Сашкин приятель детства Коля или Николаша (так звали его все взрослые) обожал мастерить своими руками. Это был плотный, среднего роста, восьмилетний мальчик, обычный, на первый взгляд ребенок. На его лице, каким то задором горели глаза. Слегка навыкате, как две сливы они смотрели на вас с вызовом и ...не мигали. Нос у него был не длинный, но не сказать что короткий, расходящийся к низу картошкой. Крупные губы добавляли лицу сочность, сглаживая низкий лоб и узкий подбородок.
Он был нервным, избалованным и капризным ребенком, рос без отца, где у матери были еще две старших дочери. Мать всю нерастраченную любовь, отдавала ему, этому странному непоседе. В своих мечтах, часто взлетая в высь, он мечтал о походах, стройках , полетах. Затем, волнительный и растрепанный, спускался из выси на грешную серую землю. И тогда ходил по двору на взводе, размахивая руками и что-то нашептывая. В это время, в Колькиной голове рождались творческие порывы, и в этот момент лучше было его не тревожить.
Самой приметной частью его тела, были большие крепкие руки, в которых постоянно вращалась, какая-нибудь вещица. То ему было нужно разобрать сгоревший мотор, или распилить на части не работающий замок.
Если он не забьет куда нибудь пару гвоздей, или не сошьет вместе две-три доски, то считалось, что день у него сегодня не задался.
Подчас в выходной день подойдет к нему дядя Володя, сосед из дома напротив, посмотрит на работу и, покачивая головой, мимоходом отметит:
-Коля, а вот эту планочку надо б пустить не так.
-Конечно, дядя Володя, я то же так думал.. Только потом, что-то про это забыл ...Но теперь ведь ее отрывать не будешь...
И смотрел на соседа, так нежно и искренне, что тот быстренько уходил в сторону, памятуя, что у ребенка в руках ,все- таки, молоток.
Замечания и предложения Коляныч в принципе не терпел, а своя работа ему нравилась завсегда. Главное для него было не прямо, точно и верно, а что бы гвоздь сидел плотно, из доски никуда. Вот если гвоздь сидит не надежно, или железки не видно, то работа явно плоха. Если под гвоздем доска раскололась, а гвоздь согнулся и больше не лезет, но обратно его не выбить ни какой силой, то работу можно и нужно принять.
Когда Коля отучился, где-то с полгода, может немного больше, то учительница вызвала в школу Колькину мать.
Смотрела на бедную родительницу с грустью и в то же время строго, при этом, почему-то молчали обе женщины.
Затем, спокойно, как о решенном вопросе сказала, что хватит мальчика мучить:
-Коля у вас ребенок слабый, внимание рассеянное, память не достаточная, считает и ошибается в десятке, от ребят по классу сильно отстает. Так, что придется перейти в другую школу.
Говорила буднично. Спокойно. Не повышая голоса. Учительница была в возрасте, видела на своем веку много, и Коля был не самый сложный случай. В конце решила слегка подсластить горечь своих слов:
-Вы не переживайте. В целом он мальчик хороший. Добрый, энергичный. Я, думаю, у него все хорошо будет. Затем встала и попросила пройти к директору.
Илья Николаевич, сам из военных запаса, встретил их в кабинете просто, матери предложил присесть. И сразу без предисловий, шепелявым голосом, обращаясь к обоим, но главное к матери, заявил:
-Нужно, уважаемые мои, для общего блага, сменить тебе Коля дислокацию.
Мать сама видела, что Колька не тянет, только времени все не находила, что бы зайти в школу, да и немного было ей неудобно. Но против перевода сына она возражать не стала. Может еще все обернется и вывернется. Выучится на повара, семью кормить будет, как говорят, что ни делается все к лучшему... А Кольке, понравилось это странное слово.
И теперь как только заходил разговор о классах, он сразу перебивал взрослых и, выступая вперед, заявлял:
-А я сменил, "дислокацу"...
При этом лицо его осеняла немая улыбка, и он загадочно открывал рот. Собеседник терялся, пытался сменить тему и затем вспоминал, что ему еще надо в другое место, и быстро, быстро уходил по делам...
Какое то время, его во дворе, так и звали: Колька- дислокация. Но потом эту историю забыли, и у Кольки появились другие клички.
Сменив школу, мальчишка прозрел. Теперь его не ругали, не бранили и не сравнивали с другими ребятами, что было раньше самым обидным. В новой школе, тройки ставили редко, обычно четверки или просто попросят:
- Садись, Коля, на место.
За чтение проскальзывала иногда и пятерка. В новую школу, сложней было добираться, но это совсем его не смущало. Он свыкся с новым коллективом и по-своему был счастлив.
