Поэт - Николай Глазков

ЗДРАВСТВУЙТЕ, Я ГЕНИЙ - НИКОЛАЙ ГЛАЗКОВ!

Зачем нужны стихи? Кому какая польза

От ритма, рифм и прочих пустяков?

А вы попробуйте запомнить столько прозы,

Сколько на память знаете стихов!

Рядом с Сергиев Посадом в часе езды, расположилось бывшее село, предместье Москвы, город Мытищи. Известно данное местечко мытищинским "благотворным" водоводом, и заставой, где на въезде в столицу с купцов "стригли шерстку" собирая проезжую дань (мыт). Мне городок был интересен другим, тем, что там в двух километрах от станции, в историческом музее есть комнатка одного малоизвестного поэта России. В музее рядом с экспозицией, посвященной Салтыкову - Щедрину, Константину Алексееву (Станиславскому), Александру Суворову, Денису Давыдову, расположился уголок поэта. И не просто поэта, а человека с удивительной биографией. Имя ему - Николай Глазков.

В темных простенках музея перед нами: рабочий стол, пишущая машинка, перья, пожелтевший блокнот, чернильница, бездымный самовар, гребень из самшита, именные дарственные чаши друзей, бокалы и много, много других вещей. Все это передал в дар городу приемный сын поэта.

Глазков - поэт уникальный. Православный и учитель, игрок и киноактёр, Поэт с большой буквы он был до мозга костей русским мужицким интеллигентом. С одной стороны он знаменит массой легендарных поступков, которые, порою, в глазах потомков часто затмевают его поэзию, с другой удивительным ясным и парадоксальным слогом.

Про Глазкова сочинено множество легенд. Одна из них, пересказана Львом Лосевым. Глазков стоит в очереди на медкомиссию в военкомате. Там военком задаёт только один вопрос: "Котелок варит?" - если отвечают "Да", новобранца ставят в строй, потому что на дворе сорок первый год и Отечество в опасности. Если кто отвечает "Нет", то заключение ровно такое же: "годен".
Когда доходит очередь до Глазкова, то ему задают тот же вопрос, что и всем: "Котелок варит?"
- Да получше, чем у тебя, - отвечает Глазков.
- Шизофреник, - говорит военком, - выпишите ему белый билет.
Данные анекдотические истории сопровождали поэта везде, всегда. Однажды Глазков приехал в дом отдыха на Селигер в одной пижаме, мог выйти на улицу и там прогуляться в домашних тапках, все эти приметы "блаженного" поэта, порою заслоняют разговор о стихах. Глазков, в котором находили родство с Хлебниковым, особенный даже по меркам ХХ века - настоящий нищенствующий поэт в начале, и вполне успешный после.

Коля Глазков родился на Волге, но вырос на Арбате. Всю свою жизнь он прожил в старом доме, (точнее дворянской усадьбе украшенной колоннами в стиле ампир), который стоял со времен Павла и Наполеона.

Арбат, 44
Квартира 22
Живу в своей квартире
Тем, что пилю дрова.

Хочется напомнить современным читателям, что ранее даже в Москве дома отапливали дровами, сжигая их в печах. Такую визитную карточку поэта знала вся литературная Москва. Отец - юрист, убежденный коммунист - был арестован в 1938 году и не вернулся... Мать, Лариса Александровна, была учительницей немецкого языка, была лет на двенадцать моложе супруга. Ей было трудно воспитывать сыновей. Студент педагогического института Коля Глазков зарабатывал на хлеб, работая грузчиком на вокзалах, а во время войны - распиливая дрова соседям. Коля с малых лет увлекался чтением. Прекрасно знал зарубежную и русскую классику. По словам матери, Коля с шести лет начал писать стихи. После окончания пединститута работал учителем русского языка и литературы, затем учился в Литературном институте им. М.Горького. Здесь он дружил с самыми талантливыми молодыми поэтами: Сергеем Наровчатовым, Егором Исаевым, Михаилом Лукониным, Борисом Слуцким, Василием Федоровым и другими. По мнению друзей, Глазков - один из самых оригинальных поэтов ХХ века. "Высокого роста, с хитрыми и несколько шальными глазами, с неповторимой улыбкой, он казался человеком, как будто сотканным из всех странностей, которые только могли быть на белом свете. Ему прощались все его причуды, потому что он, действительно, был человек талантливый и все эти причуды были от редкой одаренной натуры". Его стихи были такими же, как и он. То есть стихи неотделимы от личности поэта. Он их сам переписывал, раздавал, дарил:

