Привычка сочинять себе сюжет открылась у меня внезапно, как конъюнктивит или чесотка. Причём учительница в театральной школе сказала, что ничего страшного, диагноз "авторский театр" ещё никому в жизни не помешал. Это, когда автор настолько отождествляет себя с происходящим в спектакле (романе, фильме и прочем искусстве), что оно происходит у него в личной жизни, единственной и неповторимой. Нужно очень аккуратно отодвигаться на безопасное эстетическое расстояние, иначе рискуешь на всю жизнь влипать в то, что придумываешь совсем о другом. То есть, свои родные сюжеты, которые ты с удовольствием увидел напечатанными в книгах и журналах, накатывают на тебя, как асфальтовый каток.
Со мной это происходит не в первый раз, но до осознания всё руки не доходили. Какое осознание, когда пишешь на автопилоте, отпустив фантазию в вольный полёт, разве что слегка редактировать, вычёркивая лишние слова.
Сюжет полоумной барышни, свихнувшейся на составлении гороскопов, чуть не завёл меня прямиком в 6-ю астрологическую палату. Обошлось. Фен-шуй помог, отвлёк на время внимание, а также хатха-йга и сам йог Тимофей. Рассказы о нём радовали пропагандой здорового образа жизни, даже курить бросила сама собой. К счастью, амурной ситуации не сочинилось, и отправился йог Тимофей обратно в свою Вологду учить людей стоять на голове, а я осталась в Петах Тикве, говоря русским языком - во Вратах Надежды, сочинять новые сюжеты и ходить регулярно на работу.
Работаю я в библиотеке, и не по утрам, это важно. То есть час ночи для меня - нормальные сумерки, ранний вечер. И ещё иногда пишу песенки, даже записывая их на диски, строго для самых близких.
Так, это я сказала, о сумерках предупредила. Теперь о другом. В одном рассказе я ненароком написала дословно, что "вот бы нашёлся тот, кому и дверь сама откроется". Ничего страшного, в конце концов, не любит девушка искать суженного сама, а требуется, понимаешь, чтобы сам нашёлся и дверь чтобы перед ним сама распахнулась. Синдром, понимаешь, Спящей Царевны.
Да, про царевну и повесть появилась не так давно, правда, не про Спящую, а про Царевну-Лебедь, которая долго была Гадким утёнком, про неустроенную женскую судьбу, короче, которая устраивается неожиданным образом. Там все утки уже замуж повыходили, а Утёнка всё ходила влюблённая в одного Индюка, платонически, романтика била через край. И неустроенные подруги - Жаба, Кошка, Мышка - очень красочно описывались, достигая своего счастия ко всеобщей радости. Фокус был в том, чтобы главную героиню сделать счастливой быстро, на протяжении одного абзаца, но в самом конце, когда уже никто и не надеялся. И, не мудрствую лукаво, я написала, что герой, мол, зашёл в дом с улицы, да там и остался. Классический приём, "деос эс махина" называется, божество из машины, счастливый финал. Книжка вышла, и думать я о ней забыла. А занялась, как бы сказать попонятней... работой над собой. Белый кролик сидел в углу и сводил счёты... Короче, психотренинг по переписке...
Коротко говоря - нужно было проститься со всем тем, что долго и безнадёжно висело на душе, есть такие замечательные упражнения, гуляй - не хочу. Но тут было важно поставить себе тему - что в жизни не достигнуто, а достигнуто быть должно непременно?
Скрепя сердцем, сказала я себе это слово: "семья". Люди трудятся, а я - нет. Пишу себе рассказы и читаю хорошую литературу, и с удовольствием. Никто не требует кормить какого-нибудь мужа кулебякой, когда у меня новорождённый сюжет на руках...
Но слово было сказано, потому что с чувством долга у меня всё в порядке. На работу прихожу вовремя. Правда, решить, что именно является долгом, не всегда получается точно. Тут надо действовать, отличая по результатам одно от другого...
Так вот, всё это было предисловие. Итак, вечер, около шести, я готовлюсь уходить - не куда-нибудь, на встречу с переводчиками поэзии Ури Цви Гринберга, всё как положено. Открываю дверь на лестничную клетку своего второго этажа.
За дверью обнаруживается посторонний гражданин. На его лице - явственное изумление: он собирался позвонить, а дверь раскрылась перед ним сама собой. О чём он мне незамедлительно сообщает. И внутренний голос, не запинаясь, выдаёт подходящую цитату из собственного рассказа...
- Ты тут два года живёшь, верно? Ты переехала сюда в четверг?
- Да... - И уже не выставишь. Знакомый, стало быть... Но мне нужно уходить, в случае чего.
- А я - Милуш, таксист, ты меня помнишь? Я привёз тебя сюда в день переезда, ночью, и мы пошли гулять с твоей собакой. В два часа ночи.
Да, было - два года назад. Я именно переехала, потом вернулась за любимой псиной, была ночь, и очень спокойно было трепаться с таксистом на языке иврите. Хотя чудовищная усталость навалилась на меня вместе с пылью и и неразобранными узлами. И мы пошли гулять с моей рыжей красавицей по ночной Петах-Тикве в сопровождении таксиста-серба, акцент, тишина, интонация такая необычная... Это очень на меня похоже, в том числе не позвать потом в дом и потерять номер телефона. Теперь придётся впустить... И мы вошли в дом.
- Собаки больше нет, - сказала я информативно, переживать вновь и вдаваться в подробности мне совсем не хотелось, но этот человек гулял с моей рыжей, помнил её в лицо... А сейчас я его выставлю и пойду по своим делам.
- Ничего, теперь я тебе буду вместо собаки, - ответил он.
Знаете, такие "кодовые" фразы не часто случаются. Он попал. И я впервые на него взглянула.
Выше меня на полголовы, сухощавый, с подвижным лицом, загорелый, сияющий - а чего он так сияет, собственно?
Я, говорит, два года сюда езжу, впервые тебя застал. И дверь сама открылась. Действительно, странно как... Я, продолжает, год был в Сербии, не лежит у меня здесь душа ко всему. А хочешь, продолжает, приезжай ко мне в Сербию? Я, мол, тебя там встречу...
Понятно же, что за этим ничего не стоит, он просто налаживает первый контакт, даже своей фразой про собаку, но так - ничего, вид не противный, даже что-то такое... своё, родное, в улыбке...
Короче говоря, вспоминая второй процитированный рассказ - там, где герой тут же и остался - ну, почти. В этот день я всё-таки добралась до переводчиков Ури Цви Гринберга. Милуш остался у меня на второй день.
Судьба, сказала я себе - всё одно к одному. Украсть королеву оказалось проще простого... Такие отношения у меня с судьбой - если можно увернуться - я уворачиваюсь до последнего. Но если всё происходит само собой, поток несёт тебя, как бумажный кораблик, и ни вправо, ни влево не свернуть - она, родимая. И дальше будет как бог на душу положит.
Хотя никто не обещал лёгкой судьбы... Милый друг жил в Хайфе. У таксистов режим непредсказуемый - когда закажут, тогда и едет, куда пошлют. Поэтому появиться у меня он норовил ночью, часам к двум. Что поначалу при моём режиме дня казалось вполне разумным выходом из положения. Только засыпать я бы всё-таки предпочитала иногда, хотя бы под утро. А мобильный телефон милый друг не выключал никогда. И моя непрочная психика дала трещину.
Некоторое время, когда, на наше счастье, его заказывали где-то поблизости, мы виделись минут двадцать, бросались друг дружке на шею - романтика! И всё чаще он говорил насчёт поехали в Сербию. Там ждала Милуша старенькая мама, свой дом и две взрослые дочки от первого брака. По-русски, видимо, мне пришлось бы говорить разве что по телефону с Израилем. Но - в конце концов, если судьба - тогда на край земли. С милым рай и в шалаше, а тем более, в собственном доме. Опять же, природа там, не то, что у нас - лето, зима, весна. Всё цветёт.
И подошёл милый близко-близко. Пиво в дом стал приносить регулярно... Что это я на пиво мерить стала, прямо сама на себя не похожа, говорю же - мы стали ближе.
Настолько близко, что захотелось ему - так, как ему захотелось. Переписываться с подружками на моём компьютере. Говорить постоянно слово "секс" и проверять, как мне это нравится. И не только на словах. Нашёл мальчик игрушку - взрослую жещину тридцати с лишним лет. Говорят, нам, женщинам, нравится, когда их хотят. И сообщают об этом регулярно - честно и искренне...
