Первая дверь слева... За этой дверю жила семья Самбор. На моем "веку" в этой семье было два человека: пожилая женщина, может больше, чем пожилая, но про нее нельзя было сказать старая, - Наталия Владимировна Самбор, и ее сын Александр, студент военного института иностранных языков.
Раз в неделю вся детвора нашей квартиры, взяв свои книги и тетради для урока французского, топала к ней. У нас были потрясающие уроки. Мы читали, писали, ставили сказки на французском, играли в лотто. Потом непременно была перемена, во время которой Наталия Владимировна готовила нам горячий шоколад и сервировала стол совершенно потрясающей изящнейшей посудой, в центре стояли тарелочки с крошечными, на один укус, настоящими пирожными. На вторую часть урока можно было не приходить, это было уже по нашему желанию, но пирожных и настоящего горячего шоколада, а не какого-то там какао, хотелось всем. Было одно только условие для этой части урока: ни слова по-русски. Никто не получит ни чашки шоколада, ни пирожного, если он не попросит этого на французском языке.. Раз в полгода мы сдавали экзамен. Экзаменаторами были настоящие Лиса Алиса и Кот Базилио. Мурлыкали они тоже по-французски, Лиса была высокая, а Кот довольно маленький. После ответа каждому ученику завязывали глаза и велели внимательно представлять, куда нас поворачивают и ведут. Нас водили и крутили, а мы в конце должны были ответить, где мы и что мы сейчас увидим, когда с нас снимут повязку. Угадать было очень трудно, потому что нас крутили и в комнатах Наталии Владимировны и Саши, и водили по коридору. Мать и сын жили в двух комнатах, в которые можно было попасть из масепусенькой прихожей, а в нее мы попадали из нашего "ущелья" через ту самую дверь, что первая слева.
В результате экзамена мы все получали малые или большие серебрянные или золотые шоколадные медали, которые тут же поедались, и "Ведомость об успехах во французском языке". Одна из моих ведомостей датированная 1957 годом до сих пор хранится у меня в семейном архиве.
- В наше время было стыдно не знать иностранных языков.
- А кем Вы работали тогда, переводчицей?
- Нет, деточка, я была танцовщицей... это было до революции... потом была в одном из московских женских батальонов смерти Керенского, потом...Как-нибудь потом я тебе расскажу, ты еще очень маленькая.
- А Саша сколько языков знает?
- Саша... Саша больше, чем я.
Лисой Алисой был ее сын Саша , а Котом Базилио его лучший друг Алик, студент ин"яза.
В нашем коридоре еще была одна достопримечательность - телефон.
Если звонил Алик, то о возможности воспользоваться телефоном можно было забыть часа на два, если не больше. Ребята разговаривали на всех возможных языках, которые они знали. Им нужна была практика. Английский плавно перетекал во французский, потом шел немецкий, потом ... не помню... языки сменяли друг друга. Разговор заканчивался всегда одинаково:
- Забегай, потренируемся сегодня на шпагах.
Через полчаса появлялся Алик с авоськой. Это означало, что сегодня после тренировки будет вкусно пахнуть шашлыком.
Как бы ни качественно раньше строили дома, можно было иногда услышать нечто, происходящее у соседей, особенно, когда мужчины фехтуют на шпагах. Полчаса был слышен топот, крики и звон металла. Потом разжигалась духовка нашей коммунальной плиты на три семьи, и пока она разогревалась, на те же шпаги нанизывалось замаринованное мясо и лучок. Две шпаги пристраивались в духовку, естетственно они не помещались там даже по диагонали, эфесы торчали наружу, и по коридору расползался запах шашлыка на зависть всем соседям....
Иногда ребята боксировали. Для бокса выбирался банный день семьи Самбор, им приходилось бегать в ванную, замывать кровавые носы и брови. А иногда устраивали музыкальные вечера: один играл на пианино, другой на гитаре..
Случалось поздним вечером мы видели в своем окне Сашкину голову. Подгуляв и возвращаясь домой, он игнорировал дверь подъезда в Еропкинском переуле и лез через окно с Мансуровского. Очевидно после перебора алкоголя он не мог сосчитать верно и лез не в свое окно, а в наше. Коммуналка наша интернациональная находилась на втором этаже... Сашка заглянув в окно, непременно извинялся и, несмотря на предложение воспользоваться этой "дверью", спускался вниз, искал свое окно и залезал в него... Это было удивительное хобби, он любил ходить по карнизам.
Лет пятнадцать спустя, получив хорошую работу, съездив в командировку в Африку, встретив наконец-то женщину, которую полюбил, получил ордер на собственное жилье. Обмывая с друзьями в их квартире предстоящие события: свадьбу, новоселье, рождение ребенка, который должен был появиться месяцев через пять, Саша вышел на карниз на шестом этаже, он решил удивить друзей - войти в комнату через окно... он не оступился, он просто просчитался...
В день похорон Наталия Владимировна сидела и писала письмо своему косметологу, чем безмерно удивила всех соседей, но она никак не могла понять, что произошло с Сашей, он куда-то ушел несколько дней назад, она его ждала...
Еще лет десять прошло и выходя на улицу, она непременно спрашивала соседку:
- мне надо на Кропоткинскую, это Пречистенка или Остоженка?...
А было время, когда Наталия Владимировна устраивала для нас детей новогодние карнавальные шествия по нашему длинному коридору... Приходили в гости для пущей важности еще несколько приглашенных детей. И мы в карнавальных костюмах с бенгальскими огнями шли мимо дверей, которые оставались слева и справа.....