Генотип кулака - крестьянина всегда процветал в подсознании трёх богатырей, - творцов Новой России, а молодая поросль их воспитанников, хотя и облеченная научными степенями и званиями, успешно сдавшая кандидатский минимум по марксистской философии, не знала даже простых истин от Энгельса до Гегеля:
"Энгельс говорит: "Гегель первый правильно представил соотношение свободы и необходимости. Для него свобода есть познание необходимости. "Слепа необходимость, лишь, поскольку она не понята". Не в воображаемой независимости от законов природы заключается свобода, а в познании этих законов и в основанной на этом знании возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определенных целей. Это относится как к законам внешней природы, так и к законам, управляющим телесным и духовным бытием самого человека, - два класса законов, которые мы можем отделять один от другого самое большее в нашем представлении, отнюдь не в действительности. Свобода воли означает, следовательно, не что иное, как способность принимать решения со знанием дела. Таким образом, чем свободнее суждение человека по отношению к определенному вопросу, с тем большей необходимостью будет определяться содержание этого суждения... Свобода состоит в основанном на познании необходимостей природы (Naturnotwendigkeiten) господстве над нами самими и над внешней природой ...". Непростительная чушь, когда "сынки Новой России" далдонят о Свободе, принесённой "тремя богатырями - отцами Новой России", усвоившими в генотипе своего крестьянского ума, что "марксизм-ленинизм - это не наука, а публицистика - людоедская и самоедская". А Советская власть, лелеявшая их своими материальными соками, не смогла увидеть в их поведении источник классовой ненависти, отчего страна погрузилась не в гладь, а гадь и анархию, где сдельная жизнь становилась сумой проедания целой страны.
Незавидная жизнь пришлась на долю их пращуров. Но они хотя бы честно боролись за ту жизнь, которой чаяли, и погибали за нее с искрой будущего в глазах. "В 1918-1922 гг. Это была территория Томской губернии. В те годы на Кузнецкой земле: Мариинском, Щегловском и Кузнецком уездах - гремели имена Г.Ф. Рогова, И.П. Новоселова, И.Е. Сизикова, Анны Белокобыльской, П.Ф. Леонова, Масленникова, Милославского и других анархистов, а также многих народных бунтарей, например, Петра Кузьмича Лубкова" - (Игорь Мангазеев).
Ясные воспоминания плавали в их умах стихийно и никакого полезного понятия не представляли.
Крестьянство губернии на первых порах в основном с сочувствием или же с безразличием отнеслось к свержению советской власти, не сделавшей к тому времени ничего существенного для улучшения экономического положения крестьянства.
В ряде мест крестьяне активно помогали вылавливать скрывавшихся красногвардейцев. Однако после начавшейся в конце августа 1918 г. принудительной мобилизации в Белую армию, т.е. когда мысли превратились в дело, а не бумагу, недовольство крестьян стало усиливаться. Особенно негативно было встречено возобновившееся взимание налогов, население никаких налогов упорно не хотело платить, т.е. отдавать то, что не заработано Армией. Люди хотели жить для себя в товарищеской тесноте и не искать путей для других.
Осенью 1918 в Мариинском уезде появился один из первых в Сибири отрядов под командованием крестьянина деревни Святос-лавка П.К. Лубкова. Он нанес удар по эшелону чехов, охранявших станцию Мариинск, и затем отошел к станции Антибес. В декабре 1918 в село Малопесчанка был послан карательный отряд колчаковцев для разгрома ватаги П.К. Лубкова. В бою были убиты командир карателей поручик Колесов и двое солдат. Гибли и партизаны. После боя около Святославки и уничтожения отряда прапорщика Соколовского кулаки споили лубковцев самогоном и дали знать огнем карателям, расположившимся в Ново-Кускове и Вороновой Пашне. Каратели отыгрались на лубковском отряде, держа в уме посятоянную хитрость для угнетения крестьянского человека.
В августе 1919г, лубковцы в районе станции Ижморская-Иверка несколько раз пускали под откос колчаковские эшелоны.
Самыми активными партизанскими отрядами в 1919 году были отряды анархистов Новоселова и Рогова. Благоприятствовал деятельности идейных анархистов в деревне стихийный анархизм сибирского крестьянства. Борясь против Колчака, большая часть крестьян вовсе не стремилась восстановить Советскую власть. Они боролись против любой власти, закономерно попадая при этом под влияние и руководство идейных анархистов. Подобные отряды имелись во всех районах Сибири на протяжении всего времени борьбы против белых.
Григорий Федорович Рогов до войны имел исправное крестьянское хозяйство, работал "приказчиком казённой водки" и подрядчиком по строительству церквей. В мировую войну служил в железнодорожном батальоне. Вернулся в 1917 году домой в звании зауряд-прапорщика. Вскоре жители Мариинской волости доверили ему быть их делегатом на Томском съезде Советов. А позже он стал членом Алтайского губернского земельного комитета. После прихода белогвардейцев он скрылся в тайге и организовал партизанский отряд. К осени его отряд вырос до 5 тысяч человек и освободил 18 волостей! Но барнаульский большевистский комитет решил провести большевизацию отряда, а при неудаче - отколоть от него "здоровую" часть. Для этой цели в отряд были засланы 12 коммунистов во главе с "Анатолием" (М.И.Ворожцовым). Рогов решительно воспротивился интригам коммунистов и выгнал их из отряда. Коммунисты сумели увести с собой большую часть партизан и образовали из них Чумышскую партизанскую дивизию.
