Эта тяжёлая бетонная стена была чем - то непривычным и чуждым в пейзаже открытого южного города, и взгляд, неожиданно столкнувшись с ней, инстинктивно переходил на светлые домики с весёлыми палисадниками. Казалось, даже солнце нехотя преодолевало её, боязливо перебираясь на внутреннюю сторону. У подножья стены раскинулся сад. Особенно хорош он был весной, когда зацветала сирень: бледно- лиловая, белая, красно - бордовая, сиренево - фиолетовая, она цвела буйно, радостно. Кусты и деревья тянулись высоко вверх, но стена всё равно возвышалась над ними, и нарядная красота цветов лишь оттеняла её серую сумрачность. Жизнь соединила два мира: один под сенью другого, как только она одна умела соединять: свет с тенью, добро со злом. Один мир был весь перед глазами, дарил душе тепло, другой - скрывал свои тайны за тяжёлой бетонной стеной, но иногда после полуночи, пробиваясь скозь ночную тишину, оттуда доносились крики и стоны.
Спальня и столовая квартиры Левиных выходили в сад, кабинет - в сторону стены. Очень рано, в десять лет, Соня Левина поняла, какая пугающая сила таилась в этой стене. За ней, отбросившей тень на всё вокруг, было здание НКВД. В этих застенках пытали её отца, здесь, по её глубокому убеждению, на одном из допросов его убили.
Мне в тюремном окошке бельё
Возвратили в подтёках кровавых.
Папа, папа...Прощанье своё
Ты на нём нацарапал коряво:
"Прощайте, родные, я ничего не подписал".
Я сегодня могу получить
Твоё "Дело." Ну копию"Дела".
И распутать кровавую нить,
Пережив глубину беспредела...
Нет, не надо! Я вижу и так,
Эту давнюю гиблую осень:
Ты рванулся, ты поднял кулак,
И убили тебя на допросе.
Потом настал черёд матери. В ту ночь, когда дрожа от волнения и страха, одна в пустой квартире, девочка ждала мать, её держали совсем рядом, за этой стеной. Им нужна была подпись.Одно -единственное слово под заранее составленной ложью. Она написала: "Я знала каждый шаг моего мужа - честного коммуниста -ленинца". И получила семь лет лагерей и тюрем. Для десятилетней Сони та ночь была предвестницей многих одиноких, совсем недетских ночей.
"Память - страна с незажившими ранами,\Стонет земля под родными курганами,\Тяжкое бремя неся",- написала спустя годы та самая девочка, прозаик и поэт Софья Шапошникова, автор более двадцати книг прозы и восьми книг поэзии, Лауреат Всесоюзного конкурса Союза писателей СССР.
Воспоминание о стене и саде не изгладилось из памяти. Героиня романа "После полуночи", Таня Елина -это она - Сонечка Левина. "Роман автобиографичен.Там, к сожалению, почти всё правда", -скажет она в одном из интервью.
А потом была книга поэзии - "Вечерняя книга", как и роман, опубликованная в Израиле в 2006 году, переизданная, дополненная новыми стихами. И вновь автор шёл по дороге памяти, назад, к исчезнувшему навсегда дому. Стена отбросила тень на всю жизнь Сони Левиной, но сад, сиреневый сад, помог через боль и страдание пронести веру в свет и добро.
"Вечерняя книга" объединила стихи разных лет. Так человек, оглядываясь на прошлое, задерживает взгляд на самом дорогом, осознавая, что это, быть может, его последняя книга, а надо ещё так много сказать...
Она раскрывается перед тобой в своих стихах. Ты видишь её десятилетней девочкой. Стихотворение так и названо "В десять лет." Вот она в горестную осеннюю ночь бросилась к реке. И ходила до утра среди первых льдин, босая, изрезав в кровь ноги, стараясь погасить смятение и боль души. Одна, в кромешной ночной тьме...Назло. Назло страху, назло всему миру, который был против неё, маленькой девочки, внезапно осиротевшей."Света нет на свете.\Солнце под замком./ Девочка в берете/ Ни души кругом." Всю жизнь она идёт наперекор трудностям, душевной и физической боли. И сегодня, по сути прикованная к постели, Софья Шапошникова продолжает работать. В её творчестве, как и в жизни,-- постоянное противоборство света и тени. Внутренний свет, свет души, подобно первым, ещё невидимым, но уже ощутимым лучам солнца, пробивается через боль, потери, страдание.
Спасибо Дню, что он пришёл,
Что Солнце высветило дали,
Что издали дуплистый ствол
Больного дуба идеален.
Что крона всё ещё шумит
И о кончине знать не хочет,
И так далёк тишайший скит,
Где светлый День уступит Ночи.
В стране, где надо всем довлела Стена, где тень от неё, казалось, затмила луч солнца, Софья Шапошникова была свободна. Она никогда не изменяла себе: не унижалась, не шла на компромиссы. Всё определялось движением её души. Десяти детских лет хватило, чтобы тепло родительского дома грело её всю жизнь, дало силу противостоять злу. "Какая тут зима, какая вьюга,/ Коль тянется сиреневая нить/ На высоте божественного звука".
Она познала голод, холод, одиночество. После тяжёлой болезни шестнадцатилетняя девушка встретила вернувшуюся из тюрьмы мать. Почти слепую. Первый конфликт между ними, первая ссора произошла назавтра после получения паспорта. Этот день ей помнится особенно явственно. Войдя в паспортное отделение милиции, опережая все вопросы, сказала о себе: "Софья Сауловна Левина. Еврейка." Паспортистка, очевидно, пожалев её, записала: "Софья Савельевна Левина. Украинка". Назавтра худенькая девушка с огромными глазами и копной тёмных волос, стояла перед ней и говорила тихо, едва сдерживая прорывающийся гнев: "Это не мой паспорт. Я еврейка. И моё отчество Сауловна."
"Ты себе испортила жизнь", - в голосе матери звучала нескрываямая горечь. "Я еврейка - и мне больно, что ты этого не понимаешь". Мать, прошедшая все круги ада, хотела уберечь дочь от травм, защитить от несправедливости, оградить от трудностей. Но её девочка была подобна дереву, которое выросло на скалистой почве, открытой всем ветрам, и умела встретить очередной порыв ветра, не согнувшись...
Своего любимого - Фёдора Шапошникова - она заклинает: "Не бери мою боль, не бери/ Этой боли не годы - века"...
Их любовь выдержала немало испытаний: и частые разлуки, и болезни, когда жизнь одного из них, казалось, висела на волоске. "Вечернюю книгу" поэтесса посвятила мужу. "Посвящаю Фёдору Шапошникову, единственному за долгую жизнь Любимому.
Мир её фактически ограничен комнатой, но её ведёт поэтическое воображение. Порою взгляд её устремлён далеко, в те миры, которые дано увидеть иным, духовным, зрением."Дорогой мой, не тужи,/Это жизнь./ А за нею снова жизнь\ - Жизнь души.\ А за миром - цепь миров,\ Не оков./Там и встретиться нам вновь,\Пусть без слов."Эти стихи -отражение её мыслей о разлуке.Она словно бы хочет утешить мужа. Они более полувека вместе, но как прежде, а быть может ещё горячее, молит: "Боже, только б не разлучили"...
Её стихи глубоко волнуют.Каждая их строка пропущена через сердце. Страдающее и мудрое материнское сердце."Я целую руки эти/ С материнскою любовью,/Самой истинной на свете." И вновь о том же, но уже в другом стихотворении: "А душа не стареет, или\ Ей любовь стареть не даёт./ Мы друг другу целуем руки/ -Молодость такого не знала./Как осталось мало! Как мало!.."
Стихи Софьи Шапошниковой удивляют молодым восприятием жизни, чувством радости от встречи нового дня, умением видеть красоту во всём, что её окружает. Иногда кажется, что она пишет с натуры, спешит запечатлеть увиденное, как художник, покорённый неожиданной игрой света и тени. В "Этюде" всего восемь строк и такая яркая, осязаемая картина...
Тонкотканные облака
Постирала с утра река.
Ветер сушит их верховой -
Белопенные с синевой.
Уплывают они, скользя
И блестя чешуёй язя,
Словно глянула свысока
Приютившая их река.
С детства, с того дорогого ей сиреневого сада, природа - часть её души. Всё находит отклик в её поэзии: желтеющая скирда сена, и высокие, плывущие над ней облака, и первые приметы осени, и грусть увядания. Кажется: источник живой воды обновляет её зрение. Возраст лишь принёс мудрость и понимание быстротечности жизни.
Упасть на сено. Запахом зайтись,
Как плачем. И не сразу раздышаться -
И все мечты, наверное, свершатся,
И облаком укроет плечи высь.
Сухих травинок, каждого цветка
В отдельности руками не коснуться,
Обнять всё разом, сладко задохнуться,
И пульс земли услышать у виска.
Первые стихи Соня Левина диктовала маме в три года. В четыре - записывала сама. Это был дар Свыше. Но писательская зрелость пришла с годами. Софья Шапошникова сберегла талант, вдохнула в него в него дыхание жизни, согрела своим теплом.
Нет, книга не напишется, пока
Не отвердеет в мужестве рука,
Не омужает в горечи строка,
Пока её, как отзвук бурь и гроз,
Ты с беспокойством людям не понёс
И сам не стал поильцем - родником.
Читая строки раздумий, понимаешь: её душа - окно, которое открывает перед ней мир, уводит далеко от личного, даря стихам философскую глубину."Раздумья"- она так и назвала один из разделов "Вечерней книги".
Стихи приходят ниоткуда,
Сон вещий предопределяет путь.
И может быть, когда нибудь
Блеснёт нам истинное чудо--
Опустится птенцом на грудь,
И будет боязно вздохнуть -
Чтоб не спугнуть...
...Кто мы?..Откуда?..
Софья Шапошникова пишет для себя, пишет, когда чувства и мысли переполняют её, но в них - общечеловеческая боль, раздумья о смысле жизни, своей нерасторжимой связи с землёй.