Окончание Гражданской войны не принесло покоя истерзанной Красным террором стране - власть продолжала планомерное уничтожение людей, превратив всех в бесправных париев. Рабочие и крестьяне трудились за кусок хлеба и котелок похлёбки, годами не выпуская винтовку из чёрных заскорузлых рук или трудились на износ по пояс в грязи, терпели вечную нужду, вон, сапоги, сняли только недавно. Так и было: от станка и плуга к винтовке и обратно, кто жив.
Обманутым пустыми обещаниями райской жизни - "кто был никем, тот станет - всем", большевики не дали ни мира, ни свободы, ни хлеба, а из всех посулов и обещаний - не выполнили ни одного! Прессу низвели до уровня прокламаций, растлили Церковь, уничтожили общественные институты, организации и все партии, кроме своей, строя "новое общество" - попрали все законы. Наплевали на Десять Заповедей и растёрли. Оскверняли святыни, заменяли исконно русское наносным, чуждым, их эксперименты в социальном плане превзошли самые смелые ожидания, и последствия до сих пор нас тиранят.
С первых дней Совет Народных Комиссаров во главе с В.И. Лениным стал представлять непосредственную угрозу для всего населения России: большевики не собирались ни с кем "договариваться", они без оснований - в общечеловеческом и юридическом смысле слов, уничтожали целые слои населения. Террор с момента захвата власти большевиками не останавливался ни на день. Вся верхушка партии - Ленин, Троцкий, Сталин, Дзержинский, Каменев, Зиновьев, Бухарин, Киров и сотни других, повинны в том, что за несколько лет погибли миллионы невинных людей.
Лживость, коварство и жестокость были неотъемлемыми чертами большевизма, на них жизделась вся политика якобы народной власти.
Никакой власти у рабочих и крестьян и быть не могло - многочисленные восстания и мятежи всех слоёв населения в 20-30 годы служат тому подтверждением. Как жертвенно и отчаянно сопротивлялись добровольцы-белогвардейцы, казаки Дона и Кубани, крестьяне Урала и Сибири, горцы Кавказа, большинство населения бывшей империи! Но все они действовали зачастую самостоятельно, постоянно враждовали между собой и препирались по всяким пустякам, отстаивая сиюминутные "интересы". Сказалась недружественная и эгоистичная позиция Украины, Грузии, Армении, сепаратизм и национализм многих правительств, причинившие огромный вред Белому движению в целом, стратегическая оторванность Сибири, разные цели, преследуемые группировками и, главное, Белых не принимала основная часть крестьянства, уже получившего что хотело от революции.
А крестьяне расстарались тогда, почувствовав себя хозяевами - нет воли, зато земля! Землю в соответствии с лозунгом "земля - крестьянам", они взяли, но не хотели жить по законам новой власти, а контроль над ними - поставщиками продовольствия и солдат был жизненно важен большевикам.
Натравили "люмпенов". Кто бы мог подумать, что деревенский алкаш или пройдоха станет во главе села или общины - отомстит успешным соседям и разорит остальных, да и будет кичится происхождением, гнобя лучших. 11.07.18 г. созданы Комбеды, отправлены "на места" коммунисты - хлеб, пайка - вот стимул к работе и средство подчинения. Выбраковка заранее отмеченных групп населения, грабёж под видом "блага народа", справедливости, помощи. И ведь прямо говорили крестьянам, как Чхеидзе: "Марксизм - это философия пролетариата. Крестьянин, как мелкий собственник, не способен принять идеологию марксизма. Он, как мелкий буржуа, ближе к буржуазии, нежели к пролетариату. Поэтому мы не можем крестьянское движение поставить под нашим знаменем". А дружбы и не искали. Обманывали. Проще - под дулом заставить! И было кому - псам большевизма: Красной Армии и ВЧК ничего другого и не оставалось.
И крестьяне колыхнулись первыми. Сначала ропотом, утаиванием и порчей, поджогами, выстрелами из-за угла, из обреза, ножами. Катализатором стали продовольственные отряды, входившие в Продармию. Власти науськивали рабочих и мобилизовали прямо от станка, работы всё одно не предвиделось. Не было дня, когда бы не лилась кровь и не страдали люди. По сводкам НКВД в августе 1918 г. в 21 губернии случилось 47 крестьянских восстаний, в сентябре в 17 - 35, в октябре в 7 - 7, в ноябре в 16 - 54, в декабре в 15 - 21; а сколько было столкновений, перестрелок, стычек. Гибли сотни партийных и советских работников, которых как удавалось, выслеживали и били.
Почему "гегемоны" под своею властью всегда восставали, что неумолимо дискредитирует её? В такой оборот попало население, что сразу едва не до гибели люди были доведены. Сверху под угрозой расправы грозный окрик - "Дай"! И выбивали продовольствие и сырьё штыками. Типично восставшие ратовали за Советы, но без засилья большевиков, без продразвёрстки и террора. За жизнь выступали!
"Контрреволюционные выступления" были часты, а уж роптали всегда. Волновались рабочие, вплоть до подготовки вооружённых восстаний, в большинстве сразу подавленных, с массовыми расстрелами и наказаниями. Закипали пустые рынки, происходили забастовки на простаивающих заводах и фабриках, лишённых сырья и топлива. Бунтовали солдаты. Сполохами по истерзанной России неслись выступления, затронувшие миллионы людей. Организованные в отряды и дружины "народные армии" в зависимости от условий сопротивлялись каждая от недели до нескольких месяцев, но всегда терпели поражение, отмечавшееся горами трупов и сожжёнными избами.
Заметный след в истории борьбы с античеловеческим режимом оставило самое организованное - восстание на Тамбовщине, принёсшее ему наибольшее беспокойство и названное кремлёвскими историками - "антоновщина", а по исторической аналогии - "русская Вандея", чьи жестокости неописуемы. Тамбовская земля так и не оправилась. Многих будущих генералов и маршалов Кремль наградил Орденами Красного Знамени, в большинстве жертв будущих "чисток".
Практически все, так или иначе, сопротивлялись душившему их режиму. Но - разрозненно. Будто волны прокатывались выступления: то замордованных крестьян, то солдат, то рабов-рабочих. Кого и вовсе следа не оставивших. Борьба продолжалась всегда! И справедливо многими "переписывающими историю" - как назвали нас её фальсификаторы, отмечается, что не окончилась она до сих пор, а лишь перерыв был в "Перестройку".
В городах выступления и вовсе единичны и обречены, разве что отметим Ярославль.
Уже и "краса и гордость революции" - матросы опомнились было, да поздно, мятеж быстро потопили в крови и, как всегда, предательстве и дикости. Железом и кровью.
Затихая, а в 1922-м на военном положении находились 36 губерний, выступления в некоторых из них продолжались и в 1923-м году.
Герои. Настоящие герои - те безвестные люди. Против Системы шли. А безжалостность её превзошла собою всё бывшее доселе.
Разумеется, даже рабочие - "опора" большевиков, получили совсем не то, что им было обещано! Какой там "гнёт мастера" или "хозяина" - государство социализма обложило их многим крепче, сжав в тисках иллюзорно независимых профсоюзов, ужесточив наказания и дисциплину - штрафами уже не отделывались, за пятиминутное опоздание посылали в лагерь. Дисциплинарные суды действовали чётко, сбив порыв несчастных вести себя как при царе - устраивать забастовки, качать права, "итальянкой" заниматься.
Когда было тяжело, государство легко бросало людей на произвол судьбы. Рабочих, так или иначе, обманывали на протяжении всего существования СССР, только с разной степенью цинизма. Инфляция побила все рекорды. Зарплаты (1921-24 гг.) задерживали, рассчитывали не полностью, а продукты дорожали, и, хотя зарплаты увеличивали (в течение 1921-первой половине 1922 гг. в 26 000 раз), темпы от инфляции отставали, покупательная способность падала, а ведь приходилось оплачивать всё: транспорт, жильё, обучение и медпомощь (в нач. 1922 г. в Москве введена плата за погребение: "богатые похороны" - 10 млн. рублей, 850 000 "бедные", обходившиеся в месячный заработок). Рабочих постоянно обирали: займами, бредовыми постановлениями, всякими кампаниями и вольными реквизициями. Вот такая получалась Диктатура пролетариата.
Недовольство усиливалось, особенно на местах, т.к. переведение предприятий на хозрасчёт было обеспечено из рук вон плохо; НОТ - которой занимались институты и бесчисленные бюро, секции и лаборатории, грозила выжать все соки. По карточкам было всё, а пайков не хватало, выделяемые средства или расходовались неэффективно, либо разбазаривались и похищались, проворачивались всякие аферы.
Из-за всевозможных нехваток и условий труда выработка падала, росли дезертирство и преступления. Волнения нарастали, а власти отвечали расстрелами, как в Колпино в мае 1918 г., внеся лишь крохотную строчку в летопись преступлений против своего народа. Бастовали целыми городами - возмущались строем все.
Положение рабочих создалось незавидное. Мобилизация - всегда, чтобы не было, какая работа не выполнялась, а на стратегических объектах, как железных дорогах - едва не армейские порядки. Милитаризация и принудительный труд с самого начала: как писал теоретик партии Н.И. Бухарин "пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является...методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи". Л.Д. Троцкий считал каждого рабочего "солдатом труда", создав трудовые армии - всего 8 (к 1 июня 1921 г. 140 батальонов, 26 полков, 34 бригады, в поделённой на 8 трудовых районов стране), которые наполнялись путём военных призывов или посредством развёрстки.
1-я Мировая война всемерно истощила ещё слабую развивающуюся, впрочем, остающуюся ею до сих пор, российскую экономику, и после Гражданской войны она пребывала в руинах: сырья, персонала - нет, пути разрушены, связи прерваны. Не имея опыта в руководстве страной, большевики террором и агитацией привлекли к работе, забастовавших было в декабре 1917 года служащих и широко использовали "спецов", пока.
Всё через пень - колоду, и чрезвычайные меры для всего. Действия правительства, учитывая, что РСФСР находилась в окружении "неких и определённых враждебных государств", были быстрыми и требовавшими сравнительно немногого - "грабь награбленное", воплотившись в Национализацию. Требования часто превышали возможности, но к весне 1918 г. большинство предприятий было в руках большевиков.
Затем принялись за прямые контрибуции - обложение данью "капиталистов", обогащаясь на многие миллионы рублей, но, в основном, мобилизация по спискам: то на стройку, то на уборку, постепенное восстановление хозяйства. Выжимали все соки.
Людские ресурсы и сырьё находились в руках большевиков - не было техники и технологий, для покупки которых требовалось золото любой ценой, и со всего мира на распродажу - настоящих сокровищ! бросились аферисты и дельцы, самый известный из которых Арнольд Хаммер. Шло настоящее разграбление нажитого веками суровой жизни достояния нашей страны. Грабили всех: дома, церкви, обычных людей, в конце концов. Грабили подчистую. И сколько всего было, раз богатство позволяет жить до сего дня!
Награбленное делили, но так "светлое будущее" не построить, в дополнение к прочим бедам - большая часть собранного приходила в негодность, разбазаривалась. Продажа ценностей и хлеба за границу приносила весьма и весьма много средств, пускавшихся на поддержку "революционного движения" и покупку оборудования для производства вооружения.
Мог бы помочь частник, но с ними боролись (ведь "враг - стихия рынка"), и председатель ВСНХ Дзержинский вещал - "Частник, ты должен торговать только на легальных условиях, т.е. ты должен получать товар на условиях договорных; в этом договоре должно быть сказано, с какой надбавкой, где и кому ты имеешь право продавать, эта прибавка должна обеспечить тебе существование, но если ты из этой рамки выходишь, то в права вступает ГПУ, которое тебя будет бить и колотить беспощадно".
Несвобода - всегда примитивизм. Задёрганные, потерявшие волю к сопротивлению, оголодавшие люди - не опасны. Удовлетворялись лишь сиюминутные нужды: работяги снимали углы, ютились в подвалах, бараках и времянках.
Большевики же размещались и обеспечивались не чета своим рабам - "не затем кровь проливали"! Став пародией на средний класс, метко названные "совбуры", они десятками тысяч, как раковые клетки отравляли жизнь, проникая всюду - комитеты, советы, подкомитеты опутали гражданскую жизнь населения словно грибница, крепко спаянная "бумажками". Создана такая система, что выпавший человек или группа людей не могли попросту выжить.
Из-за неспособности и нежелания большевиков наладить жизнь, население влачило жалкое существование, и военный коммунизм вкупе с лишениями Гражданской войны с большими человеческими потерями, привели к голоду, поразившему многие районы, в особенности затронув Поволжье.
