ПАРАДОКСЫ КИШОНА
(опубликовано в газете "Вести" в 2005 году)
Самый первый анекдот, который нам рассказали на иврите, звучал примерно так: приезжает в Израиль новый репатриант, оле хадаш. Назавтра он уже стоит перед чиновником по трудоустройству:
- Я ищу работу.
- Но ты же не знаешь языка!
- А мне и не надо его знать.
- Кто же ты по специальности?
- Графолог.
Вся жизнь Эфрама Кишона пронизана парадоксами и загадками. Трудно вообразить, что человек, пусть даже молодой - 25 лет, пусть даже чертовски таланливый - сумел так виртуозно и быстро не только ввинтиться в новую среду, новый мир, но и проникнуть в его изнанку. В случае Кишона поражает снайперская точность, с которой он сумел понять, вынести наружу, увидеть и уязвить больные места и ахиллесовы пяты "израильтянина обыкновенного", раскрыть перед всем миром его нелицеприятное лицо. С его нетерпением и нетерпимостью, с его неумением слушать партнера, с его нежеланием считаться с другими, с его сентиментальностью и жестокостью, эгоизмом и искренностью.
Однако Эфраим Кишон не просто овладел новым языком, выучив его с нуля, но создал своим творчеством новые языковые символы и эталоны. Между строчками можем отметить и парадокс фамилии-псевдонима "Кишон" - ведь это название одной из наиболее отравленных речек Израиля. А если вы знаете иврит, то можно вглядеться и вчитаться и обнаружить еще одну ассоциацию: Дон Кихот на иврите произносится "Дон Кишот". Отсюда до Кишона один шаг.
Эфраим Кишон родился в 1924 году в Будапеште под именем Франц Хофман. После того, как он стал в Венгрии известным писателем и фельетонистом, взял псевдоним Кишонт. В 1949 году, после того, как отсидел в фашистских концлагерях и чудом уцелел, прибыл в Израиль. Здесь его имя во время регистрации было изменено, и так он стал тем Эфраимом Кишоном, которого знают во всем мире. Его произведения переведены на 37 языков. Многие годы Эфраим Кишон жил за пределами Израиля. Скончался он в Швейцарии 29 января 2005 года на 81-м году жизни. Он получил полное признание за рубежом при явном "отсутствии пророка в своем отечестве". Лишь в 2002 году Кишон наконец был удостоен Премии Израиля.
Эфраим Кишон рос в ассимилированной семье и среде, так что еврейское происхождение особо не давило на него. Венгерский был родным языком: "А в школе я вместе со всеми пел песни в мечтах о единой Венгрии". Однако, когда в 1941 году Кишон окончил учебу на факультете экономики и торговли, он немедленно (что понятно из даты) начал ощущать свое еврейство куда более отчетливо. После того, как Венгрия ввязалась в войну, он попал в концлагерь, находился в Собиборе, откуда чудом сумел сбежать и уцелел. Вернувшись в Будапешт, Кишон нашел свою семью, которую скрывал сосед, "праведник мира". Таким образом, его семья тоже сумела уцелеть и выжить до конца войны.
Тот период, когда Венгрия входила в коммунистический сталинистский лагерь, способствовал плодотворному развитию сатирического таланта Кишона. Он всегда умел писать между строк. Однако талантливый автор постоянно чувствовал неудовлетворенность от необходимости пользоваться Эзоповым языком. При первой же возможности, во время поездки с женой в Прагу, Эфраим Кишон просочился через Словакию и отчалил на корабле в Эрец-Исраэль.
Их первым пристанищем на земле обетованной стал барак в районе "Шаар алия" в Хайфе. Затем они перебрались в кибуц Кфар ха-хореш, где Кишон работал санитаром. Эта деятельность вполне его удовлетворяла:
- На уборку и чистку туалетов у меня уходило всего полтора часа, а все оставшееся время я по старым учебникам учил иврит.
Большинство жителей кибуца, как и Кишон, были выходцами из Венгрии. Однако они очень сильно стремились усовершенствовать свой иврит и потому даже с новичком старались говорить "рак иврит". Один из кибуцников вспоминает, с какой настойчивостью постигал новый член общества премудрости языка. Таким образом, в максимально краткие сроки он овладел ивритом.
Спустя небольшое время, желая вернуться к профессии журналиста, Кишон переехал в Тель-Авив. Там он начал публиковаться в газете на венгерском языке. Весь 1951 год он углублял свое знание иврита в ульпане в Иерусалиме. Но, свидетельствует Кишон, "я вгрызался в иврит не от большой любви, а с чувством острой необходимости, поскольку стремился вытащить себя из статуса и состояния вечного эмигранта". Тогда же он начал рассылать свои сатиры по всем имевшимся в наличии редакциям.
Редакция газеты "Давар" отдала должное новому таланту и опубликовала его сатирическое сочинение "Тоннель Блаумлих". После чего появился фильм - грубая и сочная сатира на беспредел израильского беспредела. Только вообразите себе: в самом центре города одуревший от безделья придурок роет отбойным молотком тоннель, и вокруг этого бессмысленного действия наслаиваются бюрократические замысловатости.
В одном из первых своих произведений Кишон описал мир нового репатрианта. В 1953 году национальный театр "Габима" с успехом поставил его первую пьесу "Шмо олех лефанав" ("Знаменитость"). Кстати, спектакль в новой постановке "гастролирует" по стране и сейчас идет в Хайфе (октябрь 2008). А дальше - история...
Пожалуй, самым видным, громким и уже, наверное, легендарным шлягером Кишона стал фильм "Салах Шабати" (который он сам же и поставил), а за ним одноименный спектакль. В исполнении колоритного образа простецкого, глубоко народного марокканского "оле хадаша" Салаха Шабати прославились Хаим Тополь в кино и Зеэв Ревах в одноименном спектакле. Непостижимым, сверхталантливым образом Кишон фундаментально вник в суть конфликта примитивной восточной ("марокканской") и заносчивой западной ("польско-ашкеназской") еврейских культур в новом Израиле. Примечательно, что этот конфликт продолжается во втором и третьем поколениях, и продолжает носить те же типические черты. С огромной силой обобщения Кишон вытащил на свет самые яркие клише, самые избитые и затертые штампы, свойственные представителям различных срезов израильского общества. Великолепно, колоритно играет в фильме Хаим Тополь своего пожилого персонажа, отца большой семьи. А на деле ему в то время еще нет 30 лет.
В 2003 году в муниципалитете Акко состоялась церемония окончания курса, на котором новые репатрианты изучали иврит по методике Рины Раковской. Выпускники курса выступили в собственной постановке скетча Эфраима Кишона "Молчание - золото". Надо полагать, что Эфраим Кишон, который незадолго до того стал лауреатом премии Израиля, был бы весьма доволен, видя, с каким артистизмом и легкостью, уверенно владея ивритом, играют его пьесу новые жители Израиля.
В апреле 2005 года 2-й телеканал в честь 75-летия израильского кинематографа провел конкурс на звание лучшего израильского фильма. Им признан "Высотка Хальфон не отвечает", режиссер Боаз Давидзон. В конкурсе участвовали также песни из кинофильмов. Лучшей кино-песней признана "Баллада полицейскому Азулаю" из фильма Эфраима Кишона "Шотер Азулай". Главную роль исполняет безусловно лучший израильский киноактер Шайке Офир (псевдоним Йошаягу Гольдштейна, а то как же!), тоже не успевший прожить полную человеческую жизнь (1929-1987). Автор музыки - Нурит Хирш, слов - Эхуд Манор.
Ныне на дворе год 2008. Перечитывая и правя эту свою статью перед публикацией, я с горечью отмечаю, что немалое число героев культуры Израиля за эти всего-то несколько лет ушло в мир иной. Те, кто связан с темой "Эфраим Кишон": Эхуд Манор, Исраэль (Поли) Поляков. И те, кто не связан с темой и велик сам по себе: Наоми Шемер, Арик Лави, Узи Хитман, Офра Хаза, Йоси Банай, и список - увы! не полон.
Марина Яновская
![[]](/img/m/marina_j/kishon/kishon.gif)