Кутолин Сергей: другие произведения.

Мальчик по имени Коба(рефлексия личности2)

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 7, последний от 05/08/2006.
  • © Copyright Кутолин Сергей (kutol@narod.ru)
  • Обновлено: 04/08/2006. 23k. Статистика.
  • Рассказ: Россия
  •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    “-Пей,проклятый, неразбавленную участь, не хотим небесной правды, легче нам земная ложь.” Иосиф Джугашвили.1896г.

  •   ГЛАВА ВТОРАЯ
      
      
      Когда хотят наврать,-говорят красиво.Красиво говорят бо-гатые. Как князь Амилахвари. У них и обвувь красивая. И одежда. И конь горячий.И усы пышные.И серебряные газыри сверкают как луна ночью в колодце.И деньжищ у богатых много.Аж подумать страшно!Если тратить в день по три гривенника.Сколько всего можно накупить.И чесноку,и зелени,и хлеба....И каждый день сытым можно быть.И от Безо откупаться можно.Каждый день ставить ему не рог красного вина,после которого Безо мутит.И он кидает в Сосо деревянной колодкой.Да черт с ним! Пусть бы кидал.Да ведь попадает с пьяну. Вот в чем штука! Можно и полшкалика поставить. С него Безо тыкается как соседская черная свинья рылом прямо на порог их старой мазанки с кирпичными углами и песчаной крышей,которая уже давно начала пропускать и ветер,и дождь. И храпит. Вот славно было бы напустить на него в это время злого соседского хряка. Чтобы он ему морду выел. И толстый нос, и жирные после пития губы, и крутой подбородок с ямочкой, и толстые короткие, грязные под ногтями пальцы, порезанные дратвой и проколотые сапожными иглами,-все это ненавидит Сосо.
      Сосо ненавидит Безо. Своего отца. Ненавидит за то, что этот осетин-пьяница из села Диди-Лило толком ничего не умел де-лать.Веселость,общительность и прямота,свойственные грузинам, были чужды Безо. Грубая, неотесаная натура его отца, в креще-нии Виссариона,вызывала в Сосо животную ненависть.Безо был лишен дара свободной речи.И трезвым,и пьяным чаще всего орал, страшно ругался и дрался. Он был ничтожеством. Он не мог про-кормить семью. И его мать, Кеке, вынуждена была кроить, шить, стирать белье в людях,что считалось зазорным в семьях даже бедных грузин,где женщины не работали.
      С переселением в Гори Безо даже не сохранил за собой вино-градник,хотя числися крестьянином по паспорту. Он числился рабочим на обувной фабрике Алиханова в Тифлисе,но работал кустарем-одиночкой в Гори, где и жила его семья. Работал на грязной, пропахшей виноградным вином, водкой и кислым запа-хом духанов, Соборной площади. Весь день Виссарион шил и чинил обувь. Каждый пыльный день за днем Кеке стирала белье или пекла хлеб в домах богатых жителей Гори.
      Безо,его отец,был грязным,тупым животным.Он даже не мог заплатить за жилье. За комнату в девять квадратных аршин, прилепившуюся около кухни, ход в которую без ступенек начи-нался прямо со двора. А в комнате,кроме маленького стола, табу-ретки и широкой тахты, покрытой чилопи, ничего даже и не было. Ничего! Безо был бездельник и мерзавец. Он не был в состоянии заплатить за такую комнату полтора рубля. Платила Кеке.
