Вчера я увидела его впервые. Он был облачен в голубой махровый халат - тапочки на босу ногу, зеркальная улыбка, навсегда отразившаяся в моих глазах, которую я, обычно наблюдаю рано утром, смотрясь в небольшое зеркальце в моей ванной комнате. Еще тогда, мне казалось, что он всего лишь тень из моих таинственных снов и не более того. Но теперь... Теперь я понимаю, что всякая реальность не имеет права проникать в самые сокровенные моменты моего бытия, ибо жестоко разрушает тот мирок, который был создан для меня моими ангелами. Я и до сих пор поражаюсь его цинизму и безмерной пошлости, которую несут в первую очередь его глаза - они полны самым низменным и ... В них когда-то родился холод, которым он пронизывает всех женщин, когда-либо посмотревших на него. Безусловно он обаятелен, как дьявол - тем самым и приманивает к себе жертву, которая впоследствии будет обречена на страшные мучения, на жизнь, проведенную в четырех углах, именно в углах, ибо в центре комнаты так пусто... Любила ли я его? Хотела ли его тело? Был ли он во мне? Я не желаю этого вспоминать, да и при всем желании память уже никогда не вернется ко мне, вместе со всеми теми чувствами и эмоциями, ибо без них она пуста, как центр комнаты. Всего один день, проведенный с его нечистоплотностью, заставил меня возненавидеть саму себя, почувствовать запах своего несвежего тела, упасть так низко, как это может себе представить женщина, умирающая на гребне волны. Безумие. Страх. Что подарила мне Афина в прошлый четверг? - Маленький шерстяной мешочек с деревянными шариками - к чему они мне теперь? Катаю их по столу, а сама понимаю, что это всего лишь игра... Игра маленькими деревянными шариками, которые мне вчера подарила Афина - спасибо ей, шепчу... Она отвечает низким голосом: - Ты сама во всем виновата, ты убила его, ты убила себя - пусть мой подарок будет последним в твоей жизни. Отвечаю ей, смахивая шарики на пол, но не злобно, не истерично - с абсолютным спокойствием и тихой непрекращающейся болью в душе: - Твой сын говорил мне, что ты последняя сука - он ненавидел тебя с того момента, как ты приблизилась к нему на неприличное расстояние. Он и во мне видел тебя, твое зло, и мстил тебе - через меня - ты довольна? ... Она молчит... Скорее всего плачет, я добилась своего, мне стало легче. Чужие слезы смывают с моего сердца засохшую кровь, я снова могу дышать более или менее свободно, но... Все это ненадолго, придет утро и я вновь увижу в небольшом зеркальце в ванной комнате отражение его холодной улыбки, и в очередной раз поток крови на небо. Какая я одинаковая, одинаковая, одинаковая... о Боже... Стыдно за свою слабость, за свою однообразность, за свою внутреннюю старость, стыдно и больно, что так низко пала, так низко... черт... Растаяла во грехе, растворилась в похоти и жалости, каждый день - в 14.00 рыдаю как по расписанию на своем небольшом помятом диванчике, который всегда будет помнить его запахи. Иду на кухню, наполненную запахами вчерашних цветов, не важно, что это были за цветы, важнее их запах - он одинок на моей кухне, он даже не может позволить себе вылететь в окно, потому как находится в моей власти - я не пускаю его. Пусть так. Я несвободна - пусть он тоже будет мучиться вместе со мной? пусть постепенно пропитывается чуждыми ему запахами моей квартиры, моего тела, моих звезд. Вскоре мое удивление от происшедшего куда-то исчезает - собственно, почему он должен боготворить меня, если я сама себя презираю, ненавижу лютой ненавистью, хочу убить убить убить???!!! Хочу, хочу, хочу, но не могу быть с ним и не буду. Любить? Тоже хочу, но нарочно буду ненавидеть, уничтожать каждым своим игнорированием и беспристрастностью к его судьбе - пусть сдохнет, превратиться в статую, пусть застынет в своем каменном образе, тогда я буду счастлива - я смогу приходить на площадь, где поставлю его на высокий постамент и буду любоваться его воистину неземной красотой, просто любоваться, не прикасаясь к его ледяному образу. Мне холодно. Нет. Никаких статуй, никаких памятников - он должен жить, ведь только до тех пор, пока он будет ненавидеть меня - я смогу любить его. Сигарету... Мне кажется, что с каждой затяжкой в меня вливается пустота, выдыхаю клубок дыма - это чувства, которые уничтожают меня с каждой минуткой пребывания ЗДЕСЬ. Одиночество.
Мир полон им, набит до отказа, скоро его разорвет, и тогда поток силы обрушится на меня и я окончательно захлебнусь этой бесконечной волной. Скотина. Как же ты мог вернуть меня на землю и навеки запретить летать? Как ты мог? Дурно.
Возвращаюсь из ванной комнаты, нечаянно увидела себя в зеркальце, и меня стошнило на свои глаза, которые давно уже надо было выколоть шипами тех цветов, что обречены завянуть в безмолвной пустоте вечной несвободы. Делаю глоток остывшего кофе из большой розовой кружки с изображением котят, горько, но мне уже легче. Перегорела последняя лампочка в люстре - погасло навеки солнце - сижу в темноте. Теперь мне не нужны глаза, я не люблю вглядываться в темноту еще с детства - страхи окончательно выведут меня из себя и я... А разве может быть мучительнее? Темнота...
Звонок в дверь - бегу, больно ударяюсь бедром о тумбочку, черт - открываю - ОН.
- Котенок... - мурчу у него на плече, слезами промочила его футболку.
Он берет меня на руки и несет на наш любимый мягкий диван, снимает с меня тяжесть грез вместе с одеждой. Целует...
***********************************
Одеваюсь... Иду на кухню - кофе...
- Солнышко! - кричит мне из комнаты.
- Да, котенок? - улыбаюсь, вытирая слезы радости.
- Почему у тебя в комнате так темно?
- Перегорела... Лампочка... - варится, пенится кофе - уходят страхи - первый день весны - деревянные шарики веник выметает вон - открываю окно - улетает вчерашний день вместе с надоевшими запахами (не важно каких цветов) - наступает новый день, мы входим в него вместе.
![[]](/img/k/kuznecow_e_a/moment/moment.jpg)