Я хочу, чтоб все были поэтами, Потому что поэзия учит, Потому, что это - мир Настоящих и лучших.

Первая книга Н.Глазкова была издана только спустя 20 лет после начала творческого пути, в 1957 году. Она называется "Моя эстрада". При жизни автора вышло примерно 15 сборников стихов и около 10 сборников его переводов.

Друг детства Борис Слуцкий отмечает особенность Николая в стихотворении:

   Это Коля Глазков. Это Коля,
шумный, как перемена в школе,
тихий, как контрольная в классе,
к детской
                   принадлежащий
                                                  расе.
Это Коля, брошенный нами
в час поспешнейшего отъезда
из страны, над которой знамя
развевается
                       нашего детства...

Его стихи долго не печатались и не признавались официальными печатными органами. Тогда он изобрел "Самсебяиздат". Маленькие самодельные книжки, вначале рукописные, а позже и машинописные, хранятся у многих друзей и почитателей поэзии Глазкова.

Вокруг него постоянно были друзья-стихотворцы. Часто по инициативе Коли Глазкова выпускались стенгазеты, альманахи. В 1939 году Глазков с друзьями создают новое явление в поэзии - "небывализм". Оно призывало к поэзии небывалой до этого, то есть новаторской. В своем "Манифесте века" (программе) они утверждают право поэта на творческую самостоятельность, искренность и мужественность:

Поэты знают, за что им биться,
Не чертите поэтам границ пунктир,

Не ломайте спицы у колесницы,
Летящей по творческому пути.

Он создал для себя этот "мир второй", который он назвал "Поэтоградом". В этом мире поэзии, где не было лжи, лести - он был в центре, к нему тянулись, слушали, подражали. В 50-ые годы он выражает свое положение следующим образом:

Я должен считаться
С общественным мнением
И не называться
Торжественно гением.
А вы бы могли бы
Постичь изречение:
Лишь дохлая рыба
Плывет по течению!

Нарочитость его поступков, вызов системе отношений к миру, товарищам, к обществу и даже страшно подумать к "творчеству" объясняется ощущением безмерности внутреннего "я", и той свободе, пластичности, глубину таланта какую он обрел в зрелые годы. Глазков был один из немногих авторов века, кто нарочито, намеренно вводил неразмерную рифму или осознанно выходил из ритма строфы. Только "великан" от поэзии, с "крыльями" за спиной водил чернильным пером на бумаге, так как Он считал нужным. Человек, не соотносящийся с мнением сотоварищей - критиков, а сам прорубающий свою лирическую колею.

Музе Павловой

О Муза!
Белый стих, как белый снег,
А холод неприятен, как чеснок,
И я, как благородный человек,
В конце строки рифмую каждый слог.

Но стих без рифмы нынче входит в моду,
Причем скрипит, как ржавая кровать...
И если хочешь, то тебе в угоду
Я напишу касыду или оду,
Которую могу не рифмовать:

Ты церковь Василия Блаженного,
Я христианин, любящий своего ближнего.
Ты Государственная Третьяковская галерея,
Я приехал за десять тысяч верст, чтобы увидеть тебя.

Ты кинофильм "Скандал в Клошмерле",
Я враг всякого лицемерия.
Ты редактор сборника,
Я - именуемый в дальнейшем "автор".

Я смотрю на облака,
Я смотрю на деревья,
Я смотрю на бутылки,
Я смотрю на тебя.

Ты веселая,
Ласковая,
Добрая,
Умеешь бегать, прыгать и плавать!

