, зато нас слепить перестали.
Но машинка оказалась хорошая, спокойная, не капризная, не прожорливая: проехав более тысячи километров, мы лишь два раза заезжали на заправку и потратили на бензин всего-то около 40 куков. Вернулись мы в прокат, как и следовало ожидать, с половиной бака бензина. Надо быть весьма недальновидным человеком, или, иначе говоря, полным придурком, чтобы на Кубе оставаться с меньшим количеством горючего, ведь заправки там встречаются крайне редко, и надо заливаться при первой же возможности. Я твёрдым голосом потребовала от жуликов-прокатчиков возвращения денег за оставшийся бензин - не тут-то было! Мне было заявлено, что "todo el mundo" (по смыслу: "все", дословно: "весь мир"), мол, так поступает, берёт, мол, денежки за полный бак, но ничего не возвращает. Упоминание "всего мира", живущего, кстати, уже совсем в другом веке, подвигло меня на то, чтобы высказать бывшим друзьям одну простую мысль, сформировавшуюся в моём сознании ещё в бытность работы с кубинскими студентами: "Вы хотите получать деньги, не работая". Добавила и ещё кое-что, вспомнив полузабытые уроки испанского.
ДОРОГИ. Карту автомобильных дорог Кубы я приобрела ещё в Москве в "Доме книги" на Новом Арбате. Обливаясь слезами, заплатила за неё аж 800 рублей, но во всех странах эти карты стоят дорого, а риск не найти нужного атласа на месте был велик ("Ведь там купить нечего",- предупреждали нас.). Кстати, потом в магазинах отеля видела карты кубинского издания, не столь подробные, но, возможно, более точные. А то, чем снабжают в прокате, даже планом назвать нельзя - так, рисунок от руки, разве что заправки там обозначены, да и то не все. Навигатор пришлось оставить в Москве: не нашли карты Кубы, чтобы загрузить в него.
Эх, дороги!.. Мы знали, мы были готовы к тому, что на Кубе дорожные указатели отсутствуют, но это не спасло нас от нелепых ситуаций и потери времени. Первым пунктом нашего назначения была Гавана. Всего-то километров 140 от Варадеро, всё время на запад, вдоль океана, карта есть - как тут можно заблудиться? Легко и весело мы ехали вдоль океана, не спешили, крутили головами, останавливаясь везде, где видели красивые пейзажи. На границе между провинциями Матансас и Гавана поднялись на смотровую площадку: внизу горы, сплошь покрытые пальмовым лесом, над ними летит эстакада - сказка! На этой площадке было полно туристов, все фоткались и пили pina colada, за которой стояла внушительная очередь из немцев и англичан. Я, конечно, пристроилась и не пожалела: такого я больше нигде на Кубе не пила. Взбивали они всё старательно, долго, с любовью, а ром каждый подливал себе сам из стоящей тут же бутылки. Чувство меры мне неведомо, рома плеснула от души, поэтому и коктейль получился таким обалденным. Даже муж не удержался и отхлебнул несколько раз, хотя он до таких напитков не охотник, особенно за рулём. Но кубинская полиция (или милиция?) лояльна к туристам и не останавливает машины с красными номерами.
Дорога, вполне приличная, бежала вдоль океана и уже приближалась к Гаване, на что указывали километровые столбы и попадавшиеся время от времени указатели "Туннель" (действительно, на нашей карте въезд в Гавану с востока показан через туннель). До туннеля уже остаётся совсем немного, километров 10, и мы попадаем на дорогу с круговым движением. Улицы от неё расходятся лучами - и ни одного указателя! Развязка-то принципиально важная, а на карте её нет! Что ж, "язык до Киева доведёт". Мой испанский, 30 лет назад выученный в университете (пятёрка в дипломе!) и тогда же безнадёжно забытый (удалось лишь слегка реанимировать его в Мадриде и на Тенерифе), под ласковым кубинским солнышком начал потихоньку расцветать. Тут как нельзя кстати вырос у обочины невероятных размеров громила-негр (позже уже я поняла, что такой мучачо есть на каждой обочине, и отнюдь не случайно). Я приоткрываю окно и, лучезарно улыбаясь, спрашиваю, как проехать в Habana Vieja и где, мол, туннель. В ответ слышу, что туннель не работает, на ремонте туннель. Как на ремонте? На нашей карте, купленной в Москве, он выглядит вполне... здоровым! А как же попасть в Гавану? Тут он, глядя мне в глаза, говорит, что ехать придётся обходным путём, это несложно, запоминайте: сейчас по кругу направо, потом прямо, после второго перекрёстка налево, переедете мост, там сразу налево, потом направо и дальше... Всё это на невероятном кубинском языке со скоростью 5000 слов в минуту. Признаюсь, моя крыша стартовала с космической скоростью. Поняла только, что Гавана, которая казалась такой близкой, удаляется, теряется за горизонтом, тает, тает, тает... В растерянности смотрю на него, на единственного спасителя: что делать? Ладно, говорит, так и быть, сяду к вам в машину и провожу до самого Капитолия. Крыша с грохотом вернулась на место, и я закрыла окно, не удостоив его ответом. Муж стартовал с места, а camarada ещё какое-то время пытался бежать за нами. Всё же по совету придурка с круга свернули направо, а куда дальше ехать? Остановили первого же прохожего. - Habana Vieja? Вы в обратную сторону едете. Вам назад, по кругу, через туннель! - Но ведь... туннель на ремонте... - Как на ремонте?! Мы всё поняли мгновенно: наглый афроамериканец, пользуясь отсутствием указателей и нашей наивностью, попросту обманул нас. Зачем? Хотел угнать машину, ограбить нас, убить, разрезать на куски и съесть? Всё проще гораздо: он просто хотел срубить несколько халявных куков за "проводы".
Развернувшись, мы поехали к кругу. Теперь главное найти на этом круге нужный поворот. Бежит бодрый светловолосый высоченный парень явно не кубинского вида. Оказался алеманом, не говорящем ни на каком языке, кроме немецкого. Был он в рабочем комбинезоне, забрызганном краской. Что-то там немцы строят, не даёт Европейское Сообщество Кубе пропасть... Живописно размахивая руками, как какой-нибудь итальянец, он обозначил нам направление на туннель и радостно помчался дальше.
