Bоскресный бранч

Sunday Brunch

Даже не вдаваясь в этимологию этого слова и так ясно, оно произошло из двух "breakfast" и "lunch". Бранч обычно так и называется воскресным, подразумевая что в субботу вечером вы хорошенько погуляли, а в воскресенье, проснувшись в то время, когда для завтрака уже слишком поздно, а для обеда еще слишком рано, вы решаете отправиться на воскресный бранч. Множество ресторанов имеют специальное меню для воскресного бранча и зазывают народ кто чем может.

Случайно мой муж получил е-мэйл на русском и английском языках, где организаторы концерта авторской песни зазывали на один из таких бранчей.

Обычно мы сразу отправляем такие е-мэйлы в мусор, но тут что-то зацепило взгляд.

Например, это было описано так:

"Tем из вас, кто живёт или бывал в Нью-Йорке, вероятно знакомо модное
название: "City Winery".
Газета "The New York Times" назвалa это необычное место на Varick Strreet
"лучшим из музыкаьных клубов Манхэттена, куда приезжают выступать артисты и
музыканты со всего света."
По воскресеньям здесь собираются ценители музыки, изысканных вин и
европейских деликатесов, чтобы провести несколько великолепных часов в компании любителей искусства и знатоков вин и закусок. (Кстати, желающих здесь посвятят в тайны виноделия и помогут сделать собственное "марочное" вино).
Но "City Winery" и его знаменитый воскресный "бранч" славятся не только
копчёной осетриной и сёмгой с белым вином или телячими языками - с красным. Здесь царит ни с чем не сравнимая атмосфера раскованности и наслаждения жизнью..."

Я люблю изведывать подобного рода места, описание просто пленило меня. Побывать в одном из модных местечек Манхэттэна, понаблюдать за утренней воскресной жизнью американцев, не тех, кто вместе с тобой каждое утро "чешет на работу", те в такие места не ходят даже не по причине нехватки денег, а по причине того, что воскресным утром нет сил даже встать с постели, не говоря уже о том, чтобы ехать куда-то слушать музыку, пусть даже и под осетрину.
Это был район Сохо, престижный, модерновый, молодежный, где в большинстве живут художники, молодые артисты, яппи, хиппи, собачники, короче представители определенных кругов продвинутой молодежи обеих ориентаций. Не только, конечно. Пожилые американцы здесь тоже присутствуют, далеко не самые бедные, так как райончик, несмотря на его явно нетрадиционную ориентацию, и не только по половым признакам, далеко не дешевый. Ну а также парочка элитных отельчиков, таких как "Трамп Сохо", например. Вообщем, весьма любопытный район, и учитывая то, что я там никогда не была, мне было любопытно. Тем более что выступать там должна была наша бывшая соотечественница. Анонс был внушающий:

"Европейское Трио "Татьяна Плюс" предложит новую программу под названием "Остров надежды" (Основной вокал - Татьяна Флейшман-Хазанова, в прошлом - солистка московских театров т/с О.Табакова, т. В.Спесивцева и т. М. Розовского, сейчас - гражданка Швейцарии). В программе - песни В.Высоцкого, А.Галича, Б.Окуджавы, а также классика европейского шансона.
Не пропустите! Приходите и приводите Ваших друзей - знаю по опыту, что они
Вам скажут спасибо - это будет очень необычный, яркий и запоминающийся
концерт-бранч".

Я уже объяснила, что такое бранч, а концерт-бранч - это просто перевод на русский язык "Живой музыки" в ресторане, под которую люди едят и ведут неспешную беседу.

Мы пришли к открытию, то есть к десяти часам, успели осмотреться, прогуляться, занять один из лучших столиков, а так же заказать бранч и к одиннадцати, когда концерт Татьяны должен был начаться, уже и съесть его. Ни осетрины, ни телячьих языков я не заметила, но бранч был вообщем-то неплохой, а учитывая, что официанты все время подходили, чтобы подлить свежий кофе, так и вообще очень даже...

Основной народ подтянулся к одиннадцати, то есть к началу. В основном это были наши русскоговорящие люди пожилого возраста. Ну и конечно американцы, о которых я уже упоминала, так как это не был чисто русский концерт где-нибудь в Бруклине, это был американский ресторан в Манхэттэне.

Короче, к моменту выхода Татьяны на сцену, на столе у нас оставались почти опустевшие тарелки, чашки с недопитым кофе, бокалы с водой и мой едва тронутый коктейль с шампанским. Я приберегла его на десерт, господи всю жизнь мечтала вот так - шампанское по утрам.

