Лезинский Михаил: другие произведения.

Камешки с мыса Лукулл…

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 18, последний от 12/03/2012.
  • © Copyright Лезинский Михаил (amisha45@yandex.ru)
  • Обновлено: 13/08/2004. 18k. Статистика.
  • Очерк: Украина
  • Иллюстрации: 2 штук.
  • Скачать FB2
    • Оценка: 5.52*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Или предисловие к не вышедшей книге) Давным-давно, в 1970 году, в издательстве ћКРЫМЋ у меня вышел путеводитель ћНИКОЛАЕВКА – СЕВАСТОПОЛЬЋ о юго-западном побережье Крымского полуострова… Через несколько десятков лет мне предложили переиздать его. Но так как нельзя дважды войти в одну и ту же реку, я решил пересмотреть – перечитать его заново. И – прочитал, и дописал-переписал… Но к этому времени, когда я сдал рукопись, власть в стране Советов переменилась и за то, за что мне платили, должен был расплачиваться своими кровными… Так оборвался мой многолетний роман с издательством, которое стало называться ћТавриейЋ… Но, как верно заметил Некто из Великих, ћрукописи не горятЋ… И так – вот он один из очерков из нетленки…
    •   
      
       КАМЕШКИ С МЫСА ЛУКУЛЛ...
      
       Не знаю, как кого, а меня всегда привлекали места с таинственными названиями: Батилиман, Роман-Кош, Ярылгач, Херсонес, Ай-Петри, Коктебель... Весь Крым пестрит такими названиями! И пусть умом я осознаю, что дело вовсе не в названии, но все равно, когда глаз отыщет на карте какой-нибудь "Киммерик" или "Иллурат " мне тотчас хочется заменить туфли растоптанными кедами, натянуть выцветшую ситцевую рубашку на голое тело, сгорбиться под тяжестью рюкзака и ... в путь! В путь!..
       Мне однажды заметили:
       - Вот ты несколько десятков лет путешествуешь по Крыму и, наверное, изучил его до мельчайших подробностей ? Ведь Крымский полуостров - это едва заметная царапина на огромном лике Земли .
       Отвечу так , как ответил один профессор-гельминтолог, когда его спросили:
       - Скажите, как вы можете всю жизнь изучать одного маленького червяка?
       И профессор, вздохнув, ответил:
       - А я тороплюсь, жизнь - такая короткая, а червяк - такой длинный ...
       Вот и я отвечу так же:
       "Жизнь короткая, а Крым - такая огромная страна, что и сотен жизней не хватит, чтобы ее изучать. И я - тороплюсь"...
      
       Так на чем зацепился взгляд?.. Мыс Лукулл , мыс Лукулл... Мне стало стыдно, этот мыс находится под самым боком у Севастополя, а я до сих пор не удосужился там побывать...
      
       Что я знаю о мысе Лукулле?.. Только то, что свое название он получил в память о знаменитом полководце Лукулле, жившем около 106-56 гг.до н.э. Знал еще то,что именно Лукулл разгромил Митридата шестого Евпатора. И еще знал, что больше чем своими военными успехами, Луций Лициний Лукулл прославился своим богатством и роскошными пирами.
       Существует предание: как-то Лукулл ужинал один, поэтому служитель подал ему не такой роскошный ужин . Лукулл вызвал слугу и стал распекать его за нерадивость. В свое оправдание служитель сказал, что сегодня нет званных гостей и поэтому, думал он, не надо подавать в излишестве изысканных яств.
       - Как?! - возмутился Лукулл. - Разве тебе не известно,что именно сегодня: Лукулл ужинает у Лукулла!?..
       Вот , оказывается, откуда пошла крылатая фраза: "Лукуллов лир"!
      
       Решено: в выходные дни еду на мыс Лукулл!..
      
       Вместо сухого путеводителя, который уже был в моей копилке, я замыслил очередной "опус" путешествий по Крыму и хотел назвать первоначально эту краеведческую книгу мест географических и знакомств с интересными людьми, как и этот очерк, "Камешки с мыса Лукулл". Хотя поначалу, хотелось обозвать её просто - "Рабочая тетрадь".
       Ведь прежде чем прописные буквы превратились в печатные, это действительно была самая настоящая рабочая тетрадь. Толстая такая, с шершавой серой бумагой. Одним словом, канцелярская. Я заносил в нее различные заметки: о своих товарищах по труду и путешествиях ,о планах увеличения выпуска продукции и мнение о той или иной технологической схеме - я ж работал тогда на севастопольском радиозаводе дежурным электриком высоковольтником.
       Из схем рождались рационализаторские предложения, а из записей - литературные портреты или очерки-путешествия. Очерки потом публиковались в газетах и журналах, а рационализаторские предложения внедрялись в производство.
       Что уж туг поделаешь: работа для меня - жизнь, и литература - тоже жизнь. Вот и уживаются под одной канцелярской обложкой докладная вышестоящему начальнику, рассказ о Василии Шукшине и об Афанасии Фете, соображения относительно использования стеклопластика вместо железа и микрорецензия на книгу Игоря Акамушкина о пауках...
       Потом я захотел вычленить из рабочей тетради две книги: о литераторах, в судьбе которых был Крым и книгу путешествий. Попробовал и ничего не получилось: все закручивалось в единный клубок.
      
       И вот еще на чем я поймал себя, сидя за письменным столом и отстукивая одним пальцем по клавишам пишущей машинки: две личности заключены во мне. Одна - находится на своем основном месте и имя ей - рабочий. И этого рабочего интересуют самые обыденные вещи - график выходов на работу, процент премиальной надбавки за перевыполнение месячного плана. А другая личность - это человек, думаюшдй о странных для действующего электрика вещах: о композиции, о завязке и развязке, о кульминации произведения, о редакторах, которые режут по живому без наркоза и о бумаге, которой всегда не хватает именно для твоей будущей книжки...
       И понял я тогда, вовсе не два человека сидят во мне, а я есть единная личность и делить себя даже в сознании нет смысла - вопреки физическим законам, две равные части все равно не будут равны, две отдельные половины моего "я" все равно будут меньше целого...
       Друзья-электрики, и не электрики то ж, мои умствования по частя двух "я" называют "сдвигом по фазе". Но без сдвига по фазе не смог бы работать ни один электродвигатель, тем более, двигатель,раскручивающий мою жизнь!
       И пусть уживутся на одних страницах рабочий и писатель, пусть на этих страницах живет-оживёт мой маленький и необъятный Крым...
      
       Но я отвлекся. Это Лукуллу дозволено обедать самому с собою, а меня сочтут за сумашедшего, разговаривающего с тенью своей !
      
       И так, сегодня, в обыкновенный выходной день, мой путь лежит к мысу Лукулл.
      
       Автобусы на мыс не ходят и, чтобы попасть туда, необходимо доехать до села Углового. Село Угловое и мыс Лукулл находятся в таком близком соседстве,что по сути дела неотделимы друг от друга. И если Угловое, расположенное в междуречьи Альмы и Качи сравнить с луком, а прямую четырехкилометровую улицу - со стрелой, то стрела выстреливает прямо в мыс Лукулл. При этом, конечно, ветром "стрелу" отнесет немного в сторону.
       Начнем знакомство с села. Когда-то здесь был "медвежий угол". И было это не так давно. Стояло в знойной степи несколько десятков исковерканных домиков - ветер войны промчался здесь и сжег, смял, разрушил все, что мог... А сейчас - прямые улицы утопают в зелени садов. И всюду - цветы, цветы, цветы... Но цветы - летом, а я приехал ранней весной и под вечер. Моросил дождь... На мыс - завтра, а сегодня надо было искать ночлег.
       Ночлег нашелся: Дмитрий Федорович Никулин провел меня в свой дом, показал за занавеску.
       - Вон на такой лежанке и переспишь, а с утра Генка отведет тебя к мысу. И что там ты не видел на том мысе ?!.
       Генке было лет четырнадцать, и, видно у него на завтра были другие планы, которые из-за меня ломались. Он недовольно сморщился и кивнул в сторону сестры.
       - Пусть Римка сводит. Что она дороги не знает?!
       Я был не против, чтобы двадцатилетняя красавица Римма была моим экскурсоводом, но у Дмитрия Федоровича было на этот счет другое мнение,
       - Сказано - поведешь!
      
       ... Утром мы направились к мысу. По пути Генка давал пояснения:
       - Края у нас богатейшие. Все эти виноградники, сады, поля - наши... А - это клуб. Хороший клуб!
       Над селом возвышался великолепный Дом культуры - настоящий дворец. И, как понял я позднее, он необходим , потому что в колхозе много молодежи. Пожалуй, ни в одном крымском селе нет столько молодых...
       Почти в самом конце села - три фанерных обелиска. И множество венков. Ни один путешествующий, ни один турист, ни один "дикий" не пройдет мимо этих скромных обелисков,чтобы не поклониться им.
       Люди не знают фамилий тех, кто похоронен под жестяной звездой, но знают главное: они погибли, освобождая село Угловое от немецко-фашистских захватчиков в 1944 году....
      
       Где-то на Смоленщине есть вот такая же безымянная могила моего отца и, наверное, ей тоже поклоняются люди, не зная фамилии убитого.
       Кладу цветы на деревянный постамент...
      
       Весной 1944 года в этих местах громил врага прославленный 812 - й истребительный Севастопольский Краснознаменный ордена Суворова полк. В мае 1945 года летчики этого полка одними из первых сели на аэродроме Берлина.
       Нa Братском кладбище села немного памятников над могилами воинов, павших в боях за эту землю. К сожалению, во время войны надписи были сделаны краской. С годами она стерлась и имена погибших долго оставались неизвестными.
       Учительница Угловской средней школы Анна Георгиевна Носова организовала поисковый отряд "По следам героев". Вот уже более десяти лет она с ребятами разыскивает родных ж близких тех,кто погиб и похоронен в Угловом.
       Поиски начинались так. Однажды школьники обнаружили на одном из памятников еле видимую надпись: " От мамы.
      г.Саки".
       Ребята узнали от родителей, что в село приезжала женщина и поставила памятник одному из воинов. Ее нашли и пригласили в Угловое. Мать рассказала о погибшем здесь единственном сыне Владиславе Владимировиче Шкребко.
       В семнадцать лет он пошел бить фашистов. В бою был ранен, лежал в госпитале, потом Владислава направили в военное училище. В звании младшего лейтенанта он стал командиром взвода. Участвовал в боях под Перекопом. Снова ранение. Когда наши части подходили к Севастополю, молодой офицер вернулся в строй.
       В боях за Севастополь младший лейтенант был смертельно ранен. Его доставили в медсанбат в село Угловое, но спасти юношу не удалось.
       Похоронен Владислав Шкребко 19 апреля 1944 года. Его имя носит один из пионерских отрядов Угловской школы.
       Постепенно ребятами были установлены имена почти всех погибших...
       В майские дни 1969 года в Угловом встретились съехавшиеся сюда ветераны 812- го истребительного полка, чтобы воздать воинские почести погибшим однополчанам. ( Я был приглашён на этот Вечер Памяти и написал об этом в своих книгах - М.Л.)
       При въезде в село на пологом холме был установлен обелиск,аа нем высечены имена отважных. ..
      
       - Пошли, Гена!
       ... Вот и мыс Лукулл - крутой,обрывистый глиняный холм возвышается над урезом воды метров на пятнадцать. Вокруг высохшая трава и ни одного кустарника, ни одного деревца, Пустота. Здесь даже воробью нечего клевать, потому что ни один порядочный червяк не согласится здесь жить, тем более - размножаться.
       О великий гурман Лукулл.! Видно в насмешку прозвали этот билиардный шар твоим именем!
       Но почему я решил, что мыс назван именно в честь того Лукулла?.. Экскурсоводы так говорят. Так и в разработках написано. Но почему в серьезной исторической литературе не удалось найти то, что могло бы это подтвердить?
       Более того, в середине прошлого века,во время первой обороны Севастополя 1854-1855 годов, этот мыс назывался Улукул.
       В 1871 году в Санкт-Петербурге вышла книга " Материалы для истории Крымской войны и обороны Севастополя". В ней есть упоминание о мысе: "... ежедневнодяевно для наблюдения за неприятелем высылался на мыс Улукул один батальон с четырьмя орудиями..."
       Выходит, что римский полководец-гурман, давший миру крылатое выражение "Лукуллов пир", здесь не при чем ?!
       Не будем спешить с выводами, потому что 8 сентября 1854 года адмирал В.А.Корнилов писал в одном из писем:
       "Можно себе представить,какое чувство волновало меня: на мысе Лукулле или на Альме разыгрывалась участь Европы".
       На "Лукулле " ?! Где же истина ?
       По всей вероятности, дело обстояло так. Улукул - старое название тюркского происхождения, появившееся задолго до присоединения Крыма к России. Прилегающая балка тоже называлась Улукулской. Но постепенно непонятное Улукул стало вытесняться созвучным Лукулл. И хоть произошло новое название от Улукула, но всё-таки, пo-видимому, не без "косвенного вмешательства" римского полководца. Ведь имена многих греческих и римских полководцев русские знали хорошо. И потом есть же в Крыму гора Митридат! А Луций Лициний Лукулл в свободное от пиршеств время, разгромил армию Митридата Евпатора, так почему бы не запечатлеть на карте и его имя?
       Примерно до 1880 года мыс называли по-разному: то Улукул,то Лукулл, пока какой-то картограф не зачеркнул старое название и не написал новое.
       Возможно, кто-нибудь точнее проследит всю цепочку и даст другое обоснование названию. Как говорил известный топонимист Лев Успенский, "топонимические шарады разгадываются только общими усилиями"...
      
