Я не входил в великое,
недосягаемым не обольщался,
а лишь метался,
как облако безликое.
Не надмевалось сущее мое,
а сердце к жалкому не возносилось, -
душа моя молилась, -
о, дай мне, Господи, прощение Твое,
и сердце замирало как дитя,
а ритмы пульса крови так летят...
Я усмирил души моей биенье
как самомненье,
и успокаивал порок
в себе как Рок.