( 8 января 1898 г. Белоруссия - 29 декабря 1962 г. Москва)
ИЗРАИЛЬ - 2010
О Дмитрии Мироновиче Стонове (Влодавском)
известном писателе и нашем родственнике
Я задумал написать свои воспоминания о Дмитрии Стонове к столетию со дня его рождения в 1998 году, но не решился.
Ведь всё, о чем я собирался писать, я знал лишь из отрывистых рассказов моей покойной мамы и из давно прочитанной переписки c Дмитрием Влодавским, затем уничтоженной в результате непродуманного хранения.
А что изменилось сейчас? Возникли новые обстоятельства.
4 июля 2010 я присутствовал на презентации книги Дмитрия Стонова " Избранное" в Иерусалимской русской городской библиотеке. В беседе о судьбе и творчестве писателя приняли участие совершенно особые люди: доброжелательные, скромные, высоконравственные;
Солагерник Дмитрия Стонова Виктор Каган, ближайший родственник семьи Стоновых Лев Кричевский, Александр Островский, Владимир Мушинский, Валерий Коренблюм и др.
Я впервые явственно себе представил, что означают слова Дмитрия Стонова, обращенные к своему другу и солагернику Виктору Кагану;
" Как высоко мы жили, в какой чистоте!" И решил, что не должна так бесследно завершиться эта светлая презентаци
Я обратился к организаторам презентации с предложением опубликовать материалы сегодняшней встречи..Моё предложение было поддержано. А.Островский передал мне письмо Леонида Стонова к участникам презентации, а Виктор Каган и Лев Кричевский тексты своих выступлений. Остальные материалы обещали переслать позже.
Так как я недавно дописал воспоминания о своем близком друге писателе Марке Поповском, то решил, что будет целесообразным сразу опубликовать воспоминания об этих двух современных классиках в одной книге.
* * *
В мае 1950 г. я приехал в Москву по вопросам моей диссертации и
от своих родственников узнал, что в марте 1949 года был арестован
Дмитрий Стонов.
Несмотря на настоятельные требования не навещать его семью, я
все же туда пошел, но никого не застал дома. В смежной квартире проживала семья еврейского поэта Бергельсона, но и там никого
не было.
Когда я возвратился в Самарканд, меня в этот же день вызвали в парткомиссию Райкома КП (б) Уз и предложили принести все находящиеся в моем доме анкеты и копии автобиографий. Я решил, что это напрямую связано с посещением Лаврушинского переулка, где проживала семья Стоновых. Вот почему,возвратившись домой, я сразу же достал переписку моей матери Батшевы с Дмитрием Мееровичем Стоновым, взял большую жестяную коробку из- под конфет фабрики Бабаева, сложил в неё два письма, четыре поздравительные открытки от Дмитрия, четыре фотографии и закопал в нашем саду, На этих фотографиях были:
- Дмитрий с моей мамой. На этой фотографии маме Батшеве Вейцман 18 лет. Она окончила Здолбуновскую женскую гимназию баронессы Э.Л.Фон-Таубэ. Родилась в местечке Антополь Кобринского уезда Гродненской губернии 18 сентября 1895 г.
Дмитрий Меерович Влодавский родился в деревне Бездеж, Кобринского уезда Гродненской губернии 8 января 1898 года, т.е. он был моложе моей мамы примерно на три года.
Точно такая фотография моей мамы, но без Дмитрия Влодавского
мною помещена ниже.
-Кроме того я поместил фотографию моей мамы, которую она
отправила Дмитрию Стонову.
- В числе утраченных была фотография матери Дмитрия - Хавы Влодавской вместе с моей бабушкой Сарой Вейцман. Здесь мною помещена лишь фотография моей бабушки. Как помнится из рассказов матери, они родились в одно время и свои дни рождения отмечали всегда вместе.
- На одной из фотографий был мой дедушка Герш Вейцман с отцом
Дмитрия - Меером. На ней была так же Сара Вейцман, с дочерью и сыном. Эту фотографию без Меера я тоже размещаю здесь.
- На четвертой фотографии мужчина примерно такого возраста, как
Меер, но я сейчас не помню кто он.
Все четыре поздравительных открытки были подписаны Дмитрием, а на двух из них, мне помнится, был московский адрес.
А теперь вернусь к вызову меня в райком. Как оказалось, о моем посещении Стоновых мне никто не напомнил, а интересовались
лишь моей американской родней, покинувшей Советский союз еще до моего рождения.
В июне 1950 г. я был исключен из партии за "Связь с родственниками, проживающими в Америке и за сокрытие этой связи". Это была чистая ложь: в связи с Америкой я не состоял и во всех анкетах писал, что у меня есть родственники в Америке.
Дальше произошло невероятное - меня восстановили в партии.
Вот как это описывает историк Семен Гитлин в книге "Национальные
меньшества в Узбекистане" Книга 2, стр.681-682:
"За 2,5 года до "дела врачей-убийц" в июне 1950 г.решением райкома г. Самарканда, подтвержденным Самаркандским ГК КП(б) Уз.и ОК КП (б) Уз. П.Лернер был исключен из ВКП (б)". Он был не согласен с этим решением и решил попасть на прием к первому секретарю ЦК Усману Юсупову. Но все попытки не дали результата и тогда он решился на отчаянный шаг и сумел пройти мимо милиционеров не с парадного входа, а со стороны ворот вместе с грузчиками, которые в это время заносили какой-то груз. Удалось пройти и в приемную У.Юсупова, и, на счастье, он в это время вышел из кабинета.
В окружении ошеломленных людей вручил ему письмо и сбивчиво
рассказал об исключении и притеснениях на работе. Юсупов задал несколько вопросов и, получив ответы, сказал, что разберется".
В дальнейшем меня 3 раза приглашали на заседание парткомиссии при ЦК ВКП (б) Уз.
А до этого я был на приеме у уполномоченного ЦК КП (б) по Узбекистану С.Д.Игнатьева, будущего министра МГБ в период "дела врачей". Он оставил у меня тяжелое впечатление. Я ему ничего не сказал, что был у Усмана Юсупова.
26 февраля 1951 г. по указанию У.Юсупова я был восстановлен в партии.
В Самарканде я дружил домами с несколькими журналистами из
областной газеты "Ленинский путь". У нас однажды зашел разговор
о Дмитрии Стонове, и они рассказали, что он не то в 1954 или в 1955
году посетил редакцию газеты и беседовал с журналистами .
Корреспондент этой газеты Федор Слухов написал о том, что Дмитрий Стонов приходится родственником профессору Самаркандского мединститута Лернеру Петру Михайловичу.
7 июня 1990 года я посетил семью Стоновых и передал статью Слухова вдове Дмитрия Стонова Анне Стоновой. А она подарила
мне новую книгу Д. Стонова "Прошедшей ночью" (Советский писатель,1989 г)
К сожалению, книга издана тиражем всего 5000 экземпляров. Напомню, что книга писателя "Раннее утро" была издана тиражем 75000 экземпляров. И весь тираж разошелся.
Вернусь к "захоронению" переписки моей матери с Д.Стоновым.
Я договорился с самаркандским журналистом Р.Соколовским о
опубликовании этой переписки в нашей областной газете. Когда я
откопал коробку, она полностью рассыпалась, а всё содержимое
сгнило и ничего не удалось спасти..
Вот одна из причин, почему к столетию Д.Стонова я не решился написать о нем свои воспоминания.
А сейчас коротко о родителях Дмитрия Стонова и более полно о родителях моей матери.
Отец Дмитрия Стонова - Меер Влодавский был очень состоятельный
и необычайно авторитетный человек. Его всегда называли реб Меер. Помню, мне мама говорила, что одну из его дочек тоже звали Шева. У них был небольшой магазин, в котором торговала его жена Хава. Затем они всё распродали и переехали. На новом месте у них тоже был очень большой дом. Многие годы семья Влодавских враждовала с другой очень богатой еврейской семей. Вражда закончилась после того, как один из братьев Дмитрия породнился с этой семей. Моя мама присутствовала при помолвке, которая происходила в её родном Антополе.
Меер успешно занимался сельским хозяйством и торговлей. Арендовал крупное имение. Большая часть его деятельности проходила в Кобринске, где всегда было много ярмарок, на которые приезжали жители ряда сел, уездов и губерний. У нас на одной из коробочек, подаренной маме дочкой Меера, был напечатан герб Кобринска - соха на зеленом фоне..
К Мееру обращались по разным поводам. Ему доверяли на хранение деньги и ценности. Он участвовал в так называемых третейских судах. Умер он до войны. Его жена Хава и моя бабушка Сара очень активно занимались благотворительностью и, как рассказывала мне мама, за ними были закреплены несколько семей, которым они систематически оказывали помощь продуктами, вещами и деньгами.
Родители моей мамы: отец Герш, мать Сара, три сына (Шмилек,
Моше и Меер) и дочка Маня уехали из Союза в 1921 году.
Вначале они переехали в Польшу, где мой дедушка устроился
кантором и дирижером в Данциге, затем вся семья переехала в
Лондон, где дедушка тоже дирижировал хорами. А в 1923 году
они все переехали на постоянное место жительства в Сиракузы, США.Здесь он служил кантором и руководил хорами, свыше 100 мужских голосов. Одновременно он продолжал активную работу и сочинил много синагогальных и еврейских песен. Он окончил несколько музыкальных колледжей и Киевскую консерваторию. Герш Вейцман писал песни для многих известных в России певцов. Однако больше всего им было написано для любимого царского баритона Нестерова. Он был активным деятелем Всемирной сионистской организации.
Герш Вейцман умер в результате сердечного приступа в своем доме
в возрасте 53 лет. Как писали Американские газеты, похоронная процессия растянулась на милю.
* * *
Целое поколение выросло на книгах Дмитрия Стонова. Его человеческий талант проявляется во всех без исключения
произведениях. Трудно переоценить значение творческого наследия
писателя, путь в литературе которого проходил зачастую в
экстремальных условиях. Но он не утратил свое уникальное
мастерство, не ожесточился и лишь еще больше увеличил свое нравственное влияние на читателя.
Это явление раскрывается в словах его товарища по лагерю Виктора Кусиэлевича Кагана.
Он объясняет стойкость и силу духа Дмитрия Стонова ко всем лишениям, тем, что он всегда себя чувствовал "внутренне свободным человеком". Точнее не определишь.
О Д.Стонове написано много. С особым волнением я прочитал теплые, задушевные воспоминания горячо любящего его человека-
родного сына - Леонида Стонова и многочисленных его друзей.
И тем ни менее хочу лишь остановиться на нескольких эпизодах .В своих воспоминаниях Леонид Стонов пишет, что следователь
жестоко и изощрено издевался над его отцом и требовал от него
доносов на друзей писателей. Особенно на классика еврейской литературы Давида Бергельсона, соседа Стоновых, и на других писателей, проживавших в этом доме.
Несмотря на издевательства и истязания Стонов никого не предал.
В Израиле, не далеко от Иерусалима, в городе Маале-Адумим живет
сын Бергельсона - Лев Бергельсон. Ученый с мировым
именем,биохимик академик Всесоюзной академии наук.
В беседе со мной Лев Давидович с большой теплотой и чувством благодарности отзывался о Д.Стонове. Он мне рассказал, что
после освобождения Дмитрия он зашел его наведать и увидел
измученного, с землистым цветом лица больного человека и понял
какой глубокий след на нем оставили тюрьма и лагеря. Но очень
скоро он явственно осознал, что перед ним совсем не сломленный человек. Стонов с оптимизмом смотрел в будущее и вынашивал новые творческие планы.
ПОРАЗИЛ меня еще один случай, описанный Виталием Шенталинским в журнале " Новый мир" N 11 за 1996 год. При обыске у Д.Стонова изъяли два письма Короленко, которыми он
очень дорожил и считал для себя реликвией. Во время допроса, следователь начал что-то черкать чернилами. Что вы
делаете,вскрикнул, Стонов. Ведь это Короленко?!
Подумаешь важность какая - антисоветчик. Понятно, почему не удалось СЛОМАТЬ такого Человека, как Дмитрий Стонов!
Благодаря Стонову, нам представилась возможность приобщиться к
реальным людям и их подлинной жизни. Все герои его произведений всегда были среди нас, и мы с ними хорошо знакомы. Секрет успеха творчества Дмитрия Стонова в его особенном мироощущении в его любви к человеку - труженику. Он всегда ценил в людях искренность,
доброту, отзывчивость и презирал страх и предательство.
![[]](/img/l/lerner_p_m/stonowdmitrijmironowich/stonowdmitrijmironowich-1.jpg)
![[]](/img/l/lerner_p_m/stonowdmitrijmironowich/stonowdmitrijmironowich-2.jpg)
![[]](/img/l/lerner_p_m/stonowdmitrijmironowich/stonowdmitrijmironowich-3.jpg)