"Общага" - это такой "русский бизнес". Достаточно типичный для славного города Нью-Йорка на рубеже тысячелетий.
Возникает общага таким образом. Очередной эмигрант из России, знаток каких-нибудь бесполезных наук, приезжает в город на Гудзоне и поселяется в такой же точно общаге. Зарабатывать на жизнь приходится физическим трудом, который внушает ему непреодолимое отвращение. Поэтому он осматривается в поисках бизнеса, который можно соорудить из ничего. Через какое-то время его осеняет - готовый образец бизнеса находиться прямо у него под носом. Все, что нужно, чтобы этот образец скопировать, это пара тысяч долларов. То есть как раз те деньги, которые у него просят в каком-нибудь русском "бизнес-колледже" за обучение "американскому бизнесу".
2
Накопив (или вытащив из заначки) эту пару тысяч, начинающий бизнесмен снимает квартиру.
Квартира должна быть большой (3-4 комнаты) и дешевой (не дороже 1000 в месяц). Удовлетворить таким требованиям квартира в белом районе может только если ее окна выходят непосредственно на грохочущую круглые сутки надземную ветку подземки. Или если она находиться в сыром подвале. Или еще в каком-нибудь неописуемом месте.
Далее, нужна мебель. Мебель, вплоть до работающих телевизоров, нетрудно насобирать прямо на улице, если целеустремленно этим заниматься. Правда, это сподручнее делать, имея вместительную машину. Ну, тут уж как повезет. Если бизнесмен - женщина, то "друзья" помогут; а мужик скорее сам купит какого-нибудь старого одра за 500 баксов, который скоро совсем загнется, но, даст Бог, с полгода еще покуролесит.
Еще пара сотен уйдет на приобретение постельного белья и какой-нибудь посуды.
Вот, собственно, и все. В комнаты ставиться максимально влезающее количество кроватей, в газеты даются соответствующие объявления, и караван-сарай на 12-20 койко-мест начинает понемногу наполняться.
В месяц он приносит до 3000 баксов. Две трети из них уйдут на оплату счетов и накладные расходы, а последняя тысяча - себе. Тысяча баксов в месяц - на это на это уже можно жить. А тут имеешь ее, не работая, что дает время для зарабатывания других денег, если этих мало.
Общага же начинает жить своей жизнью. В ней складываются порядки, легенды, традиции - разумеется, в каждой свои, особые.
3
Общагу на Сёрф-авеню, которую содержала невенчанная парочка Гоша и Маша, следует поставить во главе этого обзора за ее безусловную образцовость. Там всегда было спокойно и, по выражению одного из ее обитателей, "тихо как в церкви".
Этот стоящий особняком двухсемейный трехэтажный дом, производил с виду странноватое впечатление. Все окна были забраны толстыми решетками, а входная дверь напоминала дверь сейфа. В ней не было "глазка" - его роль выполняла телекамера , бесцеремонно взиравшая на посетителей с высоты второго этажа. Дверь открывалась лишь для того, чтобы кого-то впустить-выпустить, все переговоры велись через интерком.
Гоша не был громилой, он был тихим работящим мужчиной, и Маша была ему под стать. Весь бизнес держался на исключительном чутье Гоши, который при помощи телефона, интеркома и видеокамеры умел безошибочно определять, что представляет собой кандидат на поселение: пьяница ли он, вздорный ли, будет ли платить в срок и тому подобное. Все негодящие кандидаты отвергались безоговорочно и без всяких объяснений. Таким образом там постепенно сложилось очень мирное сообщество, нечто вроде общины или большой семьи. Оттуда не рвались уходить - я знаю людей, которые прожили там годы.
Гоша и Маша занимали две комнаты на верхнем этаже, а все остальное помещение, вплоть до подвала, было очень разумно разделено на комнаты, комнатки и закутки, имевшие разную стоимость. По моему, это была единственная общага, где имелось целых три санузла и действительно чистая, обширная кухня. В общем, очень приличное было заведение, потому, видать, и оказалось самым долговечным и прибыльным. Может, она и по сей день существует, не проверял.
4
В общаге, что на углу Нью-Утрехт авеню, тоже царил, можно сказать, порядок. Там разумный хозяин Боря разумно и рачительно выбрал бандершу - стареющую красотку Анну, даму с аристократическими замашками. Отец ее был знаменитым на Украине чекистом, боролся с "бандеровцами" казнил, пытал и ссылал без пощады, слава о нем громкая шла. Доченька уродилась в отца: томная, вечно "хворающая" Анна, на лица не смотрела, впускала любую пьянь, но так умела окрутить всю эту буйную блотню, что ей чуть ни в ножки кланялись, называли Мамочкой и платили из последних сил.
Никакого волшебства тут не было, а был лишь талант стравливать людей и делать так, чтобы каждый ей всегда был должен. Тем более, что людей с пропитыми насквозь мозгами стравливать и кабалить совсем нетрудно.
Тут как раз стоить заметить, что разумный человек жить в общаге вообще-то нипочем не станет (Сёрф-авеню не в счет). Спальное место обходиться жильцу в 200-300 долларов в месяц - сумма, сравнимая с платой за отдельную комнату. Единственное достоинство общаги в плане финансовом, - возможность вносить плату понедельно, подневно или вовсе пожить в долг, "до получки". А чтобы снять комнату, нужно заплатить за месяц вперед, да еще внести залог на ту же сумму, - иными словами, выложить сразу несколько сотен долларов. Сумма сама по себе не фантастическая, и тот факт, что работающий человек хронически не может ее собрать, уже этого человека неслабо характеризует...
5
Общагу в двухэтажной развалюхе на 18-й авеню хозяин Жорик бросил на самотек. Там сложилась запутанная пьяно-блатная демократия, впрочем, довольно добродушная. Главный принцип там был: "кто пузырь принес - тот и король". Жорик приходил к своим поселенцам клянчить денег, делал строгий вид, рассуждал об экономическом положении страны, но сколько бы они ему ни отстегнули, он всему был рад. Эта идиллия, смешно сказать, продолжалась целых полгода, а в апреле вдруг явились менты и выяснилось, что Жорик вообще никаких прав на эти хоромы не имел, так что платили ему совсем зря. Поселенцев вымели и какой-то подрядчик взял дом под перестройку - красивый был домик, только запущенный до последней стадии мерзости.
6
Общагу, что в подвале на 43-й улице, "держал" лично хозяин-бизнесмен Равиль - здоровенный бык, отпетый подонок, бандитская душа. За проживание брал дешево, но это была коварная дешевизна. Там действовал "закон-тайга": вовремя не заплатил - вылетай на улицу со всем барахлом под дождь там или снег. Умолять Равиля "сохранить барахлишко" хотя бы на день-два было безнадежно.
Впрочем, если "барахлишко" представляло какую-то ценность, Равиль его на хранение брал. Но отдавал назад только за деньги. Те, кто пытался этот принцип обойти ("Моё же!"), обвинялись в воровстве и получали в зубы. Отнюдь не фигурально - там, случалось, до полусмерти избивали.
Правда, и там можно было "договориться". Были там и еще кой-какие формы расчетов. Как прямо криминальные (наркотой посылали торговать, деньги снимать по ворованным карточкам и чекам, да и просто воровать на заказ); так и не вполне криминальные, но совсем уже гнусные. Равиль, весь покрытый наколками, лет десять отсидевший по советским тюрьмам, отнюдь не скрывал своих гомосексуальных пристрастий, и с ним можно было "расплатиться натурой".
Однако, общага всегда была полна - наркоманов, которые там, в основном и роились, эти расклады, видимо, вполне устраивали.
7
Но самой паршивой общагой была та, что на 38-й улице, рядом с похоронным бюро. Там это был частный двухэтажный домик. На первом этаже жили женщины и они никого к себе не пускали. А, может, и пускали, но лишь по собственному желанию. Ломиться к ним по пьяному делу не рекомендовалось, ибо там же, на женской половине, в отдельной комнатке, проживал и хозяин общаги Петя. Петя был не гигант, но всегда ходил со стальным молотком, культурно засунутом в специальную рыжую рабочую кобуру, что придавало ему вид работящий и хозяйственный. Однако молоток - это была лишь половина дела. Вторая - и главная - половина состояла в том, что на пару с Петей в комнатке проживал питбуль по кличке Гитлер, и уж это точно было страшнее всяких молотков.
С Гитлером у Пети было строго - ни одна сволочь не имела права не то что кусочка ему дать, но даже слова ласкового сказать. Любое действие в этом роде Петя рассматривал как крайне недружелюбное. Это могло стоить потери Петиного расположения, а оно кое-чего стоило.
Петя не был психом и садистом как Равиль. Петя был разумным человеком. Все новоприбывшим он сразу все доступно и ясно объяснял: к Гитлеру не соваться, платить в срок, за разборами конфликтов обращаться только к нему. Никакой другой власти в доме нет, а Гитлер - его единственная опора, потому что на втором этаже всякие люди живут.
С Петей можно было договориться, он мог поверить в долг и даже денег ссудить, но только если был твердо уверен, что его не пытаются надуть и деньги те в конце концов вернуться с каким ни есть наваром. Циником он был, этот Петя.
8
В общем, судя по всему, у них там на первом этаже все было ништяк и очень даже мило. А вот лестница, ведущая на второй этаж, на мужскую половину, приводила вас прямо в кухню.
А на кухне вас встречала харя Травматолога.
Травматолог - это такая у него была кличка. Он и впрямь учился когда-то на травматолога, правда, институт не закончил, диплома не получил, но все же понимал в этом деле - как руку ловчее сломать, как шею свернуть.
Вправить вывих, правда, он тоже мог, это надо отдать ему должное. В общем, анатомию знал прилично.
Да и с виду он был похож на травматолога. Знаете, как выглядят типичный травматолог советской выучки? Обычно это такой здоровый детина с лапами как у гориллы. Слабаки в травматологию не идут. Во-первых, потому что, когда клиент бьется от боли, а наркотиков нет (а их никогда нет, потому что самим нужны), так его держать надо, чтобы себе и другим бед не натворил. Во-вторых, типичный их клиент - это шестипудовая тетя с двухлодыжечным переломом или семипудовый грузчик с проломленным черепом. Вот потаскай-ка их...
Тут и еще один момент: с клиентом разговаривать надо по-свойски, а то он не слушается. А надо, чтоб слушался, потому что для его же, блин, пользы. Так вот и происходит естественный отсев, тем паче, что профессия и довольно скучная, и знаний больших не требует. День за днем одно и то же, зарплата капает неплохая, ну и ладно... Отработали - выпили, завтра все то же, и так до пенсии. Нашего Травматолога эта перспектива не очень прельщала, но лучшей он не видел.
И тут вдруг его от этой беспросветности спасла очередная русская революция под знаменем Горбачева-Ельцина. Замели его, недоучку, в ряды Советской Армии и поехал он на Кавказ.
Теперь те события называются - Первая Чеченская.
9
Чем занимался Травматолог на Первой Чеченской - история умалчивает. Известно только, что там он выучился извлекать деньги из любого дерьма. Он там уже порядком разбогател, и мог разбогатеть еще больше, но помешал случай: по пьяному делу Травматолог подрался со своим капитаном и всерьез искалечил его.
Зачем, почему, что у них там вышло - какая нам забота? Обычное, надо полагать, дело - чего-то не поделили. В общем, из Чечни он еле ноги унес и какими-то неисповедимыми путями попал в Польшу.
А в Польше тогда аккурат возник спрос на "бои без правил". На них и вообще тогда была мода, даже создали несколько ассоциаций и проводили мировые чемпионаты. Но Травматолог был не по этой части. Он подвизался в настоящих побоищах, где действительно дрались без правил. Гладиаторские бои без оружия в "частных клубах". Там разрешалось все - рвать пасть, выдавливать глаза, плющить яйца, откусывать носы. Два года в этом трудном бизнесе наложили глубокий отпечаток на душу и внешность Травматолога.
Физически с ним большой беды не случилось. Ему только повредили шею, он не мог теперь поворачивать голову и чтобы поглядеть направо-налево, поворачивался всем телом. Выглядело это жутковато, но и приносило определенные дивиденды.
Другое дело, что ему совершенно отшибли мозги. В сфере эмоциональной он стал настоящим викингом: у него осталось лишь два желания в жизни - пить хмельные напитки и сражаться. Впрочем, продолжать делать деньги из любого дерьма это ему не мешало, но стиль его бизнеса стал обретать все более одиозные черты. На ринге он покрутился недолго, сам пошел в "организаторы", сделал на этом поприще карьеру, капиталец его еще возрос, но... Он стал слишком охоч до выпивки, а хмель разжигал в нем звериные инстинкты, у него лапы чесались дать кому-нибудь в морду. Согласитесь, работать с таким человеком трудно, и после нескольких неприятных инцидентов его польские партнеры дали ему совет исчезнуть с горизонта, покуда цел.
Тогда он отправился в Америку. Насмотрелся, верно, голливудских боевиков, и решил, что на Диком Западе ему будет лучше.
10
Ну, сами понимаете, насчет Дикого Запада Травматолог слегка ошибся. Тут было не как в Польше, где можно утихомирить любого мента, дав ему на лапу. Однако и здесь он нашел свой бизнес, тоже сложный, грязный и кровавый. Днем он прикрывал каких-то наркоторговцев, а по вечерам сидел на кухне в общаге, пил водку и терроризировал присутствующих. Он и здесь, бывало, устраивал "бои без правил", но тут явился Петя со Гитлером, а Гитлера Травматолог боялся как огня и сразу утихал
Хотя...
Петя, конечно, являлся, но вопрос был в промежутке времени, через который он являлся. Бывало, что являлся немедленно, а мог и погодить. Так погодить, что пострадавший потом неделю отлеживался, попивая холодную воду и выслушивая сочувственные слова, от которых, как известно, пользы мало. Очень даже возможно, что подобные крайние эксцессы регламентировались лично Петей, но никто ведь регламента знать не мог, Петя его на стенке не вывешивал. Тем более, что дрался Травматолог не всегда, а вот терроризировал всегда, ежевечерне. Обычная сцена: человек с работы пришел, устал, ужинает, а тут сидит эта зловещая горилла, смотрит с ненавистью и бурчит что-то неразборчивое, но явно угрожающее. А ну как сейчас кинется ...
Приятный ужин?
Ну и вообще, кухня в общаге это ведь еще и клуб, где треплются, рассказывают новости, распивают чаи. Где, по идее, должна быть теплая дружеская атмосфера. А тут вечно эта горилла, которая вечно бурчит и на которую вечно надо оглядываться.
С одной стороны, утихомирить его было просто - все знали, что он попросту вымогает деньги. Пустить шапку по кругу, подарить ему баксов 50 - и тогда он, ворча, уходил куда-то.
А с другой стороны - с какой стати платить ему бабки, вообще говоря, ни за что?
Короче говоря, Травматолог за полгода проживания в общаге уже так всех достал, что к Пете несколько раз ходили депутации, требуя принять меры, пока не дошло до худого. Петя обещал, но ничего не делал. Иметь своего сатрапа наверху ему было удобно и выгодно. Травматолог ведь не только вымогал, он и воровал у новичков - воровал внаглую, до копейки, зная, что никто не посмеет назвать его вором. А, случалось, и просто грабил: говорил "займи сотню", и было ясно, что будет, если не "займешь".
А Петя, конечно, имел со всего этого долю - но как докажешь?.
Народец чесал затылки и сочинял планы избавления от гниды, но все вдруг кончилось само собой - быстро, неожиданно и страшно.
11
Время было настолько детское, что Травматолог даже до дому еще не добрел - часов пять было, не больше. На кухне пили водку Толян и Колян, гастарбайтеры из Саратова, специалисты по перевозке мебели, явившиеся довольно рано, что у перевозчиков случается. Дверь внизу они оставили открытой, чтобы не бегать на каждый звонок. Вот через эту-то открытую дверь проник и легко взбежал по ступенькам тощий паренек лет двадцати с чем-то. В джинсах, пестрой нейлоновой куртке, кепке-бейсболке и темных очках, он выглядел так, что на язык само просилось прилепить ему кличку "Щенок".
- Привет! - сказал он, оглядел кухню и спросил:
- А Виталика еще нет?
Толян с Коляном переглянулись. Они жили в общаге без году неделя и понятия не имели, живет ли тут еще и какой-то Виталик.
- Да вообще никого нет, - сообразил, наконец, Колян. - На работе все, мы первые пришли.
- Понятно, - сказал Щенок. - Ну так я подожду. Мужики, вы не против, если я тут на скоряк двинусь? Не в падлу?
Толяну и Коляну, не знакомым еще с этой частью мироздания, было не в падлу, а просто удивительно. Они промолчали, и незнакомец, приняв молчание как согласие, начал действовать. Оглядевшись, он выбрал излюбленное место Травматолога, ловко разложил наркоманские причиндалы, извлеченные из кармана куртки, с невероятной быстротой "двинулся", сложил причиндалы и погрузился в транс.