      Сосо рос один. У него не было братьев и сестер.Все умерли до того, как родился Сосо. И Кеке в тридцать лет была просто старая, седая и слепая старуха. Сосо жалел мать.Она была нас-тоящая грузинка. Она не виновата была в том, что ее муж был такой мерзавец. Не мог прокормить семью. А все шатался по пыльному, с бесформенными улицами, далеко разбросанными домами и пышными зелеными садами Гори,имевшему вид большой деревни, шатался в поисках дармовой выпивки. Иногда находил ее. Иногда нет. Но всегда был злой. По чем зря лупил Сосо. Лупил Кеке. Бил страшно. Со злостью. С остервенением. Бил,не отдавая себе отчета,за что и с какой целью. Да этого и не нужно было осознавать.Причинение боли другим,слабым,доставляло его внутреннему состоянию несказанную радость,радость,которую он никому не желал объяснять. С радостью мордобоя и истязания своих близких он жил и сжился как с чем-то естественным и родным.И даже,если кто-то ему сказал,вдруг,что это плохо. Он страшно бы этому удивился. Но никто не говорил ему об этом. А он сам не задумывался. А Сосо ненавидил его люто. И,иног-да,когда Безо отворачивался,он делал ему страшные рожи. Или смотрел прямо,молча и вызывающе,тогда Безо бил его с остер-венением,пока мать не отбирала Сосо у отца. Тогда Безо начи-нал бить Кеке. Жизнь проходила в тоске,боли без сострадания. Соседи не вмешивались в дела семьи. Хотя, конечно, все в округе находились в полном ведении происходившего.
      Сосо видел как страдал от запоя отец. И наслаждался этим состоянием. Тогда ему было радостно видеть синюшность его лица, дрожжание пальцев, и расширенные зрачки, устремленные за пределы его самого, плоские дурные шутки осетинского юмора, переходящие в страх преследования.
      Так проходили дни и даже месяцы. Кеке думала о том,что после такой жизни она попадет прямо в рай. Она молилась. Она глубоко верила в Бога,который все может. И все страдания даются за грехи. Сосо видел долгие молитвы матери. Он со-чувствовал ей. Но переставал ее любить. Как можно любить человека, который способен выносить такие побои, такие из-девательства. Он жалел Кеке. Но эта жалость была такой стран-ной. Словно, если бы ее не было рядом с ним, то он уже мог и не вспоминать о ней и ее страданиях. Он видел,что соседи относятся к ней сочувственно. Но пренебрежительно. Он страдал от этого и желал своим соседям всех возможных гадостей. Чтобы у них все деревья высохли и неплодоносили. Чтобы лошади охромели. Чтобы собаки подохли. И горные джигиты унесли все их добро.
      Но соседи жили и богатели. Сады их давали хорошие урожаи из года в год. Одежда становилась все более опрятной и чистой. Домовые и черти их не посещали. Иногда, радостные они всей семьей уезжали с детьми и приезжали еще более радостными и счастливыми. Словом у соседей все было хорошо. А у Сосо,Кеке и Безо все было попрежнему плохо. Даже очень плохо. А тут еще паук опустился как-то к Сосо на левое плечо. Это было так страшно. Очень страшно. И неожиданно. Рука долго болела. И даже стала плохо сгибаться в локте. Чтобы рука не очень сильно ныла по темным, дождливым холодным ночам, Сосо стал обо-рачивать ее теплой тряпкой. Но скрывал это. Он уже привык не делиться своими болями и переживаниями ни с кем. Если его о чем-то спрашивали. Он отвечал коротко. И у спрашивающего не возникало желания почему-то задавать ему еще какой-то вопрос.
      Он рос один, хотя друзья у него были. Например, соседский мальчик Давид. Которого он звал Гоги. Гогохия. Но никогда не ходил к нему в гости. Потому что считал его богатым. А он уже ненавидел богатство. Хотя желание иметь много денег, чтобы быть сытым, не один и не два раза приходило ему в голову. Он думал о счастье. Но не знал,что это такое. Он понимал счастье,когда убешь паука. Но он не смог убить паука. Наук искусал его. И у него стала сохнуть рука. Ну не совсем,чтобы сохнуть. Просто она ныла и болела сильно. А вот пальцы на его ноге,точно, срослись от самого рождения. И это был для него знак. И он хотел бы думать, что это знак счастья. А Гоги говорил,что это уродство. Потому Сосо дружил с Гоги, но не доверял ему. Не то,что не доверял, а просто считал,что он ему ничем не обязан. И поэтому говорил Гоги иногда такие слова, которые сам не произносил. А Гоги говорил дома. За это его дома пороли. А Сосо радовался,когда сопливый и заплаканный Гоги ему рассказывал об этом. Сосо его утешал. А затем продолжал свои шутки. От частого одиночества он начинал думать.И воображать. И так как он не делился с другими ребятишками своими воображениями, то он чувствовал себя выше других,несмотря на то,что у других были деньги. А деньги были зло. Потому,что у него не было денег. И достать он деньги не умел. Вот если бы научиться так,чтобы деньги доставали другие..... И отдавали ему. Он бы сумел ими распорядиться. Поэтому сейчас он считал,что деньги ему не нужны. Нужно заставить людей работать без денег. Но как это можно сделать. Нужно учиться грамоте как-то решил он. Пока же жизнь протекала вне грамотности.