В Кузнецком уезде Томской губернии к осени 1918 года образовалась подпольная крестьянская группа, руководимая анархистом И.П.Новосёловым и близкими к нему по политической позиции В.П.Шепелевым и К.Кузнецовым (Хмелевым).
Иван Панфилович Новосёлов родился в деревне Буерак Кузнецкого уезда в семье крестьян-бедняков. В годы первой мировой войны был на фронте санитаром. Вернулся с фронта убеждённым анархистом. Привез в деревню чемодан книг Бакунина, Прудона, Кропоткина. Дома организовал сельскую коммуну "Анархия" и стал делопроизводителем рабочего Совета Гурьевского завода. С весны 1918-го поддерживал связь с Томским союзом объединённых анархистов и сотрудничал в газете "Бунтовщик".
Делегированный на 1-й Кузнецкий съезд Советов, он еще в 1918 году отмежевался от активных сторонников Советской власти. Невысокого роста коренастый человек поднялся и заявил: "На съезде я участвую как анархист. Я во многом не согласен с Лениным и Троцким и вообще с большевиками. Сейчас нужна анархия - полное разрушение всего". Советская власть тогда равнодушно отнеслась к анархисту Новосёлову, но белые не склонны были терпеть такое свободомыслие.
Подобные группы появились и в других местах. На Алтае действовал отряд под началом анархиста Захара Воронова (Трунтова). Интересно, что этот анархист был не только зажиточным крестьянином, но и регентом местной церкви. Другой крестьянский вожак - Иван Гарагулин - участник революции 1905 года, бывший политссыльный. В Горном Алтае активным организатором сопротивления колчаковцам стал анархо-синдикалист И.Я.Третьяк, прибывший осенью 1918 года в Сибирь из США, где с 1908 года находился в эмиграции и был членом анархистской Федерации русских рабочих. В 1919 году И.Я.Третьяк стал одним из самых известных партизанских вожаков в Сибири.
Уже к началу 1919 года анархисты создали и возглавили 15 крупных партизанских отрядов в Томской, Алтайской, Енисейской, Иркутской губерниях и в Забайкалье. К активным действиям перешла и группа Новосёлова.
В мае отряд с боями переместился в Мариинский уезд. Вскоре его численность достигла 300 бойцов. В июне отряд захватил прииск Центральный, а затем переместился в Кузнецкий уезд. Позже, уже в Барнаульском уезде повстанцы соединились с отрядом левого эсера Г.Д.Шувалова (Иванова), твердо стоявшего на советской платформе. Командиром остался Новосёлов. В ряде боев отряд нанес белым несколько поражений, но под напором превосходящих сил врага отступил в Причернский край (стык Барнаульского и Бийского уездов), где в начале июля соединился с небольшим отрядом Г.Ф.Рогова. К июлю в объединённом отряде насчитывалось 600 бойцов. Он состоял из трех рот под командованием Шевелева, Шувалова (Иванова) и Кузнецова (Хмелёва). При этом командиром остался Новосёлов, что свидетельствует о его авторитете и влиянии среди партизан, ведь командир избирался на общем собрании бойцов. Походной песней отряда стал "Марш анархистов", бывший до объединения маршем в отряде Новосёлова:
Споёмте же песню под громы волнений
Под пули и взрывы, под пламя борений,
Под знаменем чёрным гигантской борьбы,
Под звуки набата - призывной трубы.
Возьмёмте дворцы и разрушим кумиры
Сбивайте оковы, срывайте порфиры:
Довольно покорной и рабской любви!
Мы горе народа потопим в крови.
Восстала, проснулась Народная Воля
На стоны Коммуны, на зов Равашоля,
На крики о мести погибших людей
Под гнётом буржуев, под гнётом цепей.
Их много - о, правда! - нуждою забитых,
Их много по тюрьмам на плахе убитых,
Их много - о, правда! - служивших тебе
И павших геройски в неравной борьбе.
Их стоны витают под небом России,
Их стон раздаётся, как рокот стихии,
Звучит он в Сибири, в неволе глухой,
И нас вызывает на доблестный бой.
