И

з щелей дуло. Большая металлическая форточка, поддаваясь порывам сильного ветра, дробно колотилась о раму. "Фрамуга она называется, что ли?" - ни к селу, ни к городу подумал Пузиков. По земле быстро исчезающими полосами крутились кисеи стремительно закручивающегося в вихрь снега. Вечерело. Пузикову не хотелось думать о том, как он поедет домой. Это были неприятные мысли, и он отгонял их прочь. "Нара, вы не помните, в какую папку мы подкололи казанский наряд?" Нара оторвалась от своей писанины и подслеповато посмотрела в сторону Пузикова.

Пузиков посмотрел на часы. Ожидание тяготило. Тем более, что работы было, как говорится, невпроворот. Яша кончил говорить и рассеянно посмотрел на Пузикова.
"Извини, Вася. Дела, сам видишь! Ты что хотел?"
"Вы просили зайти, Яков Михайлович..."
"Ах, да! Совсем забыл. Что-то такое у меня к тебе было, никак не вспомню... - он потёр виски, одновременно роясь другой рукой в папке с бумагами. - Вот! Ха-ха-ха! А я-то думаю: что он сидит здесь?.. Вот память проклятая!"
Он вкратце рассказал Пузикову суть поручения.
"Ясно?"
"Ясно-то ясно, Яков Михайлович. Да ведь вопрос-то не мой. Есть же ведущая конструкторская бригада по этой тематике..."
"Э-э-э! Что ты, в самом деле? Бригада бригадой, но ты сделаешь это лучше, я знаю!"
"Работы очень много, не знаю, как выкрутиться..."
"Что ты так расстраиваешься? Дай часть работы мне, я сделаю!.."
Пузиков понял, что пора уходить.
"А как быть с согласованием? - спросил он. - Тут масса согласующих подписей. Кто меня послушает? Я - человек маленький..."
"Ты всё готовь. Это - самое главное. А подписать - всегда подпишем."
Пузиков задумчиво шёл к себе.
"Что пригорюнился? Аж согнулся как-то. Чем это тебя Яхонт наш так нагрузил?" - начальник "той самой" конструкторской бригады Сергей Стрелецкий, бодреньким шагом обгоняя Пузикова, слегка шлёпнул его по спине.
"Лучше не спрашивай, Серёжа..."
На составление проекта приказа ушло два дня.
"Будете визировать, Яков Михайлович?"
"А надо? Ну давай, раз надо. Так-с... Что ты тут мне напридумывал... Ну, что же, всё верно. Только из ответственных меня убери, брат!"
"А кого написать? Стрелецкого?.."
"Зачем же Стрелецкого? Пиши себя!"
"При чём тут я? Стрелецкого же работа! Чертежи, технические условия и всё прочее ведёт он. И вдруг - на тебе! Что я - козёл отпущения что ли?"
"Не горячись. Представь себя на моём месте. У Стрелецкого есть хоть один такой исполнитель, как ты? То-то же. Так кому бы ты поручил эту работу?"
"Если так рассуждать, то у Стрелецкого никогда никого и не будет. Нет у них никакого стимула быть. Пусть учатся, пусть растут. Кто мешает?"
"Ну хорошо. Я всё понял. Я скажу Стрелецкому, чтобы растил людей. Но и ты, по-моему, понимаешь. Да или нет? Пиши свою фамилию и - вперёд!"
Пузиков всё понял. В том числе и то, что больше к Канторовичу не подойдёт. Разве что за подписью на акте готовности. Когда работа была сдана заказчику, и Пузикову тоже досталась небольшая премия. Кстати, наряду с другими конструкторами, не принимавшими в этой работе никакого участия. Настроение у всех было приподнятым и беззаботным:
"Хороший всё-таки мужик наш Яхонт! На ровном месте премию "пробил". Не каждому такое под силу!"
Правда, Стрелецкий слегка настроение Пузикову подпортил:
"Яков Михайлович тебе "подбросил" в окладе? Говорят, приказ на-днях подписали..."
"Да, я слышал про приказ. Меня в нём нет."
"Правда? А ведь он собирался, я сам слышал. Может быть, забыл?"
"Может быть. Память у него, говорят, неважная. Закурить дашь, Серёжа?.."