Аннотация: "вставал золототелый, молит "
Из Сб."Брусничные клады"
Когда французы посадили в кутузку ни в чем неповинного капитана Дрейфуса, то тут - то автор знаменитых "Жерминаля" и других романов объявил французской военщине: "Я обвиняю", направив открытое письмо через газету "Орор" президенту французской республики 13 января 1898г., за что и поплатился. "Но рукописи не горят". А потому в Монако на аукционе эта самая крохотулька была оценена в пять миллионов франков. Засуетились министры Франции и всякие там чиновники, что де за пределы страны памфлет не уйдет ни в руки техасского миллионера, ни к японскому промышленнику, поскольку казенный дом Франции надёжнее дом в Техасе или Японии, да и чужие племена не сумеют так охранить документ как французы, которые завсегда считают себя лучше всех, почувствовав удовольствие быть умными людьми.
А вот монахи коптского монастыря Дейр аль-Абьяд, помещаясь в своих родных со времен Юстиниана первого кельях, молились исправно веками и каялись во грехах, замаливали неправедно содеянное для оправдания своего ослабевшего тела и чувствовали, что в них потому и бьётся главная сияющая сила, полагая, что и себе, и людям за сотни лет приносят и радость, и защиту не то, что в нынешнее время, когда полагают, что человек должен иметь пустое сердце, чтобы туда всё могло поместиться. И если люди шли на молитву без чувства на лице, готовые неизбежно умереть в обиходе суеты текущей жизни, чувствуя тревогу заросшего и забвенного пространства времени то, как они смогли скрыть удивление без жалобы на утлость собственной жизни, когда в ходе реставрационных работ, то в одной, то в другой келье раз за разом обнаруживали при раскопках то 400, а то и 820 золотых монет времен эпохи Юстиниана первого...