Туннелю предшествует прекрасная трасса, несущаяся вдоль океана. Это одна из немногих хороших дорог на Кубе (конечно, я сужу только о том, что видела, а видела я не так уж и много - всего-то мы 1000 км и проехали). Туннель проложен под водой, под проливом, связывающим, так скажем, пригород с самим городом. Пролетаем через туннель - и мы в Старой Гаване. Куда ехать дальше, сразу не сообразишь, приостанавливаемся, чтобы достать карту, сориентироваться. Но на Кубе машина с красными номерами без внимания не останется, не надейтесь - и к нам уже несутся, размахивая руками, два мачо: постарше и помоложе. Из их криков понимаю, что не там мы встали (для нас это не новость), а где встать, они нам сейчас покажут, только "дайте доллар!". Закрываю окно, резко трогаемся с места, куда-то сворачиваем и - о чудо! - через минуту оказываемся на парковке возле красочного фасада музея Революции (бывшего дворца диктатора Батисты). В самый центр угодили! К нам подошёл очень приличного вида пожилой парковщик, приветливо объяснил, что дневная парковка будет стоить 2 песо и столько же ночная (позже выяснилось, что разумные туристы всё делят на два, но мы к разумным, увы, не относимся, особенно я, в чём сможет убедиться тот, у кого хватит сил дочитать мою историю до конца). Да, машину можно оставить и на ночь. Да, она под надёжной охраной. Гарантом его слов выступают и припаркованные тут довольно приличные тачки, и внушительное здание музея Революции, и стоящий перед ним советский танк, и солдат, охраняющий это сокровище. Парень действительно был приставлен непосредственно к танку: когда Серёга положил на постамент памятника фотосумку, чтобы достать камеру, солдатик подошёл к нему и вежливо попросил отвалить от орудия, до танка, мол, дотрагиваться нельзя. Мы в Гаване... Мы стоим возле бывшего дворца гнусного диктатора, крутим головами: необыкновенной красоты католический собор, живописная, вся в зелени площадь перед музеем, за ней конная статуя - памятник неважно кому, дальше виден всемирно известный Малекон - набережная вдоль океана, крепости на берегу - и на нашей, и на той стороне, улица с извозчиками и лениво движущимися ретро-тачками... Мы в Гаване! Как не похож этот город на всё, что мы видели, и всё, что могли себе представить!
Я ещё вернусь на эту площадь, где мы, уставшие, голодные, счастливые, стоим разинув рот. А сейчас продолжаю рассказ о кубинских дорогах и... так и напрашивается "дураках", ведь те и другие в русском сознании неразделимы. А русские и кубинцы очень похожи - мне это не раз говорили на Кубе. Обочины кубинских дорог напоминают зал ожидания вокзала: сидят, стоят, лежат десятки людей с тюками, сумками, рюкзаками, чемоданами в ожидании... чего? Автобуса или попутки. Жаждущих много, а автобусов ну очень-очень мало, я это говорю с полным основанием: всю дорогу пыталась сфотографировать кубинское транспортное чудо - автобус, курсирующий между городами, - не удалось! Видела его всего раза два-три. Это помесь грузовика с автобусом: к ЗИЛу приделано два автобусных салона, и монстр этот производит впечатление внушительное. Берут его штурмом, набивают битком, народ с подножек свисает, лишь бы уехать. Потому все и голосуют. Полстраны голосует на дорогах. Одни выходят на середину правой полосы, а другие - аж на вторую полосу, и машут руками, и кричат, а некоторые показывают деньги: мол, не на халяву. Но, кажется, деньги брать за это не принято. У многих просто нет этих денег. Попутчиков принято подвозить. Мы, каюсь, никого не взяли ни разу. Потому что у нас машина с красным номером. Потому что, когда останавливались, чтобы узнать дорогу, почти всегда слышали: "Дай доллар!". Едем из Гаваны в деревушку Сороа посмотреть водопады и знаменитый сад орхидей (вообще-то планировали и дальше, на запад, в Пинар дель Рио, на родину кубинских сигар, но так много было всего интересного в пути, что и пятой доли задуманного не успели осуществить, volveremos). Останавливаемся на заправке, подходит к нам молодой очень симпатичный парень, с виду студент: "Вы в Пинар дель Рио? Захватите меня!". "Нет, мы в Сороа" (а это в сторону от трассы километров 17). "А давайте я с вами поеду в Сороа, вас там подожду, вы ведь потом всё равно поедете в Пинар дель Рио?" (почему-то кубинцы уверены, что все туристы душу готовы продать за эти самые сигары - нас, честно говоря, они меньше всего интересовали). Я: "Понимаете, мы не знаем, сколько пробудем в Сороа: может, пару часов, а может, целый день (так оно, кстати, и вышло). Зачем вы нас будете там ждать?" Он: "Ну, подвезите хоть куда-нибудь!" "Ну, подвезите хоть куда-нибудь" написано на лицах почти всех людей, стоящих на обочинах. Пол-Кубы голосует на дороге. Обочина дороги. Обочина истории. Обочина цивилизации.
Кубинцы охотно играют для туристов роль дорожных указателей. Едем по маленькому городку, вдруг дорога раздваивается: одна продолжается прямо, вторая резко уходит направо. Ну как тут догадаешься, что прямо нельзя, что там кирпич? Мысленный. Но женщины, стоящие у обочины, дружно показывают рукой направо. Памятуя о гнусно обманувшем нас афроамериканце, тупо едем прямо - и тут уже вся улица машет нам: "Назад! Давай назад!". В другом городке на велосипеде едет чернокожий парень и настойчиво показывает рукой налево: мол, вам туда! Останавливаемся из любопытства: он объясняет, что слева проходит трасса и нам, конечно же, туда! Нет, отмахиваемся мы, мы прямо поедем, хотим, мол, по тростниковым полям да по маленьким городкам прокатиться. Он нас недоверчиво и неохотно отпускает, приговаривая себе под нос, что мы не туда едем, налево нам надо. Неравнодушный народ. В другой раз мы, наоборот, лихорадочно искали выезд на трассу, пытаясь попасть на неё до заката, пока тьма не накрыла остров. Выезд где-то здесь, в конце деревни, вот только бы узнать где: справа или слева. Два мужика - а кубинцы каждому туристу рады, как брату родному - дружно показывают один налево, другой направо. Мы озадаченно останавливаемся, наблюдая их горячий спор. И вдруг я, подняв голову, замечаю на телеграфном столбе слова, буквально нацарапанные ножом: "Национальная трасса Кубы налево". Видно, задолбали жителей деревеньки безумные туристы на машинах с красными номерами. Итак, нам налево. Один из мужиков признал себя побеждённым под хихиканье другого. Однажды на тёмном перекрестке прямо под нашу машину бросилась негритянка с младенцем на руках, машет руками: "Разворачивайтесь, здесь тупик". Я открыла окно, чтобы поблагодарить её, и сразу услышала: "Дай доллар!".
Такая вот организация дорожного движения. Всем народом навалимся. "¡El pueblo unido jamas sera vencido!" А что менты, помощники иностранцев во всём мире? Вот кто поразил нас редкостной бестолковостью! Задорнова с нами не было! Возвращаясь из Сороа, останавливаемся на трассе при подъезде к Гаване, подходим к дежурящему там постовому милиционеру, молодому пареньку, и, тыча пальцем в карту, просим показать, где мы находимся. Он слегка удивлен, что нам неизвестно собственное месторасположение в пространстве, и вежливо отвечает, что, мол, откуда ему знать, что нам, мол, виднее, где мы находимся. Мы пытаемся подъехать с другой стороны: "Скажите, а где сейчас находитесь Вы?" Он напрягается, озадаченно смотрит в карту, чешет репу. "А где находится Ваш пост?" - безжалостно давим мы. "Я его не вижу на карте", - отвечает и идёт за советом к старшему товарищу. СтаршОй быстро прояснил ситуацию, нам, как всегда, понадобилось развернуться, и тут уж наш паренёк не сплоховал: остановив транспортный поток, состоявший из трактора "Беларусь", двух ретро-тачек, полуживой копейки и пары гужевых повозок, он торжественно препроводил нас на другую сторону.
Другие участники движения. Главной целью нашего путешествия было увидеть собственными глазами, как живёт упрямый, весёлый, непобеждённый народ этого одинокого острова. Когда мы поехали в Сьенфуэгос, на юго-восток страны, мы бесформенной и нелепой трассе предпочли второстепенные дороги, пролегающие через деревни, небольшие городки и поля сахарного тростника. Все населённые пункты были обозначены на карте, так что двигаться было легко. Легко, но не быстро. В городке Карденас нас поразило обилие извозчиков на улице, мы как будто попали в 19 век. Машин, кроме нашей, не было видно вообще. Лошадь - единственно доступный вид транспорта для кубинцев, - так мы подумали тогда. На лошадях везли грузы и людей, которые в два ряда плотно сидели в повозках. В одном из городков мы видели некое подобие вокзала или стоянки такси в конном варианте: повозки, запряженные лошадьми, стояли в очереди и по мере наполнения их пассажирами отъезжали. Все перекрёстки были забиты конными экипажами, и, оказавшись в таком неожиданном соседстве, мы лихорадочно пытались припомнить, что там в ПДД говорится о гужевых повозках, как с ними надо обходиться. В Сьенфуэгосе нам удалось проехаться по городу в одной из таких повозок: впечатление, я скажу, не из приятных, трясёт ужасно, а на неровностях так просто подбрасывает. Но лошадь иметь не каждому по карману. Нет денег на лошадь - впрягайся сам. Велорикши наравне с лошадьми курсируют между городами, перевозя грузы и людей. В Гаване тоже полно лошадей и велорикш, но там это больше туристическая экзотика.
ГАВАНА. Удачно пристроив ласточку на площади возле музея Революции и получив уверения старого парковщика в полной её безопасности (на Кубе с машин снимают всё), мы достали полученные в отеле "пикники", в которых были кола, какой-то невразумительный сыр и невероятное количество булок. Хотелось присесть в тени пальм, что-нибудь проглотить, найти себя на карте, а потом уж выдвигаться на покорение столицы великого острова. Не тут-то было! К нам сразу подскочил молоденький паренёк, очень приятного вида и давай разводить нас на катание по Гаване в карете, на очень чистом испанском - не кубинском! - перечисляя все места, которые нам предстоит посетить. Всё это стоило 20 куков в час. А что, почему бы нам не начать знакомство с Гаваной с такой романтической прогулки? Это и красиво, и неспешно, и можно выходить, где захочешь, и поснимать, и погулять, и экскурсия на классическом испанском! К тому же, оба мачо - и гид, и кучер - производили очень благоприятное впечатление и были в сногшибательных сомбреро - это и решило дело. Мы сговорились на 2 часа за 30 куков, погрузили в экипаж несуразные пикники - и поскакали. Сразу скажу, мы не пожалели ни на минуту. И возница, и наш молодой гид (жаль, забыла его имя) были приветливы и очень внимательны. Лошадка бежала не быстро, иногда застревая в подобиях пробок, ласковый ветерок нас обдувал, мучачо рассказывал интересно, очень толково, без ненужных деталей, не ленился повторять мне, двоечнице, то, что я не поняла, я успевала переводить мужу, тот всё подряд фоткал - лучше не бывает. Жрать, правда, слегка хотелось, и дурацкие пикники били по ногам, напоминая о себе - но пару кусков загадочного сыра мне таки удалось проглотить. Было ощущение сказки: крепости, замки, соборы, площади, неповторимые улочки Старой Гаваны, порт и очень красивое здание вокзала, весёлая толпа на улицах, знойные мучачи обоих полов на балконах. Мы спешивались несколько раз, выпили мохито в изящном внутреннем дворике старинного здания, принадлежавшего когда-то богатым испанцам. Тот мохито был божественный - лучший из всех, что я пила на Кубе. (Лирическое отступление. Мохито - самый знаменитый кубинский коктейль на основе рома с добавлением листьев мяты, лайма и ещё чего-то. Везде его делают по-разному, двух одинаковых не бывает. Мне он нравился в любом исполнении: и в нашем отеле, и на случайной заправке, и во всех ресторанчиках, где мы приземлялись, и даже в самолёте Гавана - Париж, где мы волею случая угодили в бизнес-класс. Да, когда самолёт набирал высоту, покидая Гавану, нам вместо банальных карамелек принесли мохито - прощальный привет одинокого острова.)
Так вот, выпили по мохито - и дальше поехали. Остановились у единственного в Гаване православного собора, поставили свечки, поздравили с Рождеством грустную русскую служительницу, так и не решившись спросить, каким ветром её занесло на Кубу. Да, мы оказались в Гаване 7 января, в Рождество! И в соборе стояла наряженная ёлка... Видели кладбище старых паровозов, и маленький домик, где родился Хосе Марти, и бедные кварталы "нетуристической" Гаваны, и вдруг пространство как будто раздвинулось - мы выехали на площадь перед зданием Капитолия. Капитолий впечатляет. Увидев его, мы слегка прибалдели, соскочили с нашей повозки и как-то сразу понеслись к нему, обгоняя лошадь и на ходу фотографируя. А лошадка тихо двигалась за нами... Выехали на Прадо - главную улицу Гаваны, она чем-то мне напомнила Авенида-да-Либердаде в Лиссабоне - и подошла к концу наша экскурсия. Теперь нужно было решить три организационных вопроса: где поменять деньги, где переночевать, где с кайфом поесть лобстеров? О наш прекрасный гид! Он всё решил молниеносно. За пять минут поменяв евро на куки, мы подъехали к дому, где нам предстояло провести одну ночь.
Вообще-то мы собирались наведаться в гостиницу. Но в Варадеро нас предупредили, что одна ночь в гаванском отеле будет стоить не меньше 100 куков. С человека. Помня о российских ценах (а на Кубе для туристов всё не дешевле, чем в Москве - чтоб жизнь мёдом не казалась), мы восприняли это как должное. Но, путешествуя на нашей лошадке, я поинтересовалась у милого гида, нельзя ли снять комнату в Гаване на одну ночь. Можно! В самом центре! 25 куков за ночь! За двоих! Не столько разница в цене подвигла нас остановиться "на квартире", сколько желание посмотреть, как живут кубинцы. И вот, отъехав метров 200-300 от центральной улицы Прадо, мы остановились у "нашего" дома. Я была в шоке! Грязная узкая улочка, половина домов без крыш или окон, как будто после бомбёжки. Кто был в Абхазии, хорошо меня поймёт. Вообще одинокая Куба мне часто напоминала одинокую Абхазию: полуразрушенными домами, возле которых сидят мудрые старики и играют в домино, бедностью и плохими дорогами, необходимостью постоянно думать о сохранности тачки, туповатыми ментами и невозмутимыми пальмами, пьянящим воздухом и горными пейзажами, сильным, несломленным, ленивым и весёлым народом, блокадой, блокадой, блокадой...