      Сосо и Гоги решили наказать Безо.Это они решили твер-до. Правда,твердо решил Сосо. А Гоги еще не знал этого. Но он был на все согласен, потому что хотел дружить с Сосо. По дороге к дому Сосо была канава. Довольно глубокая канава.Через нее пьяный Безо с большим трудом перешагивал. "А зачем перешагивать?"-решил Сосо. - " Пусть лучше прямо в нее и шагает".
      -Давай кого-нибудь в эту канаву заманим,-как-то сказал Сосо Гоги.
      -А зачем?-спросил глупый Гоги.
      - А мы жидкого ослиного помета туда нальем,- сказал Сосо.-
      и прикроем тонкими ветками.
      -А где мы столько помета найдем,-не унимался недоверчивый Гоги.
      -А мы "второго Сосо" попросим,-отвечал Сосо.
      Гоги же хорошо было известно,что "вторым Сосо" был Ираклий Иремашвили,который с ними дружил.И чаще его, Гоги, бывал в грязной комнате Сосо.Так часто,что даже Кеке называла его "вторым Сосо". Отец Иремашвили держал и даже разводил ослов. Чем вызывал ненависть окружающих грузин. Относив-шихся к этим животным с каким-то явным принебрежением.Это все от того,что каждый грузин хочет иметь коня.И каждый грузин в душе наездник. Но во всяком случае кормился таким неприятным путем со всей семьей,хотя и не очень хорошо.Все равно их семья была беднее семьи Гоги. А Гоги очень хотелось,чтобы его семья была беднее семьи Сосо. Потому что тогда бы он мог с таким же наплевательским высокомерием смотреть на всех взрослых людей, которые Сосо не замечали. Надо же. В последнее время Сосо даже совсем не боялся Безо, известного весей округе пьяницы, драчуна и сквернослова. Ну совсем не боялся, ни сколечеко.
      На том и порешили. Только Гоги должен был сам сказать об этом предприятии "второму Сосо". Чтобы как будто эта мысль, обмарать Безо в дерьме, ему самому в голову пришла. Содер-жательная мысль,хорошая. О чем Гоги и поделился со "вторым Сосо". "Второму Сосо" такой план понравился. И они принялись этот план осуществлять. Взяли большую бочку из-под яблок в саду Гоги. И сначала выкатили ее из сада на дорогу. Затем на небольшой ручной тележке,которую раздобыл "второй Сосо" в старом сарае своего отца,они эту бочку наполнили жидким ослиным дерьмом,которое не всегда и везде,но все же исполь-зовалось в качестве удобрения,а еще лучше при изготовлении горшочков для компоста.
      По совету Сосо,который в это время занял сторожевую пози-цию среди ветвей близко растущей яблони, они для начала утрамбовали землю в канаве,набросали туда круглых камней с дороги, мелких веток с яблони и листьев. А только потом стали заполнять ее желто-бело-зеленой жидкостью из бочки,вставив предварительно в собственные ноздри скрученные листья ябло-невого дерева.И чтоже? Им удалось довольно быстро выполнить эту грязную работу,хотя пришлось несколько раз съездить во двор к Иремашвили. Сверху канаву замаскировали очень удачно ветками зелени и присыпали дорожной пылью. Ничего неза-метно!
      Присыпали и стали ждать. Вечер клонился к закату.Теплые запахи,созревающих фруктов, стояли округ как туман. Внеисто-рическая жизнь Гори продолжалась. И шесть тысяч жителей смешанного татарско-грузинского населения Гори,молившихся в мечетях и церквах,просиживавших день-деньской в лавках, духа-нах, семинарии с татарским отделением, женской прогимназии и четырехклассном училище даже не подозревали о предстоящем историческом событии. А событие приобретало социальный поворот в своем неумолимом развитии временного клубка .Ведь мир всегда мереется весами суеты.В котором главное часто еще непонятно,что оно главное,а кажется второстепенным и столь незначительным.Что есть просто случайность.Но за неожиданно случившемся событием просматривается закономерность. Закон. Который не есть случай. А есть продуманная версия судьбы.
