Аннотация: Шкаф смотрел прямо на нее, величественный и обветшавший одновременно. Он был похож на старого интеллигентного профессора из каких-то книжных, не ведомых ей в жизни, эпох.
Стемнело. Крупными хлопьями тихо падал снег. Машины, летящие по шоссе, укрытые пушистым покрывалом, стали притормаживать, пробуксовывая на заснеженной дороге. С рекламных щитов отовсюду добродушно улыбались гигантские Деды Морозы, приглашая посетить, предлагая безумные скидки, просто всячески гипнотизируя прохожих и проезжих.
Наташка, бродя вместе с Андреем по предновогоднему городу и проникаясь его бездумной праздничной суетой, внезапно почувствовала, как мерзнут ноги. Они и не заметили, как безобидный снегопад превратился во вьюгу. Снежинки становились злее, налипали на шубу, шапку, кололи щеки. Заметно холодало. Но домой идти не хотелось. И они свернули в супермаркет за пивом. Однако, желаемого эффекта поллитра "Kozel"`а не дали, и Наташка затащила спутника погреться в новый торговый комплекс.
Они бродили в людском месиве, заносимые то в продуктовые отделы, то к игрушкам и елочным украшениям, то примеряя одежду или прикидывая, нужна ли им новая бытовая техника.
И тут Андрей загорелся новой идеей. "В ломбарде куча мобилок. Я новую хочу прикупить. Давай зайдем?" И они зашли. Он метнулся к витрине с мелкой техникой, а Наташка...
Насколько она знала, в ломбардах мебель не принимали. Или не сдавали прежде. А тут...
Шкаф смотрел прямо на нее, величественный и обветшавший одновременно. Он был похож на старого интеллигентного профессора из каких-то книжных, не ведомых ей в жизни, эпох. Настоящего красного дерева, с бронзовой инкрустацией, с резными львиными головами на ручках, шкаф напомнил ей почему-то нелепого хозяина, даже дома предпочитающего разгуливать в отглаженных брюках, накрахмаленной рубашке и при галстуке. Она обошла его со всех сторон. При этом странные оконца непонятного предназначения вверху сердито блеснули на нее. "Еще и в очечках золоченых",- усмехнулась Наташка, пытаясь предположить, как попал сюда этот обломок позапрошлого века.
"Натусь, зацени, чего я присмотрел",- оторвал ее от размышлений оживившийся Андрей. Он стоял, не выпуская из рук новенький "Simens" по приемлемой цене. "И камера есть, даже фотки старые остались!" Она улыбнулась, пытаясь понять значимость последних данных, но тщетно. "Ну, классно, - равнодушно проговорила она, лишь бы что-то сказать. - Только ты ж знаешь, я "Nokia" больше уважаю". Андрей мгновенно скуксился и заторопился к выходу, подхватив Наташкину ладошку своими огромными горячими пальцами. Она бросила прощальный и почему-то извиняющийся взгляд на шкаф, словно запоминая его стройное и крепкое еще тело, наверняка коварно поедаемое изнутри жучками, и почти выбежала из отдела.
Настроения бродить под хлесткими порывами снежных вихрей не было у обоих. Домой шли молча, кутаясь в воротники и уворачиваясь от метели, думая каждый о своем. У Наташки не шел из головы образ шкафа. Казалось, будто он хотел попасть в добрые руки, и в то же время стеснялся заявить об этом открыто, словно уставший кочевать по родственникам старик одними глазами умоляет: я не доставлю хлопот, буду жить тихо и скромно, помогать, чем могу, пока не рассыплюсь от ветхости в прах.
"Андрюш, а ты там шкаф видел? Старинный, инкрустированный". Андрей метнул недоуменный взгляд из недр полушубка, борясь с напором ветра. "Там, в ломбарде. - Она говорила куда-то в шубу, захлебываясь впечатлениями, и не замечая Андрюшкиной растерянности. - Он мне дядю Костю напомнил. Помнишь, я тебе рассказывала, бабулин брат. Такой же рисовщик снаружи, а внутри - одна ветхость. Жалко мне его".
Дома она автоматически приготовила ужин, накормила мужа и предложила, убирая со стола: "Давай купим его. На Новый год. А?"
Следующим вечером они и впрямь поехали в тот ломбард, едва не бегом влетела Наташка в заветные двери и обомлела: шкафа не было. "Его сегодня утром хозяева забрали",- пояснил изумленный ее интересом продавец.
На Новый год Андрей подарил ей новую мобилу. Наташка напилась до истерики и приставала к прохожим на улице с вопросом, не знают ли они, где живет престарелый интеллигентный шкаф. Андрей был трезвым и все успокаивал ее.