Аннотация: Нам снятся сны.
Мы там полностью обнажены, и только глубины души реагируют так, как мы этого действительно желаем.
Иной сон
Они преследуют меня бесконечно. Я не знаю, за что, что такого я совершил? Но они идут по моим следам. Двое. Неотступно. У них в руках какой-то аппарат, типа "электрошока". Я знаю, что если его включат и прикоснутся к моему телу, то наступит смерть. Вероятнее всего, внезапная смерть от разряда тока высокого напряжения. А может быть, медленная и мучительная смерть?
Они преследуют меня повсюду, куда бы я ни бежал, появляясь вдруг внезапным символом расплаты. Это, как в прошлом КГБ. Но, вероятнее, они были от секретной американской службы. За что, за какие преступления? Я не могу спросить, ибо они не дадут возможности спросить.
Их цель - любой ценой убить меня... Я бегу по улицам, по закоулкам, через проходные подъезды, перемахивая какие-то заборы. Я знаю, что в конце они все же настигнут меня, как сама неумолимая смерть...
Страшные сны снились мне нередко. Я ни с чем их не связывал, радуясь, что сон уже прошел... Иногда мне удавалось сразу же забыть сон, изредка он преследовал меня весь день, не давая покоя.
Обычно во сне я всегда боролся, дрался, сражался из последних сил до конца, до самого пробуждения, никогда не сдаваясь без боя...
На этот раз те двое, что неотступно преследовали меня с явной целью убийства, были как призрачные тени. Они вновь и вновь внезапно появлялись возле меня, как бы вырастая из-под земли. Они были неутомимыми напарниками. Вероятно, профессионалы-убийцы или хорошо оплаченные наемники. Их преследование напоминало двух матерых бульдогов, решивших силой, выдержкой и напором настичь убегающего кролика. Они не будут вступать ни в какие переговоры, никакие объяснения их не интересуют. Перед ними одна цель - убить жертву. У одного из преследователей в руках темный чемоданчик, вероятно, с батареями высокого напряжения. У другого - два электрода, напоминающие электроды аппарата "электрошок". Ими нужно только прикоснуться к жертве...
Они преследуют меня уже давно. У меня нет сил, да и все пути для бегства уже испробованы. Они неотступны, как тень, и только ждут того мгновенья, когда окажутся рядом со мной. Они постоянно наготове.
Я бегу, задыхаюсь, уже начал спотыкаться. Бегу бесконечно, уходя от погони, от смерти. На их лицах, как и в позах преследующих фигур не заметно и тени усталости...
Вот я с трудом перебрался через высокий каменный забор и свалился по другую сторону. Они появились откуда-то со стороны. Как в страшном сне. Приближаются неспешно, уверенно, вразвалочку. Мне некуда бежать: сзади высокий, непреодолимый для меня забор, узкая улочка закупорена их приближающимися массивными спортивными телами.
И вдруг я заметил какое-то сооружение, напоминающее будку уличного телефона-автомата, пустую внутри. Верхняя половина будки из прозрачного плексигласа, а вся она металлическая. Я заскакиваю в будку, захлопываю за собою дверцу, стараясь плотно запереться на внутренний запор. В будке тесно, негде повернуться, но я стараюсь держаться ближе к середине, чтобы труднее было меня достать. Они подошли к будке, оглянулись вокруг. Один что-то включил в чемоданчике, а второй приготовил электроды. Они неумолимы и неотвратимы.
-Неужели сумеют сломать стеклопластик, ведь металлическую дверь не сломать? А может быть, ток может пробить и через стенку?!
Я слежу, чтобы они не взяли в руки чего-либо тяжелого для удара по стеклу. Но им этого не нужно. Какое-то неуловимое движение ручкой, и внутренний запор стал поворачиваться сам собою. Я изо всех сил вцепился обеими руками в него, но он неуклонно, неумолимо продолжал поворачиваться на отпор. И вот уже один из преследователей плавно и грациозно протиснулся в приоткрытую дверь. И как только могло вместиться такое массивное тело? Он смотрит прямо в глаза, страшная улыбка, как окончательный смертный приговор, обнажает ровный оскал зубов...
Он уверенно приближает руки с электродами ко мне...
Это - конец. Когда-то я бы продолжал сопротивляться, кричать, призывать на помощь... Смерть приближается. Осталось одно мгновенье. Моя правая рука сама по себе прикрывает глаза, и я горячим шепотом произношу: "Шма, Исроэль, Ашем элокейну, Ашем - эха-ад"...
Мне уже ничто не страшно. Я безумно рад, что вспомнил, как должен умирать еврей. И... внезапно пробуждаюсь с огромной радостью и облегчением на сердце. Все-таки, я в какой-то мере уже еврей!
Ведь это происходило во сне, когда человек не контролирует умом свои поступки, мысли и слова. Всё идет на подсознательном уровне.
И это сделал не праведник, с пеленок учивший Тору, соблюдавший Заповеди, видевший пример в семье, а человек, в третьем поколении оторванный от всего.