Аннотация: В истории с Сашей Арговым есть совершенно необычное продолжение, которое последует несколько позже. А пока представляю на суд читателей окончание биографического очерка.
Саша Аргов. Окончание
Саша Аргов: вариация третья
Парадокс Саши Аргова заключается в том, что, сохранив свой русский характер и в речи, и в манере держаться, и в музыке, он стал самым израильским композитором своего поколения, квинтэссенцией "исраэлизма", в положительном смысле. Не раз он исправлял стилистику в стихах поэтов - только благодаря своей интуиции, благодаря абсолютному музыкальному слуху. Но один источник был для него практически закрыт: он почти не писал песни на тексты из ТАНАХа, потому что в России изучал Книгу книг лишь в виде сборника рассказов, а не в качестве священных текстов. Он считал, что не вправе писать музыку к тексту, который не вошел в его плоть и кровь, который оставался для него недостаточно познанным. Среди поэтов, на стихи которых писал Саша Аргов, были Хаим Хефер, Александр Пэнн, Натан Альтерман, Тирца Атар, Леа Гольдберг, Эхуд Манор и другие. С каждым из них он работал по-разному.
Но мы еще не упоминали контакты Саши с исполнителями. В силу естественных обстоятельств большинство исполнителей были много моложе композитора. Офра Хаза, встреча с которой послужила новому витку расцвета творчества Аргова, годилась ему в младшие дочери. Их взаимоотношения отличались взаимным уважением и любовью. Однажды Офра услышала новую мелодию Саши, еще без слов, которую Эхуд Манор записал прямо у него дома на магнитофон. Юная певица была очарована и попросила Манора написать слова. Так возникла песня "Од мехака ле эхад" ("Еще жду единственного"), приоритет в исполнении которой принадлежит Офре Хазе. Увы, певица ненамного пережила композитора. Дивная, проникновенная песня "Видуй" ("Исповедь") в последние годы получила новое прочтение в ярко эмоциональном исполнении Юдит Равиц. "Видуй" называют песней "Двух Александров". Она написана на одно из лучших стихотворений Александра Пэна, в котором позади мощного, высокого иврита бликует, стелется гибкая русская тень. Вот характерные обороты: "усталый, как собака", "ясно, как дважды два", "буква в букву".
Конечно, Саша Аргов тексты не писал: поэты сами предлагали ему либо он подбирал по своему вкусу. Но не зря же говорят, что свой своего видит издалека. В текстах песен Аргова основной акцент перенесен на урбанизм, на городскую, обустроенную жизнь. И потому объектами его внимания стали не пастухи, не труженики полей, не коллектив, но сам человек, его личность, отдельный персонаж. Вместо "Мы прибыли в страну, чтобы строить и строиться" в его песне звучит "Он имени ее не знал". Тонкая лирика текста позволяет создать индивидуальность и в мелодике, и во всем музыкальном комплексе. Он сам выражал свое кредо: "Я живу словами. Мелодия может оказаться красивой, но если она не связана с выразительностью текста, я должен ее переделать".
Сашу Аргова по праву называют "аристократом израильской песни". Он уникальным образом умел следовать за каждым изгибом текста, за каждым выразительным нюансом слова, и тем близок великим русским композиторам-лирикам: Чайковскому, Рахманинову, Мусоргскому, а также, конечно, европейским романтикам. Мелодика его пленяет своей простотой и искренностью. Да, эти песни с наслаждением поют массы слушателей, но вместе с тем они настолько индивидуальны, интимны, столь проникновенны, что с полным правом заслуживают сольного исполнения в романсовом варианте. Вообще далеко не все песни Саши Аргова - песни, многие из них настоящие романсы с развитой структурой, гибким следованием тексту, отсутствием типичной песенной квадратности. Они не просты и не слишком удобны для "массового пения", для "шира бе цибур". Но, поскольку израильтяне поют все, что звучит, и делают это слаженно, стройно и на удивление чисто, то все песни Саши Аргова поются - со всеми их извивами и неожиданностями, со всеми нюансами мелодии, с хроматизмами и сложной ритмикой. Песни его, построенные по принципу разомкнутости, импровизационности, притягивают своей непредсказуемостью.
Музыковед Ханох Рон отмечает: "Когда ты слышишь начало песни, которую написал Саша, ты знаешь ее начало, но никогда не можешь предсказать конец". Саша Аргов отделял "серьезную" музыку от "легкой", для него существовала разница между изготовлением шлягеров и созданием песен, граничащих с серьезной музыкой. Многие годы он сочинял и по заказу, но позволял себе отказываться от текстов, которые ему не нравились: "Писать музыку на определенный текст непросто. Вообще сочинение - тяжкий труд, ответственная работа, длительный процесс. Музыка должна сочетаться с текстом. Поэтому я следую за каждым словом текста, не позволяю ни одной ноте провалиться между строк".
Рассказывает поэт-песенник Эхуд Манор:
- Израильская песня в семидесятые годы была массовой не столько по количеству поющих, сколько по направленности текстов: "мы тебя любим", "мы сделаем, мы построим". А мы мечтали петь о любви отдельных юноши и девушки, а не только народа к стране. Путь Саши в этом отношении продолжил Мати Каспи. Саша обладал редким чувством юмора, но не позволял себе проявления юмора в полной степени из-за врожденной деликатности. Когда Александр и Матитьягу (название альбома Саши Аргова и Мати Каспи - М. Я.) встречались, они часто смеялись над чем-то, понятным лишь им одним. Несмотря на то, что Мати практически не поет песен других авторов (известное исключение, кроме Саши Аргова - песня Ариэля Зильбера "Японская легенда" - М. Я.), он записал в своем исполнении два альбома песен Саши Аргова. В большинстве песен Каспи, даже в самых новых, чувствуешь тонкий флер влияния Саши. А Сашу, несомненно, вдохновляла его жена, Нюша, не только красивая, милая, умная женщина, но и преданная жена и подруга.
Семья Арговых. Вариация четвертая
Нюша - музыкант, и это был еще один язык общения Арговых. Поэтому она не удивляется, услышав от меня вопросы о творчестве композитора:
- Почему Саша действительно не писал инструментальные произведения, музыку в классических жанрах?
- Так получилось. Он был тесно связан со словом, зависел от слова, от движения. Он даже аранжировками никогда не занимался, полагаясь на профессионалов. У него был гармонический слух, и потому аранжировщику оставалось только расшифровать то, что скрывалось за нотными знаками. Не раз педагоги Академии присылали к нам домой студентов поучиться у Саши. Его просили рассказать о своем творчестве. А он не мог совершенно ничего объяснить: "Как я это сделал? Да иначе просто нельзя!" Он не полагался на вдохновение, но только на труд. Чем интенсивнее он работал, тем легче протекал процесс: "Машина разгоняется, когда ее хорошо смажешь". У него были совершенно потрясающие руки, дециму брал шутя.
- Многие израильские артисты, люди творчества, как известно, любят общаться на публике, в кафе, в клубах. Справедливо ли это в отношении Саши?
- Саша был больше домоседом, предпочитал принимать гостей в своем доме. Нашими друзьями были в основном поэты, писатели, режиссеры, у нас часто собирались по пятницам большие компании. Сюда, в Рамат-Авив, мы перебрались совсем недавно, 30 лет прожили на улице Сиркин. На том доме сейчас есть памятная доска. Мне очень радостно сознавать, что Саша при жизни получил тот почет, которого заслуживал. Интересно, что ему практически никто не завидовал. Он не вызывал проявлений зависти, был выше этого. Все говорили о нем в превосходной степени. И не только говорили, но и отметили его талант. Он был награжден званием лауреатом премии Израиля в области песенного творчества. Но, естественно, стеснялся своего высокого звания: "Ох, тяжела ты, шапка Мономаха". Композитор Саша Аргов предпочитал, чтобы в стихах был непостоянный, переменный ритм и метр. Он не раз просил Натана Альтермана создать стихи с гибким метром, на что Альтерман иной раз соглашался.
Одна из выдающихся, наверное, самая проникновенная песня "Шир мишмар" - "Шимри нафшех" ("Песня охраны" - "Храни свою душу, свои силы, свою жизнь") на слова Натана Альтермана обращена к его дочери Тирце Атар. Мастером свободной метрики стиха был великолепный, но, к сожалению, не слишком известный поэт Омер Гилель. Его стиль был необычным, его отличала особенная поэтика, фантазия, свобода, стихи обладали гибкими ритмами и наполнены ошеломляющими образами. Саша всегда приходил в восторг и воспламенялся, слушая, читая его стихи, например, "Йоси елед шели муцлах" ("Йоси, мое удачное дитя") с тонкими оттенками иронии, "Дуд шемеш ве антенна гам" ("Бойлер, а также антенна") о флирте между этими двумя субъектами урбанизма. Кружевная, воздушная, танцевальная песня оформлена в мелодико-ритмической манере болеро. На тексты Гилеля написаны и многие песни для детей. С особенной любовью Саша относился к Яакову Шабтаю. Чудесная, нежная песня "Ахувати шели ливнат цавар" ("Любовь моя белогрудая") больше всего известна в исполнениях Арика Синая и Арика Айнштейна. Песню "Лифнот эрев" ("Ранний вечер") Саша первоначально предназначал для исполнения на инструменте, а затем Яаков Шабтай сочинил текст, и так получился настоящий ноктюрн с широким дыханием.
В артистической жизни Саши Аргова случались и забавные моменты.
Вспоминает певица Ора Зитнер:
- Однажды мы с Сашей приехали выступать в воинскую часть. Он за роялем, я с микрофоном. Говорю солдатам с радостной улыбкой: "Перед вами замечательный человек, композитор Саша Аргов! Это он написал все эти замечательные песни!" Начали концерт, я пою песни одну за другой и чувствую, что в зале какое-то легкое замешательство. Вроде: "Ну и ну, вот так влипли!" Вдруг один солдат кричит: "А где же Зоар Аргов?" И тут нам все стало понятно, но что поделаешь, ошибочка вышла, Саша Аргов - не Зоар. Я попросила Сашу сыграть более веселые песни, солдаты начали прихлопывать в ладоши, так мы продержались еще полчаса, и все были довольны. В конце я раскланиваюсь, благодарю за внимание, и вдруг из зала вопрос: "А ты кто такая?" - "Разве не ясно - Иланит!"
Пояснение автора: Зоар Аргов - культовый певец в восточном стиле, прославился в 80-е годы, затем связался с наркотиками и закончил свою жизнь в тюрьме. Умер сравнительно молодым. Иланит - одна из самых популярных певиц, представляла Израиль на "Евровидении".
Рассказывает композитор и певица Юдит Равиц:
- До того, как я познакомилась с Сашей Арговым, он был для меня небожителем. А он оказался взрослым ребенком. В его песнях привлекает долгое дыхание, асимметричность музыкальных фраз, сложность, определенная русская патетика. Больше всего я люблю его песню "Видуй", мне кажется, что это часть меня.
Рассказывает композитор Мики Габриэлов:
- Я не имел чести знать Аргова лично. В начале своего творческого пути я пытался преодолеть его влияние, отмежеваться от его стиля. Его музыка иногда напоминает Курта Вайля, иной раз совсем русская, а то в стиле, которое можно обозначить как "Прекрасный Эрец-Исраэль". Его гармонии сложны, мелодии интеллектуальны.
Рассказывает композитор Йони Рехтер:
- Саша Аргов, как никто другой, умел своей музыкой углубить содержание текста. Его песни полны воздуха, сочетание музыки и текста органично и спонтанно, мелодии развитые и насыщенные, гармонии неожиданные и свежие.
Семья Арговых. Вариация пятая
Были записаны пластинки, вышли в свет три нотных сборника избранных песен, последний из них, "Ме эвер ле тхелет" ("За гранью лазури"), совсем недавно, посмертно. Песни Саши Аргова известны в исполнении не только ансамблей, но и соло. Два альбома записал Мати Каспи, Арик Айнштейн сделал целый альбом "Из песен Саши Аргова", Юдит Равиц включает в свои концерты и записи некоторые песни, в том числе ту самую песню-романс "Видуй". Саша много выступал на концертах, аккомпанировал певцам и ансамблям, приходил на спектакли, к которым писал музыку. На одной из видеозаписей он аккомпанирует молоденькому Шломо Арци, который исполняет песню "Элифелет" (кстати, "Элифелет" - единственное стихотворение Альтермана, написанное для исполнения армейским ансамблем, в котором в то время служила его дочь, Тирца Атар). Пальцы легко обхватывают десяток клавиш, обручальное кольцо по русской традиции на правой руке, внимательный, сосредоточенный, углубленный взгляд, время от времени он, улыбаясь, посматривает на Арци. Речь Саши звучит неторопливо, размеренно, он как бы размышляет вслух.
В салоне Арговых вдоль стен стеллажи с множеством книг. Картина, привычная взору практически любого советского интеллигента. При этом, конечно, целый стеллаж (из того, что мне удалось увидеть) литературы на русском языке, в том числе и самых современных авторов. Нюша свободно читает по-русски, хотя говорить предпочитает на иврите. А Саша, спрашиваю?
- Он просто был помешан на книгах! Саша читал по-русски всегда, для него это было высшее наслаждение. Почти ежедневно он заходил в магазин "Болеславский" и приносил оттуда пачку книг. Дома он старался их от меня прятать, стеснялся, что производит лишние расходы, ведь денег у нас не было. Но книги стоили тогда крайне дешево. Этот Болеславский с начала 20-х годов был владельцем небольшой сети магазинов и предложил Саше стал его компаньоном. И мы открыли магазин русской книги. Русский язык Саши оставался совершенным. Спустя много лет он ездил в Россию, чтобы закупать книги, общался с людьми, и ему не верили, что он живет не в России. Удивлялись: "В Москве уже давно не слышали такой чистый русский язык". На иврите у него был сильный акцент, хотя он прекрасно владел языком. Я помню, он впервые услышал собственный голос в магнитофонной записи и удивился: "Что же это такое, звучит, будто я по-русски говорю!"
- Расскажите о вашей семье, о детях, о Сашиных корнях. Когда вы с ним познакомились, он был уже Аргов. Откуда такая фамилия?
- Из ТАНАХа, есть такая "линия Аргов". Ему понравилось звучание этого имени, и фамилию Абрамович он сменил на Аргов, мол: "Что это за фамилия - Абрамович, это ж только для анекдотов годится!". Его родителей я не застала в живых, они умерли до нашего знакомства. У него есть брат Густав - Гиора Абрамов. Мы с Сашей прожили вместе почти 50 лет. Здоровья он был не самого крепкого, у него была язва желудка, как у любого чувствительного человека. Двое наших детей, сын Итамар и дочь Тали, тоже стали музыкантами, пошел по этому пути и внук Нимрод. Но сейчас, наверное, никто не просиживает за инструментом по 4-5 часов в день, как я это делала в молодости. Даже мои родители не выдерживали, из себя выходили, мол, хватит уже! А я просто любила играть. Наши дети очень способные, но ленивые, и я не заставляла их заниматься, о чем все жалеют. Будь это сегодня, непременно бы заставляла. И Саша здорово переживал: "Талант умирает во втором поколении. Из наших внуков только один получился музыкантом".
Эпилог
В течение всего времени, пока я писала эту статью, ко мне постоянно стекались и добавлялись все новые и новые подробности. Они будут доходить и после. Так, посмотрела передачу, записанную лет 15 тому назад на вечере в Камерном театре. Вечер, который вел Эхуд Манор, был посвящен 70-летию со дня рождения и 50-летию творческой деятельности Аргова. У рояля Рафи Кадишзон, которого сменяет Саша Аргов, чтобы аккомпанировать Мати Каспи. Среди музыкантов Петер Вертхаймер, Итамар Аргов, Дрор Александер, Эли Маген. В первых рядах сидят члены семьи, коллеги, друзья, люди искусства. На сцену один за другим выходят певцы и певицы, воинский ансамбль. Офра Хаза и Шошана Дамари, Мати Каспи и Ханан Йовель, Ора Зитнер и Йегудит Равиц, Хава Альберштейн и Арик Синай обращаются к этому скромному человеку, сидящему в зале, говорят о своей любви к музыке и к нему самому и поют его песни.
Сегодня нет уже не только Саши Аргова. Ушли из жизни певицы Офра Хаза, Шошана Дамари, поэты Эхуд Манор, Эли Моэр. Саша Аргов живет в тысяче с лишним неувядающих своих, причудливо заплетенных песнях, в музыке к спектаклям, в старых и новых поколениях меломанов, страстных любителей "шира бе цибур". В нотных сборниках песен, в видеофильмах, на дисках, на кассетах. В детях и внуках. В названии улицы. А также в квартире дома на улице в Рамат-Авиве. В любовно сохраненном голосе автоответчика с сильным русским акцентом. В телефонной книге, где против номера телефона черным по белому напечатано: Александр Аргов.
Дополнения
Саша Аргов в зале "Цавта": "За гранью лазури"
В мае 2001 года в зале "Цавта" в Тель-Авиве состоялся концерт, посвященный памяти композитора Саши Аргова, скончавшегося пять лет назад. В первом отделении были исполнены малоизвестные песни композитора. Зал был заполнен до отказа. В концерте приняли участие ведущий телевизионной программы "Любимые песни" Дори Бен-Зеэв, актеры Шайке Леви, Мони Мошонов, композитор Мати Каспи, участники ансамбля "Тарнеголим". Прекрасным сюрпризом для слушателей оказалось выступление знаменитой певицы Ахиноам Нини. В зале присутствовали ведущие израильские поэты-песенники: Эхуд Манор, Хаим Хефер, Хаим Гури, Эли Моэр. Многие из выступавших делились своими воспоминаниями о выдающемся композиторе и добром человеке, каким был Александр (Саша) Аргов. Концерт из зала "Цавта" транслировался по третьей программе радио "Решет гимель", записывался на армейскую радиостанцию, снимался на телевидение. В фойе можно было приобрести новый сборник песен Саши Аргова "Ме-эвер ле тхелет" ("За гранью лазури").
Музыкальную часть концерта организовал и провел Дори Парнес. В выступлении принимали участие и родственники композитора - сын Итамар, трубач и аранжировщик, внук Нимрод Аргов - пианист и певец. Интересным моментом стал дуэт пианистки Габи Аргов и певицы Дафны Захави: помимо прекрасного исполнения, которое покорило слушателей, привлек внимание тот факт, что обе артистки являются невестками знаменитых израильских композиторов-классиков (Дафна Захави - невестка композитора Давида Захави). Но в данном случае их статус не является следствием родственных связей, они высокопрофессиональны без скидок на родство. Музыка Саши Аргова пленяет своей мелодичностью и разнообразием. Он не зацикливался на каком-то одном жанре. В его творческом наследии типично "пионерские" мелодии сменяются водевильно легкими, напоминающими лучшие опусы Дунаевского, присутствуют песни ориентального направления, песни-пародии на музыку индийских, итальянских фильмов, тонкая лирика, песни праздников. Несмотря на относительную сложность мелодий и неквадратные ритмы, эти песни легко запоминаются и поются. Множество песен Аргова вошло в репертуар массового пения.
![[]](/img/m/marina_j/argov-zagr-2/manor.jpg)
![[]](/img/m/marina_j/argov-zagr-2/yonirehter.jpg)