Входя в дом, находясь в нём и даже начиная уходить из него, Милуш заставил меня задумываться об этой стороне жизни, о том, что простые радости не чужды творческим единицам... Что процесс превращения в двойку чреват отказом от принципов единицы, главное тут - терпение... Главное, не повторять старые анекдоты на тему - "Голова болит, извини..." Женщины, говорят, бывают счастливы, когда их держат в кулаке. Нормальный мужик. Шутит так, как ему нравится, имеет право... и остальное - так, как ему нравится, тоже имеет право... нас же двое. Или это я одна, а он просто продолжает идти мимо?
Стало меня тошнить, причём не только от процесса (чуть не написала - "бытия") - а вообще ото всего. Плохой у меня, наверное, характер. Не для семьи, наверное. А для хороших отношений, если они вообще бывают...
Правда, припоминая некоторое прошлое, думается мне, что хорошие отношения бывают, я это точно знаю. При одном условии - когда вы слышите друг друга. И при другом - когда вы можете рассмеяться над одним и тем же...
Если между вами - чужой язык, то нюансы, тонкости, которых нет, оказывается... именно они делают с вами, что сами хотят. Ну, нет их, и всё. А человек хороший, как бы свой, наверное, просто с другой планеты Земля. Моя-твоя не понимай. Не объяснить. Не попросить. Человек тебя не понимает. Или не хочет понимать, так удобнее и всегда получится по его. Хотя, когда люди говорят на одном языке, это, наверное, бывает ещё забавнее...
В один прекрасный день, точнее, утром, когда Милуш, оттеснив меня от родного компьютера, проверял свою почту, попивая пиво, я повторяла себе успокаивающе: "Тихо, тихо, он скоро уедет, ещё минут десять...". "Знаешь, я ведь вообще не могу спать", - почему-то сообщила я, - "Надо бы в следующий раз найти ещё одно одеяло, а то они все остаются тебе". Милуш оглянулся - так, словно не расслышал. И вдруг я почувствовала, что следующего раза не будет. Что меня отпустят.
Через пару дней он позвонил, сообщил, что будет к вечеру и не приехал. Вместо того, чтобы обрадоваться, я позвонила проверить, всё ли с ним в порядке - всё было нормально, просто замученный-забеганный таксист уснул и проспал. Он тут же очнулся и предложил приехать к четырём утра. Нет, сказала я, извини, ночами я буду спать.
И тут началось самое странное. У меня развился самый настоящий психоз. "Это судьба!" - кричал внутренний голос, - "Ты никогда себе этого не простишь!".. "Ни-за-что!" - отвечала я в ужасе. - "Я себя прощу, честное слово!"
В результате шизофрения не развилась, хотя ей очень хотелось развиться... но дверь я баррикадировала по ночам недели три. Так, на всякий случай. И почему-то мне казалось, что заявиться он может с друзьями, и это ужасало больше всего. Мало ли, чего ему может захотется...
Как-то мне привиделась картинка - словно сидит Милуш в кафе, с друзьями. Звучит моя песенка фоном, словно её крутят при всех на дискмене, и мужики о чём-то своём смеются, а по стене в световом луче идут титры, режиссёр, оператор... слова на иврите, разобрать трудно... И последней заставкой фраза "Старая дорога закончилась. Начинается новая".
А Милуш позвонил снова. И я подумала - нужно поговорить, что ж это я перепугалась, как маленькая. Приезжай, говорю, поговорим. Только, пожалуйста, не ночью. Да, говорит, только я ещё в Хайфе, так что через час. Через пару часов звонит (а уже вечер на дворе, часов восемь), говорит, ну, как ты, я приеду? Приезжай, говорю, ты ещё не выехал? Да, я в Хайфе, но скоро. Через часа три звонок, и сначала я слышу собственный голос, который поёт песенку немного во французском стиле - ну да, с диска, который я ему подарила... ты ещё в Хайфе, спашиваю, и слышу шум, только не уличный, кафешный шум, звякает посуда, мужские голоса... Ты что, кричу, с ума сошёл? Выключи диск, кричу, а песня продолжается, что-то про вечную весну и душистый чай, про полдень в тени маленького кафе... Мне больше ничего не нужно, почему же так больно, что это рвётся и уходит в синее небо, наверное - судьба, которая была на той, прежней дороге?
...Прошёл год. Как-то, я собиралась выйти погулять с собакой (да, за это время случился в доме пёс, улыбчивый и рыжий) и открыла дверь. За дверью стоял совсем незнакомый господин...