Не надо так увлекательно и ностальгически вспоминать студенческие годы...
Кроме 4-х лет эвакуации в Казани фактически никуда и не выезжал, кроме пару раз в Гомель и незабываемой недели в Лунинце...
Ну, может быть, еще пионерские лагеря...
В детстве много читал (очень рано научился в военные годы). Очень много читал; разное, запоем.
И чем книжка была древнее и исстрепано-желтее, тем больше притягивала... Таким путем в начальной школе даже с классиками подружился.
Читал до дыр. Это значит, что прятался под зимним одеялом с зажженной и коптящей "плошкой" (и кто только помнит, что это значит?), пока пару раз не самоподжегся до дыр в ватном одеяле...
В принципе все мои университеты - книжки.
Мечтательный мальчишка из провинциального городка на белорусском Днепре.
И вот так сразу - в Ленинград!..
А какой еврейский мальчик, тем более, когда ему только стукнуло 17, не мечтает покорить хотя бы полмира?!..
***
Я то хотел быть моряком; в крайнем случае по поводу небольшой близорукости - конструктором кораблей.
В "Корабелку" не приняли, не глядя на три экзамена, сданные на пятерки.
Фамилия и пунктик оказались неперевариваемыми для конструкторского факультета; да и не знал я, что там конструируют что-то вроде торпед...
Отец с печенью лечился в Ленинградской больнице им. Мечникова у проф. Рысса и Кедрова. Он остался от них без ума, т.е. безумно влюбился и в них, и в эту больницу, и вообще в медицину. Его мечтой было увидеть сына доктором.
Я же к медицине был более чем хладнокровен; просто никогда о ней без содрогания не вспоминал, особенно при звуках зубного бора...
Остались снимки отца с однопалатниками на фоне знаменитого памятника Илье Мечникову... После этого он стал интересоваться биографией увековеченного в камне и выяснил, что и он... был евреем.
Заодно выяснил и происхождение ермолки академика Зелинского и еще пару знаменитостей русской науки под кипами.
***
Итак, один в 17 лет впервые вдали от родных в огромном чудесном городе.
Роман начался с того, что я потерял ВСЕ документы в трамвае. Слава Б-гу, тогда отец еще не уехал домой, и мы их нашли в управлении на кольце трамвайной линии.
В "Корабелку" не прошел. Весь мир рухнул, и тогда я вспомнил о мечте отца.
Пропадать - так пропадать. Мне было все равно...
В медицинский меня приняли с распростертыми объятиями на базе оценок из кораблестроительного института.
***
Учеба...
Если это можно так назвать.
Меня интересовало все: театр, киностудия "Ленфильм", музыка с танцами, несколько видов спорта, девушки, стихи и в последнюю очередь учеба.
Чаще всего на лекциях, которые посещать нужно было в обязательном порядке, спал, облокотившись на знаменитый и незаменимый в своей универсальности фибровый студенческий чемоданчик. К тому же почти все годы я еще и прирабатывал, чтобы как-то облегчить ношу родителей, которых и уважал, и любил бесконечно...
Что происходило на лекциях и занятиях, если пожелает Создатель, то еще напишу.
Запомнилось второстепенное.
Деревни и те месяца, когда нас "бросали" на уборку картофеля...
"Освоение целины" в Кокчетавской области Казахстана...
Медицинская практика в больнице станции Дно...
Однажды поспорили, кто сумеет переночевать в анатомичке в одиночку.
Вызвалась одна девушка из тех, что чувствовали себя Зоями Космодемьянскими.
Не знаю, что было ночью.
Утром ее обнаружили мертвой, лежащей на холодном полу анатомического зала.
В волосах ее запуталась препарированная кисть трупа, рука которого как бы свалилась вниз с мраморной платы анатомического стола.
Я видел это ужасное зрелище, даже при воспоминаниях пробирает чуткая дрожь...
Потом первая, наивная любовь, застрявшая занозой в сердце на всю жизнь...
Еще в памяти застряло комсомольское собрание, разбирающее любовь.
Хотелось броситься в Фонтанку с моста, но разум скрипел:
-Напрасно, ты умеешь хорошо плавать...
Страсти онкологического диспансера, когда отрабатывал "преступление", где женщины перед уходом в лучший мир, просто за полчаса из последних сил подводили себе брови и красили бескровные посиневшие губы...
А кто-то переспал с молоденькой медсестрой на ночном дежурстве прямо на чисто застеленной койке в процедурной.
Потом выяснилось, что радиоактивный заряд для облучения злокачественных опухолей оставался действующим под этой койкой...
***
Да, нам повезло. Были великолепные учителя, прекрасные профессора, о которых буду писать не я. Мелок для таких величин...
А до этого большинство из них не только уволили, но некоторых и арестовали в знаменитом 195...
Врачи-отравители, "преступники в белых халатах"...
Их, кроме одного, ушедшего от разрыва сердца, восстановили, но ужас, страх остались надолго в многострадальном русском народе...
Запомнился доцент с кафедры невропатологии.
Он умел и говорить, и обучать и даже говорить по-человечески.
Это был крупный, дородный мужчина с лювиной гривой поседевших волос.
Говорили, что он сильный гипнотизер.
С ним мы несколько раз ездили в "Бехтеревку". Там демонстрировали сеансы гипноза.
Потрясло, как это постороннний человек может полностью владеть волей и желаниями пациента, по своему желанию превращая его в иную личность у тебя на глазах...
Этот вот доцент как-то отвел меня в сторону:
-Почему вы все время кого-то играете? Старайтесь быть самим собою...