      И когда юные разбойники уже предвкушали как пьяный и злой Безо,появившийся уже совсем рядом, трахнется в канаву с ослиным дерьмом,где,кроме дерьма было еще много всякой не-чести и битого стекла, собранного маленькими хулиганишками, вдруг...из-за поворота на дороге появился горячий конь со светлейшим князем Амилахвари. Светлейший в очередной раз порвал на охоте свои дорогие сапоги. И надо же такому случится. Нежданно,негаданно конь светлейшего падает в канаву с ослиным дерьмом. Храп коня,крик светлейшего. И перед глазами испуганных мальчишек появляется весь испачканный пометом светлейший князь Амилахвари,который видит перед собой пьяного вдрызг сапожника Виссариона. Что остается делать? Взбешанный Амилахвари начинает что есть силы избивать плеткой взбешенного и пьяного Безе.Но силы неравные. Виссарион пьяный. Амилахвари трезвый.
      Тогда командует Сосо, который правой рукой держится за ветки яблони, а левой, больной, толкает Гоги и "второго Сосо" на землю.Вот уже и Гоги,"второй Сосо" на земле.Светлейший топчет и пинает Безо. Гоги и "второй Сосо" оказываются за спиной светлейшего. Крупные гальки уже в их руках. Они что есть силы кидают камни с спину светлейшего. Попадая ему в шею, спину, голову, сами скрываются в садах соседнего дома, дома Гоги. Светлейший князь Амилахвари,взыв от боли,перепачканный ослиным навозом и мочей что есть силы вскакивает на коня и мчится за убегающими подростками. Но где там! Их и след простыл.
      А Сосо тихо сидит на яблоне. Его не видно. Не слышно. Он довольный сопит и щурится. Так что веко его правого глаза,ско-шенное к носу,заставляет думать,что он даже смеется.Ну не смеется,усмехается."Это был удивительный день!"-думает Сосо. Он даже не замечает,что Безо неподвижно лежит у дороги.И даже не стонет."Очухается,"-думает Сосо. Тихонько спускаетс с дерева. И направляется к себе домой.
      Он даже не знает и знать не хочет, что Гоги и "второй Со-со",считая себя героями, проболтались старшим об этом собы-тии, разумеется не упомянув о роли Сосо в таком геройском поступке. И поплатились за это. Были выдраны по первому классу.
      А Безо? Безо просто умер. И никто,ну совсем никто не счи-тал,что это от побоев. А просто упился пьяница-сапожник.Да и все. О Безо плакала только одна Кеке.
      Она плакала и молилась,молилась и плакала.Понимала ли она, что Безо при жизни изгонял из сердца Сосо любовь к богу и людям. Сеял отвращение к собственному отцу. Выжигал в его душе угрюмость,замкнутость,настороженность,подозрительность.
      Дух ребенка уже в эти годы малолетнего странствования по белу свету отказывался от царствия небесного, кристаллизуя в себе те качества взрослого человека,которые порождаются жут-кими обстоятельствами казармы, острога и цепей рабства. Теплая свеча искренней любви и сочувствия,так необходимые душе и возрастающему духу юности,не освещают его сознания.Жуткое состояние одиночества порождает мстительные замыслы, жаж-дущие первенства во всем не путем честного и справделивого соревнования,а путем холодных интриг и умозрительных расче-тов. И по всей предстоящей жизни такой изломанной душе и исковерканному духу предстоит преодолевать мнительность и может быть манию преследования.
      Но Кеке приходилось браться за дело,а не витать в облаках ежедневных молитв. Она уже привыкла,что ноша содержания семьи и квартирной платы двойным бременем ложилась на нее.Она уже понимала,что только она еще пока сможет найти правильный путь для своего родного Сосо.Вино привело Безо к смерти. Но ведь никакой другой народ в мире,наверное,не пьет столько вина,сколько грузин выпивает за свою жизнь.И ничего.Пьяницами не становятся.Только водка,успешно конку-рирующая с вином,прокладывает рельсы к неприятному концу...
