Сеньеру Хоакину Мендосе стукнуло 82, почтенный возраст. Дон Хоакин уже не выходил из своей квартиры. А ведь еще пару лет назад дон Хоакин каждый день пешком ходил в небольшой ресторанчик километров за пять от его дома, где собирались друзья. Они обсуждали последние политические сплетни, футбол, жаловались на то, что жизнь становится все дороже и дороже, а денег все меньше и меньше - о чем еще жаловаться старым людям? Тем не менее, всё было просто замечательно. И вот, на тебе, эти пять километров стали неодолимым препятствием. Да что там пять километров - и сто метров тоже было трудно одолеть. Но голова у дона Хоакина работала еще очень даже неплохо, хотя дети дона Хоакина и подшучивали над тем, как он время от времени, рассказывая о ком-то из них, начинал вспоминать" "Этот, ну как его..." и отказывали в деньгах на такси в любимый ресторанчик под смехотворным предлогом, что дона Хоакина завезут куда-либо, а потом ищи. Нет, дон Хоакин был еще о-го-го, что бы ни говорили дети. Хоть и маленький, но орел. И женщин не пропускал. И женщины его любили, потому что дон Хоакин каждой умел сказать что-то такое, что она тут же чувствовала себя королевой. С женой, с доньей Анной Марией, дону Хоакину нельзя сказать, что не повезло, родила ему 6 детей. Но умерла рано, совсем молодой, пятидесяти еще не было. И умерла непонятно от чего. После третьего ребенка попала она в психиатрическую лечебницу. Собственно, туда она попала, когда еще вынашивала третьего сына, Эрнандо Хоакина. Ее там подлечили, а доктор сказал, что это должен быть последний ребенок. Что сейчас ее вылечили, но если будут еще дети, то - и он объяснил научными словами, что там происходит с Анной Марией, что уже следующий ребенок может привести ее к полному безумию, что она может умереть, что дон Хоакин обязан предохраняться. "Вечно эти доктора! - подумал дон Хоакин и пошел посоветоваться к священнику, который ближе всех к Господу. "Грех препятствовать рождению нового человека. Господь создал всех нас и дал нам свои Заветы. И нет среди них такого, что говорил бы хоть что-то о презервативах." И успокоенный дон Хоакин вернулся домой. И трудился он на ниве Господней без устали. И появились сначала Люсия, потом Хуан Фернандес, потом младшенькая Изабель, любимица. Донья Анна Мария правда, каждый раз проводила все больше времени в психиатрической лечебнице, Изабель так и вовсе родила прямо в ней. А вынашивая седьмого, неизвестно чего вдруг умерла. Но Господь милостив! Вон, какие богатыри получились все четыре сына, каждый из них на две головы выше отца. Точнее сказать, длиннее. Потому что хоть и получили они образование, один, вон, доктор, другой даже адвокат, но до отца им как до неба.
Доволен был дон Хоакин своей жизнью - нет, не напрасно он ее прожил! А внуков-то, внуков и сосчитать трудно, как и правнуков! И осмотрел дон Хоакин детей своих, пришедших на его день рождения. И задумался. Что-то его тревожило: "Так, детей у меня шестеро." И начал он в уме перечислять их по именам и загибать пальцы. А когда дошел до указательного: "Пачо! А где Пачо?" И спросил дон Хоакин: "Никто не знает, почему не пришел Пачо?" "Какой еще Пачо?" - "Брат ваш, а мой сын Пачо!" - ответил дон Хоакин. "Отец, нет у нас никакого брата Пачо!" - переглянулись дети, решив, что старик совсем выжил из ума. Но старый Хоакин знал и помнил всё куда лучше их, со всеми их университетами: "Пачо. Мать его звали... Как же ее звали? А... звали ее Андреа... Андреа дель Пилар. И жила она в Вилья де Лейва. Вот не знаю, жива ли." "Где Пачо?" - строго спросил дон Хоакин детей своих. Ничего не смогли ему ответить дети. "Но ты же никогда нам ничего не говорил о Пачо! - сказала любимица Изабель. - А почему?" "Теперь вы знаете, - сказал дон Хоакин, - есть у вас брат, родная кровь!"
И подумали дети сеньера Хоакина, что, может, и не выжил еще из ума старик.
Отпраздновали они день рождения, а на следующий день старший сын выехал в Вилья де Лейву и в самом деле нашел Пачо. Этот был маленький, точная копия дона Хоакина, тут и ошибки никакой не могло быть: точно брат. Детей у Пачо было девять, все красавцы, парни огромные, как на подбор. Собственно, не парни, а взрослые мужчины со своими семьями. И женщины, дочки Пачо, тоже красавицы.