Аннотация: "рефлексия - индивидуальная мыследеятельность как предсказание..."
Глава VI
И началась у Степана почти безмятежная жизнь. Домашние звонили ему, да и сам он им названивал, поскольку семьянин был отменный. Командировка, подписанная Федором Кузьмич ем, продолжалась. Он систематически занимался в библиотеках,делал записи, работал со своими программами на компьютере, установленным в его номере предупредительным Бредовым, потешался над интернетом, в котором вся информация есть наслаждение без ума и воли. Но все же тешил себя надеждой, что между теорией и практикой того, что он рассчитывал и тем, что собирались синтезировать в других институтах Академии по его расчетам, есть большая разница, в том числе и во времени. Он еще помнил презрительное отношение к себе в советские времена, когда клеймо - "теоретик" окрашивало всю скучную жизнь его научной группы. Это позднее Федор Кузьмич возвел в культ "Теорию" и запретил заниматься членам Академии практикой под страхом изгнания из ИБИ АН. Случай с Остапом казался Степану сказочной небылицей,хотя полученными деньгами он физически пользовался, а в по-следнее время даже чаще, чем думал.Степан начал по вечерам играть по маленькой в казино. Он уже несколько вечеров к ряду играл в "двадцать одно" и выигрывал.Так что в этот вечер его пригласили за стол, присмотревшиеся к нему двое пришельцев, один из которых был армянин - Самвел Осипьян, другой "грузин" Зураб Мегрелишвили.То уважение, которое оказывали им хозяева казино, свидетельствовало, что оба "большие люди". Они были мало разговорчивы. Охрана их, состоявшая из молодых присадистых людей,была вышколена и кучковалась по стенам казино, поедая глазами движения собственного начальства. "Большие люди" мирно сосуществовали за игорным столом, но соревновались в вежливости как положено нациям, знающим себе цену. Степана они пригласили к игре, точно определив ему финансовую стоимость. Но им импонировало "наукообразная" его физиономия и манеры интеллигента, поскольку сами они еще каких-то два-три года назад, если не торговали цветами и фруктами, то с "печи" соскочили из не столь отдаленных мест.И надо же было такому случиться, что Степану везло. Как понтер он часто имел "двадцать одно" сразу, а банкомет составлял такое же количество после прикупа, отчего Степан срывал двойной банк, так как сами банкометы менялись друг с другом. Обоим банкометам такая ситуация надоела, и они у стойки в баре начали угощать Степана коньяком. Самвел "Отборным",а Зураб "Вардзия". Отчего Степана "повело", и из игры он выбыл. Опроставшись в туалете, он, вдруг, услышал крики, ругань и стрельбу, а когда, теперь только ему известными способами, выскочил на улицу и сел в такси, то таксист. сообщил ему доверительно после получения двадцати долларов у гостиницы: "Паханы - то отравились своим коньяком на смерть, а охрана, перепугавшись, начала палить друг в друга.Во как! Дела - то, какие".