По улице шныряли какие-то тёмные личности, а дом, наш дом был лишь чуть-чуть получше тех, что стояли без крыш. У него была крыша. И окна были, но не на всех этажах. Вообще, как мы поняли позже, он не отличался от большинства других домов в Гаване. Наш гид-ангел-хранитель быстренько сбегал в дом, договорился с хозяином, и мы смело вошли в подъезд, прихватив осточертевшие пакеты с пикниками. Лестница ведёт вверх под углом градусов 70 - я слегка опешила. В Гаване все лестницы очень крутые, и каждый раз, поднимаясь, я ругала себя за то, что никак не брошу курить. Слава богу, это был только второй этаж - первый, в общем. Нас встретил хозяин квартиры Рафаэль, в меру приветливый, в меру отстранённый. А мы застыли на пороге в недоумении: квартира в доме-инвалиде оказалась не просто вполне приличной, а едва ли не шикарной. Подобие евроремонта, мебель красного дерева (другого, правда, на Кубе нет), множество милых безделушек, привезённых хозяином (а скорее, хозяину) из разных стран... Наша комната тоже оказалась милой, чистой, уютной, обставлена она была с претензией на изящество. Потолок - не меньше 5 метров! Мужа особенно поразил санузел. В него, правда, вела не запирающаяся изнутри дверь гармошкой, но за ней... Бордово-красный кафель, новенький, блестящий, пол был выстлан мягкими пушистыми ковриками в цвет кафелю, крышка унитаза отделана таким же ковриком. Муж плакал от восторга и на полном серьёзе пытался заставить меня позировать на унитазе. Полагаю, он не ожидал встретить такие блага цивилизации в полуразрушенном доме. Потом, гуляя по Гаване, мы видели много таких домов: колониальных, со следами былого величия и богатства, от одних из них остались только фасады, другие стоят без окон, третьи наполовину обитаемы, где-то идёт ремонт, но нет на Кубе таких денег, чтобы восстановить всё это великолепие. Слишком большое богатство, слишком бедны наследники. Но, странное дело, эти дома ничуть не портят столицу Острова Свободы, а, наоборот, придают ей отчаянно-безмятежный и неунывающий вид. Звуки сальсы, несущиеся из каждого окна, знойные чернокожие девушки и мускулистые мачо на балконах, сама таинственная и манящая жизнь этих балконов, скрытая парусами сушащегося белья - что-то есть и от моей любимой Сицилии. Бродя по Гаване, я постоянно находила что-то знакомое, любимое, что увиделось и запомнилось в других странах, но это было только отголоском, смутным напоминанием. Правда-то заключается в том, что такого города, как Гавана больше нет на Земле.
В нашем доме тоже, кстати, были балконы, один в квартире, а другой - на лестничной клетке. Узкие, полукруглые, с них было безумно приятно наблюдать жизнь этого города, частью которого мы на одну ночь стали. Забегая вперёд, скажу, что утром проснулись от невообразимого грохота: кажется, вся улица дружно заводила мопеды и авто без глушителей, скрежетал автобус, по возрасту явно ровесник Фиделя, орали какие-то идиоты... С добрым утром, Гавана!
Удачно устроив нас на ночлег, наш любимый гид-мучачо (ну почему я не запомнила его имени?!) повёз нас на той же лошадке в "ресторан типико", как он сказал. Лобстеры! Хреновы пикники мы, естественно, оставили у хозяина. Уже ничему не удивляясь и безоглядно веря нашему мачо, мы подъехали к такому же загадочному подъезду, он позвонил в малозаметный звонок, открыла нам пышная чика и повлекла нас по крутейшей лестнице на второй этаж. Я еле тащилась. Мы оказались в ресторане, явно переделанном из квартиры. Четыре-пять столиков, горят свечи, все наслаждаются дарами моря, но... все столики оказались занятыми. Ничего страшного! Нас вежливо попросили подождать минут десять и проводили... на балкон. Приобщившись к балконной жизни Гаваны, мы попытались собрать в кучку все полученные впечатления, раскрыли карту и путеводитель, наметили кое-какие маршруты на послеобеда. Пришло время рассчитаться с нашим гидом. У него "не оказалось сдачи" с 40 куков, простенький приём всех таксистов (кстати, у простых кубинцев действительно нет сдачи с конвертируемого песо - поэтому вступить с ними в товарно-денежные отношения весьма затруднительно, у нас разные деньги, не пересекающиеся, как две параллельные прямые. Но наш-то был не простым!) Он уже готов был бежать за сдачей, но мы остановили его. Искренне и радостно мы оставили ему те 10 песо, которые выторговали у него сегодня утром (как это было давно!) на площади у музея Революции. И не просчитались. Этот парень сослужил нам ещё одну службу, которую невозможно переоценить...
Столики всё не освобождались, и хозяйке пришлось нас пригласить в другую комнату - с барной стойкой. Здесь мы наконец-то насладились мохито и чудными лобстерами в томатном соусе. Блюда были огромные, к ним прилагались ещё тарелки с овощами и рисом - мы праздновали наш приезд в Гавану! Столиков в этом помещении было всего два. За соседним располагалась весьма странная компания: два мужика (один, могучего телосложения, лихорадочно вливал в себя коньяк и с каждой минутой становился всё говорливее, был он в какой-то домашней майке и красных трусах, другой, хрупкий и нежный, с остановившимся взглядом, производил впечатление абсолютно обколотого), с ними была молодая черноволосая женщина, которая безостановочно рыдала, положив голову на руки, её спутники вяло её утешали. Все трое имели не кубинскую, а явно даже славянскую внешность. При этой троице отирался чернокожий кубинец с бегающими глазками. Наша русская речь была услышана, узнана - и скоро мы уже поздравляли друг друга с Рождеством по-русски. Это были чехи, только что прилетевшие из Праги. Как они прямо из аэропорта угодили в этот "ресторан типико" - одному богу известно. И только бог знает, куда улетел их багаж при пересадке в Мадриде! Они прилетели в Гавану на неделю, и за эту неделю им обещали найти багаж! Я представила, как толстый чех всю неделю рассекает по Гаване в красных трусах (купить-то там из одёжек особо нечего...), вообразила себя на их месте - и мне стало смешно и грустно. Я вспомнила, как панически боялась, что потеряют наш чемодан при пересадке в Париже, как в хмуром предутреннем Шереметьеве долбала служащую заклинанием: "Гавана! Гавана! Вы написали на багаже "Гавана?"" Как могли мы пытались утешить братьев-славян. Вконец опьяневший толстый заявил, что на багаж ему насрать, ему и в трусах неплохо, безуспешно попытался втянуть нас в нудный политический спор и наконец достал бумажник, который просто лопался от евро. Вот тут-то и загорелись глаза у странного кубинского парня, который всё время был вроде как и рядом с этой троицей и вроде как отдельно. Пока чех тупо пялился на пачку евро (куков у него, видать, не было), вертлявый кубинец шустро вытащил из неё несколько бумажек, объяснив, что этого за обед достаточно, а поменяет деньги он сам. Толстый в красных трусах вяло поблагодарил, и вся троица отвалила. Собрались расплачиваться и мы (без шустрых помощников), тут неожиданно, как вихрь, влетел в комнату наш милейший гид-душка (мы уже успели забыть про него!) и, волнуясь, сообщил, что машину нам оставлять на площади никак нельзя, т.к. завтра перед музеем будет грандиозный политический митинг и все тачки сегодня в 5 начнут эвакуировать. Вот это да! Я вспомнила, как это было в Москве, сколько времени, сил, нервов и денег стоило мне вызволить своего Зайца из плена - и в который раз за этот длинный день порадовалась, что попался нам на пути этот мальчик и что не пожалели мы для него лишние 10 конвертируемых песо.
