Аннотация: http://realmusic.ru/vespermusic - трек Весна 1970 - саунд к этому произведению
Весна 1970
(вариация на тему Веспер "Весна 1970")
Снег, а отныне смерть духа. Торжествующая толпа, пробирающаяся за одеревенелым пространственным идолом, дубом, глядящего в открытые очи осоловелых детей. Пряность потустороннего утра, граничащего с заклятиями всех богов и молитв, которые они судорожно распространяли на границе мыслей и снов. Первобытность, застывшая на одном месте, вручившая несколько кубометров мерзлой земли, расчищает хрупкие ряды довольствующихся одним лишь хлебом и радугой. Ты где, исход? В напряженном бегстве от ледяных осколков дорогих мечтаний, предельно и доходчиво объясняя смысл жизни, одновременно потягивая сальную папироску и не имея более претензий к белому свету. Оставшиеся здесь, им самое время быть на этом месте, ибо там где они мечтали пузыриться и расти - цветут травы и люди новой волны. Синеватые восходы с каждым утром становятся все синее, и в скором времени скорее всего обретут ядовито неоновые тона - накроют своими огнями планету, просветят насквозь мысли, раскусят и предадут осатанелому идолу райского безмятежья. Там ли ты? Там ли ты, мой мальчик? Исконно русский и поклоняющийся - настоящий Человек, породивший тысячи таких же, пусть и менее живых, но по крайней мере очень похожих.
- Я боюсь чудес... - он прошептал, закрыв устало-мутные глаза, которые некогда глядели прямо в слепую точку потолка. - Боюсь уставать, боюсь небес, боюсь весенних дней, чудес боюсь.
Холодок из распахнутого окна приподнял уголок тетрадного листка, угрюмо возлежащего в стопке мыслей на пыльном столике.
Где-то вдалеке, на его родине, в некогда спокойно-девственном озере приподнялась волна, и мягко обняла туманный берег песчаного безумия. Он поднялся с кровати, медленным механическим шагом подошел к своим мыслям, которые недавно обрели бумажный вид, и проколов палец английской булавкой, написал:
Солнышко, цветочек мой милый... Ярче твоих милых глазок, они словно звезды, нет ничего более пронзительного и настоящего. Глубина твоего сознания подобно истине, пришедшей ко мне той зимней ночью, во сне. Я ждал тебя сотни тысяч веков, ждал и просил: - Будь, будь, будь, но ты словно ангел, достойно спустилась со своих немыслимых вершин и заточила себя в мое сердце. На каждое беспокойство у тебя давно припрятано точное рассуждение и трезвое понимание, на каждый лучик солнца у тебя найдется зеркальце, на каждую травинку дунешь легким ветерком, и чуть позже обнаружишь себя, сидящей на моей ладони. Внезапно улетаешь, и так же внезапно возвращаешься, и я взлетаю в открытые пространства благодаря тебе - учусь жить иначе, постигая твои подсознательные тайны. Но увы... Никогда мне не разгадать тебя, никогда не раскрасить то что уже является красивым, ни за что не уловить смысл твоих ароматных волос... Да и не стоит разгадывать - будь той, кого я всегда буду любить и возносить над нашей голубой планеткой, рассыпаясь миллиардами лучистых звезд, ибо одна из них рано или поздно упадет на твою ладонь.
Кровь остановилась лишь в тот момент, когда на бумаге была поставлена последняя завершающая точка. Он взмахнул листом, подул на еще невысохшие последние строки, сделал из него самолетик (вспомнилось детство), и запустил его в окно. Сделав, пирует в воздухе, он понесся вдаль, но небольшой порыв весеннего ветра изменил траекторию полета и направил самолетик обратно, прямо в сердце.
- А я и не думал... - прошептал он, прозрачно глядя на крышу соседнего дома. - Не думал, что так скоро. - вывернул ладонь, и выбив стекло остановился взглядом на дрожащих осколках в своих глазницах. И не было боли - боли больше не будет - будет светло - будет движение - будет весна - весна 1970. Порядковый номер надолго остался в его памяти, скорее всего это была любовь, весенняя, ветреная, волнообразная любовь, затмившая все кругом, кроме его желания жить и верить в чудеса, которых он, безусловно боялся.