В отряде было два знамени: красное, на котором настаивал Шувалов, и чёрное, которое требовал сделать отрядным Новосёлов. Сошлись на компромиссе. Объединенный отряд пытался с ходу взять Кузнецк (ныне Новокузнецк), чтобы освободить политзаключённых, но вынужден был отступить перед превосходящими силами колчаковцев. Под влиянием разногласий отряд в конце концов разделился на три части. Новосёловцы действовали самостоятельно в течение сентября, не идя на соединение с другими отрядами. В середине октября отряд Новосёлова, в количестве до 100 бойцов, вновь появился в Причернском крае, с ходу вступив в бой и усилив отряд Г.Ф.Рогова в бою за село Сорокино, что и решило исход боя в пользу партизан. "Этот отряд мы приняли с охотой, - свидетельствовал партизан Голкин. - Как боец, Новосёлов был храбрый малый, боец довольно решительный и, надо отдать справедливость, имел стратегические соображения, может быть лучше, чем кто-нибудь из нас". Вместе с Роговым Новосёлов воевал против белых до прихода Красной Армии.
Он был прирождённым оратором, вёл со своими сторонниками агитацию в сёлах и городах, устраивал публичные диспуты с коммунистами, даже сумел увлечь за собой своего боевого товарища Рогова. Походной песней объединённого отряда оставался "Марш анархистов", а впереди развевалось чёрное знамя с надписью "Анархия - мать порядка!" За год своего существования отряд прошел рейдами несколько тысяч километров по Алтаю и Кузбассу, выдержав десятки боев с белыми.
Популярно излагая крестьянам свою программу, Новосёлов говорил: "Богачей и буржуев долой, а все другие должны организоваться в трудовые федерации. Продукты заводской промышленности будут вымениваться на те продукты, какие имеются в коммуне и в каких нуждается фабрика. При таком обмене деньги отпадают, и их можно совсем изъять. Когда падет Барнаул, придут российские, но мы не остановимся - мы будем дальше идти". На вопрос: "Воевать за что? Ведь власть Советов уже добыли?", Новосёлов отвечал: "Нет, мы не будем останавливаться, пойдем дальше - к анархии. Всякая власть есть гнёт, и Советская власть - тоже гнёт. Пусть кто хочет, топчется с ней на одном месте. А мы весной сделаем восстание, будем резать ревкомы и комячейки". Новосёлов действительно был толковым анархистом и видел далеко вперед.
В ночь со 2 на 3 декабря 1919 года восстали местные воинские части в городе Кузнецке. Убив несколько офицеров, "восставшие" разбежались. Власть в городе захватил ревком, но его положение было весьма шатким - к городу стягивались карательные части. Ревком обратился за помощью к партизанам-анархистам.
12 декабря года в Кузнецк вошёл двухтысячный объединенный отряд Рогова и Новосёлова. Партизаны сразу же оцепили город и разоружили вооружённые формирования самозванного ревкома. Трое суток длилась знаменитая "роговская чистка". Смертные приговоры были вынесены чиновникам, служившим в органах власти в 1918-1919 годах, колчаковским офицерам и по жалобам населения. Попутно зарубили местное духовенство, торговцев, кулаков - всего около 300 человек. Одновременно отряд провел основательную реквизицию. Рогов одобрял: "Пользуйтесь, мои партизаны, народным достоянием. Народ воздвигал, народ уничтожил, народ воздвигнет!" Рогов нанёс визит в ревком, где его ждали. Он сказал: "Хотя и пришёл в ревком, но я не ваш. Я беспощадно рубил врагов трудящихся и буду рубить. Также буду бороться с Лениным и Троцким... Всякая власть является ярмом трудящихся... Углубляй революцию, не давай ей погаснуть, поджигай мировое пламя под чёрным знаменем анархии!". Различие между марксистами и анархистами состоит в том, что первые, ставя своей целью, полное уничтожение государства, признают эту цель осуществимой лишь после уничтожения классов социалистической революцией, как результат установления социализма, ведущего к отмиранию государства; вторые хотят полного уничтожения государства с сегодня на завтра, не понимая условий осуществимости такого уничтожения. Первые признают необходимым, чтобы пролетариат, завоевав политическую власть, разрушил полностью старую государственную машину, заменив ее новой, состоящей из организации вооруженных рабочих, по типу Коммуны; вторые, отстаивая разрушение государственной машины, представляют себе совершенно неясно, чем ее пролетариат заменит и как он будет пользоваться революционной властью; анархисты даже отрицают использование государственной власти революционным пролетариатом, его революционную диктатуру. Первые требуют подготовки пролетариата к революции путем использования современного государства; анархисты это отрицают. Анархистам пролетариат не нужен. Их вотчина - крестьяне. Вот почему контрреволюция, анархия и спекуляции для власти Советов - близнецы - братья, хитрое угнетение тихого человека, а не индивидуальное предпринимательство. В апреле-мае 1918 г. начинает действовать Чрезвычайная следственная комиссия по борьбе с контрреволюцией, анархией и спекуляцией при Енисейском губисполкоме, с 25 мая 1918 г. преобразованная в Енисейскую губернскую ЧК. И хотя отряд Рогова двинулся на север в направлении Кольчугино (ныне Ленинск-Кузнецкий) - Щегловск (ныне Кемерово), а молниеносным ударом Щегловск был взят и в этом районе роговцы соединились с частями Красной Армии. ЧК от этого они не стали роднее, являя Левиафана анархии всей махновщины.