О, Голубка Моя

О, ГОЛУБКА МОЯ

"О, голубка моя,

Как тебя я люблю,..

Так люблю я за рокотом моря

Тихую песнь твою..."

(Народная кубинская песня)

"Соловеюшка войны" Клавдия Шульшенко в послевоенные годы пела эту песню...

Простая, незатейливая мелодия, самые обычные слова. Но так глубоко они проникали в сердце, что даже через много-много лет, заслышав эту мелодию, оно сладостно замирает в груди...

Она билась в стекло кухонного окна. Каждый раз, когда мы не были на кухне, крылья ее трепетали между железных прутьев решетки, а сизая грудка всю билась о стекло. Сердце разрывалось от жалости...

*** Воркуют голуби. Это время их свадеб. Гуль-гульканием горлиц наполнено все вокруг. С самого раннего утра, когда еще солнце не взошло а только посветлели небеса, они заводят песни любви, насыщая этими призывными гортанными звуками прохладный предрассветный воздух. Пора любви А вот он мелким бесом или строевым шажком мельтешит за нею, важно выставив сизую грудку. Она - весь его мир... ***

Она долго подбиралась к уютному цветочному горшку на подоконнике, откуда вырвался вверх в солнцу стебель какого-то лечебного растения, дав великолепные созвездия-зонты на высоте оконного проема..

На подоконнике кроме нижнего ряда цветов были еще два этажа-полочки, заполоненные разными горшочками с растительностью...

Через некоторое время она уже сидела среди опавших листочков на сухой земле возле стволика и жалостливо поглядывала на меня. Эти глаза-бусинки...

Они были наполнены вопросом, просьбой, молитвой и жалобой...

И все же она взлетала. Дикая горлица, привыкшая к человеческой неблагодарности. Страх, инстинкт сохранения жизни или память гонимых поколений?..

При одном отлете я заметил в вазоннике два крупных белых яичка. Они переливались перламутром еще незамутненного содержания, когда подсвечивали косые лучи утреннего солнца.

Пугливая мать сразу же возвращалась обратно, когда мы удалялись от окна, полив в очередной раз растения...

***

Все утро страшно каркала ворона за окном. Огромная, наглая, скрипуче-противная, она то взлетала на дерево, то перелетала куда-то, продолжая вопить. Потом выбрала себе место на решетке соседнего окна, которое было почти напротив в угловой квартире нашего этажа. Не знаю, как соседи только могли выносить это карканье, пронзающее тишину солнечного дня.

Голосила, вопила ворона полдня.

А потом вдруг внезапно умолкла. Это было огромным подарком всем нам - благословенная тишина...

***

Вечером я решил тихонечку взглянуть на голубку, чтобы не потревожить ее...

Ни голубки, ни яичек в цветочном горшочке не было. Только, как пролитая кровь, желтоватые следы на наружном краешке цветочника...

Потом кто-то все время бился в окно...

Почему в окно, я так и не знаю.

Это продолжалось долго, больше недели...

***

В-вышний сравнивает Свой народ с голубкой.

Ноах (Ной) выпускал после Потопа вначале ворона, потом голубя.

Когда голубь вернулся наконец с веточкой оливкового дерева в клюве, Ноах и семья поняли, что Потом окончился и земля высохла.

Началась новая история человечества...

***

В Храме приносили в жертву из кошерных птиц пару голубей или горлиц.

Это единственная птица, причем не домашняя, которую можно было приносить в Святое Место и воскурять перед Создателем на жертвеннике...

Голуби верны в любви друг другу, как В-вышний к Своему народу, как Его народ Своему Создателю, не глядя на все муки, страдания, жертвы и Катастрофы...

Как пара голубей.

***

Прошло больше месяца. Я так переживал, что не успел выполнить Мицву (Заповедь). Ведь, если бы заранее при трех свидетелях я объявил подоконник ничейным, то тогда мог бы выполнить Мицву "Шилуах акен" (Освобождение гнезда - неточный перевод).

Это когда человек натыкается на гнездо кошерной птицы, то он должен прогнать мать, сидящую на яичках или на птенцах, и только потом может взять содержимое гнезда.

Сегодня это делают символически, подымая содержимое (оно уже твое) и возвращая его на место...

Ни в коем случае не брать вместе мать с птенцами, как и нельзя резать скотину - мать и ее ребенка...

***

И вдруг я опять увидел голубку, сизую горлицу, сидящую на том же месте в вазоннике.

Она жалобно смотрела на меня, не сдвигаясь с места. Ее точенная, как резцом графика, головка на гибкой шейке была вознесена кверху. Клювик чуть-чуть шевелился, как будто произнося молитву. Бусинки-глаза...

Ах, эти глаза! В них заключалось все, что может выразить взгляд встревоженной матери или ребенка, незаслуженно обиженного взрослым и не понимающего: "За что?!"

Она умоляла меня сжалиться, иногда прикрывая глазки, вся вжавшаяся в землю возле стволика растения...

-- Я так ждал тебя, о, голубка моя...

Десятки ассоциаций мелькали, кружились, вертелись в хороводе воспоминаний, пока не брызнули струйками соленых ручейков, запотев стекла очков и заслонив страдалицу.

***

Мы по утрам ставим ей немножко воды в обрезанном до основания пластиковом стаканчике и сыплем крошки хлеба.

Мать на посту. Она не сходит с места.

А мы ждем...

"О, голубка моя,

Как тебя я люблю..."

Комментарии: 96, последний от 13/05/2019. © Copyright Мендельсон Эрнст Давидович Обновлено: 17/02/2009. 7k. Статистика. Миниатюра: Израиль Иллюстрации: 18 штук.		Оценка: *3.8611** Ваша оценка:
Аннотация: Голубиная любовь. Народ - голубь Создателя.

Мендельсон Эрнст Давидович: другие произведения.

О, Голубка Моя