ВЛАДИКУ (
К ЧИТАТЕЛЮ!
Дорогие читатели монографии о классике эпидемиологической науки выдающемся ученом, академике Льве Васильевиче Громашевском. Этот труд написан двумя учеными - проф. П.М.Лернером и проф. К.Г.Васильевым.
Каждая частица души профессора Петра Михайловича Лернера проникнута идеями его великого учителя - Льва Васильевича Громашевского, и эти идеи он высочайшим образом донес до читателей данной книги.
Петр Михайлович Лернер более 30 лет был научным руководителем одного из авторов этого обращения к читателю (В.Р.Лемелева); сначала в течение 6 лет его работы в качестве научного сотрудника в Узбекском НИИ медицинской паразитологии им.Л.М.Исаева в г. Самарканде, а затем в течение 25 лет, когда он работал на руководимой проф. П.М.Лернером кафедре эпидемиологии Самаркандского медицинского института - сначала ассистентом, затем доцентом. Эта кафедра являлась первой и единственной кафедрой эпидемиологии на лечебном факультете медицинских вузов не только в Узбекистане, но и во всей
Средней Азии. Мы до сих пор поражаемся упорству и отчаянной смелости П.М.Лернера, который в течение многих лет, следуя примеру своего учителя Л.В.Громашевского, отстаивал необходимость преподавания эпидемиологии будущим врачам лечебного профиля в своих многочисленных статьях в Медицинской газете и выступлениях на научных конференциях.
Вот уже в течение более 50 лет Петр Михайлович остается нашим самым лучшим и любимым другом, каким он всегда был для нас во время нашей совместной жизни и работы в Самарканде. Эта дружба была взаимной и распространялась на наши семья. Еще, будучи студентом Самаркандского мединститута, П.М.Лернер с особым уважением относился к другому своему учителю профессору В.И.Рудневу, который известен как первый и до настоящего времени единственный переводчик с греческого на русский язык всех трудов отца медицины - Гиппократа. Соавтор этого обращения к читателю Лемелева Е.Г. приходится родной внучкой проф. В.И.Руднева.
Мы и сейчас вспоминаем, как 50 лет тому назад, будучи студентами Самаркандского медицинского института, мы вслушивались в каждую фразу, произнесенную нашим любимым лектором, тогда еще доцентом, П.М. Лернером, во время его лекций по эпидемиологии. И не было такой лекции, когда бы Петр Михайлович не произносил с каким-то необыкновенным восторгом имя своего учителя, академика Льва Васильевича Громашевского. И этот восторг невольно передавался нам, студентам, многие из которых запечатлели это славное имя в своей памяти на всю жизнь.
Сейчас нет возможности, да и необходимости в этом нашем кратком обращении к читателю перечислить многие открытия в науке, сделанные проф. П.М. Лернером.
Нас всегда поражала та необычная эпидемиологическая интуиция, которой мастерски владел проф. П.М.Лернер. И мы думаем, что в этом немаловажное значение имело личное общение П.М. Лернера с его великим учителем Л.В.Громашевским и глубокое знание его трудов.
Профессор Константин Георгиевич Васильев является признанным специалистом в области эпидемиологии и вирусологии. Но наиболее известна его (в соавторстве с А.Е.Сегалом) монография, посвященная истории эпидемий в России и борьбы с ними на протяжении длительного исторического периода. В данном случае особенно важно подчеркнуть, что проф.К.Г.Васильев заведовал кафедрой эпидемиологии Одесского мединститута, которая была создана основоположником советской эпидемиологии академиком Д.К.Заболотным еще в 1920 году и которой, начиная с 1923 года много лет заведовал Л.В.Громашевский.
И мы, читатели этой монографии об академике Л.В.Громашевском, должны быть благодарны её авторам - проф. П.М. Лернеру и проф. К.Г. Васильеву за то, что и мы теперь имеем возможность не только прикоснуться к этой легендарной личности, какой является эпидемиолог Лев Васильевич Громашевский, но и почерпнуть для себя хотя бы частицу мудрости от этого гения эпидемиологической мысли.
Кандидаты медицинских наук, доценты
В.Р.ЛЕМЕЛЕВ и Е. Г. ЛЕМЕЛЕВА.
Москва
Предисловие
Эта книга посвящена жизни и деятельности известного совет-ского ученого, доктора "социальной медицины", профессора, действи-тельного члена Академии медицинских наук СССР, Героя Социалисти-ческого Труда, Заслуженного деятеля науки, лауреата премии имени Д.К.Заболотного Льва Васильевича Громашевского (1887 - 1980).
В советскую медицинскую науку Л.В.Громашевский вошел как выдающийся эпидемиолог, педагог и теоретик советской эпидемиоло-гии. Им было сформулировано фундаментальное для эпидемиологии ин-фекционных болезней понятие об эпидемическом процессе и механизме передачи инфекции как важном классификационном принципе. Он был также крупным организатором советской медицинской науки и в тече-ние многих лет возглавлял научно-исследовательские институты.
Свою врачебную деятельность Лев Васильевич Громашевский на-чинает в качестве "эпидемиологического" врача, приглашаемого в зем-ские губернии для борьбы с эпидемиями. Затем он участвует в борьбе с эпидемиями чумы в Маньчжурии и работает в лазарете для инфекци-онных больных на фронте первой мировой войны.
И когда в 1920 г. Д.К.Заболотный приглашает его в качестве старшего ассистента на созданную в Одессе первую в мире самостоя-тельную кафедру эпидемиологии, Л.В.Громашевский был уже опытным эпидемиологом. Он оправдал надежды Д.К.Заболотного и не только сох-ранил и приумножил славу первой кафедры, но и неустанно доказывал необходимость создания самостоятельных кафедр эпидемиологии во всех медицинских институтах страны.
С 1923 г. Лев Васильевич начинает свою административную дея-тельность в качестве ректора Одесского медицинского института, за-тем он директор Днепропетровского санитарно-бактериологического ин-ститута и организатор Центрального института эпидемиологии и микробиологии в Москве. В 1944 г. при создании Академии медицинских наук СССР Л.В.Громашевский был включен в ее состав в качестве действительного члена, а в 1948 г. ему поручается организация Инс-титута инфекционных болезней АМН СССР в г. Киеве. В течение многих лет Л.В.Громашевский являлся главным редактором "Журнала микробио-логии, эпидемиологии и иммунобиологии", а также был заместителем директора по научной части Киевского института
эпидемиологии, микробиологии и паразитологии, носящего сейчас его имя.
Однако, где бы Лев Васильевич ни работал и какие бы он ни исполнял административные обязанности, он всегда сочетал их с пе-дагогический деятельностью. Старший ассистент, а затем заведующий кафедрой эпидемиологии в Одессе, создатель кафедры эпидемиологии в Днепропетровске и первый заведующий кафедрой эпидемиологии в Центральном институте усовершенствования врачей в Москве и, нако-нец, в течение многих лет руководитель кафедры эпидемиологии Ки-евского медицинского института. Он более 40 лет отдает педагоги-ческой работе в высшей медицинской школе. И именно здесь он остав-ляет наиболее глубокий след как ученый и эпидемиолог. Им было на-писано выдержавшее четыре издания руководство "Общая эпидемиоло-гия" (1941 - 1965) и капитальное руководство по частной эпидемио-логии (Л.В.Громашевский, Г.М.Вайндрах, М., 1947). В этих книгах в наиболее полном виде изложена научная концепция Л.В.Громашевского об эпидемическом процессе и его движущих силах, и автор обра-щается с ними как бы через голову своих коллег прямо к широчайшей аудитории студентов и практических врачей-эпидемиологов.
Вся сознательная жизнь Льва Васильевича Громашевского была связана с широкой общественной работой. Он неоднократно избирался делегатом на партийные и профсоюзные съезды и конференции. Был де-путатом городских советов городов Одессы и Днепропетровска. Прини-мал активное участие в организации и руководстве первыми медицинскими обществами. Был членом ученых советов министерств здравоохранения СССР и УССР и работал во многих комитетах и комиссиях, создаваемых ими, выполняя разнообразные общественные поручения.
Л.В.Громашевский родился в г. Николаеве, однако еще ребен-ком он был привезен в Одессу, и в этом южном солнечном городе прош-ли его детские и юношеские годы. Здесь он окончил университет и получил диплом лекаря с отличием, и сюда он вернулся после первой мировой войны. В Одессе он начинает свою педагогическую и научно-административную деятельность. Покинув в 1928 г. Одессу, он неод-нократно приезжает в этот город, где у него было много друзей и знакомых.
Лев Васильевич любил Одессу и часто говорил об этом, и одес-ситы
платили ему взаимностью.
* * *
Эта монография была сдана в издательство "МЕДИЦИНА" Узбекской ССР еще в 1983 году, и её включили в тематический план издательства на 1985 год. Однако из-за противодействия со стороны вдовы Льва Васильевича и, руководствуясь лишь всецело чувством уважением к памяти очень дорогого нам Учителя, авторы отозвали рукопись.
Обо всей этой довольно неприглядной истории коротко изложено ниже. И вот, спустя 25 лет, один из авторов (П.МЛернер) решил издать эту книгу в сокращенном варианте. К большому сожалению, книга выходит без восемнадцати уникальных иллюстраций, принадлежавших К.Г.Васнльеву. Сохранился лишь их перечень, который приведен в разделе "Печальная история".
При написании этой книги возникла своеобразная ситуация. Дело в том, что мнение авторов по ряду вопросов зачастую не совпадало. В этих случаях не принципиальные вопросы (по взаимному согласованию) опускались, либо один из авторов самостоятельно
излагал свою позицию. Привожу выдержку из письма К.Г.Васильева от 7 марта 1983 года. "Ты открыл новый прием научно-популярного изложения: спор двух соавторов, в котором читатель выступает как бы судьей. Мне думается, что это очень оригинально, и нужно будет испробовать этот прием и в последующих работах".
С чувством исполненного долга перед своим Учителем я представляю эту книгу на суд читателя, сохранив, естественно, соавторство с К.Г.Васильевым.
Лев Васильевич Громашевский родился 14 октября 1887 г. в г. Николаеве в семье моряка. Вскоре после рождения сына семья пе-реезжает в г. Одессу, где и протекало все детство и юность Льва Васильевича. Одесса в это время была важнейшим экономическим и культурным центром страны. Она быстро росла: в 1861 г. население города составляло 115 тысяч человек, в 1875 г. - 183 тысячи, а к концу XIX века достигло 400 тысяч. Ни один из городов России не рос так быстро в эти годы. В конце XIX века Одесса была крупней-шим портовым городом на Юге России. Через одесский порт проходило около четверти всего русского хлебного экспорта, а по стоимости прохо-дящих через порт товаров Одесса занимала второе место в стране, уступая только столице - С.Петербургу.
Большую роль в экономическом развитии города сыграло строительство железных дорог. В 1865 г. Одесса была связана железнодорожной линией с Перкане на Днестре, в 1870г. - с Елизаветоградом (ныне Кировоград) и в 1876 г. - с Киевом. Наряду с развитием тор-говли, в Одессе быстро развивается промышленное производство. В 1869 г. в городе было 110 фабрик и заводов, стоимость продукции которых составляла 8,6 млн. рублей, в 1885 г. их было уже 222 с годовой продукцией в 22 млн., а в 1900 г. число фабрик и заводов достигало 486, и стоимость их продукции составляла - 59 млн.
В XIX веке Одесса становится крупным культурным центром страны. Город славился своими театрами, в которых выступали мно-гие известные русские и украинские артисты.
Одесса была учебным центром огромного Новороссийского края. В городе было несколько средних учебных заведений. Первым из них был знаменитый Решельевский лицей, преобразованный в 1863г. в Решельевскую гимназию. В 1846 г. создается гимназия, именуемая впоследствии 2-ой гимназией, и, наконец, в 1874 г. открывается 3-я городская гимназия. В этой гимназии, расположенной по Успенской улице (ныне ул. Чичерина), с 1899 по 1904 г. обучался Л.В.Громашевский.
Большим событием в культурной жизни Одессы явилось открытие в 1865 г. Новороссийского университета, который начал свою деятель-ность в составе трех факультетов: историко-филологического, юриди-ческого и физико-математического. В Новороссийском университете работали выдающиеся ученые - естествоиспытатели: Л.С.Ценковский, И.М.Сеченов, И.И.Мечников, А.О.Ковалевский. Их деятельность подго-товила открытие медицинского факультета.
Медицинский факультет в Одессе был открыт в 1900 г. Его создателем и первым деканом был выдающийся русский ученый Владимир Валерианович Подвысоцкий (1857 - 1913), заведовавший до этого ка-федрой общей патологии в Киеве. В 1899 г. он был введен в состав комиссии по строительству здания медицинского факультета в Одессе, а 1 мая 1900 г. назначен деканом факультета.
Первое заседание медицинского факультета Новороссийского университета состоялось 28 августа 1900 г., а занятия со студента-ми начались 1 сентября. В 1900 г. на медицинский факультет было принято 125 слушателей, но число их быстро росло, и в 1908 г. из 3288 студентов Новороссийского университета 985 или 32% обучалось на медицинском факультете, а в 1913 г. студенты - медики составля-ли уже 40% всех слушателей университета. В Одессу приезжали учиться со всех концов страны. Из числа поступивших в университет в 1906г. 70% были из Одесского учебного округа, 10,5% из Кавказского, 5,8% из Киевского и 8,5% из других учебных округов, в том числе 29 че-ловек из Сибири и Туркестанского края.
В университете постоянно обучались и иностранные подданные, главным образом, из Балканских стран. По своему социальному соста-ву это были дети, главным образом, обеспеченных групп населения: дети дворян, чиновников, купцов и разночинной интеллигенции. В 1908 г. из общего числа студентов дети дворян составляли 7,5%,чи-новников - 26,5%, мещан - 41,7%.
Физиология, наиболее близкая к медицине из числа естественных наук, читалась на кафедре университета, соз-данной еще И.М.Сеченовым.
Кафедру общей патологии (ныне кафедра патологи-ческой физиологии) возглавил декан факультета В.В.Подвысоцкий. Его ближайшими помощниками и учениками были известные впоследст-вии ученые Лев Александрович Тарасевич и Сергей Михайлович Шастный, последовавшие за ним из Киева.
После отъезда в 1905 г. В.В.Подвысоцкого в Петербург ка-федрой общей патологии некоторое время заведовал профессор Н.Г. Ушинский, а затем, с 1909 г. также крупный ученый - Владимир Ва-сильевич Воронин - создатель большой научной школы. Можно думать, что Л.В.Громашевский начинал изучение общей патологии у В.В.Под-высоцкого, а сдавал государственные экзамены уже у В.В.Воронина.
В 1903 г. начинают свою деятельность кафедра гигиены, возглавляемая видным отечественным гигиенистом Григорием Витальевичем Хлопиным.
В 1904 г. Лев Васильевич поступает на физико-математичес-кий факультет Новороссийского университета, а в 1905 году перехо-дит на медицинский факультет.
В эти годы медицинский факультет Новороссийского универси-тета становится общепризнанным центром подготовки научно-педаго-гических кадров. В качестве младших преподавателей и ассистентов на кафедрах факультета в это время начинает свою научную деятель-ность ряд выдающихся отечественных ученых: первый председатель Ученого медицинского совета Наркомздрава РСФСР, организатор совет-ской медицинской науки академик УССР Л.А.Тарасевич.
С кафедрой общей патологии медицинского факультета Ново-российского университета связана деятельность одного из основопо-ложников отечественной микробиологии, почетного академика Николая Федоровича Гамалеи. С 1907 по 1910 г. он был приват-доцентом этой кафедры и читал курс бактериологии. Заметный след в развитии медицинского образования оставили сотрудники - профессор Г.В.Хлопин и работавшие с ним в Одессе А.И.Раммуль, впоследствии профессор гигиены Тартуского университета, и К.Э.Добровольский, долгое время заведовавший кафедрой гигиены в Киеве.
Начало XX столетия характеризуется в России ростом революционного движения.
В Одессе - городе с богатыми революционными традициями - особенно сильно ощущался накал предреволюционных выступлений.
6 марта 1905 г. в Москве собрался Чрезвычайный Пироговский съезд по борьбе с холерой. В его работе в качестве представителя Одессы участвовал Л.А.Тарасевич. 5 апреля 1905 г. на засе-дании медицинского общества при университете врач-бактериолог Ф.Ф.Скшиван прочитал лекцию по борьбе с холерой, по материалам Пироговского съезда. В анатомическом покое терапевти-ческий клиники собралось более 2000 человек: врачи, фельдшера, студенты и учащиеся старших классов гимназий. Пристав Херсонского суда доносил: "по окончании лекции... приступил к чтению своего доклада приват-доцент Тарасевич, который начал его тем, что сообщил собравшимся о тех препятствиях, какие встретил Пироговс-кий съезд врачей для своего открытия со стороны правительства вооб-ще и со стороны московской администрации в частности, о произволе русского правительства, высказанном в этом случае".
На Л.А.Тарасовича заводится секретное "дело по дознанию о революционных высказываниях". Прокурор Одесского окружного суда 13 апреля 1905 г. информировал Министерство юстиции: "Тарасевич... отметил гражданские заслуги участников Пироговского съезда, кото-рые нашли в себе достаточно мужества для того, чтобы выработать положения для государственных преобразований. Доклад свой Тара-севич закончил предложением почтить вставанием память убитых 9 января на улицах Петербурга, что и было исполнено публикой при криках: "Долой самодержавие, долой царя".
В сентябре в университете начинает легально действо-вать студенческий коалиционный совет, взявший на себя представи-тельство от всего новороссийского студенчества.
В начале декабря 1905 г. в университете был создан "Клуб марксистов". Его целью была пропаганда социал-демократических идей среди студентов. Организаторами и активными членами клуба был ряд студентов медицинского факультета, имена которых стали сейчас широко известны. Среди них нужно назвать со-ветского политического и общественного деятеля, врача и публицис-та Нарымана Нарыманова (1870 - 1925) - первого председателя Сов-наркома Азербайджана и одного из председателей ЦИК СССР. С 1902 по 1905 гг. Нарыманов обучался на медицинском факультете Новороссийского университета, и именно здесь в 1905 г. он вступает в ря-ды РСДРП(б). Членами "Клуба марксистов" были видный деятель рево-люционного движения и в будущем один из организаторов советского здравоохранения Леон Христофорович Попов (1881 - 1919) и Лев Ва-сильевич Громашевский, который так же как Н.Нарыманов вступает в 1905 г, в ряды РСДР5П (б), и связывает свою жизнь с партией большевиков.
Революционные выступления достигли апогея в октябре-ноябре. Вместе с рабочими Одессы студенты активно участвовали в Октябрьской всероссийской политической стачке. Они организуют дружины самообороны и оказания медицинской помощи раненым на баррикадах и в схватках с черносотенными погромщиками.
В декабре 1905 г. в ряде городов России начались вооружен-ные восстания, жестоко подавленные царскими войсками. Репрессии обрушились и на участников революционных выступлений в Одессе. В 1907 г. были запрещены все студенческие собрания, и "дарован-ная" университетам" в августе 1905 г. "автономия" фактически пе-рестала существовать. Из университета исключаются студенты, участ-вовавшие в революционных выступлениях 1905 г., и многие из них подвергаются арестам и ссылкам. Изгоняются прогрессивно настроен-ные преподаватели. В феврале 1905 г. из числа преподавателей ме-дицинского факультета был уволен Лев Александрович Тарасевич. Под-вергаются преследованиям избранные в 1905 г. ректор университета И.М.Занчевский и проректор Е.В.Васьковский.
В 1907 -1908 учебном году в Новороссийском университете организуется ряд студенческих сходок, на которых обсуждается переход студенческих организаций на нелегальное положение с использованием также всех форм легальной борьбы.
Революционная деятельность Льва Васильевича Громашевского не осталась незамеченной полицией, и в 1908 г. его впервые арес-товывают. Он был выслежен охранкой после того как ею был аресто-ван В.Д.Николау, в дневнике у которого имелась запись о том, что Л.В.Громашевский вошел в партийную организацию под партийной кличкой "Павел". При обыске у Льва Васильевича были найдены квитанции, на которых была проставлена печать комитета РСДРП и обна-ружена запрещенная литература. Однако на этот раз дело ограничи-вается лишь высылкой Громашевского из Одессы. Но вскоре он неле-гально вернулся в родной город и живет дома до окончания срока высылки, продолжая обучение в университете и участие в револю-ционном движении.
В 1910 г, Лев Васильевич дважды арестовывался царскими властями. Первый раз он был задержан полицией в ноябре во время забастовки, организованной студентами университета, но вско-ре был освобожден. Однако в декабре 1910 г., когда по решению Одесского комитета РСДРП(б) Громашевский был направлен в Петер-бург для связи с членами большевистской фракции Государственной думы, выходя из звания Думы после встречи с большевиком А.С.Бада-евым, он снова арестовывается и на этот раз по определению особого совещания Министерства внутренних дел высылается на 3 года в Ар-хангельскую губернию под гласный надзор полиции. В 1911 г. Л.В. Громашевский обратился с просьбой заменить ему ссылку в город Архангельск поездкой в Маньчжурию, где на территории Восточно-Китайской железной дороги (КЦДД), принадлежащей России, вспыхнула большая эпидемия чумы. Просьба была удовлетворена, и Лев Василье-вич едет в Маньчжурию. Эпидемия чумы в Маньчжурии началась летом 1910 г. в пограничных с Забайкальем районах Китая. Осенью этого года возникла крупная эпидемия на станции Маньчжурия. По офици-альным данным, заболело 392 человека, из них 391 умер, но, навер-но, эти цифры были далеко неполными, так как после таяния снегов, в окрестности станции обнаружили еще 191 труп. Вспышки чумы были зарегистрированы и на других станциях этой дороги (Даурия, г.Хай-лоре, Джалантуле). В октябре 1910 г. чума появилась в центре Маньчжурии, в г. Харбине. Сначала это были единичные заболевания: в октябре - 1 случай, в ноябре - 10, в декабре - 240. Максимума эпидемия достигла в январе - 1911 г., а последний случай чумы в Харбине был зарегистрирован в марте. Одновременно эпидемии чумы свирепствовали и в других городах и районах Маньчжурии, в городах Фудзядяне, Хайларе, Цицикаре, а затем в Мукдене, Дильнем и Шанхае. В феврале 1911 г. эпидемией чумы было охвачено 13 горо-дов и 156 поселков Маньчжурии. Л.В.Громашевский приехал в Маньчжурию в самый разгар эпидемии в январе 1911 г. Во время этой эпи-демии регистрировалась, главным образом, легочная чума, вызывавшая почти 100% гибель больных, и появление ее, с точки зрения научных представлений того времени, было мало объяснимым. Как известно, возбудитель чумы был открыт в 1894 г. А.Иерсеном, доказавшим также, что носителем заразы являются крысы. В 1898 г. Симонд, а за-тем Огато обнаружили передатчиков чумы - крысиных блох. Таким об-разом, было объяснено появление портовых эпидемий чумы. Однако в Маньчжурии все было значительно сложнее. Крысы здесь не играли заметной роли в хранении и распространении чумной инфекции, и нель-зя было объяснить появление чумы заносом ее через портовые города. Наоборот, эпидемия распространялась из малонаселенных районов Азии к густо населенному побережью южных морей, а преобладающей формой заболеваний была не бубонная, а особенно опасная - легочная форма чумы. Ближе всего к решению загадки о причинах возникновения этой эпидемии были русские врачи, в течение уже многих лет изучавшие в Забайкалье и Монголии так называемую тарбаганью чуму. Еще в 1899 г. Д.К.Заболотный в статье "Эпидемические очаги чумы на зем-ном шаре и причины ее распространения" писал: "Различные породы грызунов, по всей вероятности, представляют в природе ту среду, в которой сохраняются чумные бактерии. Отсюда явствует, как важно выяснять повальные заболевания находящихся в данной местности гры-зунов", а в 1901 г., после экспедиции во внутреннюю Монголию и знакомства с наблюдениями забайкальских врачей, он утверждал: "Со-поставляя существование эпидемических очагов в Маньчжурии с опи-санными русскими врачами случаями тарбаганьей чумы на людях, мы склонны предположить тождественность тарбаганьей болезни с насто-ящей чумой". К этой же мысли склонялись и А.И.Подбельский, Ф.Ф. Скршиван, В.А.Барыкин, и другие русские исследователи. Однако пока от тарбаганов не была выделена чистая культура чумных микробов, все это оставалось лишь предположением. И поэтому одним из глав-ных вопросов, на который должна была ответить русская экспедиция, отправленная в феврале 1911 г. для борьбы с чумой в Маньчжурию, был вопрос о причинах и месте появления чумы в северо-восточной Азии. Русскую экспедицию возглавлял Д.К.Заболотный, в состав экс-педиции входил ряд известных впоследствии ученых: С.И.Златогоров, Г.С.Кулеша, Л.В.Лодлевский, А.А.Чурилина и др. В работе экс-педиции участвовали также русские врачи, работавшие тогда в Маньч-журии - В.М.Богуцкий, П.П.Лопов, В.В.Крестовников, а также врачи и студенты-медики, добровольно прибывшие из разных городов России для борьбы с чумой. В их числе был Лев Васильевич Громашевский, первое время он был определен на должность "эпидемиологического" врача Восточно-Китайской железной дороги, а затем, с октября 1911 по август 1912 г. исполнял обязанности поселкового врача при станции Хайлар. Русские медики проявляли беспримерный геро-изм, работая по много часов без смены в чумных больницах, обходя дома, где больные лежали вперемежку с умершими, выявляя больных и выводя в изоляторы всех соприкасавшихся с ними людей. Их всю-ду подстерегала опасность заражения. В чумных больницах, перепол-ненных и размещенных в неприспособленных для этой цели помещени-ях, медикам приходилось постоянно общаться с больными чумой, и ма-лейшая оплошность грозила заражением и почти неминуемой смертью. В борьбе с чумой и в Маньчжурии погибли сотни медицинских работ-ников. Из числа медицинского персонала русской экспедиции, выпол-няя свой долг, погибли от чумы 28 человек, в том числе врачи Мария Александровна Лебедева (1872 - 1911), Владимир Мартынович Михель (I876-1911), студент 4 курса медицинского факультета Томского университета Лев Михайлович Беляев (I883-1911), студент 5 курса Военно-медицинской академии Илья Васильевич Мамонтов (I889-1911), четыре фельдшера: В.П.Огнев, И.Василенко, М.Галай, А.Г.Снежно и 17 санитаров. Все погибшие добровольно приехали в Маньчжурию, отклик-нувшись на призыв помочь жителям далекого Китая в трагические для него дни народного бедствия. Они знали, чем они рискуют и остава-лись на своем посту до тех пор, пока могли еще работать. Илья Ма-монтов в письме к матери за несколько часов до смерти писал: "Мне жалко может быть, что я так мало поработал, но я надеюсь и уверен, что теперь будет много работников, которые отдадут все, что имеют, для общего счастья и, если потребуется, не пожалеют личной жизни... Жизнь теперь - это борьба за будущее... Надо верить, что все это недаром и люди добьются, хотя и путем многих страданий, настоящего человеческого существования на земле, такого прекрасного, что за одно представление о нем, можно отдать все, что есть лучшего и саму жизнь".
Всего же во время эпидемии чумы в Маньчжурии погибло 942 медицинских работника: 8 врачей, 4 студента-медика, 6 фельдшеров и 924 санитара.
Эпидемия в Маньчжурии была последней крупной эпидемией чумы на земном шаре. По мнению Д.К.Заболотного, во время этой эпиде-мии погибло более 60 тысяч человек, а по данным Ву-Лиен-Тс, около 100000. Во время эпидемии чумы в Маньчжурии Д.К.Заболотному и А.А. Чурилиной удалось доказать, что не только крысы, но и дикие гры-зуны могут хранить в себе возбудителей чумной заразы. 12 июня 1911 г. около станции Шарахун в Маньчжурии Л.М.Исаев поймал в степи больного тарбагана, и из его органов Д.К.Заболотный и А.А. Чурилина выделили культуру чумных микробов. Это открытие имело огромное значение для развития всего учения о чуме и позволило объяснить не только причины возникновения эпидемий чумы в Маньч-журии и Забайкалье, но и вообще причины эндемичности этой болез-ни в природе. Для Льва Васильевича Громашевского это было первое большое эпиде-миологическое крещение. В Маньчжурии он познакомился с Д.К.Заболотным, сыгравшим впоследствии большую роль в его научном развитии. За участие в борьбе с эпидемией чумы, по ходатайству правления Восточно-Китайской железной дороги, Л.В.Громашевскому было разре-шена сдача государственного экзамена по курсу медицинского факуль-тета, который он успешно сдал осенью 1912 года, получив диплом "лекаря с отличием". После получения врачебного диплома Лев Ва-сильевич работает эпидемическим врачом в земских губерниях, В 70-х годах XIX века в ряде земских губерний России начинают появляться санитарные врачи и создаваться санитарные организации. Первая из них появилась в 1872 г. в Пермской губернии, затем в 1874 г. в Вятской и Херсонской и в 1875 г. в Московской губернии. Целью создания этих организаций, ставших первыми санитарно-противоэпиде-мическими организациями в России, было изучение санитарного состо-яния населения и борьба с повальными (заразными) болезнями. Поэто-му большое место в работе земских санитарных организаций занимает противоэпидемическая работа, и для ее выполнения наряду с санитар-ными врачами земства приглашают специальных "эпидемических" вра-чей. Обычно этих врачей приглашали в случае угрозы возникновения эпидемии или ее появления и увольняли, как только эпидемии затухали. Работать в земских санитарных организациях Л.В.Громашевский начал еще студентом. С июня по сентябрь 1910 г. он исполнял обязанности эпидемического врача при Херсонском уездном земстве. После же возвращения из Маньчжурии в марте 1913 г. Лев Васильевич посту-пает на службу эпидемическим врачом Саратовской городской управы, а в августе того же года откомандировывается в распоряжение противо-чумной комиссии в Астраханскую губернию. В 1911 - 1912 гг. наблю-дается заметное оживление заболеваемости чумой на юго-востоке Ев-ропейской России. Регистрируются крупные вспышки в селах Заветном, Рахинке, в п.Дженибек и др. В 1911 г. Астрахань посещает И.И.Меч-ников со своими сотрудниками (Бюрне, Саламбине, Яманучи, Тарасо-вич). 14 октября 1912 г. при выделении культуры чумных микробов из трупа суслика, пойманного в степи, заражается и погибает от чумы сотрудник астраханской противочумной лаборатории Ипполит Алексеевич Деминский (1864 - 1912). Летом 1913 г., по инициативе Д.К.Заболотного и Н.Н.Клодницкого, для выявления эпизоотии чумы среди грызунов на территории Астраханской и Саратовской губернии и Уральской и Донской областей создается 10 обследовательских от-рядов. В одном из них в течение трех месяцев (с августа по но-ябрь 1913 г.) работал Л.В.Громашевский. Зимой работа обследова-тельских отрядов была прекращена, и Лев Васильевич возвращается в Одессу. Затем он некоторое время служит в качестве эпидемического врача в Подольском губернском земстве и оттуда, с началом первой мировой войны, был мобилизован в армию как врач запаса. В армию Лев Васильевич был призван 21 июля 1914 г., а 29 августа назначен младшим врачом 256 пехотного Елизаветградского полка и отправлен на фронт. В июле 1915 г. Л.В.Громашевского переводят на должность младшего ординатора 1-го лазарета 64 пехотной дивизии. Россия вступила в войну неподготовленной, сказывалась экономическая отсталость и полная неспособность царского правительства управлять страной. Медицинское дело находилось в крайнем запустении, не хва-тало ни медицинских работников, ни медицинских учреждений. На нуж-ды здравоохранения отпускались мизерные средства. Достаточно ска-зать, что в 1913 г. на все медицинские нужды на одного жителя царской России отпускалось 90 копеек. Все это не могло не сказать-ся на организации военной медицины. Ввиду явной неподготовленнос-ти военно-медицинской службы царской армии ряд общественных орга-низаций (общество Красного креста, Земский союз и союз городов) создают свои медицинские учреждения, которые берут на себя обслуживание значительной части раненых и больных воинов. Однако, несмотря на участие общественных организаций, обеспечение медицинских учреждений действующей армии и их состояние было неудовлетворитель-ным и сильно страдало от постоянных неурядиц, царивших в тыловых учреждениях армии. Буквально с первых же дней войны в армии начинает расти заболеваемость кишечными инфекциями, паразитарными тифами, малярией, в связи с этим непосредственно в тыловом районе действующей армии развертывается сеть полевых подвижных госпита-лей, предназначенных для лечения инфекционных больных. Для работы в них потребовались врачи, знакомые не только с лечением, но и организацией противоэпидемических мероприятий. Лев Васильевич Громашевский был именно таким врачом, ему ни раз уже приходилось участвовать в борьбе с эпидемиями, и поэтому в январе 1916 г. его переводят ординатором в 483 инфекционный полевой подвижной госпи-таль, а в апреле того же года назначают заведующим лабораторией 16 Головного эвакопункта Западного фронта. Известия о февральс-кой революции 1917 г. застают Л.В.Громашевского в армии, и он сей-час же включается в активную политическую работу. Он выступает в войсковых частях и учреждениях Западного фронта, разъясняя пози-цию большевиков. В апреле 1917 года на 1-м съезде военных и ра-бочих депутатов армии и тыла Западного фронта Лев Васильевич Громашевский избирается в состав Исполкома Западного фронта и состоит в социал-демократической фракции, а с сентября 1917 года становится председателем большевистской фракции этого Исполкома. В сентябре 1917 г. Л.В.Громашевский принимает активное участие в работе 1-ой Северо-Западной областной конференции РСДРП(б), офор-мившей областную организацию большевистской партии на территории Белоруссии и всего Западного фронта. На конференции он был избран в состав Северо-Западного областного комитета РОДРП(б). После по-беды Великой Октябрьской социалистической революции в ноябре 1917 г. Л.В.Громашевский участвует в работе 2-го съезда депутатов армии Западного фронта в Минске. В это время он полностью переходит на партийную работу, и в декабре 1917 г. решением Исполнительного Комитета Со-ветов депутатов Западной области его утверждают комиссаром по просвещению, а затем рекомендуют на пост комиссара здравоохране-ния этой области.В декабре 1917 г. по списку большевиков Л.В. Громашевский был избран депутатом в Учредительное собрание от Минской губернии, в связи с чем выезжает в Петроград. После лик-видации Учредительного собрания и демобилизации с военной службы Лев Васильевич некоторое время работал при ВЦИКе, а затем в марте 1918 г. возвратился в Одессу, где жила его семья. 14 марта 1918г он назначается на должность заведующего Одесской городской дезин-фекционной камерой.
Первая дезинфекционная камера общественного пользования в России была создана в 1883 году в Петербурге при барачной больни-це в память С.П.Боткина. Дезинфекционная камера была снабжена двумя железными паровыми аппаратами для дезинфекции текучим паром и одним аппаратом для дезинфекции хлором. Первым заведующим каме-рой был С.Э.Крупин, возглавлявший ее работу в течение семнадцати лет. Штат состоял из заведующего камерой, старшего дезинфектора, двух приемщиков, одиннадцати младших дезинфекторов, машиниста, помощника машиниста, двух кочегаров и кучера. В 1892 году С.Э.Крупиным была создана паровая дезинфекционная камера, работающая на текучем паре под давлением, емкостью около 5 м3. Первые образ-цы ее были установлены в больницах Петербурга. Опыт их работы по-казал значительное преимущество новой конструкции, получившей всеобщее признание.
По опыту в Петербурге в конце XIX века дезинфекционные ка-меры стали устраиваться и в других городах России. В 1889 г. была создана городская дезинфекционная камера при центральной прачечной в Москве. В 90-х годах городские дезинфекционные камеры появи-лись в Риге, Севастополе, Самаре, Ялте, Пскове, Ревеле. Дезинфек-ционные камеры появились также при некоторых губернских и уездных земских больницах, а также при городских лечебных учреждениях, имевших заразные отделения (Москва, Петербург, Киев, Харьков, Рига и др.).