       В 1914 году разразилась первая мировая война и в один из военных дней совершил "набег" на Севастополь германский линейный крейсер "Гебен". Со стороны мыса Лукулл. "Гебен" стал обстреливать корабли Черноморского флота и город. Немецкий крейсер, под прикрытием лукулльского холма чувствовал себя неуязвимым, нo севастопольская крепостная артиллерия достала его и, получив три прямых попадания, "Гебен" израненный поспешил уйти восвояси...
       В конце августа 1943 года через минные поля, установленные у мыса немцами, пробралась советская подводная лодка-малютка "М-111", которой командовал Ярослав Константинович Иосселиани ( впоследствии удостоенный звания Героя Советского Союза), и потопил вражеский транспорт
      
       Но вернёмся к самому мысу. Обрывистый, очень приметный по красноватому цвету своих берегов, он возвышается у входа в Каламитский залив.
      
       По узкой глинистой горловине спускаемся вниз. Генка, как Колумб прокладывает путь. Обычно этим путем не спускаются к морю, но у Генки характер первопроходца и он хочет пройти там, где не ступала нога человека. Ну ,а я у него на поводу...
      
       ... Лукулльский берег покрыт огромными бурыми глинянными пластами. К самой воде прижата полоска мелкого песка,словно пропущенного сквозь решето. Волны "перевернули" берег и видны проржавевшие панцыри снарядов и мин - молчаливых свидетелей военного времени.
       - Несколько дней тому назад здесь такой штормяга был - ужас! - поясняет Генка. - Море берег съело!
       Страшен шторм в этих местах, даже дельфины не всегда справляются с ним . Вон на песке лежит тело одного из них,израненное об острые прибрежные камни.
       Сейчас море спокойное и даже какое-то ленивое. Оно мурлычет как кошка, подлизываясь к валунам. По глади, сегодня спокойного Чёрного моря, у самого мыса проносятся катера и доносится, усиленный мегафоном, голос экскурсовода:
      
       "... правый склон долины Альма широкий , пологий, низкий, а левый - высокий и крутой, заканчивающийся далеко выступающим в море мысом Лукулл..."
      
       Хороши морские прогулки - это во всех путеводителях написано. Но нет ничего лучшего, чем пройти по родной земле своими ногами, пощупать земную шероховатость и лишний раз подивиться, какая она необъятная и разная наша страна Крым. И я уверен, если есть на том прогулочном катере настоящие туристы, то они запомнят причудливые названия западного побережья и проделают еще раз весь путь пешком...
      
       Вчера была дождливая погода, а сегодня вовсю засверкало крымское солнце. По сути дела - это первый настоящий весенний день, и под лучами все переливается и играет. И вдруг я заметил, что у самой кромки воды что-то сияет, переливается всеми цветами радуги. Нагнулся, зачерпнул в горсть песка. Сдул песок и на ладони засверкали десятки мелких камешков.
       Я исходил много километров вдоль крымских берегов, видел замечательные камни, которыми туристы набивали свои рюкзаки. Но такие, какие я сейчас увидел на Лукулле, приходилось видеть только на Кара-Даге!
       Я не "коллекционирую редкости, но, - честное слово! - бывает невозможно удержаться. В шкафу у меня хранится изогнутая ветка древовидного можжевельника, напоминающая змею - я ее принес с мыса Айя, древний черепок с изображением оленя - подарок бухты Ласпи, бурый, посеченный солью, солнцем и морем осколок от скалы, похожий на корабль Летучего Голландца - память о Тарханкутском полуострове... И к ним прибавятся разноцветные камешки с мыса Лукулл...
      
       Рассматриваю свои находки. Всматриваюсь в географическую карту: "Батилиман", "РоманКош", "Ярылгач", "Херсонес"...
       И пусть умом я осознаю, что дело вовсе не в названии... Но все равно, когда глаз отыщет на карте какой нибудь "Киммерик" или "Илурат" мне тотчас хочется заменить туфли растоптанными кедами, натянуть выцветшую ситцевую рубашку, сгорбиться под тяжестью рюкзака и ... в путь! В путь!..
  • Комментарии: 18, последний от 12/03/2012.
  • © Copyright Лезинский Михаил (amisha45@yandex.ru)
  • Обновлено: 13/08/2004. 18k. Статистика.
  • Очерк: Украина
    • Оценка: 5.52*6  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка