Ставь или не ставь на карту все или половину, только Судьба все равно скучивается, да так, что не мытьем так катаньем, если даже как сыр в масле катался, все равно с места в карьер брать не следует. Тем более, если куда не кинь, всюду клин просматривается, готовый, желающего жить, с горы скатить, а не на гору поднять и осчастливить. Вот.
Так и у нас в семье все к верху дном перевернуто, хоть каждому задавай березовой каши, чтобы образумился.
Я, хотя и младшая дочь, но не могу позволить, чтобы мать глупостей наделала еще больше, перевертывая все кверху дном. Меня в жар кидает, когда я только подумаю, что наш бывший отец, который уже пять лет, как бросил нас с сестрой моей старшей и матерью, снова к нам заявится в качестве дорогого родителя, поманив мать к себе пальцем.
Не было печали, так черти накачали. Ни слуху, ни духу пять лет не было, и алиментов не платил, а сейчас, вдруг, как снег на голову объявляется, раскаивается и больше не может жить с новой женой, которая уже старой стала,
Все о нас думает, как это мы, бедные, сами по себе живем, сокрушается, значит. А потому хочет снова якорь в нашей семье бросить, хотя уже стал всем как седьмая вода на киселе, по крайней мере, мне. Все сделаю, но его ноги в нашем доме больше не будет.
А сестра моя старшая слякоть. О жизни говорит и что я ее, жизни, не знаю, и увещевает меня добрым голосом серой волчицы, чтобы матери я жизнь не портила, поскольку мать его по-прежнему любит и когда он снова у нас появится в доме, то перестанет мать все время заниматься проблемами своей младшей сестры, у которой муж богу душу недавно, отдал, и, она де так убивается, каждый день на могилу к нем ходит, и все глаза проплакала, лица на ней нет.
А и не будет лица, если за стервеца - пьянь замуж не по любви выходить, полагая, что стерпится слюбится. Эта пословица вовсе к обстоятельствам жизни нашей тетки и ни к селу и не к городу. И если муж, покойник, и каялся в своих грехах жене, что и в тарелку щей ей писал то вовсе не от того, что хорошим перед смертью хотел стать, а потому, что стал бояться ада после смерти. Вот сколько, видимо, грехов натворил,что всех своих гадостей испугался.
А тетка - то и поверила, дура старая. Обстоятельства все этого дела позднее как на фотографии проявились, когда тетка стала письмена кровью подписанные получать. А записках тех стояли всякие, якобы от мужа с того света известия получаемые.
И в тех записках все призывы значились о том, что он в пекле Ада, а человек лицом черный к ней придет ночью и чтобы она с ним, дьяволом то есть, была ласковой. И все это ее мужу - покойнику зачтется. Тетка наша и была ласковой....Только Дьявол, вовсе и не Дьяволом оказался, а нашим бывшим отцом, который к тетке под видом дьявола шастал, кур своей жены на кровь изводил, и письмена к нашей тетке жалостливые отправлял.
А как узнала вторая жена нашего отца о такой каше в его голове, то такую ему ижицу прописала, что он и стал напрашиваться к нашей матери и нам как самый любви обильный отец.
Поэтому я на всю катушку стала матери скандалы устраивать, а сердце мое кипело ключом от негодования, обиды и досады.
И решила я не класть охулки на руку, а развесистую клюкву не только моего отца, но всего нашего семейства клещами тащить, из рук не выпуская. Голову положить, а правду все сказать.
Мне палец в рот не клади, а кладезь премудрости в том и заключается, чтобы не свой говорящий клапан на замок закрывать и в уголке по бедности и несчастию души слезы размером в крупный град проливать, а, высказав все громко и ясно, на музыку положить спокойствие души, ну, как про дудочку в сказочке говорится.
А сестра моя тоже хороша. Всё советы дает, а разобраться в своей семье совсем не в состоянии. Была я у нее на днях. Уборку помогала ей к празднику делать. Так что же я, скажу вам прямо, обнаружила на одной из гардин?
Обнаружила я тетрадку, исповедь ее значит, о житье - бытье с ее очень даже любимым мужем. Любовь эта вовсе даже на аннибалову клятву не похожа, а на самом деле оказалось развесистой клюквой. И поняла я, что у моей сестры клепок в голове не хватает. А то, как же.
Все ей на самом деле в ее "горячо любимом муже" очень даже не нравится, настолько не нравится, что после возлежания с ним ей очень хочется бежать в туалет "проблеваться" там, так ей всякое его прикосновение противно. А все его косюмы кажутся ей "дурацкими", как и ласки разлюбимого мужа такими, что "мороз по коже дерет" и она "вбила бы ему осиновый кол в могилу".
Все эти ее откровения заставили сначала меня врасплох, поскольку я подумать не могла, как и моя мать, что все благополучие семейной жизни моей сестры липовое, а поведение не просто двуличное, а даже такой коленкор имеет, что психиатрией попахивает.
Когда же я попыталась на этот счет объясниться с сестрой, то она сначала предложила мне катиться колбасой в отдаленные совсем места, но я, вставляя в ее рев и крик как бы палки в колеса свои словеса, все же поняла, что ей врачи посоветовали, как бы самой все это прописывать, чтобы на душе покойнее было.
И подмазывая, таким образом, колеса совместной телеги по жизни с мужем, моя сестра найдет себя в отношениях с ним, поскольку ей и стерпится, и слюбится, а пока она не видит в своем нынешнем муже ни кожи, ни рожи, хотя и уважает его даже очень.
Поковыряв в носу, я решила когти свои в этом вопросе не показывать, но и со своей стороны просила больше меня не оговаривать, когда я пуделяю, на чем свет стоит, нашего бывшего папашу, который собрался пережениваться на нашей матери. И в кои - то веки сестра моя с моим предложением согласилась А тут, на тебе. Меня всякие собственные дела на личном фронте стали даже очень задевать. А все началось с того, что мой молодой человек, с которым мы живем уже несколько месяцев, и я, как никак, стала сначала ему этак ласково намекать, что наши отношения надо бы скрепить, как говорится, узами законного брака. А он, вдруг, заерепенился, поскольку нужно, значит обо всем этом, доложить его жене. А жена у него, как мне было известно, и я это сама видела, старая престарая, ей лет 40 с небольшим. Так вот она свидетельства о их браке куда - то задевала и не дает их ему для развода. А мой патентюль запатентюлился и начал мне всякие турусы на колесах совершать. Но меня на козе не объедешь. И решила я беседовать с его женой. Какая рас такая про меж нами беседа велась, то особо рассказывать нечего. Только в конце нашего разговора его жена объявляет, что она ему не жена, а самая что ни на есть мать - родная, что они промеж собой порешили так говорить, потому что ее сынок уже и не с одной бабенкой обжегся, и они теперь задумали искать ему стоящую невесту, к которой и меня отнесли. После чего парень мой мне колечко в присутствии своей матушки дарит, говорит о моих достоинствах и официально как бы предлагает мне быть его женой. А мне только осталось падать на колени и благодарить, что меня эта публика осчастливливает. Тогда я предложила им эту комедию не ломать, показала им комбинацию из трех пальцев. А затем сказала, что на их благополучный конец тоже имею казовый конец, поскольку у меня есть в поклонниках китаец американского происхождения, а "русский с китайцем" братья-сестры "навек". И китаец мне предложил заключить с ним брак в России на срок два года, которые он тут жить будет, поскольку затем он должен жениться на своей разлюбезной невесте, что ждет его, не дождется аж в самой демократической стране мира - Америке. И что лучше такого варианта демократии, что он мне предлагает, и быть не может. Я согласилась.