Л.В.Громашевский отмечал, что дезинфекционные учреждения в русских городах сыграли большую роль в первые годы Советской влас-ти как базы, на которых развились комплексные противоэпидемические учреждения нового типа. В их составе появились бактериологические лаборатории для выявления здоровых заразоносителей, изоляторы, транспорт для эвакуации больных, а в случае необходимости эвакуационный пункт для учета и распределения коек в инфекционных больницах. В Одессе дезинфекционная камера была построена в конце 1886 года и начала работать в 1887 г. Камера располагалась на тер-ритории прачечной 1-ой городской больницы (угол ул. Старо-Портофранковской и Рождественской) и, согласно решению Городской Думы, должна была служить "для нужд городской больницы и других город-ских учреждений, а также для надобностей жителей города". Камерой по совместительству ведал заведующий больничной прачечной Филипп Вустер. Штаты камеры состояли из заведующего, его помощника, де-зинфектора и истопника (он же сторож). В 1893 - 1894 г. здание дезинфекционной камеры было перестроено. "Чистое" отделение изоли-ровано от "грязного", и поставлен новый дезинфекционный аппарат сис-темы Крупина. В феврале 1894 г. камера стала самостоятельным уч-реждением санитарной организации города, и во главе нее был постав-лен врач. Были увеличены также штаты дезинфекторов и приобретены транспортные средства. В 1900 г. прачечная, находившаяся в одном дворе с дезинфекционной камерой, была переведена в новое помещение. Это позволило расширить камеру, перевести на ее территорию обоз и лошадей и установить специальные помещения ("эвакуационного ба-рака") для эвакуации жителей из квартир на время производства дезинфекции. Особенно большую работу сотрудники дезинфекционной камеры выполнили во время чумных эпидемий, имевших место в Одессе в 1901 - 1902 и 1910 гг. Во время первой мировой войны дезинфек-ционная камера начинает обслуживать также нужды военного ведом-ства, производить дезинфекцию эшелонов и военных госпиталей. Од-нако штаты не были увеличены, а прикомандированные к ней во вре-мя чумных эпидемий врачи и дезинфекторы увольнялись, как только прекращались эпидемии. Последующая за войной разруха тяжело сказалась на состоянии камеры. Здание пришло в ветхость, инвентарь был сильно изношен, а паровой дезинфекционный аппарат и обслужива-ющий его паровой котел находились в таком состоянии, что все вре-мя грозили аварией. В таком состоянии одесскую дезинфекционную камеру 14 марта 1918 г. принял Л.В.Громашевский. Взявшись за ру-ководство дезинфекционной камерой, Лев Васильевич сразу принялся за перестройку и превращение ее в дезинфекционную станцию - противоэпидемическое учреждение с довольно широким кругом обязаннос-тей. По его мнению, работники дезинфекционной станции должны были отвечать за своевременную изоляцию заболевших, а также лиц, опас-ных в смысле возможности распространения инфекций (бациллоносите-лей), проводить дезинфекцию в очагах заразы и предохранительные прививки, заниматься популяризацией основ санитарии и гигиены и участвовать в проведении общих санитарных мероприятий. Таким об-разом, дезинфекционная камера превратилась в совершенно новое про-тивоэпидемическое учреждение, сотрудники которой участвовали в проведении всего комплекса санитарно-противоэпидемических меро-приятий в городе. В связи с расширением стоящих перед камерой за-дач были значительно увеличены ее штаты (вместо 21, уже 36 служащих и в том числе 10 врачей), для перевозки инфекционных больных был приобретен соответствующий транспорт и произведен необходимый ремонт здания. При камере была сооружена специальная баня и рас-ширены помещения для изоляции соприкасавшихся с больным и их обсле-дования, на бациллоносительство. Впоследствии в дезинфекционной станции был открыт прививочный пункт для проведения прививок против кишечных инфекций. Ввиду того, что небольшая баня при дезстанции не могла справиться с работой, в 20-х годах была заарендована одна городская баня с пропускной способностью до 1000 человек в день. Сотрудники де-зстанции участвовали в проведении санитарно-просветительной работы, а для подготовки вспомогательного медицинского персонала при дезостанции были созданы краткосрочные курсы.
Работа городской дезинфекционной станции протекала в чрез-вычайно тяжелых условиях. В 1918 г. после большого перерыва в Одессе появилась холера. Эпидемия 1918 г. продолжалась с августа по ноябрь. За это время заболел 221 и умерло 129 человек. Холерная эпидемия возобновилась летом 1919 г., на этот раз забо-лело 4279 человек. Эпидемии имели место также в 1920 и 1921 го-дах. Но особенно крупной была эпидемия холеры в Одессе в 1922 г. Эпидемия началась в последнюю декаду апреля и продолжа-лась до 30 сентября. За это время заболело холерой 9935 человек. Небывалого размаха достигли эпидемии паразитарных тифов, В 1917г. заболело сыпным тифом в Одессе 24,8 на 10 000 населения. В пе-риод интервенции и гражданской войны заболеваемость начинает быстро расти, и в 1919 г. она достигла гигантской цифры - 469,9 на 10 000. Затем последовало некоторое снижение: в 1920 - 442,5 и 1921 - 106,2, но в 1922 г. во время голода заболеваемость сыпным тифом вновь резко повысилась и достигла 381,2 на 10 000. Лишь в 1923 г. удалось достичь заметного снижения заболеваемости сыпным тифом, и в 1925 г, заболеваемость им составила 2,5 на 10 000.
По данным Г.С.Матульского, в Одессе с октября 1918 по I июля 1920 г. было зарегистрировано 40 850 случаев сыпного тифа, В 1920 г. было 18654, в 1921 г. - 4513 и в 1922 г. - 15750 случа-ев заболеваний. В это же время в городе было зарегистрировано 27 500 заболеваний возвратным тифом. Одновременно с увеличением числа заболевших сыпным тифом усиливается и тяжесть его течения, и в 1919 - 1922 г. летальность достигла 16,1%. В условиях разрухи и гражданской войны не хватало ни больничных коек, ни врачей для лечения заболевших. Заведующий Одесским губздравотделом Елин пи-сал, что когда в 1920 г. Красная Армия вошла в Одессу, "... она была клоакой в полном смысле слова: город был загрязнен до край-ности, трупы валялись не только в квартирах, госпиталях, но даже на площадях". В госпитальном отношении Одесса совершенно не была обеспечена - имелось всего 1500 коек на 20 000 больных сыпным ти-фом. Медицинские работники героически боролись с эпидемиями сыпного тифа, только в 1920 г. из 1697 одесских врачей заболело сыпным тифом 488 (28%) и умерло 89 (Г.М.Вайндрах). В этих усло-виях дезинфекционная станция была единственным противоэпидемическим учреждением Одессы, непосредственно проводившем все мероприятия по борьбе с эпидемиями в городе. В 1920 году в дезостан-ции работало 6 выездных дезинфекционных отрядов, которые под ру-ководством врачей проводили дезинфекцию на местах, кроме того, там была группа эвакуаторов, занимающихся вывозом инфек-ционных и соприкасавшихся с ними лиц из очагов инфекции. Первых вывозили в больницы, вторых в изоляционный барак при станции. В 1920 г. в изоляторе дезостанции побывало 825 человек. Невзирая на топливный кризис, постоянно дававший себя знать, при дезостанции продолжала работать баня. Работала также заарендованная дезостанцией баня, в которой в 1920 г, помылось 147754 человека. Кро-ме того, благодаря усилиям дезостанции, было пущено в действие еще 10 городских бань. В 1921 г. вследствие частого отсутствия в водопроводе воды и нехватки дров бани работали с большим пере-боем, в частности, баня при дезостанции функционировала всего 73 рабочих дня. Кроме того, помимо указанных выше работ дезостанция включила в круг своих обязанностей уборку трупов, что потре-бовало дополнительных усилий и средств. Но особенно тяжелым ока-зался 1922 г. Огромные эпидемии сыпного тифа и холеры, протекав-шие на фоне усиливавшегося голода и разрухи, потребовали напряже-ния всех сил санитарно-противоэпидемической службы города и особенно дезостанции, которую по - прежнему по совместительству возглавил Лев Васильевич Громашевский. Кроме проведения дезинфек-ционных работ, перевозки заразных больных, работы в банях, уборки трупов, сотрудники дезостанции участвовали также в проведении прививок против холеры, для чего при дезостанции был развернут прививочный пункт, и в обследованиях на бациллоносительство. Труд сотрудников дезостанции был не только тяжелым и напряженным, но опасным. В 1920 - 1921 гг., из 76 сотрудников станции во время работы заразилось и заболело 15 человек, а в 1922 г. заболело 30 (сыпным тифом - 17, возвратным - II, брюшным - 2), из числа за-болевших 6 человек умерли. Переболел сыпным тифом и Лев Василь-евич Громашевский. И, тем не менее, несмотря на огромные труд-ности, Л.В.Громашевский сумел так организовать работу, что сот-рудники дезостанции не только проводили большую работу, но и собрали интересные научные материалы, опубликованные в двух сборниках: "Отчетный сборник Одесской дезинфекционной станции. За пять лет (1918 - 1922)", Одесса, 1925 и "Отчетный сборник де-зинфекционной станции Одесского губздравотдела за 1923 год", Одесса, 1926, вышедших под редакцией Л.В.Громашевского.
НАУЧНО-ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В ОДЕССЕ И ДНЕПРОПЕТРОВСКЕ
В октябре 1920 г. Лев Васильевич Громашевский был пригла-шен на должность старшего ассистента на только что организован-ную кафедру эпидемиологии Одесской медицинской Академии.
Октябрьская революция обусловила коренное изменение в жизни Высшей медицинской школы в нашей стра-не. Меняются состав учащихся, программы и учебные планы.
23 июля 1920 г. В.И.Ленин подписал постановление Совета 'Груда и Обороны, в котором говорилось: "Ввиду значительного не-комплекта врачей, как в Красной Армии, так и для нужд гражданс-кого населения в настоящее время, а также и большой потребности в них в ближайшем будущем.
- Организовать усиленные занятия на всех курсах медицинских факультетов.
- Объявить студентов - медиков и медичек мобилизованными в порядке трудовой повинности, обязав их работать без пропусков и установить тщательный контроль над ними.
- Откомандировать немедленно из всех без исключений учрежде-ний, предприятий и Красной Армии всех студентов - медиков, числящихся в списках университетов, до издания настоящего постанов-ления".
Состояние медицинского оборудования в стране неоднократно обсуж-далось в Наркомздраве РСФСР и его Ученом Медицинском Совете, при котором под председательством Л.А.Тарасовича была создана специ-альная комиссия по реформе медицинского образования.
Вопросы подготовки врачебно-медицинских кадров широко об-суждались и медицинской общественностью Украины. Уже на 1-м Всеукраинском съезде здравоохранения (июнь 1920 г.) было принято специальное постановление о создании условий для подготовки вра-чей и поставлен вопрос о коренной реформе высшего медицинского образования на Украине. В этом же году на 1-м Всеукраинском съезде бактериологов и эпидемиологов был заслушан доклад "0 ре-форме высшей медицинской школы". Съезд указал, что "реформа высшей медицинской школы - давно назревшая потребность". По мнению съезда, на первых курсах должны преподаваться: анатомия, гистология с эмбриологией, физиология, медицинская химия, пато-логическая анатомия, общая патология, фармация с фармакогнози-ей, фармакология, учение о минеральных водах. И после этого можно перейти к преподаванию специальных медицинских дисциплин. Большое внимание, по мнению съезда, нужно уделить преподаванию бактериологии, эпидемиологии, эпизоотологии, общественной ме-дицины, санитарной статистики, общей профессиональной и школь-ной гигиены, социальной патологии и экспертизы с обязательными практическими занятиями. Таким образом, был поставлен вопрос о необходимости введения в учебные планы Высшей медицинской шко-лы целого ряда новых медицинских дисциплин и изменения в орга-низации преподавания.
Летом 1920 г. медицинские факультеты Харьковского, Киев-ского и Одесского университетов были слиты с Высшими женскими медицинскими курсами и реорганизованы в медицинские институты, которые в сентябре этого года были названы Медицинскими Акаде-миями и находились в ведении Наркомпроса. Было обращено внима-ние на улучшение преподавания, в связи с чем предусматривалось обязательное посещение студентами в порядке трудовой повинности лекций и семинарских занятий. В декабре 1920 г. при Наркомпросе УССР создается Главный Комитет профтехнического и специального образования (Укрглавпрофобр), в котором организуется отдел ме-дицинского образования, в ведении которого находились все медицинские вузы Украины. В августе 1921 г. было введено "единолич-ное управление высшей школы в лице ответственного ректора и фак-тического контроля в управлении со стороны Главпрофобра в лице его уполномоченного политкомиссара". В ноябре 1921 г. медицинс-кие академии были снова переименованы на Украине в медицинские институты. Большую роль в реорганизации Высшего медицинского образования на Украине сыграла Первая Всеукраинская конференция по медицинскому образованию, состоявшаяся в декабре 1921 г. Ее решения радикально изменили организацию медицинского образова-ния, в частности, было принято решение готовить не врачей-уни-версалов, а специалистов, в связи с чем на разных курсах медицинских институтов вводится специализация в форме уклонов: 1) Санитарно-профилактического; 2)терапевтического; 3) хирур-гического и 4) охраны материнства и младенчества. Был отменен неограниченный набор студентов в медицинские институты и обра-щено внимание на организационное пополнение вузов пролетарской молодежью путем приема по разверсткам среди партийных, комсо-мольских, профсоюзных и военных организаций, а также создания подготовительных курсов, реорганизованных затем в рабфаки. В Одесском медицинском институте рабфак был организован в январе 1924 г. В 1925 г. на нем обучалось 162 учащихся и преподавало 26 преподавателей. Вместе с организационной перестройкой начи-наются интенсивные поиски новых форм и методов преподавания, которые бы больше соответствовали задачам, стоящим перед совет-ским здравоохранением, и создание новых кафедр.
Большое место в системе медицинского образования начи-нают занимать так называемые профилактические кафедры, которые были представлены тогда кафедрами гигиены, социальной гигиены, эпидемиологии, микробиологии и кафедрой с клиникой инфекцион-ных болезней. Их развитие теснейшим образом связано с обоснованием и укреплением профилактического направления как магистраль-ного пути развития советского здравоохранения и медицинской науки. Это направление, сформировавшееся в борьбе с эпидемиями, поразив-шими молодую страну Советов в первые годы ее существования, окончательно укрепилось в связи с развертыванием санитарного строительства и переходом к широким профилактическим мероприяти-ям и санитарному оздоровлению страны. Выступая на XI Всесоюзном съезде бактериологов, эпидемиологов и санитарных врачей, Н.А.Се-машко говорил: "Самое главное в нашей практике - это мероприя-тия по расширению профилактики во всех отраслях нашей работы, нашей деятельности". Проводниками идей профилактического нап-равления в Высшей медицинской школе, по его мнению, должны были стать профилактические кафедры, исключительную роль в создании которых сыграла деятельность профессоров и преподавателей Одесского медицинского института. Именно в Одессе в 1920 г. бы-ла создана первая в мире самостоятельная кафедра эпидемиологии, в 1921 г. в Одесском медицинском институте создается первая на Украине кафедра инфекционных болезней, а в 1923 г. - кафедра социальной гигиены. Создателем кафедры эпидемиологии в Одессе был основоположник советской эпидемиологии Даниил Кириллович Заболотный (1866 - 1929). Д.К.Заболотный родился на Украине в с. Чеботарка Подольской губернии в крестьянской семье. Благодаря по-мощи своего дяди учителя, он получил среднее образование и в 1885 г. поступил в Новороссийский университет на естественное отделение физико-математического факультета. За участие в революционных выступлениях он был арестован и только в 1891 г. сдал экстерном государственный экзамен в университете. Затем продол-жает образование на медицинском факультете Киевского университета. Работал в лабораториях И.И.Мечникова и В.В.Подвысоцкого. В 1898 г. организовал первую в России самостоятельную кафедру микробиологии в Петербурге. Неоднократно участвовал и возглавлял экспедиции по борьбе с чумой. В 1911 г. руководил рус-ской экспедицией по борьбе с чумой в Маньчжурии. После Октябрьской революции сразу перешел на сторону Советской власти и принимал активно участие в борьбе с эпидемиями в Красном Петрограде. Умер Д.К.Заболотный в 1929 г. в г. Киеве, являясь уже действительным членом Академии наук СССР и Президен-том Украинской Академии наук.
Эпидемиология как самостоятельный раздел медицинских зна-ний возникла в конце XIX - начале XX столетия. В это время появ-ляется новая медицинская специальность - эпидемиолог, создают-ся эпидемические отряды и лаборатории эпидемиологии в научно-исследовательских учреждениях, но эпидемиология все же не имеет ещё статуса самостоятельной научной дисциплины, ее часто и со-вершенно произвольно смешивают с гигиеной, бактериологией и да-же с клиникой инфекционных болезней. И для того, чтобы эпидемио-логия окончательно и бесповоротно выделилась в самостоятельную область медицинских знаний, нужно было сделать ещё один важный шаг - нужно было выделить ее в самостоятельный предмет изучения и преподавания в высшей медицинской школе. Это был важный рево-люционизирующий развитие профилактических дисциплин шаг. И нуж-но сказать, что Д.К.Заболотный как никто другой был подготов-лен для этого всей своей многолетней научно-практической деятельностью эпидемиолога, изучавшего и боровшегося с эпидемиями чумы, холеры, кишечных инфекций.
В своих воспоминаниях известный земский врач - обществен-ник Е.И.Яковенко писал: "Даниил Кириллович Заболотный имел боль-шой авторитет в эпидемиологических вопросах, строго говоря, он был единственным у нас эпидемиологом, соединявшим основательные знания бактериолога с воспринятыми из живой действительности практическими знаниями санитарных условий и бытовой обстановки. Быть бактериологом или гигиенистом - ещё не значит быть эпиде-миологом. И Даниил Кириллович умел соединить в себе и гигиенис-та, и бактериолога, и практика - санитарного врача".
По всей видимости, именно эти качества и позволили Заболотному раньше других понять необходимость выделения эпидемио-логии в самостоятельный предмет преподавания. Впервые в закон-ченном виде эта мысль была высказана им в тезисах доклада, пред-ставленного в октябре 1918 г. на первом совещании бактериологов и эпидемиологов в Москве. В тезисах указывалось на необходимость учреждения "... во всех медицинских факультетах трех новых ка-федр: 1) общей бактериологии; 2) эпидемиологии и социальной ги-гиены; 3) заразных болезней с клиникой". Этот доклад не был зач-итан и не обсуждался. Даниил Кириллович не смог присутствовать на совещании также как и на четырех последующих съездах бактериологов и эпидемиологов, поэтому сейчас трудно объяснить причины, побудившие Д.К.Заболотного предложить читать курс эпи-демиологии совместно с курсом социальной гигиены. Однако в пос-ледующем, когда в 1920 г. Даниил Кириллович обращается в Наркомпрос Украины о создании самостоятельной кафедры эпидемиологии, речь уже идет только об одной эпидемиологии.
12 июня 1920 г. Ученый Совет Одесской медицинской акаде-мии рассмотрел предложение Заболотного и рекомендацию Наркомпроса и постановил: "Открыть немедленно обязательный курс по эпидемиологии и просить Д.К.Заболотного взять на себя труд чтения лекций по этому курсу". Осенью 1920 г. происходит оформление первой самостоятельной кафедры эпидемиологии.
В своей статье, посвященной Д.К.Заболотному, Лев Василье-вич Громашевский писал: "Д.К.Заболотный жил в эпоху блестящего развития бактериологии, микробиологии, и эта наука была его ос-новной специальностью, но твердо усвоенное им еще в молодые го-ды материалистическое мировоззрение побуждало его, в отличие от многих его современников, в области понятий "заразности" инфек-ционных болезней и процессов их распространения искать причин-ную зависимость явлений и материалистическое представление о них. А это значит, что он понимал необходимость применять и развивать область эпидемиологических идей и связанных с ними практических действий".
Роль Д.К.Заболотного в развитии эпидемиологии проявля-лась в разных областях и формах работы.
В 1920 г. штаты кафедры состояли из заведующего Д.К.Забо-лотного и двух старших ассистентов - Л.В.Громашевского и М.И. Соловьева, избранных на эти должности в ноябре 1920 г. и став-ших потом гордостью советской медицинской науки. 10 декабря 1920 г. специальным решением Губвуза г. Одессы для размещения кафедры эпидемиологии было передано ей здание высших женских медицинских курсов.
В первый 1920 - 1921 учебный год лекции и практические заня-тия по эпидемиологии проводились на 5-м выпускном курсе. Судя по сохранившимся сведениям, на лекциях и занятиях освещались глав-ным образом вопросы бактериологии, иммунитета и организации противоэпидемических мероприятий. Но уже в следующем 1921-1922 учебном году программа курса эпидемиологии была четко определена и разде-лена на две большие части: общую эпидемиологию и частную. В пер-вой рассматривались общие вопросы, предмет эпидемиологии, источ-ник инфекции и пути передачи, роль внешней среды в распростране-нии инфекций, законы развития эпидемий и меры борьбы с ними, во второй же - эпидемиология отдельных инфекций.
Программа была рассчитана на преподавание эпидемиологии на 3, 4 и 5 курсах института и предполагала проведение лекций, се-минарских занятий и экскурсий в противоэпидемические учреждения.
С момента вступления в должность старшего ассистента ка-федры эпидемиологии Лев Васильевич энергично взялся за освоение нового для него дела - преподавания в Высшей медицинской школе. Однако огромный опыт практической работы и широкая общая теоре-тическая подготовка, а также редкие способности организатора и популяризатора позволили ему быстро осво-иться с новыми обязанностями. Он становится первым помощником Д.К.Заболотного и возглавляет кафедру во время его частых поез-док в Ленинград. Громашевский проводил занятия по курсу дезинфекции с практическими работами по ознакомлению с работой дезинфекционных установок и аппаратуры, а также излагал основы противоэпидемической работы в связи с экскурсиями в противоэпидемические учреждения и инфекционные госпиталя. В 1921 - 1922 учебном году Лев Васильевич читает уже ряд лекций на 4 и 5 кур-сах, посвященных вопросам частной эпидемиологии (предмет эпиде-миологии, источник и резервуар инфекции, роль внешней среды в передаче инфекции, значение биологических и социальных факторов в эпидемиологии, законы развития эпидемий и меры борьбы с ними). Он ведет семинарские занятия со студентами, на которых проводит-ся углубленная проработка изложенных на лекциях материалов и экскурсии в противоэпидемические учреждения (банно-изоляционно-пропускной пункт, морскую врачебно-наблюдательную станцию, дезин-фекционную станцию), инфекционные госпиталя.
В 1922 - 1923 учебном году общую эпидемиологию стали преподавать на 3 и 4 курсах, а частную - на 5. Курс общей эпидемиологии, на который во время работы на кафедре Л.В. Громашевского отводилось 90 часов, состоял из лекций, семинар-ских занятий и экскурсий. Программа курса общей эпидемиологии, составленная Л.В.Громашевским под наблюдением Д. К. Заболотного, послужила впоследствии образцом для преподавания эпидемиологии во всех медицинских институтах нашей страны.
Программой было предусмотрено чтение лекций на темы: Вводная лекция - предмет эпидемиологии, методы, взаимоотноше-ние с другими медицинскими науками. Вторая лекция - понятие об источнике инфекции. Третья лекция - понятие о среде как факторе переноса инфекции. Четвертая лекция - понятие о контакте. Пятая лекция - значение различных факторов в массовом распространении инфекционных заболеваний. Шестая лекция - законы развития эпи-демий. Седьмая лекция - мероприятия против распространения ин-фекционных болезней. Семинарские занятия детализировали содер-жание лекций и были посвящены темам: эпидемиологическая клас-сификация инфекционных болезней; зараженный человек как эпиде-миологический фактор; позвоночные животные; комары, мухи, вши, блохи, клопы и др. членистоногие; воздух, вода и почва, мясо, молоко; предметы окружающей человека обстановки, отбросы; общее понятие о дезинфекции; важнейшие способы дезинфекции, химическая дезинфекция, предохранительные прививки; санитарно-гигиенические мероприятия как меры борьбы с инфекционными заболеваниями; специ-фические противоэпидемические мероприятия в отсутствие эпидемий; специфические меры противоэпидемического характера в очагах.
Частная эпидемиология преподавалась на 5 курсе, и ей было отведено 60 часов. Курс частной эпидемиологии слагался из лекций, посвященных эпидемиологии отдельных инфекций (всего 10-12 лек-ций), семинарских занятий, на которых разбирались планы борьбы с той или иной инфекцией и проводились практические демонстрации по от-дельным инфекциям, на которых студенты знакомились со способами взятия материала от человека, ходом его исследований, препаратами для прививок и проделывали сами прививки. Кроме того, в заключение проводилось два занятия, на которых студенты решали эпидемичес-кие задачи. Эти занятия проводились для оценки знаний студентов. Лекции по частной эпидемиологии строились по строго определенно-му плану: а) возбудитель и его свойства, имеющие эпидемиологи-ческое значение; б) патогенез инфекции (внедрение и выделение, локализация инфекции, инкубационный период, ответная реакция мак-роорганизма и пр.); в) механизм передачи инфекции; г) эпидемиология; д) меры борьбы.
Летом 1923 г. Д.К.Заболотный уезжает в Петроград и реко-мендует на должность заведующего кафедрой Л.В.Громашевского. В своей рекомендации он писал: "Принимая деятельное участие в ор-ганизации и проведении борьбы с различными эпидемиями, Л.В.Громашевский является одним из немногих солидно подготовленных эпи-демиологов - практиков, знающих не только методические приемы борьбы, но изучавших на деле условия развития и распространения эпидемий. В качестве преподавателя эпидемиологии Л.В.Громашев-ский проявил организаторские способности и живой лекторский та-лант".
13 октября 1923 г. Лев Васильевич Громашевский принимает кафедру эпидемиологии. Ему присваивается звание профессора. Штаты кафед-ры в это время состояли из заведующего, старшего, младшего и одного сверхштатного ассистента, в 1925 - 1926 учебном году штаты были увеличены еще на одного младшего ассистента. В 1924 году в связи с уходом М.Н.Соловьева на его место на должность старшего ассистента избирается С.Л.Шнитман, должности же младших ассистен-тов занимали Б.И.Гандельсман и Е.И.Равич. Непосредственное учас-тие в работе кафедры принимали также четыре аспиранта, один из которых - И.А.Шухат стал впоследствии заведующим кафедрой эпи-демиологии ОМИ. Кафедра располагала 2-мя аудиториями (1 большой для лекции и одной малой для семинарских занятий), одной лабо-раторией для студенческих занятий, серологической и гельминтоло-гической лабораториями, кабинетами зав. кафедрой и ассистентов, музеем учебных пособий и библиотекой.
В 1923 - 1924 учебном году на 5 курсе начинают выделять санитарно-профилактический уклон, в связи с чем в дополнении к курсу общей и частной эпидемиологии для студентов этого уклона был предусмотрен также специальный курс дезинфекции. Кафедра эпидемиологии принимала участие в проведении студентами летней практики, а также в проверке отчетов и знаний студентов по работе их в противоэпидемических учреждениях.
Еще до назначения заведующим кафедрой эпидемиологии в октябре 1921 г. на Льва Васильевича возлагается преподавание в медицинском институте общественных наук, а в 1923г. Л.В.Громашевский организует кафедру социальной гигиены, которую возглавляет одновременно с кафедрой эпидемиологии до своего отъезда из Одес-сы. Силами этих двух кафедр под руководством Л.В.Громашевского в 1924 г,был организован научно-реферативный семинар, на котором обсуждались рефераты новых книг и журналов. В 1926 г. при кафед-рах был организован научный студенческий кружок и кружок санпросве-та в Красной Армии. Преподаватели кафедры эпидемиологии принима-ли также участие в организации и проведении двухмесячных курсов для врачей периферии и курсов по повышению квалификации санитар-ных врачей. Л.В.Громашевский приглашается также для чтения лек-ций по эпидемиологии и дезинфекционному делу на республиканские курсы санитарных врачей в г. Харьков.
23 октября 1923 г. по представлению Одесского губкома КП(б)У Лев Васильевич Громашевский был назначен ректором Одес-ского медицинского института. С этого момента начинается его большая административная работа, связанная с реорганизацией и строительством советской Высшей медицинской школы. Это были го-ды перехода на новые учебные программы и планы, ломки старых форм преподавания и установления новой системы работы со студентами, направленной на повышение их активности в освоении специальных знаний и необходимых практических навы-ков. Большое внимание было уделено приведению в соответствие преподавания теоретических предметов и практической подготовки студентов медиков. С этой целью был установлен летний семинар, предназначенный для производственной практики студентов всех курсов. После 1-го курса - биологический, после 2-го - работа в качестве вспомогательного персонала, после 3-го - клинический и после 4-го - для перехода на 5-ый курс - санитарно-гигиенический. После пяти лет обучения в институте был введен обязательный годовой стаж работы в качестве врача, после чего защищался дип-ломный проект.
В 1925 г. на Украине были введены единые учебные планы. К этому времени в медицинских институтах уже более или менее ста-билизировался и состав учащихся, и состав преподавателей, восста-навливаются клиники и лаборатории, в частности, летом 1924 г. в здании кафедр микробиологии и эпидемиологии были приведены в порядок и отремонтированы водопровод и канализация, и в 1925 г. приступили к постройке нового вивария, летом этого же года сотрудники кафедры эпидемиологии во главе с Львом Васильевичем разбили вокруг здания кафедры большой фруктовый сад.
Для Л.В.Громашевского этот период был началом расцвета его творческих сил. По воспоминаниям всех кто его знал, в то вре-мя он был переполнен энергией и буквально не ведал усталости. Он ведёт большую общественную работу и активно участвует в строи-тельстве советского здравоохранения в Одессе, постоянно наз-начается на руководящие должности в городском и губернском ап-парате. Так, в 1920 г. он исполнял обязанности заведующего го-родским отделом здравоохранения, в 1921 г. заведовал отделом медицинского образования Одесского Губпрофорба и в это же время был заместителем заведующего губернским отделом здравоохранения. После назначения на должность ректора Медицинского института Л.В.Громашевский не прерывает своих связей с органами здравоохране-ния и постоянно помогает им в работе.
Несмотря на большую административную, педагогическую и общественную работу, Лев Васильевич принимает участие в научной работе. В 1923 г. он возглавил созданную в медицинском институте незадолго перед этим Д.К.Заболотным научно-исследовательскую кафедру профилактической медицины Главнауки. Научные интересы эпидемиологической секции этой кафедры и кафедры эпидемиологии сосредотачиваются главным образом на разработке вопросов эпиде-миологии паразитарных тифов, холеры, организации дезинфекцион-ного дела. В 1923 г. под редакцией Л.В.Громашевского выходит "Отчетный сборник дезинфекционной станции Одесского Губздравотдела за 1918 - 1922 гг." В сборнике были помещены статьи, в которых освещалась работа Одесской дезинсекционной станции, история ее создания, организация дезинфекционного дела в Одессе, борьба с эпидемиями паразитарных тифов. Л.В.Громашевским были написаны подробный обзор деятельности станции с момен-та ее создания в Одессе ("Прошлое, настоящее и будущее Одесской дезинфекционной станции") и "Эпидемиологический обзор эпидемий сыпного тифа в Одессе за время с 15 апреля по 30 июня 1918 г." За это время сыпным тифом переболело 380 человек. В 134 случаях заболевания имели место в ночлежных приютах или в больницах (внутрибольничные заражения). Автор показывает значение социаль-ных факторов в распространении болезни и описывает меры борьбы с сыпным тифом. В 1928 - 1929 гг. под редакцией Л.В.Громашевского выходят 1 и 2-ой выпуск сборника "Холера в Одессе в 1918-1922 гг.", содержащие совершенно уникальные описания крупных эпидемий холеры, поразивших Одессу в годы гражданской войны, иностранной интервенции и послевоенной разрухи. Эти описания, сделанные непосредственными участниками борьбы с этими эпидемиями - клиницистами, эпидемиологами и бактериологами, не потеряли своего научного знания и сейчас. Собственно говоря, это единственное на-учное описание эпидемий холеры, поразивших нашу страну в первые годы Советской власти, и многие из статей, помещенные в этом сбор-нике, цитируются и сейчас. Начиная с 1925 г., под руководством Л.В. Громашевского на кафедре эпидемиологии были развернуты широкие гельминтологические исследования. Сотрудниками и аспирантами кафедры было предпринято массовое гельминтофаунистическое обследование населения Одессы, При этом была выяснена зараженность отдельных возрастных и профессиональных групп населения и условия, способствующие распространению гельминтов и, в частности, обраще-но внимание на поля орошения и практику их использования под ого-роды как существенную причину высокой пораженности населения го-рода гельминтами. Был изучен видовой состав гельминтофауны, при этом впервые на юге Украины был обнаружен случай анкилостомидоза и экспериментально подтверждена возможность распространения этой инвазии в климато-географических условиях Одессы. Л.В.Громашевский рассматривал гельминтологические обследования как один из подходов к изучению санитарных условий труда и быта населения. "Мы считаем возможным, - писал он, - присоединить гельминтоинвазии к ... социальным болезням по тому громадному распространению, ко-торое они имеют, той роли, которую играют в патологии человечес-кого организма, в особенности детского, и той связи, которая су-ществует между социальными условиями жизни, культурным уровнем населения, экономическим положением различных слоев его, профес-сией и степенью распространения глистоношения". На основании про-водимых исследований был разработан комплекс оздоровительных и профилактических мероприятий. Результаты исследований были опуб-ликованы в вышедшем в 1930 г. в Одессе, под редакцией Л.В.Громашевского "Сборнике гельминтологических работ кафедры эпидемиоло-гии Одесского медицинского института за 1925 - 1927 гг.", а так-же стали основой для диссертационных работ его учеников - И.А.Шухат и И.И.Левина.
Уже в те годы Л.В.Громашевский в результате глубокого ана-лиза данных массовых гельминтологических обследований населения г. Одессы пришел к очень важному выводу об отсутствии "...какой-либо особой склонности у отдельных видов встречаться в каких-либо определенных и постоянных комбинациях". Вместе с тем этот вывод как будто бы опровергался данными, изложенными в учении о паразитоценозах, созданном академиком Е.Н.Павловским (1907), и дальнейшими иссле-дованиями его учеников (В.Г.Гнездилов, 1951; Э.Л.Гликина, 1965; Е.Ф.Мергасова и соавт., 1962 и др.). В перечисленных работах рассматривался состав глистно-протозойно-бактериального населе-ния кишечника человека как обусловленный межвидовыми отношениями, сложившимися внутри паразитоценоза. Основываясь на анализе ста-тистических данных о частоте сочетанных заражений, эти авторы предполагали, что продукты метаболизма одних гельминтов либо по-давляют развитие других гельминтов и лямблий, либо, напротив, способствуют созданию лучших условий для их жизни, образованию в паразитоценозе определенных ассоциаций бактерий, положительно влияющих на жизнеспособность лямблий и некоторых гельминтов. При этом характер взаимоотношений сочленов паразитоценоза якобы не только может предопределить видовой состав паразитоценоза, но он сказывается и на интенсивности глистно-протозойной пораженности населения. Таким образом, делалась попытка объяснить неодинаковый уровень распространения инфекционных (инвазионных) болезней внут-ривидовыми и межвидовыми взаимоотношениями возбудителей. В учении о механизме передачи возбудителей, разработанном Л.В.Громашевским, "... каждая инфекционная болезнь в той или иной конкретной обстановке распространяется более или менее широко в зависимости от того, каким механизмом передается ее возбудитель и насколько интенсивно этот механизм -проявляется при данных условиях". И далее "Теории, пытающиеся эпидемиологические закономерности распространения заразных болезней объяснить присущими возбудителю свойствами, несостоятельны".
Так учение о паразитоценозах вошло в противоречие с учением о механизме передачи инфекции.
С целью выяснения причин формирования паразитоценоза кишечника человека в ходе эпидемического процесса П.М.Лернером совместно с В.Р.Лемелевым было проведено всесторонние изучение этого вопроса и в результате чего выявлена полная зависимость видового состава паразитоценоза ки-шечника человека от сложившегося уровня пораженности каждым ви-дом гельминта, лямблиями, дизентерийными бактериями. Не подтвер-дилось и широко распространенное мнение о наличии антагонистичес-ких взаимоотношений в паразитоценозе кишечника человека. Было доказа-но, что выявленные сочетания гельминто-протозойной инвазии и ди-зентерийной инфекции всецело обусловлены конкретными эпидемиологическими условиями, при которых происходило заражение в данном коллективе. Однако опубликовать эти данные удалось далеко не сразу. Первое сообщение, отправленное в 1965 году, было возвраще-но и увидело свет в декабре 1969 г. лишь только после официаль-ного вмешательства Л.В.Громашевокого, направившего свой отзыв в журнал "Медицинская паразитология и паразитарные болезни". Так как этот отзыв представляет большую научную ценность и нигде не публиковался, считаем необходимым его полностью привести.
"Статья П.М.Лернера "К вопросу о формировании паразитоценоза кишечника человека в ходе эпидемического процесса" написана с позиций современного, я думаю, прогрессивного эпидемиологического учения о механизме передачи возбудителей заразных болезней и его значения в эпидемиологии. Хотя это учение до сих пор еще не стало всеобщим достоянием и остается еще немало научных и практических работников в вопросе о "заразности" и основных закономерностях распространения инфекционных болезней на эмпирически - субъек-тивистских позициях, но исторический опыт показывает, что приме-нение объективного метода изучения эпидемиологических и эпизоотологических явлений с учетом особенностей механизма передачи воз-будителей находит все большее распространение не только в эпидемиологии, но и в области ветеринарной эпизоотологии, а в послед-нее время и в фитопатологии с неизменным успехом. Работа П.М.Лернера представляет результат изучения эпидемиологического вопроса о природе смешанной (комбинированной) инфек-ции кишечника человека различными паразитическими обитателями этой среды, оцениваемые как патогенные для человека паразиты, или возбудители. Рассматривается вопрос о ведущем факторе тех комби-наций паразитов, которые встречаются в практической жизни у подвергающихся заражению ими людей, живущих и общающихся с различными условиями своего существования. При этом сталкиваются два методологических подхода к разрешению этого вопроса: а) характер паразитоценоза человеческого кишечника определяется взаимоотношениями между попадающими туда обитателями, наперед данными их отношениями симбиоза или антагонизма (своего рода "симпатии" или "антипатии"); б) состояние паразитоценоза патогенных обитателей в первую очередь зависит от того, что, в каких условиях и какими путями человек воспринимает паразитические организмы, способные использовать его в качестве биологического хозяина (а это целиком определяется характером и детальными особенностями соответствующего механизма передачи возбудителя). Автор рецензируемой статьи придерживается второго подхода к решению разбираемого воп-роса. Рецензент не может ставить перед собой задачу высказывать свое мнение по поводу преимущества той или иной позиции. Но он не может представить
себе, ни одного довода, который бы мог быть приведен против опубликования статьи П.М.Лернера. Статья написана вполне на уровне научного исследования, выполнена на большом и тщательно обработанном материале и безусловно, по мнению рецен-зента, подлежит опубликованию в журнале" Медицинская паразитоло-гия и паразитарные болезни"
После такой рецензии наша работа, наконец, публикуется в этих журналах (N6 за 1969 г. и N 2 за 1970 г.).
Следует указать, что после опубликования этих статей последовал буквально шквал отзывов из разных стран.
За исключением нескольких работ, приверженцев учения о паразитоценозе, все они были положительными и подтверждали наши выводы.
Одновременно Лев Васильевич живо интересовался и вопроса-ми социальной гигиены. По инициативе Л.В.Громашевского, при ка-федре социальной гигиены был организован Совет, имеющий цель раз-работку мероприятий по охране здоровья трудящихся и привлечения к работе представителей рабочих и советских организаций и кли-ник социальных болезней. В октябре 1925 г. Л.В.Громашевскому присвоена ученая степень доктора социальной медицины, а в 1927г. Наркомпрос УССР "принимая во внимание научную и педагогическую квалификацию и научные работы" утвердил его профессором кафедры социальной гигиены, оставив штатным профессором кафедры эпиде-миологии. Л.В.Громашевский принимал активное участие в работе Украинских и Всесоюзных конференций и совещаний эпидемиологов и социальных гигиенистов. Он участвовал на 5-ом Всероссийском съезде бактериологов и эпидемиологов, проходившем в мае 1921 г. в Моск-ве, и выступил там с докладом "Об организации дезинфекции в Одессе". В следующем году он участвует в 3-ем Всеукраинском съезде бактериологов и эпидемиологов в г. Харькове. В своем выступлении он выдвигает вопрос о детализации специальности санитарного вра-ча. Он указывал, что "дифференциация врачебного труда на обще-санитарный и противоэпидемический должна быть призвана вполне назревшей в интересах правильной организации дела здравоохране-ния".
С большим докладом, посвященным преподаванию эпидемиологии в высшей медицинской школе, Лев Васильевич выступил на 8-ом Всерос-сийском съезде бактериологов, эпидемиологов и санитарных врачей в мае 1924 г. в г. Ленинграде. В своем докладе он подчеркнул, что в развитии профилактического направления советского здравоохранения эпидемиология занимает ведущее место, и отсюда вытекает важность преподавания этой дисциплины в высшей медицинской школе. Л.В.Громашевского поддержал выступивший в прениях Д.К.Заболотный, отметивший важность преподавания эпидемиологии как самостоятель-ной дисциплины, и в результате их совместных усилий в резолюции съезда было записано: "съезд считает необходимым выделение в ме-дицинской школе трех самостоятельных кафедр: по микробиологии, по эпидемиологии, по заразным болезням с клиникой". Л.В.Громашевский принимает активное участие в организации и проведении 10-го Всесоюзного съезда бактериологов, эпидемиологов и санитарных врачей, про-ходившего в сентябре 1926 г. в Одессе.
Лев Васильевич был также постоянным участником совещаний представителей профилактических кафедр. Первое такое совещание было организовано в апреле 1925 г. кафедрами социальной гигиены 1 и 2-го Московского университета. В это время в результате раз-вития санитарно-гигиенических знаний от социальной гигиены начи-нают отпочковываться гигиена труда, а затем и гигиена подростков (впоследствии школьная гигиена), одновременно быстро развивается общая, или, как ее тогда называли, экспериментальная гигиена. С программным докладом на тему "Учебные планы преподавания гигиены в университете" выступил А.Н.Сысин, отметивший необходимость ско-ординировать учебные планы и программы профилактических дисцип-лин и в первую очередь общей гигиены, гигиены труда, гигиены вос-питания и социальной гигиены. Интересно отметить, что в это вре-мя А.Н.Сысин уже не упоминает эпидемиологию как часть общей гиги-ены. Столкнувшись с трудностями, связанными с быстрой дифференциацией гигиенических знаний, он просто позабыл о своих притязаниях на самостоятельность эпидемиологии. Однако все-го три года до этого в редакционной статье журнала "Гигиена и эпидемиология" (1922, 1, с. 4) можно было прочесть: "Гигиена на-шего времени перешла в новый период своего развития. Оставаясь по-прежнему в основе своей экспериментальной наукой, опираясь на физико-химические и биологические методы исследования, она выде-лила ныне обширную область - социальную гигиену, где превалируют методы социальных наук, и вместе с тем и новую главу - органи-зацию санитарного дела как государственную задачу, и изучение форм этой организации. Наряду с этим и специальная отрасль ги-гиены - эпидемиология также получает ныне все более и более рас-ширяющиеся темы для своего изучения - социальные факторы как причины развития эпидемических болезней и социальные меры как способы борьбы с ними. И здесь усложняются значительно методы изучения, и наряду с громадным ростом научных открытий в области бактериологии, осветивших темные стороны теории и практики за-разных болезней, в эпидемиологии особенно четко обнаруживается этот постепенный рост применения новых методов изучения". Поэтому создание первых кафедр эпидемиологии и выделение ее в самостоятельный предмет преподавания происходил в условиях силь-ного противодействия большой группы ученых, не считавших эпиде-миологию самостоятельным предметом преподавания и не видевших смысла в выделении ее в самостоятельный предмет изучения. Это в сильной степени ощущал Д.К.Заболотный и, как писал М.Н.Соловьев, "Только яркие выступления Д.К.Заболотного и его огромный на-учный авторитет спасали положение". Дело Заболотного продолжал его ученик Громашевский. И, наверно, самой большой заслугой Льва Васильевича Громашевского перед советской эпидемиологией явилось то, что в трудные годы становления и формирования нашей науки как предмета изучения и преподавания в Высшей медицинской школе, он сумел отстоять ее самостоятельность. Когда в 30-х годах на-чинают создаваться санитарно-гигиенические факультеты, уже никто не сомневается в необходимости создания на них самостоятельных кафедр эпидемиологии. Как уже говорилось выше, Л.В.Громашевский выступил по этому поводу на 8-ом Всероссийском съезде бактериоло-гов, эпидемиологов и санитарных врачей в 1924 г. в г. Ленингра-де и вместе с Д.К.Заболотным добился принятия специальной ре-дакции, подтверждающей необходимость создания кафедр эпидемиологии. На эту же тему он выступает с докладом на 2-ом совещании про-филактических кафедр, которое состоялось сразу же после 11-го съез-да бактериологов, эпидемиологов и санитарных врачей в мае 1923г. в г. Ленинграде. Доклад Л.В.Громашевского назывался "Преподава-ние эпидемиологии в медвузах". В нем он снова доказывал необхо-димость самостоятельного преподавания эпидемиологии. И несмот-ря на то, что аудитория целиком состояла из представителей гиги-енических кафедр, в резолюции совещания было записано: "Приз-нать целесообразным продолжать опыт выделения преподавания эпи-демиологии в самостоятельную кафедру". Доказательству необходи-мости выделения эпидемиологии в самостоятельный предмет препо-давания посвящено и яркое выступление Льва Васильевича на стра-ницах журнала "Профилактическая медицина" в 1928 г. В статье "О преподавании эпидемиологии на медфакультетах" он писал: "Кафед-ра эпидемиологии в Одессе была создана в 1920 году по инициати-ве находящегося в то время в Одессе профессора - академика Д. К. Заболотного, который и занимал эту кафедру до 1923 года", - да-лее - "Страна, серьезно ставящая перед собой задачи культурной революции и вместе с тем поголовно зараженная глистами, дающая массовое распространение чесотки, в некоторых своих районах насчитывающая 98% населения зараженного трахомой, имеющая у себя очаги массового бытового сифилиса, таящая в себе тлеющие эпидемии сыпного и возвратного тифа, оспы, чумы, насчитывающая десятки миллионов людей, зараженных малярией, и на одной этой инфекции ежегодно терпящая материальный ущерб, значительно превосходящий стоимость сооружения Днепростроя, дающая в пределах одного округа или губернии в течение года почти столько же забо-леваний сибирской язвой, сколько дает вся Германия, - такая страна в план своей культурной революции должна включить эту ма-ленькую "роскошь", этот небольшой расход, готовить врачей, знако-мых с современными мерами борьбы с заразными заболеваниями. Этот расход - не бесцельный накладной расход, а вполне рентабельное капитальное вложение в дело строительства социалистической куль-туры в республике рабочих и крестьян".
Л.В.Громашевского поддержала прогрессивная часть ученых и моло-дежь. В этом отношении интересно выступление выпускников Одес-ского медицинского института в журнале "Профилактическая медицина". Они писали: "Если курс исторического материализма дал нам теоретическое обоснование материализма, то курс эпидемиоло-гии показал и научил нас, как практически претворять материалистические основы в медицине".
В заключение нужно остановиться на участии Льва Василье-вича Громашевского в острой дискуссии, возникшей в 1926-1927 гг. в связи с обсуждением вопросов о путях развития и организацион-ной структуре санитарной организации в системе советского здра-воохранения. Разногласия выявились при обсуждении на 10-ом Всесоюз-ном съезде бактериологов, эпидемиологов и санитарных врачей (май 1926 г. Одесса) отчетных докладов о деятельности санитарной организации Белоруссии, Азербайджана, Армении и Туркмении. Пред-ставитель Наркомздрава Белоруссии П. М. Ведерников доложил, что Всебелорусский съезд санитарных врачей в Минске принял решение о дифференциации санитарной организации в целом и уточнения ее задач, в связи с этим в лечебную сеть были переданы туберкулез-ные и венерические диспансеры и санатории, а также выделены в самостоятельный отдел охрана здоровья детей и подростков, а за-тем и статистика. По мнению Наркомздрава Белоруссии (нарком М.И.Барсуков), эта реорганизация санитарной службы позволит ей сосредоточить свои усилия только на решениях задач санитарно-гигиенического и противоэпидемического характера и, следователь-но, улучшить работу санитарных врачей в этом направлении. Иной точки зрения придерживались представители санитарной организации РСФСР (А.Н.Сысин, И.А.Добрейцер, П.И.Бродский и др.), а также представители Азербайджана (Н.К.Шафрин), Армении (Х.Н.Пирумов) и большинство из выступивших в прениях. Они считали, что в ведении санитарной организации должны оставаться все учреж-дения, имеющие отношение к проведению профилактических мероприя-тий, и, особенно к борьбе с социальными и профессиональными бо-лезнями (туберкулезные и венерические дисциплины, институты профессиональных болезней, кабинеты по изучению преступности и т.п.).
Представителей Наркомздрава Белоруссии поддержали только представители Украинской делегации - Л.В.Громашевский и Д.Е. Ефимов, указавших, что на Украине, где борьба с социальными бо-лезнями также передана в лечебную организацию, получены положи-тельные результаты. Расхождение в оценке задач санитарной ор-ганизации, ее структуры, и, в конечном счете, путей дальнейшего развития были настолько значительны, что некоторые из высту-павших в прениях говорили о "кризисе" санитарной организации (Е.А. Фагин, и др.). Однако впоследствии оказалось, что правы были представители санитарной организации Белоруссии и Украины, и развитие санитарно-эпидемиологической службы в советском здравоохранении пошло в направлении дальнейшей дифференциации и обособлении ее функции. Весьма убедительно по этому поводу писал Нарком здравоохранения УССР Д.И.Ефимов в статье "Законченный спор" (1928 г.). "Сторонники сосредоточения всех форм профилак-тической работы и в том числе борьбы с социальными болезнями в санитарной организации, - писал он, - положили немало труда, взы-вали к авторитетам, чтобы доказать необходимость монопольного права санитарной организации на профилактическую работу. Нужно было 2 года для того, чтобы наша точка зрения по вопросу органи-зации борьбы с социальными болезнями и, в частности, с туберку-лезом получила полное признание и не где-нибудь, а на 4-ом Всесо-юзном Туберкулезом съезде в Тифлисе, состоявшемся 15-22 сентября 1928 года". Далее автор указывает, что "речь идет не о простой механической передаче, а о той организационной структу-ре, которая целиком и на деле себя оправдала в УССР", при этом с одной стороны, сохраняется полный контракт с санитарной организа-цией, а с другой, "наилучшим образом используется накопленный в туберкулезной и противовенерической организации опыт диспансе-ризации для профилактизирования всего лечебного дела в целом". В заключение Д.И. Ефимов указывает, что совнарком РСФСР, рассмот-рев вопрос о передаче борьбы с социальными болезнями в ведение лечебного управления Наркомздрава, принял специальное постановле-ние, в котором записано: "Предложить Народному Комиссару Здравоохранения для осуществления профилактических задач в лечебном деле провести в дальнейшей своей оперативной деятельности объединение функций по борьбе с социальными болезнями, с функциями лечебного управления в центре и лечебной организации на местах".
В 1928 г. Лев Васильевич Громашевский переезжает в г. Днепропетровск. В личной карточке для преподавательского состава Л.В.Громашевского, хранящейся в архиве Одесского мединститута, кратко записано: " 12 августа 1927 г. оставил согласно собственно-му заявлению должность ректора".
С 1 января 1928 г. Л.В.Громашевский освобожден от должностей зав. кафедрой эпидемиологии и социальной гигиены и преподавателя СОЦЗК (отно-шение Наркомпроса N4902). В январе 1928 г. Л. В. Громашевский принимает должность директора санитарно-бактериологического ин-ститута в Днепропетровске. Быст-рые темпы развития промышленности, а затем начавшееся колхозное движение требовали перестройки всей системы здравоохранения, рос-та сети медицинских учреждений, развития санитарно-эпидемиологи-ческой службы, для которой 1923 - 1927 гг. явились переломным мо-ментом в переходе от пожарных мероприятий к планомерному строи-тельству. В 1928 г. Совнарком УССР принимает постановление "О мероприятиях в области широкой профилактики". Это постановление предусматривало проведение комплексных санитарно-профилактических мероприятий и привлечение к их выполнению ряда ведомств и наркоматов. Увеличиваются штаты санитарной организации и сеть санитарно-бактериологических учреждений. В 1928 г. на Украине впервые в нашей стране появляются районные санитарные станции как единое комплексное санитарно-эпидемиологическое учреждение. Большую роль в развитии санитарно-эпидемиологической службы на-чинают играть санитарно-бактериологические институты, которые, по словам А.Н.Марзеева, из замкнутых научно-производственных учреждений превратились в руководящие научно-практические и кон-сультативные центры НКЗдрава и окружных санитарных организаций. В составе санбакинститутов создаются санитарно-гигиенические, эпи-демиологические, малярийные отделы. Приезд Л.В.Громашевского сов-пал с перестройкой работы Днепропетровского института, и Лев Ва-сильевич энергично ее проводит в жизнь. Одновременно (1928г.) он создает в Днепропетровском медицинском институте самостоятельную кафедру эпидемиологии. Несмотря на то, что штаты состояли всего из трех человек, кафедра проводила большую работу как научно-методи-ческий центр. С деятельностью Л.В.Громашевского в Днепропетровс-ке связано и создание городской дезинфекционной станции, которая функционирует и в настоящее время.
ПЕРЕЕЗД В МОСКВУ. СОЗДАНИЕ УЧЕНИЯ ОБ ЭПИДЕМИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ
В Днепропетровске Лев Васильевич Громашевскмй пробыл недолго и в начале 1931 года его вызывают в Москву. Текст вызова не сохранился, однако сохранился подлинник аналогичного вызова, полученного другим заведующим кафедрой коммунистом В.Д.Елиным. В этом письме от 12 января 1931 г., подписанном начальником уп-равления кадрами Зябловым и руководителем высшего образования Наркомздрава РСФСР Банщиковым, между прочим, сказано "... ввиду острого прорыва на микробиологическом фронте в Москве т. Елина предполагается использовать для руководящей научно-исследователь-ской и научно-практической работы в Москве". По всей видимости, такой же вызов был получен и Л.В.Громашевским, и уже в феврале 1931 г. он переезжает в Москву, где ему поручается организовать на базе существующих научных учреждений Центральный институт эпиде-миологии и микробиологии (ЦИЭМ) Наркомздрава СССР (сейчас инсти-тут им. Н.Ф.Гамалеи АМН СССР).
В Москве в это время происходит коренная перестройка всей системы медицинских научно-исследовательских учреждений. Закры-вается ГИНЗ (Государственный институт народного здравоохранения), и его Микробиологический институт (создан в 1921 г.) сливается с Центральным бактериологическим институтом (создан в 1910 г.) и с Центральным государственным оспенным институтом (создан в 1920 г.), туда же передается эпидемиологический отдел санитарно-гигиенического института ГИНЗ, и вот на базе всех этих учрежде-ний Л.В.Громашевский должен был создать новый крупный научно-ис-следовательский центр для обеспечения в научном плане всей дея-тельности санитарно-эпидемиологической службы Наркомздрава СССР.
