Ни один человек, о ком написано в этой книге, не смог бы оставить свой след без соприкосновения с другими. И история архитектора-реставратора Сергея Колесникова это подтверждает.
Сергей Колесников переехал в Новую Зеландию в 1996 году из Иркутска. Иркутск - город с богатой историей, где сохранилось много памятников деревянного зодчества, многие из которых нуждались в реставрации, чем Сергей там и занимался.
Первоначально предполагалось построить в Новой Зеландии что-то вроде Русской деревни, где бы могли жить иммигранты из России. Но жизнь, как всегда, внесла свои коррективы ...
Началось все с Жанет Франкс (Прокоповой) из Гамильтона. О Жанет Франкс в этой книге отдельный очерк.
У Жанет, никогда не бывавшей в России, была мечта приобщиться к русской культуре и она приложила много сил, чтобы любовь к России сохранялась в русских иммигрантах. В конце 90-х годов Жанет занималась созданием интернациональных садов в Гамильтоне. Это очень необычные Сады, занимающие сейчас огромную территорию. Каждая этническая община создавала свой небольшой сад. И уже в начале двухтысячных, гуляя по Садам, можно было посетить английский, японский, китайский, индийский, американский, испанский, итальянский сады. Можно было пройтись по маорийскому саду, а можно было дойти до большого розария. Тогда, десять лет назад, было в Садах практически все, но вот Русского сада тогда еще там не было!
В 1996 году в Окленде выходила газета "Ветер", в ней-то и вышла заметка Жанет Франкс с просьбой ко всем желающим помочь в создании "Русского сада" в интернациональных садах Гамильтона. Сергей откликнулся на этот призыв, и они встретились. Когда Жанет показала участок, который выделили под Русский сад, решение пришло само собой: на высоком, обрывистом берегу озера, замечательно впишется колокольня, построенная в традициях русского севера. Тем более что у Сергея уже были эскизы. Жанет идея очень понравилась, и она принялась за дело. Нужно было собрать средства на постройку, утвердить проект в администрации садов и мэрии. Сбором средств занимался Благотворительный Фонд русской общины Новой Зеландии (секретарь-Жанет Прокопова). Основными спонсорами этого проекта были: мэрия Гамильтона (City Council), Королева одного из маорийских племен, предприниматели и члены Совета Делового Сотрудничества Алексей Лыхо, Сергей Дьяченко, а также несколько новозеландских компаний. Благодаря усилиям Алексея Лыхо, колокол для сторожевой башни был отлит в России и подарен Русской Общине Новой Зеландии мэрией Москвы. Сергей выполнил макет колокольни, чтобы утверждение прошло без проблем. Началось строительство, которое проходило при непосредственном участии Сергея. Нозеландские строители Дэвид Боуден и Питер Хэдли оказались необыкновенными мастерами, так что работать с ними было очень легко и приятно.
9 июня 2002 года состоялось открытие русской Сторожевой башни (Bell Watch Tower). На этой церемонии присутствовали и выступали государственные лица Новой Зеландии и России: Посол России в НЗ Геннадий Шабанников, член новозеландского Парламента Диана Йетс, мэр Гамильтона Дэвид Дрэйтуэйт, Королева одного из маорийских племен и другие официальные лица. В заключении состоялся замечательный концерт в честь этого события. Казалось, что в этот день в Садах собрались все наши соотечественники.
В 2012 году сторожевой башне исполнилось 10 лет-первый юбилей. Сады Гамильтона сейчас входят в список популярных туристических маршрутов, привлекая туристов из многих стран. Можно гордиться тем, что не только наши соотечественники, но и люди, никогда не бывавшие в России, могут соприкоснуться с русской культурой и почувствовать ее удивительную красоту, что и было мечтой и целью тех, кто принимал участие в этом проекте.
Ниже приводится интервью с Сергеем Колесниковым, которое было опубликовано в "Нашей Гавани" в 2003 году к первой годовщине Сторожевой Башни.
На снимке:
1. Сергей Колесников
Автор статьи Виктория Мананова
ЗОДЧИЙ
("Наша Гавань", 2003 год)
"Ну и куда тебя несет?!",- спрашивал мой одноклассник, узнав, что я уезжаю, родину покидаю,-и что там за жизнь? Здесь же мы все свои: вот я, к примеру, буду проезжать в три часа ночи мимо Андрюхиного дома (тоже наш одноклассник) и вдруг подумаю: а не зайти ли мне на рюмку чая - и зайду, и он, между прочим, будет мне рад, и мы с ним за разговорами просидим до утра...".
Аргумент был, конечно, очень весомый. Очень! Нет, серьёзно. Но я всё равно уехал. И не жалею, потому что и здесь есть друзья, ну, пусть не школьные, но очень близкие, к которым я могу прийти в любое время и они, представьте, будут рады, стол накроют быстренько, чаю нальют и даже сахар ложечкой размешают. А мне лишь остаётся сидеть и млеть от удовольствия и вести с ними беседы. Ах, как это приятно, когда тебя слушают с искренним интересом, и как приятно слушать их, потому что ребята они умные, с очень, порой, неординарным, взглядом на жизнь. Смотришь и диву даёшься: ну, откуда такая мудрость в наши-то юные (где-то около сорока) годы? В общем, я у них вечно засиживаюсь допоздна, уходить не хочется. Ну, вот теперь, думаю, настало время назвать их имена - Сергей и Лена Колесниковы. "О-о-о! Ну, конечно, это о них! - радостно воскликнет половина русской общины, потому что тоже у них бывают (как ни придешь - полон дом!). Общительность и открытость этой пары просто покоряет, и это при том, что Сергей, без преувеличения, знаменитый человек в Новой Зеландии. Он - архитектор -реставратор памятников архитектуры русского деревянного зодчества. И это именно он сделал проект той сторожевой башенки, что стоит сейчас в русском уголке гамильтонских садов. Со дня ее постройки прошло чуть больше года. И я поздравляю тебя, Сережа, с этой замечательной датой. Нет, подумайте только, сколько нас здесь, русских эмигрантов, и кто ещё оставит после себя такую великолепную рукотворную память в виде изящной золотистой башенки-колокольни, которая так гармонично вписалась в этот чужеземный пейзаж... Но внизу - тихое озеро, сочная травка. А еще ниже, в долине, - березы, очень похожие на среднерусские, с опущенными вниз ветками; небо кажется чуть светлее новозеландского - наше будто бы. А когда поднимаешься к самой башенке - запах сосны, тонкий и острый...! Закрываешь глаза...- ты в России. Той самой, о которой невозможно не скучать - пушкинской, тютчевской, есенинской...
- Откуда пришла эта замечательная идея - здесь построить эту башенку, - спрашиваю я Сергея.
Знаешь, место удивительно хорошее: долина, холм; вокруг такой простор, что так и просится какое-то завершение - стройная деревянная башенка на вершине холма, на которую хотелось бы подняться и ...взлететь.
И потом, имея такой опыт, видя и реставрируя столько великолепных сооружений деревянного зодчества в России, невольно захотелось перенести эту частичку исконно русского искусства сюда. И уж наметанным глазом видишь: где он должен стоять и каким быть. Конечно, как и любое искусство, деревянное зодчество требует вдохновения, а для меня-это не просто работа или хобби, это-предмет моей любви.
Невозможно себе представить, чтобы такое серьезное дело не было бы связано с трудностями, ну, хотя бы материальными, не говоря уже обо всем остальном.
Да, конечно! Деньги собирали, чтобы это осуществить, три года - тут, как говорится, с миру по нитке. Но занималась этим сложнейшим вопросом (потому, как постройка дорогая!) Жанет Франкс, совершенно удивительный человек и большой энтузиаст, новозеландка, русская по происхождению. Поразительно, но она пробила эту, казалось бы, непробиваемую стену.
Собственно постройка заняла год. И здесь нам страшно повезло! Жанет нашла великолепного плотника Дэвида Баудена. Он не просто строитель-это талантливый художник! Он, кстати, работал над многими сооружениями в гамильтонских садах.
- Как это, наверное, сложно строить что-либо, что так далеко от твоей культуры.
Ты знаешь, ему это нравилось, это было видно. Он старался всё делать с ювелирной точностью и никогда не отходил от чертежей. К тому же у нас сложились прекрасные отношения, мы понимали друг друга с полуслова, а это в работе так важно!
- Но ведь русское деревянное зодчество требует особых навыков. Неужели не было трудностей у Дэвида Баудена?
Вообще-то, он прекрасно со всем справлялся, у него просто золотые руки, но кое-что он не знал, как делать, например, луковицу. Я показывал ему, он шел шаг за шагом и все-таки сделал! И как качественно. И рад был сам, как ребенок!
- Сергей, башенка производит впечатление удивительно легкого, стройного и в то же время простого, без всяких украшений, строения. В каком стиле она построена?
Такие башни строили в 17-18 веках в северной части России, и то, что вы видите,-это не стилизация (когда берутся лишь отдельные детали того времени), это воссоздание образа, то есть детальное воплощение колоколен, которые строились в те времена.
- А какие чувства ты испытал, когда, наконец, воочию, увидел свое творение завершенным?
Ну, во-первых, мы с Леной в Гамильтон ездили постоянно, а на последнем, самом сложном, этапе и работали вместе с Бауденом. У деревянных храмов, в отличие от каменных, есть своя особенность: к их стенам хочется прикоснуться, они как бы излучают тепло. И рука сама тянется их потрогать. Поэтому древесина должна быть идеально гладкой. Вот мы с Леной и старались зачистить каждый сучок, отшлифовать каждое брёвнышко. Ну, а когда видишь свою работу полностью завершённой по прошествии 4-х лет... Это трудно объяснить... Такое чувство гордости и светлой радости тебя охватывает, близкое к тому, когда рождается твой ребёнок!
- О! Я, думаю, точнее сравнения не подберёшь. Сергей-то это знает, как никто другой. Пять месяцев назад у них с Леной родился сын! И когда видишь, как они смотрят на малыша, то вопрос об отношении художника к своему творению отпадает сам собой.
Сергей, когда смотришь на эту башенку, сразу понимаешь, какой хотелось бы видеть нашу православную русскую церковь. Это из разряда неосуществимых идей?
Конечно, я думал об этом, кроме того, давно сделал проект и макет церкви.
Мы спускаемся в довольно тёмный гараж, Лена сбрасывает кусок ткани, ... и передо мной возникает чудо: золотистая церковь, которая даже в полумраке кажется освещенной солнцем. Замираю от восторга, так хочется прикоснуться - все детали маленькие, но совершенно настоящие: всё выточено и выпилено так тонко, что глаз не может уловить изъянов. Каждое брёвнышко, луковицы, рисунок на них - всё строение в целом-гармония. Испытываешь прямо-таки детский восторг, когда заглядываешь внутрь, и там-всё настоящее, даже маленький иконостас. Все детали сделаны Сергеем вручную! А вот выполнение декоративной резьбы на луковице было бы труднейшим делом, если бы не помог сделать эту работу Юрий Иванов при помощи лазерной установки.
- Но ведь существует, наверное, целый свод правил при строительстве церквей, который нельзя обойти?
Эта церковь построена по канонам церквей 17-18 вв., впрочем, такие же строились и позже. В основе их конструкции лежит трехчастное деление: это храмовая часть (основная), за ней - трапезная, где собирались прихожане, чтобы обсуждать гражданские вопросы, и, конечно же, алтарь. Я удивилась, узнав, что высота церкви (где кончается луковица)-30м, а площадь самого строения около 300 кв.м.!
- А колокол, - спрашиваю я, - ведь должен же быть колокол?
Ну, конечно! В этом проекте колокольная часть расположена над трапезной, и предполагается не один колокол, а колокольный ряд; именно от него зависит, какой будет звон. "Малиновый,-думаю я про себя,-каким ещё он может исходить из этой прекрасной, в золотом свечении, церкви".
- А ты как-то пробовал воплотить этот проект в жизнь?
Да, во-первых, обращался к представителям русской православной церкви за рубежом. Ответ, правда, ещё не получил. В Бизнес-совете (Российско-Новозеландский Совет по деловому сотрудничеству) мой проект понравился. Но я-то понимаю, что строительство это очень дорогое, и средства на него собрать сложно. Но, как известно, храмы испокон веков строили всем миром. И эта церковь не может быть исключением. Здесь нужна помощь энтузиастов, деловых людей и всех прихожан, заинтересованных в том, чтобы у них был просторный и красивый храм.
"Но я уверен, что всё получится - говорит Сергей, - пусть не скоро, пусть через 5-10 лет, но это будет!"
Невозможно в этом усомниться - так убедительно звучат слова его и Лены. Кстати, совсем недавно они покрестили своего малыша, а тот совсем не плакал и на все смотрел внимательными глазками. Он, это уже сейчас видно, взял самое лучшее от родителей - светлый взгляд на всё окружающее. И не остается у меня сомнений, что в детской своей памяти сохранит он золотые купола, которые строил папа, и запомнит малиновый звон, который будил его утром.
![Сергей Колесников []](/img/m/mananowa_w_b/kniga-4/sergej_kolesnikov.jpg)