За людей вступилась Церковь, но её помощь большевики пресекли очень скоро, ограбив и разорив, присвоив собранные драгоценности и казнив, часто с изуверской жестокостью, подвергая сраму и очерняя тысячи священников. Сотни монастырей закрывались, братия разгонялась или преследовалась; священников убивали или бросали в узилища. 9 мая 1922 года был арестован св. патриарх Тихон, но за него развернулась борьба даже среди апологетов большевизма, и 25 июня 1923 г. его освободили. На время: планировался суд и расстрел, однако 7 апреля 1925 г. патриарх скончался. Оставшись без своего стержня, расколотая Церковь стала лёгкой жертвой. А строптивой: за несколько лет произошли тысячи столкновений верующих со всевозможными отрядами, под любыми предлогами громившими церкви, а власти впрямую заставляли людей предавать веру, отрекаться. Погибли тысячи священников, монахов и монахинь, их семьи изведены, покорно разделившие судьбу паствы; осквернены и разорены, а во многом уничтожены сотни храмов. Это не средние века - начало XX-го! Как это оправдать сталинистам? 5 декабря 1931 г. как символ победы над "мракобесием" разнузданные новые варвары взорвали храм Христа Спасителя, на месте которого построили бассейн "Москва".
В августе 1921 г. было арестовано руководство интеллигентского "Помгола". Идущее со всего мира, расхищали, и лучшее доставалось "большевицкой элите", большая часть денег была "распилена".
Кордоны ОГПУ не выпускали людей с пострадавших мест, грабили и убивали несчастных - ужасы неописуемы! В деревнях - доселе обильных, погибало до половины населения, распространился каннибализм и самоубийства целыми семьями, основной пищей стали собаки и кошки, всякие суррогаты. Жертвами голода за 1921-22 гг. определены более 5 миллионов человек, сотни тысяч переболели или умерли от одного только тифа, сотни тысяч детей стали сиротами. В 1922-23 годах голодали от 15 до 25 миллионов человек, эпидемии коснулись 1,5 млн. чел. (холерой болели 160 тыс., смертность от голода и болезней составила 10,4%).
При этом хлеб - был, не было воли, желания, ума. Крестьяне не отдавали продовольствие за пустые слова и обещания - город и промышленность ничего не могли им предложить, и экономические причины скрыли жупелом "враждебность кулака". Причём продразвёрстка, затем налог, НЭП, и тем паче коллективизация ничего не давали крестьянам всё едино, это был обыкновенный "грабёж". Об этом и у Ленина, понимавшего, что иного пути нет, и вначале осторожничавшего. Доделывал "великий кормчий".
Выдавалось за послабления, а это хватка сжималась: в мае 1922 г. отменили "военный коммунизм", в декабре приняли Земельный кодекс - уж как его расхваливали на фоне ковылявшего уже НЭПа! В 1925 г. легализовали наёмный труд в сельском хозяйстве и сдачу земли в аренду - даже для себя обоснование рабовладельческого строя в аграрном секторе (средства для обработки земли находились в руках государства): у несчастных паспортов до 60-х годов не было, а расплачивались с ними трудоднями - "палочками" и "галочками"; на селе забыли, как выглядят многие продукты.
Сбор крестьянами хлеба в "урожайном" 1926 г. составил 65,5 млн. тонн, из которого продали 7,4 млн. - в городах ввели карточки. Рабочие надрывались, а продовольствия не было. В следующем году середняки и бедняки собрали 64 млн. тн, а объединённые в совхозы и колхозы 0,8% "дворов" лишь 1,28 млн., "кулаки" из 9,872 млн. продали чуть более 2 млн. Рабочие стали вымирать. Побираться. Терпеть далее было нельзя - после промышленности большевики должны были окончательно подчинить крестьян, рассматривая сопротивление как саботаж, вредительство и контрреволюцию, соответственно карая.
Новая напасть касалась большей части населения Советской России, проживавшей тогда в деревне - всех должны были загнать в колхозы. Деревня была ещё богата всем, но она "раскисла": значительная часть убыла в 1-й Мировой и "Гражданской", выросшие - не ведали уже другой жизни, оболваненные агитпропом, многие покидали "родимый хлев", ища лучшей доли в городах, охотно их принимавших, стариков осталось немного и крестьяне уж почти не выступали.
Необдуманная политика правительства во главе со Сталиным, поборы и головотяпство нанесли такой удар по сельскому хозяйству, от которого оно не могло оправиться десятки лет. Резко сократилось поголовье скота, посевных площадей. Хлебный кризис 1928 г. верно оценило письмо с места - "Здесь всецело виновны наши высшие органы, которые к этому вопросу подходят необдуманно... и, распределяя хлеб по районам, не учли, сколько же необходимо для района". Не мы сейчас это выдумали. Видели и тогда люди, а что сделать могли? Ввели такие налоги, что резали скот и вырубали деревья, губя на корню своё, чтоб чужим не досталось.
К 1929 г. в СССР насчитывалось около 154 млн. человек, из них 130 млн. крестьян, которых предстояло сделать рабами. Понимали это многие, и добровольно в здравом уме никто не вступал в коряво рекламируемые колхозы. Численность охваченных дворов по годам никак не устраивала власти: 1928 г. - 1,7% ("кризис" по Троцкому), 1929 г. - 3,9%, 1930 г. - 23,6% (начало года 24,5 млн. единоличных хозяйств, 15 млн. середняцких, 1 млн. кулацких, 8,5 млн. бедняцких), 1931 г. - 52,7%, 1932 г. - 61,5%. Понуждали. Естественно, не все были дебилами - директивы Центра выполняли. А уже пошли расправы с "вредителями". Думай, председатель...!
У "кулаков" сначала отбиралась возможность иметь дополнительные руки, потом приступили к реквизициям, людей ждали расстрел, ссылка или лагерь, а ведь речь пошла о сотнях тысячах человек. Ссыльные страдали ещё по пути, а попав в жуткие условия, гибли массово. Крестьяне сопротивлялись, конечно, были совершены сотни выступлений, достигшие пика в 1930-м. Но жестокость властей превзошла самые смелые ожидания: крестьян решили забить хлебозаготовками, задушить полицейскими мерами, так за помощь "раскулаченным" и выселенным грозила их судьба, целые станицы лишались подвоза, грабежи достигли апогея. Пытавшиеся бежать от голода с Украины и Северного Кавказа люди задерживались и возвращались на место, подвергались наказаниям. Даже семьи красноармейцев попадали под раздачу, повсеместно середняки, даже бедняки - было легко сводить счёты.
"Голодомор" 1932-33-х годов, к которому привели действия властей, затронул многие области, особенно пострадало Поволжье и Украина - около 5 миллионов жертв, в т.ч. 3-4 на Украине, более миллиона крестьян умерли или были убиты, не меньше разорены и выселены на Север и в Азию, увеличилась детская смертность и так очень высокая, которую власти скрывали. Всего от голода и болезней тогда погибли около 10 миллионов человек. Несмотря на прошедшие голодомор и коллективизацию, население СССР на 1 января 1933 г. насчитывало более 162 млн. человек, на 1 января 1934 г. - 156 млн. Прошло буквально уничтожение сотен тысяч семей, и число жертв измеряется миллионами. Об этом не любят вспоминать ленинисты и сталинисты - а преступники известны: члены Политбюро, секретари территориальных комитетов партии, служащие органов ОГПУ и сонмы прочих.
Неумение хозяйствовать оборачивалось огромными убытками, низким качеством продукции, популистские меры - необеспеченное увеличение зарплаты рабочих, при всяческой недоступности товаров ухудшали положение и начались процессы "спецов" - вредителей.
После НЭПа последовала мобилизация всей страны на повсеместную Стройку, потребовавшая миллионы жертв "бесплатного" ГУЛАГовского труда, шла такая селекция и столь быстрое непрерываемое изымание из жизни людей, что довело и управленческий аппарат до варварства. Сиюминутность стала главенствующей. Чудили и сходили с ума. Если что и происходило здравого, зловредная среда приводила к дурным последствиям.
Столкновения с будущей оппозицией - Каменевым, Зиновьевым и другими - ещё не "врагами народа", начиналась с экономических вопросов в 1920-е, большевиков пытались урезонить, но они упорно шли к своей цели - захвату мирового господства, для достижения которой необходимо было хорошо подготовиться. Покончил с собой Орджоникидзе - нарком тяжёлой промышленности и друг "Кобы", осознав после разговора с ним, что всем предстоит. Застрелилась жена Сталина и потрясённые дети ничем в дальнейшем не отличатся (а могли, представьте их потенциал).