Создание нового института было связано с ломкой уже устоявшихся научных учреждений с оформившимися научными коллективами и науч-ными школами (школа В.А.Барынина, М.А.Морозова, В.Сукнева и др.), но Л.В.Громашевскнй блестяще справился с этой задачей; весьма возможно, что определенную роль при этом сыграл тот факт, что он не был микробиологом и его научные интересы были сосредоточены в области эпидемиологии и главным образом в области ее практичес-кого приложения и, хотя у него возникли впоследствии острые науч-ные разногласия с некоторыми из микробиологов, тем не менее, в пер-вые годы слияние этих институтов прошло спокойно, и Лев Василье-вич руководит Центральным институтом эпидемиологии и микробиоло-гии в течение нескольких лет. После оставления должности дирек-тора ЦИЭМ он организует Центральную научно-исследовательскую ла-бораторию гигиены и эпидемиологии на железнодорожном транспорте (ЦНИЛГЭ) и работает там до 1939 г. Одновременно с работой в ЦИЭМ, а затем ЦНИЛГЭ, буквально с момента своего переезда в Москву, с 1 марта 1931 г. Л.В.Громашевскнй возглавил кафедру эпидемиологии института усовершенствования врачей Наркомздрава СССР (сейчас Центральный институт усовершенствования врачей Министерства здра-воохранения СССР),
Институт усовершенствования врачей в Москве был создан в декабре 1930 г., и одной из первых его кафедр была кафедра эпиде-миологии. Л.В.Громашевскнй руководил этой кафедрой в течение 18 лет, с момента ее создания в 1931 г. до 1949 года, и бесспорно в формировании его научно-эпидемиологических концепций педагогичес-кая работа на кафедре ЦПУ врачей в Москве имела исключительное значение. Работая со слушателями института усовершенствования, он имел возможность постоянно общаться с представителями практичес-кой медицины и был в курсе всех их нужд и забот. Отсюда, присталь-ное внимание к проблемам практической эпидемиологии и организации противоэпидемических и профилактических мероприятий и, в частности ,к вопросам дезинфекции и дератизации. По всей видимости, именно в выступлениях перед аудиторией практических врачей - эпидемио-логов слушателей ЦИУ и были сформулированы основы эпидемических концепций Л.В.Громашевского; отсюда, их специфический уровень и подкупающая простота. Восприятие этих концепций облегчалось от-сутствием частых ссылок на литературные данные или результаты экспериментальных исследований. Они были внутренне логичны, но отнюдь не перегружены доказательствами, поэтому они, обычно, довольно холодно воспринимались в кругах микробиологов, большин-ство из которых еще были воспитаны на строгих академи-ческих традициях Мечникова, Виноградского, Тарасевича, Омелянского. И в тех случаях, когда Л.В.Громашевский оставался на поч-ве своих практических наблюдений и не вторгался в область мик-робиологии и иммунологии, ему всегда сопутствовала удача, его суждения оказывались меткими и верными. И в этом отношении ин-тересна судьба двух дискуссий, которые начал Лев Васильевич после переезда в Москву. Первая из них касалась природы, так называе-мой септической ангины, а вторая происхождения повторного сып-ного тифа, или "вирусоносительства здоровых людей" при этой ин-фекции.
В 1933 - 1935 гг. в некоторых районах Западной Сибири, Казахстана, Свердловской и Челябинской областей и Поволжья были зарегистрированы случаи очень тяжелого заболевания, сопровождав-шегося некротическим процессом во рту, деснах, пищеводе, желудке и кишечнике. Первое время это заболевание называли септической ангиной, сейчас оно определено как алиментарно-токсическая алейкия. Когда к ее изучению был привлечен Л.В.Громашевский, о при-роде болезни не было ничего известно, и ее считали тяжелым ин-фекционным заболеванием. Решение вопроса о природе болезни осложнялось еще тем, что даже в результате тщательных микробиоло-гических исследований не удалось выделить от больных какого-либо одного агента, выделялась весьма разнообразная микрофлора. Боле-ли жители сельской местности, люди обоего пола и различного воз-раста /от 2-х до 6О лет/, и все они, как отметил Громашевский, в поисках пищи собирали с полей и ели перезимовавшие под снегом зерна, большей частью проса, а в некоторых случаях овсюга и пшеницы. Из собранных зерен готовили лепешки, кашу и блины. Употреблявшие эту пищу отмечали чувство жжения во рту и на язы-ке, а позднее у них отторгалась со слизистой рта пленка. В ре-зультате эпидемиологических обследований Л.В.Громашевский сде-лал вывод, что имеет место не заразное заболевание, а отравле-ние перезимовавшими зернами. Впоследствии его выводы полностью подтвердились. Сейчас доказано, что перезимовавшие на поле зерна под влиянием замораживания и оттаивания могут быть сильно поражены бактериями и грибками, вследствие чего их составные хи-мические части подвергаются изменениям и становятся исключи-тельно токсичными. Но точка зрения Льва Васильевича была призна-на далеко не сразу. Более того, некоторые официальные лица не же-лали обсуждать эту точку зрения, говорили о злонамеренном рас-пространении болезни, диверсионных актах и т.д., и в этих усло-виях нужно было иметь большое гражданское мужество, глубокую уверенность в правильности своего мнения, чтобы отстаивать его и, наконец, доказать правоту своих научных выводов. И Лев Василь-евич сумел это сделать.
Несколько иначе обстояло дело в дискуссии, которую вел Л.В.Громашевский по поводу рецидивной теории происхождения повторного /спорадического/ сыпного тифа.
С 1896 по 1910 г. доктор Натан Брилль в Нью-Йорке описал заболевания, напоминавшие сыпной тиф, однако отличавшиеся от него некоторыми эпидемиологическими и клиническими признаками. Заболевания носили спорадический характер, и установить связь с укусами вшей не удавалось. В 1934 г. Цинссер, изучив этиологию болезни Брилля, доказал, что она вызывается тем же возбудителем, что сыпной тиф и на основании эпидемиологических данных пришел к выводу, что она представляет клинически выраженное обострение /рецидив/ латентной инфекции, перенесенного ранее сыпного тифа. Теория Цинссера была поддержана рядом зарубежных авторов и со-чувственно встречена многими отечественными микробиологами. Од-нако Л.В.Громашевский отнесся к этой теории резко отрицательно. Он исходил при этом из убеждения, что признание латентной инфек-ции и, следовательно, здорового вирусоносительства при сыпном тифе нарушит существующую систему борьбы с этой болезнью, основанной на твердом убеждении, что единственным источником сыпнотифозной инфекции может быть больной человек, представляющий опасность для окружающих в течение срока не свыше 20-21 дня. И с той же страстностью и убежденностью с какой он выступал при доказательстве токсической природы "септической ангины", он выступает против ложной теории о здоровых носителях при сыпном тифе.
В 1939 г. Л.В.Громашевский выступает по этому поводу с докладом на Всесоюзной конференции микробиологов, эпидемиологов и инфекционистов в Москве, и по его докладу была принята резолюция, в которой говорилось: "Господствовавшее в последние годы в отечественной специальной литературе учение о так называемом сыпнотифозном вирусоносительстве у здоровых людей надо считать не обоснованным экспериментальными работами, а широко распрост-раненный взгляд об эпидемиологической роли этого фактора не име-ет для своего обоснования никаких сколько-нибудь убедительных фактических данных". Эта резолюция была принята единогласно, так как возражать Громашевскому в то время уже никто не решался.. Однако, несмотря на всю категоричность этой резолюции, гипотеза о реци-дивной природе повторных случаев сыпного тифа была воскрешена после второй мировой войны, вначале в работах зарубежных авто-ров (Мозер, 1946) и др.), а затем и отечественных - Г.О.Мосинг (1952), К.Н.Токаревич (1953), И.Ф.Здродовский (1961). И снова разгорался весьма острый спор. В статье "О природе современного сыпного тифа и "ревизия" П.Ф.Здродовского", опубликованной в 1961 г. в Журнале микробиологии, эпи-демиологии и иммунобиологии (N6), Лев Васильевич писал: "П.Ф. Здродовский не понял или делает вид, что не понял убедительнос-ти проводимых мною данных и обосновывает свое утверждение о су-ществовании бессимптомного сыпного тифа приведением сомнитель-ных данных... (стр. 142)". Здесь же Громашевским впервые называ-ются фамилии тех, кто спорил с ним в 30-х годах. "Немногочисленные малокомпетентные в вопросах сыпного тифа авторы, - пишет он, - встречались и десятки лет назад. Например, Д.Д.Плетнев... В.А. Барыкин. Последнему автору принадлежит также следующее определение "здоровые носители сыпного тифа... могут служить скрытыми источниками распространения сыпнотифозной инфекции" (стр. 145).
В заключение автор делает категорический вывод: "...не существует в природе бессимптомной формы сыпного тифа, и всякие ухищрения "доказать" его существование дезориентируют науку и практику и обречены на бесславную гибель". Л.В.Громашевского поддерживал ряд эпидемиологов (М.Н. Соловьев, И.С.Безденежных, И.И.Елкин, И.Л.Шатров и др.), и спор был перенесен на заседание Комитета экспертов Всемирной органи-зации здравоохранения в Женеву, где в июне 1963 г. был заслушан доклад П.Ф.Здродовского о болезни Брилля в СССР и по заслушан-ному докладу было высказано следующее суждение: "Возбудитель эпидемического сыпного тифа годами может сохраняться у выздорав-ливающих субъектов и через различные интервалы бессимптомной ла-тентной инфекции может вызывать рецидивные заболевания. Эти ре-цидивы могут являться источниками заражения вшей риккетсиями. Таким образом, люди, в прошлом инфицированные риккетсиями Пpoвачека, продолжают оставаться потенциальными источниками вшиво-го сыпного тифа". Обоснованность рецидивной природы спорадичес-ких форм сыпного тифа была признана на заседании Бюро отделения гигиены, микробиологии и эпидемиологии АМН , где П.Ф.Здродовский выступил в октябре 1963 года с докладом.
По мнению самого П.Ф.Здродовского, "... острота противопоставлений обеих рабочих гипотез не оправдывается практикой, поскольку независимо от тех или иных представлений о происхож-дении спорадических форм сыпного тифа, меры борьбы с ним оста-ются одни и те же". Таким образом, учитывая, что болезнь Брилля выделена в самостоятельную нозологическую форму, а также "исхо-дя из реального факта существования повторных заболеваний, в настоящее время введена раздельная регистрация эпидемического сыпного тифа и болезни Брилля". (И.Д.Ладный и соавт., 1979), Мож-но было бы на этом завершить разбор этой дискуссии, однако ги-потеза о рецидивном сыпном тифе и до сих пор разделяется еще далеко не всеми. Любопытно отметить, что расхождение по этому вопросу существует и между двумя авторами настоящей монографии. Так, по мнению К.Г.Васильева, сейчас этот спор принадлежит уже истории и существование рецидивных форм сыпного тифа признано во всем мире. В то же время эта дискуссия представляет бесспор-ный интерес и для историков медицины. Она являет собой пример того, как возникнув при благоприятных условиях (отсутствие ком-петентных оппонентов и соответствующего интеллектуального поля) ложные представления могут со временем превратиться в научную парадигму, которая в течение многих лет цепко держит в своих объятиях умы целого поколения ученых и умирает только вместе с ними.
Это мнение не разделяется одним из авторов - П.М.Лернером, который сознательно, рискуя быть отнесенным к числу некомпетентных оппонентов, остается приверженным экзогенному происхождению болезни Брилля. При этом П.М.Лернер исходит не только из интересов практики, за-интересованной в том, что бы не пропустить источник инфекции, но основывается на всестороннем анализе известных фактов и ,в част-ности, на убедительных эпидемиологических наблюдениях, на прямых опытах М.К.Кронтовской и других исследователей, а также на многолетнем личном опыте по ликвидации многочисленных и жестоких эпидемий сыпного тифа как в военное, так и в мирное время.
К предвоенному периоду относится и подготовка Л.В.Громашевским издания руководства "Общая эпидемиология" (Медгиз, Москва 1941), явившегося важнейшей вехой на пути формирования его научно-эпидемиологических концепций; именно в этом руководстве впервые в законченной форме было сформулировано представление об эпидемиологическом процессе, о его звеньях - источник инфекции, механизм передачи, восприимчивость населения, о факторах передачи и путях распространения инфекции, а также приведена идеальная классификация инфекционных болезней человека.
Нужно сказать, что по времени издания первым отечествен-ным руководством по общей эпидемиологии были "Основы эпидемиологии" Д..К.Заболотного (М.-Л. ,1927 г.) и "Курс общей эпидемиологии" В.А.Башенина (К.-Л.,1936) . В этом же году вышло на украинском языке руководство М.Н.Соловьева - "Эпидемиологии" (Харьков, 1936г.). Кроме того, на русский язык были переве-дены "Эпидемиология" А.Вексельбаума (С.П.Б., 1900) под редакцией и с дополнениями Г.Г.Скориченко и "Общая эпидемиология" П.Мюллера (Петроград, 1917 перевод с нем.. А.Яковлева). Последняя книга представляет сейчас большую редкость, так как ее издание совпало с революционными событиями 1917 г., и она так и не поступила в продажу. По словам Льва Васильевича, он ее нашел на складе из-дательства журнала "Медицинский современник" и привез в Одессу, где первое время она служила учебным пособием для студентов. Осо-бо нужно упомянуть о переводе и издании на русском языке капи-тального руководства "Основы эпидемиологии" К.Сталлибраса, впер-вые выпущенного в Англии в 1930 г. и вышедшего на русском язы-ке под редакцией А.А. Захарова в 1936 г. Однако "Общая эпидемио-логия" Л.В.Громашевского принципиально отличается от всех этих руководств, как по определению самого понятия эпидемиологии, так и по внутренней структуре и содержании.
Д.К.Заболотный определяет эпидемиологию как науку об эпи-демиях, которая "занимается изучением причин возникновения и развития эпидемий, выясняет условия, благоприятствующие их рас-пространению и намечает способы борьбы с ними", при этом им не ак-центируется внимания на природе изучаемой болезни. Определяю-щим являлось не ее происхождение, а способность к быстрому и широкому (эпидемическому) распространению. Более четко на инфек-ционную природу изучаемых болезней указывается в определении М..Соловьева. Он писал: "Эпидемиология - научная дисциплина, предметом которой является изучение причин и факторов распрост-ранения заразных болезней, пути предотвращения и ликвидации их. Она изучает заразные болезни как массовое явление".
С определением Д.К.Заболотного совпадает определение, да-ваемое в эпидемиологии В.А.Башениным (1936г.), который называл ее наукой об эпидемиях и добавлял: "Эпидемии в собственном смысле есть массовое распространение инфекционных болезней, но сюда же включаются и такие заболевания как цинга, бери-бери, пеллагра, инфекционная природа которых отрицается". Более широкий подход к определению нашей науки отличал отечественных эпидемиологов от большинства зарубежных авторов, для которых эпидемиология была, прежде всего, наукой, изучающей инфекционные болезни. "Эпидемио-логия в нашем смысле изучает заразные болезни... и рассматрива-ет их как массовые явления, т.е. представляет главу о патологии населения" (П.Мюллер), "Эпидемиология - наука об инфекционных болезнях, их первоисточниках, распространении и предупреждении" (К.Сталлибрас).
Заметно отличается от всех этих определений определение эпидемиологии, даваемое Л.В.Громашевским в руководстве "Общая эпидемиология" (1941, 1942). "Эпидемиология, - пишет он,- наука (учение) об эпидемиях", и продолжает, она имеет объектом своего изучения "эпидемии или эпидемический процесс" . "Эпидемиология как наука ставит своей задачей вскры-тие (обнаружение) и познание (изучение) тех закономерностей, кото-рые лежат в основе эпидемического процесса". Таким образом, впер-вые в научный обиход вводится новое, ранее в специальной литера-туре не существовавшее понятие - "эпидемический процесс". Это фундаментальное понятие присутствует во всех эпидемиологических концепциях Л.В.Громашевского, и именно им оно было введено в советскую эпидемиологию. Благодаря введению этого понятия, стало легко выделять эпидемиологию из других смежных с ней наук, и теоретически оградить ее от посягательств микробиологии, парази-тологии, клиники инфекционных болезней.
Л.В.Громашевский писал: "... различные авторы пытаются определить эпидемиологию как часть другой дисциплины, например, микробиологии, клинического учения об инфекционных болезнях и т.п. Эта тенденция явно ошибочна, ибо изучение эпидемических за-кономерностей, т.е. закономерностей, присущих эпидемическому про-цессу, совершенно не доступно упомянутым дисциплинам. В самом деле, и микробиология, и клиника имеют объектом своего изучения преимущественно биологические процессы (биология микроба, тече-ние инфекционного процесса в организме человека, иммунобиологи-ческие реакции и т.п.), тогда как для эпидемиологии биологический процесс является лишь одним из элементов эпидемий, сам же объект ее научного изучения - эпидемический процесс развивается в че-ловеческом обществе, а потому остается недоступным для лабораторно-бактериологического или клинического метода" (1941).
Через эпидемический процесс Л.В.Громашевский определяет и объект изучения, присущий только эпидемиологии как самостоятель-ной научной дисциплине. "Основным объектом эпидемиологического изучения, - пишет он ,- является эпидемия (эпидемический процесс)". Как же представлял эпидемический процесс Л.В.Громашевский в 1941 году? Для того, чтобы проследить ход его мыслей и представить процесс формирования этого понятия мы позволили себе привести подробную цитату из первого издания его руководства. "Природа эпидемического процесса и определение понятия. Каждый животный или растительный вид, существующий на земле, не может быть мыс-лим иначе как непрерывный процесс воспроизведения все новых и но-вых поколений особей, сохраняющих свойства данного вида. Подобно этому каждую инфекционную болезнь (ее возбудителя) необходимо рассматривать как непрерывную цепь следующих друг за другом зара-жений, проявляющихся в той или иной форме, свойственной данной болезни. При этом всякий раз последующее заражение наступает не позднее того момента, когда закончится срок пребывания возбуди-теля в предшествовавшем зараженном организме носителя, а также на том или ином переносчике (факторе) во внешней среде"... и да-лее "... итак, описанный выше непрерывный процесс или цепь сле-дующих друг за другом специфических инфекционных состояний (боль-ной, носитель) и представляет coбой эпидемический процесс, или эпидемию (в широком смысле слова). Последняя и является объектом, изучаемым эпидемиологом (1941-1942 гг.)". Здесь обязательно нужно поставить год, когда это писалось, потому что, во-первых, с годами это определение в трудах Льва Васильевича Громашевского менялось, а во-вторых, нет в советской эпидемиологии другого такого поня-тия, о котором бы так долго и часто спорили, и для которого бы не было предложено столько определений как эпидемический процесс. Здесь же важно подчеркнуть, что в первом варианте "эпидемический процесс" был синонимом "эпидемии", и слово процесс было введено для того, чтобы подчеркнуть непрерывность и динамичность этого явления. В то же время введение понятия "эпидемический процесс" сразу как бы организовало весь материал общей эпидемиологии, и хорошо известные ранее понятия сразу выстроились в определенном порядке, создав стройную систему эпидемиологических представле-ний. И в этом величайшая заслуга Л.В.Громашевского , создавшего единую эпидемиологическую теорию распространения заразных бо-лезней человека. Вместе с тем, как отмечает академик В.Д.Беляков (1981), далеко не все инфекционные болезни человека укладываются в трех- членную схему эпидемического процесса. Тем не менее, создание такой единой теории было совершенно необходимо как для дальнейшего изучения эпидемиологии заразных болезней и ор-ганизация борьбы с ними, так и для обоснования необходимости вы-деления эпидемиологии в самостоятельный предмет преподавания. В то же время нужно также обратить внимание и на определенную преемственность между триадой Л.В.Громашевского и триадой К.Сталлибраса (1930) "семя, сеятель, почва".
"Семя" - резервуар специфических патогенных микроорганиз-мов (К.Сталлибрас).
"Источник инфекции" - место естественного пребывания и размножения возбудителя (Л.В.Громашевский).
"Сеятель" - средство распространения микроорганизмов (К.Сталлибрас).
"Механизм передачи" - механизм, с помощью которого про-исходит заражение (Л.В.Громашевскии).
"Почва" - чувствительные ткани чувствительного индиви-дуума (К.Сталлибрас).
"Восприимчивость" - восприимчивость населения к данной инфекционной болезни (Л.В.Громашевский).
Таким образом, как будто бы обе триады собраны из одина-ковых элементов, но у Громашевского
эти элементы, обобщенны и принимают за-конченный вид. Не "резервуар", а "место естественного пребыва-ния и размножения", не "средства распространения", а "механизм передачи", не "чувствительные ткани" отдельного человека", а "восприимчивость населения", и как совокупность этих трех факто-ров (условий) - "эпидемический процесс" - заново опре-деляющий, по существу, предмет эпидемиологических исследований "...Локализация, механизм передачи и био-логические свойства возбудителя, - пишет Л.В.Громашевский, представляют собой не случайное сочетание явлений, а исторически обусловленную систему", и поэтому он предлагает этот принцип как основу для классификации инфекционных болезней человека. "Эта классификация, - пишет Лев Васильевич, - основана на едином естест-венном принципе, разделяющем все нозологические единицы на исто-рически сложившиеся группы. Это дает нам основания полагать, что значение данной классификации должно выходить за пределы эпиде-миологии и может представлять интерес для других смежных дисцип-лин" (1942).
Л.В.Громашевский подразделяет все инфекционные болезни на четыре группы: кишечные инфекции, инфекции дыхательных пу-тей, кровяные инфекции и инфекции наружных покровов. Каждая из этих подгрупп в руководстве подробно описывается и подразделяет-ся на подгруппы. Первая (кишечные инфекции) на четыре подгруппы; вторая (инфекции дыхательных путей) также на четыре подгруппы; третья (кровяные инфекции) - на две и четвертая (инфекции наруж-ных покровов) - на пять подгрупп,. В 50-х годах разгорелась ост-рая дискуссия по поводу классификации инфекционных болезней, пред-ложенной Л.В.Громашевским, поэтому ниже мы еще к ней вернемся, но важно подчеркнуть, что уже в первых изданиях "Общей эпидемиоло-гии" она была представлена в достаточно законченном виде. Совокупность трех обязательных условий (звеньев) эпидемического про-цесса, по мнению Л.В.Громашевского, являются его непосредственными движущими силами. В тоже время в первых изданиях "Общей эпиде-миологии" подчеркивается исключительная роль социальных факторов в развитии эпидемического процесса. Л.В.Громашевокий по этому по-воду пишет: "Инфекционная болезнь имеет свою биологическую осно-ву, на которую и через которую действует социальный фактор, то активируя отдельные элементы эпидемиологического процесса, то подавляя их и даже ликвидируя. Таким образом, социальный фактор, с одной стороны, является решающей причиной эпидемического рас-пространения заразных болезней, но, с другой стороны, и един-ственным рычагом успешной борьбы с ними и их ликвидации".
"Общая эпидемиология" Л.В.Громашевского выдержала четыре издания (1941, 1942, 1949, 1965 гг.), и трудно переоценить то вли-яние, которое оказала эта книга на формирование эпидемиологичес-ких представлений целого поколения советских эпидемиологов и ин-фекционистов. Первые послевоенные десятилетия концепции Л..В. Громашевского безраздельно господствовали в советской эпидемиологии, и только в 50-60-х годах некоторые из положений этой концепции на-чинают оспариваться и в связи с этим изменяться, и дополняться.
С началом Великой Отечественной войны Л.В.Громашевский был призван в ряды Советской Армии и назначен главным эпидемио-логом Закавказского военного округа, а затем Крымского фронта. В период пребывания в Закавказье он принял участие в походе со-ветских войск в Иран.
В начале 1942 г. Л.В.Громашевский был откомандирован в Москву на должность главного эпидемиолога Московского военного округа, а в октябре 1942 г. по отзыву Наркомздрава СССР был де-мобилизован и восстановлен в должности профессора, заведующего кафедрой эпидемиологии ЦИУ врачей, который к этому времени был реэвакуирован в Москву.
Одновременно с 1943 по 1947г. Лев Васильевич испол-няет обязанности научного руководителя отдела эпидемиологии Московского института эпидемиологии и микробиологии им. И.И.Меч-никова.
В 1947 г. выходит капитальное руководство "Частная эпидемиология" Л.В.Громашевского и Г.М.Вайндраха. Как было отмечено в предисло-вии, оно представляло собой обработку обширного и нередко разно-речивого материала по частной эпидемиологии более чем 40 инфек-ционных болезней человека "под углом зрения единого и последова-тельного эпидемиологического и общенаучного мировоззрения", обоснованного одним из авторов (Л.В.Громашевским). Работа над книгой продолжалась свыше 5 лет. Г.М.Вайндрах взял на себя собирание и предварительную подготовку материала, окончательная обработка, текстуальное изложение материала и прочая авторская работа (подбор рисунков и т.д.) были выполнены Л.В.Громашевским. В руководстве была изложена частная эпидемиология 42 наиболее из-вестных инфекционных болезней и инвазий человека. Нужно сказать, что до этого на русском языке неоднократно делались попытки сис-тематического изложения вопросов частной эпидемиологии. Значи-тельная часть учебника Д.К.Заболотного "Основы эпидемиологии" (1927) были посвящены частной эпидемиологии 25 заразных болезней человека и в том чис-ле двух венерических (сифилис и гоноррея). Большое место частной эпидемиологии было отведено в переведенной в 1936 г. на русский язык монографии К.Сталлибраса "Основы эпидемиологии". В 1936 г. вышло также руководство - авторы В.М.Берман, А.М.Левитов, И.И.Рагозин "Частная эпидемиология", выдержавшее три издания (1936, 1941 и 1944 гг.). В этом руководстве изложена эпидемиология 27 ин-фекционных болезней, подразделенных на шесть групп: острые желудочно- кишечные инфекции, капельные инфекции, болезни, передавае-мые членистоногими, анаэробные раневые инфекции, зоонозы и заболе-вания с недостаточно изученной эпидемиологией, куда авторы отнесли лептоспирозы, болезнь Вейля и водную (болотную) лихорадку. Таким образом, уже даже из этого схематического сопоставления видно, что руководство Л.В.Громашевского и Г.М.Вайндраха заметно отличалось по своему объему и содержанию от всех ранее изданных на русском языке руководств по частной эпидемиологии. Согласно предложенной Л.В.Громашевским классификации инфекционных болезней человека, исходящей из закона о соответствия локализации возбудителя и механизма переда-чи инфекции, в руководстве были выделены четыре больших раздела: кишечные инфекции, инфекции дыхательных путей, кровяные инфекция и инфекции наружных покровов. При изложении частной эпидемиоло-гии отдельных инфекций, кроме этиологии и патогенеза, описывался и механизм передачи инфекции. Даже и сейчас, это руководство по частной эпидемиологии Л.В.Громашевского производит очень выгодное впечатление, являясь настольной книгой эпидемиологов.
В 1949 г. выходит в свет третье, заметно переработанное и дополненное издание "Общая эпидемиология" Л.В.Громашевского, с подзаголовком "Учебник для студентов медицинских институтов". По своему объему третье издание почти в полтора раза больше первых. Расширена первая глава - "Предмет, задачи и методы эпидемиологии", а также главы о механизме передачи инфекции, классификация инфек-ционных болезней, о факторах передачи и путях распространения их, а также изложение учения об эпидемиях и движущих силах эпидемического процесса. Эпидемиология определяется как наука (учение) об эпидемиях или "вернее о закономерностях эпидемического процесса", она ставит своей задачей "вскрытие (обнаружение) и познание (изуче-ние) тех закономерностей, которые лежат в основе эпидемического процесса" (с. 3). Автор формулирует пять законов общей эпидеми-ологии. Первый из них гласил что "источником (резервуаром) за-разного начала является зараженный (больной и иногда здоровый) человеческий или (при некоторых инфекциях) животный организм" (с. 37). Второй закон посвящен связи между локализацией возбудите-ля в организме и механизмом передачи его от одного индивидуума к другому. Этот закон занимает центральное место во всех теорети-ческих концепциях Л.В.Громашевского, и к вопросу о связи механиз-ма передачи со специфической локализацией возбудителя в организме и значению механизма передачи для познания закономерностей эпи-демиологических особенностей болезней он неоднократно возвращал-ся в своих устных и письменных выступлениях. На этом принципе ос-нована и предложенная Львом Васильевичем классификация инфекци-онных болезней человека, что и подчеркивается в третьем законе эпидемиологии. В нем, в частности, говорится: "Специфическая ло-кализация возбудителей заразных болезней в организме, соответст-вующий ей механизм передачи и определяемая ими сумма основных биологических свойств возбудителя представляют собой комплексный объективный признак, который может быть положен в основу рацио-нальной классификации инфекционных болезней человека" (с. 82).
Позже, в 4-м издании Общей эпидемиологии.( М., 1965, с.197-1988) Громашевским был сформулирован шестой закон общей эпидемиологии: "Эпидемиоло-гия любой заразной болезни в ходе человеческой истории может пре-терпевать соответствующие изменения, если в социальной жизни общества наступают изменения, способные воздействовать стимулирую-щим или угнетающим образом на непосредственные движущие силы дан-ного эпидемического процесса; для чего вовсе не требуется, чтобы в биологической основе соответствующей болезни наступали какие-либо изменения".
В четвертом законе Л.В.Громашевский формулирует понятие о движущих силах эпидемического процесса. Он пишет: "четвертый закон общей эпидемиологии гласит: эпидемический процесс возни-кает и поддерживается только при сочетанном действии трех непос-редственных движущих его силах или агентов, каковыми является: 1) наличие источника инфекции, 2) осуществление механизма пере-дачи и 3) восприимчивость населения к данной инфекции "(с. 134). И далее, развивая эту мысль, он приходит к очень важному теорети-ческому выводу, послужившему основой для длительной дискуссии, не закончившейся по существу и сейчас, о роли природных и социаль-ных факторов в эпидемическом процессе. Л.В.Громашевский писал: "Природные и социальные явления обуславливают количественные и качественные изменения в ходе эпидемического процесса путем воз-действия на непосредственные движущие силы его (источник инфек-ции, механизм передачи и восприимчивость), а потому они являют-ся вторичными или посредственными (подчеркнуто нами К.В., П..Л.), движущими силами эпидемического процесса. Таков пятый закон эпи-демиологии (с. 137). Это очень важное положение, и в нем выявляет-ся определенный отход от ранее общепринятого в отечественной эпи-демиологии представления об исключительном значении социальных факторов в распространении инфекционных болезней и возникновении эпидемий. Правда, несколько ниже Л.В.Громашевский указывает, что при изучении заразных заболеваний от их суммы нельзя перейти к понятию эпидемии, если не подняться от понимания отдельного случая заражения к совершенно своеобразному по своей природе про-цессу, каким является эпидемия с ее социальным содержанием. Дру-гими словами, только учитывая роль социальных факторов, мы можем от понятия суммы отдельных случаев заболеваний перейти к понятию эпидемий (с .149), но все же в качестве движущих сил эпидемичес-кого процесса выступает сочетание трех элементов: источник инфекции, механизм передачи, восприимчивость. При произвольном и часто довольно расширенном толковании сути этих элементов в 70-х годах в советской эпидемиологии начался отход от представле-ний о ведущей роли социальных факторов в развертывании эпидеми-ческого процесса.
Четвертое издание эпидемиологии Лев Васильевич прислал П.М.Лернеру
со следующим автографом; "Дорогому Петру Михайловичу Лернеру на добрую память от автора. Л.Громашевский.30 августа 1965 года, г. Киев".
Руководство по общей эпидемиологии было переведено на польский, румынский, венгерский и китайский языки.
Большое место в научной деятельности Льва Васильевича Громашевского в Киевский период его жизни занимает разработка учения о механизме передачи инфекции и обосновании единой эпиде-миологической классификации инфекционных болезней человека. Л.В. Громашевский придавал механизму передачи инфекции исключительное значение "...особое значение для прогрессивного развития эпиде-миологии и дальнейших успехов ее в борьбе с антинаучными концеп-циями, - писал он, - имеет успешное развитие за последние годы уче-ния о механизме передачи возбудителей заразных болезней, которое в методическом отношении представляет ведущую специфическую идею нашей науки" (1965). Причем, по мнению Л.В.Громашевского, механизм передачи является не только фактором сохранения данного вида па-разита, но и фактором его исторического образования. Последнее положение было сформулировано Львом Васильевичем уже в 50-х годах и вызвало ряд возражений, так как трудно было себе представить, чтобы процесс передвижения возбудителя, который возьмет на себя впоследствии функцию механизма его подачи, мог существовать до того, как появился сам возбудитель. Разногласия о роли механизма передачи инфекции в эволюции инфекционных болезней особенно остро проявились в дискуссии о единой классификации инфекционных бо-лезней человека. Л.В.Громашевский выдвигал в качестве основы для такой классификации механизм передачи возбудителя. В мае 1947г. он выступил по этому поводу на расширенном заседании Президиума АМН СССР. Доклад назывался "Принцип классификации инфекционных болезней", и в нем обосновывалось представление о механизме пере-дачи возбудителей как кардинальном естественно-историческом признаке, наиболее полно характеризующим эпидемиологические осо-бенности той или иной инфекционной болезни человека и поэтому позволяющем подразделять все эти болезни на четыре группы. Однако вскоре это положение и основанная на нем классификация начинают вызывать возражения. В противовес принципу Громашевского о связи между локализацией инфекции в организме и механизмом ее передачи выдвигается принцип, основанный на признании сложившейся связи между резервуаром инфекции и биологическими свойствами возбуди-теля (И.И.Елкин, 1952; Э.Н.Шляхов, 1952; К.Г.Васильев, 1953). Исходя из первого принципа, все инфекции делились на четыре группы, исходя из второго, на две - антропонозы и зоонозы. Каждую из этих групп, по мнению И.И.Елкина, можно было бы поделить еще на четыре подгруппы, исходя уже из принципа Громашевского. Э.Н.Шляхов под-разделял первую группу на пять подгрупп, а вторую на две. К.Г. Васильев (1953), наряду с группой антропонозов и зоонозов, выделял также группу сапронозов, М.Н.Соловьев (1955)- группу антропозоонозов. При этом, подчеркивалось, что связь между организмом - резервуаром инфекции в природе и биологическими свойствами возбудителя объективно выражена в коренном различии между антропонозами и зоонозами. Рассматривая каждую инфекционную нозологи-ческую форму как частный случай широко распространенного в при-роде явления паразитизма, авторы, отстаивающие второй принцип, ут-верждали, что ведущим звеном в становлении и развитии болезней были связи и взаимодействие паразита - возбудителя с объектом его паразитирования, по существу с его резервуаром в природе. Ло-кализация же паразита в организме и механизм передачи его появились, как результат приспособления к паразитическому существова-нию и были вызваны к жизни и влиты в определенную форму взаимо-действием организма с паразитом - возбудителем в сложных услови-ях окружающей среды. Следовательно, главной связью, определяющей весь строй эпидемиологических закономерностей, является истори-чески сложившаяся в процессе эволюции инфекционных болезней связь между резервуаром инфекции и возбудителем с определенными биоло-гическими свойствами. Л.В.Громашевскому возражали также К.В.Бу-нин, В.М.Жданов, последний писал: "Резервуар заразного начала яв-ляется основным критерием, определяющим особенности отдельных нозологических единиц" (1954). В ответ на критические замечания Л.В.Громашевский выступил с резкими возражениями. В статье "Еще раз о классификации инфекционных болезней" (ЖМЭИ, 1954, 5) он писал: "Эпидемиология как наука... естественно большую часть своего содержания, вольно или невольно, вынуждена отдавать ме-ханизму передачи возбудителя, поскольку именно этот фактор яв-ляется основным двигателем эпидемического процесса" и отсюда, следовало, что единственный принцип, которой может быть положен в основу классификации инфекционных болезней, это механизм передачи инфекции, и поэтому ни о каком соглашении с оппонентами не могло быть и речи". Итоги спора были подведены на многодневной дискуссии, проведенной Московским Обществом микробиологов, эпиде-миологов и инфекционистов, где пришли по существу к компромиссно-му решению: делить все инфекционные болезни на четыре группы, как это предлагал Г.В.Громашевский, а внутри каждой из этих групп выделять антропонозы и зоонозы, как сейчас делается большинством авторов.
Отмечая, что "вершиной научного подвига Л.В.Громашевского является создание теории механизма передачи, сформулированной им на основе закона соответствия механизма передачи возбудителя ос-новной локализации его в организме хозяина", В.Д.Беляков далее пишет: "Новые научные факты, накапливаемые в процессе развития науки и не укладывающиеся в первоначальную схему 4 типов меха-низма передачи возбудителя, - свидетельство не слабости, а силы теории, которая не является застывшей схемой. Теория механизма передачи, как и любая подлинная теория, - это не только итог оп-ределенного этапа развития науки, но и стимул к дальнейшему ее развитию. Обнаружение вертикального механизма передачи отдельных возбудителей,способности некоторых микроорганизмов к сапрофитическому типу питания, политропности ряда паразитов - все это факты, которые развивают первоначальный вариант теории" (1984).
