Семён Фиберзайчик, убежденный холостяк в прекрасном возрасте слегка за сорок, попал в пикантную ситуацию: случайно проезжая мимо ЗАГСа, он поймал букет невесты. Как такое могло случиться, спросите вы? А очень просто: невеста запустила букетом в жениха, жених пригнулся и - вуаля - букет влетел в открытое окно, когда Фиберзайчик притормозил на перекрестке перед светофором. И теперь вызывающе лежал у него на коленях, как образец пошлой безвкусицы. Брезгливо, двумя пальцами, он взял это нелепое недоразумение за кружева и швырнул обратно. Точно в руки бегущей к машине невесте. Рванув дверцу, невеста упала рядом, обняла Семёна за шею, припечатав телом к спинке сиденья, и зарыдала:
- Увези! Увези меня от этого... этого..! Умоляю! Увези навсегда-а-а...
Пока, обалдев от неожиданности, Семён Фиберзайчик пытался стряхнуть с себя невесть откуда свалившуюся чужую невесту - букет в её руке закрывал обзор, лишая возможности ехать, - подоспела расфуфыренная дама в немыслимой боевой раскраске:
- Немедленно отлепись от этого мерзавца! Слышишь?! - тарабанила она в заблокированную невестой дверь. - И сейчас же вылезай из машины! Или ты мне больше не дочь! Слышишь?! Не! Дочь!
Сзади немилосердно сигналили и Фиберзайчик, зубами вырвав злополучный букет из рук плачущей девушки, тронулся с места. Дама, успевшая на ходу втиснуться на заднее сиденье старенькой "копейки", перехватила букет и начала охаживать им незадачливого "мерзавца" справа налево и слева направо:
- Останови немедленно! - бац! - Мерзавец! - бумс! - Не получишь! - бац!-бумс! - Даже не мечтай! - бумс!-бац! - Явился на готовое?! - бац!..
Многие годы размеренной жизни "по приметам" служили основанием считать себя в этой области если не профессором, то очень близко. Поэтому Фиберзайчик отлично понимал: вступать в полемику с разъярённой женщиной - плохая примета. Тем более, если вы в разных весовых категориях. А в этом он явно проигрывал даме. Поэтому, при первой же возможности, остановил машину.
Дама выволокла из "копейки" рыдающую невесту и запихала её в шикарное, разукрашенное лентами и цветами авто, идущее следом. И, прежде чем сесть самой, на прощание показала Фиберзайчику средний палец. Авто рвануло с места и навсегда исчезло из поля зрения и жизни Семёна Фиберзайчика. Во всяком случае, он очень на это надеялся.
Почувствовав себя в относительной безопасности, Фиберзайчик перевёл дух: А что это, вообще, было? Неужели всё это... вся эта... фантасмагория... всего лишь из-за того, что он встал сегодня утром с левой ноги?
Конечно, подняться с кровати на левую ногу - проступок (для мужчины) сам по себе достаточно серьёзный. Но не настолько, чтобы иметь далеко идущие последствия: это наш герой знал не только из теории, но и из собственной практики. Ну, а невестин букет... А что - букет? Такого случая, чтобы мужчина поймал букет невесты ни в теории примет, ни, тем более в практике, не зафиксировано. Да и сами посудите: какой же мужчина в здравом уме и расцвете сил будет расталкивать страждущих выйти замуж девиц, чтобы схватить этот символ неизбежной женитьбы? Не по-джентельменски как-то это, верно? Да и потом: разве их растолкаешь? Так что по всему выходило, что чрезмерно волноваться особых причин у Семёна Фиберзайчика не было.
Окончательно успокоившись, Фиберзайчик запустил двигатель и поехал на работу в местный муниципалитет, где с молодых ногтей трудился художником-оформителем. А на заднем сиденье "копейки" сиротливо валялся обтрепанный букет невесты, брошенный за ненадобностью.
Если не считать утреннее происшествие, день прошел спокойно. Хотя, где-то как-то что-то подспудно свербело. Может, виной тому был букет, который Семён обнаружил в машине, зачем-то занёс в мастерскую и поставил в банку с водой? Не исключено. А только нет-нет, да и вспоминалась ему мама, научившая правильно жить "по приметам". И ещё, почему-то, давно забытая первая любовь.
- Разуй глаза, Сёма! - взывала мама, держась за сердце. - Ты же художник! Где твой тонкий художественный вкус? Ты только посмотри на эти невзъёмистые ноги! Это ступни? Это лыжи! А габариты? Она же вылитая "девушки с веслом"! Ты рядом с ней просто кузнечик! Ты ослеп, Сёма? Я уже даже молчу, молчу, молчу как рыба об лёд, что она ни-ког-да не сумеет приготовить из одной курицы шесть блюд! Этого и я не сумею. Но! Сё-ма! Она же не знает ни одной приметы! Ни-е-ди-ной! Ты слышишь меня, Сёма?! Что? Жениться? Жениться на гойке? Чтобы она позволяла тебе курить и пить? Только через мой труп! Ты слышишь меня, Сёма?!
Но Сёма - не слышал. Сёма - оглох. Сёма - ослеп. Ему до безумия, до умопомрачения нравились "эти невзъёмистые ноги"! До полной потери всяческой сознательности! Ксюха приходила к нему сюда, в мастерскую; и они там, за перегородкой, в подсобке, неистово любили друг друга прямо на куче государственных флагов. А потом она, завернувшись в шелковое красное знамя с золотой бахромой и портретом вождя, в своей любимой позе - подогнув под себя ногу, - по-королевски восседала на единственном продавленном стуле; а он на допотопной электроплитке варил для неё кофе по собственному рецепту. А потом... Потом всё внезапно кончилось. Его застенчивая, нежная, страстная "девушка с веслом" исчезла. Вместе со своими длинными, тонкими, изысканными, так обожаемыми им, ступнями.
Как-то раз, на флагах, после возвращения из полёта, ещё не отойдя от перегрузок и плохо соображая, он сказал ей:
- Представляешь, Ксю, моя мама категорически против, чтобы я на тебе женился. Категорически. Говорит - только через её труп. Она хочет, чтобы я женился на нашей. Ну, ты понимаешь? Правда, смешно?
- Конечно, - помолчав, согласилась Ксюха. - Очень смешно. Невероятно смешно. Прямо обхохочешься. А что ещё говорит твоя мама?
- А ещё она говорит, что ты похожа на шадровскую "девушку с веслом", что у тебя невзъёмистая нога, а ступни - как лыжи.
После этого он Ксюху больше не видел. Никогда. Искал. Но...
Фиберзайчик вздохнул и долил воды в банку с букетом. Конечно, у него и после случались лёгкие, ни к чему не обязывающие интрижки, грамотно выстроенные "по приметам". И женщины бывали всякие, самые разные. Всех и не вспомнить. Ведь вкус на определенных женщин - признак ограниченности? Не так ли? И ноги попадались разные. Но. Никогда. Никого. Ни разу. Семён не привёл сюда, на флаги. Потому что среди множества ног: худых, толстых, длинных, коротких, кривых и не очень не нашлось ни одной ноги, достойной попирать государственную символику, пусть и рухнувшей, но - империи. Всё. И закроем эту тему.
*
Наутро следующего дня Фиберзайчик повторил вчерашний промах - опять встал с левой ноги. Проанализировал ситуацию и пришел к выводу: на этот раз левая нога - не причина. Нога - всего лишь следствие. А причина, скорей всего, сосед. Нет. Даже не сосед - всё началось раньше. Кот - вот причина! Всё началось с кота.
Он не побежал суетливо, заботясь о собственной шкуре, а, полный значимостью момента, переходил дорогу вальяжно, не торопясь, потому что сейчас он был символом, этот облезлый уличный котяра. Чёрный, как головешка. Суровым вестником грядущих неприятностей. Только полный идиот продолжит путь, если его пересекла черная кошка. Полным идиотом Семён Фиберзайчик себя не считал. Он резко развернулся, поехал обратно и... вспомнил: "Сёма, сердце моё, - учила мама, - никогда не делай крутых разворотов, ни в чём - это плохая примета. Все события имеют инерцию". Приятное удовлетворение от невстречи с котом мгновенно сменилось недовольством собой и тревогой.
Вечером, продолжая пребывать в состоянии тревоги, Фиберзайчик открыл дверь старшему подъезда и отдал ему деньги на нужды дома. Из рук в руки! Через порог! И всё это - после захода солнца! Какая непростительная оплошность - и так с деньгами не очень, и что ожидать теперь? Только полный финансовый крах. Расстроившись окончательно, Фиберзайчик отправился спать.
Уснуть, конечно, не удалось. И только под самое утро измотанный Фиберзайчик провалился в тревожное забытье. И увидел яркий, невероятно реальный сон. В этом сне он стоял перед разбитым зеркалом и стриг волосы. Не те, которые были у него сейчас - побитые сединой, редкие, стянутые мохнатой резинкой в пижонский хвостик, а те, что были раньше - густые смоляные кудри. Фиберзайчик видел сон, и, что самое интересное, в этом сне он прекрасно понимал, что видит сон. И даже давал оценку происходящему: "Видеть себя в зеркале?.. Ну, это - надвое, смотря как видеть. Если в полный рост, то хорошо. А если вот так, как он, до половины, то плохо. Зато есть волосы, это хорошо, потому что лысый - плохо. И что цвет у волос есть - тоже хорошо. Чёрный. Это - плохо. Но ведь свой? Собственный? Тогда - хорошо. А вот стричь, да ещё самому..." Над своими действиями в этом сне, увы, он был не властен: прекрасно понимая неправильность поведения, всё кромсал и кромсал роскошные кудри огромными блестящими ножницами; завитки, падая на лицо, превращались в капли крови и стекали, застилая глаза красным туманом. "Кровь на себе - к болезни. Или к разборкам с родственниками. Родственников - только тётя за океаном. Значит, таки, к болезни. Плохо. Или тётя?.." Вдруг, совсем непредсказуемо, как это часто бывает в снах, из трещин на зеркале полезли огромные тараканы. И побежали, побежали по отражению. Явственно почувствовав на лице их колючие лапки и уже больше ничего не анализируя, Фиберзайчик дико закричал и - проснулся.
Ну? И вы хотите сказать, что после такого сна можно встать с правильной ноги? Да после такого сна только и остаётся, что ждать звонка в дверь: Неприятности заказывали?
Звонка долго ждать не пришлось - он залился-захлебнулся радостной переливчатой трелью. Семён Фиберзайчик машинально взглянул на часы: - "Шесть. Кто в такую рань? Тётя?" Вздохнул, накинул халат и обреченно поплёлся открывать. А что делать? Разве есть выбор, когда судьба за вас уже всё решила?..
За дверью, держа за ручку пузатый чемодан на колёсиках, стояла молодая красавица в тугих джинсах и свободной белой футболке, сползшей с круглого плеча. Высокая, статная - ну просто любимый типаж. Роскошные симитские волосы выгодно оттеняли глаза редкого серого цвета. Эти глаза?.. Где он их видел?.. Услужливая память тут же нарисовала букет в кружевах. Опять? Нет. Только не это!
Наклонившись, красавица чмокнула Семёна в щеку:
- Привет! Мама выгнала меня за вчерашнее. Забрала все деньги и заблокировала кредитку. И мне негде перекантоваться, пока она бушует. Я поживу у тебя немножко? Всего несколько дней! Вообще-то, мама, она добрая, отходчивая - просто время нужно. Ведь ты меня не прогонишь? Я и так всю ночь просидела на вокзале.
"Конечно, прогоню!" - хотел сказать Фиберзайчик: только полный идиот пустит к себе в дом "немножко пожить" постороннюю женщину - для убежденного холостяка, если кто не знает, это очень плохая примета. Наш герой в приметах был дока. И, как нам уже известно, полным идиотом себя не считал. Потому и собирался сразу расставить все точки над "и". Но - не успел. Внезапно побледнев, неожиданная гостья начала оседать на пол. Подхватив полуобморочную гостью, в которой он опознал беглую невесту, Семён помог ей добраться до дивана и лечь. Практически сразу лицо девушки порозовело, она открыла глаза и села, подогнув под себя ногу.
- Не пугайся - всё пучком. С беременными это бывает.
- С беременными?
- Ну да! Этот козёл успел заделать мне ребёночка. Но я к нему всё равно никогда не вернусь! Ни-за-что! Ты даже не представляешь, как он меня обидел! Он сказал мне такое... та-ко-е... - губы у девушки задрожали, а глаза начали наливаться слезами.
- Всё-всё-всё, - неожиданно для себя самого разволновался Семён, - всё-всё-всё. Перестань. Тебе вредно. И правильно. И не возвращайся. "Что я несу?" Чёрт с ним, с этим козлом! Сами вырастим! "Господи, да что я несу?!"
- Мама говорит, что у ребёночка должен быть отец! - Рыдания усилились. - И что она не хочет, чтобы я повторила её судьбу-у-у... У нас с ней одно имя, а это плохая примета-а-а...
- Найдём твоему ребёночку другого отца. Только не плачь!
- Мне не нужен друго-о-й! Я этого люблю-у-у...
- Любишь? - опешил Семён, - Тогда почему...
- Потому что я его ненавижу! Не-на-ви-жу-у-у... И никогда! Никогда-а-а...
- Погоди... я щас... я водички...
Семён побежал на кухню, налил в стакан воды и, так же бегом, вернулся. Давненько у него в душе не бушевали такие страсти. Ух! Попадись ему сейчас этот козёл! Он даже разбираться не будет! Что и как! Ууух, попадись!
- На вот, выпей. И не толкайся мне тут. Выпей, сказал. Вот и умница. Давай-ка ещё глоточек.
Выпив воды, невеста ещё пару раз судорожно всхлипнула, вытерла нос подолом футболки, - "Какая трогательная простота... - умилился Семён", - улыбнулась и сказала совершенно не в тему:
- Я так есть хочу. Как волк. Нет! Как тысяча волков. Ты ведь тоже ещё не завтракал? Что у тебя есть из продуктов?
- Не знаю. Что-то есть. Вроде.
- Отлично! Мне этого хватит. Сейчас я мигом спроворю завтрак! Ты даже не представляешь, какая я хозяйственная! Только умоюсь сперва.
Невеста вскочила с дивана и потянулась, продемонстрировав великолепный пресс в "кубиках". "Боже мой... До чего же хороша. Фантастически хороша" - отметил Семён. И, почему-то, испытал чувство гордости. За себя, разумеется.
- А на обед я приготовлю тебе шесть блюд из одной курицы. Тебе кто-нибудь когда-нибудь готовил шесть блюд из одной курицы?
- Нет. Никогда. Только курицы - у меня точно нету.
- Нету - и не надо. Не комплексуй, всё пучком. Курица у меня с собой. А где мой чемодан? Так и стоит не лестнице? Во прикол! Ты пока закати его, достань курицу и положи в холодильник. Сверху там, в синем пакете, увидишь. А я - мигом!
Когда за беглой невестой захлопнулась дверь ванной комнаты, Семён Фиберзайчик несколько раз ущипнул себя за разные места, пожал плечами и пошёл закатывать чемодан.
Через десять минут на кухне что-то скворчало, шипело, взбивалось и перемалывалось. А он сидел и смотрел, как посторонняя женщина с грацией большой сильной кошки уверенно, по-хозяйски, двигается по его кухне, безошибочно находя всё нужное. Смотрел, как она, окутанная парами и ароматами, ловко, умело творит своё кухонное колдовство. И без умолку щебечет, щебечет, как утренняя пташка. Сидел и слушал волшебный тембр её голоса, даже не вникая в смысл сказанного. Просто слушал. Просто смотрел. И тащился, тащился... И, что самое интересное, почему-то именно эта, конкретная женщина, не вызывала у него абсолютно никаких опасений. Вы не находите это странным?..
- ...Это сейчас у мамы бизнес, - колдунья уже накладывала на его тарелку омлет, оладушки, и ещё что-то неизвестное, но очень симпатичное на вид, - и у нас навалом денег, а раньше мы с мамой трудно жили, поэтому я всё-всё умею. Добавки?.. А шесть блюд из курицы - это меня мама научила, она замуж готовилась... Ещё положить? Нет, ты попробуй, попробуй! ...а её - не позвали. Ну, ты в курсе. Вот она меня и научила, может, говорит, хоть тебе пригодится. Вот и пригодилось, я теперь такая же брошенка. А мама, она знаешь, какая гордая... Наелся? Аллё?! Я тебя спрашиваю! Ты наелся?
- Да. Спасибо. Да. Спасибо, ...
- Ксения. Меня зовут Ксения. Но ты может называть меня как мама - Сенькой. Или - Сенечкой, по настроению. А сейчас - гвоздь программы! - Ксения молниеносно крутанулась к плите, сдернула с неё джезвейку с шапкой пены, наполнила любимую чашку Семёна и поставила перед ним на стол, - Па-паммммм..! Тоже мама научила. Зацени. Ну же?.. Получилось?
С замершим сердцем Семён взял чашку и осторожно сделал маленький глоток...
Да. Да! Такой кофе мог сварить только он сам. Потому что, никто в целом мире, кроме него, не знал этого рецепта. Кроме него и ещё одной женщины с узкими, длинными божественными ступнями, похожими на лыжи. Сердце отмерло и заколотилось с такой силой, что перехватило дыхание. "Господи... Какой же я идиот! Полный!" Семён хотел сказать это вслух, но только закашлялся и расплескал горячий кофе себе на живот.
- Обжегся?! - метнулась к нему дочь.
И он опять не успел ничего ответить, потому что хилую входную дверь сотрясли мощные удары:
- Открой! Немедленно! И верни! Мою! Дочь! Мерзавец! Открывайте! Я знаю! Ты здесь! Предательница! Перебежчица! Ты! Мне! Больше! Не! Дочь!
- Это мама... - испуганно сжалась Ксения, - не открывай! Она меня убьёт! Ты даже не представляешь, какая она, когда сердитая!
- Да неужели? - Семён поднялся, расправил плечи и надул грудь, изобразив бодибилдера. - Ничего не бойся - теперь у тебя есть я! Или, знаешь что? Спрячься пока в моей спальне. На всякий случай.
- Нет! - вскинула подбородок Ксения - Я тебя не оставлю! Пусть она убьёт нас обоих.
И они пошли открывать. А что делать?..
За дверью, умытая, простоволосая, без вчерашних дурацких кренделей на голове, в джинсах и простой белой рубашке, как ходила раньше, легко узнаваемая, стояла его потерянная "девушка с веслом". Она почти не изменилась. Вот только глаза... За её спиной, переминаясь с ноги на ногу, топтался мальчик-кузнечик с глазами побитой собаки. Как понял Семён - тот самый любимо-ненавидимый козёл. Его будущий зять.
Увидев козла, Ксения-младшая молча развернулась и бросилась в глубь квартиры. Козёл с глазами побитой собаки бросился за ней следом.
А Ксения-старшая, ни слова не говоря, сделала шаг вперёд и, наотмашь, от всей души, влепила Фиберзайчику затрещину. Не ожидавший такого удара, Семён Фиберзайчик пошатнулся, но - устоял. Только красный туман в глазах.
- Сенечка... что?!.
- Всё нормально, Ксю... всё правильно... я заслужил. Жаль, что ты не сделала этого ещё тогда. Прости меня. Я идиот, Ксю. Полный идиот. Ты знала об этом?.. Конечно, знала. - Семён взял ударившую руку и нежно поцеловал в основание ладони, туда, где бьётся синяя жилка пульса. Как раньше. - Спасибо тебе, что ты нашлась! Пойдём, отсюда, Ксю. Пойдём.
- А как же?..
- Наши? За них не бойся, они разберутся. Главное - не мешать. Пойдём, Ксю. Мы с тобой так давно не топтали флаги...
Вот и всё. На этой, как принято говорить, звенящей ноте... Хорошо, когда всё счастливо заканчивается вопреки и плохим, и хорошим приметам, верно?.. А к чему в этой истории был букет - автор и сам не понял.