Ты подобна утренним лучам восходящего солнца.
Солнце подобно стихам, наделенным рифмой.
Рифма подобна жаркому июльскому дню,
Когда все негодяи идут по теневой стороне улицы.

Те же потуги или копирайт, какие мы порою наблюдаем у современных авторов, кивающих на творчество Глазкова или Хармса, все же очевидно так и останутся как потуги, не более...

2. "Сиянье северного края найдете Вы в моих стихах"

"Больше всего на свете люблю путешествовать ...". Любовь к природе, жажда увидеть все своими глазами и наслаждаться увиденным послужили причиной многочисленных поездок Глазкова по стране. Хотя он признается, что "больше всего на свете ненавидит зиму", его "родной провинцией, с которой он связан с особыми нитями судьбы, дружбы, перевода, стала Якутия. Оказывается, он не переносил холодный воздух средней полосы России. Климат Якутии вредным для себя не считал даже в зимнюю пору.

15 июня 1962 года Николай Иванович подробно и с удовольствием записал: "Послезавтра я отправляюсь в великое путешествие. Поезд следует до станции Лена (на карте это город Усть-Кут). От Усть-Кута, точнее - от пристани Осетрово мне предстоит проехать на пароходе 2000 верст до Якутска". Что было дальше, можно узнать из стихов:

...Отказался я от скорости
Из любви к родной природе.
Видел красоту Сибири,
Видел Лены берега.
А на Ту или на Иле,
Что б увидел? Облака...

Не заметил бы богатства,
Той земли, что так прекрасна,
Нам, поэтам, верхоглядство
Очень противопоказано!

("Почему я отказался от самолета").

Глазков влюбляется в Якутию сразу и навсегда!

О солнечной Армении,
О солнечной Туркмении
Слыхал, и тем не менее
Якутия их солнечней,
А вызовет сомнение
Мое такое мнение,
Отвечу, что на Лене я
Не видел темных полночей...
...Когда в Москву приеду я
Как о великом чуде я
Своим друзьям поведаю.

Он открывает для себя новый мир, ранее незнаемый. Начинает систематически изучать якутский язык, фольклор, этнографию и историю Якутии. В дневнике от 9 октября 1965 года записал: "Путешествия - мое любимое занятие. И книга, которая у меня скоро выйдет, будет о путешествиях". В этой книге под названием "Дороги и звезды" впервые были напечатаны стихи о Якутии. 28 стихов были включены в раздел "Солнечная Якутия" и посвящены В.Ф.Афанасьеву-Алданскому - другу, поэту.

Знаменательным для поэта-путешественника был год 1965 - Глазков становится членом Географического общества СССР. "Общество это основано в 1845 году. Его членами были великие путешественники. И я тоже великий путешественник, изучающий бескрайние просторы Якутии...".

Про историю этого письма вспоминает поэт Иван Мигалкин:

"... Н.И.Глазков с ним переписывался. Он несколько раз приезжал в мое селение Борогонцы, купался в озере Мюрю. Любил есть наших карасей...

Глазкову нравилось творчество многих якутских писателей: Элляя, Сергея Васильева, Баала Хабырыыса и других.

Николай Иванович любил блюда из якутской кухни: жеребятину, строганину из омуля, чира, лепешки в чехоне.

Больше любил доброе и чистое отношение якутов..."

Н.Глазков был талантом от природы, свободным поэтом, жил вне политики:

Пусть устал. Все равно хорошо,
Что иду я вперед.
Мое время еще не пришло,
Но придет!

Он жил в ХХ веке, а будет признанным поэтом ХХI века, как он сам предсказал.

Комментарии: 2, последний от 24/01/2014. © Copyright Кузнец Сергей Васильевич (skuznec07@mail.ru) Обновлено: 08/04/2009. 14k. Статистика. Статья: Россия		Оценка: *7.005** Ваша оценка:
Аннотация: Поэт, придумавший термин "Самсебяиздат"

Кузнец Сергей Васильевич: другие произведения.

Поэт - Николай Глазков