Татьяна вышла на сцену, вместе с ней музыканты. Сначала она пыталась сказать что-то по-английски, потом, когда у нее это не получилось, по-русски. Мы даже не врубились сначала, о чем это она? Она в довольно-таки в категоричной форме попросила публику прекратить есть. Она сказала, что она не может петь, когда люди жуют. Через час будет перерыв, успокоила она, вот тогда и поедите. Перерывов будет несколько. Учитывая, что люди прибыли к началу, официанты сновали туда-сюда между столиками, принимая и разнося заказы.

- И официантов я попрошу прекратить хождение по залу, - добавила Татьяна.

Ее слова в переводе ее устроителей прозвучали гораздо мягче, и уж конечно, указание не ходить официантам в их собственном ресторане не было переведено совсем.

Последний кусок, который мой муж пытался проглотить, застрял у него комом в горле.

- Глотай быстрей, - скомандовала я, и мы оба, отодвинув от себя подальше бокалы с водой, чтобы рука сама не потянулась, вытянулись по струночке, пребывая в небольшом шоке.

Татьяна запела, после первой песни она попыталась сказать, что уйдет со сцены. Потом со слезами на глазах и, закипая от ярости, пробормотала, что она нас уважает, с намеком на то, что должны уважать и ее, то есть немедленно прекратить есть.

Никто переводить этого не стал.

Один из ее устроителей сидел, обхватив ладонями голову, поза обозначала провал, стыд, что-то еще.

Стыд? Мне тоже было стыдно. За кого? Мне было стыдно за Таню. Это было похоже на то, что если бы она, согласившись петь на пляже, попросила публику одеться, так как она не может петь перед раздетыми людьми. Концерт же все-таки, почему бы всем не одеть смокинги, а в обещанном перерыве снова раздеться, и продолжить загорать и плавать. Ну, а для второго отделения одеться снова и так далее.

Мне было стыдно за устроителей. Это же были ее друзья, судя по всему. Почему, ну почему они не объяснили ей, что если она не может петь в ресторане, не надо петь в ресторане, надо петь в другом месте, где это будет действительно место для концерта.

В ресторан люди приходят есть, а потом уже, как развлечение, слушать музыку. А если она согласилась петь в ресторане, то ничего страшного не происходит. В ресторане люди едят, а официанты их обслуживают. Как это можно представить попросить американских официантов перестать обслуживать посетителей, потому что русская певица не может так петь? Этот зал видал множество певцов и музыкантов. Люди, а надо сказать что наши люди потратили час-полтора на дорогу, заплатив своими кровными за свой горячий, между прочим, завтрак, обед или ужин, назовите это как хотите, должны отставить его и доесть его через час остывшим, холодным и отвратительным, потому что Таня ТАК петь не может.

И уж тем более непонятно, почему американцы должны застыть в полном почтительном молчании, пока Таня не допоет и не объявит перерыв.

Надо сказать, в зале абсолютно не было шумно, так кое-кто тихо переговаривался за своими столиками полу-шепотом, что никак не мешало наслаждаться Таниными талантами.

Шафутинский пел в ресторане, Люба Успенская пела в ресторане, Журбин много лет собственноручно лабал за роялем в ресторане. Не последние люди, надо сказать.

Короче, мне было стыдно... я сказала за Таню? Ну ...и за Таню тоже.

Мне было стыдно за себя. За то, что я сижу среди жующих и плюющих на все ее просьбы, за то, что я не жую сама, за Танин психоз, который она даже не хотела скрывать, за стоявшие в ее глазах слезы, за ее непримиримый максимализм. За стоявшие в моих глазах слезы, за мой когда-то, не сейчас, в молодости, непримиримый максимализм. За ситуацию в целом.

За американских старушек, которые несколько раз пытались похлопать в такт во время песен. Ну не знали они, что Таня поет о войне в этот момент, и вроде как под такие песни не прихлопывают. За то, что Таня поет о войне во время американского воскресного бранча. Это не время и не место для песен о войне, для песен Высоцкого и Окуджавы.

Короче у нее и у меня общая беда, когнитивный диссонанс называется.

Муж внимательно на меня посмотрел и все понял.

- Ты могла бы с ней дружить, - сказал он. - Никого не напоминает?

- Напоминает, сказала я. - Меня, в молодости.

Диссонанс диссонансирует и по сей день. Раз-ры-ва-ет.

С одной стороны поколение бардов, честь, совесть, гитара, дисидентсво.

Какие такие ананасы и рябчики? В крайнем случае, собравшись в кучку, слушая, нет, не слушая, внимая, когда сердце наполняется и переполняется, в крайнем случае вино и сигареты, но уж никак не яичница.