*
Прошло несколько лет. В один из майских дней, Сашка с друзьями возвращался домой из школы. Свежая зелень только проклюнулась на молодых ветках, трава прикрыла наготу двора, и он стал похож на лесную лужайку, где вместо деревьев выступили стенки старых сараев. К вечеру на закате от березы к березе, перелетали большие жуки. И было большим счастьем сбить его на лету кофтой, затем в темноте отыскать в высокой траве и сделать своим маленьким компаньоном. Но это было прошлым вечером, а сейчас - Колька, стоял недалеко от сараев. В клетчатой рубашке, рыжих светлых штанах и в коричневых китайских кедах. На земле стояли один на другом два ящика из-под пива, на них лежала небольшая сухая доска. Лазурное небо, сливалось с его рубашкой, и он был похож на странную птицу, залетевшую во двор на минутку. Колька облокотился на доску, наморщив свой лоб, и что-то усердно на ней царапал. Увидев своего друга, помахал рукой:
-Санек! Привет! Ты откуда идешь, из школы?
Увидел, что Сашка кивнул головой, добавил:
- Я тоже пришел, сегодня пораньше. У нас учительница заболела, вот нас и отпустили.
Санек подошел к нему вплотную:
- А, что это у тебя такое?
В руках у него Сашка заметил, странный предмет. Он продолжал ковырять доску, нанося какие- то знаки.
- А мы сейчас на трудах делаем табуретки, - и затем без предисловий, поинтересовался буднями Сашкиной жизни.
-Саня, а вы, делаете табуретки? - И, не дождавшись ответа ,он продолжил беседу:
-Сегодня четыре урока, пилили, строгали. Я мамане, так и сказал:
"Маманя, не беспокойся! Скоро будет, на чем сидеть, сделаю, маманя, тебе табуретку".
Коля удивил своего друга, неужели у него мама совсем не может дома присесть, но он был старше на два года ,и спорить Санек с ним не стал.
- Михалыч (учитель труда), нас теперь сверлить учит. Вот видишь это сверло. Хочешь, я этим сверлом, доску просверлю?
Сашка искренне изумился, увидев ручное сверло и этот вопрос, меня заинтриговал.
-Давай сверли, только потом мне дашь?
-Конечно ,Санек, как же и ты посверлишь...
Жили друзья в одном доме и были соседи. У Сашки семья на втором этаже, а Колька
жил прямо под ними. Матери у них, были подруги - соседки и часто забегали, друг к другу в гости. Обе были не замужем, разведенные и, встречаясь, сетовали на бестолковую жизнь.
Тем временем, Колька ковырял доску, усердно вращая железку на толстой ручке. Доска не поддавалась, а только противно скрипела. От напряжения у Коли, вздулись на руках вены, но ничего ровным счетом не получалось. Он вращал бур и понимал, что толка не будет:
-Наверное, мне Михалыч не то сверло дал.
Помучившись еще минутку, Коляныч убрал инструмент в карман и посмотрел в даль. Даль простиралась до стенки ближних сараев. Взгляд его был туманен и слегка сердит.
Солнце, взобравшись в зенит, стало припекать, во двор не спеша, заползала хмарь. Голуби то лениво, по одному спускались во двор, в поисках зерен, то хором взлетали на крышу, заметив ползущую кошку.
-Санек, а ты слышал, я буду лодку строить...
В то время Саше было десять мальчишеских лет. И кроме лука из ивы и пары стрел, он ничего не мог сделать. А тут разговор о лодке, стало даже забавно. Сашка, правда, немного осекся: вспомнил сверло, царапины на доске, гвозди в тонких брусках. Тихо спросил:
- А с кем, ты ее будешь делать?
Колька мотал ногой, долбил ею в ящик. Ящик не поддавался, был крепок.
-Как с кем, один.
Он поднял с земли небольшой, увесистый камень и посмотрел по сторонам. Его взгляд зацепился за прогал между сараями, и он там узрел узор паутины. За взглядом, пошли в ход руки. Камень прошел рядом, цепляясь за горбыль стенок, сохранив паучиную жизнь. Николай с хитринкой посмотрел другу в глаза и улыбнулся:
- Если хочешь, можем с тобой. Я ходил к Арсению Михайловичу, он живет у Келарки. Он мне все показал, как строить лодку. Ты знаешь, там ничего сложного нету. Главное, что бы маманя, дала мне материал. А маманя, обещала помочь. А ты мою маманю знаешь. Если она сказала, то можно в этом не сомневаться. Сейчас у нас нет досок, но скоро они будут. Были бы у меня доски, то я эту лодку, за пару дней сколотил.
Он говорил так уверенно, быстро, напористо, что у собеседника сразу возникал образ- творца ваятеля. И за образом - лодки и Николай, который лодки лепит, как пироги. Лепит и прячет, куда то про запас, для большего и нужного дела.
-Мне Арсений Михайлович, показал, как лодку работать. Потом как сработаешь корпус, знаешь, что надо делать?
Откуда Сашке было знать, ведь он не был юнгой? Санек отрицательно мотнул головой.
Взгляд победителя упирался стрелой ему в грудь. Сейчас он откроет тайну, величайшую из всех тайн.
-Да, я тоже раньше не знал...
Колька, снизошел до приятеля из своих глубинных познаний.
-А теперь, я все это знаю!
