Что ни говори, а, несмотря на график, свободных суббот - по пальцам перечесть. А тут ещё этот субботник! Как объяснить жене разницу между субботником и так называемой "производственной необходимостью"? Мало того, что работаешь у чёрта на куличках, так ещё в выходной день вместо того, чтобы выспаться - тащись бог весть в какую даль "киселя хлебать"! Тьфу!
Пузиков закрыл глаза и склонил голову к окну. Скамья электрички тоже казалась ему более жёсткой, чем обычно. И вообще было холодно и неуютно. Вагон был почти пуст: по углам сидели несколько стариков и старух да на соседней скамье чадил папиросой ничем не выдающийся хам.
Сон не шёл к Пузикову. Он ёжился, вертелся и жмурился до тех пор, пока онемевшая шея не заставила его выпрямиться и открыть глаза. Мимо окон вагона проносились закопчённые домишки рабочих окраин, особенно убогие на фоне свежей поросли молодой травки и полураспустившихся почек деревьев.
"Какая красота!" - подумал Пузиков. Ему уже не хотелось спать. Он вдруг представил себе, что не пойди он сегодня на субботник, ему пришлось бы тащиться с огромным тюком в прачечную, а потом, задыхаясь и останавливаясь на каждом лестничном марше, поднимать на пятый этаж пятнадцатикилограммовую сетку с картошкой, капустой, луком и другой снедью.
Знал он и о том, что когда после всего этого он не сможет отдышаться в течение часу и пойдёт наливать себе в штатный стаканчик сердечные капли, никто не пожалеет его. Кроме маленькой дочки, которая прибежит к нему "считать капельки": "...надцать, девятнадцать, двадцать!". А потом спросит: "А они горькие? А зачем же ты их пьёшь, папик-галяпик?"
Пузиков улыбнулся. Поезд, скрипя колёсами, повернул на север, и в вагон хлынуло солнце. Солнечные лучи высветили плавающие в воздухе пыль, усыпанный окурками пол и вырезанную кем-то на спинке скамейки надпись "Хачмаз". Но это не огорчило Пузикова. Он жмурился в потоке солнечного света и улыбался. Воспоминание о маленьком лохматом существе, видимо, было для него тем удивительным мазком художника, который способен преобразить маску грусти на лице в маску безудержного веселья.
От станции до завода Пузиков шёл бодрым шагом, насвистывая что-то из репертуара Аллы Пугачёвой.

Автор снимка Robert Nawara (http://www.photokonkurs.com/ownpage.php?uid=9875)