Тачку мы с площади забрали (дед-парковщик виновато разводил руками: мол, не знал о готовящейся акции), даже возвращения песо требовать не стали. Перебазировали её на временную парковку в Старом Городе, долго ещё гуляли по улочкам, любовались соборами, площадями, жизнью балконов, забрели на вернисаж для туристов, где портреты несгибаемого Че соседствовали с изображениями обнажённых задниц. Когда уже совсем стемнело и стал накрапывать дождь, мы сели в нашу ласточку и прокатились по Малекону - набережной вдоль океана. Там было безлюдно и грустно. Дождь... Никаких тебе путан, никакой развесёлой толпы... Так закончился этот длинный день. А тачку мы пристроили на парковке прямо под балконом нашей временной квартиры. Для этого парковщику пришлось потеснить с десяток колясок велорикш и с пяток карет.
ВОЖДИ. Мы прилетели в Гавану 4 января, через 3 дня после великого праздника - 50-летия Кубинской революции. Я помню 1967 год, мне тогда было 9 лет, и в моей детской памяти хорошо сохранилось, как гудела страна, отмечая 50-летие революции. Собираясь на Кубу, я нашла в Интернете несколько упоминаний о кубинском юбилее, даже, кажется, поздравление нашего президента Фиделю и Раулю - но всё какое-то скучное, серое, тусклое. Из времён моего детства помню, что все улицы были увешаны плакатами, трубящими о ней, о великой победе. С подсознательной ностальгией ждала того же и на кубинской земле. Юбилей как-никак. Сойдя с самолёта, искала глазами плакаты, на которых счастливые, сильные, весёлые Че, Фидель и Рауль зовут всех в светлое будущее, а за ними стройными рядами идут кубинские трудящиеся, рапортуя любимой партии об успехах. Я не иронизирую. В этом прошло моё детство, и я знаю, что такие праздники в такой стране отмечаются так. Ничего этого я не увидела на Кубе. Нет, время от времени попадались в Гаване скромные плакатики, напоминавшие о празднике, на всех дорогах, больших и малых, нас встречали и провожали глазами интеллектуально-утонченный Хосе Марти или одержимо-неистовый Че. Но эти плакаты выгорели на солнце и стёрлись от дождей. Они - самое тусклое, что есть в этой стране, стране голубого неба, яркого солнца и совершенно неправдоподобных пальм. Да, с наглядной агитацией на Кубе дело обстоит неважно, просто швах. Устали от трескотни? Нет денег? Неудобно перед туристами? Зато нас от души тронул самодельный плакатик написанный от руки на обычном листе бумаги и кое-как, как будто наспех, прикреплённый к дереву в городе Карденасе: "¡Vivan Fidel y Raul!" Глас народа? Или партийная организация постаралась?
Но Че, конечно, безусловный лидер. Он растиражирован на майках, календарях, кружках и магнитах, он улыбается с портретов и в отеле, и на автобусной станции, и в каюте катера, и в районной больнице (где, увы, мне тоже довелось побывать...) Культ Че сродни культу дедушки Ленина - далёкого и нереального. В чём обаяние этой страны? Вот мы приходим в магазинчик при нашем отеле, чтобы купить фотографию Че. Не то чтобы я тащилась от этого мачо с безумными глазами наркомана, а просто нужно разменять 10 куков на чаевые горничной и официантам. Нам нужно просто разменять деньги. Че для этого вполне подходит: недорого и места много в чемодане не займёт. Опять же, можно будет при случае подарить приятелю юности - для коллекции. А их тут очень много, разных фотографий: Че с сигарой, Че с дочкой, Че на субботнике -с чем-то типа бревна, Че с бутылкой рома, просто Че - улыбается, смеётся, хохочет, ржёт. Фотографии разные, но взгляд везде одинаковый. Смотрю в эти глаза и перевожу взгляд на витрину, а там стоит незатейливый настольный календарик с тем же лидером Кубинской революции - уже за 5 куков. Может, календарик взять? И тут вижу большой настенный календарь за 10 куков: там Че и с дочкой, и с сигарой, и с бревном... Вот что мне нужно! Муж: "Мы же только деньги пришли разменять". Смеётся продавщица, смеётся муж, смеётся Че с двенадцати чёрно-белых фотографий. Я вручаю продавщице неразменные 10 куков и тащу своё приобретение в бунгало, понимая, что весь 2009 год мне предстоит смотреть в эти безумные глаза. В чём обаяние этой страны?
"ВЫ НАВСЕГДА ЗАПОМНИТЕ КУБУ". Начинается неприятная часть моего повествования. Когда нам в турагентстве вручают страховое свидетельство, мы редко в него заглядываем - я, по крайней мере, почти никогда. А ведь турист со своим длинным и любопытным носом всегда в группе риска. Итак, прокатившись по кубинским дорогам и немного повалявшись на нашем волшебном и почти безлюдном пляже в отеле "Sol Palmeras", мы ранним утром отправились на обещавшую быть очень приятной и необременительной морскую экскурсию. "Солнечный круиз" - так вроде бы она называлась. Огромный катамаран, тихое и ласковое море... Нам предстояло три остановки: купание с дельфинами, погружение в районе коралловых рифов и, наконец, высадка на необитаемом острове. Первая остановка была приблизительно через час: мы подплыли к большому, огороженному бассейну в океане, где и находились те самые дельфины. Да, это был дельфинарий. Ещё с катамарана мы могли наблюдать, как они там носятся со стремительностью ракеты, ходят на хвостах носом кверху и чёрт знает что выделывают - мне неинтересно писать об этом, как неинтересны и опасны стали теперь для меня эти животные, которых я всю жизнь считала друзьями человека. Детские картинки, детские сказки, детские фильмы - такие, как я, наивные дуры, везде сующие свой нос, и в 50 лет сохраняют верность всей этой лабуде. Да, я очень любила дельфинов...
Нас наскоро разбили на две группы, прокричали на пяти языках ценные указания - и вперёд, прыгаем в бассейн в объятия дельфинов, сливаемся с ними в экстазе, чтоб потом порадовать очередной безумной фоткой одноклассников! Мы с Серёгой оказались в разных группах - моя инициатива, должен же кто-то снимать незабываемые моменты. "Вы навсегда запомните Кубу", - так потом сказала мне мудрая врач-кубинка. Что там было? Служащий начал бросать дельфинам рыбу, а люди, люди облепили их в воде плотным кольцом, старались прикоснуться, погладить. Более разумные держались в отдалении, самые трезво мыслящие вообще в тот бассейн не прыгали, с берега смотрели. Но это не обо мне, я меры ни в чём никогда не знала, с тем и отъеду в мир иной. Слава богу, что этого не случилось в тот день! Так и вижу заголовок в Яндексе: "Дельфин убил российскую туристку на Кубе!" Страшно писать об этом. Не знаю, что произошло. Видимо, мы осточертели этому дельфину, слишком плотно зажали его в кольцо, мешая добраться до вожделенной рыбы, которую ему швыряли с помоста. Всё получилось не так, как в детских фильмах: огромное животное начало биться, метаться среди людей, подныривать под нас, я вдруг ощутила свою руку в недрах широко раскрытой пасти. Помню своё детское паническое удивление по этому поводу. Он слегка прикусил, если бы по-настоящему, то - муж говорит - осталась бы я без руки. Потом боль - удар в грудь и в челюсть. Я оказалась ближе всех к нему... Помню, дрессировщик прямо в одежде бросился в воду и понесся за дельфином-предателем...
Всё помню, но больше писать об этом не буду. Лучше о том, что было потом. Мы с Серёжей вернулись на катамаран. Изо рта у меня хлестала кровь. Кто вливал мне в рот водку, кто - ром, кто совал кубинские сигареты, кто прикладывал лёд... Один рослый молодой парень, по виду и произношению британец, раздвинул всех, заявил, что он доктор и, достав огромную аптечку, заставил меня выпить какую-то таблетку. Я не сопротивлялась, мне было всё равно. Было ясно, что экскурсия для нас закончилась. Кровь все лилась, чему я не переставала вяло удивляться. Нас оставили в дельфинарии, предварительно вызвав катер, а катамаран наш поплыл дальше - за новыми приключениями. Катера мы ждали не меньше сорока минут. Приплывали новые группы, от восторга визжали дети и тётки, ходили на хвостах ненавистные дельфины. Пришёл старенький катер с очень милым пожилым капитаном, наконец-то мы избавились от навязчивого соседства дельфинов и отчалили! Но... не тут-то было! Пару раз безнадёжно взревел мотор - и катер наш заглох посреди океана. Сломался? Мы не поверили! Пришёл грустный капитан и, разводя руками, подтвердил: да, мол, катер сломался, старенький он, этот катер, но не волнуйтесь, мы уже другой вызвали из порта. Он с грустью и состраданием посмотрел на меня и вдруг... заговорил по-русски. Да, это странно: на дрейфующем среди океана старом сломанном катере мы сидели и слушали рассказ этого человека, моего ровесника, о том, как он учился в Поти, учился на "капитана катера", это было всего два семестра, и он думал, что русский язык уже забыл - и вот поди ж ты, русских встретил. А мне вспомнилась другая встреча - пару дней назад в уютном и изящном городе Сьенфуэгосе - городе богатых французских плантаторов, расположенном на берегу тихой бухты.
Мы ехали в Тринидад, наслышанные о колониальной красоте и потерянности этого города во времени - его не тронул ни прошлый век, ни нынешний. На пути лежал Сьенфуэгос - и мы остались в нём, долго бродили по парку Хосе Марти, любовались работой мастеров по дереву - двух чернокожих красавцев, заходили в роскошный дворец Феррер, интерьеры которого почти не сохранились, но мраморные полы, лестницы, стены, покрытые изразцами - всё говорило о былом величии и богатстве его хозяев. С балкона дворца любовались городом, потом катались в повозке вдоль залива, ели пиццу, половину которой отдали возившим нас мальчишкам. В Сьенфуэгосе, на пешеходной улочке, подобной нашему Арбату, мы и познакомились с этим человеком. Мы шли вдоль сувенирных рядов, размышляя вслух, не купить ли нам черепаху из красного дерева. И вдруг услышали: "Черепаха! У меня есть черепаха!". Красивый, мускулистый, седеющий уже человек, он продавал бусы из чёрных кораллов и черепаховые браслеты (и то, и другое мы, конечно, у него купили!) и... свободно, безо всякого акцента говорил по-русски. Это был "мой студент", один из тех красивых, весёлых и наглых, которых много было в Москве в 80-е годы. Которых я пыталась обучать русскому, будучи почти их ровесницей... Он рассказал, что учился в Высшей школе КГБ (соврал или нет - неважно, но качество его русского языка заставляло верить ему), жил в Москве пять лет, что там у него остался сын... Как много лет прошло с тех пор, какая пропасть между нашими странами! Пишу эти строки и краем глаза посматриваю в телевизор: в московском аэропорту по трапу самолёта сходит Рауль - старенький, в тёплом пальто. Первый визит за четверть века. Куба возвращается к нам, мы возвращаемся к Кубе. Как хорошо, что мы были на Кубе этой зимой! Как жаль, что мы так мало успели увидеть и понять, что не попали-таки в Тринидад! ¡Volveremos!
Так вот, болтаясь в океане на сломавшемся катере, покалеченная дельфином, я сидела, смотрела в лицо стареющему капитану, который с радостным удивлением вспоминал русские слова, и искала в этом лице черты своих первых кубинских студентов. Через полчаса пришёл другой катер - американский, очень богато отделанный, с кожаными диванами, остатки прежней роскоши - и мы наконец двинулись в порт. На причале нас уже поджидала представительница турагентства, которое и организовало эту грёбаную экскурсию (ох, надо бы подать на них в суд!), она быстро проводила нас в совершенно пустой автобус, который нас повёз в "Международную клинику Варадеро". Все "спасатели" сработали чётко (сломавшийся катер не в счёт), нас передавали из рук в руки, как эстафетную палочку, чтобы как можно скорее я получила медицинскую помощь.
И вот мы в клинике. Сразу видно, что медперсонал здесь дохнет со скуки: глупо болеть в Варадеро. Лениво позёвывающая медсестра-негритянка проводила меня на второй этаж к врачу. Грузная женщина-врач была явно не в восторге от нашего появления. Но - что поделать!- усадила меня в кресло и начала расспрашивать. Да, тяжеловато говорить на полузабытом испанском, когда изо рта хлещет кровь. Она лениво выслушала меня, слегка удивилась неадекватности дельфина, засунула мне в рот кусочек марли, вынула, повертела в руках и флегматично заявила: "Да, кровь идёт". "Так остановите её!". Но тётка уже тяжело уселась к столу, взяла какую-то анкету и начала заполнять её, время от времени задавая мне вопросы о возрасте и месте жительства. Писала она до садизма медленно, я несколько раз выходила к мужу, ожидавшему меня в коридоре и с тревогой вопрошавшему: "Ну как?", потом возвращалась в кабинет, а докторица всё писала. Наконец, слава богу, бумага заполнена с двух сторон, подпись поставлена. Сейчас меня начнут спасать! Врачиха взяла другой точно такой же лист и снова-здорово от руки начала заполнять его, потеряв ко мне всякий интерес. На заполнение всех бумаг ушло минут сорок. Наконец тётка закончила свой труд, грузно поднялась и поволокла меня на первый этаж - делать рентген? Как бы не так - к кассе, как выяснилось! Посовещалась о чём-то с кассиром, и та выдала мне: "С вас 88 песо (читай: 80 евро!)". - За что? Вы мне даже первую помощь не оказали! - Я вам выписала направление в Матансас (50 км от Варадеро!), в клинику, там вас специалист посмотрит, - отмерла толстая врачиха. Я разозлилась не на шутку и заявила, что платить тут не за что. К тому же и денег у нас с собой нет. - А в отеле есть? - заинтересовалась докторица. Этот дурацкий вопрос вывел меня из состояния шока, я заявила, что в отеле у меня есть полис и я буду звонить в страховую компанию. Минутное совещание двух вымогательниц завершилось фразой кассира: "Ну, хоть 25 заплатите". Ну, подвезите хоть куда-нибудь... Я, не удостоив их ответом, развернулась и, сопровождаемая мужем, направилась к двери. Гнусная докторица мне кричала вслед, что если я немедленно не поеду в Матансас с её направлением, то назавтра у меня разнесёт всю морду. Но мы, покинув "Международную клинику Варадеро", взяли такси и отчалили в отель.
В нашем бунгало было красиво и уютно, горничная Нуриан к нашему приезду смастерила из полотенец двух белых лебедей, которых усадила по обеим сторонам раковины, приложив к ним записочку с пожеланием удачного дня. Да, день оказался на редкость удачным, ничего не скажешь! Пришлось развернуть страховой полис - в первый раз за все годы наших путешествий. Из двух телефонов, по которым предлагалось звонить, - в США и в Москве - я выбрала московский, ибо объясняться с америкосами по поводу кубинского дельфина как-то не хотелось. В Москве было около 12 часов ночи, когда мне ответил приветливо-равнодушный женский голос. Я представила снежинки, падающие в свете фонарей, стылые московские улицы, усталую девушку у телефона и начала разговор - слава богу, на родном языке: "Девушка, я понимаю, что это звучит странно и дико, но я нахожусь на Кубе, на меня в океане напал дельфин и, похоже, повредил мне челюсть". Если девушка на другом конце земного шара и остолбенела, то только на минуту. Она не захихикала глупо, не переспрашивала, как много раз было потом - и на Кубе, и в Москве. Она записала мои телефоны - мобильный и отеля - и велела ждать её звонка, никуда не выходя из бунгало. Не прошло и получаса, как в дверь нашу постучал изысканный и приветливый доктор. Не мучая меня ненужными вопросами, он велел мне и мужу быстро собираться: мы едем-таки в Матансас, на консультацию к специалисту! Нас ждала машина и в ней приветливый шофёр. Но по дороге в Матансас нам надо заехать в одно место... Да-да, в "Международную - блин! - клинику", чтобы взять кое-какие бумаги: нетрудно догадаться, что направление - титанический труд толстой докторицы. Кстати сказать, в клинике этот доктор и сгинул, а к нам вернулся только водитель и заявил, что ему поручено сопровождать нас и опекать! И он опекал! Сколько раз служил мне переводчиком с кубинского на испанский, с медицинского на нормальный! Разговаривал с врачами, утешал меня... Очень хороший человек - жаль, имени его я не спросила, не до того было.
До Матансаса не менее 50 километров. Мы ехали на закат по тихой красивой земле. Я смотрела в окно и думала, что, несмотря на нехорошего дельфина, всё-таки люблю эту страну. О, клиника города Матансас! Какая бедность! Когда прямо перед моим носом провезли на гремящей каталке нищенски одетого худющего старика-негра, показалось, что мы попали в какую-то больничку в африканских джунглях. Пустые врачебные кабинеты, похожие на тюремные камеры, металлические столы для врачей и такие же стулья для больных (я попробовала сесть на стул - он был ледяной, цистит обеспечен, и я в ужасе вскочила), туалет описывать не буду. Нищета. Но на Кубе прекрасные врачи, я об этом читала, и я верю - мне ничего другого не остаётся. Молодая чернокожая девушка-врач с весёлым удивлением выслушала надоевшую мне до жути историю про дельфина. Небольшая заминка, поиски перчаток (за ними послали, похоже, на другой этаж!) - и вот она уже дёргает меня за челюсть, вперёд-назад, вправо-влево (а морду мою уже разнесло вправо). Далее на быстром, очень плохом, африканском прямо испанском (спасибо, что рядом всё время был наш водитель - он же переводчик на классический испанский) она мне объяснила, что ничего у меня нет, что это просто удар, боль - от удара, кровь - от удара, опухло - от удара, дня через три пройдёт, у вас ничего нет! Чтобы услышать такие приятные слова, и 100 километров туда-сюда - не крюк, но... что-то мне подсказывает, что всё не так лучезарно. - Может, сделаете мне рентген? - Зачем? Ничего у вас нет! Не пойму, почему минут через десять она вдруг согласилась на рентген (по-моему, с ней поговорил наш ангел-хранитель-шофёр). "Только чтобы вас успокоить!" Меня провели в рентгеновский кабинет. Старик Рентген перевернулся бы в гробу! Возможно, первый рентген мне делали лет сорок назад, но такого оборудования я и тогда не видела! Хотя, впрочем, каким быть рентгеновскому кабинету в стране ретро-тачек? Только вот ретро не всегда умиляет... После первого снимка последовал второй: мол, первый плохо получился, повторить надо. Никаких накидок, защищающих тело, они не давали, нет ничего. Сейчас уже понимаю, что, может, девушка-доктор так активно выступала против рентгена отчасти потому, что стыдно ей было перед иностранкой за такое "оборудование". Куба...
Если наша чернокожая врач и была смущена, то только слегка: "У вас перелом!" Земля покачнулась. И сразу: "Вы где будете делать операцию: на Кубе или в Москве?". Я отвечать на вопросы уже не могла, от новостей челюсть отвисла во всех смыслах этого слова. Муж не поверил ни на минуту: качество снимков было таково, что было непонятно, как вообще на них что-либо можно увидеть, сплошные кляксы... Мы не могли больше участвовать в обсуждении моей судьбы: муж - из-за незнания испанского, я - из-за шока. Тогда инициативу взял на себя наш водитель. Долгие переговоры с девушкой, её недовольные ужимки - и вот они уже садятся в машину и едут за опытным специалистом, у неё выходной, и они едут к ней домой, чтобы привести её в клинику. Как в кино. И я в главной роли, блин.
Она приехала. Средних лет, энергичная, чётко и внятно говорящая. Опытная - это было видно сразу. "Вы из Советского Союза?" Этот её вопрос меня почему-то успокоил и заставил окончательно поверить ей. "Сколько вам лет?" Меня спрашивали об этом весь день, и я всегда отвечала, что мне пятьдесят. Ответ всеми без исключения воспринимался с весёлым недоумением, с шутками-прибаутками: мол, не может такого быть! Помню, что, несмотря на боль и страх, я испытывала и глупое чувство гордости: вот ведь, никто мне не даёт моего возраста... Сейчас я ответила так же - лёгкое удивление на лице доктора сменилось строгим выражением, и она расставила точки над i: "Этого не может быть! Столько лет Ленину!" Да, конечно, вместо 50 я говорила 500 - мой бедный испанский совсем рухнул под тяжестью случившегося! Но насчёт Ленина можно было бы и поспорить... Столько, наверно, Фиделю. Первыми её словами при виде снимков были: "Перелом или дефект снимка?" Нет, всё-таки перелом, она подтвердила. Но без смещения - и это уже хорошо! Потом она долго мне внушала, медленно и убедительно, что ничего страшного не произошло, что такой перелом может срастись и без операции, при одном условии: есть только жидкую пищу в течение месяца, не жевать. И широко не раскрывать рот. Всё это было легко выполнимо, труднее было нарушить эти условия. Водитель, как заклинание, повторял каждое её слово - так, чтобы оно впечаталось в мой мозг. И лёд. Нужно прикладывать лёд, чтобы скорей спал отёк. Я поверила и успокоилась - что мне оставалось? А что до жратвы, то к этому времени я так разжирела, что моя морда и все прочие части тела уже не влезали в объектив Серёгиного аппарата - нет худа без добра, так я решила. Ещё она мне сказала: "Вы навсегда запомните Кубу". Я бы её и так запомнила, эту волшебную страну, не похожую ни на какую другую... Но теперь уж точно не забуду. 50 километров до Варадеро в полной темноте, глаза водителя, его поднятая на прощанье рука и слова, которые он повторял нам вслед, как заклинание: "Hielo Tanya, hielo". Лёд... Лёд...
"ПОДАРИТЕ МНЕ ЧТО-НИБУДЬ". Гавана - Париж - Москва. Перекошенная морда не сломила моего боевого духа, и на регистрации в аэропорту Хосе Марти мы были в первых рядах. Перелёт невероятно тяжёл, последние часы проводишь как в бреду - и нам хотелось отхватить местечко получше, подальше от этих... воздушных ям. Милые девушки за стойками, как всегда, не спешили, и часа через полтора Серёга, кряхтя, водрузил наш потяжелевший от рома багаж на весы. "Главное - не больше 40 на двоих", - я так была поглощена этой мыслью, что не сразу расслышала вопрос доброй мучачи: "Виза, где ваша виза?" Какая, блин, виза? Это безвизовая страна. Потому мы и оказались здесь... так быстро, так неожиданно. Какая, к чёрту, виза? Щас вот сдадим багаж, заплатим пошлину в 50 куков на двоих и... "Вы заполняли анкету при въезде? Это и есть виза". У меня внутри всё похолодело, но на быстроте реакции это не отразилось, и я вдохновенно соврала: "Да, мы заполнили анкеты, но их забрал пограничник". "Этого не может быть!" У всех стоявших с нами в очереди соотечественников анкеты были зажаты в потных кулаках. Дежавю: лет 5-6 назад, когда мы въезжали на Украину, мы тоже заполнили какие-то анкетки, на обратной стороне которых была... реклама аквапарка. В аквапарк мы так и не собрались, а любую рекламную продукцию, которая только мне попадается на глаза, я немедленно выбрасываю. Так с незалежными анкетами и вышло... Как нас имели при вылете из Симферополя, лучше не вспоминать - с тех пор от слов "Украина" и "Крым" у меня изжога. Коктебель, Карадаг, дом Волошина - я скорее совершу кругосветное путешествие, чем когда-нибудь вновь окажусь в этих родных для меня местах. И вот - День Сурка... Кубинские "визы" мы тоже умудрились похерить.
Вместе с осточертевшим багажом нас выперли из очереди, тут же рядом нарисовались два бравых бугая, которые препроводили нас к загадочному кабинету. У дверей безнадёжно топтались две итальянки - такие же невезучие, как мы. Полагаю, что всё же в аэропорту Хосе Марти я была суперлузером - итальянки, по крайней мере, имели весьма симметричные физиономии. А вот грёбаные анкеты они похерили, это да. Я отдала наши паспорта полусонным девушкам, сидящим за компьютером в таинственном кабинете, и мы погрузились в ожидание. Каждые 15 минут я заглядывала в кабинет и будила тёток вопросом: "Когда?" "Ждите, мы проверяем ваши данные". Вероятно, они запрашивали Интерпол, ФСБ, характеристики с мест работы и учёбы... По их озабоченным лицам я понимала: с нами что-то не так. Не к месту вспомнился выговор, который я получила за непроведённое комсомольское собрание в МГУ. И ещё один эпизод. У Фиделя длинные руки... Но вряд ли столь несуразную тётку, как я, к тому же покалеченную дельфином, захотят оставить в этой стране. Мимо нас проплывали, весело помахивая паспортами, пассажиры нашего рейса компании Air France. Без багажа. Без проблем. С симметричными мордами. Двадцать минут осталось до вылета, уже давно закрылась стойка регистрации. Всё кончено. Мне так нравилась эта страна невозмутимых пальм и неправдоподобного океана - вероятно, Некто неверно истолковал мои желания и решил оставить нас здесь. Итальянки получили "визы" и унеслись со скоростью ветра, даже они оказались благонадёжнее нас. Может, показать невдолбенным тёткам календарь с ЧЕ? Мы свои...
За 15 минут до вылета мы получили назад паспорта и несуразные бумажки, которые здесь называли визами, и, уже никуда не спеша, опустошённые, поплелись к стойке регистрации. Ни одного пассажира, естественно, не было, все уже сидели в самолёте. За стойкой скучала приятная молодая кубинка. Я безнадёжным голосом начала объяснять ей проблему с "визами", она протянула руку за паспортами... Этого не может быть! Нас берут в самолёт! Нас не бросили! Я жалобно прошу: "Дайте нам места рядом". Она смущённо улыбается: "Мест рядом не осталось, но... я могу вам дать места, в верхнем салоне (самолёт двухэтажный), в бизнес-классе". Я не верю своим ушам: значит, мы сможем вытянуть ноги и так лететь до самого Парижа! Я была так возбуждена, что даже не услышала её тихого шёпота: "Подарите мне что-нибудь". Ей пришлось повторить это дважды, пока до меня дошло. Ну, подвезите хоть куда-нибудь... Куба... ( Когда я рассказывала эту историю одной знакомой, она озабоченно спросила: "А у вас было что подарить ей? Вы не захватили значка с портретом Ленина?" Нет, у нас было другое.) Я лихорадочно бросилась к мужу, вытащила из кошелька 20 евро и на глазах у всего аэропорта сунула ей, этой милой кубинке. Уже через 10 минут мы не спеша поднялись по трапу самолёта, который послушно ждал нас, и перед носом всего нашего туристического братства гордо прошествовали в бизнес-класс. Как только мы рухнули в офигительно широкие кресла, самолёт начал выруливать на взлёт.
Мы поднимались над аэропортом Хосе Марти, над Гаваной, над островом - сверху он оказался совсем маленьким - и думали о том, как мало мы успели повидать и сделать в этой одинокой стране. Мы так и не доехали до Тринидада и до Пинар дель Рио. Мы не купили кубинских сигар. И даже ни одной не выкурили. Мы не наведались ни в один из гаванских кабаков, которые так любил старик Хем. Мы не подвезли никого из голосующих на дорогах. Мы не узнали или не запомнили имён тех, кто нам помогал. Мы не побывали на острове игуан. Мы мало плавали в океане, мало валялись на белом, всегда прохладном песке... Но одно мы успели: здесь прямо на наши ладони приземлилась крошечная весёлая птичка счастья и согрела нас в этом январе.