Кругом заторы. К кладбищу - огромная очередь-пробка.
Все гудят, свистят, газуют и не с места.
Опаздываю...
Кое-как пробился (чуть в полицейскую машину без знаков не врезался), приехал к месту назначения.
А там - не там...
Бросил машину у кювета, пошел искать.
Город мертвых, изнутри такой спокойный и мирный, с краев переполнен движением, толпами, плачущими и просто сгораемыми под лучами беспощадного солнца. А как мне: в черном костюме и в шляпе?..
- Но Ицхаку, вернее тому, что от него осталось - не легче.
Надо искать, пробиваться через толпы провожающих в последний путь...
Искал долго. Побывал в трех "залах прощания".
Вижу автобус похоронной процессии. Какой-то симпатичный, седоватый мужчина читает поминальный Кадиш (Освящение). Спрашиваю у стоящих, чьи это похороны.
- Мошковича...
Слава Б-гу, что успел к выходу похоронной процессии.
Мне удалось сфотографировать и немного видео.
Извиняюсь за поспешность, неряшливость, несобранность мысли.
Но ведь вы все меня хорошо понимаете...
***
Бывает и так.
Живут два человека, близкие по возрасту, по восприятию мира, в одном городе, с одинаковыми интересами, даже оба верующие.
Знакомы, и даже дружат несколько лет: очень редко перезваниваются, часто встречаются в интернете на разных форумах и сайтах, уважают один другого...
Я все время собирался встретиться с Ицхаком, посидеть, побеседовать с мудрым человеком. Каждый раз, когда бывал в музее Катастрофы (Яд-ва-Шем), все выискивал его.
Так и не встретились.
Первая и последняя встреча в этом мире была сегодня.
Я, склоненный в горе и опечаленный тяжелой потерей, и он - лежащий под талитом, готовый уйти в последний Путь на земле.
Не ценим мы ни саму жизнь, ни возможность встретиться, улыбнуться друг другу, дружески пожать руку...
Прости меня, Ицхак...
Идет по асфальтированным дорожкам прощальная процессия. Медленно идут под палящим солнцем 3 часа после полудня. Впереди медленно движется автомобиль-катафалк с телом Ицхака Мошковича...
Я фактически ни с кем здесь не знаком.
Рядом оказался симпатичный молодой, но уже с проседью, крепкий мужчина. Видно, что ермолка раньше не сидела на его голове...
- (шепотом) Извините, Вы не сын Мошковича?
- (печальное с легким вздохом) Да...
А впереди солдат и солдатки. Печальные, со слезами на глазах, понуро идут к месту прощания навеки.
- Наверное, его внуки...
***
Из похоронного общества религиозные люди красиво поют псалом Давида, повторяя его.
Вот и подошли к стене, где приготовлена ниша для вечного покоя.
Я раньше не видел таких похорон, хотя часто встречал на кладбищах подобные ниши. Чаще всего в них похоронены новоприбывшие из союза.
Когда-то так хоронили праотцев (в Хевроне в Меарат Махпела "Двойной пещере") и царей...
Вокруг уже подобные погребения с надписями.
Последние псалмы. На скользящих внутрь носилках тело друга и товарища уходит навсегда...
И звучит прощальное:
- Ицхак бен Моше Гакоэн (Исаак Моисеевич из когенов)
Все евреи делятся на три категории: КОЭН - служители в Храме, ЛЕВИТЫ - певшие гимны, игравшие на инструментах и помогавшие коэнам и остальные - ИСРАЭЛЬ (Израиль).
Я ошарашен.
Я никогда не слышал, что Ицхак - коэн...
***
Сын прочел последний Кадиш...
Разрывая все напускное, тихо несется "Эль мале рахамим..." (Создатель, полный милосердия...).
Все тихо стоят, не зная, что дальше делать.
Подхожу к раввину из поминального общества:
- Можно сказать пару слов на прощанье?
-(Многозначительный жест) Пожалуйста...
Трудно начать. Да и как и о чем можно говорить в такую минуту?
Передаю привет от его коллег, читателей и соратников из интернета и с нашего Острова.
Начинаю говорить на иврите, а потом расширенно перевожу по-русски (ведь большинство провожающих - русскоговорящие)
Писатель, поэт, талант, чистейший и добрейшей души человек, хотя лично с глазу на глаз так и не удалось побеседовать.
Вечная память большому человеку, бесконечный подъем его Душе...
**
Очень пожилой человек рассказывает о том, как они долгие годы были отказниками, как рвались и наконец прибыли в Землю Обетованную, как Ицхак любил и Израиль, и всех людей.
- У него собран литературный материал на несколько книг... Ждет публикации. Это - наш прямой долг...
А если бы вы только знали, какой это был поэт. Он это всегда как-то скрывал...
**
На иврите выступает представитель музея Катастрофы (Яд-ва-Шем):
- Дорогой Ицхак. Мы тебя никогда не забудем. Ты один в нашем музее сделал столько, сколько все мы, провожающие, не сделали, да и, навряд ли, сумеем сделать.
Ты всегда был на месте и во время, всегда подставлял плечо любому нуждающемуся.
А самое главное, - какого ЧЕЛОВЕКА мы потеряли. Так нелегко быть в наши дни Человеком. А ты был и таким останешься навечно в сердцах всех, кто знал тебя, общался с тобою.
Сколько благодарственных писем от тысяч посетителей музея...
Ушел от нас хороший, добрый человек, верный сын народа, большой писатель и поэт, друг нашего маленького Островка в этом мире.