      В мечтах Кеке видила Сосо священником. Он не мог стать чиновником. Для такого высокого обучения у нее не было денег.
      Стать священником, значит вырваться из среды нещеты и бесправия. А ему уже одиннадцать лет. Пора подумать и об образовании. Но его русский оставлял желать лучшего.А сама Кеке вообще не говорила по-русски. Древний язык грузинов плохо приспосабливался к гибкости и пластичности русского языка, оставляя в русском произношении особые гортанные звуки, столь красивые в древних языках, как, например, фарси.
      В будущем при назначении на церковную должность сына все равно потребовалось бы разрешение губернатора. Поэтому Кеке обратилась к светлейшему князю Амилахвари посодействовать ей в устройстве сына в первую ступень образования - поступление в духовное училище в Гори, по окончании которого сын мог бы его продолжить уже в тифлисской семинарии.
      В одно из своих очередных посещений,смысл которых для Сосо оставался скрытым, Амилахвари подошел к Сосо. Вни-мательно посмотрел на него так, как смотрят на впервые уви-денную, но забавную вещицу.
      -Ты хочешь учиться?-спросил он.
      -Ты будешь учиться?-повторил он,краем плетки приподнимая подбородок мальчика так,что сыромятные ремни плетки впились в упругую кожу ребенка и делали ему и больно,и неприятно.
      Правое веко глаза Сосо уткнулось в переносицу.А левый карий глаз внимательно и немигаще смотрел прямо в лицо свет-лейшего.
      -Я буду учиться,-ответил он,слегка срывающимся,но твердым голосом.
      -Ты будешь учиться хорошо?!-полуутвердительно,полувопро-сительно, полугрожающе допытывался Амилахвари, с каким-то злорадством пристально вглядываясь в лицо ребенка. Лицо Ами-лахвари было красным,словно его охватил жар.Его полуголая грудь вздымалсь и на ней были отчетливо видны следы красной сыпи. Он почти дышал в лицо ребенка.
      -Я буду учиться хорошо,-автоматически повторил Сосо.На этот раз совсем холодно,твердо и безразлично,глядя в поро-дистую физиономию,противного ему с давних пор светлейшего, посетившего его мать даже после смерти Безо.
      Но не сразу ему не пришлось поступать в духовную школу. После посещения Амилахвари,недели через две,у него поднялась температура,начался сильный озноб,появились боли в пояснице и особенно в крестце. Головная боль,головокружение и рвота не затихали ни днем,ни ночью. А с четвертого дня болезни на поверхности кожи появилась сыпь,имеющая в центре вдавление. Обильное высыпание покрыло лицо и кисти рук,слизистые облочки мягкого неба,глотки и десен,появилась охриплость голоса,кашель и слюнотечение.
      Через неделю сыпь нагноилась, Сосо впадал в полубессозна-тельное состояние. Здесь впервые он почувствовал такое безыс-ходное чувство беспредельной ненависти ко всем! И к уже умершему Безо. И светлейшему князю. И к Гоги, и "второму Сосо". И даже Кеке, молившейся тут же о его выздоровлении.
      Растянутые изнутри, высыпания кожи и слизистой оболочки легко лопались, выпуская гной, стекавший наружу на кожу и белье. Истечение гноя на поверхность кожи вызывало резкий зуд. Сосо уже не мог есть. Кеке не находила себе место. Рвала волосы,кричала,выла.Молилась по ночам.И все время они с Сосо были одни. Окружающие боялись появляться. Это была оспа. Цвет белков глаз Сосо изменяется с этих пор и и навсегда принимает несколько синеватый оттенок.
      Через две недели Бог услышал молитвы Кеке. Уже утром на третью неделю Сосо почувствовал себя лучше. Температура спала. И только рябины сохранятся у него на всю жизнь. Да синеватые белки глаз.
      - Слава Богу! - молилась Кеке,-что это была не черная оспа!
      И долго еще люди из округи стороной обходили несчастный дом Безо. Настороженно шептали что-то друг другу. Огля-дывались. Не слышит ли их разговоры нечистая сила,которая,как всем известно, тихо и негласно ходит по пятам нашей тени.