В заключение нужно остановиться на участии Л.В.Громашев-ского в обсуждении проблемы ликвидации инфекционных болезней че-ловека. Впервые, на необходимость изучения процессов прекращения эпидемического распространения инфекционных болезней в советской эпидемиологии указал Д.К.Заболотный в знаменитей речи "Угасание эпидемий", произнесенной им 1 июня 1925 г. на заседании IX Все-российского съезда бактериологов, эпидемиологов и санитарных врачей в Москве. В 1932 г. выдвигается задача плановой ликвидации малярии в СССР, а в 1933 г. ставится вопрос о ликвидации в нашей стране "эндемичности" ряда инфекционных болезней (ришты, брюшного тифа, бешенства, сибирской язвы, трахомы, дифтерии). После Великой Отечественной войны в связи с развернувшимся плано-мерным наступлением на инфекционные болезни в СССР проблема лик-видации этих болезней привлекает внимание широких медицинских кругов. В 1947 г. академик К.И.Скрябин обосновывает представле-ние о возможности "девастации" паразитирующих в организме человека и домашних животных некоторых видов гельминтов. При этом он исхо-дил из представлений, что изменения, происходящие во внешней среде, могут привести к вымиранию тех видов гельминтов, которые не успе-вают приспосабливаться к этим изменениям. К.И.Скрябиным были об-наружены пять видов ископаемых паразитических нематод, не встре-чающихся в современных условиях. На возможность вымирания неко-торых видов патогенных микроорганизмов указывали Ш.Николь, Д.К. Заболотный, В.А.Башенин. В 1949 г. Л.В.Громашевский писал: "... приняв, что источником инфекции является зараженный организм, мы устанавливаем этим ведущее начало эпидемического процесса; с другой стороны, вся система практических противоэпидемических мероприятий также ориентируется на источник инфекции как на ис-ходный фактор для всего процесса. Таким образом, конечная задача эпидемиологической науки - изыскание способов полной ликвидации заразных болезней - получает определенный ключ для своего разре-шения" (стр. 39). Однако проблема ликвидации инфекционной болез-ни как нозологической единицы часто понималась весьма упрощено и отождествлялась с ликвидацией эпидемических вспышек или эпидемий; не разграничивались также понятие полной ликвидации инфекции от понятия ликвидации массовой заболеваемости. Впервые это было четко сделано Л.В.Громашевский и получило свое отражение в диссертации его ближайшей ученицы Л.А.Фаворовой "К проблеме ликвидации отдельной инфекционной болезни на определенной террито-рии" (1950). Было указано, что ликвидация инфекционной болезни как нозологической единицы шире понятия ликвидации эпидемий, ибо речь идет об искоренении всех без исключения, даже единичных, слу-чаев инфекции на определенной территории, и в основу ликвидации болезней должны быть положены мероприятия, направленные на пред-намеренное уничтожение данного вида возбудителя заразных болез-ней путем изменения условий его существования. Таким образом, лик-видация той или иной инфекционной болезни это прежде всего то-тальное вымирание возбудителя этой болезни на всей территории ее распространения. Л.В.Громашевский и Л.А.Фаворова подчеркивали также, что сроки ликвидации отдельных ликвидируемых инфекций будут различными, и процесс ликвидации может затянуться на много лет. Теория и практика современной эпидемиологии полностью подтвердили предположение Л.В.Громашевского о путях ликвидации (сейчас чаще говорят "искоренении") заразных болезней человека, и, хотя в перво-начальные программы ликвидации ряда инфекционных болезней жизнь вносит свои коррективы, тем не менее, указание Л.В.Громашевского о необходимости направленного воздействия на три звена эпидемичес-кого процесса не потеряло своего значения и является основополагаю-щим. Доказательством этого могут служить значительные успехи, достигнутые здравоохранением в борьбе с инфекционными бо-лезнями в результате проведения комплексных мероприятий, дифферен-цированно направленных на все три звена эпидемического процесса. Уже к 1932 году был ликвидирован последний очаг ришты в СССР, а к 1936 г. - натуральная оспа. Значительные успехи достигнуты в борьбе с лейшманиозами, гельминтозами и болезнями, вызываемыми кишечными простейшими.
Все эти успехи подтверждают правильность основного теоре-тического положения Л.В.Громашевского о необходимости воздейст-вия на все три звена эпидемического процесса с выбором каждый раз наиболее целесообразного, ведущего направления организации и проведения этих мероприятий.
Однако "ревизия" этого бесспорного положения не прекраща-лась, и Л.В.Громашевскому приходилось многократно возвращаться к этому вопросу.
Выступая против явного произвола и субъективного толкова-ния понятия "ликвидация", Лев Васильевич по аналогии с явлениями общественно-политической жизни указал, что в этом вопросе тоже существует два уклона от генеральной линии - "правый", оппортунис-тический и "левый", авантюристический." Последователи первого ук-лона одержимы неверием в возможность ликвидации, хотя открыто они редко говорят об этом и обычно принимают слово "ликвидация", но для перестраховки к нему добавляют термин, равносильный понятию "неликвидация" (например, "ликвидация эпидемичности", "ликвида-ция массовой заболеваемости", "практическая ликвидация" и т.п., т.е. хотят "ликвидации без ликвидации"). Что касается второго ук-лона, то его сторонники на словах готовы без разбора "ликвидиро-вать" все инфекционные болезни. Некоторые представители этого направления приняли за правило не употреблять слова "инфекционная болезнь" без сопровождения его словом "ликвидация". А так как в глубине души они понимают, что из этого, кроме болтовни, у них ничего не выйдет, то они, как и представители первого уклона, охотно прибегают к тем же оговоркам, говорящим о "неликвидации". Так и сливаются, как это бывает и в политической жизни, "правый" и "левый" уклоны, образуя по существу единое оппортунистическое те-чение. Этому течению необходимо оказывать решительный отпор, поскольку не бороться "на два фронта" значит содействовать дезор-ганизации генеральной линии" (1965).
Лев Васильевич продолжал работать до глубокой старости. Только в 1962 г, он оставляет кафедру эпидемиологии Киевского медицинского института и после 80 лет работу в Киевском институ-те эпидемиологии, микробиологии и паразитологии. В 1967 г, в весь-ма торжественной обстановке, было отмечено 80-летие Льва Василье-вича Громашевского. Ему присваевается звание заслуженного деятеля науки УССР, в 1967 году он удостаивается высокого звания Героя Социалистического Труда, лауреата премии имени Д.К. Заболотного. Он был членом президиума и Председателем эпидемиоло-гической комиссии УМСа Минздрава УССР, Председателем проблемной комиссии по эпидемиологии, председателем Киевского городского и областного обществ микробиологов, эпидемиологов и инфекционистов,
В своем воспоминании о Даниле Кирилловиче Заболотном, опуб-ликованном в журнале "Врачебное дело" за 1930 г., Лев Васильевич писал: "Самоотверженная и безукоризненная честность в научной ра-боте и в жизни, общественной и личной, крайняя скромность и ис-тинная гуманность, делавшие его доступным для всякого, кто только ни пожелал бы обратиться к нему за советом, руководством или по-мощью, наконец, истинно-дружеское, любовное отношение его к своим ученикам, помощникам и сотрудникам всех категорий заставляли всех, близко с ним сталкивающихся и знавших его, относиться к нему с искренней любовью". У тех, кто близко знал и общался с Львом Васильевичем, невольно возникает мысль, что все сказанное относится всецело к личным качествам Громашевского - человека огромной и благородной души, богатой и счастливой судьбы, большой душевной чуткости и благожелательности, чей подвижнический труд и многолетний подвиг служения науке и людям снискали ему всеобщую любовь и глубочайшее уважение. К человеку, воспитавше-му за 70 лет работы несколько поколений эпидемиологов, настоящему советскому гражданину, патриоту, блистательному, глубоко справед-ливому, принципиальному, бескомпромиссному ученому.
1 мая I980 года Лев Васильевич Громашевский скончался, он похоронен в г. Киеве на Байковом кладбище.
После смерти Л.В.Громашевского Институт инфекционных бо-лезней, создателем и первым директором которого он был, и инсти-тут эпидемиологии, микробиологии и паразитологии, в котором он работал, были объединены в единый Киевский НИИ эпидемиологии и инфекционных болезней, и ему присвоено имя Л.В.Громашевского.
13 октября 1982 года состоялось торжественное открытие Мемориальной доски Л.В.Громашевского на здании Киевского НИИ эпидемнологии и инфекционных болезней им. Л.В.Громашевского по ул. Спуск Степана Разина, N 4 и на доме N 11/12 по ул. Ив.Марьяненко в г. Киеве, где он жил.
В 1972 г в Москве состоялся симпозиум, созванный Акаде-мией наук СССР. Все доклады, заслушанные на этом симпозиуме, бы-ли посвящены одной теме - созданию биографии творческой личности ученого. В обсуждении докладов приняли участие ученые - наукове-ды, писатели, литературные критики. Всех интересовал вопрос, ка-кой же должна быть научная биография ученого? Большинство высту-пивших склонялось к мнению, что при создании биографии ученого нужно иметь в виду, по крайней мере, три составляющие, три коор-динаты: во-первых, личностно-психологическую, имеющую немаловаж-ное значение с точки зрения психологии творчества; во-вторых, предметно-логическую, показывающую конкретное значение вклада ученого в развитие науки и, в-третьих, социально-историческую, где раскрывается социальное значение его деятельности. Эти три составляющие в той или иной пропорции, в том или ином сочетании обязательно присутствуют в биографиях ученых. Однако не всегда их выделяют, и не всегда они видны.
Попробуем взглянуть на жизнь и деятельность Льва Василь-евича Громашевского под углом зрения этих трех координат. Всех, кто встречался с Л.В.Громашевским, пленяла цельность его личнос-ти, его убежденность и, мы бы сказали, воинственность. Он всегда готов был спорить, и поэтому любил выступать, особенно в послед-ние годы жизни. Но эти выступления, не походили на академическую дискуссию: Л.В.Громашевский всегда страстно агитировал за научные положения, которые он считал истинами. Л.В.Громашевский не был "кабинет-ным" или "лабораторным" ученым, центр его научных интересов ле-жал всегда за стенами научных учреждений в гуще изучаемых им яв-лений. "Отдельный случай заразного заболевания, - писал он, рас-сматриваемый как таковой, содержит в себе достаточно материала для биологического его изучения: тут и биология возбудителя, и реакция иммунитета, и клиническое течение болезни, и патологоанатомические изменения в организме и пр. Но сколько бы этих случаев мы ни изучали подобными методами, от суммы их нельзя пе-рейти к пониманию эпидемии, если не подняться от понимания отдель-ного случая заражения к совершенно своеобразному по своей природе процессу, каким является эпидемия". Л.В.Громашевсккй удивительно легко переходил от частного к общему, и, читая его работы, иногда создается впечатление, что частности его не интересуют и дедук-тивный подход превалирует в его рассуждениях и теоретических пост-роениях. В связи с этим нужно вспомнить, что в отличие от большин-ства своих современников эпидемиологов, пришедших в эпидемиологию из микробиологии (Д.К.Заболотный, Л.А.Тарасевич, М.Н.Соловьев, В Д. Башенин) или от гигиены (А.Н.Сысин), Лев Васильевич Громашевский, по существу, не имел ни микробиологической, ни гигиенической школы, он сразу начинал свою деятельность как практический эпидемиолог, и, придя на кафедру, сочетал преподавание эпидемиологии с препода-ванием социальной гигиены. И первое его ученое звание было доктор социальной медицины. По всей видимости, в области обобщающих тео-рий он чувствовал себя свободнее, чем в разборе деталей из биоло-гии возбудителя или иммунитета человека. Нужно также заметить, что по своему складу Лев Васильевич относился к сравнительно редкой категории ученых, умеющих сочетать большую административную рабо-ту с научной деятельностью. Для большинства научных работников переход на административную работу сопровождается почти полным от-казом от научной деятельности. У Л.В.Громашевского, вся жизнь ко-торого была связана с большой административной и организаторской работой, это почти не ощущалось. Будучи руководителем крупных научно-исследовательских учреждений и одновременно заведуя ка-федрами в вузах, он пишет (причем самостоятельно) монографии, учебники, выступает с научными докладами. Лев Васильевич всегда со-четал административную и научную деятельность с педагогической работой. Как-то так получалось, что сразу же после переезда в новый город, принимая очередной административный пост, он быстро подыскивал себе и педагогическую работу. Так было при переезде в Днепропетровск, где он организует кафедру эпидемиологии, и при переезде в Москву, и при переезде в Киев. Более 40 лет посвящает Лев Васильевич преподаванию эпидемиологии, и, по всей видимости, он любил педагогическую работу, ему нравилось читать лекции, выс-тупать перед молодежью. Чтение лекций и выступления давались ему легко, он всегда чувствовал себя на кафедре непринужденно и сво-бодно. "Хороший ученый, - пишет академик П.Л.Капица, - когда пре-подает, всегда учится сам. Во-первых, он проверяет свои знания, потому что, только ясно объяснив другому человеку, можешь быть уверен, что сам понимаешь вопрос. Во-вторых, когда ищешь форму ясного описания того или иного вопроса, часто приходят новые идеи. В-третьих, те, часто нелепые вопросы, которые задают студенты пос-ле лекции, заставляют с совершенно новой точки зрения взглянуть на то явление, к которому подходим всегда стандартно, и это тоже помогает творчески мыслить". Все сказанное П.Л.Капицей, наверно, справедливо и для Льва Васильевича Громашевского, и не случайно, что наиболее крупные его работы - это руководства по эпидемиоло-гии, предназначенные для студентов медицинских институтов и прак-тических врачей.
Что же нового внес Л.В.Громашевский в развитии советской эпидемиологии, чем он прирастил наши эпидемиологические знания?
Как уже говорилось выше, он не был экспериментатором или кропотливым собирателем фактов, его областью были тео-ретические исследования и обобщения. Известный немецкий химик Бунзен как-то сказал - "нет ничего более практичного, чем хорошая тео-рия". Особенно велика роль теоретических исследований в развитии молодых, недавно оформившихся медицинских наук. Именно к таким наукам относилась советская эпидемиология в период, когда в нее пришел Лев Васильевич Громашевский. Эпидемиология в эти годы остро нуждалась в теоретическом обобщении уже накопленных разно-образных материалов по эпидемиологии отдельных заразных болезней человека. Необходимо было найти такую точку зрения, с которой бы объект эпидемиологических исследований представлялся бы с наи-большей ясностью и четкостью. Такой точкой явилось сформулиро-ванное Л.В,Громашевским представление об эпидемическом процессе, смоделированное им в виде трехчленной системы - источник инфек-ции, механизм передачи, восприимчивость. Трудно переоценить зна-чение этого обобщения для развития эпидемиологии инфекционных болезней. Понятие "эпидемический процесс" не только воспринято, но и энергично развивалось последующими поколениями советских эпидемиологов. Произошло то, о чем весьма образно пишет извест-ный науковед Эдвард - де - Боно в книге "Рождение новой идеи" (1976) "... Человек, который воспринял новую для него идею, - пи-шет он, - может использовать ее с гораздо большим успехом, нежели тот, кто ее предложил, и чьи способности к ее дальнейшему разви-тию возможно уже иссякли". За 40 лет, прошедших после выхода перо-вого издания "Общей эпидемиологии" Л.В.Громашевского, где это понятие впервые было сформулировано, вышло несколько монографий, посвященных эпидемическому процессу. Это понятие сейчас сильно модернизировано, но оно по-прежнему занимает центральное место во всех наших теоретических построениях, и что важно, является отправной точкой для плодотворных научных дискуссий. В связи с этим важно подчеркнуть, что введение в эпидемиологию понятия "эпидемический процесс" знаменовали собой признание особого зна-чения биологического (микробного) фактора, а отсюда - постепен-ный отход от ранее господствовавшего в отечественной эпидемиоло-гии представления об исключительной роли социальных факторов в возникновении и распространении заразных болезней. Для русских эпидемиологов эпидемии всегда были социальным явлением: "Эпиде-мии оставляют настолько глубокий след в организме общества, что вполне справедливо могут быть рассматриваемы как социальные яв-ления и могущественный фактор подбора", - писал Д.К.Заболотный. Значение социальных факторов не отрицает и Л.В.Громашевскмй, но отодвигает их, как уже говорилось выше, на второе место.
Естественным развитием этих взглядов явились представления о социально-биологической или даже полностью биологической приро-де эпидемического процесса. "Эпидемический процесс, проявляющий-ся в чередовании трех звеньев (источник инфекции, факторы переда-чи, восприимчивые люди), по своей природе должен быть отнесен к явлениям биологическим или, точнее, экологическим...", - писал в 1961 г. В.М.Жданов, - и поэтому "... эпидемиологию можно было бы определить как экологию возбудителей заразных болезней в чело-веческом обществе".
Транформулируется и представление о предмете и сущности эпидемиологических исследований.
Для первых отечественных эпидемиологов предметом эпидеми-ологического изучения были эпидемии, т.е. "быстрое и широкое распространение "любой болезни; для Л.В.Громашевского - эпидеми-ческий процесс - "цепь следующих друг за другом специфических инфекционных состояний", который он в ряде случаев отождеств-ляет с эпидемиями.
В модели эпидемического процесса - источник инфекции, механизм передачи, восприимчивость-всегда незримо присутствует пара-зит - возбудитель заразной болезни, который для поддержания свое-го существования как биологического вида должен перемещаться из одного организма в другой. Поэтому, сделав предметом своего ис-следования эпидемический процесс, эпидемиолог не задает уже боль-ше вопроса почему распространяется та или иная болезнь (она распространяется потому, что она заразна, и ее возбудитель не мог бы существовать без непрерывного "пассирования" среди людей), а спрашивает только, как она это делает, "Поэтому, - писал в 1961 г, В.М.Жданов, - эпидемиологию можно было бы определить как учение о способах распространения заразных болезней среди людей". К этому нужно также добавить, что триада Громашевского быстро обросла еще рядом понятий (эпидемический очаг, локализация возбу-дителя, классификация инфекционных болезней и др.) и превратилась в жесткую концептуальную систему, нединамичную по самой своей су-ти, так как не предполагает каких-либо изменений или переходов из одного состояния в другое. По замыслам создателя и сторонни-ков этих представлений, свойства и функции эпидемического процес-са изменяются только в форме повторяющихся циклов: сегодня - вос-приимчивый организм, завтра - источник инфекции и так далее, и создается впечатление, что эта система не взаимодействует с ок-ружающей средой.
Однако в соседних науках - микробиологии, паразитологии и особенно вирусологии и иммунологии все время накапливаются дан-ные, явно противоречащие этим представлениям. Размывание границ самого понятия "инфекционное заболевание", связанное с изучением таких явлений как скрытые, стертые, "дремлющие" и хронические ин-фекции, широкое обсуждение роли так на-зываемых микробов "выхода" в инфектологии, а также проникновение в медицину экологических идей порождало напряжение и неудовлетво-ренность, законченность и нединамичность, господствующих в отечест-венной эпидемиологии представлений, и вызывало дискуссии.
![[]](/img/l/lerner_p_m/gramashevskii/gramashevskii-1.jpg)