Алон Лея Гринберг: другие произведения.

Мартеф а-Шоа

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 2, последний от 22/04/2009.
  • © Copyright Алон Лея Гринберг
  • Обновлено: 21/04/2009. 5k. Статистика.
  • Статья: Израиль
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    У каждого из экспонатов музея свой рассказ. Есть свой рассказ и у этого жилета, что сразу привлекает твоё внимание. Вот он стоит, прямой, негнущийся кожаный жилет, испещренный вязью чёрных букв, с аккуратной пуговкой - точкой на отвороте. Жилет из свитков Торы, сшитый еврейским портным из гетто.
    • Мартеф а-Шоа. Подземелье Катастрофы. Странно звучало это сочетание слов. И Эвен Шушан, с его обращённостью к библейским текстам, тоже не помог мне найти нужную ассоциацию, чтобы понять, почему одному из иерусалимских музеев Катастрофы дали такое название.
    Наш автобус поднимался в гору, в сторону Стены Плача. Солнце уже давно взошло, утренний туман рассеялся и были видны далёкие горы. Автобус заполнялся людьми: молодые и старые, солдаты и домохозяйки, звучал иврит и идиш, русский, английский... Обычный день, обычный автобус. Я сошла на остановке, которая называется Хар Цион - Гора Сион. И тут же увидела указатель, стрелки направляли вверх и вбок, к каменным, уводящим вглубь, ступеням. Будто в чрево горы входил ты, спускаясь: свет менялся, вместо обычного, дневного, тебя встречал полусвет, не полумрак, а полусвет - ты всё хорошо видел, но это была сумеречная бледность, конец ночи, когда рассвет едва брезжит, и ночь с её тихим одиночеством и непонятными страхами ещё властвует надо всем. День оставался за порогом, ты покидал его, входя сюда, спускаясь вниз по этим ступеням. И встречала тебя ночь. И в этой ночи странно белели, выделяясь магической вязью букв, свитки Торы.
    Они, свитки эти, взывали к тебе, заставляя остановиться - смотреть, переживать, думать. Ты ещё не дошёл до человеческого горя, оно ждало тебя дальше, в следующих залах. Здесь были свитки Торы, первыми принявшими на себя удар. Они скорчились от огня, и ты видишь - вот они поднимаются вверх, языки пламени, слизывая, съедая буквы...
    Свиток Торы, залитый кровью, которая оставила расплывшееся пятно на чёрной вязи букв. Свиток Торы, пробитый пулей, прошедший те же ступени ада, что и человек. Ему мстили, его преследовали, его хотели искоренить. На него обрушивалась вся злоба врага. Из него шили сумки для вина, кошельки и ранцы. Вот они лежат, собранные под стеклом, а внутри - чёрная вязь букв на белом фоне, вечные, неуничтожимые слова...
    Вся наша история в маленьком этом зале. История нашего противостояния, нашей обособленности, нашего одиночества. История нашей силы.
    Еврей - иври - так называли Авраама, нашего праотца. Иври - с другого берега. Мы всегда были с другого берега, чужие, неготовые покориться. И как реакция было вековечное стремление сломить, уничтожить духовно и физически.
    На каждой ступеньке истории изощрённость сопутствовала времени, но первой, как правило, принимала на себя удар Тора. Ещё не дошло до человеческого горя, ещё всё было впереди, а её уже изгоняли, травили, запрещали. И свитки Торы, израненные и страждущие, проходили свой путь вместе с людьми. Они впитывали пот человеческого тела, кровь от ран расходилась пятнами по чёрной вязи букв, ожоги и пули, оставляли свои следы. Они гибли вместе с людьми, уходили вместе с ними в могилу или же, как и люди, оставались незахоронёнными.
    У каждого из экспонатов музея свой рассказ. Есть свой рассказ и у этого жилета, что сразу привлекает твоё внимание. Вот он стоит, прямой, негнущийся кожаный жилет, испещренный вязью чёрных букв, с аккуратной пуговкой - точкой на отвороте. Жилет из свитков Торы, сшитый еврейским портным из гетто. Подождите, не торопитесь с концом. Мы с вами в самом начале.
    - Я хочу жилет из свитков Торы, - сказал, усмехнувшись, немецкий офицер еврею - портному. Положил перед ним сразу несколько свитков и вышел, ничего не добавив.
    Портной в глубокой задумчивости гладил пока ещё целые свитки. Он должен был подчиниться. Только как посмеет разрезать, раскроить, отдать на поругание святые свитки? Он прошёл с ними весь свой жизненный путь: с детства и до седых волос, знал каждую главу. Тора обещала еврею вечность. Тора обещала еврею победу над врагом. А над миром царила ночь и до рассвета было ещё далеко. Но он верил: надо только переждать ночь, и придёт час расплаты. Тора предсказала гибель врагов Израиля. И, склонившись над свитками, он искал эти слова.

    32.17 КБ

    Его жилет соединил благословения сынам Израиля и предсказания гибели его врагам. Он нашёл свой путь мести, еврейский портной из гетто. Офицер надел жилет, чтобы посмеяться: унизить, доказать своё превосходство и свою победу над беззащитным, гонимым народом, а жилет смеялся над ним и нёс в себе пророчества гибели.
    Эта была победа. Победа духа над силой. И она приблизила рассвет, в который всегда верил одинокий, но сильный духом народ.
    Я уходила из музея. Стоял чудесный солнечный день накануне субботы. Людской поток растекался ручейками по узким улочкам Старого города. Кто-то спешил на молитву к Стене Плача, кто-то уже возвращался после молитвы. Небо было чистым, и далеко были видны холмы Иерусалима.
  • Комментарии: 2, последний от 22/04/2009.
  • © Copyright Алон Лея Гринберг
  • Обновлено: 21/04/2009. 5k. Статистика.
  • Статья: Израиль
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка