Глава вторая

Члены комиссии по чистке штатно-списочного

состава института расположились за громадным столом

зеленого сукна. И завалили его личными делами сотрудников

как будто другого подходящего для этой цели

места и не было. Но всякая комиссия знает себе цену и

блюдет престиж собственной значимости.За высокими

резными спинками стульев, оставшимися в институте

еще от прежнего буржуазного режима, члены комиссии,

если смотреть на них анфас - походили просто на людей

обыкновенных, ну, разве только чуть тронутых

временем; а если, чего, упаси господи!, и не следовало

делать никому, на них смотреть в фас, то были точь в

точь как черные вороны, слегка прихлопнутые пылью

архивных документов. От чего тела их казались

несколько грузными и одутловатыми, а единообразие

покроя их полувоенных мундирчиков, вид и форма

которых очень даже походила на никем не

утвержденную униформу тогдашних вождей, но

отличалась от жабьего цвета материала вождей более

низким качеством и пепельно-синим цветом, цветом

последней закупки шевиота в Англии, с которой было

уже тогда заключено торговое соглашение, когда всему

миру стало ясно, что новая власть надолго, а может быть

и навсегда.

Справа от сидящей за столом президиума комиссии -

трибуна с электрической лампой под зеленым абажуром

для выступающего, который в случае глубокого

пересыхания горла от волнения или других неудобных

для оратора обстоятельствах мог приложиться к стакану

с водой, налив ее из граненого графина, пробка которого

никак не хотела знать свое вертикальное место и , как на

зло, валилась, то на правый, то на левый бок, т.е. никак

не держала прямой вертикальной линии, так сказать

линии, утвержденной, если ни партией и правительством,

чего означеная графинная пробка и делать не

могла в силу ее неодушевленности, но самой системой

строгого учета и контроля праведности обсуждаемых

человеческих душ, делать была обязана по строгости

самого обсуждения и симметрии происходящего.

Вот почему, когда тот, кого чистили, стоя на трибуне,

от своей личной нервности, если отпивал из стакана

воды, наливаемой из графина, стремился по

возможности вернуть пробку графина в вертикальное

положение, а она, подлая как на зло, стремилась

уклониться от предназначенного ей положения. И это

обстоятельство ужасом отражалось на лице того, кого

чистили. Да и как не ужасаться! Ведь чистили по трем

категориям. По первой, человек, коли его "вычистили в

чистую" поражался во всех гражданских правах и уже ни

при каких обстоятельствах не мог найти себе работы,

что в 20-х годах означало если не голодную смерть, то

совсем такое существование, которое хуже собачьего,

такое, когда человек побирался куска ради с сумой,

затягивая протяжные, выбивающие слезу песни перед

раскрытыми окнами бывшего пролетариата, а теперь

"спецов" контор и рестов, что иногда слушали

протяжные и проголосные песни, служившие мерой

несчастья любого говорящего существа и напоминавшие

им горечь, испытываемую когда-то ими к классовому

врагу.

По - второй ступени чистки поражались сотрудники в

правах лишь "частично", т.е. не имели права работы в

данном учреждении, но могли поступить в иное, если

новое начальство готово было поручиться за

поступающего на работу. И третья ступень означала

поражение в правах путем изгнания, например, из

членов профсоюза, как "примазавшегося" к этому

достойному сообществу, что клеймом позора ложилось

на вычищенном и лишало его многих льгот победившего

в революции государства рабочих и крестьян, в том

числе получения за заработанные кровные деньги

продуктового пайка в распределителе продуктов,

карточек на жиры и прочие неудобства, связанные с

внесением в собственный организм необходимого

количества жиров, белков и углеводов для поддержания

жизненного устройства самой личности.

Сергея Сергеевича Васенина вычистили по второй

категории за буржуазное происхождение и нежелание

делиться с младшим научным персоналом своими

знаниями. Его уже совсем вычистили по первой,

поскольку Миша Шварц заявил собранию и комиссии,

что Васенин всегда уклонялся от беседы о международной

политике нашего родного государства ,

которые он, Шварц, задавал Васенину. Но тут же при

свидетелях выяснилось, что Васенин на задаваемые ему

Мишей Шварцем вопросы не отвечал даже по очень

уважительной причине, поскольку каждый раз, когда

кося вороненым глазом, означенный Шварц подступал к

Васенину с вопросами, у Васенина возникала производственная

необходимость помещать в рот конец

резиновой трубки или набирать раствор в пипетку, т.е.

совершать свои прямые обязанности по работе, от чего

вопрос Миши оставался без ответа. Комиссией же было

принято во внимание нежелание научного сотрудника

Васенина помогать младшим специалистам, таким как

Хазарян, которая желала бы переложить часть, а может

быть и большую часть своей непосредственной работы в

силу своего пролетарского происхождения на Васенина,

что и называлось "делиться опытом работы", но Васенин

только смотрел на нее своим добрым взглядом,

обращаясь к ней своим дородным лицом, но работу за

нее не выполнял.

Связаться с программистом сайта

"Заграница" Путевые заметки Это наша кнопка