Страна разваливалась совсем, и Ленин отступил - провозгласил НЭП. Кликнули иностранцев, и многие "повелись" - "большевики поправели, ещё год-другой и капитализм будет"... А ведь В.И. Ленин 26.11.20 г. на собрании секретарей ячеек московской орг. РКП(б) ясно дал понять: "Концессии - это не мир, это тоже война, только в другой форме, более нам выгодной... Быть может, они будут стараться восстановить свободу торговли, но им не обойтись без нас. Затем они обязаны подчиниться всем нашим законам, наши рабочие могут у них учиться, а в случае войны - а к войне с буржуазией мы должны быть готовы всегда - все имущество останется нашим по праву войны".
С 21 по 24 годы из-за границы были поданы 1200 предложений, но концессии на 14.07.26 г. занимали незначительное место в советском народном хозяйстве, занимаясь торговлей, добычей сырья, работали в промышленности, но всего 124 предприятия. Государство рассматривало концессии как продолжение своей вотчины - Госплана: ограничение мин-макс. зарплаты, преимущественная закупка продукции, контроль за экспортом, ограничение "свободного" оборота валюты, запрещение расчётов внутри СССР в валюте (1990-е), в частности права вывоза валюты, но те же платежи и налоги, которые платят местные предприятия.
И кто бы сомневался в результатах - иностранцев заманили, обобрали и, разорив, разогнали, измотав проверками и поборами, а кто и голову сложил. Кстати, многие наши заводы "оттуда", а оборудование, так всё.
Вот уж потеха - приезжали "по обмену опытом" рабочие с Запада - сильно потом разочаровавшиеся, помочь строить социализм на его "победившей земле". Впрочем, оказалось их мало, и растворились вскорости.
Война кончилась, и люди ждали улучшений, а председатель ВСНХ Дзержинский на VII-м всероссийском съезде Союза металлистов 19.11.1925 г. отвечал - "...если ты хочешь быть сытым, ты должен некоторое время поголодать, если хочешь меньше работать завтра, ты должен больше потрудиться сегодня". Пустые обещания! Даже к концу ХХ-го века коммунистам не удалось обеспечить достойную жизнь подвластного населения и снова они лезут во власть.
Из сводки Љ52 отдела массовой работы газеты "Правда" за июнь 1929 г.: "...Настроение рабочих ужасное, они недовольны существующим строем, говорят, что раньше им жилось лучше, в особенности старые...."; "Обращение служащих фабрики с рабочими невыносимое..."; "...кризис из-за хлеба и вообще из-за продовольствия..."; "... с рабочего сдирают последнюю шкуру..."; "Чиновники партийные похаживают, заложив руки в карманы, а кухарки им готовят жирные блины и пампушки сдобные, а ты, батрак, обливаясь потом, за несчастную копейку после работы, если на твое счастье оказалось, беги в очередь за 0,5 кило кукурузника..."; "...рабочим добавили гроши и заводоуправление постаралось эту добавку взять, наложив проценты на квартирную плату...". Расцвело "комчванство".
Стали подаваться коллективные заявления - от 40-60-120 рабочих о неправильной расценке и тарификации... А ведь карточки ввели на большинство товаров. "Выкручивайся"! Пробовали снизить розничные цены и себестоимость - привести цены промышленных товаров в соответствие с ценами на сельхозпродукцию - не получилось: сырьё было дешёвым, но продукция получалась безумно дорогой, зависящей в большей степени от накладных расходов. Так и сейчас: нужно кормить, причём хорошо, миллионы чиновников, стражей порядка, солдат; дороговизну товаров вызывали большие капвложения в промышленность вооружений, не приносящую, естественно, доходов. Товары были скверного качества и повсеместно отсутствовали, "голод на металл" в деревне - деревянные лопаты и плуги. Искусственный курс червонца к рублю делал экспортные операции убыточными в отличие от прибыльных импортных, но всё шло в одну копилку, в абсолют возведена уравниловка и полное распределение и планирование государством производства и потребления всего народного хозяйства.
Чтобы все силы отдавать производству, брошен клич, подогретый пропагандой - "Долой быт"! Да и времени нет: беги после 10-12 часового рабочего дня на собрания (увильни, рискни!), посвящённые защите "угнетённых" капиталистами рабочих, а и деньги сдавай... Вся жизнь стала принудительной, с раз за разом настигающим людей очередным неудобством, вывертом, мироедством. Затягивающей трясиной. Вспоминаю сейчас бабушку: они с дедом трёх дочерей (одна из них моя мама) вырастили, а сына потеряли мальчиком. У неё было такое усталое лицо. Вглядитесь в лица на пленке. Нас уродовали - ни за что: мы доедали и донашивали, терпели вечную нужду во всём.
За НЭПом, коллективизацией и закабалением рабочих, грянуло строительство ВПК - хребта Системы. Большой кровью захватили хлеб, пайком превратили рабочих и крестьян в рабов, террор, примеров которому нет, сделал всех послушными. Костенела Система. Как в осаждённой крепости было: создан СТО - Совет труда и обороны РСФСР, куда вошла большевицкая верхушка.
Все предприятия объединены в тресты, те в синдикаты, продвигающие товары к потребителю по утверждаемым нормам и планам. Арматура - наркоматы - бюрократическая вертикаль пронизали всю страну: в 1934 г. имелось 4 наркомата, в конце 30-х - 20, и эта вертикаль позволяла решать глобальные задачи. Сказано - сделано. Пусть и вкривь и вкось. Стали привычны аврал и штурмовщина - некое подобие капиталистических кризисов, но те в какой-то мере служат прогрессу, заставляя экономику развиваться сбалансировано, то здесь это метод работы. Логистика ужасающая. Гоняли по стране несчастных, нередко впустую, с потерями и лишениями. Ударные производства - нефть, уголь, соляные копи находились чуть в лучшем положении. Где было возможно, люди обзаводились подсобными хозяйствами, устравивали огороды, как могли изголялись.
Важное по себе планирование, было авантюристским и бездарным, подчинённое полностью обеспечению "гонки вооружений" (до сих пор) и СССР превратился практически в единый колхоз с ядерными ракетами на охране; выедая заработанные предшествующими поколениями задел и ресурсы, от невозможности обеспечить себя оказался неустойчив и подвержен постоянным кризисам.
Можно ещё рассуждать - было бы лучше Германии и Европе без национал-социализма и фашизма, но России без Ленина и коммунистов уж точно! Чтобы не бороться с Гитлером, нужно было вовремя разобраться с ними. Не зря советские ортодоксы отвергают сослагательное отношение в исторической науке, мешающее видеть исторические события в перспективе прошедшего: расхваливаемые до сих пор - это является платформой нынешних сталинистов, достижения советской власти, стоили нашему народу столько жертв, что отказаться от них для тех поколений значило бы обессмыслить свою жизнь. А чего бы мы могли достичь!
Миф - прямо сказочная "мощь СССР" живуч доселе. Издавна сложилось, что два его мегаполиса - Москва и Ленинград стали светочами среди российского мрака. В 70 и 80-е годы за товарами, особенно, колбасой сюда приезжали - целыми электричками; в ЦУМ и ГУМ - два промтоварных магазина валом валили. Быстро забылись пустые полки и вечный дефицит (а проще нехватка всего и вся) 80-х. Талоны. Нормирование: в год 3 пары трусов, пальто на 4 года, столько то кусков мыла. Карточки покупателя с фотографией, что выдавал ЖЭК. "Злой курфюрст" виноват?
Только горбачёвская Перестройка спасла нас. Страну так разорвало, что за сполохами мы не увидели светила. Приподнялись кооперативами, распределились Чубайсовской приватизацией. Войны. Конфликты. Призрачная свобода, безнадёжная борьба буржуазии против советской монархии. Быстро всё - и 90-е годы стали "лихими". Вывернулась Система опять. А мы проморгали!
Отстали, судя по всему, бесповоротно. Деревню, в том её старом смысле мы потеряли, и нынешние огрызки и осколки нужно немедленно спасать, переводя в новое качество. Как оказался долог путь от лучины до лампы! Кто знал тогда, чем обернётся? Не было ранее сравнимых с большевизмом жертв и зверств.
Именно благодаря всякого пошиба красному стерву и их клевретам, родства непомнящим, а судя по всему, и не имеющим, Россия и промышленной страной не стала, и аграрной перестала быть. А советский, прежде всего русский народ, истощился на пути к так и не достигнутому "светлому будущему".