Хочется обняться, прослезиться и подвывать, что дескать, "как здорово что все мы здесь сегодня собрались". Лет так эдак надцать назад, я могла бы забраться на сцену и защищая незнакомую мне Таню, разразиться гневной тирадой, например.

С другой стороны, воскресный бранч, расслабленный, спокойный, предполагающий такую же спокойную музыку, которая расслабляет, успокаивает, убаюкивает, возвращает в царство Морфея, и позволяет досмотреть последний недосмотренный сон.

Ну а после того, как официант подлил уже третью чашку кофе, ну все, пора уже окончательно проснуться, отряхнуть перышки, взбодриться. И музычка должна быть уже побыстрее, побравурнее. Вот и американские богатенькие бабульки, все одинаково завитые, как пудельки в отглаженных горничной с утра костюмчиках, с такими же отутюженными старичками, хотят поприплясывать на месте и поприхлопывать после бокальчика шампанского. И не понимают они, почему грохочут сапоги и почему и куда летят ошалелые птицы. Да и почему они, птицы, ошалели-то? Воскресенье же сегодня. Все хорошо. Выходной.

Диссонанс. Таню было жалко до слез. Публику было жалко. Устроителей, черт бы их побрал, было жалко. Мужа было жалко, он сказал что у него какой-то осадок от всего от этого.

Американцы вообще бы не поняли, за что я их пожалела. У них просто был воскресный бранч. Между прочим и у меня тоже. А знаете почему? Я туда шла на бранч. И ничего не ожидала больше. Я не шла на концерт. Я получила то, что хотела и то, что ожидала. Правда чувство дискомфорта осталось.

Я понимала, что Таня будет рассказывать своим близким, что это был один из самых, если не самый худший концерт и возможно день в ее жизни. Что нью-йоркцы - невоспитанные свиньи. Я подпадала под эту категорию, так как сидела среди них. С другой стороны, я не жевала, я даже воду пила мелкими глоточками в перерывах между песнями. Я дружила с Таней, разделяя ее негодование, понимая при этом, что она не права. Я дружила с Таней из чувства солидарности против них.

Я понимала, что они ни в чем не виноваты, и мне было стыдно перед ними за Таню. Я дружила с ними против Тани.

Разрывало меня так же, помню, в Москве, когда я, как побитая собака, поехала зализывать раны от неудавшейся в иммиграции жизни, лет эдак через пять-шесть после того как эмигрировала.

Это как раз такой срок, когда и не нашим, и не вашим, что называется. Когда английский еще не выучил, а русский уже забыл. Когда, задавая вопрос "как это у вас по-вашему?" не понимаешь кому ты его задаешь, вашим, нашим или ихним.

Я описала свое состояние в своей книге, приведя пример, как я была Таней, только наоборот. То есть как я была своей среди чужих и чужой среди своих.

Привела пример, как я себя вела с друзьями. Плохо вела себя... наверное. По крайней мере непонятно для них и самое главное, для себя самой.

Приехала жаловаться, что не понимаю Америку и американцев, а сама вытаращивала глаза на то, что пять лет назад было абсолютно понятным, доступным, и было частью моей жизни. Я не понимала каких-то элементарных вещей из жизни моих друзей, что естественно им должно было, мягко сказать, не понравиться. Я не понимала себя, понимая, что то, что я УЖЕ не понимаю, это моя и только моя проблема. Не понимала, почему я не могу ничего объяснить, например, причину по которой я не понимаю.

Я не привыкла тогда еще ни к чему американскому, или мне казалось только, что не привыкла, и уже не могла прнимать русское. В Америке все казалось чужим, но в реальности оказалось, что оно просто еще не стало своим, но уже переставало быть чужим. Приехав в Россию, все такое когда-то свое и родное уже перестало быть своим, но в то же время еще и не стало чужим.

Ясно было одно, и то и другое не было ни совсем своим, ни совсем чужим. Это было мучительно.

Поняла одно только, что несмотря на всемирно затопляющую ненавистную депрессию, я все-таки люблю людей, и просто хочу об этом сказать.

Люблю Таню, люблю бабушек, люблю жующих и не очень

Sunday brunch Мила Лангборт

Комментарии: 1, последний от 05/03/2014. © Copyright Лангборт Людмила Львовна (mila356@aol.com) Обновлено: 04/03/2014. 23k. Статистика. Статья: США		Ваша оценка:
Аннотация: "Всем, кто мечтает попасть в страну великих возможностей и еще более великих потребностей. В страну, где круглый год деревья стоят зеленые, потому что на них растут доллары, и при этом источают нежный и удивительный аромат, который именуется ароматом этого сладкого слова "Свобода", посвящается..."

Лангборт Людмила Львовна: другие произведения.

Bоскресный бранч