Перемены, произошедшие в Литве за те 16 лет, что я там не был, действительно впечатляют--особенно по сравнению с Латвией. Несмотря на сильный польский и древенерусский культурный субстрат Литва всегда была ближе к Западу, чем Латвия, но Западу не в германо-скандинавском смысле, а скорее--центрально-европейском. С одной стороны, в отличие от латышей у литовцев был многовековой опыт государственности, причем государственности многонациональной (еще в 14 веке границы Великого княжества литовского доходили почти до Черного моря, включая в себя Минск, Полоцк и Киев). Быть может, поэтому Литва первой из советских республик провозгласила независимость. Быть может, поэтому в постсоветский период межэтнические проблемы Литву практически не коснулись. Безболезненно был решен вопрос и о гражданстве. В отличие от Латвии и Эстонии, где, чтобы получить паспорт, необходимо доказать наличие родственников, проживавших там до 1940 г., или сдать экзамен на натурализацию, в Литве гражданство автоматически присудили всем, кто к 1989 прожил там 10 лет. Остальным предоставлялся срок в 2 года, чтобы при желании подать на гражданство. Разумно? Весьма.
Попасть из Риги в Литву--легко. Для этого достаточно сесть в автобус, что я и сделал и через 2 часа уже пересекал границу. Переезд через границу почти не ощущался, но постепенно я начал замечать одно отличие за другим. Различия это, казалось, были незначительны, но вместе складывались в довольно своеобразную и картину. Дороги стали лучше и шире. В городах--даже в Вильнюсе--русскую речь было уже почти не услышать. Местные не-литовцы, а таких здесь аж 40% (в два раза больше, чем в целом по Литве), хорошо выучили литовский язык, и по-русски в Литве говорят теперь только туристы из России и Латвии. В отличие от Латвии в Литве выросло целое поколение молодежи, которое не знает русского и объясняется с вами по-английски (правда, старшeе поколениe из всех средств межнационального общения все еще предпочитают русский).
Цены в Литве--ниже, чем в Латвии ровно настолько, чтобы привнести в поездку ощущение повышенной комфортности, а качество облуживания--примерно настолько же выше. Среди многочисленных новых членов Мирового банка Литва вошла в первую десятку по темпам внедрения экономических реформ, в то время, как ее прибалтийские соседи оказались за пределами двадцатки. Уровень инфляции в Литве составляет сейчас только 1,2%, a в Латвии и Эстонии--6,2% и 3% соответственно. Неслучайно иностранные инвестиции в литовскую экономику далеко превысили вложения Латвию и Эстонию. Во многом благодаря этим инвестициям изменился физический облик того же Вильнюса. Теперь на холмах вдоль реки Нерис напротив Senamiestis, Старого города, возвышаются замечательные многоэтажные здания, а сам Старый город приобрел второе лицо. Достаточно выйти на Gedimino prospektas, чтобы в этом убедиться.
Наверное, князь Гедиминас искренне бы порадовался, увидев, что произошло с основанным им городом. Весь центр Вильнюса с его университетом, ратушей, бесконечными соборами, бутиками, кафе, скверами, парками, фонарями производит впечатление элегантного костюма, который почистили, отутюжили, и открахмалили, чтобы надеть на свадьбу. Несмотря на интенсивный ритм работы, Вильнюс умудряется гулять всю ночь. Таких клубов и ресторанов, как там, я не видел ни в Англии, ни в Норвегии, ни тем более в США. Более чем демократические цены (по американским, конечно, понятиям) делают их уникальными.
За несколько дней я объехал всю страну, побывав помимо столицы eще в 6-7 городах. Прошелся по бистро на Laisves aleja, главной пешеходной улице Каунаса, такого тихого и такого камерного. Походил по музею любимого мною космического Чюрлениса, а затем, перебежав через дорогу,--и по не менее изысканному музею чертей. Проходя по славным, каким-то совсем домашним улицам Паневежиса, все выкручивал шею: не пройдет ли случайно Банионис (не прошел). Покупал янтарные сувенирчики на ратушной площади бывшего вольного города Клайпеды, известного ранее как Мемель (вольности его было положено начало Версальским договором, а конец--литовским правительством, довольно беспардонно в 1939 г. аннексировавшим этот традиционный центр германо-балтийской культуры). А еще ходил по долгим дорогам в дюнах Неринги на Курской косе и даже дошел до будки со шлагбаумом, оказавшимся КПП на российской границе. Хмурый пограничник не пустил меня на родину, и тогда я решил вернуться в куда более гостеприимную Латвию--благо к темно-синему американскому паспорту там испытывают больше уважения.