      А что светлейший князь Амилахвари? А он исчез. Раст-ворился в теплом воздухе Гори и Тифлиса. Поговаривали,что умер от какой-то страшной болезни чуть ли даже не в Москве. Ну. Для богатых это не удивительно. Они могут позволить себе многое. Но что удивительно! Так это то,что Сосо по осени приняли в духовное училище Гори.
      Сосо должен был учиться,учиться и учиться. Учиться для того,чтобы заслужить благосклонное отношение к себе началь-ства. А именно это-"благосклонное отношение" и было ему противно. Более чем противно. Пока он чувствовал удивление перед этими людьми в черных одеждах,издающих неповторимый запах склада, мышей, пота и нечесаных волос. Между ними шла непрестанная и тайная вражда национально-религиозного харак-тера. С одной стороны, эти строгие бородатые люди боролись за независимость грузинской церкви. И вышибали грузинский язык из своих учеников, заставляя их говорить по-русски. Изменяя грузинское миропонимание жизни. Священники русской нацио-нальности,которых было большинство,строго бдили выполнение постановлений петербургского Синода, от которых зависило их собственное благополучие.Писали кляузы на своих грузинских собратьев по вере и исполнению катехизиса. Ведь церковная должность освобождала от воинской повинности и личных податей. За нее держались потому, что,кроме молитв,выполнения часов и кляуз,ничего не умели делать.А при исправном ис-полнении своих обязанностей получали и жалование,и стол.И что было не менее важно,они получали,хотя маленькую,но власть, власть, распространяющуюся на души юношей из бедных се-мейств, получающих образование в духовной школе.
      Но все это одиннадцатилетний Сосо с холщевой сумкой под мышкой еще не очень ясно себе представлял. Когда по осени начал ходить в духовную школу. Он видел как величественно, гордо и независимо вышагивали учителя и инспектор духовной школы, переходя из одного класса в другой, из одного помещения в следующее. Это удивительная важность, надменность, с которой они несли свои рясы, головы и плечи были для Сосо венцом честолюбия. Только ему хотелось как раз обратного.
      Чтобы не они были важными, грозными и независимыми. Чтобы не ему приходилось им кланяться. Чтобы это не он стоял по стойке "смирно" перед их пустыми взглядами, устремленными поверх его головы. А как раз наоборот. И это "наоборот" ему казалось таким естественным и для него понятным,что вот столило только зажмурить глаза, перенестись в какое-то неиз-веданное время. И это "наоборот" уже просто так и наступит. Он даже как-то пробывал зажмуривать глаза. Но "наоборот" не приходило. А перед глазами были только какие-то синие круги. Они, эти круги расходились, затем выпучивались как глаза кота в темноте. А затем так же неожиданно собирались в одну точку.
      -Джугашвили! Что вы здесь попусту отираетесь со своей холщевой сумкой под мышкой.Зайдите ко мне.
      Это был голос инспектора Бутырского. Грозы всех учеников духовной школы. Которого боялись и которого ненавидили не только учащиеся,но и учащие. У Бутыркого было много согля-датаев,которые, и это было даже заметно по их поведению, обычно сторожили своего наставника при появлении его из туалетной комнаты. Куда инспектор Бутырский постоянно заскакивал. Возможно это было связано с непорядками в его мочевой системе. А возможно и с другими не менее важными обстоятельствами. Бог его знает. Но тем не менее наушники сторожили своего патрона у этого ответственного места и по одиночке заскакивали к нему в кабинет. В котором как говаривали сведущие люди помимо картин,изображавших Госу-даря и членов петербургского Синода, были новые резные кресла и широкий стол под зеленым сукном.
      Сосо с удивлением вытаращил глаза на своего начальника. Поскольку как раз находился на довольно значительном рассто-янии от места, где был расположен туалет преподавателей. Но его долговязая, жилистая фигура и даже все его лицо с враз покрасневшими рябинами, несколько напряженное от такого неожиданного предложения выражали готовность следовать за инспектором.
  • Комментарии: 7, последний от 05/08/2006.
  • © Copyright Кутолин Сергей (kutol@narod.ru)
  • Обновлено: 04/08/2006. 23k. Статистика.
  • Рассказ: Россия
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка