Аннотация: "полезут копченые сиги и златокудрые брюквы"
ГОСПОДИН МНОГОСРАМ
Жена моя любит расхлебывать кашу. Кашу, заваренную мной, свою кашу она ввиду не имет. И расшибется в лепешку, чтобы доказать, какой же я плохой. При всем том, она говорит, что меня любит (я думаю как волк кобылу) и старается наставить меня на путь истиный. Отчего меня с руками никто не отрывает. И мне хоть волком вой, хоть рви на себе волосы, а деньги зарабатывать становится все труднее и труднее, так что приходится растрясать жир, который в советские времена накапливал, подвизаясь в общеизвестных наших газетах того времени, где распускал язык только по указке начальства.
И хоть трава не расти, но компрамат на указанного старшим газетой бузотера найди и, не распуская нюни, распусти слюни словес да так, чтобы читатель сразу - то и понял, кто "наш друг, а кто враг". Уж кого только я под монастырь не подводил: и директора передового маяка -производителя водки, а в тихушку совратителя юнцов, и начальника стройтреста, что рвал на части от стоеросово-сти своей всех, кто под руку не попадал, отчего рос на гла-зах, но был моим заказчикам не по нутру, и они очень его хотели в расход вывести. И слово мое газетное было против таких. Ну, и естественный результат: так я его словом, замешанным на фактах, обремизил, что он себе вены в ванне вскрыл и со святыми упокой теперь "иже еси на небеси" и по сей день находится, а процветает ли там, то никому неизвестно. Просто не стало его и всё. Лопнул как прыщ на ровном месте.
И стал я для многих как горькая редька резать глаза. А как ко мне подойти и без ножа зарезать, того еще из них никому не было ведомо. Вот тут только им моя жена и понадобилась. Решено и подписано. Стали они брать быка за рога. И хотя это к моей жене по ее женскому то-есть роду и неприменимо, но все же смысл отражает и вот какой.
Жена моя моржиха. А я вовсе никакой не морж. Мне ребра пересчитать, что раз плюнуть. Но на это никто не решался.А вот жену мою заставили меня к искусству моржевания приучать. А жене, а я ее, если сказать прямо, очень даже люблю, идея такая сторонняя понравилась и стала она гнуть меня в бараний рог. Это знаичт, чтобы я плюхался вместе с нею в прорубь и свою мудскую силу там ей прямо и показывал, т.е. на ней репетировал. Но на роду мне написано, - не моржеваться. Только я за дело в проруби хотел приняться, так черт - то мне показал, по чем сотня гребешков стоит. Такая боль во мне внутри началась, что я, где бегом, где трусцой едва до домашнего теплого унитаза добрался. И начались мои муки, мучения для начала без лечения, поскольку я не знал, что это такое со мной происходит. А жена, между тем, мне концерты устраивает, какого рожна я к ней совсем не подхожу, а большую часть на унитазе просиживаю.
И стала она меня, не поверите, из туалета черемухой выкуривать. Видно, не совсем я родился под счастливой звездой. Но, наконец, созрел и через врачей выяснил, что у меня цветущий простатит свою роль в организме играет.
А к тому времени, меня изо всех сил с работы литера-турной погнали, и маковой крупинки денег к тому времени я уже заработать не мог. Во весь рост встал впорос о день-гах. А ведь жена моя, скажу вам откровенно, так: в конце месяца ей все деньги ("работаешь ты или нет, это меня не касается") положи на стол и чем больше, тем, в некотором роде, надежнее.
Но я ей предложить ничего не мог. Ведь у меня проста-тит. И мне неуютные процедуры массажа делают. И на все эти мои страдания при полном безденежье, моя жена, что-бы я не перебивался из кулька в рогожку, мне мои носки в киселе сварила.
Я взалкал. И в некотором роде даже получил свыше идею, видно родился я под счастливой звездой. Кому что на роду написано, а мне пришла в голову мысль устроить свободный театр особой ориентации, ну, то-есть, такой, где товарищи мои по несчастью простатитом страдающие могли одновременно массировать больные места друг дру-гу, то-есть, натурально, как в больнице, значит, а в тоже время, чтобы придать этому процессу динамику совершать эти действия в чем мать родила, поддерживая ритм пением под караоке. Любителей посещения такого театра было не много, но и не мало.Но на хлеб и разные там путешествия, стало хватать, а я, выдерживая роль, стал приглашать новых больных, которые и артистами были и сами себя под караоке вели к выздоровлению. Одним слвоом, новую физиотерапию стал осваивать.
Но я понимал, что одно дело хорошо, а два лучше. А здесь у нас, как назло, стали подводные лодки тонуть и скорее всего от того, что на эти лодки всякие опасные тор-педы стали ставить. А они, т.е.торпеды, имели престран-ное свойство подрываться прямо в лодке, так, во всяком случае, комиссии писали. И тогда только до меня дошло, что торпеда воообще не должна снаряжаться мощными зарядами, а совсем наоборот. Нужно менять носитель та-кой торпеды, наполняя ее гельминтами, т.е. человеческими червями. Разул я глаза и увидел, что точно таким образом можно разрубить гордиев узел нашей национальной обороны. Запускаешь торпеду в воды неприятеля, где он там от радости и полного довольствия в теплых водах моря-окиана бултыхается и, не ведая того, неприятель заражается и энергия его оставляет, отчего и войнам больше не быть.
Стал я идею свою в министерство обороны подавать, в ведомства разные, а пока, суть да дело, красивую такую торпеду домой заволок и в спальне нашей перед кроватью и положил. А что? Она мне носки в кисель, а я ей торпеду чуть не в кровать, то-есть вот так, как по нотам, дурака и разыграл, выставляя себя перед ней шутом гороховым, разрубал гордиев узел нашего с ней неприятия и взаимной любви.
Но и в этот раз остался я как рак на мели. Отовсюду ско-пом пошли на меня наветы.Народ мой театральный тоже взбунтовался и начал мне, где раки зимуют показывать.
Раскинул тогда я мыслью и решил деньги иначе зараба-тывать.Узнал я, что сортирное дело за рубежом, особенно в разных там латино- американских странах поставлено, куда лучше нашего.
И действительно. У нас, кроме выгребных ям, стали уже появляться кое - где и иногда евро - и даже биотуале-ты. Культурно, ничего не скажешь. Но все еще нет - нет да во время больших престольных праздников говнецом - то попахивает. А иногда, даже совсем отвратительно, откуда - то, из подворотни, аж хлорной известью так в нос шибанет, что хоть святых выноси. А на улице все цветет, ларьки разные, запах вкуснятины в ноздри кидается, аппетит на-гуливает, а тут вонизмом испражнений несет.
Одним словом, стал я латино - американский опыт изу-чать. И тут узнал, что есть такая специальность "пи-пи господин" и даже целая ассоциация во время празднества ей руководит.
Это значит вот как. Народ тусуется, поет, скачет, напитки жрет, всякую дрянь в брюхо толкает. А потом желудком и мочевым пузырем расплачивается, а многие да-же и рыгают, смотря от количества выпитого. И вот я в этаком плаще тореадора и маске инквизитора выплясываю среди всех прочих, принимающих карнавал, а когда кому - то нужда пришла, видит мою примечательную оде-жду, а тут у меня под плащем не толко биотуалет тут как тут, но и мягкая бумага туалетная да и всякие приличествующие случаю вещицы. Плати немного, вполне по карману веселящимся; бедных людей среди них ведь все равно нет, так что позолоти ручку в 10, 15 или даже 20 евро, коли тебе приспичило по маленькому или по большому, или просто желудок опорожнить захотелось. И многие, даже в том числе очень и очень известные люди, к моим услугам "господина пи - пи" прибегали. Но и здесь существует профессиональный союз, который мне перцу задал, раскрыв не то что рот, а целое хайло, обвинив меня в удержании чаевых и не полной выдаче заработанных денег в их союз, поскольку они являются работодателями и мне, всего на-всего, полагается только твердый заработок. Плюнул я на них . И с работы ушел. Подкормлюсь продажей скрытой видеосъемки с известных артистов и политдеятелей....