- Эк его растащило! - подивился Толян, не видавший прежде наркоманских "приходов".
- Да, по кайфу, видать! - согласился Колян.
Минут через двадцать Щенок очнулся, достал сигареты, и сказал, с наслаждением глотая дым:
- По кайфу, мужики, по кайфу! Только дорого очень! Вы уж держитесь водочки, куда дешевле выходит.
Он стал весел и говорлив, а как слушатели оказались благодарные, то ученая беседа об активных веществах нечувствительно продолжалась до того момента, когда на лестнице послышались тяжелые шаги.
12
- Травматолог, блин! - сказал Колян с раздражением. - Эй, давай, вставай, ты на его месте сидишь!
- А это кто? - живо заинтересовался Щенок, даже не думая поднимать зада. - Хозяин, что ли?
- Хозяин-не хозяин, щас увидишь.
Травматолог ввалился в кухню и сам стал как вкопанный. Впервые он видел такую наглость: кто-то посмел занять "его" место.
- Привет! - сказал ему Щенок радостно.
- Ты, тля, ты кто? - рявкнул Травматолог. - Ты хера ли тут расселся?!
- А тебе что, сесть негде? Стульев мало? Вон, в углу сядь, там не дует.
Нет, он вовсе не задирался, этот самоуверенный парнишка. Он просто считал, что имеет право сидеть там, где ему нравится, и никто не смеет указывать ему место. Что право указывать нужно сначала доказать.
Именно так Травматолог его и понял. И стал доказывать.
Он схватил паренька своими лапами за грудки и сорвал со стула.
И в ту же секунду маленький кухонный нож, подхваченный Щенком со стола, с хрустом вонзился Травматологу под ухо.
Ну, ерунда, китайский нож ценой в доллар - разве это оружие?
Китайский нож из дрянной, но толстой, толщиной аж в миллиметр стали, чтоб не ломалась, не гнулась так вот сразу, чтобы вид какой-то товарный был.
Ну, заостренный и зазубренныей - опять лишь для виду товарного, чтоб на 'настоящий' был похож - но смотрится ведь, купили же!
Рукоятка из допотопного эбонита, но удобная, старой доброй формы - и, пожалуйста, - с хрустом по рукоять. Лезвия этого там всего сантиметров десять - надо же и сэкономить - потому хлеб резать таким ножом неудобно, но купили же!
И, смотри, пригодился!
Травматолог умер мгновенно. Щенок выскользнул из-под него и Травматолог стал валиться всей тушей вперед, ломая хлипкий стол, так что Колян едва успел подхватить водку. Когда Травматолог совсем свалился, Щенок уперся ногой в его голову, с усилием выдернул нож и бросил в мойку, полную грязной воды и грязной посуды. Туда же он бросил пепельницу с окурками, сказал: "Привет, ребята, не скучайте тут!", сбежал вниз по лестнице, миновал Петю со Гитлером, только собравшихся на прогулку, спокойно прошел до конца улицы и свернул за угол.
Петя с недоумением смотрел ему вслед и тут сверху понеслись вопли.
13
Менты разбирались долго, но что толку?
Как все случилось, было понятно и без разборок.
Но фигуранты - кто они?
Как звали этого парня?
А он не сказал.
Как он выглядел?
Ну, так вот и так, джинсы, бейсболка, кроссовки...В общем, через минуту стало ясно, что он выглядел "как все", завтра в гости придет - будешь сидеть и думать: он или не он?
Ладно, а что это за Виталик, про которого он спрашивал?
Никто никакого Виталика не знал и не помнил. Ну, может жил тут когда-то какой-то Виталик. А, может, и не жил...
Тогда взялись за Травматолога.
Прежде всего, Травматолог - это что? Имя, фамилия, кличка, профессия?
А черт его знает!
Обшарили его карманы, постель, барахло - нашли немного денег, но никаких документов, записных книжек, квитанций - вообще никаких зацепок.
Короче, так и записали - Травматолог.
Запихнули тело в пластиковый мешок и увезли.
На том история и закончилась
Никаких последствий она, вроде, не имела, хотя общаги на 38-й улице давно уже нет. Там теперь какие-то индусы живут.