Его глаза светились восторгом, губы наполнились счастьем, на волосах проступила соль. Он видел себя капитаном на корабле или шхуне, идущей каботажною, вдоль берега моря. Затем, прекратив грезить, перевел на Сашку взгляд и торжественно, отделяя слово от слова, голосом пророка изрек:
-Ее, надо проконопатить!
Его нога, колотившая ящик, обрела невиданную силу и, наконец ,довершила начатое дело. Доска сломалась и, зацепив за гвоздь, Колька порвал штанину.
-Вот не везет, опять порвал штаны, теперь маманя будет ругаться.
Затем продолжил:
-Сейчас, у Михалыча пакли нет. Но он обещал, ее дать. Когда говорит ,Коляныч, - это он мне, - ты соберешь корпус. Вот тогда со всех ног и дуй ко мне за паклей. Я тебе дам, столько, сколько надо.
Он с грустью посмотрел на выдранный клок штанины, заправил его пальцами внутрь полотна и затем продолжил любимую тему:
-Ну, что Санек. Осилим мы с тобой лодку.
Сашкин ответ, наверное, его не очень интересовал, но других ребят рядом не было:
-А ты приходи ко мне завтра, я тебе покажу. У меня есть два чертежа, там мы и выберем. Какую нам строить лодку, побольше или поменьше.
Зная, что у Коляна, идеи бурлят как пар в котле над костром, Сашка только и делал, что кивал головой. Обычно через два дня, он все забывал, или мамаша подведет с материалом. А может иная задача овладеет его мозгами, и он побежит навстречу другой мечте. Сашка слегка замешкался не пришел утром за чертежами и через две недели, все забыли о лодке.
За весной пришло лето, и где-то в августе, Сашка возвращался домой с окраины города из гостей. На заднем дворе, ближе к сараю Коляныча, в центре поляны стояла ОНА. Это была удивительная конструкция. Если вы знакомы с совершенными творениями архитектуры, живописи, скульптуры. Если вас не оставит в покое рисунок Дюрера или пластика Мухиной, то все это должно подвинуться, перед творением Николая В...представленное во всей красе перед вами. Не хватало самой малости, для этой скульптурной группы, ей не хватало пьедестала. Еще должен быть митинг, человек на двести, представители прессы и вспышки камер. Затем председатель должен поздравить нас с общим успехом. Разрезать складными ножницами шелковую нить. Сброшенное к земле белоснежное покрывало, откроет пред взором собравшихся - чудо.
Очумелый Сашкин взгляд, Кольку ничуть не тронул. Он также не замечал и взора окружающей их толпы. Ему было наплевать и на покрывала. Надоела эта помпезность - банты, ножницы и подносы. Он не замечал блокноты и слепящие вспышки. Он был упорным и просто пришел к своей цели.
- Санек, смотри! Я все-таки ее сделал...
То, что он ее сделал, было заметно, но процесс ваяния ещё не был закончен. Весь перемазанный ржавчиной, с мокрым от пота лицом. Вооруженный ножовкой, молотком и стамеской, он как Леонардо, спешил закончить процесс. Оставались, небольшие штрихи.
На траву нежно летели опилки.
-Коль, а почему она у тебя маленькая?
-А, ты знаешь, для одного сойдет. Мне надо ее опробовать, и если все будет нормально, то вторую мы сделаем больше.
То, что Санек видел перед собой надо как-то назвать. Он подбирал слово. После двадцать второго, Сашка свой выбор закончил и все-таки, это Лодка.... Только чуть-чуть коротковата. В длину она была около метра, может немного длиннее. Зато это была непростая лодка. В высоту, она также была целый метр.
Наверное, в лодке, можно было ходить по морю. Но и это еще не все. Кроме странных
размеров, она была сбита гвоздям. Что в этом плохого, спросите Вы и будете, несомненно, правы. Гвозди это совсем неплохо, только какие гвозди? Правда, для Кольки, чем больше гвоздь, тем оно лучше. Часть гвоздей была сотка, часть восьми десятка. Кое-где, доски скололись, и трещина разбегалась, по тесине все дальше и дальше. Но на такие хлопоты, внимания не обратишь. Ведь впереди предстояло дальнее плаванье. Жалко у лодки не было киля и руля, доски сшивались одна с другой, но это такие мелочи, плюнуть и растереть.
Сашка представил, как сей корабль, они спускают на воду. Как влага хлещет в щели, и друзья погружаются вниз...
-Коля, а почему тут щели?
Между досок свободно ходила Сашкина рука - он задал наивный вопрос.
Ответ не заставил себя ждать:
-Ты, Санек, не переживай, щели законопатим. Ведь, я тебе говорил, Михалыч, мне паклю даст. Когда у нас будет, пакля все законопатим.
Лодка, точнее подобие лодки, стояла два дня. Затем она исчезла как призрак и больше не появлялась.
Может, Николай не успел проконопатить все дыры, или мать не разрешила сходить за паклей. Но Сашка не увидел спуск посудины на воду.
Прошли месяцы, годы, много лет...Санек исколесил Россию от Запада до Востока и в каждом новом городе старался попасть в музей. Но, он должен Вам честно признаться, что более емкой и странной скульптуры, чем Колькина лодка, он не встречал.