Аннотация: "Я знаю, напишут и без меня, лучше меня, но без моих свидетельств история войны и жизни будет неполной".
Михаил Лезинский
Дважды о Михаиле Лезинском
НАГРАДА ВСЕ-ТАКИ НАШЛА ГЕРОЯ!
Это утверждение давно на вооружении журналистов и давно стало штампом, но, увы, более подходящего названия не подберешь! Но - по порядку!
Летом 2000 года Крымский Республиканский краеведческий музей чествовал историка-краеведа Владимира Гурковича (меня пригласили как журналиста еврейской газеты "ШОЛОМ"). С приветствием выступил президент правозащитной организации Севастополя председатель Морского собрания Владимир Стефановский. Поздравив Гурковича, Стефановский рассказал присутствующим и о севастопольских краеведах. Среди наиболее популярных был упомянут писатель Михаил Лезинский.
Оратор сказал, что Михаил Лезинский награжден юбилейным знаком "Бизертский крест", но он не знает точного адреса, чтобы вручить награду. Я знала израильский адрес - в республиканской еврейской газете печатались отрывки из книги Михаила Лезинского "Свет и тени страны обетованной".
- Пожалуйста,- сказал Владимир Стефановский, - дайте мне его точный израильский адрес. Знаю, что он живет в Хайфе, но на какой улице...
Оказывается, еще в 1996 году, - год отъезда Михаила Лезинского в Израиль, - его наградили юбилейным знаком "Бизертский крест", выпущенным Морским собранием Севастополя в канун 300-летия российского флота, в связи с 75-летием окончания гражданской войны в Крыму и отходом Черноморского флота в изгнание.
Это одна из наиболее драматических страниц истории флота. В Тунисском порту Бизерта нашли прибежище 33 корабля. Именно в Бизерте российский императорский флот прекратил свое существование, спустив в 1924 году, казалось навсегда, Андреевский флаг.
Наградной знак "Бизертский крест" выпущен всего в 300 экземплярах и представляет собой прототип памятного знака "Бизертский крест", учрежденного П.Н.Врангелем для награждения российских моряков. Тех, для кого порт Бизерта оказался не только прибежищем, но и символом судьбы России и Черноморского флота.
Современный "Бизертский крест" вручается гражданам России и других государств "За вклад в раскрытие белых страниц истории Российского флота и Отечества...". Михаил Лезинский раскрыл немало таких. Причем именно тогда еще, когда это не только не поощрялось, но и каралось. Его энтузиазм и любовь к Севастополю были искренними. Он "вернул" на Родину прекрасных поэтесс Лидию Девель-Алексееву и Ирину Кнорринг, Гайто Газданова, Владимира Смоленского и ... еще не один десяток имен, которые сегодня широко известны!
Михаил Лезинский вернул из забвения истинного автора слов известной песни "Раскинулось море широко" и открыл автора музыки "Утро туманное, утро седое", павшего при первой обороне Севастополя. Он написал множество волнующих документальных рассказов о славе и величии Севастополя, города, которому он благодарен, города, который помнит и чтит писателя и человека - Михаила Лезинского.
Один из лучших, на мой взгляд, очерков "Прощальные гудки над Графской пристанью" опубликован в "Крымском альбоме" (совместное издание "Феодосия-Москва") с предисловиями двух известных миру людей: Дмитрия Лихачева и Бориса Чичибабина, а это говорит о многом.
Решение о награждении и наградные документы Михаил Лезинский получил в апреле 2002 года, а в сопроводительном письме Владимир Стефановский написал: "...сам "Бизертский крест" будет вручен тебе лично в Израиле, когда крейсер "Москва" с дружеским визитом войдет в славный хайфский порт..."
Как же сам наш герой отнесся к этому событию?
- Понимаю, что это необыкновенно щедрое признание моих заслуг (уникальный серебряный крест с инкрустациями мечта нумизматов!). Но это не столь важно. Важно то, что помнят!
СЛЕДОПЫТ ИЗ ХАЙФЫ
"Я знаю, напишут и без меня, лучше меня, но без моих свидетельств история войны и жизни будет неполной".
Михаил Лезинский
Или из Севастополя? Откуда вообще берутся такие вечно юные и любопытные? Талантливые и чуткие? Бессовестные врали и романтики одновременно?
Лезинский, кто поверит, что тебе семьдесят пять? "Я больной, больной...". Но когда директор или заместитель, или..., простите меня, но чины и регалии в моей голове не задерживаются, короче, как только Большой начальник российского ПЭН - клуба Александр Петрович Ткаченко посетил Израиль, Мишины болячки куда-то испарились. И бодренький Лезинский прибыл в Тель -Авив на встречу с Сашей. На встречу с другом. На встречу с Крымом.
За свою писательскую жизнь он "накопал" материала более чем на сорок книг. А сколько написано другими? Его факты послужили импульсом, заразили творческой энергией многих и очень многих писателей, журналистов. Не хочу в юбилейный момент загромождать свое поздравление именами и фамилиями, городами и странами, годами и званиями. Нет, совсем не зря десять лет назад "За вклад в раскрытие белых страниц истории Российского флота и Отечества" он стал одним из трехсот обладателей юбилейного знака "Бизертский крест". Еврей - крестоносец? Подождите смеяться. В Крыму возможно все. Председателя алуштинской еврейской общины, например, наградили орденом Богдана Хмельницкого... за мужество!
Перед отъездом в Израиль редактор севастопольской газеты "Шахар" Борис Гельман убедительно попросил меня "не трогать Лезинского". С таким подтекстом: "Мол, знай свой шесток!". Знаю, знаю. Что я могу сказать умнее и лучше Бориса Чичибабина или Дмитрия Лихачева?
А вот что. Была до войны в Симферополе улица Субхи. Начиналась она в самом центре маленького городка напротив базара. В самом первом большом дворе на этой улице жила Мишина мама. Здесь она вышла замуж за его отца. Сюда приезжал к родственникам на летние каникулы оторви голова юный Лезинский. В этом же дворе жили девочка Соня и еще один Миша. Их фамилия была Стотланд. Это мои тетя и дядя. Где и как они погибли, не знает никто. Может, единственный человек в мире, кто что-то помнит, - Михаил Лезинский, который как-то написал: "Я был мальчишкой, но я тоже ранен войной. Осколки памяти не сможет извлечь из моего сердца ни один хирург, будь он хоть трижды лауреат. И дети мои ранены, хоть и не ведают об этом, и внуки будут ранены, и правнуки! И пра-пра-пра...".
Будь здоров, Михаил Лезинский! И копай эту эпоху вдоль и поперек!
По еврейским меркам и по собственному самоощущению ты еще юноша. А если применить еврейский счет твоего друга поэта Владимира Орлова, то тебе всего-то 57! Совсем юный следопыт!